А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Враг был так близко, что воины, казалось, чуяли его запах, но по-прежнему не видели не только вражеских воинов, но даже дыма разведенных костров.Военачальники быстро растолковали подчиненным, откуда следует ожидать опасности.— Отряды Сибаты расположены у подножия горы Тэндзин и в окрестностях Цубакидзаки. Кроме того, крупные силы противника стоят возле Киномото, Имаити и Сакагути. Будьте начеку и, даже заснув, готовьтесь, что вас в любое мгновение могут разбудить.Весь лагерь к утру заволокло туманом — выглядело все вокруг мирно. Трудно было представить, что поблизости — да и вообще где-то — полыхает война.Издали послышался беспорядочный ружейный огонь. Палили явно воины Хидэёси. Враг не ответил ни единым выстрелом. Может быть, он заснул?На заре отряд стрелков, высланный разведать вражеские оборонительные линии, вернулся в лагерь. Хидэёси призвал старшину отряда и внимательно выслушал его доклад.— Не попадались ли тебе воины из полка Сассы Наримасы? — осведомился Хидэёси.Хидэёси должен был знать это совершенно точно. Старшина стрелков и оба его помощника одинаково ответили:— Знамен Сассы Наримасы не видно.Хидэёси кивнул: это было похоже на правду. Даже если Кацуиэ решился на столь отчаянный поход, он никогда не пошел бы на это безрассудно, очертя голову, позабыв, что с тыла на него в любое мгновение может обрушиться войско клана Уэсуги. Во избежание промаха он, должно быть, и оставил в Этидзэне войско Сассы Наримасы.Прозвучал приказ к трапезе. В поход взяли рисовые колобки с бобовой пастой, завернутые в дубовые листья. Хидэёси торопливо поедал нехитрую пищу, то и дело отвлекаясь на разговоры с оруженосцами. Он не доел и половины, как остальные успели управиться с едой.— Вы что, глотаете не жуя? — изумился Хидэёси.— Нет, мой господин, наоборот: это вы едите медленно, — отозвался один из оруженосцев. — Мы привыкли делать так: быстро поедим, быстро и нужду справим.— Хорошо, — сказал Хидэёси, — быстро справить нужду, в особенности большую, очень полезно. Но что касается еды, вам бы всем следовало взять пример с Сакити.Оруженосцы посмотрели на Сакити. Тот, как и Хидэёси, не успел доесть и половины. Принимая пищу, он прожевывал ее тщательно, как беззубая старушка.— Дело в том, — продолжал Хидэёси, — что умение быстро насыщаться хорошо только перед атакой. А когда сидишь в осажденной крепости и запасы ограничены, лучше растянуть каждый кусочек подольше. Тут-то начинаешь понимать, что привычка есть медленно улучшает не только здоровье, но и душевное самочувствие. Когда забредешь высоко в горы и запас еды опять-таки скуден, а продержаться предстоит долго, волей-неволей примешься что-нибудь жевать, корни или листья, лишь бы наполнить желудок. А раз умение есть медленно идет на пользу, то надо обретать эту привычку заранее, не дожидаясь, пока обстоятельства вынудят поступать так… — И вдруг, прервав поток слов, Хидэёси поднялся с походного стула и взмахом руки предложил оруженосцам последовать своему примеру. — Пойдемте. Поднимемся на гору Фуморо.Гора Фуморо — одна из вершин гряды, поднимающейся над северным берегом двух озер: малого — Ёго и большого — Бива. От деревни Фуморо, расположенной у подножия, до вершины горы ее высота составляет примерно восемьсот пятьдесят кэнов, но путь по тропе тянется на целых два ри. Если путнику вздумается взобраться по крутому склону горы, то он должен заранее смириться с тем, что потратит на это полдня.— Князь покидает нас!— Почему он так спешит?Воины из охраны Хидэёси забеспокоились, увидев удаляющегося главнокомандующего и его спутников, и бросились вдогонку. Они заметили, что Хидэёси, возглавляющий шествие, идет с беззаботным видом, помахивая бамбуковым посохом, словно, позабыв обо всем на свете, он отправился на прогулку или на охоту.— Вам угодно подняться на гору, мой господин?Хидэёси указал посохом место примерно на полпути от вершины:— Именно так. Вон туда.Проделав треть пути вверх по склону, Хидэёси и его люди вышли на небольшую ровную площадку. Хидэёси остановился и осмотрелся; ветер овевал его вспотевший лоб. Отсюда, с высоты птичьего полета, было видно все плоскогорье Янагасэ и низовья озера Ёго. Дорога, ведущая в северные провинции, петляя по горам и соединяя между собой несколько селений, казалась тонкой ниткой.— Где гора Накао?— Вон там.Хидэёси посмотрел в указанном направлении. На горе Накао была расположена ставка врага; на склоне трепетало на ветру множество знамен. Можно было разглядеть каждый вражеский полк. Смотрящему попристальней было видно, что на вершинах соседних гор и холмов, в отдалении и вблизи, вдоль горной дороги — всюду возвышались боевые стяги и знамена северного войска. Словно не искусный полководец, а само Небо избрало эту горную местность, чтобы с наибольшей выгодой расположить многочисленные отряды. Ни единого изъяна, ни одного слабого места, полная ясность искусного полководческого замысла: заманить войско Хидэёси в пасть дракона и заглотать целиком.Явно пораженный, Хидэёси молча глядел на вражеские войска. Затем перевел взгляд на ставку Кацуиэ на горе Накао и долго всматривался.Напрягая зрение, он увидел кучку людей, кажущихся отсюда муравьями; они сооружали что-то на южном склоне Накао вблизи от ставки. И не в одном месте, и не в двух — повсюду, где тропа шла в гору, противник торопливо строил укрепления.— Похоже, Кацуиэ готовится к долгой войне.Хидэёси нашел объяснение происходящему: враг укреплял южную границу своего лагеря. Все его боевые порядки, напоминающие раскрытый веер, были продуманы с великой тщательностью. Расположение войск рассчитывалось для наступления неторопливого, как медленно накатывающая волна. Ничто не свидетельствовало, что враг готовится к внезапной атаке — или же к ее отражению.Хидэёси видел замысел противника так ясно, как будто читал с листа. Кацуиэ намеревался задержать его у подножия горы, связав войско Хидэёси затяжным сражением, чтобы дать время союзникам из Исэ и Мино подготовиться к совместному наступлению в лоб и с тыла.— Возвращаемся, — произнес Хидэёси и тронулся с места. — Можно ли спуститься с горы не по той тропе, по которой мы пришли?— Да, мой господин! — с гордостью воскликнул один из юных оруженосцев.В конце пути они вышли к ставке своих союзников, расположенной между горой Тэндзин и Икэнохарой. По знаменам они определили: здесь стоит полк Хосокавы Тадаоки.— Я хочу пить, — бросил Хидэёси после того, как назвал свое имя страже.Тадаоки и его ближайшие сподвижники решили, будто Хидэёси нагрянул к ним с осмотром войска.— Да нет же, — пояснил Хидэёси. — Просто я возвращаюсь с горы Фуморо. Но раз уж я здесь…Выпив воды, Хидэёси отдал Тадаоки приказ:— Немедленно сняться с места и отправиться домой. Там сесть на боевые корабли, стоящие в Миядзу, провинция Тангэ, и атаковать вражеское побережье.Мысль пустить в ход флот посетила Хидэёси, когда он поднимался на гору. Этот план на первый взгляд никак не был связан с происходящим, но умение заглянуть вперед было, пожалуй, характерно для княжеского мышления. Глядя на одно, он думал о другом, а решал третье.Посвятив примерно полдня осмотру расположения, Хидэёси принял почти окончательное решение относительно предстоящего боя. Той же ночью он призвал к себе в шатер военачальников и объяснил, что именно хочет предпринять: поскольку враг готовится к длительной войне и возводит укрепления, то и сам Хидэёси решил заняться тем же.Сразу же начались работы. Хидэёси не скупился на затраты с тем, чтобы придать боевой дух своим воинам. Решение Хидэёси начать возведение укреплений перед лицом врага, на неопределенное время отложив сражение, можно назвать и отважным, и безрассудным. Такой поступок легко мог обернуться поражением. Но он решил употребить вынужденное перемирие на установление связи с жителями провинции.Стиль полководческого искусства, некогда присущий Нобунаге, отличался неукротимым напором. Люди говорили, что там, где наступает Нобунага, деревья высыхают, а трава вянет. Хидэёси был склонен к иному. Там, где он наступал, где разбивал лагерь, он первым делом стремился привлечь на свою сторону местных жителей. Любовь к нему коренного населения покоряемой провинции представлялась Хидэёси необходимым условием не для завершения войны, а для начала ее.Поддержание строжайшей военной дисциплины жизненно важно для любого войска, но даже в дни кровопролитных сражений там, где князь ставил свой походный стул, все начинало меняться в лучшую сторону. Кто-то даже сочинил стихи: «Где пребывает Хидэёси, там веет вешний ветер».Цепь укреплений охватывала два важных направления. Первая линия шла из Китаямы в Наканого вдоль дороги, ведущей в северные провинции, мимо гор Хигасино, Данги и Синмэй, вторая — вдоль гор Ивасаки и Оками, по Сидзугатакэ, вдоль горы Тагами, и кончалась у Киномото. Такие огромные работы требовали участия десятков тысяч местных жителей.Хидэёси нанял рабочих в провинции Нагахама. Он всегда стремился нанимать людей для работ в местностях, особенно пострадавших от войны. Здешние горы были полны беженцев. Глины было сколько угодно, дороги находились под надзором его войска, укрепления возводились здесь и там, и легко можно было представить себе, что две цепи укреплений удастся воздвигнуть за сутки. Однако на деле все оказалось не так просто. Каждый из воздвигаемых опорных пунктов необходимо было снабдить сторожевой башней, жилыми бараками, рвом и хоть каким-то подобием крепостных стен. Их обносили деревянными изгородями, а ближайшие подступы, по которым и пойдет в атаку враг, заваливали камнями и валунами.Единые изгородь и ров соединяли гору Хигасино и гору Данги — именно здесь предстояло разгореться главному сражению. Длинный и глубокий ров, потребовавший невероятных усилий, был, однако, вырыт всего за двадцать дней. Землю копали и носили не только местные жители, но даже их жены и дети.Воины клана Сибата устраивали ночные вылазки, засады, делали все, что могли, лишь бы замедлить строительные работы, но, осознав, что застигнуть противника врасплох не удастся, они поубавили свое рвение и затихли.Это настораживало. Почему враг ничего не пытается сделать? Хидэёси прекрасно понимал, в чем дело. Он ни на миг не забывал, что ему противостоит многоопытный воин, а не какой-нибудь новичок. Точно то же должен был чувствовать и Кацуиэ. Но бездействие его проистекало и из других причин.Кацуиэ закончил укреплять свой лагерь. Однако он чувствовал, что еще не пробил час призывать на помощь союзников, и оставлял такую возможность про запас.Союзниками были самураи Нобутаки, сосредоточенные в Гифу. Как только у Нобутаки появится возможность пойти в наступление, вслед за ним из крепости Кувана ударит Такигава Кадзумасу. И только тогда сам Кацуиэ сможет перейти от выжидания к наступлению.Кацуиэ знал, что лишь такое развитие событий способно обеспечить ему сравнительно легкую победу. На это он рассчитывал с самого начала, и расчет был основан на сопоставлении возможностей провинций, находящихся под властью Хидэёси и под его властью.К этому времени — с оглядкой на внезапную мощь и славу Хидэёси, достигнутые им в победоносном сражении под Ямадзаки, — Хидэёси мог рассчитывать на провинции Харима, Тадзима, Сэтцу, Тангэ, Ямато и некоторые другие, что в общей сложности сулило ему, к началу решающего сражения, шестьдесят семь тысяч боеспособных воинов. Если же ему удалось бы добавить к ним силы провинций Овари, Исэ, Ига и Бидзэн, то под началом у него оказалось бы примерно стотысячное войско.Кацуиэ мог собрать силы провинций Этидзэн, Ното, Ояма, Оно, Мацуто и Тояма. Это означало самое большее сорокапятитысячную армию. И все же, если бы ему удалось заручиться помощью подвластного Нобутаке Мино, а также Исэ, и призвать под свои знамена провинциальных самураев Кадзумасу, сводное войско Кацуиэ стало бы насчитывать шестьдесят две тысячи человек. С такими силами можно было потягаться с врагом. ЧАШКА ЧАЮ Человек был одет странствующим монахом, но его выдавала походка воина. Он шел вверх по горной дороге Сюфукудзи.— Куда идешь? — окликнул его часовой из отряда Сибаты.— К своим, — ответил монах, раскрыв лицо.Стражники дали знать о его прибытии тем, кто находился в глубине лагеря. У ворот появилось еще несколько воинов. Монах, обратившись к возглавлявшему их командиру, сказал несколько слов. После короткого замешательства он почел за честь лично подвести человеку, одетому в монашеское платье, коня и передать поводья.На горе Юкиити был расположен лагерь Сакумы Гэмбы и его младшего брата Ясумасы. В монашеском платье прибыл Мидзуно Синроку, вассал Ясумасы. Он выполнил тайное поручение и теперь, прибыв в ставку, опустился на колени перед своим господином.— Как все прошло? Какие новости — хорошие или дурные? — в нетерпении спросил Ясумаса.— Все в порядке, — отозвался Синроку.— Где тебе удалось увидеться с ним? Все прошло гладко?— Враг выставил повсюду сильные дозоры, но мне удалось повидаться с князем Сёгэном.— Каковы его намерения?— Он изложил их в послании к вам.Синроку снял плетеную шляпу и дернул завязку. Привязанное внутри письмо упало ему на колени. Синроку разгладил смявшуюся бумагу и вручил своему господину.Некоторое время Ясумаса молча изучал написанное.— Да, это почерк Сёгэна. Но письмо направлено не мне, а моему брату. Идем со мной. Необходимо повидаться с братом и известить обо всем ставку на горе Накао.Князь и его вассал прошли через укрепления и начали подниматься на гору Юкиити. По мере того как они приближались к вершине, людей становилось все больше, лошадей — тоже, а укрепления шли все более тесными и переплетенными рядами. Наконец перед ними показалась ставка, напоминающая настоящую крепость. По вершине холма было разбито великое множество шатров.— Передайте брату, что я пришел, — бросил Ясумаса стражникам.К нему подбежал один из приверженцев Гэмбы:— К сожалению, мой господин, князя Гэмбы сейчас нет.— Он отправился на гору Накао?— Нет. Он там.Посмотрев в указанном направлении, Ясумаса увидел брата. Гэмба в окружении нескольких самураев и юных оруженосцев сидел на траве за шатром. Трудно было понять, чем он занят.Лишь подойдя ближе, Ясумаса увидел, что Гэмба велел одному из оруженосцев держать зеркало, другому — таз с водой, и брился под открытым небом, словно ничто в мире его не беспокоило.Стоял двенадцатый день четвертого месяца.Настало лето, и в крепостных городах на равнине воцарилась жара. Но в горах еще стояла весна в самом цвету.Ясумаса подошел к брату и опустился на колени.— Ну что, братец?Гэмба искоса посмотрел на него, тут же вновь уставился в зеркало и принялся скоблить подбородок до полной гладкости. Лишь отложив бритву в сторону и смыв с лица остатки щетины, он соизволил уделить внимание дожидающемуся брату.— В чем дело, Ясумаса?— Не велишь ли ты своим спутникам отойти в сторонку?— Может, нам лучше вернуться в шатер?— Нет. Здесь самое подходящее место для тайной беседы.— Ты находишь? Что ж, ладно.Обернувшись к самураям и оруженосцам, Гэмба приказал им отойти.Прихватив с собой зеркало и таз, люди отошли. Вслед за ними удалились и самураи. Два брата Сакума остались наедине на вершине горы. Присутствовал и третий собеседник — Мидзуно Синроку, прибывший с Ясумасой.Согласно правилам обхождения Синроку находился на расстоянии от братьев и лежал, простершись ниц.Гэмба заметил его присутствие:— Синроку вернулся?— Вернулся и доложил, что все прошло отлично. Его усилия даром не пропали.— Убежден, что это было нелегко. Что ответил Сёгэн?— Вот письмо от него.Едва взяв письмо, Гэмба тут же распечатал его. Глаза его блеснули радостью, на губах заиграла улыбка. Какая таинственная удача его так развеселила? Плечи Гэмбы подрагивали от удовольствия.— Синроку, подойди ближе. Ты слишком далеко.— Да, мой господин.— Согласно письму Сёгэна, главные подробности переданы тебе на словах. Перескажи все, что сказал Сёгэн.— Князь Сёгэн поведал, что у него и у князя Оганэ были разногласия с их господином, князем Кацутоё, еще до того, как тот перешел на сторону противника и сдал Нагахаму. Хидэёси знал об их разногласиях, и поэтому, хотя помянутых князей назначили комендантами крепостей, соответственно на горе Данги и на горе Синмэй, надзор за ними поручили испытанному вассалу Хидэёси, некоему Кимуре Хаято. Сейчас они не в силах сделать хоть что-нибудь.— Но и Сёгэн и Оганэ собираются ускользнуть из-под надзора и прибыть к нам!— Они замышляют убить Кимуру Хаято завтра на рассвете, а затем перейти со своими сторонниками на нашу сторону.— Если этому суждено случиться завтра на рассвете, то и нам нельзя терять времени. Пошлем им подкрепление. Займись этим, — приказал Гэмба Ясумасе.Затем он вновь приступил с расспросами к Синроку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146