Анна только и смогла подумать: “Боже мой, что я делаю?” Очарование ночи, тепло рук, ореол нежности так подействовали на нее, что она уже не могла остановиться.
Но сейчас все было иначе. Она привела в свою спальню мужчину, который не был ее мужем. Дверь за ними закрылась, и они остались наедине. Джош стоял посередине ее убежища, ее женского царства, и выглядел здесь чужаком. То, что еще минуту назад казалось Анне правильным, естественным, теперь напугало ее.
На этот раз она не сможет притвориться, что все произошло случайно. После сегодняшней ночи она вообще не сможет притворяться.
Анна стремительно пересекла комнату, подошла к туалетному столику и принялась искать спички. Нашла, но непослушные пальцы так торопились открыть коробок, что большая часть их высыпалась на пол. Анна попыталась зажечь спичку, но она сломалась. А затем подошел Джош и снова взял ее руку.
– Все в порядке, мы обойдемся без лампы.
– Да, конечно, – пробормотала Анна, напрягшись. – Глупо с моей стороны. Вряд ли нужна лампа… Я хочу сказать, что этим лучше заниматься в темноте, да? – Она почувствовала, что лицо ее пылает, все тело охватила слабость.
Джош приподнял подбородок Анны и повернул ее голову к себе. В лунном свете глаза Джоша казались темными и спокойными, они внимательно изучали ее, и Анне захотелось спрятаться. Неловкость и стыд жгли ей щеки.
– Анна, ты сожалеешь? – тихо спросил Джош, внимательно глядя на нее. – Я не хочу, чтобы ты потом пожалела.
Смутившись, Анна отвернулась. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Нет, она ни о чем не жалела. Наоборот, чувствовала себя глупо, потому что она, Анна Эджком, взрослая женщина, уже несколько лет вдова, вела себя как капризная девственница в первую брачную ночь.
– Боюсь, что совсем не гожусь на роль роковой женщины. – Анна пыталась говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Возможно, это вам придется пожалеть.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Сердце Анны тревожно ёкнуло. Нет-нет, она не хотела, чтобы Джош ушел… ни сейчас, ни вообще.
Анна сглотнула и заговорила, глядя в темный камин:
– Я… у меня очень мало опыта в таких делах. – Слова с трудом давались ей. – Мы с Марком всегда спали в разных спальнях, и я… была убеждена, что так оно и должно быть. – Анна глубоко вздохнула, и вздох у нее получился резким и прерывистым. – Я… – Она заставила себя повернуться и посмотреть на Джоша, которому должна была сказать правду. – Мне просто надо, чтобы сегодня ночью кто-то находился рядом.
Джош посмотрел на Анну: она очень храбрая, но все же ей страшно. Да, он прекрасно понимал ее, но смог только промолвить:
– Да.
Джош подошел к Анне и нежно обнял ее. Уткнувшись лицом в ее волосы, он просто держал ее в объятиях.
Джош не хотел ни напугать Анну, ни заставить ее стыдиться. Его обуревало желание сделать так, чтобы Анне было хорошо. В прошлый раз он овладел ею в приливе безумной страсти, не задумываясь о том, каково ей потом придется. Им двигало эгоистичное, почти животное желание, и он понимал это. Сейчас он не хотел, чтобы кто-то из них испытал впоследствии раскаяние. Что бы ни случилось, он ни за что не обидит Анну.
И сейчас его объятия представляли собой уютное убежище, а не темницу, хотя все мускулы Джоша ныли от желания. Но он хотел оберегать ее, а не владеть ею, как пленницей, и хотел, чтобы Анна почувствовала это.
Анна положила голову Джошу на грудь, ее ладони обняли его сильные плечи. Она ощущала биение его сердца и тепло кожи под мягкой тканью рубашки. В объятиях Джоша она чувствовала себя в безопасности, паника и неуверенность начали постепенно отступать. Анне хотелось стоять вот так вечно. “Ох, Джош, – подумала она, – пусть все будет хорошо. Позволь мне поверить хотя бы сегодня, что между нами все может быть прекрасно…”
Анна чувствовала, что Джош нужен ей, и это, наверное, пугало ее больше всего. Никогда и ни в ком она так не нуждалась.
– Анна, – прошептал Джош. Было в глазах Джоша нечто такое, чего Анна никогда не видела раньше… какая-то беззащитность… Когда он заговорил, чувствовалось, что слова даются ему с трудом. – Я не хотел, чтобы ты подумала… У меня никогда не было намерения просто развлечься с тобой. Я всегда желал обладать тобой целиком. Когда мужчина видит прекрасную женщину, у него возникает именно такое желание. Но с тобой все по-другому, потому что я люблю тебя.
Джош замолчал, казалось, он задумался, подыскивая слова, а когда он снова посмотрел на Анну, она поняла, что видит сейчас того Джоша, которого не каждому дано увидеть. Анна всегда инстинктивно чувствовала, что он такой, однако Джош никогда раньше не позволял ей увидеть это воочию.
– То, что произошло между нами… – продолжал Джош. – Я не думал, что это случится именно так. Я мог бы остановиться и должен был сделать это, но я слишком сильно желал тебя. Иногда я думаю только о себе, поэтому я напугал тебя и обидел. Очень сожалею об этом, и если ты хочешь, чтобы я сейчас ушел, я уйду. Только бы не было так, как тогда. За любовь не должно быть стыдно.
Глаза Анны расширились и приобрели какое-то новое, незнакомое выражение. На секунду Джош почти с надеждой подумал, что она попросит его уйти. Может, так было бы лучше.
– Мне не стыдно, – прошептала Анна.
Джош медленно выдохнул. Как он хотел, чтобы Анна поняла, каким сокровищем является для него, как сильно он хочет, чтобы этой ночью ей было хорошо. “Не надо торопиться, – подумал Джош. – Пусть для нас это будет началом”.
Джош наклонился и нежно поцеловал Анну в лоб.
– Анна, позволь мне показать тебе, какой прекрасной может быть любовь, – прошептал он.
От прикосновения губ Джоша Анна ощутила, как ее переполняет ожидание чего-то волнующего. Желание молнией вспыхнуло в ней. Она не боялась Джоша. Не боялась больше презрения общества, перешептываний за спиной, не боялась потерять репутацию. Но Анну пугала та страсть, которую Джош пробуждал в ней, и твердая уверенность в том, что после сегодняшней ночи все изменится. Ведь сегодня она сама так решила, это ее выбор. Анна никогда не подозревала, что самым отважным поступком в ее жизни станет любовь к мужчине.
Она посмотрела на Джоша и поняла, что дороги назад нет. Анна коснулась пальцем губ Джоша и ощутила их упругость и тепло.
– Да, – прошептала она.
Джош осторожно привлек Анну к себе. Ее легкие руки опустились ему на плечи. У Джоша все поплыло перед глазами, и губы сами потянулись к ее губам.
Поцелуй был нежным, осторожным, словно губы Джоша ласкали лепестки цветущего бутона. Анна чувствовала, как постепенно, мгновение за мгновением она раскрывается навстречу Джошу, как сладкая истома охватывает ее. Облако нежности полностью заволокло ее, движения стали медленными и плавными. Но страсть уже начала расправлять крылья. Джош медленно отстранился.
Будто не веря, он глядел на нее, и улыбка его, казалось, вобрала всю нежность, какую только способно излучать человеческое существо. Пальцы Джоша нежно коснулись волос Анны, опустились ниже, однако не коснулись лица, а будто парили в воздухе.
Джош снова коснулся волос Анны, одну за другой вытащил заколки, и волосы свободно рассыпались по плечам. Во взгляде его светилась благодарность. Джош прошептал:
– Ты прекрасна.
Анне хотелось ласкать его, но не хватало смелости. Пальцы ее ощущали мягкую, много раз стиранную ткань рубашки, а под ней крепкие мускулы. Когда Джош поднимал руку, мускулы напрягались, и Анна вновь восхищалась его силой. Джош. Сильный, надежный, реальный. Ее Джош.
Губы Джоша приблизились к уху Анны. Она почувствовала, как он вздохнул, и услышала шепот:
– Анна, я боюсь напугать тебя, боюсь обидеть. Скажи, чего ты хочешь… прошу тебя.
Анна закрыла глаза, она уже с трудом могла сдерживаться. Она почувствовала желание, нарастающее так, как обычно подкатывают вот-вот готовые прорваться слезы. “Я хочу, – подумала Анна, – верить тебе, хотя бы сейчас…”
Но разумеется, этого она не сказала, а только подставила губы для поцелуя.
На этот раз поцелуй получился совсем иной – долгий, пронзительный, отчаянный. И когда они с Джошем отпрянули друг от друга, их лица пылали, дыхание прерывалось. Глаза Джоша сверкали, как драгоценные камни.
– Можно я раздену тебя? – прошептал Джош.
У Анны замерло сердце, ощущение тревоги обожгло ее. Тревога… или возбуждение. Однако терять уже было нечего, отступать поздно. Анне с трудом удалось кивнуть, она потупилась и сделала шаг назад.
Ворот блузки у горла стягивала тонкая лента, и Джош успешно справился с этой задачей. Затем он стал расстегивать маленькие перламутровые пуговицы. Казалось, что его неуклюжим пальцам никогда не совладать с ними. Сердце Джоша стучало, как молот по наковальне, с каждой расстегнутой пуговкой пальцам становилось все труднее. Анна опустила голову, волосы скрывали ее лицо, словно серебристая вуаль.
Джош осторожно спустил блузку с худеньких белых плеч Анны, расстегнул крючки на поясе юбки. Талию Анны облегал атласный корсет, муслиновая нижняя юбка скрывала бедра и ноги. Джош уже изнывал от желания, проникавшего в каждую клеточку его тела. Казалось, что даже сердце переполнено желанием.
Джош со второй попытки развязал шнурок корсета, осторожно снял его, а потом распустил завязки нижней юбки. Нежно, благоговейно Джош провел ладонями по плечам Анны, чувствуя, как она дрожит.
Наконец его взгляду предстали обнаженные груди, розово-бело-молочные. Джош нежно коснулся одного из розовых сосков и ощутил, как под его пальцами он набух и затвердел.
Джош чувствовал, как Анна напряглась всем телом. С величайшей осторожностью, стараясь унять собственную дрожь, он опустился на колени и стянул с нее остатки одежды. После этого он поднялся и мгновение смотрел на Анну, не в силах пошевелиться.
Стройное тело Анны напоминало гипсовую античную статую, воплощение женственности – слишком красивая и слишком идеальная, чтобы даже подумать прикоснуться к ней. Крепкие, округлые груди безупречной формы, тонкая талия, чуть выпуклый живот, покатые бедра, стройные длинные ноги… Вот она какая – Анна! Джош мог бы вот так просто смотреть на нее целую вечность.
Он заметил, как руки Анны борются с инстинктивным желанием прикрыть наготу. Джош сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, закрывая собственным телом. Он глубоко вдохнул, набирая воздуха в ноющую грудь. Хотелось пить и пить этот опьяняющий напиток, вбирая Анну в себя всю, целиком.
– Анна, – хрипло прошептал Джош, он мог бы сейчас сказать многое, но слова застревали в горле. Ему хотелось, чтобы Анне было так хорошо, как только может быть женщине с мужчиной. Он готов был положить к ее ногам весь мир.
У Анны кружилась голова, его одежда прикасалась к ее обнаженной, необычайно чувствительной коже… Кожаный ремень Джоша впился в живот Анны, джинсы грубо терлись о ноги. Анну охватили противоречивые чувства. Она и стеснялась, и стыдилась, и ощущала свободу. Но главное, в объятиях Джоша Анна чувствовала себя живой.
Ладони Джоша легли на спину Анны и медленно опустились. Никто и никогда не делал этого. Анна почувствовала, как грудь Джоша расширилась от вздоха, надавив на ее груди так, что стало больно. Словно искра обожгла Анну, когда губы Джоша коснулись ее шеи. А затем Джош поднял голову и слегка отстранился.
Когда его губы коснулись соска и сомкнулись вокруг него, Анна выгнула спину, как бы подаваясь навстречу, жар буквально сжигал ее. Ладонь Джоша легла на ее живот, и у Анны подкосились ноги. Губы и язык Джоша ласкали сосок, а потом его рука скользнула ниже. Анна задохнулась, влажное тепло растеклось по всему телу, она будто закружилась в каком-то стремительном вихре. А затем Джош подхватил Анну на руки и понес к кровати.
Джош впился губами в губы Анны, вложив в этот поцелуй всю свою страсть. Груди Анны ныли, кожа пылала, трепетная истома была настолько сильной, что Анна была вынуждена напрячься, чтобы ослабить ее.
Она закрыла глаза, но чувствовала склонившееся над ней лицо Джоша. Анне захотелось притянуть его к себе, погладить, почувствовать его вкус…
Анна никогда раньше не видела, как мужчина раздевается. Джош делал это быстро, не стесняясь. Сорвал шейный платок, скинул рубашку, стянул джинсы.
И вот он сидит рядом с ней, великолепный в своей наготе. Джош взял руку Анны и медленно поднес ее к губам, он целовал каждый палец, а потом прижал влажные от поцелуев пальцы к своей щеке.
– Ох, Анна, – прошептал он, – я хочу ласкать тебя, хочу почувствовать каждую частичку твоего тела. И хочу, чтобы ты тоже делала это.
“Да, – подумала Анна, – познавать его, принадлежать ему, владеть им”. Ее ладонь легла на шею Джоша, ощущая гладкость кожи, потом пальцы дотянулись до плеча, прошлись по холмам мускулов.
– У нас больше нет секретов друг от друга, – прошептала она.
Анна заметила, как глаза его затуманились, он с трудом сглотнул.
– Да, – промолвил Джош, – больше никаких секретов.
Рука Анны двинулась дальше, гладя шелковистые волосы на груди Джоша, ребра, талию. А затем ее ладонь смело скользнула еще ниже. Анна увидела, как глаза Джоша потемнели, потом снова вспыхнули.
Она испытала робость и стыд, когда ее пальцы коснулись восставшей плоти Джоша. Однако, глядя ему в лицо, Анна видела, как участилось его дыхание, а глаза блаженно закрылись. Блаженство Джоша было и ее блаженством, потому что это она дарила его Джошу, и Анну пьянила радость своего всемогущества.
Она поднесла к губам пальцы Джоша и коснулась их языком, каждого по очереди. Анна чувствовала, как колотится его сердце, видела выступивший над бровями пот. Джош целиком отдавал себя ей.
Потом Джош склонился над ней, его грудь касалась ее подавшейся ему навстречу груди, а затем Джош стал ласкать вытянутые руки Анны, от плеч до кончиков пальцев, касаясь языком тонких запястий, пульсирующих жилок на сгибах локтей.
Тело Джоша накрывало тело Анны. Волосы на его груди щекотали ее набухшие соски, а затвердевшая плоть упиралась в живот. В его тепле, его запахе, его близости Анна буквально растворилась. Блаженство накатывало волна за волной, тело ныло от желания.
Ладони Джоша ласкали спину Анны, бедра, ноги… Анна, завороженная этими ласками, безвольно раскинулась.
Пальцы Джоша становились все настойчивее, доводя Анну до безумия. Она и не подозревала, что желание может быть таким страстным, что блаженство может поглощать вот так, целиком и полностью. И когда Анне показалось, что она вот-вот закричит, изнывая от желания, Джош навалился на Анну все телом и вошел в нее.
Это было долгое, бесконечное мгновение, во время которого все ощущения обострились до предела. Анна чувствовала внутри себя Джоша, его плоть, медленно заполнявшую ее. Она напряглась всем телом, а затем расслабилась и подалась навстречу. Анна видела над собой его лицо, глаза Джоша затуманились, сердце Анны ощущало сильные удары его сердца, вздох замер у нее в горле. Джош заполнял ее, пустоты в ней больше не существовало.
Анна ощутила, как дрожит Джош, когда он, приподнявшись на локтях, прошептал прерывисто:
– Анна, запомни это, запомни, как нам хорошо с тобой. Я хочу, чтобы тебе всегда было так хорошо. Я хочу всегда быть с тобой.
Анна закрыла глаза, к горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы. Она обхватила Джоша и притянула к себе. “Всегда… ” – подумала Анна.
Джош целовал ее губы, шею, его ладони гладили ее волосы, его пальцы ласкали ее веки. Они существовали в едином ритме, тела их сливались.
Анна еще сильнее вжалась в Джоша, тело ее напряглось. Неуемная страсть Джоша пробудила и ее собственную страсть. Они никак не могли насытиться друг другом. Пика они достигли одновременно, и это чувство напоминало водопад блаженства, в котором они купались. Физическое ощущение померкло, его затмило нечто большее, всеобъемлющее, казалось, что сами их души растворились, рассыпались, а потом осколки, плавно кружась, собрались, слились в одну душу. Крепко сжимая в объятиях Джоша, Анна закрыла глаза и изумленно подумала: “Так вот какая она, любовь, которой я никогда не знала… ”
Спустя несколько часов Джош лежал в темноте, обнимая Анну и испытывая при этом нечто вроде благоговения. Прильнувшее к нему тело было гладким и нежным, от него исходил сладкий и терпкий запах мускуса. Грудь Анны покоилась на груди Джоша.
Джош осторожно повернул голову на подушке и посмотрел на Анну. Лицо ее было безмятежным, растрепанные чуть влажные волосы рассыпались по обнаженным плечам. Его захлестнула волна нежности.
“Анна… – подумал он, – как много слов, но я не могу подобрать нужные, чтобы сказать тебе все, что хотел сказать этой ночью”.
Джош осторожно убрал прядь волос со щеки Анны и нежно погладил ее.
– Анна, а ты ведь не спрашивала меня, – прошептал он.
– О чем? – сквозь сон пробормотала Анна.
Джош повернул голову, устремив взгляд в потолок, а затем снова медленно повернулся к Анне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Но сейчас все было иначе. Она привела в свою спальню мужчину, который не был ее мужем. Дверь за ними закрылась, и они остались наедине. Джош стоял посередине ее убежища, ее женского царства, и выглядел здесь чужаком. То, что еще минуту назад казалось Анне правильным, естественным, теперь напугало ее.
На этот раз она не сможет притвориться, что все произошло случайно. После сегодняшней ночи она вообще не сможет притворяться.
Анна стремительно пересекла комнату, подошла к туалетному столику и принялась искать спички. Нашла, но непослушные пальцы так торопились открыть коробок, что большая часть их высыпалась на пол. Анна попыталась зажечь спичку, но она сломалась. А затем подошел Джош и снова взял ее руку.
– Все в порядке, мы обойдемся без лампы.
– Да, конечно, – пробормотала Анна, напрягшись. – Глупо с моей стороны. Вряд ли нужна лампа… Я хочу сказать, что этим лучше заниматься в темноте, да? – Она почувствовала, что лицо ее пылает, все тело охватила слабость.
Джош приподнял подбородок Анны и повернул ее голову к себе. В лунном свете глаза Джоша казались темными и спокойными, они внимательно изучали ее, и Анне захотелось спрятаться. Неловкость и стыд жгли ей щеки.
– Анна, ты сожалеешь? – тихо спросил Джош, внимательно глядя на нее. – Я не хочу, чтобы ты потом пожалела.
Смутившись, Анна отвернулась. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Нет, она ни о чем не жалела. Наоборот, чувствовала себя глупо, потому что она, Анна Эджком, взрослая женщина, уже несколько лет вдова, вела себя как капризная девственница в первую брачную ночь.
– Боюсь, что совсем не гожусь на роль роковой женщины. – Анна пыталась говорить спокойно, но голос все равно дрожал. – Возможно, это вам придется пожалеть.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Сердце Анны тревожно ёкнуло. Нет-нет, она не хотела, чтобы Джош ушел… ни сейчас, ни вообще.
Анна сглотнула и заговорила, глядя в темный камин:
– Я… у меня очень мало опыта в таких делах. – Слова с трудом давались ей. – Мы с Марком всегда спали в разных спальнях, и я… была убеждена, что так оно и должно быть. – Анна глубоко вздохнула, и вздох у нее получился резким и прерывистым. – Я… – Она заставила себя повернуться и посмотреть на Джоша, которому должна была сказать правду. – Мне просто надо, чтобы сегодня ночью кто-то находился рядом.
Джош посмотрел на Анну: она очень храбрая, но все же ей страшно. Да, он прекрасно понимал ее, но смог только промолвить:
– Да.
Джош подошел к Анне и нежно обнял ее. Уткнувшись лицом в ее волосы, он просто держал ее в объятиях.
Джош не хотел ни напугать Анну, ни заставить ее стыдиться. Его обуревало желание сделать так, чтобы Анне было хорошо. В прошлый раз он овладел ею в приливе безумной страсти, не задумываясь о том, каково ей потом придется. Им двигало эгоистичное, почти животное желание, и он понимал это. Сейчас он не хотел, чтобы кто-то из них испытал впоследствии раскаяние. Что бы ни случилось, он ни за что не обидит Анну.
И сейчас его объятия представляли собой уютное убежище, а не темницу, хотя все мускулы Джоша ныли от желания. Но он хотел оберегать ее, а не владеть ею, как пленницей, и хотел, чтобы Анна почувствовала это.
Анна положила голову Джошу на грудь, ее ладони обняли его сильные плечи. Она ощущала биение его сердца и тепло кожи под мягкой тканью рубашки. В объятиях Джоша она чувствовала себя в безопасности, паника и неуверенность начали постепенно отступать. Анне хотелось стоять вот так вечно. “Ох, Джош, – подумала она, – пусть все будет хорошо. Позволь мне поверить хотя бы сегодня, что между нами все может быть прекрасно…”
Анна чувствовала, что Джош нужен ей, и это, наверное, пугало ее больше всего. Никогда и ни в ком она так не нуждалась.
– Анна, – прошептал Джош. Было в глазах Джоша нечто такое, чего Анна никогда не видела раньше… какая-то беззащитность… Когда он заговорил, чувствовалось, что слова даются ему с трудом. – Я не хотел, чтобы ты подумала… У меня никогда не было намерения просто развлечься с тобой. Я всегда желал обладать тобой целиком. Когда мужчина видит прекрасную женщину, у него возникает именно такое желание. Но с тобой все по-другому, потому что я люблю тебя.
Джош замолчал, казалось, он задумался, подыскивая слова, а когда он снова посмотрел на Анну, она поняла, что видит сейчас того Джоша, которого не каждому дано увидеть. Анна всегда инстинктивно чувствовала, что он такой, однако Джош никогда раньше не позволял ей увидеть это воочию.
– То, что произошло между нами… – продолжал Джош. – Я не думал, что это случится именно так. Я мог бы остановиться и должен был сделать это, но я слишком сильно желал тебя. Иногда я думаю только о себе, поэтому я напугал тебя и обидел. Очень сожалею об этом, и если ты хочешь, чтобы я сейчас ушел, я уйду. Только бы не было так, как тогда. За любовь не должно быть стыдно.
Глаза Анны расширились и приобрели какое-то новое, незнакомое выражение. На секунду Джош почти с надеждой подумал, что она попросит его уйти. Может, так было бы лучше.
– Мне не стыдно, – прошептала Анна.
Джош медленно выдохнул. Как он хотел, чтобы Анна поняла, каким сокровищем является для него, как сильно он хочет, чтобы этой ночью ей было хорошо. “Не надо торопиться, – подумал Джош. – Пусть для нас это будет началом”.
Джош наклонился и нежно поцеловал Анну в лоб.
– Анна, позволь мне показать тебе, какой прекрасной может быть любовь, – прошептал он.
От прикосновения губ Джоша Анна ощутила, как ее переполняет ожидание чего-то волнующего. Желание молнией вспыхнуло в ней. Она не боялась Джоша. Не боялась больше презрения общества, перешептываний за спиной, не боялась потерять репутацию. Но Анну пугала та страсть, которую Джош пробуждал в ней, и твердая уверенность в том, что после сегодняшней ночи все изменится. Ведь сегодня она сама так решила, это ее выбор. Анна никогда не подозревала, что самым отважным поступком в ее жизни станет любовь к мужчине.
Она посмотрела на Джоша и поняла, что дороги назад нет. Анна коснулась пальцем губ Джоша и ощутила их упругость и тепло.
– Да, – прошептала она.
Джош осторожно привлек Анну к себе. Ее легкие руки опустились ему на плечи. У Джоша все поплыло перед глазами, и губы сами потянулись к ее губам.
Поцелуй был нежным, осторожным, словно губы Джоша ласкали лепестки цветущего бутона. Анна чувствовала, как постепенно, мгновение за мгновением она раскрывается навстречу Джошу, как сладкая истома охватывает ее. Облако нежности полностью заволокло ее, движения стали медленными и плавными. Но страсть уже начала расправлять крылья. Джош медленно отстранился.
Будто не веря, он глядел на нее, и улыбка его, казалось, вобрала всю нежность, какую только способно излучать человеческое существо. Пальцы Джоша нежно коснулись волос Анны, опустились ниже, однако не коснулись лица, а будто парили в воздухе.
Джош снова коснулся волос Анны, одну за другой вытащил заколки, и волосы свободно рассыпались по плечам. Во взгляде его светилась благодарность. Джош прошептал:
– Ты прекрасна.
Анне хотелось ласкать его, но не хватало смелости. Пальцы ее ощущали мягкую, много раз стиранную ткань рубашки, а под ней крепкие мускулы. Когда Джош поднимал руку, мускулы напрягались, и Анна вновь восхищалась его силой. Джош. Сильный, надежный, реальный. Ее Джош.
Губы Джоша приблизились к уху Анны. Она почувствовала, как он вздохнул, и услышала шепот:
– Анна, я боюсь напугать тебя, боюсь обидеть. Скажи, чего ты хочешь… прошу тебя.
Анна закрыла глаза, она уже с трудом могла сдерживаться. Она почувствовала желание, нарастающее так, как обычно подкатывают вот-вот готовые прорваться слезы. “Я хочу, – подумала Анна, – верить тебе, хотя бы сейчас…”
Но разумеется, этого она не сказала, а только подставила губы для поцелуя.
На этот раз поцелуй получился совсем иной – долгий, пронзительный, отчаянный. И когда они с Джошем отпрянули друг от друга, их лица пылали, дыхание прерывалось. Глаза Джоша сверкали, как драгоценные камни.
– Можно я раздену тебя? – прошептал Джош.
У Анны замерло сердце, ощущение тревоги обожгло ее. Тревога… или возбуждение. Однако терять уже было нечего, отступать поздно. Анне с трудом удалось кивнуть, она потупилась и сделала шаг назад.
Ворот блузки у горла стягивала тонкая лента, и Джош успешно справился с этой задачей. Затем он стал расстегивать маленькие перламутровые пуговицы. Казалось, что его неуклюжим пальцам никогда не совладать с ними. Сердце Джоша стучало, как молот по наковальне, с каждой расстегнутой пуговкой пальцам становилось все труднее. Анна опустила голову, волосы скрывали ее лицо, словно серебристая вуаль.
Джош осторожно спустил блузку с худеньких белых плеч Анны, расстегнул крючки на поясе юбки. Талию Анны облегал атласный корсет, муслиновая нижняя юбка скрывала бедра и ноги. Джош уже изнывал от желания, проникавшего в каждую клеточку его тела. Казалось, что даже сердце переполнено желанием.
Джош со второй попытки развязал шнурок корсета, осторожно снял его, а потом распустил завязки нижней юбки. Нежно, благоговейно Джош провел ладонями по плечам Анны, чувствуя, как она дрожит.
Наконец его взгляду предстали обнаженные груди, розово-бело-молочные. Джош нежно коснулся одного из розовых сосков и ощутил, как под его пальцами он набух и затвердел.
Джош чувствовал, как Анна напряглась всем телом. С величайшей осторожностью, стараясь унять собственную дрожь, он опустился на колени и стянул с нее остатки одежды. После этого он поднялся и мгновение смотрел на Анну, не в силах пошевелиться.
Стройное тело Анны напоминало гипсовую античную статую, воплощение женственности – слишком красивая и слишком идеальная, чтобы даже подумать прикоснуться к ней. Крепкие, округлые груди безупречной формы, тонкая талия, чуть выпуклый живот, покатые бедра, стройные длинные ноги… Вот она какая – Анна! Джош мог бы вот так просто смотреть на нее целую вечность.
Он заметил, как руки Анны борются с инстинктивным желанием прикрыть наготу. Джош сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, закрывая собственным телом. Он глубоко вдохнул, набирая воздуха в ноющую грудь. Хотелось пить и пить этот опьяняющий напиток, вбирая Анну в себя всю, целиком.
– Анна, – хрипло прошептал Джош, он мог бы сейчас сказать многое, но слова застревали в горле. Ему хотелось, чтобы Анне было так хорошо, как только может быть женщине с мужчиной. Он готов был положить к ее ногам весь мир.
У Анны кружилась голова, его одежда прикасалась к ее обнаженной, необычайно чувствительной коже… Кожаный ремень Джоша впился в живот Анны, джинсы грубо терлись о ноги. Анну охватили противоречивые чувства. Она и стеснялась, и стыдилась, и ощущала свободу. Но главное, в объятиях Джоша Анна чувствовала себя живой.
Ладони Джоша легли на спину Анны и медленно опустились. Никто и никогда не делал этого. Анна почувствовала, как грудь Джоша расширилась от вздоха, надавив на ее груди так, что стало больно. Словно искра обожгла Анну, когда губы Джоша коснулись ее шеи. А затем Джош поднял голову и слегка отстранился.
Когда его губы коснулись соска и сомкнулись вокруг него, Анна выгнула спину, как бы подаваясь навстречу, жар буквально сжигал ее. Ладонь Джоша легла на ее живот, и у Анны подкосились ноги. Губы и язык Джоша ласкали сосок, а потом его рука скользнула ниже. Анна задохнулась, влажное тепло растеклось по всему телу, она будто закружилась в каком-то стремительном вихре. А затем Джош подхватил Анну на руки и понес к кровати.
Джош впился губами в губы Анны, вложив в этот поцелуй всю свою страсть. Груди Анны ныли, кожа пылала, трепетная истома была настолько сильной, что Анна была вынуждена напрячься, чтобы ослабить ее.
Она закрыла глаза, но чувствовала склонившееся над ней лицо Джоша. Анне захотелось притянуть его к себе, погладить, почувствовать его вкус…
Анна никогда раньше не видела, как мужчина раздевается. Джош делал это быстро, не стесняясь. Сорвал шейный платок, скинул рубашку, стянул джинсы.
И вот он сидит рядом с ней, великолепный в своей наготе. Джош взял руку Анны и медленно поднес ее к губам, он целовал каждый палец, а потом прижал влажные от поцелуев пальцы к своей щеке.
– Ох, Анна, – прошептал он, – я хочу ласкать тебя, хочу почувствовать каждую частичку твоего тела. И хочу, чтобы ты тоже делала это.
“Да, – подумала Анна, – познавать его, принадлежать ему, владеть им”. Ее ладонь легла на шею Джоша, ощущая гладкость кожи, потом пальцы дотянулись до плеча, прошлись по холмам мускулов.
– У нас больше нет секретов друг от друга, – прошептала она.
Анна заметила, как глаза его затуманились, он с трудом сглотнул.
– Да, – промолвил Джош, – больше никаких секретов.
Рука Анны двинулась дальше, гладя шелковистые волосы на груди Джоша, ребра, талию. А затем ее ладонь смело скользнула еще ниже. Анна увидела, как глаза Джоша потемнели, потом снова вспыхнули.
Она испытала робость и стыд, когда ее пальцы коснулись восставшей плоти Джоша. Однако, глядя ему в лицо, Анна видела, как участилось его дыхание, а глаза блаженно закрылись. Блаженство Джоша было и ее блаженством, потому что это она дарила его Джошу, и Анну пьянила радость своего всемогущества.
Она поднесла к губам пальцы Джоша и коснулась их языком, каждого по очереди. Анна чувствовала, как колотится его сердце, видела выступивший над бровями пот. Джош целиком отдавал себя ей.
Потом Джош склонился над ней, его грудь касалась ее подавшейся ему навстречу груди, а затем Джош стал ласкать вытянутые руки Анны, от плеч до кончиков пальцев, касаясь языком тонких запястий, пульсирующих жилок на сгибах локтей.
Тело Джоша накрывало тело Анны. Волосы на его груди щекотали ее набухшие соски, а затвердевшая плоть упиралась в живот. В его тепле, его запахе, его близости Анна буквально растворилась. Блаженство накатывало волна за волной, тело ныло от желания.
Ладони Джоша ласкали спину Анны, бедра, ноги… Анна, завороженная этими ласками, безвольно раскинулась.
Пальцы Джоша становились все настойчивее, доводя Анну до безумия. Она и не подозревала, что желание может быть таким страстным, что блаженство может поглощать вот так, целиком и полностью. И когда Анне показалось, что она вот-вот закричит, изнывая от желания, Джош навалился на Анну все телом и вошел в нее.
Это было долгое, бесконечное мгновение, во время которого все ощущения обострились до предела. Анна чувствовала внутри себя Джоша, его плоть, медленно заполнявшую ее. Она напряглась всем телом, а затем расслабилась и подалась навстречу. Анна видела над собой его лицо, глаза Джоша затуманились, сердце Анны ощущало сильные удары его сердца, вздох замер у нее в горле. Джош заполнял ее, пустоты в ней больше не существовало.
Анна ощутила, как дрожит Джош, когда он, приподнявшись на локтях, прошептал прерывисто:
– Анна, запомни это, запомни, как нам хорошо с тобой. Я хочу, чтобы тебе всегда было так хорошо. Я хочу всегда быть с тобой.
Анна закрыла глаза, к горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы. Она обхватила Джоша и притянула к себе. “Всегда… ” – подумала Анна.
Джош целовал ее губы, шею, его ладони гладили ее волосы, его пальцы ласкали ее веки. Они существовали в едином ритме, тела их сливались.
Анна еще сильнее вжалась в Джоша, тело ее напряглось. Неуемная страсть Джоша пробудила и ее собственную страсть. Они никак не могли насытиться друг другом. Пика они достигли одновременно, и это чувство напоминало водопад блаженства, в котором они купались. Физическое ощущение померкло, его затмило нечто большее, всеобъемлющее, казалось, что сами их души растворились, рассыпались, а потом осколки, плавно кружась, собрались, слились в одну душу. Крепко сжимая в объятиях Джоша, Анна закрыла глаза и изумленно подумала: “Так вот какая она, любовь, которой я никогда не знала… ”
Спустя несколько часов Джош лежал в темноте, обнимая Анну и испытывая при этом нечто вроде благоговения. Прильнувшее к нему тело было гладким и нежным, от него исходил сладкий и терпкий запах мускуса. Грудь Анны покоилась на груди Джоша.
Джош осторожно повернул голову на подушке и посмотрел на Анну. Лицо ее было безмятежным, растрепанные чуть влажные волосы рассыпались по обнаженным плечам. Его захлестнула волна нежности.
“Анна… – подумал он, – как много слов, но я не могу подобрать нужные, чтобы сказать тебе все, что хотел сказать этой ночью”.
Джош осторожно убрал прядь волос со щеки Анны и нежно погладил ее.
– Анна, а ты ведь не спрашивала меня, – прошептал он.
– О чем? – сквозь сон пробормотала Анна.
Джош повернул голову, устремив взгляд в потолок, а затем снова медленно повернулся к Анне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32