Не будем говорить о Стюарте, расскажи лучше о себе.Смущенная Сильви покачала головой, челка растрепалась, и ему вдруг захотелось пригладить ее волосы.– Начнем с тебя, – предложила она. – Как насчет твоих женщин?– Скучные интрижки.– Пользуешься успехом?– В суде – да. В остальном…Он положил свою руку на руку Сильви, она вздрогнула.– Нелегко было потерять тебя, – вдруг признался он. – Я знаю, это моя ошибка. Но имей в виду, я с удовольствием наставил бы твоему мужу рога. Так что не искушай меня.Он выразительно посмотрел на глубокое декольте ее зеленого платья и, подняв глаза, увидел, что до сих пор может вогнать ее в краску. Жалкое утешение.– Как там Клара? – спросила она, меняя тему.– Как всегда. Каждое утро благодарю небо за то, что у меня не мать, а гранитная глыба. Случись третья мировая война, мы б с ее помощью и войну пережили.Сильви не убирала руку, и тогда он убрал свою, на мгновение задержался, кончиками пальцев погладил ее кисть.– Я хочу побыстрее вернуться в Париж, – вздохнул он. – Каникулы меня раздражают, Валлонг угнетает…– Потерпи немного, лето скоро кончится!Было время, когда она с нетерпением ждала его возвращения, часами просиживала рядом с молчащим телефоном, по десять раз переодевалась, выбирая платье перед их редкими свиданиями.– Кажется, ты чем-то разочарован, Шарль.– Да. Именно это чувство я и испытываю. Слегка постаревший, он по-прежнему притягивал ее. Напрасно она смотрела на седину у висков, горькую складку в углах рта, она все равно умирала от желания оказаться в его объятиях.– Почему ты согласился прийти сегодня вечером? – вдруг спросила она.– А почему ты меня позвала? Сам бы я никогда не позвонил тебе. Но теперь могу попросить прощения. Во время нашей последней встречи я вел себя отвратительно. Как негодяй, как трус…– Да!В темноте глаза Сильви странно заблестели, как будто она сейчас заплачет. В тот вечер, в своей конторе, он сказал, что любит ее, и эту фразу она повторяла по многу раз. Он любит ее, но она ему не нужна. Он любит ее, но ничего не сделает, чтобы не дать ей выйти замуж за другого. Он раздел ее, снял обручальное кольцо… Она помнила все до мельчайших подробностей: как она оказалась на полу в большой гостиной, служившей приемной для посетителей, как он бессильно ревновал к Стюарту, как он молча открыл перед ней дверь. Особенно она запомнила свое отчаяние… Она всхлипнула.– Сильви?Она подняла голову и взяла платок, который он ей протянул.– Прости, – сказал он. – Хочешь, я уйду?– Нет. Останься. Идем ужинать.Каких-то два часа назад он не стал бы показывать свои чувства, а теперь взволнованно и обеспокоенно смотрел на нее. Осторожно утерев слезы, она встала и улыбнулась. В саду, под кипарисами и кустами багряника, зажигались фонари. Чуть поодаль прожекторы освещали каменные уступы Адской долины, и на одной из вершин – крепость Бо-де-Прованс. Захватывающее зрелище, и Шарль, задержав Сильви, залюбовался им. Аромат «Шанель № 5» заглушил запах розмарина.– Ты не сменила духи? Это хорошо, – прошептал он.Ему вдруг захотелось прижать ее к себе, убедиться, что ее чувства остались прежними. Но несколько человек, восхищенных прекрасной парой, смотрели на них, и Шарль резко отстранился. Сильви не была ему женой, она вышла за Стюарта. А единственной женщиной, с которой он хотел бывать везде и всегда, единственной, которую мечтал вернуть, ради которой прошел самый настоящий ад, всегда оставалась Юдифь.– Что с тобой?Резкие смены настроения удивляли Сильви, она с любопытством смотрела на него. Своим безразличием он, как стеной, всегда отгораживался от окружающего мира, и, кажется, эта стена дала трещину: он стал уязвим.– Шарль, я хочу есть, – мягко произнесла она. – Идем.Но еда мало занимала Сильви, она думала лишь о том, как убедить его остаться после ужина.
– Они подписаны! – ликовал Ален, показывая контракты Винсену.Приятно было видеть его радость. Он аккуратно вытащил из-под рубашки остальные листы.– Я потратил кучу времени, чтобы получить все эти договоры, но оно того стоило, ведь правда?Винсен склонился над бумагами с эмблемой продуктового магазина «Фошон» «Фошон» – один из самых престижных и дорогих гастрономов Парижа, расположенный на площади Мадлен.
и просмотрел все пункты договора.– Ты заключил отличную сделку, – восхищенно ответил он.– Вся продукция продана престижным фирмам, и даже урожай следующего года продан заранее. Хотел бы я посмотреть на лицо твоего отца, когда он придет на площадь Мадлен в элитный гастроном! «Фошон», «Эдиар» – это моя мечта…Усевшись за маленьким бюро в комнате Алена, кузены переглянулись.– Рад, что ты добился успеха, – сказал Винсен. – Но ведь все это не для того только, чтобы позлить отца?– Нет, конечно! Я уже пять лет совершенствую технологии. У меня будут кое-какие нововведения. Ферреоль будет недоволен. Но ты его знаешь, для него все новое…Он коротко рассмеялся и снова стал серьезным.– Я преподнесу бабушке контракт за завтраком. Это она позволила мне жить здесь. Без нее я стал бы лоботрясом, а не успешным предпринимателем.То, что он был успешным предпринимателем, не вызывало сомнений. Винсен внимательно смотрел на Алена. Казалось нелепым и абсурдным то, что открыл ему Даниэль. В Алене ничего не изменилось, он ничем не отличался от того мальчишки, которому Винсен доверял свои секреты.– Почему ты так смотришь? Волнуешься за Магали? Думаешь о том, что решит этот несносный Шарль Морван-Мейер и под каким соусом съест вас обоих?В вопросе была ирония, а не злость: Ален часто сам противостоял Шарлю и прекрасно понимал Винсена.– Не бойся, – добавил он, – она очень красива, а Шарль не слепой, он поймет.– Ты так думаешь?– Да. Она не может не понравиться.От этих слов Винсену стало не по себе. Ален, что, притворялся? Если то, что сказал Даниэль – правда, то красивые девушки не интересовали кузена.– А тебе она нравится? – невинно спросил он.– Нет. Она твоя невеста, и, потом, я не люблю рыженьких.– А каких ты любишь?– Черненьких. По-моему, в них больше характера. Если я обращаю внимание на девушку, то она, как на заказ, обязательно брюнетка.– Ты ни с одной меня не знакомил.Настаивать было неловко, но Винсен не мог остановиться. Удивленный Ален молча посмотрел на него, потом медленно спросил:– Ты хочешь мне что-то сказать?– Нет, просто…Повисло неловкое молчание, и Винсен решился на прямой разговор.– Ты ни разу не влюблялся, ни с кем не встречался… Я тебе все рассказываю, даже о самом сокровенном. Я хочу, чтобы ты тоже мне все рассказал.– Ладно, последнюю звали Од, она ничем особым не выделялась, и о ней не стоит рассказывать такому умному человеку, как ты. Но я спал с ней три раза. История без слов.Ошеломленный Винсен только кивнул. Искренность Алена не вызывала сомнений, и он уже ничего не понимал. У него пропало всякое желание выпытывать что-либо, но было поздно.– А то, о чем ты боишься спросить, тоже правда, – закончил Ален.Он встал, подошел к Винсену, положил руки ему на плечи и ожидал реакции.– До тебя можно дотронуться? Ты ничего дурного не подумаешь? Не почувствуешь отвращения или опасности?В его сердитом голосе не было и следа веселья. Винсен понял: то, что сближало их до сих пор, может мигом разлететься вдребезги. Подняв голову, он встретился с настойчивым взглядом Алена.– Нет, я не чувствую себя в опасности, – твердо произнес он. – Но разозлюсь, если ты будешь продолжать говорить глупости. Ты мой лучший друг. Разве это что-то изменило?– Для меня – ничего.Ален провел рукой по шее Винсена, потрепал его волосы. Теперь любой дружеский жест можно было понять неправильно, и Винсен старался не выдать себя. Они годами веселились, дрались, катались в траве, вместе спали. В их физическом контакте не было ничего необычного или двусмысленного. Однако Винсену вдруг вспомнились кое-какие детали. Мог ли он утверждать, что Ален ни разу не смущал его в детстве и юности? Даже если не считать забав подростков, достигших половой зрелости.Они молча смотрели друг на друга. Лицо Алена было жестким, непроницаемым. Винсен не хотел высвобождаться сам, но тут кузен отпустил его.– Да, и для тебя это ничего не изменило, – сказал он, отступая. – Спасибо.Винсен тоже встал, они оказались лицом к лицу – они были одного роста – и не было никакой неловкости, а только радость, что их дружба вышла из этого столкновения целой и невредимой.– Мне надо было раньше сказать, – проговорил Ален.– Ты всегда был неразговорчивый.– Так или иначе, мне особо нечего тебе рассказать. Даже если покопаться. Не знаю, что будет дальше… но сейчас я живу вот для этого.Он указал на контракты, лежавшие на столе, на видном месте – заказ «Фошона». Только сейчас Винсен заметил стопки папок, громоздкую пишущую машинку «Ундервуд» и кучу бухгалтерских книг на этажерке.– Почем у ты работаешь здесь? – удивился он.– Твой отец не хочет, чтобы я вторгался в «его» кабинет на первом этаже.– Ты мог бы работать в библиотеке или комнате для гостей…– Ты забыл? Когда я переселялся в Валлонг, одним из условий было не оккупировать дом. Я и так получил свое.Он говорил без гнева, как о неизбежности, с которой успел смириться за годы.– Зимой собираюсь перестроить маленькую овчарню. Клара разрешила. Там будет отличное помещение.– Но это смешно! Наша хибара пустует десять месяцев из двенадцати. Валлонг – это твой дом, Ален, а не наш! Валлонг – это ты.– Ты так считаешь? Спроси отца, узнаешь, что он думает об этом. Это владение когда-нибудь достанется ему.Нахмурившись, Винсен задумался, потом скорчил озабоченную гримасу. Будущее Алена казалось ему туманным. Мадлен его презирала, Шарль игнорировал, а Клара… сколько ей осталось?– Ты беспокоишься обо мне? Это приятно! Но лучше сходи к Магали, время идет.Взгляд Алена был дружелюбным и приветливым, Винсен без всякой задней мысли весело оттолкнул его и выкрикнул:– Иду, как на первое причастие!– Ты очень похож…– И я боюсь…– Понимаю.Они обменялись улыбками, одной рукой Ален открыл дверь и пальцами другой изобразил букву «V» – знак победы.Час спустя Винсен ввел Магали в гостиную, где их поджидал Шарль. Винсен привез девушку на машине и всю дорогу пытался шутить, чтобы как-то успокоить ее. Лучше уж пусть смеется: никакая подготовка не смягчит удар от встречи с Морванами, это он знал точно. При виде Валлонга она оцепенела. Одетта, конечно, рассказывала про большой дом, но Магали не думала, что он такой роскошный. На крыльце Винсену пришлось взять ее под руку, чтобы она смогла идти дальше.Поднявшись с кресла, Шарль наблюдал с другого конца гостиной, как девушка приближается к нему. Он не сводил глаз с поношенного платья и матерчатых сандалий.– Это мой отец, – представил Винсен, – а это Магали, папа…Ошеломленная Магали молча пожала руку Шарля, не зная, что сказать.– Очень рад, мадемуазель, – холодно произнес он.Через несколько секунд добавил:– Прошу садиться.В смущении она села на краешек кресла «жабы» Кресло «жаба» – низкое мягкое кресло
, и Винсен попытался оживить беседу.– Я рад, что вы встретились! Магали так хотела с тобой познакомиться…Шарль даже не потрудился ответить: он не стал помогать сыну и молча ждал продолжения.– Как я уже говорил, папа, мы хотели бы пожениться… Шарль кивнул и обратился к Магали:– Сколько вам лет, мадемуазель?– Двадцать.– Прекрасный возраст, – с легкой улыбкой одобрил Шарль, – но я не вижу причин для спешки… Следует дождаться вашего совершеннолетия…Не в силах подыскать подходящий ответ, Магали не могла произнести ни слова, и Винсен бросился ей на помощь.– Мы не хотим больше расставаться. А я учусь в Париже и…– Да, – перебил его Шарль, – ты учишься.Он по-прежнему внимательно рассматривал Магали. Голые загорелые ноги, натруженные руки с неухоженными ногтями, великолепные и непослушные рыжие волосы.– Ну что же, – вздохнул он. – Если вы и вправду решили пожениться, мне придется заняться всеми остальными вопросами.Он хотел быть вежливым и подавлял в себе раздражение от этой нелепой ситуации. Магали была мила, но неуклюжа и с несмываемой печатью той среды, из которой вышла. Неужели его сын думает, что из нее получится хорошая жена? Ему придется всему ее научить, полностью изменить, а вдруг она изменится до неузнаваемости?– Какими вопросами? – осторожно спросил Винсен.Поведение отца не удивляло, но все-таки он был недоволен. Надо было привыкнуть к Шарлю, чтобы в разговоре с ним не хотелось провалиться сквозь землю, Магали наверняка испугалась.– Решить, где и – в особенности – на что вы будете жить. Сам ты это решить не сможешь. Я не хочу, чтобы ты бросил учебу из-за женитьбы. Магали, вы согласны со мной?Она открыла было рот, но он не дал ей сказать и продолжил:– Ты окончишь университетский курс, а пока я буду содержать вас… вашу семью.– Но я могу работать! – воскликнула Магали: тон Шарля начинал ее сердить.Винсен прикусил губу: Магали попалась в ловушку.– Уж лучше не надо, – ответил его отец. Намек был унизительный, и девушка замолчала.Шарль не мог допустить, чтобы его будущая невестка занималась уборкой, это было ясно, и она сама могла бы догадаться. Растерянная Магали взглянула на Винсена, тот сел на подлокотник кресла, будто желая ее защитить. Неожиданно Шарль улыбнулся: этот жест понравился ему, его сын стал зрелым и умел отстаивать свой выбор.– Одетта – ваша единственная родственница? – спросил он.– Да. Она моя тетя и крестная, – ответила Магали.Она не могла вести себя естественно в присутствии Шарля. Девушка с самого начала рассматривала его исподтишка, и он показался ей ужасным. Холодным, надменным, еще хуже, чем она себе представляла. И это ее будущий свекор; совершенно ясно, что он и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь ей освоиться в этой семье.– Тогда я сам сообщу Одетте, – процедил он сквозь зубы.Магали хотела было сказать, что Одетту очень просто найти, что она в Валлонге все время, около плиты, надо только открыть дверь на кухню. Но не посмела. Пока она тщетно придумывала что-нибудь вежливое, дверь открылась и решительным шагом вошла Клара.– Так вот вы где! Могли бы позвать меня, раз у нас такая хорошая новость… А ты все скрытничаешь, мой маленький Винсен!По-прежнему улыбаясь, она подошла к Магали и протянула ей руки.– Так вы и есть Магали? Меня зовут Клара. Я очень рада…Как и Шарль несколькими минутами раньше, она заметила и дешевое платье, и разношенные сандалии, и то, что Винсен подталкивает ее в спину, чтобы она встала.– Сидите, сидите! – воскликнула Клара. – Сидите так: вы оба такие милые…Быстро взглянув на Шарля, она поняла, что тот с самого начала проявил себя не с лучшей стороны. Ален хорошо сделал, что попросил ее вмешаться.– Я опоздала? Все уже решено?– Винсен хочет немедленно жениться, – без энтузиазма пояснил Шарль.Повернувшись к сыну, Клара произнесла:– Чудесно! Эта свадьба возвращает меня на двадцать лет назад!Эти слова были неприятны Шарлю, но по-другому она никак не могла напомнить ему, что сам он проявил такую же поспешность, когда женился на Юдифи.– О чем договорились? – ласково спросила она.– Папа будет помогать нам, пока я не закончу учебу, – ответил Винсен.Он сидел на подлокотнике кресла, держа Магали за руку, и чувствовал себя крайне неловко. Согласие отца, даже данное с такой неохотой, обязывало его быть благодарным, но от этой встречи он ожидал чего-то большего.– Вы поужинаете с нами, Магали? – предложила Клара. – Можно называть вас Магали? Вы ведь скоро станете членом семьи…Она как бы извинялась за холодность Шарля, и Винсен понемногу успокаивался.– Спасибо, мадам, – выдохнула девушка. Приглашение потрясло ее до глубины души.При мысли, что она окажется за одним столом с Морванами, ее охватывал трепет. Неужели ужин будет подавать Одетта? Это будет выглядеть странно и нелепо. Кроме того, Магали не успела подготовиться к поездке в Валлонг и слишком поздно это поняла. Надо было одеться по-другому, заготовить несколько дежурных фраз, кое о чем спросить Винсена. С чего она взяла, что ее встретят тут с распростертыми объятиями, ласково, как родную? Одетта всегда утверждала, что Клара исключительная, волевая женщина, а Шарль – потрясающий мужчина. Ее чрезмерное уважение к Морванам вызывало улыбку у Магали. Но здесь, в огромной гостиной, под язвительным взглядом Шарля, девушке было вовсе не до смеха. Она была испугана, унижена, чувствовала, что ее с трудом терпят. Хорошее настроение Клары ничего не могло изменить.– Сними квартиру рядом с юридическим факультетом, – обреченно начал Шарль.– Да, – продолжила Клара, – и обставьте ее по своему вкусу, я оплачу, это мой свадебный подарок!Она хотя бы пыталась вовлечь Магали в разговор, а Шарль продолжал игнорировать девушку, обращаясь только к сыну.– А дату назначай сам, – заключил Шарль, – но я бы предпочел, чтобы это было на каникулах, а не во время экзаменов.– Хотите, я все устрою сама, – предложила Клара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Они подписаны! – ликовал Ален, показывая контракты Винсену.Приятно было видеть его радость. Он аккуратно вытащил из-под рубашки остальные листы.– Я потратил кучу времени, чтобы получить все эти договоры, но оно того стоило, ведь правда?Винсен склонился над бумагами с эмблемой продуктового магазина «Фошон» «Фошон» – один из самых престижных и дорогих гастрономов Парижа, расположенный на площади Мадлен.
и просмотрел все пункты договора.– Ты заключил отличную сделку, – восхищенно ответил он.– Вся продукция продана престижным фирмам, и даже урожай следующего года продан заранее. Хотел бы я посмотреть на лицо твоего отца, когда он придет на площадь Мадлен в элитный гастроном! «Фошон», «Эдиар» – это моя мечта…Усевшись за маленьким бюро в комнате Алена, кузены переглянулись.– Рад, что ты добился успеха, – сказал Винсен. – Но ведь все это не для того только, чтобы позлить отца?– Нет, конечно! Я уже пять лет совершенствую технологии. У меня будут кое-какие нововведения. Ферреоль будет недоволен. Но ты его знаешь, для него все новое…Он коротко рассмеялся и снова стал серьезным.– Я преподнесу бабушке контракт за завтраком. Это она позволила мне жить здесь. Без нее я стал бы лоботрясом, а не успешным предпринимателем.То, что он был успешным предпринимателем, не вызывало сомнений. Винсен внимательно смотрел на Алена. Казалось нелепым и абсурдным то, что открыл ему Даниэль. В Алене ничего не изменилось, он ничем не отличался от того мальчишки, которому Винсен доверял свои секреты.– Почему ты так смотришь? Волнуешься за Магали? Думаешь о том, что решит этот несносный Шарль Морван-Мейер и под каким соусом съест вас обоих?В вопросе была ирония, а не злость: Ален часто сам противостоял Шарлю и прекрасно понимал Винсена.– Не бойся, – добавил он, – она очень красива, а Шарль не слепой, он поймет.– Ты так думаешь?– Да. Она не может не понравиться.От этих слов Винсену стало не по себе. Ален, что, притворялся? Если то, что сказал Даниэль – правда, то красивые девушки не интересовали кузена.– А тебе она нравится? – невинно спросил он.– Нет. Она твоя невеста, и, потом, я не люблю рыженьких.– А каких ты любишь?– Черненьких. По-моему, в них больше характера. Если я обращаю внимание на девушку, то она, как на заказ, обязательно брюнетка.– Ты ни с одной меня не знакомил.Настаивать было неловко, но Винсен не мог остановиться. Удивленный Ален молча посмотрел на него, потом медленно спросил:– Ты хочешь мне что-то сказать?– Нет, просто…Повисло неловкое молчание, и Винсен решился на прямой разговор.– Ты ни разу не влюблялся, ни с кем не встречался… Я тебе все рассказываю, даже о самом сокровенном. Я хочу, чтобы ты тоже мне все рассказал.– Ладно, последнюю звали Од, она ничем особым не выделялась, и о ней не стоит рассказывать такому умному человеку, как ты. Но я спал с ней три раза. История без слов.Ошеломленный Винсен только кивнул. Искренность Алена не вызывала сомнений, и он уже ничего не понимал. У него пропало всякое желание выпытывать что-либо, но было поздно.– А то, о чем ты боишься спросить, тоже правда, – закончил Ален.Он встал, подошел к Винсену, положил руки ему на плечи и ожидал реакции.– До тебя можно дотронуться? Ты ничего дурного не подумаешь? Не почувствуешь отвращения или опасности?В его сердитом голосе не было и следа веселья. Винсен понял: то, что сближало их до сих пор, может мигом разлететься вдребезги. Подняв голову, он встретился с настойчивым взглядом Алена.– Нет, я не чувствую себя в опасности, – твердо произнес он. – Но разозлюсь, если ты будешь продолжать говорить глупости. Ты мой лучший друг. Разве это что-то изменило?– Для меня – ничего.Ален провел рукой по шее Винсена, потрепал его волосы. Теперь любой дружеский жест можно было понять неправильно, и Винсен старался не выдать себя. Они годами веселились, дрались, катались в траве, вместе спали. В их физическом контакте не было ничего необычного или двусмысленного. Однако Винсену вдруг вспомнились кое-какие детали. Мог ли он утверждать, что Ален ни разу не смущал его в детстве и юности? Даже если не считать забав подростков, достигших половой зрелости.Они молча смотрели друг на друга. Лицо Алена было жестким, непроницаемым. Винсен не хотел высвобождаться сам, но тут кузен отпустил его.– Да, и для тебя это ничего не изменило, – сказал он, отступая. – Спасибо.Винсен тоже встал, они оказались лицом к лицу – они были одного роста – и не было никакой неловкости, а только радость, что их дружба вышла из этого столкновения целой и невредимой.– Мне надо было раньше сказать, – проговорил Ален.– Ты всегда был неразговорчивый.– Так или иначе, мне особо нечего тебе рассказать. Даже если покопаться. Не знаю, что будет дальше… но сейчас я живу вот для этого.Он указал на контракты, лежавшие на столе, на видном месте – заказ «Фошона». Только сейчас Винсен заметил стопки папок, громоздкую пишущую машинку «Ундервуд» и кучу бухгалтерских книг на этажерке.– Почем у ты работаешь здесь? – удивился он.– Твой отец не хочет, чтобы я вторгался в «его» кабинет на первом этаже.– Ты мог бы работать в библиотеке или комнате для гостей…– Ты забыл? Когда я переселялся в Валлонг, одним из условий было не оккупировать дом. Я и так получил свое.Он говорил без гнева, как о неизбежности, с которой успел смириться за годы.– Зимой собираюсь перестроить маленькую овчарню. Клара разрешила. Там будет отличное помещение.– Но это смешно! Наша хибара пустует десять месяцев из двенадцати. Валлонг – это твой дом, Ален, а не наш! Валлонг – это ты.– Ты так считаешь? Спроси отца, узнаешь, что он думает об этом. Это владение когда-нибудь достанется ему.Нахмурившись, Винсен задумался, потом скорчил озабоченную гримасу. Будущее Алена казалось ему туманным. Мадлен его презирала, Шарль игнорировал, а Клара… сколько ей осталось?– Ты беспокоишься обо мне? Это приятно! Но лучше сходи к Магали, время идет.Взгляд Алена был дружелюбным и приветливым, Винсен без всякой задней мысли весело оттолкнул его и выкрикнул:– Иду, как на первое причастие!– Ты очень похож…– И я боюсь…– Понимаю.Они обменялись улыбками, одной рукой Ален открыл дверь и пальцами другой изобразил букву «V» – знак победы.Час спустя Винсен ввел Магали в гостиную, где их поджидал Шарль. Винсен привез девушку на машине и всю дорогу пытался шутить, чтобы как-то успокоить ее. Лучше уж пусть смеется: никакая подготовка не смягчит удар от встречи с Морванами, это он знал точно. При виде Валлонга она оцепенела. Одетта, конечно, рассказывала про большой дом, но Магали не думала, что он такой роскошный. На крыльце Винсену пришлось взять ее под руку, чтобы она смогла идти дальше.Поднявшись с кресла, Шарль наблюдал с другого конца гостиной, как девушка приближается к нему. Он не сводил глаз с поношенного платья и матерчатых сандалий.– Это мой отец, – представил Винсен, – а это Магали, папа…Ошеломленная Магали молча пожала руку Шарля, не зная, что сказать.– Очень рад, мадемуазель, – холодно произнес он.Через несколько секунд добавил:– Прошу садиться.В смущении она села на краешек кресла «жабы» Кресло «жаба» – низкое мягкое кресло
, и Винсен попытался оживить беседу.– Я рад, что вы встретились! Магали так хотела с тобой познакомиться…Шарль даже не потрудился ответить: он не стал помогать сыну и молча ждал продолжения.– Как я уже говорил, папа, мы хотели бы пожениться… Шарль кивнул и обратился к Магали:– Сколько вам лет, мадемуазель?– Двадцать.– Прекрасный возраст, – с легкой улыбкой одобрил Шарль, – но я не вижу причин для спешки… Следует дождаться вашего совершеннолетия…Не в силах подыскать подходящий ответ, Магали не могла произнести ни слова, и Винсен бросился ей на помощь.– Мы не хотим больше расставаться. А я учусь в Париже и…– Да, – перебил его Шарль, – ты учишься.Он по-прежнему внимательно рассматривал Магали. Голые загорелые ноги, натруженные руки с неухоженными ногтями, великолепные и непослушные рыжие волосы.– Ну что же, – вздохнул он. – Если вы и вправду решили пожениться, мне придется заняться всеми остальными вопросами.Он хотел быть вежливым и подавлял в себе раздражение от этой нелепой ситуации. Магали была мила, но неуклюжа и с несмываемой печатью той среды, из которой вышла. Неужели его сын думает, что из нее получится хорошая жена? Ему придется всему ее научить, полностью изменить, а вдруг она изменится до неузнаваемости?– Какими вопросами? – осторожно спросил Винсен.Поведение отца не удивляло, но все-таки он был недоволен. Надо было привыкнуть к Шарлю, чтобы в разговоре с ним не хотелось провалиться сквозь землю, Магали наверняка испугалась.– Решить, где и – в особенности – на что вы будете жить. Сам ты это решить не сможешь. Я не хочу, чтобы ты бросил учебу из-за женитьбы. Магали, вы согласны со мной?Она открыла было рот, но он не дал ей сказать и продолжил:– Ты окончишь университетский курс, а пока я буду содержать вас… вашу семью.– Но я могу работать! – воскликнула Магали: тон Шарля начинал ее сердить.Винсен прикусил губу: Магали попалась в ловушку.– Уж лучше не надо, – ответил его отец. Намек был унизительный, и девушка замолчала.Шарль не мог допустить, чтобы его будущая невестка занималась уборкой, это было ясно, и она сама могла бы догадаться. Растерянная Магали взглянула на Винсена, тот сел на подлокотник кресла, будто желая ее защитить. Неожиданно Шарль улыбнулся: этот жест понравился ему, его сын стал зрелым и умел отстаивать свой выбор.– Одетта – ваша единственная родственница? – спросил он.– Да. Она моя тетя и крестная, – ответила Магали.Она не могла вести себя естественно в присутствии Шарля. Девушка с самого начала рассматривала его исподтишка, и он показался ей ужасным. Холодным, надменным, еще хуже, чем она себе представляла. И это ее будущий свекор; совершенно ясно, что он и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь ей освоиться в этой семье.– Тогда я сам сообщу Одетте, – процедил он сквозь зубы.Магали хотела было сказать, что Одетту очень просто найти, что она в Валлонге все время, около плиты, надо только открыть дверь на кухню. Но не посмела. Пока она тщетно придумывала что-нибудь вежливое, дверь открылась и решительным шагом вошла Клара.– Так вот вы где! Могли бы позвать меня, раз у нас такая хорошая новость… А ты все скрытничаешь, мой маленький Винсен!По-прежнему улыбаясь, она подошла к Магали и протянула ей руки.– Так вы и есть Магали? Меня зовут Клара. Я очень рада…Как и Шарль несколькими минутами раньше, она заметила и дешевое платье, и разношенные сандалии, и то, что Винсен подталкивает ее в спину, чтобы она встала.– Сидите, сидите! – воскликнула Клара. – Сидите так: вы оба такие милые…Быстро взглянув на Шарля, она поняла, что тот с самого начала проявил себя не с лучшей стороны. Ален хорошо сделал, что попросил ее вмешаться.– Я опоздала? Все уже решено?– Винсен хочет немедленно жениться, – без энтузиазма пояснил Шарль.Повернувшись к сыну, Клара произнесла:– Чудесно! Эта свадьба возвращает меня на двадцать лет назад!Эти слова были неприятны Шарлю, но по-другому она никак не могла напомнить ему, что сам он проявил такую же поспешность, когда женился на Юдифи.– О чем договорились? – ласково спросила она.– Папа будет помогать нам, пока я не закончу учебу, – ответил Винсен.Он сидел на подлокотнике кресла, держа Магали за руку, и чувствовал себя крайне неловко. Согласие отца, даже данное с такой неохотой, обязывало его быть благодарным, но от этой встречи он ожидал чего-то большего.– Вы поужинаете с нами, Магали? – предложила Клара. – Можно называть вас Магали? Вы ведь скоро станете членом семьи…Она как бы извинялась за холодность Шарля, и Винсен понемногу успокаивался.– Спасибо, мадам, – выдохнула девушка. Приглашение потрясло ее до глубины души.При мысли, что она окажется за одним столом с Морванами, ее охватывал трепет. Неужели ужин будет подавать Одетта? Это будет выглядеть странно и нелепо. Кроме того, Магали не успела подготовиться к поездке в Валлонг и слишком поздно это поняла. Надо было одеться по-другому, заготовить несколько дежурных фраз, кое о чем спросить Винсена. С чего она взяла, что ее встретят тут с распростертыми объятиями, ласково, как родную? Одетта всегда утверждала, что Клара исключительная, волевая женщина, а Шарль – потрясающий мужчина. Ее чрезмерное уважение к Морванам вызывало улыбку у Магали. Но здесь, в огромной гостиной, под язвительным взглядом Шарля, девушке было вовсе не до смеха. Она была испугана, унижена, чувствовала, что ее с трудом терпят. Хорошее настроение Клары ничего не могло изменить.– Сними квартиру рядом с юридическим факультетом, – обреченно начал Шарль.– Да, – продолжила Клара, – и обставьте ее по своему вкусу, я оплачу, это мой свадебный подарок!Она хотя бы пыталась вовлечь Магали в разговор, а Шарль продолжал игнорировать девушку, обращаясь только к сыну.– А дату назначай сам, – заключил Шарль, – но я бы предпочел, чтобы это было на каникулах, а не во время экзаменов.– Хотите, я все устрою сама, – предложила Клара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31