На небосклоне огромным оранжевым шаром висела луна.
– Знаете, мне сейчас кажется, что мы в Австралии, – настолько все похоже. Взгляните на эту лунную дорожку на воде!
– Рейн отличается от других рек. Недаром он обозначается словом Storm, в то время как остальные – Fluss. – Он достал трубку и кисет. – Вы не возражаете, если я закурю?
– Нисколько. А вы не возражаете, если и я закурю? На лице императора появилось неодобрение, однако он сказал:
– Я не привык к тому, чтобы дамы курили, но если в вашей стране так принято, то, конечно, курите.
– Не стану уверять вас, что в Австралии большинство женщин курит, – засмеялась Адди, – но я никогда не старалась походить на большинство.
– Готов поверить. Таких, как вы, – одна на миллион, Аделаида.
Она достала из сумки золотой портсигар и вытащила оттуда сигарету – черную с золотистым фильтром. Наклонившись, кайзер дал ей прикурить.
– Дас штрейхгольц, – сказал он.
– Спичка, – перевела Адди. – Если не возражаете, я бы хотела немного поговорить по-немецки, чтобы попрактиковаться в языке.
– Sehr gut.
Они заговорили по-немецки.
– Еще бренди? – осведомился император.
– После шампанского не стоит, у меня кружится голова. Давайте выйдем на палубу, Вильгельм. Хочется подышать ночным воздухом.
– Хорошо, но вам нужно что-то на себя набросить. Ночью на реке прохладно. – Вызвав Ганса, он приказал ему сходить в каюту Адди и принести шаль. Через минуту тот вернулся и накинул тонкую кашемировую шаль ей на плечи.
– Спасибо, Ганс.
Из салона перешли на корму. Яхта плавно скользила по воде, бортовые огни предупреждали встречные корабли о ее приближении.
Расправив плечи, Адди полной грудью вдохнула свежий речной воздух. Нельзя сказать, что ей было неприятно, когда она заметила алчные взгляды, которые кайзер бросал на ее тугие груди. По поводу отношений между мужчинами и женщинами Адди никогда не питала иллюзий. И те, и другие созданы именно для того, чтобы составлять единое целое.
Две половинки, одна человеческая сущность, об этом когда-то писала ее бабушка. Адди нравились стройные, сильные мужчины, пропорционально сложенные и с приятной внешностью. И она прекрасно знала, что мужчины ею восхищаются. Она гордилась тем, что мужчины хотят ее. В определенном смысле именно эта гордость позволяла Адди полно отдаваться Дэну.
«Из всех, кто меня хочет, только ты, дорогой, можешь действительно мною обладать».
Адди вся напряглась, когда сильная рука кайзера обвила ее талию и он привлек ее к себе.
– Вильгельм… помните, вы обещали…
– Ах, du Lieber, meine Liebchen! Неужели вы думаете, что я сделан из закаленной стали? Не мучьте меня, это жестоко. Один поцелуй – только для того, чтобы потом я мог вспомнить, что однажды держал вас в своих объятиях. Клянусь, больше я ни о чем вас не попрошу.
В мозгу Адди прозвенел тревожный звоночек, но тем не менее она перестала сопротивляться и сказала:
– Вильгельм… один поцелуй, а потом я пожелаю вам спокойной ночи. Для меня это был трудный день.
– Майне либе… – Вильгельм порывисто прижал ее к себе. Сквозь ткань одежды Адди чувствовала, как он дрожит, чувствовала напряжение в его паху. Судя по его поведению, кайзер не был искусным любовником. Когда он в первый раз попытался поцеловать ее, они столкнулись носами, и, суетясь, как неопытный школьник, Вильгельм чуть не попал ей в левый глаз своим острым носом.
– Вильгельм, не следует так волноваться из-за поцелуя. Обхватив лицо императора Германии руками, Адди приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы. Руки кайзера скользнули вниз и обхватили ее ягодицы. Упершись руками ему в грудь, Адди с трудом высвободилась из его объятий.
– Довольно, Вильгельм, а теперь спокойной ночи и приятных снов.
– Снов! – простонал он. – Готт им химмель! Как можно уснуть в таком состоянии?
Раздевшись, Адди облачилась в соблазнительную ночную рубашку с длинным разрезом вдоль бедра, забралась в постель и задула свечу.
В иллюминатор выглянула луна и залила мягким светом ее тело, прикрытое тонкой простыней. В небе мелькнула падающая звезда, и Адди, закрыв глаза, загадала желание:
– Хочу быть в твоих объятиях, мой дорогой, и любить тебя крепко-крепко.
Вскоре она заснула.
Через некоторое время – когда именно, Адди не имела не малейшего понятия, – она внезапно проснулась, вздрогнув, как от толчка. Инстинкт предупреждал ее, что опасность близка. Уверенная в том, что в комнате кто-то есть, Адди устремила взгляд в сторону двери.
– Кто здесь и что вы делаете в моей каюте? – собрав все свое мужество, твердым голосом спросила она.
Ответа не последовало, послышался лишь тихий шорох шагов.
– Сейчас же прекратите или я позову на помощь!
– Простите, Аделаида, – несколько смущенным тоном сказал нарушитель спокойствия. – Я не хотел вас пугать.
– Вильгельм! – Адди привстала на кровати. – Что все это значит?
Он передвинулся в полосу лунного света. Император был только в коротких подштанниках. Обнаженный по пояс, с голыми ногами он выглядел даже эффектнее, чем в нелепом купальном костюме.
– Майне либхен, после того, что произошло на палубе, мне хочется сидеть и выть на луну.
– Вильгельм, все это зашло слишком далеко. Что подумают ваши подчиненные, если услышат, как вы скулите и подвываете? Вам же самому будет стыдно!
Он присел на край кровати.
– Я просто хотел посмотреть на вас, моя дорогая. – В подтверждение своих слов он положил ей руку на бедро.
– Вильгельм! Сейчас же уберите руку! Он в отчаянии покачал головой.
– Я не могу себя сдержать. Я теряю над собой контроль. Gott, vorgeben Sie mich!
С этими словами он принялся расстегивать свое белье.
– Я должен это сделать, или я сойду с ума. – В голосе его звучала решимость. – Не пытайтесь кричать. Никто не обратит на это ни малейшего внимания.
– Должно быть, вы не первый раз совершаете изнасилование, – с отвращением сказала Адди.
– До сих пор мне не нужно было применять силу. Обычно женщина гордится тем, что ее хочет император Германии.
Отшвырнув в сторону подштанники, он стянул с Адди простыню. Рубашка ее во сне задралась, и теперь она под жадным взглядом Вильгельма пыталась опустить ее вниз.
– Чтобы обладать вашим телом, я готов пожертвовать своим королевством. Чтобы вы стали моей навсегда, я готов расстаться с жизнью.
Адди встретила его слова безжалостным смехом.
– Можете пожертвовать хоть дюжиной королевств, но вы никогда не сможете обладать мною, Вильгельм! Даже сейчас вы можете подвергнуть насилию мое тело, но не будете мною обладать. Вы понимаете значение этого слова?
Он уже был на ней. Адди не сопротивлялась, но ее руки и ноги лежали безвольно, как у тряпичной куклы.
– Что с тобой, Liebchen? – нахмурился кайзер.
– Меня здесь нет, Вильгельм. С таким же точно успехом вы могли бы сами удовлетворить себя, – мое тело не принесет вам удовольствия. Посмотрите мне в глаза и скажите, что вы в них видите.
Он склонился над ней так низко, что их носы почти соприкоснулись. В лунном свете глаза Адди лихорадочно сверкали.
– Ну! Так что вы видите?
– Отвращение и ненависть, – едва слышно сказал он.
– Нет, не ненависть… вы слишком жалки, чтобы ее внушать.
Отпрянув назад, он медленно сполз с постели.
– Чего же вы ждете, Вильгельм? – презрительно усмехнулась Адди, поняв, что вся его страсть улетучилась.
Пробормотав нечто нечленораздельное, он отступил и, понурив плечи, исчез в темноте. Через мгновение Адди услышала, как открылась и вновь закрылась дверь. В каюте воцарились тишина и покой.
Когда на следующее утро Адди проснулась, солнце вовсю светило в иллюминатор. Встав с постели, она выглянула наружу. К изумлению Адди, яхта неподвижно стояла у причала. Поспешно одевшись, она поднялась на палубу.
Возле сходного трапа ее встретил первый помощник:
– Guten morgen, фрау Бойл.
Встав по стойке «смирно», он приложил руку к козырьку фуражки.
– Где мы находимся? – спросила Адди.
– В Ремагене. Кайзер Вильгельм поручил мне выразить свои глубочайшие сожаления по поводу его преждевременного отъезда. Срочные государственные дела. Теперь мы вернемся в Кенигсвинтер, и оттуда вас доставят обратно в Берлин.
– Спасибо, лейтенант. Я, в свою очередь, сожалею о том, что не имела возможности поблагодарить императора за его внимание и щедрость. Он оказал мне особую честь, уделив свое драгоценное время.
– Мадам… – Первый помощник поклонился и предложил ей свою руку. – Разрешите проводить вас в салон, где вас ждет завтрак.
– С удовольствием, лейтенант, – улыбнулась Адди. И подумала: «Ауф видерзеен, Вильгельм… Увидимся ли мы снова?»
Глава 4
Адди и Дэн прибыли в Нью-Йорк в середине апреля 1889 года. Сначала они остановились в отеле «Плаза», но вскоре по настоянию своих друзей, Голдстоунов, перебрались в их роскошный дом рядом с Центральным парком.
Бойлам сразу полюбился Нью-Йорк.
– Я всегда считала Сидней и Мельбурн лучшими в мире городами, – призналась Адди гостеприимным хозяевам, – но теперь изменила мнение. Лучше Нью-Йорка ничего нет.
Вскоре они уже знали этот большой город лучше многих коренных ньюйоркцев. Стейтен-Айленд, Боуэри, Уолл-стрит, Гарлем, Бруклинский мост, Вашингтонские холмы – все это Бойлы изъездили вдоль и поперек. Они даже прокатились по Гудзону на колесном пароходе.
Голдстоуны водили друзей в лучшие рестораны. В последний день пребывания Бойлов в Нью-Йорке был устроен небольшой званый ужин в банкетном зале ресторана «Тони Пасторз», на который пригласили Рокфеллеров, Гарриманов, Асторов, Вандербильтов и прочих представителей местной аристократии.
Джон Д. Рокфеллер был очарован миссис Аделаидой Бойл и не отставал от нее весь вечер.
– Вы заполучили ее на всю жизнь, счастливчик, – шутил он с Дэном, когда гости собрались в холле, чтобы выпить перед ужином аперитив. – Но сегодня она моя. – Он подмигнул Адди. – Неужели вы действительно хотите носиться по стране на этих адских автомашинах? Ведь всего в пяти милях за городской чертой дороги становятся совершенно ужасными. Грязь, рытвины – они немногим лучше тропинок, по которым гоняют скот. Это совсем не подходит для такого хрупкого тепличного растения, как вы.
Глаза Адди вспыхнули.
– Может, вы и гений по части нефти, мистер Рокфеллер, но зато плохо разбираетесь в женщинах. Как же, тепличное растение! Что за чушь! Да я ни в чем не уступлю мужчинам. Если будет нужно, я через всю страну проеду на автомобиле!
– Браво! – вскричал железнодорожный магнат Эдуард Гарриман. – Я верю, что она на это способна.
– Дело в том, – объяснил Дэн, – что Адди проделает не весь путь. Она поедет с Чарли Хенли только до Джонстауна, штат Пенсильвания, где тот заберет механика – сменного водителя. А Адди вернется в Нью-Йорк поездом.
– Я проеду часть пути, чтобы лично посмотреть, насколько захватывающим будет пробег.
– Безлошадные экипажи! – фыркнул Рокфеллер. – Это все мыльный пузырь!
– Вы первый должны быть заинтересованы в создании мотоколясок. Они ведь работают на продукте перегонки нефти. За десять – двенадцать лет ваши доходы удвоятся, учетверятся – а может быть, и больше.
– Вы сказали – Джонстаун? – уточнил Корнелиус Вандербильт. – Надо же! У вас там будет где остановиться – в частном клубе, который находится у озера, в узкой долине. Президент клуба полковник Рафф. Я завтра же ему позвоню. Он будет рад вас принять. – Вандербильт засмеялся. – Вы наверняка расшевелите этих старых чудаков – заставите их оторваться от охоты и рыбалки.
– Черт побери, Бойл, почему вы разработали маршрут от Нью-Йорка до Сиэтла, а не до Сан-Франциско? – спросил один из гостей. – Кто и когда слышал об этом Сиэтле?
– Мой дед содрал бы с вас кожу за эти слова, Тиздейл, – вспылил Вильям Уолдорф Астор, владелец «Американской меховой компании».
– Мой дедушка хорошо знал Джона Джекоба Астора, – сказала Адди.
– Ну конечно – сэр Крейг Макдугал! Как поживает старый джентльмен?
– Его можно назвать как угодно, но только не старым, – возразила Адди. – У него ужасная привычка заставлять окружающих чувствовать себя старше, чем он.
– Именно сэр Крейг поддержал идею этих гонок и профинансировал их, – пояснил Дэн. – Что же касается Сиэтла, то наша инженерная бригада наметила такой маршрут, где будет меньше всего затруднений для движения машин, иначе говоря – где самые лучшие дороги. Маршрут пролегает от Нью-Йорка через Пенсильванию, Огайо, Индиану, Иллинойс, Миссури, Канзас, Колорадо, Вайоминг, Айдахо и заканчивается в штате Вашингтон.
– Амбициозное предприятие, – заметил Рокфеллер. – А теперь позвольте проводить вас на ужин, моя дорогая. – Он предложил свою руку Адди.
– Почту за честь.
– Не так быстро! – засмеялся старый Вандербильт. – Я настаиваю на своем праве предложить другую руку. – И он пристроился с другой стороны.
– Чувствую себя как цыпленок на воскресном обеде, когда каждый хочет получить ножку, – засмеялась Адди, шествуя в обществе обоих пожилых джентльменов в банкетный зал.
Ужин начался с белужьей икры, альтернативой которой служила красная икра из Новой Шотландии. За этим последовали черепаший суп и филе из говядины с яблоками по-парижски, спаржей по-голландски, салатом де жарден и сыром рокфор.
– Если я съем еще хоть кусочек, то просто выскочу из платья! – простонала Адди, отложив в сторону вилку.
– А платье у вас замечательное, моя дорогая, – сказала миссис Гарриман. – Купили в Париже?
– Нет, у Редферна.
Платье из тяжелого белого атласа с V-образным воротником и сборками на бедрах, чтобы подчеркнуть их полноту, имело также чрезвычайно пышные рукава. Этим отличались и платья других дам. Турнюр уже вышел из моды; юбки теперь носили облегающие в бедрах и колоколом расширенные книзу, с длинными шлейфами.
Несмотря на уговоры галантных поклонников, Адди отказалась и от десерта, и от шампанского «Дом Периньон».
– Завтра утром я должна быть в хорошей форме – мы стартуем от Зала городских собраний.
– Вы всегда в хорошей форме, миссис Бойл, – глядя в вырез ее платья, откуда соблазнительно выглядывали груди, сказал Вандербильт.
Прием закончился довольно рано, так как Бойлам нужно было готовиться к состязаниям.
– Когда вы окажетесь в Джонстауне, – склоняясь к руке Адди, напомнил Вандербильт, – свяжитесь с полковником Раффом из Клуба охотников и рыболовов. Он будет вас ждать.
– Обязательно сделаю это, мистер Вандербильт. И спасибо за вашу доброту.
– Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь, мадам, пишите, телеграфируйте, звоните. Я к вашим услугам.
Вернувшись в дом Голдстоунов, Бойлы вежливо отказались от приглашения выпить на сон грядущий.
– Прошу извинить нас, Мартин и Сибил, – взмолилась Адди, – но я просто с ног валюсь от усталости. – Расцеловав обоих в щеки, она с трудом поднялась на второй этаж. Заснула Адди еще до того, как голова коснулась подушки.
На следующее утро возле нью-йоркского Зала городских собраний выстроились в линию готовые к старту моторные экипажи. Всего их было двенадцать. Каждый выглядел так, как обычно выглядят гибриды в самом начале процесса эволюции – что называется, ни рыба ни мясо.
Небольшие кареты, коляски, двуколки, трехколесные велосипеды – все они имели гротескные придатки непонятного назначения. Это и были моторы, с помощью которых первым безлошадным экипажам предстояло пересечь почти всю страну.
С точки зрения Адди, созданное Даймлером авто выглядело элегантнее других. Набив дорожную сумку блокнотами и письменными принадлежностями, Дэн собирался проделать на нем весь путь.
Экипаж, на котором предстояло ехать самой Адди с Чарльзом Хенли, представлял собой укороченный дилижанс (в Австралии похожие использовались компанией Кобба), снабженный трубчатым паровым двигателем, который располагался в «багажнике» кареты.
Хенли – сухопарый, мрачного вида англичанин с острым носом и водянистыми голубыми глазами – питал отвращение к двигателям внутреннего сгорания. После того как некоторое время он пробыл в подмастерьях у братьев Стенли из Броктона, штат Массачусетс, которые считались в этой области ведущими специалистами, его страстью стал пар. Отказавшись передать братьям Стенли некое созданное им устройство, англичанин стал работать самостоятельно. Его присутствие на гонках как будто подтверждало слухи о том, что он изменил своим прежним работодателям.
В паровике Хенли котел работал на бензине, а не на угле или древесине, что являлось важным достижением. Заднее сиденье машины было занято канистрами с горючим, запасными частями и инструментами.
– Завести моторы! – крикнул один из организаторов пробега.
– Пора занимать места, любимая, – сказал Дэн. Поцеловав жену, он помог ей взобраться в машину Хенли.
На Адди были защитные очки, просторный парусиновый пыльник и широкополая шляпа, перевязанная сверху платком – чтобы ее не сдуло в пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Знаете, мне сейчас кажется, что мы в Австралии, – настолько все похоже. Взгляните на эту лунную дорожку на воде!
– Рейн отличается от других рек. Недаром он обозначается словом Storm, в то время как остальные – Fluss. – Он достал трубку и кисет. – Вы не возражаете, если я закурю?
– Нисколько. А вы не возражаете, если и я закурю? На лице императора появилось неодобрение, однако он сказал:
– Я не привык к тому, чтобы дамы курили, но если в вашей стране так принято, то, конечно, курите.
– Не стану уверять вас, что в Австралии большинство женщин курит, – засмеялась Адди, – но я никогда не старалась походить на большинство.
– Готов поверить. Таких, как вы, – одна на миллион, Аделаида.
Она достала из сумки золотой портсигар и вытащила оттуда сигарету – черную с золотистым фильтром. Наклонившись, кайзер дал ей прикурить.
– Дас штрейхгольц, – сказал он.
– Спичка, – перевела Адди. – Если не возражаете, я бы хотела немного поговорить по-немецки, чтобы попрактиковаться в языке.
– Sehr gut.
Они заговорили по-немецки.
– Еще бренди? – осведомился император.
– После шампанского не стоит, у меня кружится голова. Давайте выйдем на палубу, Вильгельм. Хочется подышать ночным воздухом.
– Хорошо, но вам нужно что-то на себя набросить. Ночью на реке прохладно. – Вызвав Ганса, он приказал ему сходить в каюту Адди и принести шаль. Через минуту тот вернулся и накинул тонкую кашемировую шаль ей на плечи.
– Спасибо, Ганс.
Из салона перешли на корму. Яхта плавно скользила по воде, бортовые огни предупреждали встречные корабли о ее приближении.
Расправив плечи, Адди полной грудью вдохнула свежий речной воздух. Нельзя сказать, что ей было неприятно, когда она заметила алчные взгляды, которые кайзер бросал на ее тугие груди. По поводу отношений между мужчинами и женщинами Адди никогда не питала иллюзий. И те, и другие созданы именно для того, чтобы составлять единое целое.
Две половинки, одна человеческая сущность, об этом когда-то писала ее бабушка. Адди нравились стройные, сильные мужчины, пропорционально сложенные и с приятной внешностью. И она прекрасно знала, что мужчины ею восхищаются. Она гордилась тем, что мужчины хотят ее. В определенном смысле именно эта гордость позволяла Адди полно отдаваться Дэну.
«Из всех, кто меня хочет, только ты, дорогой, можешь действительно мною обладать».
Адди вся напряглась, когда сильная рука кайзера обвила ее талию и он привлек ее к себе.
– Вильгельм… помните, вы обещали…
– Ах, du Lieber, meine Liebchen! Неужели вы думаете, что я сделан из закаленной стали? Не мучьте меня, это жестоко. Один поцелуй – только для того, чтобы потом я мог вспомнить, что однажды держал вас в своих объятиях. Клянусь, больше я ни о чем вас не попрошу.
В мозгу Адди прозвенел тревожный звоночек, но тем не менее она перестала сопротивляться и сказала:
– Вильгельм… один поцелуй, а потом я пожелаю вам спокойной ночи. Для меня это был трудный день.
– Майне либе… – Вильгельм порывисто прижал ее к себе. Сквозь ткань одежды Адди чувствовала, как он дрожит, чувствовала напряжение в его паху. Судя по его поведению, кайзер не был искусным любовником. Когда он в первый раз попытался поцеловать ее, они столкнулись носами, и, суетясь, как неопытный школьник, Вильгельм чуть не попал ей в левый глаз своим острым носом.
– Вильгельм, не следует так волноваться из-за поцелуя. Обхватив лицо императора Германии руками, Адди приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его прямо в губы. Руки кайзера скользнули вниз и обхватили ее ягодицы. Упершись руками ему в грудь, Адди с трудом высвободилась из его объятий.
– Довольно, Вильгельм, а теперь спокойной ночи и приятных снов.
– Снов! – простонал он. – Готт им химмель! Как можно уснуть в таком состоянии?
Раздевшись, Адди облачилась в соблазнительную ночную рубашку с длинным разрезом вдоль бедра, забралась в постель и задула свечу.
В иллюминатор выглянула луна и залила мягким светом ее тело, прикрытое тонкой простыней. В небе мелькнула падающая звезда, и Адди, закрыв глаза, загадала желание:
– Хочу быть в твоих объятиях, мой дорогой, и любить тебя крепко-крепко.
Вскоре она заснула.
Через некоторое время – когда именно, Адди не имела не малейшего понятия, – она внезапно проснулась, вздрогнув, как от толчка. Инстинкт предупреждал ее, что опасность близка. Уверенная в том, что в комнате кто-то есть, Адди устремила взгляд в сторону двери.
– Кто здесь и что вы делаете в моей каюте? – собрав все свое мужество, твердым голосом спросила она.
Ответа не последовало, послышался лишь тихий шорох шагов.
– Сейчас же прекратите или я позову на помощь!
– Простите, Аделаида, – несколько смущенным тоном сказал нарушитель спокойствия. – Я не хотел вас пугать.
– Вильгельм! – Адди привстала на кровати. – Что все это значит?
Он передвинулся в полосу лунного света. Император был только в коротких подштанниках. Обнаженный по пояс, с голыми ногами он выглядел даже эффектнее, чем в нелепом купальном костюме.
– Майне либхен, после того, что произошло на палубе, мне хочется сидеть и выть на луну.
– Вильгельм, все это зашло слишком далеко. Что подумают ваши подчиненные, если услышат, как вы скулите и подвываете? Вам же самому будет стыдно!
Он присел на край кровати.
– Я просто хотел посмотреть на вас, моя дорогая. – В подтверждение своих слов он положил ей руку на бедро.
– Вильгельм! Сейчас же уберите руку! Он в отчаянии покачал головой.
– Я не могу себя сдержать. Я теряю над собой контроль. Gott, vorgeben Sie mich!
С этими словами он принялся расстегивать свое белье.
– Я должен это сделать, или я сойду с ума. – В голосе его звучала решимость. – Не пытайтесь кричать. Никто не обратит на это ни малейшего внимания.
– Должно быть, вы не первый раз совершаете изнасилование, – с отвращением сказала Адди.
– До сих пор мне не нужно было применять силу. Обычно женщина гордится тем, что ее хочет император Германии.
Отшвырнув в сторону подштанники, он стянул с Адди простыню. Рубашка ее во сне задралась, и теперь она под жадным взглядом Вильгельма пыталась опустить ее вниз.
– Чтобы обладать вашим телом, я готов пожертвовать своим королевством. Чтобы вы стали моей навсегда, я готов расстаться с жизнью.
Адди встретила его слова безжалостным смехом.
– Можете пожертвовать хоть дюжиной королевств, но вы никогда не сможете обладать мною, Вильгельм! Даже сейчас вы можете подвергнуть насилию мое тело, но не будете мною обладать. Вы понимаете значение этого слова?
Он уже был на ней. Адди не сопротивлялась, но ее руки и ноги лежали безвольно, как у тряпичной куклы.
– Что с тобой, Liebchen? – нахмурился кайзер.
– Меня здесь нет, Вильгельм. С таким же точно успехом вы могли бы сами удовлетворить себя, – мое тело не принесет вам удовольствия. Посмотрите мне в глаза и скажите, что вы в них видите.
Он склонился над ней так низко, что их носы почти соприкоснулись. В лунном свете глаза Адди лихорадочно сверкали.
– Ну! Так что вы видите?
– Отвращение и ненависть, – едва слышно сказал он.
– Нет, не ненависть… вы слишком жалки, чтобы ее внушать.
Отпрянув назад, он медленно сполз с постели.
– Чего же вы ждете, Вильгельм? – презрительно усмехнулась Адди, поняв, что вся его страсть улетучилась.
Пробормотав нечто нечленораздельное, он отступил и, понурив плечи, исчез в темноте. Через мгновение Адди услышала, как открылась и вновь закрылась дверь. В каюте воцарились тишина и покой.
Когда на следующее утро Адди проснулась, солнце вовсю светило в иллюминатор. Встав с постели, она выглянула наружу. К изумлению Адди, яхта неподвижно стояла у причала. Поспешно одевшись, она поднялась на палубу.
Возле сходного трапа ее встретил первый помощник:
– Guten morgen, фрау Бойл.
Встав по стойке «смирно», он приложил руку к козырьку фуражки.
– Где мы находимся? – спросила Адди.
– В Ремагене. Кайзер Вильгельм поручил мне выразить свои глубочайшие сожаления по поводу его преждевременного отъезда. Срочные государственные дела. Теперь мы вернемся в Кенигсвинтер, и оттуда вас доставят обратно в Берлин.
– Спасибо, лейтенант. Я, в свою очередь, сожалею о том, что не имела возможности поблагодарить императора за его внимание и щедрость. Он оказал мне особую честь, уделив свое драгоценное время.
– Мадам… – Первый помощник поклонился и предложил ей свою руку. – Разрешите проводить вас в салон, где вас ждет завтрак.
– С удовольствием, лейтенант, – улыбнулась Адди. И подумала: «Ауф видерзеен, Вильгельм… Увидимся ли мы снова?»
Глава 4
Адди и Дэн прибыли в Нью-Йорк в середине апреля 1889 года. Сначала они остановились в отеле «Плаза», но вскоре по настоянию своих друзей, Голдстоунов, перебрались в их роскошный дом рядом с Центральным парком.
Бойлам сразу полюбился Нью-Йорк.
– Я всегда считала Сидней и Мельбурн лучшими в мире городами, – призналась Адди гостеприимным хозяевам, – но теперь изменила мнение. Лучше Нью-Йорка ничего нет.
Вскоре они уже знали этот большой город лучше многих коренных ньюйоркцев. Стейтен-Айленд, Боуэри, Уолл-стрит, Гарлем, Бруклинский мост, Вашингтонские холмы – все это Бойлы изъездили вдоль и поперек. Они даже прокатились по Гудзону на колесном пароходе.
Голдстоуны водили друзей в лучшие рестораны. В последний день пребывания Бойлов в Нью-Йорке был устроен небольшой званый ужин в банкетном зале ресторана «Тони Пасторз», на который пригласили Рокфеллеров, Гарриманов, Асторов, Вандербильтов и прочих представителей местной аристократии.
Джон Д. Рокфеллер был очарован миссис Аделаидой Бойл и не отставал от нее весь вечер.
– Вы заполучили ее на всю жизнь, счастливчик, – шутил он с Дэном, когда гости собрались в холле, чтобы выпить перед ужином аперитив. – Но сегодня она моя. – Он подмигнул Адди. – Неужели вы действительно хотите носиться по стране на этих адских автомашинах? Ведь всего в пяти милях за городской чертой дороги становятся совершенно ужасными. Грязь, рытвины – они немногим лучше тропинок, по которым гоняют скот. Это совсем не подходит для такого хрупкого тепличного растения, как вы.
Глаза Адди вспыхнули.
– Может, вы и гений по части нефти, мистер Рокфеллер, но зато плохо разбираетесь в женщинах. Как же, тепличное растение! Что за чушь! Да я ни в чем не уступлю мужчинам. Если будет нужно, я через всю страну проеду на автомобиле!
– Браво! – вскричал железнодорожный магнат Эдуард Гарриман. – Я верю, что она на это способна.
– Дело в том, – объяснил Дэн, – что Адди проделает не весь путь. Она поедет с Чарли Хенли только до Джонстауна, штат Пенсильвания, где тот заберет механика – сменного водителя. А Адди вернется в Нью-Йорк поездом.
– Я проеду часть пути, чтобы лично посмотреть, насколько захватывающим будет пробег.
– Безлошадные экипажи! – фыркнул Рокфеллер. – Это все мыльный пузырь!
– Вы первый должны быть заинтересованы в создании мотоколясок. Они ведь работают на продукте перегонки нефти. За десять – двенадцать лет ваши доходы удвоятся, учетверятся – а может быть, и больше.
– Вы сказали – Джонстаун? – уточнил Корнелиус Вандербильт. – Надо же! У вас там будет где остановиться – в частном клубе, который находится у озера, в узкой долине. Президент клуба полковник Рафф. Я завтра же ему позвоню. Он будет рад вас принять. – Вандербильт засмеялся. – Вы наверняка расшевелите этих старых чудаков – заставите их оторваться от охоты и рыбалки.
– Черт побери, Бойл, почему вы разработали маршрут от Нью-Йорка до Сиэтла, а не до Сан-Франциско? – спросил один из гостей. – Кто и когда слышал об этом Сиэтле?
– Мой дед содрал бы с вас кожу за эти слова, Тиздейл, – вспылил Вильям Уолдорф Астор, владелец «Американской меховой компании».
– Мой дедушка хорошо знал Джона Джекоба Астора, – сказала Адди.
– Ну конечно – сэр Крейг Макдугал! Как поживает старый джентльмен?
– Его можно назвать как угодно, но только не старым, – возразила Адди. – У него ужасная привычка заставлять окружающих чувствовать себя старше, чем он.
– Именно сэр Крейг поддержал идею этих гонок и профинансировал их, – пояснил Дэн. – Что же касается Сиэтла, то наша инженерная бригада наметила такой маршрут, где будет меньше всего затруднений для движения машин, иначе говоря – где самые лучшие дороги. Маршрут пролегает от Нью-Йорка через Пенсильванию, Огайо, Индиану, Иллинойс, Миссури, Канзас, Колорадо, Вайоминг, Айдахо и заканчивается в штате Вашингтон.
– Амбициозное предприятие, – заметил Рокфеллер. – А теперь позвольте проводить вас на ужин, моя дорогая. – Он предложил свою руку Адди.
– Почту за честь.
– Не так быстро! – засмеялся старый Вандербильт. – Я настаиваю на своем праве предложить другую руку. – И он пристроился с другой стороны.
– Чувствую себя как цыпленок на воскресном обеде, когда каждый хочет получить ножку, – засмеялась Адди, шествуя в обществе обоих пожилых джентльменов в банкетный зал.
Ужин начался с белужьей икры, альтернативой которой служила красная икра из Новой Шотландии. За этим последовали черепаший суп и филе из говядины с яблоками по-парижски, спаржей по-голландски, салатом де жарден и сыром рокфор.
– Если я съем еще хоть кусочек, то просто выскочу из платья! – простонала Адди, отложив в сторону вилку.
– А платье у вас замечательное, моя дорогая, – сказала миссис Гарриман. – Купили в Париже?
– Нет, у Редферна.
Платье из тяжелого белого атласа с V-образным воротником и сборками на бедрах, чтобы подчеркнуть их полноту, имело также чрезвычайно пышные рукава. Этим отличались и платья других дам. Турнюр уже вышел из моды; юбки теперь носили облегающие в бедрах и колоколом расширенные книзу, с длинными шлейфами.
Несмотря на уговоры галантных поклонников, Адди отказалась и от десерта, и от шампанского «Дом Периньон».
– Завтра утром я должна быть в хорошей форме – мы стартуем от Зала городских собраний.
– Вы всегда в хорошей форме, миссис Бойл, – глядя в вырез ее платья, откуда соблазнительно выглядывали груди, сказал Вандербильт.
Прием закончился довольно рано, так как Бойлам нужно было готовиться к состязаниям.
– Когда вы окажетесь в Джонстауне, – склоняясь к руке Адди, напомнил Вандербильт, – свяжитесь с полковником Раффом из Клуба охотников и рыболовов. Он будет вас ждать.
– Обязательно сделаю это, мистер Вандербильт. И спасибо за вашу доброту.
– Если когда-нибудь вам понадобится моя помощь, мадам, пишите, телеграфируйте, звоните. Я к вашим услугам.
Вернувшись в дом Голдстоунов, Бойлы вежливо отказались от приглашения выпить на сон грядущий.
– Прошу извинить нас, Мартин и Сибил, – взмолилась Адди, – но я просто с ног валюсь от усталости. – Расцеловав обоих в щеки, она с трудом поднялась на второй этаж. Заснула Адди еще до того, как голова коснулась подушки.
На следующее утро возле нью-йоркского Зала городских собраний выстроились в линию готовые к старту моторные экипажи. Всего их было двенадцать. Каждый выглядел так, как обычно выглядят гибриды в самом начале процесса эволюции – что называется, ни рыба ни мясо.
Небольшие кареты, коляски, двуколки, трехколесные велосипеды – все они имели гротескные придатки непонятного назначения. Это и были моторы, с помощью которых первым безлошадным экипажам предстояло пересечь почти всю страну.
С точки зрения Адди, созданное Даймлером авто выглядело элегантнее других. Набив дорожную сумку блокнотами и письменными принадлежностями, Дэн собирался проделать на нем весь путь.
Экипаж, на котором предстояло ехать самой Адди с Чарльзом Хенли, представлял собой укороченный дилижанс (в Австралии похожие использовались компанией Кобба), снабженный трубчатым паровым двигателем, который располагался в «багажнике» кареты.
Хенли – сухопарый, мрачного вида англичанин с острым носом и водянистыми голубыми глазами – питал отвращение к двигателям внутреннего сгорания. После того как некоторое время он пробыл в подмастерьях у братьев Стенли из Броктона, штат Массачусетс, которые считались в этой области ведущими специалистами, его страстью стал пар. Отказавшись передать братьям Стенли некое созданное им устройство, англичанин стал работать самостоятельно. Его присутствие на гонках как будто подтверждало слухи о том, что он изменил своим прежним работодателям.
В паровике Хенли котел работал на бензине, а не на угле или древесине, что являлось важным достижением. Заднее сиденье машины было занято канистрами с горючим, запасными частями и инструментами.
– Завести моторы! – крикнул один из организаторов пробега.
– Пора занимать места, любимая, – сказал Дэн. Поцеловав жену, он помог ей взобраться в машину Хенли.
На Адди были защитные очки, просторный парусиновый пыльник и широкополая шляпа, перевязанная сверху платком – чтобы ее не сдуло в пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36