Неужели он тоже заметил, что она нервничает? А ей-то казалось, он ничего не видит. Доктор Пресли пошел к выходу, у двери остановился.
– Я сейчас же пошлю Дженни нарвать валерьяны. Знаете, у миссис Салкомб есть особый участок, где она выращивает лечебные травы. Дженни находится рядом, в оранжерее, с мистером Виттералом. Она накинет плащ и быстренько нарвет, даже вымокнуть не успеет.
Ошарашив Тимотию этим сообщением, доктор Пресли исчез за дверью. Так вот, значит, как – Лео никуда не уезжал. В своей записке он особо подчеркнул, что покидает дом, а на самом деле развлекается с Дженни. Снова с ней? После того, что было ночью? Это не может быть правдой. А может, наоборот – ночью ничего не было? И он просит прощения за что-то другое. Например, за то, что прохлаждается в оранжерее с мисс Пресли. Только Тимотия ни за что ему этого не простит! Как он мог? После всего, что наговорил ей здесь, в спальне. Но он ничего не говорил, не так ли? Она все выдумала. Черт бы побрал этот лауданум и заодно Дженни Пресли!
Тимотия хлопнула ладонью по одеялу и тут же заметила, как Эдит скользнула по ней взглядом. Опять этот взгляд сфинкса! Тимотия отвела глаза в сторону. Слава богу, ей пришла на выручку Сюзан:
– Понимаете, миссис Хонби, мы думали, Лео уехал. Утром он передал Тимме записку, где пишет, что уезжает на целый день по делам.
– Правда? – безразличным тоном отозвалась Эдит. – Он действительно собирался.
Что-то такое было в ее голосе, что заставило Тимотию быстро повернуться к ней.
– Собирался, и что? – Ее голос предательски дрожал, но Эдит как будто этого не заметила… если, конечно, можно вообще что-то понять по ее непроницаемому лицу.
– Ну, насколько мне известно, он в самом деле поехал, но по дороге встретил доктора Пресли с дочерью. Ну и решил, наверное, проводить их до дому, потому что они приехали все вместе.
Тимотия наткнулась на острый взгляд Эдит, от которого невозможно было ничего скрыть, и застыла, стараясь держать себя в руках. Но вот Эдит, напоследок кивнув, пошла к выходу, дверь закрылась. Перед глазами Тимотии появилось расплывающееся лицо подруги.
– Ой, Тимма, миленькая, не надо, – проговорила Сюзан. – Бедная ты моя, ну не надо!
– Я… эт-о-го не вы-не-су, – всхлипывая, пробормотала Тимотия, протягивая к ней руки. – Я зна-ю, он влюбился в нее!
Сюзан наклонилась и обняла Тимотию. Уткнувшись лицом в плечо подруги, та горько разрыдалась.
Глава девятая
Слушая вполуха болтовню малышки Пресли, Лео думал о том, как это он позволил ей заманить себя в оранжерею. Впрочем, “заманить” – слишком сильно сказано, хотя Дженни явно сделала все, чтобы он сопровождал ее сюда. А предлог нашелся – якобы нужно собрать букет, чтобы поставить в комнату Тиммы. А это уже его вина. Не он ли сам сказал Дженни, что Тимма любит цветы, когда предлагал ей вчера погулять по саду? Сам-то он пошел с ней лишь для того, чтобы увести ее из спальни.
У Тиммы был такой измученный вид, что у Лео просто сердце разрывалось при взгляде на нее. Ей нужен был покой. Погуляв немного с Дженни, он под благовидным предлогом оставил ее, а сам потихоньку вернулся проверить, как там Тимма. Она спала. Ему пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы заставить себя уйти. Когда Валентин вместо Эдит Хонби привез Сюзан, Лео решил, что это к лучшему: Тимма больше не будет чувствовать себя одинокой, ну а ему не стоит вообще появляться в спальне, где его словно магнитом тянет к ее постели. Прав Валентин, так можно ее окончательно скомпрометировать.
Конечно, в таком случае она будет вынуждена принять его предложение. Но он очень хорошо знает Тимму. Она наверняка станет его презирать, отдалится, а после того, что он узнал ночью, о таком было даже страшно подумать.
После поездки на Болота Лео казалось, что он больше и думать не станет о том, чтобы жениться на Тимотии. Пришлось побороться с собой, потому что ее образ преследовал его всюду, где бы он ни находился, – в кабинете, в гостиной, на конюшне. Повсюду он видел ее растрепавшиеся светлые волосы, приоткрытую грудь, губы, изогнувшиеся в лукавой улыбке. Он ложился в постель – и она лежала рядом с ним, страстная, горячая. Это было мучительно.
И вот когда Лео уже почти выиграл битву с самим собой, случилось то, что случилось. Когда он увидел ее на траве, беспомощную, страдающую, все, что он вынес и передумал за последние дни, мгновенно забылось. Перед ним была подруга его детских лет, которую он любил всей душой. Но позже, ночью, он вошел в ее спальню и, не в силах повернуться и уйти, застыл, словно завороженный, у кровати. Грустное, беззащитное лицо, чудесные волосы, рассыпавшиеся по подушке… Его захватила могучая волна желания.
Он боролся с собой, ругал себя последними словами, но его несло все дальше и дальше. Еще чуть-чуть, и он схватил бы ее и…
– А я знаю, о чем вы думаете, мистер Виттерал. Лео вздрогнул, словно его поймали на месте преступления. Дженни Пресли стояла между двумя пальмами в самом конце оранжереи.
– Простите, я задумался. Девушка улыбнулась.
– Я заметила. Наверное, думали о мисс Далвер-тон?
Чувствуя, что краснеет, Лео отвернулся и стал смотреть сквозь забрызганное дождем стекло на зеленую лужайку.
– Да, в основном о ней.
– Вы, наверное, очень переживаете.
Лео, нахмурившись, обернулся. К чему это она? Неужели привела его сюда, чтобы поговорить о Тимме? Если это так, тогда он не совсем понимает, чего хочет девушка.
– Мисс Далвертон моя родственница, мы с ней очень близки.
Дженни, улыбаясь, кивнула.
– Папа говорил мне. Как брат и сестра?
– Почти что так, – ответил со смешком Лео.
– А на самом деле не так, да?
На лице ее светилась улыбка, но глаза были серьезны. Если это игра, то непонятная.
– Почему вы так решили? Дженни не ответила.
– Как вы думаете, – спросила она, – мисс Дал-вертон понравятся вот эти цветы? Кажется, они называются нильскими лилиями.
Лео неохотно вступил в разговор, продолжая между тем думать о своем. Он никак не мог решить, как ему вести себя с Тиммой. Наверное, надо дать ей время подумать, а пока не мельтешить перед глазами.
Направляясь к северному лесу, Лео встретил по дороге Пресли, отца и дочь, вспомнил, что говорил доктор насчет возможного перелома, и его решимость уехать из дома тут же сменилась нетерпеливым желанием услышать, что скажет врач, осмотрев повреждение еще раз. И только подъезжая к дому, он вдруг испугался новой встречи с Тиммой и решил дождаться отчета Пресли в гостиной, а после этого сразу же отправиться по делам.
Нет, ему нисколько не хотелось мотаться в такой дождь по мокрому лесу в поисках Бьюли и его дурацкого дуба. Но лучше это, чем встреча лицом к лицу с Тиммой. Во всяком случае, пока.
Как же так вышло, что вместо леса он оказался в оранжерее с Дженни Пресли? Вид у девушки был вполне невинный, но вот намеки миссис Бейгли насчет нее не ускользнули от его внимания. За годы, проведенные в Лондоне, Лео научился распознавать малейшие посягательства свах на свою свобо-ду и не доверять даже самым чистым и невинным созданиям женского пола. Иначе захомутают. Даже Валентин, человек не слишком сообразительный, отличался острейшим инстинктом самосохранения, коль скоро дело касалось жаждущих замужества юных дев.
Надо отдать должное Дженни Пресли, она очаровательна в своей непосредственности. Только напрасно старается… если, конечно, действительно положила па него глаз. По правде говоря, Лео сам дал ей повод надеяться. Не надо было с ней флиртовать тем вечером в Самершеме, когда они были в ссоре с Тиммой. Вот сейчас и пожинает плоды. Однако, возможно, эта малышка действительно беспокоится за Тимму.
Тут Лео обнаружил, что Дженни молча стоит по другую сторону широкого мраморного стола, уставленного горшками с орхидеями, и вопросительно смотрит на него. Он вздохнул и растянул губы в улыбке.
– Простите меня, мисс Пресли, я опять задумался.
– Ничего. – Дженни широко улыбнулась. – Может, орхидеи? Как вы думаете?
– Нет, она будет недовольна, если мы их срежем, – механически ответил Лео. – Мне надо было сказать сразу, но не хотелось вас огорчать. Дело в том, что Тимма вообще против того, чтобы цветы срывали или срезали. Она считает, что они имеют право жить столько, сколько им отпущено природой. Возможно, она не стала бы возражать против роз, только ведь на улице очень сыро, да и розы уже почти отцвели.
Дженни несколько мгновений смотрела на него в упор, словно раздумывая. Что она еще замышляет, интересно?
– Вы хорошо знаете мисс Далвертон, мистер Виттерал, – произнесла она без всякого выражения.
– Естественно, – ответил Лео. – Мы с ней старые друзья.
– Вы планируете пожениться, да?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Лео не нашелся что ответить. Да и правда, что отвечать? Она ведь не знает обо всех перипетиях их отношений. Хотя нет, наверняка знает, ведь о них с Тиммой судачат все кому не лень.
– Сплетни собираете, мисс Пресли, – отрезал он.
Дженни вспыхнула и отвела глаза.
– Прошу меня простить, сэр, за неуместный вопрос. – Она снова посмотрела на Лео, в ее глазах мелькало беспокойство. – Я спросила… спросила… просто я хотела это знать, чтобы потом защищать мисс Далвертон. О нет, не от вас! Но… нет, не могу.
Дженни повернулась и отошла от стола. Лео проводил ее хмурым взглядом. Что она хотела сказать? Он обогнул стол и, приблизившись к Дженни, взял ее за плечи и развернул лицом к себе.
– Мисс Пресли, если есть что-то, что вы считаете нужным мне сказать, то давайте говорите прямо, без уверток. Поверьте, я хочу уберечь мисс Далвертон не меньше вашего… даже больше.
– Да, конечно, – произнесла Дженни. – Признаюсь откровенно, я для того и предложила вам пойти в оранжерею, чтобы поговорить. Только не знаю, как начать.
Чувство облегчения, которое Лео испытал, поняв, что девушка не имеет планов на его счет, сменилось острой тревогой за Тимотию, которой грозит какая-то опасность.
– Хватит вступлений, давайте перейдем к сути. Так в чем же дело?
Дженни наконец собралась с духом.
– Сегодня утром я получила письмо от миссис Бейгли. Ей не терпится узнать, что происходит в вашем доме. – В голосе Дженни зазвучали презрительные нотки, и Лео невольно почувствовал к ней симпатию. – Она узнала, что мой отец пользует мисс Далвертон, и почему-то решила, что я буду тут все разнюхивать и докладывать ей.
– Вот черт! – возмутился Лео. – Вы хотите сказать, сплетни уже пошли?
Дженни кивнула.
– Боюсь, что так. Извините, если вам покажется, что я лезу не в свое дело…
– Говорите, мисс Пресли.
– Ну, ладно. Они утверждают, что с тех пор, как мисс Далвертон появилась в вашем доме, здесь творится нечто непристойное.
– Но должны же они учитывать, что сюда приехала миссис Хонби.
Дженни покачала головой.
– Они считают, что она не способна чему-либо помешать.
– Черт бы все побрал! – Лео круто повернулся и зашагал по оранжерее. А ведь они правы. Он сам в этом убедился. Нет, это ни в коей мере не оправды-вало его поведения, но он мог с уверенностью сказать, что лишь его собственная добропорядочность прошлой ночью не дала свершиться тому, что по логике вещей должно было последовать. И это при том, что грозная Хонби находилась через две комнаты, а горничная Тиммы спала за дверью в гардеробной.
Лео вздохнул, подавляя вспышку раздражения, и посмотрел на Дженни. Та следила за ним печальными глазами.
– Что-то еще? Она кивнула.
– Я решила сказать вам все, мистер Виттерал, хотя мне неприятно это говорить. Миссис Бейгли вообще считает, что у мисс Далвертон ничего с ногой не случилось. Это все выдумано, чтобы прикрыть любовную связь, которая длится, наверное, уже не один год.
Лео застыл на месте, растерянно глядя на Дженни. Да как они посмели говорить такое про Тимму?! О нем-то пусть болтают что хотят, ему плевать. Но Тимма, чем она заслужила такие обвинения?
– Поэтому я и спросила, – ворвался в его размышления голос Дженни, – не собираетесь ли вы пожениться. Стоит вам объявить о помолвке, как все сразу замолчат.
Объявить о помолвке. Черт, плохо же она знает Тимму. Он не задумываясь пойдет на это, чтобы заткнуть рот сплетникам, но вот Тимма… Если Дженни думает, что сплетни заставят ее уступить и согласиться на брак, то она сильно ошибается.
– Что вы намерены делать?
– Не знаю. Но если вы хотите быть полезной мисс Далвертон, то, может, стоит написать этой… миссис Бейгли, что вы бываете в комнате больной гораздо чаще меня… не говоря уж о мисс Херст, миссис Салкомб, горничных и самой миссис Хонби, которые толкутся там постоянно.
Дженни кивнула.
– Да, я это сделаю. А вы не?..
– Нет, я не стану просить мисс Далвертон делать что-то в угоду тем, кто не находит себе иного занятия, кроме как совать нос в чужие дела, – повинуясь внезапному возмущению, с жаром произнес Лео. – Вы ее не знаете, мисс Пресли, так, как я. Да она скорее умрет!.. Мое самое горячее желание – получить ее согласие, и я не стану делать ничего, что может обернуться против меня самого.
Лицо Дженни осветилось радостной улыбкой.
– О, я знала это! Я так рада, что не ошиблась! Вы любите ее, мистер Виттерал, да?
Взрыв отчаяния длился недолго. Излив душу – вместе со слезами, отчего носовой платок вымок до нитки, – и высказав свое мнение о шустрых девицах, которые за невинной внешностью прячут коварные планы, Тимотия успокоилась и позволила Сюзан расчесать себе волосы.
– Видно, что я плакала? Глаза красные? – озабоченно спросила она.
– А как ты думаешь? – проворчала подруга, критически осматривая Тимотию. – Но ничего страшного, через пару минут уже никто ничего не заметит.
Сюзан положила гребень на туалетный столик, снова подошла к кровати, опустилась на краешек и многозначительно произнесла:
– А сейчас, Тимма, я хочу поговорить с тобой серьезно.
По лицу Тимотии скользнула слабая улыбка.
– Решила прочесть мне мораль как старшая сестра младшей?
– Да. – Сюзан нахмурилась. – Нет… Не сбивай меня, пожалуйста.
– Все, не буду. – Тимма покорно сложила руки на груди и откинулась на подушки. – Говори.
– Так дальше продолжаться не может.
– Ты о чем?
Сюзан возбужденно взмахнула руками.
– Ну, я имею в виду твое состояние. Ты все время нервничаешь, расстраиваешься. – Сюзан перевела дух и напряженным голосом добавила: – Ты должна поговорить с Лео.
У Тимотии гулко застучало сердце. Нет, это невозможно.
– Зря ты об этом заговорила, Сью. Что я ему скажу, по-твоему?
– Правду, вот что.
Правду? О том, что случилось ночью? Да она сама не понимает, где истина, а где выдумка! Да и вообще, вряд ли она способна обсуждать это с Лео.
– Сюзан, подумай сама, ну как я могу об этом говорить? А если ничего не было? Представляешь, как я буду выглядеть? И вообще его интересует только Дженни Пресли.
– Откуда ты знаешь? Вспомни лучше, как Лео вчера носился с тобой, как беспокоился. Смешно после этого думать, что он к тебе ничего не испытывает.
Тимотия пренебрежительно передернула плечами.
– Ну, это еще ничего не значит. Просто ему вспомнилась наша дружба, вот и все. Поменяйся мы местами, я вела бы себя точно так же.
– Могла бы мне этого не говорить. Я и так знаю, что ты по уши влюблена в Лео, в этом-то все дело!
У Тимотии стеснило грудь, она хотела возразить – и не смогла. Это неправда. Такого не может быть. Если б это было так, она бы поняла. Она бы давно уже почувствовала. Неотступная тревога, растерянность и отчаяние… И это любовь? Да нет. Любовь – совсем другое. Это нежность, теплота. Если б она любила Лео, разве так она к нему относилась бы, разве злилась бы на него за всякое слово и поступок? Она смотрела бы на него совсем другими глазами, все бы ему прощала! Нет, как ни назови то, что разрушило их дружбу, во всяком случае, это точно не любовь.
– Ты ошибаешься, – сказала она наконец. – Я не могу смотреть сквозь розовые очки на человека, которого знаю как свои пять пальцев. Нет, Сюзан, то, что я чувствую, не имеет ничего общего с любовью.
– Ну, и что же это? – спросила Сюзан, и Тимотия отметила про себя, что такой ехидной улыбки на лице подруги она никогда раньше не замечала.
– Ты видишь вокруг одну лишь любовь, потому что сама влюблена… в Валентина. А я не могу смотреть с обожанием на Лео! Да, мне многое в нем нравится, но если даже меня к нему и влечет, так только физически. Никакой романтики.
– Тимма, что ты несешь? – потрясенно воскликнула Сюзан.
– Ну уж нет, давай называть вещи своими именами. Мы с тобой давно выросли из пеленок.
– Ладно, как хочешь, – согласилась Сью. – Но тогда объясни, почему ты ревнуешь его к Дженни Пресли?
– Это не ревность, уверяю тебя, хотя не отрицаю, мне претит мысль о том, что он может влю… – Тимо-тия быстро поправилась: – Попасться ей на крючок.
– Потому что ты даже в мыслях не допускаешь, что он может жениться на ком-то другом, – торжествующим тоном добавила Сюзан.
– Да, мне нелегко отказаться от того, что продолжалось столько лет, – от нашей дружбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20