Но ей так хотелось верить!
– Доброе утро, миссис Блакторн. Теплый приветливый голос оторвал женщину от раздумий. Удивленно повернувшись, она увидела перед собой Миранду Трескотт. Девушка вместе с тетушкой, очевидно, только что вышли из галантерейной лавки.
– Доброе утро, – ответила Лорел, переводя взгляд с Миранды на миссис Нортон.
– Доброе утро, шериф, – девушка улыбнулась Хену. – Удивлена увидеть вас так рано. Хотя мы с тетушкой Рут всегда стараемся покончить с делами до того, как станет слишком жарко.
– В каньоне весь день прохладно, – невпопад ответила Лорел. Она так растерялась, что не знала, что и сказать.
– Во вторник мы организуем скромное чаепитие, – обратилась Миранда к Лорел. – Будем рады видеть вас у нас в гостях.
Лорел онемела от изумления. Уже несколько лет ее никто не приглашал в гости.
– Право, я не знаю…
– Не отказывайтесь, пожалуйста. Прием неофициальный. Просто соберутся друзья.
– Но я не могу оставить Адама одного.
– За мальчиком присмотрю я, – предложил Хен. – Заодно мы с ним продолжим уроки верховой езды.
Лорел мгновенно вспомнила о платье… и о руках. Ей нечего было надеть на прием, который Миранда так скромно назвала чаепитием. Не было у нее и перчаток, чтобы спрятать потрескавшиеся от работы руки.
– Честно говоря, у меня накопилось много дел. Не знаю, смогу ли я найти время…
Нет, она ни за что не пойдет, чтобы не поставить и себя, и всех остальных в неловкое положение.
– А вы постарайтесь, – настаивала Миранда.
– Миранда, дорогая, если она не может принять приглашение, то не стоит настаивать, – с каменным лицом произнесла миссис Нортон.
– Очень жаль, – расстроилась девушка. – Я живу в городе недавно и не знаю ни одной сверстницы, с которой могла бы поболтать.
«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», – решила Лорел и призналась:
– Честно говоря, я попала в затруднительное положение. Мне нечего надеть. Кроме того, боюсь, ваши друзья не захотят сидеть за одним столом с прачкой.
– Вы напрасно беспокоитесь, все действительно будут рады видеть вас.
Лорел до слез хотелось принять любезное приглашение. Ведь до сих пор ни одна дама, за исключением миссис Уорти, не проявляла к ней симпатии.
– Может, вы будете себя увереннее чувствовать, если мы ограничимся более узким кругом: я, Миранда и вы? – неожиданно предложила миссис Нортон.
Лорел оцепенела, мысли путались. Неужели все происходит наяву? Неужели это она стоит посреди широкой залитой солнцем улицы Сикамор Флате и это ее приглашает на чай жена банкира?
– Да, – только и смогла выдавить потрясенная Лорел.
Ситуация приняла неожиданный оборот. И Лорел, и миссис Нортон растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать и говорить дальше.
– Ну вот и хорошо. Значит, мы ждем вас в следующий вторник, – разрядила обстановку улыбающаяся Миранда.
Слова отказа готовы были вот-вот сорваться с языка. Лорел украдкой поглядела на шерифа: молодой человек всем своим видом показывал уважение к женщине, находившейся рядом. К ней, к Лорел! Конечно, намного проще снова спрятаться, затеряться в скалистом ущелье. Но пришло время – ради Адама – идти к людям.
И ради себя. Неважно, будет миссис Нортон сидеть с ней за одним столом или нет. На душе стало легко и хорошо – жизнь наконец-то улыбнулась ей. Узнав о приглашении жены банкира, вскоре и другие женщины поймут, что Лорел Влакторн не хуже их.
– Благодарю за приглашение. Я с радостью приду.
– А насчет платья не беспокойтесь. Обещаю, что не будет никого, кроме меня и тети Рут, – заметила Миранда напоследок.
– Не могу поверить, что позволила уговорить себя пойти в этот дом, – растерянно проговорила Лорел, когда миссис Нортон с племянницей удалились.
– Следовало поступить так давным-давно.
Лорел открыла, было, рот, чтобы оправдаться, но вовремя заметила, что они приближаются к местонахождению салунов. Женщина окидывала настороженным взглядом встречных. Жители, стекавшиеся в этот конец улицы, отличались от обитателей другой части города.
– Давно уж пора дать людям понять, что вы не хуже их.
– Я никогда и не позволяла считать себя хуже, – возразила Лорел, нервно оглядывая толпу мужчин впереди. – Вы же сами говорили, что никто не захочет приглашать прачку на воскресный обед.
Один из мужчин насторожился, пропуская Лорел и шерифа.
– Доброе утро, миссис Блакторн, – сказал он.
– Доброе утро, – ответила женщина, собравшись с духом.
– Приветствую вас, шериф.
То же самое повторялось и у двух следующих салунов.
– Заранее знаю ваши слова, – обратилась Лорел к Хену, как только они миновали улицу и направились к каньону. – Но раньше дело обстояло совсем иначе. Те же самые люди, которые сегодня так вежливо приветствовали меня, говорили совершенно другое.
– Забудьте о прошлом. Завтра вы снова выйдете на улицу и увидите: к вам будут относиться так же, как и сегодня.
– Но…
– Вы мило улыбнитесь и скажите: «Доброе утро», и, я уверен, вам ответят тем же. Ничего другого от вас не требуется.
Лорел хотела возразить, но споткнулась о выступ скалы и, чтобы не упасть, ухватилась за Хена. Все доводы мгновенно исчезли. Но она быстро опомнилась и, вспыхнув, отпрянула от молодого человека. Только бы он не заметил ее смущения! Лицо Лорел полыхало огнем. Чтобы унять дрожь, вдруг охватившую все тело, она ускорила шаг.
Там, в городе, она была всецело поглощена мыслями о предстоящих встречах со следующими жителями. Но теперь город остался за спиной. А до спасительного каньона было еще не меньше сотни ярдов. И она оказалась наедине с Хеном.
Всем своим существом она ощущала присутствие молодого Рандольфа. Лорел испытывала глубокую признательность. Хен не просто заставил ее открыто пройти по городу – он заставил посмотреть на себя другими глазами. Сегодня впервые она почувствовала себя равной другим жителям Сикамор Флате. Сама жена банкира пригласила ее на чай!
За десятиминутную прогулку по городу Хену удалось то, что не удавалось ей в течение семи лет.
Но почему он делает все это? Он родился в семье состоятельного плантатора из Виргинии. Он носил белье, сшитое из безумно дорогой материи (только самые богатые люди города могут позволить себе такое!). И прачка ему не ровня. Сразу бросилось в глаза, что он привык давать распоряжения. Осознавал он это или нет, но факт оставался фактом: Хен Рандольф от рождения принадлежал к правящему классу. Она же, в свою очередь, была лишь дочерью бродячего шахтера, вдовой вора и одинокой матерью шестилетнего сына. Чем она его могла так сильно заинтересовать? Лорел впала в отчаяние, не находя ответа.
Впереди показалась платановая роща. Лорел остановилась в тени деревьев, где ручей таял прямо на глазах, теряясь в песках пустыни. Повернулась к шерифу и протянула руку.
– Я очень признательна вам за сегодняшнее утро. Напрасно я злилась на вас. Вы мне очень помогли.
Хен взял ее за руку и двинулся дальше.
– Я пойду с вами. Хочу посмотреть, как у Адама продвигаются дела с Санди.
В душе женщины поднялась волна враждебности, отгоняя симпатию к Хену.
– Нам лучше проститься здесь, – сказала она.
– Почему? – глаза Хена тревожно замерли в ожидании ответа.
– Я уже говорила. Адам не должен общаться с вами.
Глава 9
Обычно холодные и бесстрастные глаза Хена мгновенно изменились. Лорел невольно поежилась, заметив в них рвущийся наружу гнев.
– Что вы имеете в виду? – тем не менее, ровным голосом уточнил молодой человек. Он едва сдерживал ярость.
Лорел быстро пришла в себя. Конечно, она доставила шерифу много хлопот и не должна проявить черную неблагодарность. Но речь зашла о будущем Адама, а оно было важнее затронутых чувств Хена.
– Я не хочу, чтобы Адам привыкал к вам, случайно оказавшемуся в здешних местах человеку. Я уверена: вы здесь долго не задержитесь. Вы, как ветер, можете в любой момент сорваться с места. Вы привыкли поступать, как вам заблагорассудится. Думаю, вы не пробудете в Сикамор Флате и года, и Адам снова останется один-одинешенек. Но тогда ему будет в тысячу раз тяжелее. Я не хочу, чтобы мой сын страдал.
Выражение глаз молодого человека не предвещало ничего хорошего. Его глаза напомнили Лорел глаза отчима, когда тот, срывая злость на матери, избивал несчастную женщину. Так же жестоко и безжалостно избил и Хен Дэмьена.
– Вы смотрите на меня так, словно хотите свернуть мне шею.
– С самого первого дня я просила вас оставить нас с Адамом в покое. Я не раз говорила вам, что не люблю людей с оружием и не хочу, чтобы мой сын подражал вам. Но вы приходите снова и снова. Вы можете не считаться с чужими желаниями и интересами. Но запомните, что, защищаясь, люди так же мало будут щадить ваши собственные чувства.
– Говоря, что я дурно влияю на Адама, вы не просто задели мои чувства. Вы предъявили мне тем самым серьезное обвинение.
– Понимайте, как хотите. Но вы дали повод: вы же убиваете людей.
– Я никого не убил, – возразил Хен. – Я никогда не стрелял первым.
– Может, так оно и было. Я не знаю. Но я ненавижу оружие и не хочу, чтобы Адам восхищался человеком, во всем полагающимся на ружье. Он очень чувствительный и восприимчивый мальчик. И очень доверчивый.
– Конечно, ведь поверил же он в ложь, которую вы рассказали ему об отце.
Предъявленное обвинение было настолько неожиданным, что Лорел растерялась. Она всегда боялась, что когда-нибудь обман раскроется.
– Откуда вы узнали? – невольно вырвавшийся вопрос лишь усугубил ее положение.
– Неважно откуда. Гораздо важнее, что вы боитесь, что Адам в один прекрасный день сможет убить кого-нибудь, и в то же время уродуете ложью не только прошлое, но и будущее. Неужели вы не понимаете, что если он не научится защищаться, то рано или поздно убьют его.
– Думаю, нам больше не о чем говорить.
– Ошибаетесь! – с непривычной горячностью выпалил Хен и схватил женщину за руку, не давая уйти. – Просто вы не хотите слушать. Хорошо, вы боитесь допустить непростительную ошибку и причинить вред сыну. Вы желаете ему добра. Но дайте Адаму хотя бы шанс. Можете не прислушиваться к совету… убийцы. Но поговорите с любой женщиной – и она скажет вам то же, что сказал я.
Он резко повернулся и быстро ушел. Лорел в растерянности осталась стоять на дороге одна. Снова одна!
Она испытывала противоречивые чувства, но чувство вины перед сыном подавляло ее, заглушая все остальные ощущения. Адам имел право знать правду об отце!
Лорел тяжело вздохнула, ее мысли снова вернулись к Хену. Как она могла быть такой неблагодарной?! Хен не заслуживал такого отношения! Он был добр и заботлив, беспокоился о. ней и об Адаме. Лорел была готова понять и принять Хена.
Почти готова. Но останавливала готовность Рандольфа к убийству, пугала ярость в его глазах. Хен избил Дэмьена так жестоко, как отчим когда-то бил мать. Она не могла допустить, чтобы прошлое повторилось. Не могла принести в жертву себя и Адама. Не хотела связывать свою жизнь с убийцей.
Рано или поздно его кто-нибудь застрелит. И она снова останется одна. Нельзя допустить, чтобы роковой выстрел снова разбил ей сердце и разрушил надежды. Лучше избавиться от Хена сейчас, пока Адам не успел привыкнуть к нему.
Лорел вдруг осознала, насколько близко она подпустила Хена Рандольфа к себе. Ее влекло чК нему. Но разве могло быть иначе? Ведь впервые за долгие годы изгнания и одиночества она почувствовала себя женщиной, которая желанна.
Давно-давно ей не было так хорошо – хотелось петь и танцевать. Хен подарил ей надежду.
Какая замечательная и… какая опасная вещь – надежда!
Она медленно поднималась по тропинке, не замечая ни жары, ни писка мышей, шуршащих под опавшими листьями, ни гремучей змеи, проскользнувшей вперед. Не замечала она и переливающихся на солнце многоцветных стен каньона. Не видела и лучиков света, которые пробирались в гущу листвы.
Она думала о Хене Рандольфе.
Такого привлекательного мужчины она еще не встречала. Каждый раз, глядя на него, Лорел буквально теряла дыхание. Но судьба послала его, чтобы мучить ее. Он находился рядом и в то же время был недосягаем. Он воплощал все, о чем она мечтала. Хен Рандольф притягивал ее, как магнит. Казалось, стоило остановиться, как ее подхватывал мощный порыв ветра и, подталкивая в спину, уносил помимо воли к Хену.
Подкупала уверенная манера поведения молодого человека. Рядом с ним Лорел испытывала ни с чем не сравнимое чувство защищенности – Хен Рандольф мог решить все проблемы, ответить на все вопросы. Его сильное плечо манило, обещая опору и надежду.
Но какой смысл в том, чтобы, разрывая душу, размышлять о его достоинствах? Он не останется в Сикамор Флате надолго. А интерес, проявленный к ней, кратковременный и к тому же поверхностный. Судя по всему, ему больше нравится учить Адама ездить верхом и стрелять из пистолета.
Женщина подошла к дому и окликнула сына. Адам не отозвался на голос матери. «Должно быть, он на поляне с Санди», – решила Лорел. Она строго-настрого запретила мальчику ходить в город.
Почему Хен считает, что Адама следует учить стрелять в таком раннем возрасте? Он ведь сможет научиться этому и когда повзрослеет. Дать сейчас пистолет мальчику в руки – значит обречь на гибель: Адам начнет воспринимать оружие как спасительный выход из любого затруднительного положения и вырастет таким, как Карлин.
Белка, собирающая на земле семена, отвлекла женщину от тревожных мыслей. Потревоженный зверек быстро юркнул к дереву и, возмущенно тараторя, взобрался на самую макушку.
Лорел от души рассмеялась.
Как жаль, что они с Адамом не могут остаться в каньоне навсегда! Воображение рисовало идиллическую картину безоблачной и счастливой жизни. Но Лорел пришлось спуститься с небес – у Адама должна быть своя жизнь. Он должен увидеть мир и найти свое место. А вот ей, видно, суждено до конца дней оставаться здесь. А если бы Хен предложил уйти с ним?
Как такая глупость могла прийти в голову! Хену Рандольфу она не пара – у них нет ничего общего.
Добравшись, наконец, до поляны, она увидела Адама. Занимаясь с Санди, мальчик старался в точности выполнить все наставления шерифа, хотя в его отсутствие дела продвигались не так успешно. Адам повел лошадь к матери.
– Он не позволяет сесть на спину.
– Может, лучше подождать, пока ты подрастешь? – осторожно спросила Лорел.
– Нет, я хочу показать шерифу, что у меня хорошо получается. – Адам позвал лошадь к огромному камню. – Подержи Санди, пока я заберусь ему на спину.
Лорел взяла лошадь за уздечку.
– Когда ты подрастешь, тебе будет гораздо легче.
– Но я уже не маленький. Шериф сказал, что я должен уметь ездить верхом.
– Шериф ничего не понимает, – нахмурилась мать.
– Зато, он хорошо разбирается в лошадях.
Мальчик с трудом взбирался на спину Санди. Настойчивость и мужество сына вызывали гордость. Но ее тревожило, что Хен потеснил ее в сердце Адама.
– Тебе нужно седло, – заметила Лорел, когда мальчик, наконец, уселся и вцепился руками в гриву лошади.
– Шериф обещал подарить мне седло. Но он сказал, что каждый мальчик должен уметь ездить верхом и без седла. Отпускай Санди.
– Но ты еще не умеешь управлять лошадью, – встревожилась Лорел.
– А шериф сказал, что для того, чтобы управлять лошадью, нужно лишь время от времени сжимать коленями ее бока.
– Но даже для этого ты слишком мал.
– Шериф сказал…
– Ну все, с меня достаточно. Мне надоело выслушивать, что сказал шериф, – взорвалась женщина. – Я категорически запрещаю тебе садиться на лошадь без седла.
– Но я хочу показать шерифу, как хорошо у меня получается. Он обещал скоро вернуться и посмотреть на меня.
Все, больше откладывать нельзя, иначе будет поздно. Она все должна объяснить Адаму сейчас. Чем раньше он узнает, тем легче переживет боль разочарования. Все снова станет на свои места, и жизнь вернется в прежнее, привычное и спокойное русло.
– Он не вернется.
– Шериф дал слово. Он обещал. Он сказал…
– Я попросила его не приходить больше.
Долю секунды Адам, не мигая, смотрел на мать.
– Почему? – Это был отчаянный крик израненной детской души, крик тоски по тому, что мальчик нашел в Хене Рандольфе.
– Он – плохой человек. Он…
– Нет! Он хороший! – закричал Адам. – Хороший! Хороший!
– Но он убийца. Он стреляет в людей.
Мальчик захлебывался слезами.
– Ну и что!
Он упрямо повторял эти слова, крутил головой из стороны в сторону.
– Ну и что! Ну и что! Ну и что! По щекам струились слезы.
– Я не хочу, чтобы ты общался с такими опасными людьми. Не могу допустить, чтобы ты считал, что оружие…
– Меня не интересует оружие, – закричал Адам. – Мне нравится шериф. Он добрый и хороший. Ты не имела права прогонять его.
Адам выпустил из рук гриву Санди и соскользнул со спины лошади. Неуклюже упав на землю, он быстро вскочил на ноги и, спотыкаясь, бросился бежать.
– Я найду его и скажу, что я не виноват! Что мне он нравится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Доброе утро, миссис Блакторн. Теплый приветливый голос оторвал женщину от раздумий. Удивленно повернувшись, она увидела перед собой Миранду Трескотт. Девушка вместе с тетушкой, очевидно, только что вышли из галантерейной лавки.
– Доброе утро, – ответила Лорел, переводя взгляд с Миранды на миссис Нортон.
– Доброе утро, шериф, – девушка улыбнулась Хену. – Удивлена увидеть вас так рано. Хотя мы с тетушкой Рут всегда стараемся покончить с делами до того, как станет слишком жарко.
– В каньоне весь день прохладно, – невпопад ответила Лорел. Она так растерялась, что не знала, что и сказать.
– Во вторник мы организуем скромное чаепитие, – обратилась Миранда к Лорел. – Будем рады видеть вас у нас в гостях.
Лорел онемела от изумления. Уже несколько лет ее никто не приглашал в гости.
– Право, я не знаю…
– Не отказывайтесь, пожалуйста. Прием неофициальный. Просто соберутся друзья.
– Но я не могу оставить Адама одного.
– За мальчиком присмотрю я, – предложил Хен. – Заодно мы с ним продолжим уроки верховой езды.
Лорел мгновенно вспомнила о платье… и о руках. Ей нечего было надеть на прием, который Миранда так скромно назвала чаепитием. Не было у нее и перчаток, чтобы спрятать потрескавшиеся от работы руки.
– Честно говоря, у меня накопилось много дел. Не знаю, смогу ли я найти время…
Нет, она ни за что не пойдет, чтобы не поставить и себя, и всех остальных в неловкое положение.
– А вы постарайтесь, – настаивала Миранда.
– Миранда, дорогая, если она не может принять приглашение, то не стоит настаивать, – с каменным лицом произнесла миссис Нортон.
– Очень жаль, – расстроилась девушка. – Я живу в городе недавно и не знаю ни одной сверстницы, с которой могла бы поболтать.
«Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», – решила Лорел и призналась:
– Честно говоря, я попала в затруднительное положение. Мне нечего надеть. Кроме того, боюсь, ваши друзья не захотят сидеть за одним столом с прачкой.
– Вы напрасно беспокоитесь, все действительно будут рады видеть вас.
Лорел до слез хотелось принять любезное приглашение. Ведь до сих пор ни одна дама, за исключением миссис Уорти, не проявляла к ней симпатии.
– Может, вы будете себя увереннее чувствовать, если мы ограничимся более узким кругом: я, Миранда и вы? – неожиданно предложила миссис Нортон.
Лорел оцепенела, мысли путались. Неужели все происходит наяву? Неужели это она стоит посреди широкой залитой солнцем улицы Сикамор Флате и это ее приглашает на чай жена банкира?
– Да, – только и смогла выдавить потрясенная Лорел.
Ситуация приняла неожиданный оборот. И Лорел, и миссис Нортон растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать и говорить дальше.
– Ну вот и хорошо. Значит, мы ждем вас в следующий вторник, – разрядила обстановку улыбающаяся Миранда.
Слова отказа готовы были вот-вот сорваться с языка. Лорел украдкой поглядела на шерифа: молодой человек всем своим видом показывал уважение к женщине, находившейся рядом. К ней, к Лорел! Конечно, намного проще снова спрятаться, затеряться в скалистом ущелье. Но пришло время – ради Адама – идти к людям.
И ради себя. Неважно, будет миссис Нортон сидеть с ней за одним столом или нет. На душе стало легко и хорошо – жизнь наконец-то улыбнулась ей. Узнав о приглашении жены банкира, вскоре и другие женщины поймут, что Лорел Влакторн не хуже их.
– Благодарю за приглашение. Я с радостью приду.
– А насчет платья не беспокойтесь. Обещаю, что не будет никого, кроме меня и тети Рут, – заметила Миранда напоследок.
– Не могу поверить, что позволила уговорить себя пойти в этот дом, – растерянно проговорила Лорел, когда миссис Нортон с племянницей удалились.
– Следовало поступить так давным-давно.
Лорел открыла, было, рот, чтобы оправдаться, но вовремя заметила, что они приближаются к местонахождению салунов. Женщина окидывала настороженным взглядом встречных. Жители, стекавшиеся в этот конец улицы, отличались от обитателей другой части города.
– Давно уж пора дать людям понять, что вы не хуже их.
– Я никогда и не позволяла считать себя хуже, – возразила Лорел, нервно оглядывая толпу мужчин впереди. – Вы же сами говорили, что никто не захочет приглашать прачку на воскресный обед.
Один из мужчин насторожился, пропуская Лорел и шерифа.
– Доброе утро, миссис Блакторн, – сказал он.
– Доброе утро, – ответила женщина, собравшись с духом.
– Приветствую вас, шериф.
То же самое повторялось и у двух следующих салунов.
– Заранее знаю ваши слова, – обратилась Лорел к Хену, как только они миновали улицу и направились к каньону. – Но раньше дело обстояло совсем иначе. Те же самые люди, которые сегодня так вежливо приветствовали меня, говорили совершенно другое.
– Забудьте о прошлом. Завтра вы снова выйдете на улицу и увидите: к вам будут относиться так же, как и сегодня.
– Но…
– Вы мило улыбнитесь и скажите: «Доброе утро», и, я уверен, вам ответят тем же. Ничего другого от вас не требуется.
Лорел хотела возразить, но споткнулась о выступ скалы и, чтобы не упасть, ухватилась за Хена. Все доводы мгновенно исчезли. Но она быстро опомнилась и, вспыхнув, отпрянула от молодого человека. Только бы он не заметил ее смущения! Лицо Лорел полыхало огнем. Чтобы унять дрожь, вдруг охватившую все тело, она ускорила шаг.
Там, в городе, она была всецело поглощена мыслями о предстоящих встречах со следующими жителями. Но теперь город остался за спиной. А до спасительного каньона было еще не меньше сотни ярдов. И она оказалась наедине с Хеном.
Всем своим существом она ощущала присутствие молодого Рандольфа. Лорел испытывала глубокую признательность. Хен не просто заставил ее открыто пройти по городу – он заставил посмотреть на себя другими глазами. Сегодня впервые она почувствовала себя равной другим жителям Сикамор Флате. Сама жена банкира пригласила ее на чай!
За десятиминутную прогулку по городу Хену удалось то, что не удавалось ей в течение семи лет.
Но почему он делает все это? Он родился в семье состоятельного плантатора из Виргинии. Он носил белье, сшитое из безумно дорогой материи (только самые богатые люди города могут позволить себе такое!). И прачка ему не ровня. Сразу бросилось в глаза, что он привык давать распоряжения. Осознавал он это или нет, но факт оставался фактом: Хен Рандольф от рождения принадлежал к правящему классу. Она же, в свою очередь, была лишь дочерью бродячего шахтера, вдовой вора и одинокой матерью шестилетнего сына. Чем она его могла так сильно заинтересовать? Лорел впала в отчаяние, не находя ответа.
Впереди показалась платановая роща. Лорел остановилась в тени деревьев, где ручей таял прямо на глазах, теряясь в песках пустыни. Повернулась к шерифу и протянула руку.
– Я очень признательна вам за сегодняшнее утро. Напрасно я злилась на вас. Вы мне очень помогли.
Хен взял ее за руку и двинулся дальше.
– Я пойду с вами. Хочу посмотреть, как у Адама продвигаются дела с Санди.
В душе женщины поднялась волна враждебности, отгоняя симпатию к Хену.
– Нам лучше проститься здесь, – сказала она.
– Почему? – глаза Хена тревожно замерли в ожидании ответа.
– Я уже говорила. Адам не должен общаться с вами.
Глава 9
Обычно холодные и бесстрастные глаза Хена мгновенно изменились. Лорел невольно поежилась, заметив в них рвущийся наружу гнев.
– Что вы имеете в виду? – тем не менее, ровным голосом уточнил молодой человек. Он едва сдерживал ярость.
Лорел быстро пришла в себя. Конечно, она доставила шерифу много хлопот и не должна проявить черную неблагодарность. Но речь зашла о будущем Адама, а оно было важнее затронутых чувств Хена.
– Я не хочу, чтобы Адам привыкал к вам, случайно оказавшемуся в здешних местах человеку. Я уверена: вы здесь долго не задержитесь. Вы, как ветер, можете в любой момент сорваться с места. Вы привыкли поступать, как вам заблагорассудится. Думаю, вы не пробудете в Сикамор Флате и года, и Адам снова останется один-одинешенек. Но тогда ему будет в тысячу раз тяжелее. Я не хочу, чтобы мой сын страдал.
Выражение глаз молодого человека не предвещало ничего хорошего. Его глаза напомнили Лорел глаза отчима, когда тот, срывая злость на матери, избивал несчастную женщину. Так же жестоко и безжалостно избил и Хен Дэмьена.
– Вы смотрите на меня так, словно хотите свернуть мне шею.
– С самого первого дня я просила вас оставить нас с Адамом в покое. Я не раз говорила вам, что не люблю людей с оружием и не хочу, чтобы мой сын подражал вам. Но вы приходите снова и снова. Вы можете не считаться с чужими желаниями и интересами. Но запомните, что, защищаясь, люди так же мало будут щадить ваши собственные чувства.
– Говоря, что я дурно влияю на Адама, вы не просто задели мои чувства. Вы предъявили мне тем самым серьезное обвинение.
– Понимайте, как хотите. Но вы дали повод: вы же убиваете людей.
– Я никого не убил, – возразил Хен. – Я никогда не стрелял первым.
– Может, так оно и было. Я не знаю. Но я ненавижу оружие и не хочу, чтобы Адам восхищался человеком, во всем полагающимся на ружье. Он очень чувствительный и восприимчивый мальчик. И очень доверчивый.
– Конечно, ведь поверил же он в ложь, которую вы рассказали ему об отце.
Предъявленное обвинение было настолько неожиданным, что Лорел растерялась. Она всегда боялась, что когда-нибудь обман раскроется.
– Откуда вы узнали? – невольно вырвавшийся вопрос лишь усугубил ее положение.
– Неважно откуда. Гораздо важнее, что вы боитесь, что Адам в один прекрасный день сможет убить кого-нибудь, и в то же время уродуете ложью не только прошлое, но и будущее. Неужели вы не понимаете, что если он не научится защищаться, то рано или поздно убьют его.
– Думаю, нам больше не о чем говорить.
– Ошибаетесь! – с непривычной горячностью выпалил Хен и схватил женщину за руку, не давая уйти. – Просто вы не хотите слушать. Хорошо, вы боитесь допустить непростительную ошибку и причинить вред сыну. Вы желаете ему добра. Но дайте Адаму хотя бы шанс. Можете не прислушиваться к совету… убийцы. Но поговорите с любой женщиной – и она скажет вам то же, что сказал я.
Он резко повернулся и быстро ушел. Лорел в растерянности осталась стоять на дороге одна. Снова одна!
Она испытывала противоречивые чувства, но чувство вины перед сыном подавляло ее, заглушая все остальные ощущения. Адам имел право знать правду об отце!
Лорел тяжело вздохнула, ее мысли снова вернулись к Хену. Как она могла быть такой неблагодарной?! Хен не заслуживал такого отношения! Он был добр и заботлив, беспокоился о. ней и об Адаме. Лорел была готова понять и принять Хена.
Почти готова. Но останавливала готовность Рандольфа к убийству, пугала ярость в его глазах. Хен избил Дэмьена так жестоко, как отчим когда-то бил мать. Она не могла допустить, чтобы прошлое повторилось. Не могла принести в жертву себя и Адама. Не хотела связывать свою жизнь с убийцей.
Рано или поздно его кто-нибудь застрелит. И она снова останется одна. Нельзя допустить, чтобы роковой выстрел снова разбил ей сердце и разрушил надежды. Лучше избавиться от Хена сейчас, пока Адам не успел привыкнуть к нему.
Лорел вдруг осознала, насколько близко она подпустила Хена Рандольфа к себе. Ее влекло чК нему. Но разве могло быть иначе? Ведь впервые за долгие годы изгнания и одиночества она почувствовала себя женщиной, которая желанна.
Давно-давно ей не было так хорошо – хотелось петь и танцевать. Хен подарил ей надежду.
Какая замечательная и… какая опасная вещь – надежда!
Она медленно поднималась по тропинке, не замечая ни жары, ни писка мышей, шуршащих под опавшими листьями, ни гремучей змеи, проскользнувшей вперед. Не замечала она и переливающихся на солнце многоцветных стен каньона. Не видела и лучиков света, которые пробирались в гущу листвы.
Она думала о Хене Рандольфе.
Такого привлекательного мужчины она еще не встречала. Каждый раз, глядя на него, Лорел буквально теряла дыхание. Но судьба послала его, чтобы мучить ее. Он находился рядом и в то же время был недосягаем. Он воплощал все, о чем она мечтала. Хен Рандольф притягивал ее, как магнит. Казалось, стоило остановиться, как ее подхватывал мощный порыв ветра и, подталкивая в спину, уносил помимо воли к Хену.
Подкупала уверенная манера поведения молодого человека. Рядом с ним Лорел испытывала ни с чем не сравнимое чувство защищенности – Хен Рандольф мог решить все проблемы, ответить на все вопросы. Его сильное плечо манило, обещая опору и надежду.
Но какой смысл в том, чтобы, разрывая душу, размышлять о его достоинствах? Он не останется в Сикамор Флате надолго. А интерес, проявленный к ней, кратковременный и к тому же поверхностный. Судя по всему, ему больше нравится учить Адама ездить верхом и стрелять из пистолета.
Женщина подошла к дому и окликнула сына. Адам не отозвался на голос матери. «Должно быть, он на поляне с Санди», – решила Лорел. Она строго-настрого запретила мальчику ходить в город.
Почему Хен считает, что Адама следует учить стрелять в таком раннем возрасте? Он ведь сможет научиться этому и когда повзрослеет. Дать сейчас пистолет мальчику в руки – значит обречь на гибель: Адам начнет воспринимать оружие как спасительный выход из любого затруднительного положения и вырастет таким, как Карлин.
Белка, собирающая на земле семена, отвлекла женщину от тревожных мыслей. Потревоженный зверек быстро юркнул к дереву и, возмущенно тараторя, взобрался на самую макушку.
Лорел от души рассмеялась.
Как жаль, что они с Адамом не могут остаться в каньоне навсегда! Воображение рисовало идиллическую картину безоблачной и счастливой жизни. Но Лорел пришлось спуститься с небес – у Адама должна быть своя жизнь. Он должен увидеть мир и найти свое место. А вот ей, видно, суждено до конца дней оставаться здесь. А если бы Хен предложил уйти с ним?
Как такая глупость могла прийти в голову! Хену Рандольфу она не пара – у них нет ничего общего.
Добравшись, наконец, до поляны, она увидела Адама. Занимаясь с Санди, мальчик старался в точности выполнить все наставления шерифа, хотя в его отсутствие дела продвигались не так успешно. Адам повел лошадь к матери.
– Он не позволяет сесть на спину.
– Может, лучше подождать, пока ты подрастешь? – осторожно спросила Лорел.
– Нет, я хочу показать шерифу, что у меня хорошо получается. – Адам позвал лошадь к огромному камню. – Подержи Санди, пока я заберусь ему на спину.
Лорел взяла лошадь за уздечку.
– Когда ты подрастешь, тебе будет гораздо легче.
– Но я уже не маленький. Шериф сказал, что я должен уметь ездить верхом.
– Шериф ничего не понимает, – нахмурилась мать.
– Зато, он хорошо разбирается в лошадях.
Мальчик с трудом взбирался на спину Санди. Настойчивость и мужество сына вызывали гордость. Но ее тревожило, что Хен потеснил ее в сердце Адама.
– Тебе нужно седло, – заметила Лорел, когда мальчик, наконец, уселся и вцепился руками в гриву лошади.
– Шериф обещал подарить мне седло. Но он сказал, что каждый мальчик должен уметь ездить верхом и без седла. Отпускай Санди.
– Но ты еще не умеешь управлять лошадью, – встревожилась Лорел.
– А шериф сказал, что для того, чтобы управлять лошадью, нужно лишь время от времени сжимать коленями ее бока.
– Но даже для этого ты слишком мал.
– Шериф сказал…
– Ну все, с меня достаточно. Мне надоело выслушивать, что сказал шериф, – взорвалась женщина. – Я категорически запрещаю тебе садиться на лошадь без седла.
– Но я хочу показать шерифу, как хорошо у меня получается. Он обещал скоро вернуться и посмотреть на меня.
Все, больше откладывать нельзя, иначе будет поздно. Она все должна объяснить Адаму сейчас. Чем раньше он узнает, тем легче переживет боль разочарования. Все снова станет на свои места, и жизнь вернется в прежнее, привычное и спокойное русло.
– Он не вернется.
– Шериф дал слово. Он обещал. Он сказал…
– Я попросила его не приходить больше.
Долю секунды Адам, не мигая, смотрел на мать.
– Почему? – Это был отчаянный крик израненной детской души, крик тоски по тому, что мальчик нашел в Хене Рандольфе.
– Он – плохой человек. Он…
– Нет! Он хороший! – закричал Адам. – Хороший! Хороший!
– Но он убийца. Он стреляет в людей.
Мальчик захлебывался слезами.
– Ну и что!
Он упрямо повторял эти слова, крутил головой из стороны в сторону.
– Ну и что! Ну и что! Ну и что! По щекам струились слезы.
– Я не хочу, чтобы ты общался с такими опасными людьми. Не могу допустить, чтобы ты считал, что оружие…
– Меня не интересует оружие, – закричал Адам. – Мне нравится шериф. Он добрый и хороший. Ты не имела права прогонять его.
Адам выпустил из рук гриву Санди и соскользнул со спины лошади. Неуклюже упав на землю, он быстро вскочил на ноги и, спотыкаясь, бросился бежать.
– Я найду его и скажу, что я не виноват! Что мне он нравится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40