- Я отдала
ему записку, но потом вспомнила, что мне нужно ее, наверное, перевести
ему. Однако он проверил когтистым пальцем по строчкам и перевел текст
тихим голосом. Я совершила ошибку, недооценив его.
- Если уж он до сих пор не появился на площади, то, пожалуй, и не
придет, - сказала я. - Впрочем, я могу и подождать.
- Не подумал бы, что ваши люди так быстро пошлют корабль.
- Я предполагаю, что они перенаправили его сюда с другого маршрута. -
Мне удалось поймать взгляд Керри, и я подала ей знак, что получила ее
сообщение. Она кивнула. - Мы оба вернемся к месту посадки ксеногруппы, на
четвертой неделе.
- На четвертой неделе? Да, конечно. Я и думать забыл, что это будет
так скоро. - Он вернул мне записку. Его глаза закрылись перепонками, потом
снова открылись, на губах появилась улыбка, в которой было больше
озадаченности, чем иронии. - Мне жаль, что вы уезжаете.
- Я тоже об этом сожалею.
- Если ваши люди соорудят здесь станцию...
Родион, сидевшая на несколько ступеней ниже, откликнулась назад и
прервала нас:
- С'арант, ведь вы нас еще не покидаете?
- Только через четыре недели.
- До того времени мы уже вернемся из Медуэнина, - сказал Блейз.
- Вы вернетесь? - спросила молодая женщина с серебристой гривой. На
ее лице было написано истинное смущение. - С'арант?
- Если я смогу... да, я это сделаю.
- Это было бы лучше всего, - задумчиво сказал Халтерн, потом развел
руками и добавил, слегка покраснев: - Это я вам говорю не только из
вежливости, Кристи.
- Ладно, ладно, я вам верю.
"Прилечу ли я сюда еще раз? - спросила я себя. - Постоянная станция
нуждается в поддержке, но ней-то как раз я и так мечтаю. Это не совсем то,
что я себе представляла, однако...
Собираешься в дорогу и думаешь, что совершишь грандиозные дела:
открытие привлекшего всеобщее внимание мира, выполнение большой
дипломатической миссии. Возможно, это даже и так. Но потом ловишь себя на
какой-нибудь небольшой детали - и она оказывается совсем не такой уж
малой. Это даже может и не является столь грандиозным делом, но
занимаешься им всю свою жизнь, чтобы осознать этот факт.
Каррик V, а именно Орте. Да, варварская планета, но в то же время и
непростая. Посттехнический мир. Все, что я о нем узнала, подчеркнуло лишь
то, насколько невежественной я в сущности была. Но люди..."
- Кристи...
Мои размышления были прерваны. Я подняла голову и увидела Блейза,
стоявшего на лестнице чуть ниже меня. Марик и Родион находились дальше,
среди толпы. Марик представляла Родион группе людей из телестре Салатиэл.
Эти люди, увешанные драгоценными камнями и харурами, блестели на солнце.
Они представляли собой нечто среднее между праздником и военным лагерем.
- Не хотите ли сыграть в охмир, пока мы ждем? - Блейз все еще всюду
носил с собой старый набор для игры, которым мы пользовались в Кирриахе.
Из-за шрамов его лицо казалось неподвижным, когда он обратился к Халтерну:
- Вы тоже?
Халтерн окинул его взглядом - истинный посол Короны, - потом пожал
плечами и ответил:
- Да, почему бы и нет?
Так мы и стали играть втроем в охмир на лестнице теократического
дома. Для такого варианта игры имеются фишки белого, синего и коричневого
цвета. Победителем становится тот, кто сможет первым предъявить все сто
сорок четыре фишки своего цвета.
Уже в самом начале игры я перевернула один леремок, уступила его
Халтерну, но запомнила, где он находился, и добилась второго переворота.
Вариант игры для троих протекает быстрее, потому что вместо большинства в
четыре или пять фишек в одном малом шестиугольнике здесь достаточно трех,
чтобы добиться переворота, однако часто игра длится и дольше из-за
меняющихся союзов между игроками.
Я достигла существенного прогресса, когда происшедший поблизости спор
отвлек внимание Блейза и Халтерна и позволил мне перевернуть ряд фишек,
которые теперь имели мой цвет (среди них три турин и еще один леремок).
После этого игра завершилась моей победой.
Вторая половина дня казалась невыносимо долгой. Родион взяла нас с
собой на поздний ужин на Дамари-На-Холме. Когда мы вернулись, на площади
еще ничто не изменилось.
Прозвонили послеполуденные колокола, и толпа снова увеличилась; она
заполнила всю площадь перед Цитаделью и забила важнейшие пути подступа к
горе. Были заняты и все улочки позади дома-колодца.
- Т'ан иностранка. - Сверху по лестнице к нам подбежал молодой
говорящий с землей. - Пройдите, пожалуйста, со мной к воротам.
Мы подошли к створкам ворот, они распахнулись, и мы прошли через них
в большой двор, где в солнечном свете сверкала водная поверхность
колодцев. Туда же двинулись саберонцы, посланцы Кварта, Кель Харантиша и
Касабаарде, ксеногруппа, телестре избранных Т'Анов, их л'ри-аны и аширен,
а за нами все ортеанцы, стоявшие на площади.
Большой белый купол вздымался к усыпанному звездами небу, в котором
высоко парили на ветру рашаку.
Я увидела циничное лицо Блейза, покрытое шрамами, и спросила себя, не
думает ли он о Бродине н'ри н'сут Хараине. Год - большой срок, и что бы
предпринял Бородин в Дамари-На-Холме, если бы знал, что его жизнь
продлится не больше этого срока?
Говорящие с землей проводили нас под купол.
Моим глазам было трудно привыкнуть к царившему под ними полумраку,
потому что я пришла с яркого солнечного света. Почти вслепую я отыскала
себе место и оказалась между Родион с одной стороны и людьми бел-Олиньи из
Харантиша с другой.
На некотором расстоянии друг от друга стояли огромные
деревья-подсвечники, и мириады белых огоньков освещали плотные ряды
собравшихся людей. Огни походили на мерцавшие матовым блеском жемчужины.
Лилейно-белого цвета купол поднимался в высоту. Сноп солнечного света
словно расплавленный металл падал через отверстие в вершине на
полированный каменный пол.
Все нижние строения купола были выдолблены из скальных пород, поэтому
люди входили внутрь на уровне поверхности и спускались вниз мимо
закругленных рядов по древним, стертым каменным ступеням. Все внутри имело
форму амфитеатра: здесь, на верхних рядах, мы на значительном удалении
смотрели на ортеанцев, входивших в этот момент.
Внизу, в углубленном круглом участке диаметром около десяти метров,
открывалась черная шахта колодца. Вечернее солнце освещало несколько
метров его глубин и немалую часть пола вокруг.
Я увидела семерых в их красочном великолепии среди говорящих с землей
и хранителей колодца. Эмберен и Ту'элл смеялись над чем-то, сказанным
Хависом, женщина из Кире разговаривала с Касси Рейхалином, Рурик
массировала с отсутствующим видом свою культю, слушая говоривших ей что-то
Тарзаэла и Сутафиори.
Акустика здесь была столь превосходна, что я могла бы их слышать;
если бы не топот ног входивших людей, мне было бы понятно каждое
произнесенное слово.
Родион с интересом подалась вперед. Ее тонкие пальцы были сплетены
друг с другом.
- Она должна это знать, она - единственная, кто это может сделать.
- Сутафиори?
Она кивнула в ответ. Я видела, как ее одолевала икота. Неожиданно мне
это показалось невероятным. Сколько же из этих семерых поддержат контакты
с Доминионом? Не более двух или, может быть, трех. Один был решительно
против этого; Ховис, конечно, не изменит своего мнения. А остальные?
Ортеанцы любят приходить к какому-либо решению лишь через поколения.
Человек из Харантиша, сидевший рядом со мной, обратился к бел-Олиньи
и что-то коротко прокомментировал. Волосы его гривы возле их корней имели
черный цвет, а его глаза, не прикрытые перепонками, были теплыми, карими.
Колдовской народ? Я подумала, что в гораздо большей мере этому
представлению соответствовала Родион, золотые глаза которой напряженно
смотрели на шахту колодца.
Металлические удары барабана, отзвучав, восстановили тишину.
- Да услышат это Сто Тысяч. - старый говорящий с землей напрягал свой
голос, чтобы его услышали всюду. - Эти семеро призваны на должность Т'Анов
перед ее глазами и перед вами. Бетан н'ри н'сут Иврис, принимаете ли вы
названную должность?
- Сложив с себя все обязанности, какие я сейчас выполняю, - ответила
женщина из Кире, - я приму эту должность.
Когда все они были возведены в звание и принесли клятву Богине у
колодца, священник принес серебряное кольцо, являвшееся внешним символом
ее господства. Теперь не было аплодисментов, приветствий, никакого шума.
Слышался лишь звук выдыхаемого воздуха, сопровождавший каждую клятву.
- Вы управляете провинциями, - сказал старый священник в заключение.
- Их рода да будут вашими родами, их желание - вашими желаниями, их
благополучие да будет вашим. Внимайте и слушайте! Старше провинций -
телестре, они - это Сто Тысяч.
Тирзаэл выступил вперед и встал рядом со стариком. В руках он держал
простую диадему из золота. Не имея на себе драгоценных камней и прочих
украшений, эта диадема, казалось, притягивала к себе весь свет солнца и
свечей.
- Носить ее нелегко, - сказал старец. - Это Корона Южной земли. Кто
надеется получить от Богини силы, чтобы носить ее? Кто сам себе назовет
Т'Ан Сутаи-Телестре?
Не было слышно ни звука внимание всех присутствовавших
сконцентрировалось на небольшой группе людей, стоявших возле шахты
колодца.
"Что же их сдерживает?" - подумала я.
Ховис пошевелил тяжелой от золота рукой и ослабил воротник своей
туники, но ничего не сказал. Что же заставляет его подавлять свою
алчность? Тишина затягивалась. Священники ждали. Тирзаэл держал Корону в
руках.
Мне опять вспомнился Бродин. Человек с ястребиным лицом, убийца,
отказавшийся лгать, поклявшись Богине. Тут имела место дихотомия между
интригой и мировоззрением. Здесь, где в сердце правления Южной землей
происходила эта публичная демонстрация искренности.
- Разве никто из вас не будет говорить?
Двое кратко покачали головами, непроизвольно прореагировав на вопрос.
Это были Рурик и Эмберен.
Наконец раздался голос:
- Я скажу. Нелегкое дело - быть рукой Богини на земле, но с ЕЕ
помощью и ЕЕ силой это возможно - нести такое бремя и радоваться ему.
Пока ЕЕ с'ан телестре, ЕЕ говорящие с землей и ЕЕ хранители колодца
не отменят этого, я стану держать Корону Южной земли.
Она подняла свою золотогривую голову и оглядела ряды сидевших людей.
Невысокая, стареющая женщина, на поясе которой блестели знаки отличия
Керис-Андрете, за спиной которой сияла черная горловина колодца.
- Через вашу волю, - сказала Далзиэлле Керис-Андрете.
Тирзаэл вышел вперед и возложил ей на голову золотую диадему. Тишину
нарушил один-единственный голос:
- "Цветок Юга"!
Это было беспрецедентным поступком, но другие подхватили возглас; ее
клятву совершенно заглушали крики. Они вырвались из дома-колодца во двор,
а оттуда - на площадь перед Цитаделью.
Низко загудел большой колокол.
Вне положенного времени, распространяясь концентрическими кругами,
проникая до самых отдаленных островов, без соблюдения какого бы то ни было
ритма, ошалев от радости, зазвонили после этого все колокола города.
34. НОЧНАЯ ВСТРЕЧА В ЦИТАДЕЛИ
Торжества продолжались до поздней ночи.
Из Каменного Сада можно было видеть всю северную часть острова, а
также изгибы лениво текущего Оранона, казавшиеся под светом звезд
расплавленным серебром. Обширные заливные луга простирались, насколько мог
видеть глаз, и лишь на горизонте виднелись неясные очертания гор.
Разговор на время смолк, и я услышала шум прибоя у подножия скалы, на
которой стояла Цитадель. От сада, в котором в эти часы после вторых
сумерек было прохладно, доносились крики ночных птиц и доходил проникавший
всюду аромат ночного цветка кацсиса. Сама Цитадель - с ее возвышавшимися
башнями без окон и поднимавшимися куполами - не давала никакой возможности
взглянуть на лежавший глубоко внизу город.
Но Таткаэр еще не спал; этот чужой город гудел от пения и криков,
ортеанцы праздновали, плясали и любили, двери всех домов телестре были
раскрыты.
Родион и Блейз за одним столом с некоторыми членами та'адура из
Ширия-Шенина. Родион со смехом приглаживала назад свою сребристую гриву.
Блейз сидел как можно дальше от фонаря, держа свое лицо в тени.
- Она останется Орландис?
Рурик так пожала плечами, как это умела делать только она.
- Кто знает? Я сказала ей, что она должна побывать у Медуэнина -
тогда она сразу сможет посетить и его телестре. Я не стану пытаться
удерживать никого из Орландис, кто хотел бы сменить имя.
Мы прошли мимо них, шагая вниз по узкой лестнице к другим столам.
В Каменном Саду природная скала, на которой выстроена Цитадель, была
выдолблена таким образом, что возникли уступы и платформы, стены и
колонны. В ней имелись также углубления - в которых благодаря дождям
образовались пруды, кишевшие блестящими рыбками, - и купола, поросшие
цветами тысяч и мох-травой. Каменный Сад Галена Медовые Уста находился на
самой северной оконечности Таткаэра.
Силуэты куполов и арок ворот были обрамлены звездами, облаками огней.
На платформах под разноцветными фонарями стояли столы и шезлонги,
служившие лишь декорациями, освещенными ярким светом. Всюду было изобилие
еды и напитков. Ортеанцы в соответствии с обычаем в течение всего
праздника переходили от стола к столу.
Халтерн сказал, что если пронаблюдать за перемещениями групп в
течение всей ночи, то можно обрести такие ясные представления о политике
Ста Тысяч, каких нигде более невозможно получить. Я вспомнила, что кто-то
говорил мне, будто игра в охмир возникла именно в городах.
- Это и есть новичок, не так ли? - Рурик нерешительно посмотрела на
стол, находившийся немного ниже нашего. - Как его...
- Мередит, - помогла я ей.
Сэм Хакстон как раз представлял его Сутафиори. Я слышала его акцент,
то, как менялась его модуляция на протяжении одной-единственной фразы.
- Мое произношение было тогда столь же плохим?
- Нет, пока вы не вернулись с Покинутого Побережья. - Рурик широко
улыбнулась.
- Благодарю вас, Т'Ан.
- Ну, может быть, все же не совсем таким же плохим. - Она
рассмеялась.
- Думаю, мне было бы лучше пойти к нему и поздороваться.
- Тогда я буду у с'анов Мелкати, - сказала она. - Желаю удачи.
Каменные стены покрывал мох, цвета которого сияли в свете звезд и
фонарей. Он был голубым, красным, желтым и зеленым. Блестели пруды с
дождевой водой. Я шла вниз по лестнице мимо полированной серой скалы,
покрытой трещинами и выдолбленной изнутри, имевшей прожилки из белого
мрамора и черного базальта. В Саду гулко звучали разговоры, смех и
атональные песни Пейр-Дадени и Кире. С пола поднимался запах растоптанной
мох-травы.
- Мистер Мередит? Я - Кристи.
Я перехватила его, когда он только что покинул стол Сутафиори. Он
остановился, освещенный светом стоявшего рядом фонаря. Это был
широкоплечий мужчина с темными волосами, лет сорока или чуть старше. Как и
большинство представителей других миров, он производил на меня какое-то
абсурдное впечатление.
Он взял мою руку и пожал ее. В первое мгновение я не знала, с какой
целью он это сделал. Рукопожатие было крепким.
- Рад вас видеть, - сказал он, - хотя должен признаться, что речь
идет о довольно неожиданном удовольствии.
- Я не мертва, как вам сообщили... Вы это хотели сказать?
- Да, примерно так. - За его добродушным видом скрывалось нетерпение.
- Департамент перевел меня сюда со звездной системы Пармитера... а сейчас
вот я вижу, что это и не требовалось.
- Связь в этой части Вселенной не самая надежная. Но я бы не
утверждала со всей определенностью, что это не требовалось. - Я подвела
его к одному оставленному столу на краю альпинария. Мы сели.
- В настоящий момент мне нужно одолеть такой объем работы, что Сэму -
я имею в виду, мистеру Хакстону - пришлось выделить в мое распоряжение
одного сотрудника группы. Если бы взяли на себя несколько переговоров, мы
смогли бы, пожалуй, закончить отчет до даты нашего отзыва.
Он кивнул. Я наполнила чашки чаем, приготовленным из красных листьев
кустарника, именуемого арниаком, который растет на Покинутом Побережье.
Лишь тут я заметила его удивительный взгляд, которым он рассматривал меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
ему записку, но потом вспомнила, что мне нужно ее, наверное, перевести
ему. Однако он проверил когтистым пальцем по строчкам и перевел текст
тихим голосом. Я совершила ошибку, недооценив его.
- Если уж он до сих пор не появился на площади, то, пожалуй, и не
придет, - сказала я. - Впрочем, я могу и подождать.
- Не подумал бы, что ваши люди так быстро пошлют корабль.
- Я предполагаю, что они перенаправили его сюда с другого маршрута. -
Мне удалось поймать взгляд Керри, и я подала ей знак, что получила ее
сообщение. Она кивнула. - Мы оба вернемся к месту посадки ксеногруппы, на
четвертой неделе.
- На четвертой неделе? Да, конечно. Я и думать забыл, что это будет
так скоро. - Он вернул мне записку. Его глаза закрылись перепонками, потом
снова открылись, на губах появилась улыбка, в которой было больше
озадаченности, чем иронии. - Мне жаль, что вы уезжаете.
- Я тоже об этом сожалею.
- Если ваши люди соорудят здесь станцию...
Родион, сидевшая на несколько ступеней ниже, откликнулась назад и
прервала нас:
- С'арант, ведь вы нас еще не покидаете?
- Только через четыре недели.
- До того времени мы уже вернемся из Медуэнина, - сказал Блейз.
- Вы вернетесь? - спросила молодая женщина с серебристой гривой. На
ее лице было написано истинное смущение. - С'арант?
- Если я смогу... да, я это сделаю.
- Это было бы лучше всего, - задумчиво сказал Халтерн, потом развел
руками и добавил, слегка покраснев: - Это я вам говорю не только из
вежливости, Кристи.
- Ладно, ладно, я вам верю.
"Прилечу ли я сюда еще раз? - спросила я себя. - Постоянная станция
нуждается в поддержке, но ней-то как раз я и так мечтаю. Это не совсем то,
что я себе представляла, однако...
Собираешься в дорогу и думаешь, что совершишь грандиозные дела:
открытие привлекшего всеобщее внимание мира, выполнение большой
дипломатической миссии. Возможно, это даже и так. Но потом ловишь себя на
какой-нибудь небольшой детали - и она оказывается совсем не такой уж
малой. Это даже может и не является столь грандиозным делом, но
занимаешься им всю свою жизнь, чтобы осознать этот факт.
Каррик V, а именно Орте. Да, варварская планета, но в то же время и
непростая. Посттехнический мир. Все, что я о нем узнала, подчеркнуло лишь
то, насколько невежественной я в сущности была. Но люди..."
- Кристи...
Мои размышления были прерваны. Я подняла голову и увидела Блейза,
стоявшего на лестнице чуть ниже меня. Марик и Родион находились дальше,
среди толпы. Марик представляла Родион группе людей из телестре Салатиэл.
Эти люди, увешанные драгоценными камнями и харурами, блестели на солнце.
Они представляли собой нечто среднее между праздником и военным лагерем.
- Не хотите ли сыграть в охмир, пока мы ждем? - Блейз все еще всюду
носил с собой старый набор для игры, которым мы пользовались в Кирриахе.
Из-за шрамов его лицо казалось неподвижным, когда он обратился к Халтерну:
- Вы тоже?
Халтерн окинул его взглядом - истинный посол Короны, - потом пожал
плечами и ответил:
- Да, почему бы и нет?
Так мы и стали играть втроем в охмир на лестнице теократического
дома. Для такого варианта игры имеются фишки белого, синего и коричневого
цвета. Победителем становится тот, кто сможет первым предъявить все сто
сорок четыре фишки своего цвета.
Уже в самом начале игры я перевернула один леремок, уступила его
Халтерну, но запомнила, где он находился, и добилась второго переворота.
Вариант игры для троих протекает быстрее, потому что вместо большинства в
четыре или пять фишек в одном малом шестиугольнике здесь достаточно трех,
чтобы добиться переворота, однако часто игра длится и дольше из-за
меняющихся союзов между игроками.
Я достигла существенного прогресса, когда происшедший поблизости спор
отвлек внимание Блейза и Халтерна и позволил мне перевернуть ряд фишек,
которые теперь имели мой цвет (среди них три турин и еще один леремок).
После этого игра завершилась моей победой.
Вторая половина дня казалась невыносимо долгой. Родион взяла нас с
собой на поздний ужин на Дамари-На-Холме. Когда мы вернулись, на площади
еще ничто не изменилось.
Прозвонили послеполуденные колокола, и толпа снова увеличилась; она
заполнила всю площадь перед Цитаделью и забила важнейшие пути подступа к
горе. Были заняты и все улочки позади дома-колодца.
- Т'ан иностранка. - Сверху по лестнице к нам подбежал молодой
говорящий с землей. - Пройдите, пожалуйста, со мной к воротам.
Мы подошли к створкам ворот, они распахнулись, и мы прошли через них
в большой двор, где в солнечном свете сверкала водная поверхность
колодцев. Туда же двинулись саберонцы, посланцы Кварта, Кель Харантиша и
Касабаарде, ксеногруппа, телестре избранных Т'Анов, их л'ри-аны и аширен,
а за нами все ортеанцы, стоявшие на площади.
Большой белый купол вздымался к усыпанному звездами небу, в котором
высоко парили на ветру рашаку.
Я увидела циничное лицо Блейза, покрытое шрамами, и спросила себя, не
думает ли он о Бродине н'ри н'сут Хараине. Год - большой срок, и что бы
предпринял Бородин в Дамари-На-Холме, если бы знал, что его жизнь
продлится не больше этого срока?
Говорящие с землей проводили нас под купол.
Моим глазам было трудно привыкнуть к царившему под ними полумраку,
потому что я пришла с яркого солнечного света. Почти вслепую я отыскала
себе место и оказалась между Родион с одной стороны и людьми бел-Олиньи из
Харантиша с другой.
На некотором расстоянии друг от друга стояли огромные
деревья-подсвечники, и мириады белых огоньков освещали плотные ряды
собравшихся людей. Огни походили на мерцавшие матовым блеском жемчужины.
Лилейно-белого цвета купол поднимался в высоту. Сноп солнечного света
словно расплавленный металл падал через отверстие в вершине на
полированный каменный пол.
Все нижние строения купола были выдолблены из скальных пород, поэтому
люди входили внутрь на уровне поверхности и спускались вниз мимо
закругленных рядов по древним, стертым каменным ступеням. Все внутри имело
форму амфитеатра: здесь, на верхних рядах, мы на значительном удалении
смотрели на ортеанцев, входивших в этот момент.
Внизу, в углубленном круглом участке диаметром около десяти метров,
открывалась черная шахта колодца. Вечернее солнце освещало несколько
метров его глубин и немалую часть пола вокруг.
Я увидела семерых в их красочном великолепии среди говорящих с землей
и хранителей колодца. Эмберен и Ту'элл смеялись над чем-то, сказанным
Хависом, женщина из Кире разговаривала с Касси Рейхалином, Рурик
массировала с отсутствующим видом свою культю, слушая говоривших ей что-то
Тарзаэла и Сутафиори.
Акустика здесь была столь превосходна, что я могла бы их слышать;
если бы не топот ног входивших людей, мне было бы понятно каждое
произнесенное слово.
Родион с интересом подалась вперед. Ее тонкие пальцы были сплетены
друг с другом.
- Она должна это знать, она - единственная, кто это может сделать.
- Сутафиори?
Она кивнула в ответ. Я видела, как ее одолевала икота. Неожиданно мне
это показалось невероятным. Сколько же из этих семерых поддержат контакты
с Доминионом? Не более двух или, может быть, трех. Один был решительно
против этого; Ховис, конечно, не изменит своего мнения. А остальные?
Ортеанцы любят приходить к какому-либо решению лишь через поколения.
Человек из Харантиша, сидевший рядом со мной, обратился к бел-Олиньи
и что-то коротко прокомментировал. Волосы его гривы возле их корней имели
черный цвет, а его глаза, не прикрытые перепонками, были теплыми, карими.
Колдовской народ? Я подумала, что в гораздо большей мере этому
представлению соответствовала Родион, золотые глаза которой напряженно
смотрели на шахту колодца.
Металлические удары барабана, отзвучав, восстановили тишину.
- Да услышат это Сто Тысяч. - старый говорящий с землей напрягал свой
голос, чтобы его услышали всюду. - Эти семеро призваны на должность Т'Анов
перед ее глазами и перед вами. Бетан н'ри н'сут Иврис, принимаете ли вы
названную должность?
- Сложив с себя все обязанности, какие я сейчас выполняю, - ответила
женщина из Кире, - я приму эту должность.
Когда все они были возведены в звание и принесли клятву Богине у
колодца, священник принес серебряное кольцо, являвшееся внешним символом
ее господства. Теперь не было аплодисментов, приветствий, никакого шума.
Слышался лишь звук выдыхаемого воздуха, сопровождавший каждую клятву.
- Вы управляете провинциями, - сказал старый священник в заключение.
- Их рода да будут вашими родами, их желание - вашими желаниями, их
благополучие да будет вашим. Внимайте и слушайте! Старше провинций -
телестре, они - это Сто Тысяч.
Тирзаэл выступил вперед и встал рядом со стариком. В руках он держал
простую диадему из золота. Не имея на себе драгоценных камней и прочих
украшений, эта диадема, казалось, притягивала к себе весь свет солнца и
свечей.
- Носить ее нелегко, - сказал старец. - Это Корона Южной земли. Кто
надеется получить от Богини силы, чтобы носить ее? Кто сам себе назовет
Т'Ан Сутаи-Телестре?
Не было слышно ни звука внимание всех присутствовавших
сконцентрировалось на небольшой группе людей, стоявших возле шахты
колодца.
"Что же их сдерживает?" - подумала я.
Ховис пошевелил тяжелой от золота рукой и ослабил воротник своей
туники, но ничего не сказал. Что же заставляет его подавлять свою
алчность? Тишина затягивалась. Священники ждали. Тирзаэл держал Корону в
руках.
Мне опять вспомнился Бродин. Человек с ястребиным лицом, убийца,
отказавшийся лгать, поклявшись Богине. Тут имела место дихотомия между
интригой и мировоззрением. Здесь, где в сердце правления Южной землей
происходила эта публичная демонстрация искренности.
- Разве никто из вас не будет говорить?
Двое кратко покачали головами, непроизвольно прореагировав на вопрос.
Это были Рурик и Эмберен.
Наконец раздался голос:
- Я скажу. Нелегкое дело - быть рукой Богини на земле, но с ЕЕ
помощью и ЕЕ силой это возможно - нести такое бремя и радоваться ему.
Пока ЕЕ с'ан телестре, ЕЕ говорящие с землей и ЕЕ хранители колодца
не отменят этого, я стану держать Корону Южной земли.
Она подняла свою золотогривую голову и оглядела ряды сидевших людей.
Невысокая, стареющая женщина, на поясе которой блестели знаки отличия
Керис-Андрете, за спиной которой сияла черная горловина колодца.
- Через вашу волю, - сказала Далзиэлле Керис-Андрете.
Тирзаэл вышел вперед и возложил ей на голову золотую диадему. Тишину
нарушил один-единственный голос:
- "Цветок Юга"!
Это было беспрецедентным поступком, но другие подхватили возглас; ее
клятву совершенно заглушали крики. Они вырвались из дома-колодца во двор,
а оттуда - на площадь перед Цитаделью.
Низко загудел большой колокол.
Вне положенного времени, распространяясь концентрическими кругами,
проникая до самых отдаленных островов, без соблюдения какого бы то ни было
ритма, ошалев от радости, зазвонили после этого все колокола города.
34. НОЧНАЯ ВСТРЕЧА В ЦИТАДЕЛИ
Торжества продолжались до поздней ночи.
Из Каменного Сада можно было видеть всю северную часть острова, а
также изгибы лениво текущего Оранона, казавшиеся под светом звезд
расплавленным серебром. Обширные заливные луга простирались, насколько мог
видеть глаз, и лишь на горизонте виднелись неясные очертания гор.
Разговор на время смолк, и я услышала шум прибоя у подножия скалы, на
которой стояла Цитадель. От сада, в котором в эти часы после вторых
сумерек было прохладно, доносились крики ночных птиц и доходил проникавший
всюду аромат ночного цветка кацсиса. Сама Цитадель - с ее возвышавшимися
башнями без окон и поднимавшимися куполами - не давала никакой возможности
взглянуть на лежавший глубоко внизу город.
Но Таткаэр еще не спал; этот чужой город гудел от пения и криков,
ортеанцы праздновали, плясали и любили, двери всех домов телестре были
раскрыты.
Родион и Блейз за одним столом с некоторыми членами та'адура из
Ширия-Шенина. Родион со смехом приглаживала назад свою сребристую гриву.
Блейз сидел как можно дальше от фонаря, держа свое лицо в тени.
- Она останется Орландис?
Рурик так пожала плечами, как это умела делать только она.
- Кто знает? Я сказала ей, что она должна побывать у Медуэнина -
тогда она сразу сможет посетить и его телестре. Я не стану пытаться
удерживать никого из Орландис, кто хотел бы сменить имя.
Мы прошли мимо них, шагая вниз по узкой лестнице к другим столам.
В Каменном Саду природная скала, на которой выстроена Цитадель, была
выдолблена таким образом, что возникли уступы и платформы, стены и
колонны. В ней имелись также углубления - в которых благодаря дождям
образовались пруды, кишевшие блестящими рыбками, - и купола, поросшие
цветами тысяч и мох-травой. Каменный Сад Галена Медовые Уста находился на
самой северной оконечности Таткаэра.
Силуэты куполов и арок ворот были обрамлены звездами, облаками огней.
На платформах под разноцветными фонарями стояли столы и шезлонги,
служившие лишь декорациями, освещенными ярким светом. Всюду было изобилие
еды и напитков. Ортеанцы в соответствии с обычаем в течение всего
праздника переходили от стола к столу.
Халтерн сказал, что если пронаблюдать за перемещениями групп в
течение всей ночи, то можно обрести такие ясные представления о политике
Ста Тысяч, каких нигде более невозможно получить. Я вспомнила, что кто-то
говорил мне, будто игра в охмир возникла именно в городах.
- Это и есть новичок, не так ли? - Рурик нерешительно посмотрела на
стол, находившийся немного ниже нашего. - Как его...
- Мередит, - помогла я ей.
Сэм Хакстон как раз представлял его Сутафиори. Я слышала его акцент,
то, как менялась его модуляция на протяжении одной-единственной фразы.
- Мое произношение было тогда столь же плохим?
- Нет, пока вы не вернулись с Покинутого Побережья. - Рурик широко
улыбнулась.
- Благодарю вас, Т'Ан.
- Ну, может быть, все же не совсем таким же плохим. - Она
рассмеялась.
- Думаю, мне было бы лучше пойти к нему и поздороваться.
- Тогда я буду у с'анов Мелкати, - сказала она. - Желаю удачи.
Каменные стены покрывал мох, цвета которого сияли в свете звезд и
фонарей. Он был голубым, красным, желтым и зеленым. Блестели пруды с
дождевой водой. Я шла вниз по лестнице мимо полированной серой скалы,
покрытой трещинами и выдолбленной изнутри, имевшей прожилки из белого
мрамора и черного базальта. В Саду гулко звучали разговоры, смех и
атональные песни Пейр-Дадени и Кире. С пола поднимался запах растоптанной
мох-травы.
- Мистер Мередит? Я - Кристи.
Я перехватила его, когда он только что покинул стол Сутафиори. Он
остановился, освещенный светом стоявшего рядом фонаря. Это был
широкоплечий мужчина с темными волосами, лет сорока или чуть старше. Как и
большинство представителей других миров, он производил на меня какое-то
абсурдное впечатление.
Он взял мою руку и пожал ее. В первое мгновение я не знала, с какой
целью он это сделал. Рукопожатие было крепким.
- Рад вас видеть, - сказал он, - хотя должен признаться, что речь
идет о довольно неожиданном удовольствии.
- Я не мертва, как вам сообщили... Вы это хотели сказать?
- Да, примерно так. - За его добродушным видом скрывалось нетерпение.
- Департамент перевел меня сюда со звездной системы Пармитера... а сейчас
вот я вижу, что это и не требовалось.
- Связь в этой части Вселенной не самая надежная. Но я бы не
утверждала со всей определенностью, что это не требовалось. - Я подвела
его к одному оставленному столу на краю альпинария. Мы сели.
- В настоящий момент мне нужно одолеть такой объем работы, что Сэму -
я имею в виду, мистеру Хакстону - пришлось выделить в мое распоряжение
одного сотрудника группы. Если бы взяли на себя несколько переговоров, мы
смогли бы, пожалуй, закончить отчет до даты нашего отзыва.
Он кивнул. Я наполнила чашки чаем, приготовленным из красных листьев
кустарника, именуемого арниаком, который растет на Покинутом Побережье.
Лишь тут я заметила его удивительный взгляд, которым он рассматривал меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67