Думаю, ты поедешь домой не раньше, чем через три недели.
Тимотия была так ошарашена этим предположением, что впала в уныние, которое чем дальше, тем больше усиливалось, так как время шло, а Лео не появлялся. Она с трудом заставила себя улыбнуться, прощаясь с подругой, когда сообщили, что Валентин ждет Сью, чтобы отвезти домой.
– Господи, что я ему скажу? – растерянно про-шептала Сюзан, наклонившись и целуя Тимотию в щечку.
– Будь с ним вежливой, и все, – посоветовала Тимма вполголоса, чтобы не слышала Эдит, которая указывала Полли, куда и что положить. – Пока он сам об этом не заговорит, помалкивай.
Сюзан ушла как будто слегка приободренная, хотя, как можно было догадываться, в душе все равно робела. Тимотия хорошо ее понимала, ведь их положение было в чем-то сходно. После всего, что она передумала, предстоящая встреча с Лео внушала ей робость.
Однако Лео все не появлялся, и это тяжело подействовало на Тимму не только душевно, но и физически. Мало того, что болел бок, которым она ударилась о землю, так еще разболелась голова. Нога из-за неподвижности затекла и снова заныла, так что уже не помогал и компресс. Малейшее движение причиняло адскую боль, и к ночи ей стало так плохо, что хуже некуда. Тимотии казалось, что она лежит неподвижно бог знает сколько дней подряд.
Ей нестерпимо захотелось поменять позу. С великим трудом она повернулась на здоровый бок. Сначала как будто стало легче, но это длилось недолго – боль вспыхнула с новой силой. Тимотия понимала, что двигаться нельзя, станет только хуже, но ей все время казалось, что если повернуться, то полегчает.
В конце концов Тимма снова оказалась на спине, как лежала вначале, но, пока она вертелась, валик сдвинулся. Все попытки дотянуться до него здоровой ногой и вернуть на место кончились тем, что он оказался в ногах кровати вне пределов досягаемости.
– О, черт! – выкрикнула Тимотия и, сжав зубы, потянулась к шнуру звонка.
Через некоторое время послышался торопливый стук в дверь и вбежала Полли. Она быстренько водрузила валик на место и сообщила, что Эдит ужинала одна, в отведенной ей комнате.
Это еще больше расстроило Тимотию, поскольку означало, что ничего нового про Лео она не узнает. Полли добавила, что будет дежурить при ней всю ночь, ей постелили в гардеробной вот за этой дверью, а Эдит сейчас придет.
Компаньонка действительно скоро появилась и, бросив взгляд на Тимотию, произнесла лишь одно слово:
– Лауданум.
– Что? – не поняла Тимотия.
– Я дам тебе лауданум. – С этими словами Эдит подошла к шкафу, где целую полку уставила привезенными из Фенни-Хауса флаконами и бутылками, выудила оттуда приземистую бутыль темного стекла и, подойдя к Тимотии, заставила ту выпить большую ложку.
Лекарство подействовало незамедлительно. Тимотия даже не успела поморщиться еще разок от боли, как погрузилась в сон. Это был сон, полный видений. Тимотия словно плыла в тумане, а вокруг появлялись и пропадали тени. Одна из них прорисовалась темным силуэтом в ногах кровати. Вот она стала расти, потянулась к ней, а потом снова уменьшилась и застыла на прежнем месте.
Пока тень нависала над Тимотией, она узнала ее. Это был Лео.
Глава восьмая
Но фигура, сидевшая в ногах кровати, прислонившись к столбику балдахина, не могла быть Лео. Откуда ему взяться здесь среди ночи? Странно, полог с этой стороны отдернут, а она помнит, что Полли его закрыла. Тимотия посмотрела в другую сторону. Полог был задернут, но колыхался туда-сюда, туда-сюда.
Она повернула голову обратно, туда, где в полутьме спальни двигались, то увеличиваясь, то уменьшаясь, неясные тени. Та, что была у кровати, не исчезла. Мужской силуэт. Но этого не может быть… и кто отдернул полог? Это, конечно же, ей снится.
– Видение, – сказала Тимотия вслух. – Галлюцинация, не иначе.
– Значит, ты проснулась, – произнесло видение. Тимотия замерла. Господи, теперь ей и голоса слышатся!
– Не знаю, – осторожно ответила она. – Ведь если я не сплю, то как ты мог оказаться здесь? Эдит ни за что бы этого не допустила. Правила приличия распространяются и на родственников. Кроме того, Лео на такое неспособен. По всему выходит, я сплю и вижу сон.
– А если это не сон? – послышался голос. Несо-мненно, это был голос Лео. Исходил он от неясной тени, что, конечно же, нереально.
– Тогда я была бы вынуждена попросить его удалиться. – По правде говоря, Тимотии хотелось, чтобы Лео остался… если уж так получается, что он приходит к ней только во сне. Она решила непременно сообщить ему об этом. – Скажу честно, мне совсем не хочется прогонять вас, поэтому я лучше не буду просыпаться, если вы не против.
– Нисколько, – тихо произнес голос. – Скажи-ка, эта ведьма давала тебе какое-нибудь лекарство, ну, чтобы ты поспала?
– Вы сами знаете, что давала. По крайней мере я это знаю. Как оно называется?.. – Странно, но сквозь сон ясно прорисовалось название. – Лауданум, да.
– Теперь все понятно, – сказало видение и мягко спросило – Ты мне еще что-нибудь скажешь? Почему тебе не хочется прогонять Лео?
– Но вам это должно быть известно. – В конце концов, если эта тень – порождение ее собственного разума, то она должна знать ответ. Тимотия напрягла глаза, всматриваясь в темный силуэт. – Подойдите поближе, мне плохо видно в темноте.
Видение послушно приблизилось и опустилось на край постели совсем рядом. Стало хорошо видно его лицо.
– Так лучше? Тимотия хихикнула.
– Это просто неприлично. Если мое воображение так хорошо меня слушается, то бог знает, до чего это может нас с вами довести.
Послышался смешок.
– Я попробую угадать?
– Глупости! Я же вас выдумала, значит, вы и сами прекрасно знаете. Только какой смысл представлять себе, будто Лео меня целует? Мы с вами прекрасно знаем, что он и не подумает…
Видение неожиданно наклонилось и не дало Тимотии говорить дальше, запечатав ей рот губами. Она на мгновение замерла, несколько растерянная, но нисколько не удивленная живостью ощущений. Губы словно порхали, то легко касаясь ее губ, то отступая. Тимотию бросило в жар, она, совсем забыв, что это сон, потянулась к ним, отвечая на поцелуй.
Ей почудилось, будто подрагивающие пальцы скользнули по ее щеке, прошлись по шее и плечу и замерли, мягко прижавшись к груди. Жар внутри усилился, захватив ее целиком. Губы на краткое мгновение, пронзившее ее лихорадочной дрожью, вжались в ее рот крепко… еще крепче… И все кончилось.
Тимотия открыла глаза. Тень была на месте. Значит, сон еще не кончился. Выпростав дрожащую руку из-под одеяла, она потянулась, чтобы коснуться видения. Его рука крепко обхватила руку девушки, и она почувствовала, как целуют ее пальцы, один за другим.
– Очень романтично, – прошептала Тимотия. – Сама удивляюсь, что я такое выдумала.
– Интересно, насколько далеко может зайти твое воображение, – произнесло видение с ехидцей, как частенько говаривал настоящий Лео.
– Как далеко? Ну, к примеру, затащить вас к себе в постель, – ответила Тимотия и на миг замерла, устрашенная собственной смелостью. – Что бы подумал обо мне Лео, услышь он такое? Он и понятия не имеет, как действует на меня.
– Теперь имеет, – сказало видение.
– Этого не может быть. – Тимотию покачивало, словно она куда-то плыла. – Я на облаках? Или в океане?
Она почувствовала поцелуй на своей ладони.
– Ты права. Это в самом деле неприлично. Надо было уйти сразу, нехорошо пользоваться тем, что ты в таком состоянии.
Тень шевельнулась, явно собираясь удалиться. Тимотия в отчаянии схватила ее за руку.
– Не уходи! Мне этот сон нравится.
– Мне тоже… но я не должен оставаться здесь.
– Почему? Что здесь такого? Милое видение, не бросай меня, прошу. Я так одинока!
– Не проси, не надо! – В голосе звучала мольба. – Поверь мне, я ничего так не хочу, как остаться, лечь рядом с тобой… овладеть тобою, медленно, нежно. Но ты не осознаешь, что творишь, дорогая, и я должен уйти.
Тимотия убрала руку. Действительно ли это видение, порожденное ее воображением? Ей стало жарко от мысли, какие слова она заставила его произносить.
– Ладно, я тебя отпускаю. – Тимотия мгновение помедлила. – Нет, но это странно. Если бы ты был настоящий Лео, то вряд ли вел бы себя так по-рыцарски.
Тень застыла. В голосе появились резкие ноты:
– Плохо же ты меня знаешь! Послушай, Тимма, ты в самом деле спишь или просто играешь со мной?
Волна отчаяния затопила душу Тимотии. От былой радости не осталось и следа. Этот грубый голос! Эта язвительность! Все как наяву. Тимотия, простонав, замолотила кулаком по тени.
– Уходи, слышишь? Уходи из моего сна, видеть тебя не хочу! Если ты собираешься вести себя со мной так, как тот ненавистный человек, который меня мучает, лучше исчезни! Мне не нужен настоящий Лео! Не хочу, чтобы он был рядом со мной. – Тимотия закрыла глаза руками. – Все, я тебя больше не вижу! Уходи! Прочь!
Она заплакала без слез и сквозь боль, ворвавшуюся в сон, услышала, как с шумом задергивается полог кровати, словно подхваченный бурей, постель качается и взлетает вверх… В ее ушах зазвучало ржание Фейтфула, перед глазами возникла распухшая, как колода, нога, которую тут же сменили рыжеволосые девицы, они похотливо барахтались на огромной кровати, летевшей на соседнем облаке, потом появился Лео, он смеялся и швырял бумагу за бумагой на ее окровавленную постель, требуя, чтобы она их изучила, если уж оказалась в его власти.
Кто-то крепко взял ее за запястья и отвел руки от лица.
– Проснись, Тимотия! Просыпайся!
Тимма с трудом подняла тяжелые веки. Над ней склонилась Эдит. Полог был отодвинут, в щель пробивался тусклый свет. Видения отступили. Тимотия открыла рот, но смогла лишь прошептать:
– Пить.
Лицо Эдит исчезло. Потом голову Тимотии приподняли, ее губ коснулся край стакана.
– Давай, девочка, попей.
Тимотия послушно глотнула. Это была не вода, Тимотии вспомнился ячменный отвар в кувшине у кровати. В голове постепенно прояснялось.
Стало светлее. Тимотия, сощурившись, смотрела, как Полли раздвигает занавески.
– Ты стонала во сне, – сказала Эдит. Она налила в стакан отвара и снова поднесла его к губам Тимотии. Та отодвинула стакан рукой и провела ладонью по лицу.
– Больше не надо, спасибо.
– Меня Полли разбудила. Ей показалось, тебе приснился кошмар.
– И не один, – пробормотала Тимотия, беспокойно осматриваясь. К ее облегчению, вокруг было спокойно, кровать больше не качалась. Сновидения почти улетучились из ее памяти, но она знала, что реальность больше не будет такой, как прежде.
– Это я виновата, – сказала Эдит. – Наверное, дала тебе слишком большую дозу лауданума.
– Да нет, я сначала спала как убитая. – Говорить было трудно. Тимотия обнаружила, что, хотя больше ничего не качается, боль не прошла. Болело все тело, особенно правый бок, который онемел так, что она при всем желании не смогла бы повернуться.
– Я чувствую себя ужасно, – прошептала она.
– Вижу. Но мы сейчас все поправим. Тимотия повернула голову. На дворе было серо и тускло. Наверное, еще очень рано.
– Который час?
– Скоро семь, – ответила Эдит.
– А я думала, еще только светает.
– Да нет, просто дождь идет. Противный денек. – Эдит открыла шкаф. – Умыться и переодеться – вот что тебе нужно.
Тимотия испуганно вжалась в постель. Только не это!
– Как твоя лодыжка? – спросила гувернантка, подойдя к кровати. В ее руках была свежая ночная рубашка.
– Лодыжка? – Только сейчас Тимотия поняла, что как раз лодыжка-то болит не так. сильно, как раньше. – Стало получше.
– Ну вот, не все так плохо.
После этого все стало совсем плохо. Надо было умыться, переодеться, перестелить постель. Эдит с Полли подняли Тимотию и усадили на стул. На звонок прибежала горничная, которую тут же отправили с кувшином за горячей водой. Затем занялись постелью.
Как только Тимотия опустила ногу, ее задергало так, что только благодаря Эдит она смогла умыться и надеть свежую рубашку. Но вот наконец все кончилось, и Тимотия, умытая и причесанная, с облегчением легла, чувствуя прохладное прикосновение чистой рубашки и хрустящих простыней, и погрузилась в сладкую полудрему. Ничего не хотелось, кроме покоя, но тут Полли принесла поднос с завтраком, и Эдит потребовала, чтобы она обязательно поела.
Пришлось подчиниться, и после неизбежных болезненных приготовлений Тимотия с аппетитом съела два запеченных яйца и несколько кусочков хлеба с маслом. Она пила уже вторую чашку кофе, когда боль заставила ее откинуться на подушки.
Было около девяти, как удалось выяснить у Полли, когда та убирала поднос. Эдит отправилась завтракать, убедившись, что с ее подопечной все в порядке.
Девять часов… и до сих пор никого нет! Эдит не в счет, но почему другие не идут? Под “другими” подразумевался Лео. Может, надо было пригласить его через Эдит? Тимотии не терпелось увидеть кузена, и в то же время при мысли об этом ею овладевала непонятная робость. Почему, интересно? Потому что он не проведал ее вчера вечером? Не может быть, чтобы он не зашел сегодня узнать, как у нее дела. Кроме всего прочего, она вроде бы гостит в его доме. Он уже нарушил правила гостеприимства, не удосужившись прислать ей по крайней мере записку с пожеланиями выздоровления. Ни слуху ни духу с тех пор, как отправился гулять с Дженни Пресли.
Тимотия как раз размышляла о том, что Лео, судя по всему, увлечен Дженни, когда снова появилась Полли. В ее руке белела сложенная бумажка, которая почему-то привела Тимотию в крайнее волнение. Вместо того чтобы протянуть руку и взять записку, она вцепилась пальцами в край простыни. Сердце ее часто забилось. Это наверняка от Лео! Но почему он пишет? Чего хочет?
– Не возьмете? – удивилась Полли.
– Нет! – Тимотия закрыла лицо руками. С чего она так разволновалась? – Сейчас, подожди мину-ту!
Снова послышался удивленный голос девушки:
– Что случилось, мисс Тимма? Это же просто записка.
Просто! Тимотия отняла руки от лица и посмотрела на служанку.
– От кого?
Полли пожала плечами.
– Я не знаю, мисс Тимма. Мне ее дал мистер Крифф.
Тимотия непослушными пальцами взяла листок и, увидев написанное на нем имя, уронила на одеяло. Никаких сомнений – это была рука Лео. Тимотия никак не могла заставить себя развернуть записку, хотя ужасно хотелось узнать, что в ней.
В устремленных на нее глазах горничной читалось недоумение и даже испуг, не случилось ли чего у хозяйки с головой.
– Спасибо, Полли. Можешь идти. Служанка сделала неуклюжий реверанс.
– Может, вам нужно еще что-нибудь, мисс Тимма?
– Ничего не нужно, спасибо. Хотя нет, постой. Ты можешь попросить миссис Салкомб, чтобы сделала мне ромашковый отвар? У меня ужасно болит голова, а он мне вчера помог.
Полли скрылась за дверью, а Тимотия уставилась на записку. Волнение пропало. Она не могла понять, что с ней происходит. Подумаешь, записка от Лео! И все-таки девушка никак не могла решиться развернуть листок.
Что-то неясное промелькнуло у нее в мозгу, какое-то туманное воспоминание, что ли. Тимотия откинулась на подушки и взяла записку.
Она была не запечатана, что означало – в ней нет ничего сугубо личного. Это ее ободрило. Тимотия развернула листок. От того, что прочли ее глаза, настроение, и без того не слишком хорошее, резко упало.
В записке было всего несколько строк. Извинения, непонятно по какому поводу. “Мне остается лишь попросить у тебя прощения”. За что? За то, что не приходил? Далее сообщалось, что сегодня он вынужден отлучиться из дома… по делам. По каким делам? Связанным с поместьем или каким-то другим, которые он не счел нужным назвать? Небось тут не обошлось без одной рыжеволосой девицы. А это что? “Я буду иметь честь посетить тебя завтра, если пожелаешь, и мы это обсудим”. Что обсудим? Он будет иметь честь… Что это за церемонии такие? Что он хотел этим сказать? Последняя строчка имела бы смысл, если б она поняла, о чем идет речь: “Лишь дай мне знать”.
И подпись. Ни одного теплого слова, ничего. Недоумение – вот все, что Тимотия чувствовала. В высшей степени странная записка. Она читала ее снова и снова, но смысл не прояснялся. Ужасно то, что, даже если б она захотела увидеть Лео немедленно, это бы не получилось. Он ведь написал, что уезжает по делам. Вот так-то, уехал, даже не зайдя к ней! Если хотел что-то сообщить, мог бы прийти и сказать. Почему же он этого не сделал?
Какое-то неясное подозрение ворочалось в мозгу. Записка на что-то намекала. Но на что?
Тимотия обрадовалась, когда пришла миссис Салкомб со своим снадобьем. Она вдруг сообразила, что у нее можно что-нибудь выведать.
– А мистера Виттерала нет дома? – как бы между прочим спросила Тимотия, беря стакан с подноса.
– Мне кажется, он поехал в северный лес, мисс Тимма. Там какие-то дела, и он решил сам разобраться.
Да уж! Лео занялся тем, что за него обычно делает Бьюли, – это же просто неслыханно! С чего это вдруг его понесло в северный лес? Тимотия знала, что это олений заповедник и единственным, что могло потребовать вмешательства, были поваленные бурей деревья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Тимотия была так ошарашена этим предположением, что впала в уныние, которое чем дальше, тем больше усиливалось, так как время шло, а Лео не появлялся. Она с трудом заставила себя улыбнуться, прощаясь с подругой, когда сообщили, что Валентин ждет Сью, чтобы отвезти домой.
– Господи, что я ему скажу? – растерянно про-шептала Сюзан, наклонившись и целуя Тимотию в щечку.
– Будь с ним вежливой, и все, – посоветовала Тимма вполголоса, чтобы не слышала Эдит, которая указывала Полли, куда и что положить. – Пока он сам об этом не заговорит, помалкивай.
Сюзан ушла как будто слегка приободренная, хотя, как можно было догадываться, в душе все равно робела. Тимотия хорошо ее понимала, ведь их положение было в чем-то сходно. После всего, что она передумала, предстоящая встреча с Лео внушала ей робость.
Однако Лео все не появлялся, и это тяжело подействовало на Тимму не только душевно, но и физически. Мало того, что болел бок, которым она ударилась о землю, так еще разболелась голова. Нога из-за неподвижности затекла и снова заныла, так что уже не помогал и компресс. Малейшее движение причиняло адскую боль, и к ночи ей стало так плохо, что хуже некуда. Тимотии казалось, что она лежит неподвижно бог знает сколько дней подряд.
Ей нестерпимо захотелось поменять позу. С великим трудом она повернулась на здоровый бок. Сначала как будто стало легче, но это длилось недолго – боль вспыхнула с новой силой. Тимотия понимала, что двигаться нельзя, станет только хуже, но ей все время казалось, что если повернуться, то полегчает.
В конце концов Тимма снова оказалась на спине, как лежала вначале, но, пока она вертелась, валик сдвинулся. Все попытки дотянуться до него здоровой ногой и вернуть на место кончились тем, что он оказался в ногах кровати вне пределов досягаемости.
– О, черт! – выкрикнула Тимотия и, сжав зубы, потянулась к шнуру звонка.
Через некоторое время послышался торопливый стук в дверь и вбежала Полли. Она быстренько водрузила валик на место и сообщила, что Эдит ужинала одна, в отведенной ей комнате.
Это еще больше расстроило Тимотию, поскольку означало, что ничего нового про Лео она не узнает. Полли добавила, что будет дежурить при ней всю ночь, ей постелили в гардеробной вот за этой дверью, а Эдит сейчас придет.
Компаньонка действительно скоро появилась и, бросив взгляд на Тимотию, произнесла лишь одно слово:
– Лауданум.
– Что? – не поняла Тимотия.
– Я дам тебе лауданум. – С этими словами Эдит подошла к шкафу, где целую полку уставила привезенными из Фенни-Хауса флаконами и бутылками, выудила оттуда приземистую бутыль темного стекла и, подойдя к Тимотии, заставила ту выпить большую ложку.
Лекарство подействовало незамедлительно. Тимотия даже не успела поморщиться еще разок от боли, как погрузилась в сон. Это был сон, полный видений. Тимотия словно плыла в тумане, а вокруг появлялись и пропадали тени. Одна из них прорисовалась темным силуэтом в ногах кровати. Вот она стала расти, потянулась к ней, а потом снова уменьшилась и застыла на прежнем месте.
Пока тень нависала над Тимотией, она узнала ее. Это был Лео.
Глава восьмая
Но фигура, сидевшая в ногах кровати, прислонившись к столбику балдахина, не могла быть Лео. Откуда ему взяться здесь среди ночи? Странно, полог с этой стороны отдернут, а она помнит, что Полли его закрыла. Тимотия посмотрела в другую сторону. Полог был задернут, но колыхался туда-сюда, туда-сюда.
Она повернула голову обратно, туда, где в полутьме спальни двигались, то увеличиваясь, то уменьшаясь, неясные тени. Та, что была у кровати, не исчезла. Мужской силуэт. Но этого не может быть… и кто отдернул полог? Это, конечно же, ей снится.
– Видение, – сказала Тимотия вслух. – Галлюцинация, не иначе.
– Значит, ты проснулась, – произнесло видение. Тимотия замерла. Господи, теперь ей и голоса слышатся!
– Не знаю, – осторожно ответила она. – Ведь если я не сплю, то как ты мог оказаться здесь? Эдит ни за что бы этого не допустила. Правила приличия распространяются и на родственников. Кроме того, Лео на такое неспособен. По всему выходит, я сплю и вижу сон.
– А если это не сон? – послышался голос. Несо-мненно, это был голос Лео. Исходил он от неясной тени, что, конечно же, нереально.
– Тогда я была бы вынуждена попросить его удалиться. – По правде говоря, Тимотии хотелось, чтобы Лео остался… если уж так получается, что он приходит к ней только во сне. Она решила непременно сообщить ему об этом. – Скажу честно, мне совсем не хочется прогонять вас, поэтому я лучше не буду просыпаться, если вы не против.
– Нисколько, – тихо произнес голос. – Скажи-ка, эта ведьма давала тебе какое-нибудь лекарство, ну, чтобы ты поспала?
– Вы сами знаете, что давала. По крайней мере я это знаю. Как оно называется?.. – Странно, но сквозь сон ясно прорисовалось название. – Лауданум, да.
– Теперь все понятно, – сказало видение и мягко спросило – Ты мне еще что-нибудь скажешь? Почему тебе не хочется прогонять Лео?
– Но вам это должно быть известно. – В конце концов, если эта тень – порождение ее собственного разума, то она должна знать ответ. Тимотия напрягла глаза, всматриваясь в темный силуэт. – Подойдите поближе, мне плохо видно в темноте.
Видение послушно приблизилось и опустилось на край постели совсем рядом. Стало хорошо видно его лицо.
– Так лучше? Тимотия хихикнула.
– Это просто неприлично. Если мое воображение так хорошо меня слушается, то бог знает, до чего это может нас с вами довести.
Послышался смешок.
– Я попробую угадать?
– Глупости! Я же вас выдумала, значит, вы и сами прекрасно знаете. Только какой смысл представлять себе, будто Лео меня целует? Мы с вами прекрасно знаем, что он и не подумает…
Видение неожиданно наклонилось и не дало Тимотии говорить дальше, запечатав ей рот губами. Она на мгновение замерла, несколько растерянная, но нисколько не удивленная живостью ощущений. Губы словно порхали, то легко касаясь ее губ, то отступая. Тимотию бросило в жар, она, совсем забыв, что это сон, потянулась к ним, отвечая на поцелуй.
Ей почудилось, будто подрагивающие пальцы скользнули по ее щеке, прошлись по шее и плечу и замерли, мягко прижавшись к груди. Жар внутри усилился, захватив ее целиком. Губы на краткое мгновение, пронзившее ее лихорадочной дрожью, вжались в ее рот крепко… еще крепче… И все кончилось.
Тимотия открыла глаза. Тень была на месте. Значит, сон еще не кончился. Выпростав дрожащую руку из-под одеяла, она потянулась, чтобы коснуться видения. Его рука крепко обхватила руку девушки, и она почувствовала, как целуют ее пальцы, один за другим.
– Очень романтично, – прошептала Тимотия. – Сама удивляюсь, что я такое выдумала.
– Интересно, насколько далеко может зайти твое воображение, – произнесло видение с ехидцей, как частенько говаривал настоящий Лео.
– Как далеко? Ну, к примеру, затащить вас к себе в постель, – ответила Тимотия и на миг замерла, устрашенная собственной смелостью. – Что бы подумал обо мне Лео, услышь он такое? Он и понятия не имеет, как действует на меня.
– Теперь имеет, – сказало видение.
– Этого не может быть. – Тимотию покачивало, словно она куда-то плыла. – Я на облаках? Или в океане?
Она почувствовала поцелуй на своей ладони.
– Ты права. Это в самом деле неприлично. Надо было уйти сразу, нехорошо пользоваться тем, что ты в таком состоянии.
Тень шевельнулась, явно собираясь удалиться. Тимотия в отчаянии схватила ее за руку.
– Не уходи! Мне этот сон нравится.
– Мне тоже… но я не должен оставаться здесь.
– Почему? Что здесь такого? Милое видение, не бросай меня, прошу. Я так одинока!
– Не проси, не надо! – В голосе звучала мольба. – Поверь мне, я ничего так не хочу, как остаться, лечь рядом с тобой… овладеть тобою, медленно, нежно. Но ты не осознаешь, что творишь, дорогая, и я должен уйти.
Тимотия убрала руку. Действительно ли это видение, порожденное ее воображением? Ей стало жарко от мысли, какие слова она заставила его произносить.
– Ладно, я тебя отпускаю. – Тимотия мгновение помедлила. – Нет, но это странно. Если бы ты был настоящий Лео, то вряд ли вел бы себя так по-рыцарски.
Тень застыла. В голосе появились резкие ноты:
– Плохо же ты меня знаешь! Послушай, Тимма, ты в самом деле спишь или просто играешь со мной?
Волна отчаяния затопила душу Тимотии. От былой радости не осталось и следа. Этот грубый голос! Эта язвительность! Все как наяву. Тимотия, простонав, замолотила кулаком по тени.
– Уходи, слышишь? Уходи из моего сна, видеть тебя не хочу! Если ты собираешься вести себя со мной так, как тот ненавистный человек, который меня мучает, лучше исчезни! Мне не нужен настоящий Лео! Не хочу, чтобы он был рядом со мной. – Тимотия закрыла глаза руками. – Все, я тебя больше не вижу! Уходи! Прочь!
Она заплакала без слез и сквозь боль, ворвавшуюся в сон, услышала, как с шумом задергивается полог кровати, словно подхваченный бурей, постель качается и взлетает вверх… В ее ушах зазвучало ржание Фейтфула, перед глазами возникла распухшая, как колода, нога, которую тут же сменили рыжеволосые девицы, они похотливо барахтались на огромной кровати, летевшей на соседнем облаке, потом появился Лео, он смеялся и швырял бумагу за бумагой на ее окровавленную постель, требуя, чтобы она их изучила, если уж оказалась в его власти.
Кто-то крепко взял ее за запястья и отвел руки от лица.
– Проснись, Тимотия! Просыпайся!
Тимма с трудом подняла тяжелые веки. Над ней склонилась Эдит. Полог был отодвинут, в щель пробивался тусклый свет. Видения отступили. Тимотия открыла рот, но смогла лишь прошептать:
– Пить.
Лицо Эдит исчезло. Потом голову Тимотии приподняли, ее губ коснулся край стакана.
– Давай, девочка, попей.
Тимотия послушно глотнула. Это была не вода, Тимотии вспомнился ячменный отвар в кувшине у кровати. В голове постепенно прояснялось.
Стало светлее. Тимотия, сощурившись, смотрела, как Полли раздвигает занавески.
– Ты стонала во сне, – сказала Эдит. Она налила в стакан отвара и снова поднесла его к губам Тимотии. Та отодвинула стакан рукой и провела ладонью по лицу.
– Больше не надо, спасибо.
– Меня Полли разбудила. Ей показалось, тебе приснился кошмар.
– И не один, – пробормотала Тимотия, беспокойно осматриваясь. К ее облегчению, вокруг было спокойно, кровать больше не качалась. Сновидения почти улетучились из ее памяти, но она знала, что реальность больше не будет такой, как прежде.
– Это я виновата, – сказала Эдит. – Наверное, дала тебе слишком большую дозу лауданума.
– Да нет, я сначала спала как убитая. – Говорить было трудно. Тимотия обнаружила, что, хотя больше ничего не качается, боль не прошла. Болело все тело, особенно правый бок, который онемел так, что она при всем желании не смогла бы повернуться.
– Я чувствую себя ужасно, – прошептала она.
– Вижу. Но мы сейчас все поправим. Тимотия повернула голову. На дворе было серо и тускло. Наверное, еще очень рано.
– Который час?
– Скоро семь, – ответила Эдит.
– А я думала, еще только светает.
– Да нет, просто дождь идет. Противный денек. – Эдит открыла шкаф. – Умыться и переодеться – вот что тебе нужно.
Тимотия испуганно вжалась в постель. Только не это!
– Как твоя лодыжка? – спросила гувернантка, подойдя к кровати. В ее руках была свежая ночная рубашка.
– Лодыжка? – Только сейчас Тимотия поняла, что как раз лодыжка-то болит не так. сильно, как раньше. – Стало получше.
– Ну вот, не все так плохо.
После этого все стало совсем плохо. Надо было умыться, переодеться, перестелить постель. Эдит с Полли подняли Тимотию и усадили на стул. На звонок прибежала горничная, которую тут же отправили с кувшином за горячей водой. Затем занялись постелью.
Как только Тимотия опустила ногу, ее задергало так, что только благодаря Эдит она смогла умыться и надеть свежую рубашку. Но вот наконец все кончилось, и Тимотия, умытая и причесанная, с облегчением легла, чувствуя прохладное прикосновение чистой рубашки и хрустящих простыней, и погрузилась в сладкую полудрему. Ничего не хотелось, кроме покоя, но тут Полли принесла поднос с завтраком, и Эдит потребовала, чтобы она обязательно поела.
Пришлось подчиниться, и после неизбежных болезненных приготовлений Тимотия с аппетитом съела два запеченных яйца и несколько кусочков хлеба с маслом. Она пила уже вторую чашку кофе, когда боль заставила ее откинуться на подушки.
Было около девяти, как удалось выяснить у Полли, когда та убирала поднос. Эдит отправилась завтракать, убедившись, что с ее подопечной все в порядке.
Девять часов… и до сих пор никого нет! Эдит не в счет, но почему другие не идут? Под “другими” подразумевался Лео. Может, надо было пригласить его через Эдит? Тимотии не терпелось увидеть кузена, и в то же время при мысли об этом ею овладевала непонятная робость. Почему, интересно? Потому что он не проведал ее вчера вечером? Не может быть, чтобы он не зашел сегодня узнать, как у нее дела. Кроме всего прочего, она вроде бы гостит в его доме. Он уже нарушил правила гостеприимства, не удосужившись прислать ей по крайней мере записку с пожеланиями выздоровления. Ни слуху ни духу с тех пор, как отправился гулять с Дженни Пресли.
Тимотия как раз размышляла о том, что Лео, судя по всему, увлечен Дженни, когда снова появилась Полли. В ее руке белела сложенная бумажка, которая почему-то привела Тимотию в крайнее волнение. Вместо того чтобы протянуть руку и взять записку, она вцепилась пальцами в край простыни. Сердце ее часто забилось. Это наверняка от Лео! Но почему он пишет? Чего хочет?
– Не возьмете? – удивилась Полли.
– Нет! – Тимотия закрыла лицо руками. С чего она так разволновалась? – Сейчас, подожди мину-ту!
Снова послышался удивленный голос девушки:
– Что случилось, мисс Тимма? Это же просто записка.
Просто! Тимотия отняла руки от лица и посмотрела на служанку.
– От кого?
Полли пожала плечами.
– Я не знаю, мисс Тимма. Мне ее дал мистер Крифф.
Тимотия непослушными пальцами взяла листок и, увидев написанное на нем имя, уронила на одеяло. Никаких сомнений – это была рука Лео. Тимотия никак не могла заставить себя развернуть записку, хотя ужасно хотелось узнать, что в ней.
В устремленных на нее глазах горничной читалось недоумение и даже испуг, не случилось ли чего у хозяйки с головой.
– Спасибо, Полли. Можешь идти. Служанка сделала неуклюжий реверанс.
– Может, вам нужно еще что-нибудь, мисс Тимма?
– Ничего не нужно, спасибо. Хотя нет, постой. Ты можешь попросить миссис Салкомб, чтобы сделала мне ромашковый отвар? У меня ужасно болит голова, а он мне вчера помог.
Полли скрылась за дверью, а Тимотия уставилась на записку. Волнение пропало. Она не могла понять, что с ней происходит. Подумаешь, записка от Лео! И все-таки девушка никак не могла решиться развернуть листок.
Что-то неясное промелькнуло у нее в мозгу, какое-то туманное воспоминание, что ли. Тимотия откинулась на подушки и взяла записку.
Она была не запечатана, что означало – в ней нет ничего сугубо личного. Это ее ободрило. Тимотия развернула листок. От того, что прочли ее глаза, настроение, и без того не слишком хорошее, резко упало.
В записке было всего несколько строк. Извинения, непонятно по какому поводу. “Мне остается лишь попросить у тебя прощения”. За что? За то, что не приходил? Далее сообщалось, что сегодня он вынужден отлучиться из дома… по делам. По каким делам? Связанным с поместьем или каким-то другим, которые он не счел нужным назвать? Небось тут не обошлось без одной рыжеволосой девицы. А это что? “Я буду иметь честь посетить тебя завтра, если пожелаешь, и мы это обсудим”. Что обсудим? Он будет иметь честь… Что это за церемонии такие? Что он хотел этим сказать? Последняя строчка имела бы смысл, если б она поняла, о чем идет речь: “Лишь дай мне знать”.
И подпись. Ни одного теплого слова, ничего. Недоумение – вот все, что Тимотия чувствовала. В высшей степени странная записка. Она читала ее снова и снова, но смысл не прояснялся. Ужасно то, что, даже если б она захотела увидеть Лео немедленно, это бы не получилось. Он ведь написал, что уезжает по делам. Вот так-то, уехал, даже не зайдя к ней! Если хотел что-то сообщить, мог бы прийти и сказать. Почему же он этого не сделал?
Какое-то неясное подозрение ворочалось в мозгу. Записка на что-то намекала. Но на что?
Тимотия обрадовалась, когда пришла миссис Салкомб со своим снадобьем. Она вдруг сообразила, что у нее можно что-нибудь выведать.
– А мистера Виттерала нет дома? – как бы между прочим спросила Тимотия, беря стакан с подноса.
– Мне кажется, он поехал в северный лес, мисс Тимма. Там какие-то дела, и он решил сам разобраться.
Да уж! Лео занялся тем, что за него обычно делает Бьюли, – это же просто неслыханно! С чего это вдруг его понесло в северный лес? Тимотия знала, что это олений заповедник и единственным, что могло потребовать вмешательства, были поваленные бурей деревья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20