– Вы правы… Но когда вы в последний раз видели мою жену?
– Всего за полчаса до того, как плотину прорвало. Боже, какая она была красавица! И какая смелая! Они с Хенли уехали на мотоколяске, чтобы предупредить жителей долины. Должно быть, они сделали много добра и спасли много жизней, – сказал он, чтобы утешить Дэна, хотя не особенно верил в свои слова. – У них было очень мало времени, но это не ставит под сомнение проявленный ими героизм.
Он повел Дэна посмотреть на то место, где была плотина.
– Ничего ужаснее я не видел. Словно месть Господня. Пять миллиардов галлонов воды обрушились на долину с объемным расходом в полмиллиона кубических футов в секунду! Вы не можете себе этого представить, сэр.
– Почему же, могу, – мрачно сказал Дэн. – Мы с женой были возле Явы, когда взорвался Кракатау.
Инженер посмотрел на него с недоверием.
– Бедная женщина! Стать свидетельницей двух таких чудовищных катастроф! Это просто немыслимо. Мистер Бойл, примите мои самые глубокие и самые искренние соболезнования.
Через силу улыбнувшись, Дэн протянул ему руку.
– Спасибо, мистер Парке, но это преждевременно. Я не верю, что моя жена умерла, и сделаю все, чтобы ее отыскать. Прощайте, сэр.
Посмотрев ему вслед, Парке покачал головой и философски заметил:
– Пока мы живы, жива и надежда.
Мартин Бракстон и его жена Сара молча наблюдали, как врач осматривает бесчувственное тело лежавшей на кровати женщины. На правом виске ее вздулась шишка размером с куриное яйцо, светлые волосы были испачканы запекшейся кровью. Наконец доктор выпрямился и повернулся к Бракстонам:
– С ней все будет в порядке – ничего серьезного. Конечно, придется недельку полежать в постели. Вы родственники?
– Нет, сэр, – ответил Мартин. – Я вытащил ее из большого затора перед мостом. Мы с женой приехали из Нью-Йорка. Остановились в Джонстауне, чтобы по дороге в Денвер навестить мою сестру. – Он постучал костяшками пальцев по столу. – Слава Создателю, вся ее семья осталась в живых.
– Ну, эта ферма расположена достаточно высоко, – заметил врач. – Красивая женщина, правда? – снова взглянув на пострадавшую, добавил он. – Вы знаете, кто она?
– Никогда раньше ее не видел – и никто ее раньше не видел. Интересно, почему на ней мужской комбинезон?
Сара протянула врачу медальон на золотой цепочке.
– Она так цеплялась за эту цепочку, что только с большим трудом мы ее отобрали.
Взяв медальон, доктор прочитал выгравированную на нем надпись:
– Мари Артемус… Гм, ну, теперь мы хоть что-то о ней знаем. Надо подождать, пока она очнется. Какая хорошенькая! Ну, я сделал все, что мог. Каждые четыре часа давайте пилюли, которые лежат на ночном столике, – это успокаивающее и обезболивающее средство.
– А как насчет еды, доктор? – спросила Сара. – Она может есть нормальную пищу?
– Я бы несколько дней подержал ее на легкой диете – надо убедиться, что нет сотрясения мозга. Суп, молоко, овсянка, кусочек хлеба с маслом, если захочет. И чай – никакого кофе. Уложив стетоскоп, доктор поднял саквояж.
– Забегу завтра.
После его ухода в комнату вошла сестра Сары Эвелин Нокс – маленькая, похожая на мышку женщина с острым носом и острыми зубами.
– Что мне с ней делать? Мартин пожал плечами.
– Пока не узнаем, кто она такая, – ничего. Когда выясним, известим ее родных, и они за ней приедут.
– Надеюсь, что так. При нынешних ценах лишние рты нам ни к чему. Торговцы наживаются на чужом горе.
Вздохнув, Мартин положил руку ей на плечо.
– Такова жизнь, Эви. Закон спроса и предложения. Нельзя есть деньги и серебро, а чтобы жить, нужно есть. Так что плати дань спекулянтам и терпи. Что же касается этой женщины – не беспокойся, мы с Сарой оплатим расходы на ее содержание, включая гонорар врача.
– Смотрите! – воскликнула Сара. – Она открыла глаза!
Обступив кровать, все наблюдали за больной. Сначала ее взгляд был мутным и ничего не выражавшим.
– Никогда не видел таких странных глаз, – пробормотал Мартин. – Словно дикие одуванчики с золотыми блестками.
Постепенно к женщине вернулось сознание. Оглядев склонившиеся над ней лица, она слабым голосом произнесла:
– Где… я?
– На ферме Ноксов, – ответил Мартин. – Вам здорово повезло. Я заметил, что вы плаваете лицом вниз и насилу вытащил вас багром. Меня зовут Мартин Брак-стон, а это моя жена Сара и ее сестра Эвелин Нокс. Рады с вами познакомиться, миссис Артемус.
– Артемус? – Голос пострадавшей стал немного тверже. – Почему вы меня так называете?
Посмотрев на жену, Мартин неуверенно улыбнулся.
– Наверное, у вас еще голова немного кружится. Вы держали в руке вот это – а там написано, что вас зовут Мари Артемус. – Неловкая пауза. – Это ведь ваше, нет?
С усилием приподнявшись на локте, она принялась разглядывать медальон.
– Я… я… я не уверена. Наверное, это так, раз вы говорите.
– Миссис Артемус… Мари… – обеспокоенно сказал Мартин. – Вы что, даже не помните, как вас зовут?
Поправив рукой золотистый локон, женщина поморщилась. Голова раскалывается!
– Вот – доктор сказал, что эти пилюли помогут облегчить боль. – Вытащив из оставленной доктором коробочки синюю капсулу, он подал ее пострадавшей. – Проглотите это. – Он подал женщине стоявший на столике стакан воды. – Вот хорошая девочка! Сейчас вам мигом станет легче… А теперь – что вы помните? Я имею в виду – с того времени, как началось наводнение?
Наступило долгое молчание.
– Мистер Бракстон, – беспомощно наморщив лоб, сказала пострадавшая. – Говоря по правде, я… я… я вообще ничего не помню.
– Господи! – Прижав руку ко рту, Эвелин Нокс со страхом смотрела на незнакомку. Она, конечно, слышала рассказы о том, как люди теряют память, но сама никогда не сталкивалась с подобными вещами. Это все равно что встретить ведьму или вампира!
– Ничего страшного, – проговорил Мартин. – Это ненадолго. Дайте несколько часов, и она все прекрасно вспомнит. Не пугайтесь, миссис Артемус, и не думайте об этом. Полежите, поспите. Я гарантирую – когда вы проснетесь, все само собой прояснится.
Он ободряюще улыбнулся, хотя на самом деле отнюдь не испытывал той уверенности, которую стремился продемонстрировать. Лекарство подействовало почти сразу, и неизвестная погрузилась в глубокий сон. Бракстоны и Эвелин Нокс тихо вышли из комнаты.
Когда она проснулась, было уже темно. Темно и тихо. Ее охватила паника.
«Я умерла!» – подумала она.
И действительно – можно было смело утверждать, что как личность Аделаида Бойл перестала существовать. Прошлое превратилось в ее сознании в одну огромную черную дыру.
– Мари Артемус, – произнесла она вслух странное имя, которым ее сегодня окрестили. Это была единственная ниточка, которая связывала ее с жизнью, единственное, что позволяло не сойти с ума. Пошарив на столике, она нашла там медальон и дрожащими руками повесила его себе на шею. От сердца сразу отлегло.
– Да, я Мари Артемус, – судорожно вздохнув, убежденно сказала пострадавшая.
К концу недели доктор, удивлявшийся той быстроте, с которой восстанавливались силы Мари Артемус, разрешил ей встать с постели.
В тот день фермер пригласил ее немного прогуляться.
– Все еще ничего не вспомнили? – мягко поинтересовался он. – А откуда ваш акцент – тоже не можете сказать?
– Абсолютно ничего.
– Управление шерифа запросило власти всех городов, расположенных в радиусе пятидесяти миль от Джонстауна, но нигде нет никаких следов семьи Артемус. И никто в Джонстауне о вас никогда не слышал.
Женщина покачала головой.
– Это невозможно. Не свалилась же я с неба!
– Может быть, и так – других объяснений пока нет. Послушайте, миссис Артемус, мы должны кое-что с вами обсудить. В воскресенье мы с Сарой уезжаем в Денвер. Пора и вам определиться со своими планами.
– Боже мой! – Пошатнувшись, она схватила его за руку.
– С вами все в порядке?
– Да… Просто я боюсь остаться одна. Я ведь чувствую себя как ребенок, у которого нет никакого жизненного опыта. Что мне теперь делать?
Мартин – грузный мужчина с черными кудрями и добрым, каким-то домашним лицом – стоял, переминаясь с ноги на ногу.
– Миссис Артемус, месяц назад умер мой брат, оставив мне большое наследство. Он был совладельцем серебряного рудника, который находится возле Ледсвилля, на паях с человеком по имени Табор, Хо Табор. Он самый богатый человек в Колорадо, а может, и во всех Соединенных Штатах. Табор хочет выкупить мою долю, для этого я и еду. – Он неловко поправил воротник. – Не знаю, как сказать, миссис Артемус, но моя сестра… – Он замолчал.
– Можете не продолжать, мистер Бракстон. Как я понимаю, Эвелин не хочет, чтобы я здесь оставалась. К концу недели я уйду.
– И куда же вы пойдете?
– Куда я могу пойти? – заплакав, ответила Мари. – У меня никого и ничего нет. Ни дома, ни семьи. Совсем ничего. Лучше бы я умерла во время наводнения. Зачем вы меня спасли, мистер Бракстон?
Прищурившись, он посмотрел на сияющее небо.
– Да, я вас спас. Значит, несу за вас какую-то ответственность. Миссис Артемус, как вы смотрите на то, чтобы поехать в Денвер вместе со мной и Сарой?
– Благодарю, мистер Бракстон, но это слишком великодушное предложение.
– Нет, я серьезно. Саре вы сразу понравились. Послушайте, если вас беспокоят расходы, то забудьте о них. Я должен получить за долю брата около миллиона долларов. Пожалуйста, миссис Артемус, поезжайте с нами. А чтобы вы почувствовали, что не одни на свете, мы всем скажем, что вы наша племянница.
Вытерев глаза платком, Адди улыбнулась.
– Ваша племянница? Какой вы чуткий человек, мистер Бракстон! Я буду вечно благодарна вам и Саре. Да, я поеду с вами в Денвер, мистер Бракстон.
– Мартин, миссис Артемус.
– Мари.
Встав на цыпочки, она легонько поцеловала его в губы:
– Милый дядя Мартин!
Глава 7
Ресторан «Сэддлрок» имел репутацию американского «Максима». Подчеркивая высокое положение Хо Табора, одного из столпов американской финансовой элиты, его личный столик в этом ресторане стоял отдельно от других и на некотором возвышении. Тем не менее в своем пятисотдолларовом вечернем костюме с бриллиантовыми запонками, которые стоили больше, чем средний человек мог заработать за свою жизнь, Табор всё же чувствовал себя неловко.
Как сам Хо неоднократно говорил друзьям, – а чета Бракстонов входила в их число, – «человека можно увезти из его страны, но страну-то от него не увезешь!»
Сидя за столом, этот плотно сбитый мужчина с могучими, как у грузчика, руками поминутно подкручивал тщательно навощенные и завитые огромные усы, очевидно, представлявшие собой предмет его особой гордости.
На противоположном конце стола сидела его жена, похожая на ожившую дорогую фарфоровую куклу с большими круглыми голубыми глазами, густыми золотистыми волосами и бесподобной фигурой.
Перегнувшись через стол, Табор похлопал Адди по руке.
– Вы с моей Козочкой – самые классные леди во всех Штатах, – восхищенно сказал он. – Ежели бы я был мормоном, то женился бы и на вас.
– Не обращайте на него внимания, миссис Артемус, – без тени ревности посоветовала Козочка. – Он просто большой ребенок.
– Это уж точно, – сказал шестой член компании – темноволосый, энергичный мужчина с ярко выраженным английским акцентом. Чарльз Уэллс являлся президентом «Уэллс энд компани» – брокерской и внедренческой фирмы, расположенной в Лондоне на Грейт-Портленд-стрит.
– Он мировой парень, этот ваш Хо. Делает больше четырех миллионов в год и владеет половиной западных штатов и один Бог знает чем еще в Европе.
Адди, выглядевшая ослепительно в позаимствованном у Козочки бежевом платье с рукавами реглан и ярко-алым поясом, посмотрела на Уэллса с изумлением:
– Как вы сказали, мистер Уэллс? «Мировой» парень? Я где-то уже слышала это выражение.
– Да? А вы не были в Австралии, миссис Артемус? Это чисто австралийское выражение. Означает «превосходный» или что-то в этом роде.
В Австралии?
– Не думаю, что я когда-нибудь была в Австралии, мистер Уэллс, – мило улыбнувшись, ответила она.
«Не знаю», – было написано на лице Мартина Бракстона.
– Как долго вы еще пробудете в Денвере, мистер Уэллс? – спросила Адди.
– Собираюсь уехать в конце месяца – свои дела я уже завершил.
Хо Табор понимающе ухмыльнулся.
– Это было очень даже выгодное дельце, Чарльз. По данным пробирной палаты, образцы руды, которую старый Чэтсворт добыл на той земле, что ты ему продал, самые богатые из всех, какие они когда-либо исследовали!
– Я очень рад за мистера Чэтсворта, Хо. – Последний раз затянувшись пятидолларовой гаванской сигарой, Уэллс положил ее на серебряный поднос. – Потанцуем, миссис Артемус? Кажется, оркестр собирается исполнять виргинский рил.
– Я бы с удовольствием, но не имею ни малейшего понятия о том, что такое «рил».
– Мы все сейчас пойдем танцевать, чтобы оказать вам моральную поддержку, – заявил Табор. – Пошли, Козочка!
Бракстоны составили им компанию. Все выстроились в ряд перед эстрадой – леди с одной стороны, джентльмены, лицом к ним, – с другой.
Заиграла музыка. Подбадриваемая криками и смехом других танцоров, первая пара, взявшись за руки, в быстром темпе, то делая шаг вперед, то отступая, пробежала до конца танцплощадки. Другие по очереди повторили тот же маневр.
– Теперь я понимаю, почему это называется «рил», – тяжело дыша, сказала Адди, когда дошла очередь до них с Чарльзом. – Голова у меня уже кружится.
В танце были и другие па, и к тому времени, когда оркестр сделал перерыв, Адди устала и взмокла.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – заявила она.
– И мне тоже. – Чарльз повел ее в большой сад позади ресторана, где среди цветущих деревьев и фонтанов располагались уютные столики, освещенные тусклыми японскими фонариками. Найдя свободный столик, Чарльз заказал бренди с содовой для себя и лимонад для Адди.
– Боюсь показаться чересчур дерзким, но любопытство сводит меня с ума: а как обстоят дела с мистером Артемусом?
– В каком смысле? – спокойно спросила Адди.
– Ну, я имею в виду – он болен, вы разошлись или вы вернетесь к нему после этой поездки?
В свое время Адди и Бракстоны много говорили на эту тему. Единственное, что не смущало Адди в ее нынешнем имени, – это слово «миссис».
Она точно знала, что была чьей-то женой и любовницей – страсть и физическое влечение были ей не чужды. Нет, Мари Артемус – если ее и вправду так звали – жила не в монастыре. В данный момент ее как раз весьма сильно влекло к симпатичному Чарльзу Уэллсу.
– Ваши первоначальные колебания были вполне оправданны, – вежливо, но решительно заговорила она. – Вопрос действительно весьма щекотливый. Я предпочитаю не упоминать о мистере Артемусе, но тем не менее скажу, что в ближайшее время не намерена с ним воссоединиться.
– Этого вполне достаточно, миссис Артемус, – сверкнул белозубой улыбкой Уэллс. – Могу я называть вас Мари?
– Конечно, можете, Чарльз.
Сложив руки на груди, он наклонился вперед.
– Знаете, в нашей встрече есть нечто весьма удивительное.
– Да?
– Вы поразительно похожи на одну молодую леди, к которой я одно время был очень привязан. Что еще более удивительно – ее тоже звали Мари. Мари Орбюссон.
– Это просто совпадение, Чарльз. Где же она теперь?
– Полагаю, в Париже. Она профессиональная танцовщица. – Он взял Адди за руку. – Я снова собираюсь проявить дерзость, Мари. Хочу предложить вам поехать со мной в Лондон.
Это предложение скорее развеселило Адди, чем возмутило.
– За всю свою жизнь не слышала ничего более смехотворного.
– Я совершенно серьезен. Послушайте, я понимаю, что вы во всех отношениях леди, и у меня нет намерения вас компрометировать. Мы будем останавливаться в разных номерах. – Его глаза сверкнули. – Ну, потом, вероятно, я поддамся искушению, но к тому времени мы будем знать друг друга гораздо лучше, и возможно… – Он не договорил.
Сердце Адди бешено забилось, кровь ударила ей в лицо. В ней проснулась искательница приключений.
– Это совершенно невозможно, – не скрывая сожаления, сказала она.
– Но почему?
– По одной простой причине – у меня нет собственных денег. Я полностью завишу от щедрости… своих родственников.
– Чепуха! Нет денег? У меня их столько, что я уже не знаю, как их потратить. Я в восторге от мысли, что вы поможете мне от них избавиться. Как это было бы восхитительно!
Он провел пальцем по тыльной стороне ее руки, и по телу Адди побежали мурашки. – Вы суеверны, Мари?
– Никогда об этом не думала. Полагаю, что нет.
– Ну а я суеверен. Верю в способность заглядывать в будущее. Вы считаете меня сумасшедшим?
Она покачала головой.
– Нисколько, Чарльз. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось вашим мудрецам…» – Фраза из Шекспира вырвалась у Адди непроизвольно, и это испугало ее, как бывало всегда в тех случаях, когда вдруг всплывало что-то из прошлого.
– Я всегда прислушиваюсь к своей интуиции, – продолжал Уэллс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36