Теперь же они знают, что вы такие же, как и мы и
что мы отличаемся друг от друга только методами действий.
Лицо со шрамами преследовало меня. Это лицо и звук переливаемой
кости.
- У меня нет склонности к насилию.
- У меня тоже, - ответила ортеанка, - и я никогда не буду жестокой,
если в этом нет необходимости.
- И это говорит т'Ан командующая?
Она горько рассмеялась.
- Я - не женщина из племени варваров, меч которой всегда в крови. Я
всегда принимаю участие в игре, состоящей в том, чтобы избежать
столкновения. Но уж если это требуется, то я быстрее завершу спор в свою
пользу, чем кто-либо. Это и есть та причина, по которой Сутафиори сделала
меня т'Ан командующей.
Мы потеряли часть дня в первую его половину, когда одна повозка
увязла в болотистой почве, но затем мы двигались вперед довольно хорошо и
к середине второй половины дня достигли ровного места, где росли деревья
лапуур. Рурик объявила привал.
- Вон там, - сказала она, когда мы вышли из желто-зеленых зарослей
лапуура, - проходит Древняя Южная Дорога.
Сначала я увидела только ровную полосу грунта, но потом обнаружила,
что она уходила, словно проведенная по линейке, прямо к горным хребтам на
севере. На юге она исчезла в болотах. Полоса укрепленного грунта шириной
около тридцати футов прорезала дальние холмы.
- То поколение сооружало дороги там, где ему нравилось, а не там, где
для этого была пригодна местность, - сказала Рурик. - Кому не хотелось бы
по ней ехать, но я хочу сэкономить время.
Я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть, что это было.
Поковыряв своим ножом землю, я обнаружила слой почвы толщиной около
двадцати сантиметров, под которым была скальная порода. Расчистив
достаточно большой участок, чтобы рассмотреть его поближе, я натолкнулась
на гладкую поверхность из серо-голубого камня, камня, на котором я моим
ножом не смогла сделать ни малейшей царапины. Там имелась линия, которая
была слишком прямой, чтобы представлять собой трещину. Два камня были
таким образом состыкованы друг с другом, что я не могла их разделить;
здесь проходила мощеная дорога.
- Вы достаточно покопались в грязи? - спросила Рурик, управившись с
едой и неспешно подойдя ко мне. - Мы готовы трогаться.
- Да. Нет. Как давно уже это здесь существует?
Она покачала головой.
- Легенда говорит о том, что они появились во времена правления
Сандора, последнего властителя. Не имею понятия. Они существовали задолго
до падения Золотой Империи.
Три, а может быть, четыре тысячи лет! Я встала и тряхнула пыль с моих
коленей, пораженная таким возрастом.
- Если мы... - она не договорила и пристально посмотрела назад, на
пустошь. - Хо-Телерит. Быстро. Помедленнее, дорогая, ваш мархац может
ступить в яму! Погодите... только шесть всадников?
Она бросилась бежать к повозкам.
Когда я пришла туда же, всадники слезали со своих животных, а
Хо-Телерит стояла рядом с выражением досады на лице.
- А вы скоры, - одобрительно сказала Рурик.
- Мы выехали вскоре после вас, - объяснила Хо-Телерит. - Мы потеряли
его, т'Ан командующая.
- Каким образом?
- Он исчез после звона в середине утра. Мои люди говорят, что он не
проходил мимо них... Я им поверила. Из дома-источника есть не один путь,
т'Ан, особенно если помогает священник.
- Браник, - сказала Рурик, сжав рукой ремень, на котором висел меч. -
Эта вечно колеблющаяся, безземельная женщина!
Хо-Телерит кивнула.
Я спросила:
- Вы думаете, она позволила ему уйти?
- Позволила уйти? Она, пожалуй, дала ему мархаца. И она знает, что я
не могу подать жалобу; отношения с церковью и без того довольно натянутые.
- Она наморщила лоб, затем тряхнула головой. Хорошо, Хо-Телерит. Кем, я бы
я хотела немедленно трогаться.
- Может, Браник заплатили? - Я начала становиться недоверчивой, как
обитательница Орте.
- В это я не верю. - Она свистнула Гэмблу. Подошел Марик с Гером. -
Это произошло, чтобы дать мне знать, что в Теократическом доме не ценят
закон "харура". И я не могу ничего против этого предпринять. Давайте в
путь. Чем дальше я смогу уехать от этих заговоров юга, тем лучше я себя
чувствую.
Древняя дорога два дня вела нас на север, это почти восемьдесят зери
по болотистой пустоши. На третий день мы переправились через реку Тулкор в
том месте, где она сливается с Тури. Мы прибыли в местность с низкими
холмами и огненно-красными лесами зику и стали двигаться в
северо-восточном направлении, чтобы следовать вдоль реки Тури в Северный
Имир.
Местность, по которой мы ехали, поражала своей необычностью, она была
почти полностью покинута населением. Если бы нам не попалось несколько
возделанных полей, то я бы сочла ее за необитаемую. Мы проехали много
зери, прежде чем миновали одну из телестре, выглядевших как оборонительные
сооружения, и от нее до следующей было немалое расстояние.
Я привыкла к равномерности поездки, к тому, чтобы вставать в самую
рань и ехать верхом до появления звезд и с перерывом на полуденный привал.
Иногда мы пользовались правом гостя и спали в каком-нибудь телестре,
иногда же - в одном из редко посещаемых общественных домов. Но чем дальше
мы продвигались на север, тем чаще всадники разбивали лагерь под открытым
небом, ставили палатки и разжигали костры, как прирожденные кочевники.
Если поблизости не было на телестре, где можно было бы взять пищу,
разведчики были заняты в большей мере охотой, нежели разведкой.
В пятый день первой недели штатерна мы достигли Салмара, который
обычно называют самой северной телестре, говорящей по-имириански. Это был
четырнадцатый день с того момента, как мы покинули Таткаэр.
- Я люблю перерывы во время поездок, - сказала Рурик, когда мы
бродили по полям возле Салмара.
Под защитой кустов "птичьего крыла" рядами стояли ульи. Это были
похожие на пчелиные ульи домики для червей хирит-гойен; во всяком случае,
это относились к двум или трем из нескольких разновидностей этих существ.
Многие из северных телестре занимаются разведением хирит-гойен и
производством тканей из их нитей. И если не занимаются червями, то
разводят пауков-бекамилов.
- Но я не приостановила бы поездку, если бы предвидела такое. - Рурик
икнула. - Пятикратные и трехкратные роды в течение нескольких дней -
неудивительно, что они сейчас особенно стараются!
Я представила себе полное крушение жизненного распорядка, какое бы
это вызвало во всех семьях, которые мне были знакомы. Но община Салмара,
телестре, насчитывавшей около двухсот жителей, легко с этим справились.
- Наверное, для вас это является нормальным, - сказала я, - когда
сразу рождается по четыре или по пять детей. У нас обычно рождается только
по одному!
Она посерьезнела.
- У меня были одиночные роды.
Яркое солнце светило на паутину, натянутую хирит-гойенами. Мы пошли
обратно к хлеву по мшистой траве.
- Сколько же раз у вас рожают в течение жизни? - пораженно спросила
Рурик.
- Без предохранительных средств? Это было уже давно, но... моя
прапрабабушка была девятым ребенком в семье, имевшей всего восемнадцать
детей.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Я уже спрашивала себя, почему вас так много.
- А как это выглядит у вас?
- Двое родов, - ответила она. - Иногда трое, но часто лишь одни.
Выживают не все дети.
Это подтверждало то, что говорил Адаир. Принимая во внимание частые
несчастные случаи, болезни и примитивный уровень медицины, я сомневалась в
том, что Орте когда-нибудь столкнется с проблемой перенаселенности. Я
мысленно отметила для себя, что к предложениям в моем отчете мне нужно
добавить ослабление мер относительно карантина.
- Я и трое у Элспет, - сказала я. - Они выглядели здоровыми. Но три
девочки сразу - это бедствие.
- Есть, наконец, еще отец и кормилицы, чтобы справиться с этим делом.
Вероятно, она сама будет кормилицей одного из пятерых. - Когда мы пришли в
хлев, она остановилась и посмотрела на меня. - Что вы имели в виду под
"девочками"?
- Ведь они были среди них, разве не так?
- Это были аширен. Как вы можете определить пол кира до того,
времени, пока ке не выросло?
Это было так просто. Я стояла под жарким солнцем, слушала шипение
мархацев, ощущала запах дыма, шедшего от кузницы и думала: "Адаир, тебе
нужно было лишь спросить..."
- Вы имеете в виду, что ваши дети рождаются с одним полом? -
недоверчиво спросила Рурик. - Они появляются на свет сразу взрослыми?
- А вы хотите сказать, что у ваших это иначе?
Возникла одна из тех безмолвных ситуаций, какие всегда имели место,
если мы начинали говорить о специфических различиях между нами. Как раз в
этот момент мимо нас проходил Марик, занятый навьючиванием Ору, и весело
помахал мне рукой.
- Он...
- Ке остался примерно год до превращения, - сказал Рурик. - Аширен
развиваются во взрослых обычно в четырнадцать лет, а потому в этом
возрасте подвержены заболеваниям. Кристи... если ваши аширен рождаются с
одним полом, откуда тогда вы узнаете, когда они вырастают?
- Происходят определенные изменения. В этом нет ничего, привлекающего
внимание.
Я наблюдала за Мариком, стоявшим рядом с Ору и державшим его голову,
пока кузнец поднимал задние копыта животного. Было что-то в его рте, в
глазах... Да, я могла бы принять его за девочку. Но мое первое
впечатление, что это был мальчик, не совмещалось с подобной возможностью.
Я могла считать Марика мальчиком или девочкой, но не могла, как ортеанцы,
воспринимать кир как нечто среднее. Существовало "либо - либо". И когда я
поняла это, мне стало понятно, почему такое не было замечено ксеногруппой.
Это был тот вопрос, какой себе не задавали. Либо - либо.
Ничто не остается личным в этих телестре. Мне казалось, что я
каким-то образом стала частью Южной земли, тогда как Адаир, Элиот и
остальные были изолированы в Таткаэре.
Как можно вырастить ребенка, если не знаешь, какого он пола?
Сформированная традицией часть моего сознания протестовала. Но я поняла,
что этот вопрос почти так же не представлял для меня значения, как и для
Рурик. Поэтому я перестала о нем думать.
После Салмера холмы остались позади. Местность становилась более
ровно и плодородной, ее пересекали изгибы рек, встречалось много
трехкрылых ветряных мельниц, характерных для Ремонде. Мы ехали извилистыми
дорогами между полями, урожай на которых уже был убран и которые были
покрыты стерней и снопами. Этот период штатерна был приятен, однако ночи
становились уже ощутимо прохладными.
Далее по пути на север мы ехали через яркие, как пламя, пастбища, по
которым бродили двурогие скурраи, и два дня мы путешествовали по
янтарно-желтым травам под небом цвета яичной скорлупы, сопровождаемые лишь
шипящими криками животных. Телестре здесь были более обширными, а ортеанцы
- более замкнутыми может быть, причина заключалась в том, что мой
ремондский был хуже имирианского, - но оказывали гостеприимство т'Ан
командующей Южной земли.
Горизонт снова окаймляли зубцы горных вершин, когда мы прибыли в
первые лесные телестре Ремонде. Деревья тукинна, развесистые и высокие,
имеют кривые ветви, снабженные розетками из плотно скрученных серо-зеленых
листьев. Под ними не растет ничего кроме мшистой травы и золотистого
папоротника. Телестре живут здесь либо заготовкой деловой древесины, либо
охотой.
Мы располагались лагерем на полянах и оставляли на ночь костры.
Тишина под сияющим звездным небом прерывалась рычанием и воем зверей и
металлическими криками рашаку, но наша группа была слишком большой, чтобы
подвергнуться нападению.
Порез на моей руке заживал. Я натирала рану мазью, чтобы сохранить
гибкость руки, и при необходимости принимала болеутоляющие таблетки.
Перик, одна из разведчиц, предложила пожевать листья атайле, но я
отказалась, потому что не знала, как это могло подействовать на органы
чувств земного человека. Мы с ней часто ехали рядом, рядом же был и Марик
с другим разведчиком по имени Вайл. Мы говорили о бое без оружия, который
я им демонстрировала, и о тонких фехтовальных приемах в бою на "харурах",
которым они старались меня научить.
Однако обе стороны были плохими учениками.
Придорожные камни попадались редко, но нам тем не менее, удавалось не
откланяться от нашего маршрута. Рурик была вынуждена настаивать на
ускорении движения при хорошей погоде. Через шесть дней езды по густому
лесу мы прибыли в Ремонд, где в западном направлении возвышались голые
холмы, и повернули на запад от них в глубокие каньоны, прорытые рекой.
Следующей ночью мы добрались до общественного дома под Темуту на реке
Берут.
- Смотрите, - сказал Марик, - они слишком далеко, чтобы их можно было
достать стрелой. Но я думаю, что сейчас нам ничего не придется убивать.
Внизу, под тукиннами, я сначала заметила только согнутые спины, затем
поднятые головы, а после этого - в тот момент, пока они еще не убежали -
размеренно двигавшихся, поджарых животных величиной со скурраи. Их шкуры
на спинах были бурого цвета. Они приподнимались на мощных задних лапах,
тонкие же передние лапы росли из чешуйчатой грудной клетки, а на фоне
освещенного золотистого папоротника они казались черными. Я смотрела, как
они убегали под деревьями.
- Что это за животные?
Он указал на бурый мех на седле Ору.
- Вирацу.
Дорога, извиваясь, приближалась к реке, и шум воды не давал
возможности говорить. По обеим сторонам возвышались крутые, поросшие лесом
стены ущелья, и на узкой полосе неба ярко светились дневные звезды. Над
скалами висела тонкая пелена водяных брызг.
Я ехала впереди рядом с Рурик, следом за мной двигался Марик. На нем
были красивая чистая туника и начищенная до блеска обувь.
Группа покинула Телету лишь около полудня, потому что нужно было
почистить сбрую и мархацев. Все надели свою долго сохраняемую последнюю
чистую одежду. На Рурик была коричневая мантия из бекамиловой ткани,
украшенная золотым кантом, на поясе блестели все знаки отличия. Мне
пришлось пойти на компромисс; на мархаце невозможно ездить в официальном
костюме. Итак, я решила надеть форменный китель и имирианские брюки.
Мы переехали через реку по широкому каменному мосту и поехали по
тропе, выложенной камнями в том месте, где расширялось ущелье. Из
сланцевых отложений пробивались пучки голубых цветов тысяч. На крутых
склонах росли тукинны, они лезли из влажных расселин. Река текла более
спокойно.
Во время езды я слышала пение, звук был таким, как будто кто-то
проводил пальцем по краю бокала. Это был ветер, скользивший по скрученным
листьям тукинны. В воздухе ощущался резкий привкус металла.
Запахи особенно хорошо сохраняются в памяти. Я остановилась, и на
меня нахлынули воспоминания: жара на улицах в разгар лета, когда мне еще
не было и пяти лет. Мысленно окунуться в то тепло, потом открыть глаза и
увидеть бледные тени севера...
...и понять, что поднимавшаяся с реки дымка несла с собой не
ощущавшийся до того аромат тукинн и что запах этой растительности чужого
мира был подобен тому, что я чувствовала на улицах, дегте-щебеночное
покрытие которых размягчается на Земле в жаркие летние дни. И этот запах
вернул меня в детство.
Даже самое солидное нечто, само собой разумеющееся, может изменяться
и превращаться в нечто необычное.
Дорога сделала резкий поворот на север.
Был девятый день недели штатерна. Это был двадцать шестой день с того
момента, как мы покинули Таткаэр, день поста перед осенним солнцестоянием.
Я въезжала в Корбек по мосту в месте слияния Беруфала и Берута.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
9. ГОСТЕПРИИМСТВО Т'АНА РЕМОНДЕ
- Кристи?
- Я здесь, снаружи.
На балконе рядом со мной появилась Рурик. На ней было одно из этих
длинных ремондских пальто без воротника; оно было расстегнуто, и под ним
виднелась дорогая подкладка из меха зилмеи. Утро было свежим, и это
ощущалось даже в комнатах, где в чашах тлели угли.
- Я подумала, что мне следовало бы рассказать вам об этом. Сегодня
вечером после праздника солнцестояния я уйду. Завтра рано утром я
отправлюсь к Черепному перевалу.
- Я не ожидала, что вы уедете так рано.
- Я хотела бы поговорить с Асше, комендантом крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
что мы отличаемся друг от друга только методами действий.
Лицо со шрамами преследовало меня. Это лицо и звук переливаемой
кости.
- У меня нет склонности к насилию.
- У меня тоже, - ответила ортеанка, - и я никогда не буду жестокой,
если в этом нет необходимости.
- И это говорит т'Ан командующая?
Она горько рассмеялась.
- Я - не женщина из племени варваров, меч которой всегда в крови. Я
всегда принимаю участие в игре, состоящей в том, чтобы избежать
столкновения. Но уж если это требуется, то я быстрее завершу спор в свою
пользу, чем кто-либо. Это и есть та причина, по которой Сутафиори сделала
меня т'Ан командующей.
Мы потеряли часть дня в первую его половину, когда одна повозка
увязла в болотистой почве, но затем мы двигались вперед довольно хорошо и
к середине второй половины дня достигли ровного места, где росли деревья
лапуур. Рурик объявила привал.
- Вон там, - сказала она, когда мы вышли из желто-зеленых зарослей
лапуура, - проходит Древняя Южная Дорога.
Сначала я увидела только ровную полосу грунта, но потом обнаружила,
что она уходила, словно проведенная по линейке, прямо к горным хребтам на
севере. На юге она исчезла в болотах. Полоса укрепленного грунта шириной
около тридцати футов прорезала дальние холмы.
- То поколение сооружало дороги там, где ему нравилось, а не там, где
для этого была пригодна местность, - сказала Рурик. - Кому не хотелось бы
по ней ехать, но я хочу сэкономить время.
Я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть, что это было.
Поковыряв своим ножом землю, я обнаружила слой почвы толщиной около
двадцати сантиметров, под которым была скальная порода. Расчистив
достаточно большой участок, чтобы рассмотреть его поближе, я натолкнулась
на гладкую поверхность из серо-голубого камня, камня, на котором я моим
ножом не смогла сделать ни малейшей царапины. Там имелась линия, которая
была слишком прямой, чтобы представлять собой трещину. Два камня были
таким образом состыкованы друг с другом, что я не могла их разделить;
здесь проходила мощеная дорога.
- Вы достаточно покопались в грязи? - спросила Рурик, управившись с
едой и неспешно подойдя ко мне. - Мы готовы трогаться.
- Да. Нет. Как давно уже это здесь существует?
Она покачала головой.
- Легенда говорит о том, что они появились во времена правления
Сандора, последнего властителя. Не имею понятия. Они существовали задолго
до падения Золотой Империи.
Три, а может быть, четыре тысячи лет! Я встала и тряхнула пыль с моих
коленей, пораженная таким возрастом.
- Если мы... - она не договорила и пристально посмотрела назад, на
пустошь. - Хо-Телерит. Быстро. Помедленнее, дорогая, ваш мархац может
ступить в яму! Погодите... только шесть всадников?
Она бросилась бежать к повозкам.
Когда я пришла туда же, всадники слезали со своих животных, а
Хо-Телерит стояла рядом с выражением досады на лице.
- А вы скоры, - одобрительно сказала Рурик.
- Мы выехали вскоре после вас, - объяснила Хо-Телерит. - Мы потеряли
его, т'Ан командующая.
- Каким образом?
- Он исчез после звона в середине утра. Мои люди говорят, что он не
проходил мимо них... Я им поверила. Из дома-источника есть не один путь,
т'Ан, особенно если помогает священник.
- Браник, - сказала Рурик, сжав рукой ремень, на котором висел меч. -
Эта вечно колеблющаяся, безземельная женщина!
Хо-Телерит кивнула.
Я спросила:
- Вы думаете, она позволила ему уйти?
- Позволила уйти? Она, пожалуй, дала ему мархаца. И она знает, что я
не могу подать жалобу; отношения с церковью и без того довольно натянутые.
- Она наморщила лоб, затем тряхнула головой. Хорошо, Хо-Телерит. Кем, я бы
я хотела немедленно трогаться.
- Может, Браник заплатили? - Я начала становиться недоверчивой, как
обитательница Орте.
- В это я не верю. - Она свистнула Гэмблу. Подошел Марик с Гером. -
Это произошло, чтобы дать мне знать, что в Теократическом доме не ценят
закон "харура". И я не могу ничего против этого предпринять. Давайте в
путь. Чем дальше я смогу уехать от этих заговоров юга, тем лучше я себя
чувствую.
Древняя дорога два дня вела нас на север, это почти восемьдесят зери
по болотистой пустоши. На третий день мы переправились через реку Тулкор в
том месте, где она сливается с Тури. Мы прибыли в местность с низкими
холмами и огненно-красными лесами зику и стали двигаться в
северо-восточном направлении, чтобы следовать вдоль реки Тури в Северный
Имир.
Местность, по которой мы ехали, поражала своей необычностью, она была
почти полностью покинута населением. Если бы нам не попалось несколько
возделанных полей, то я бы сочла ее за необитаемую. Мы проехали много
зери, прежде чем миновали одну из телестре, выглядевших как оборонительные
сооружения, и от нее до следующей было немалое расстояние.
Я привыкла к равномерности поездки, к тому, чтобы вставать в самую
рань и ехать верхом до появления звезд и с перерывом на полуденный привал.
Иногда мы пользовались правом гостя и спали в каком-нибудь телестре,
иногда же - в одном из редко посещаемых общественных домов. Но чем дальше
мы продвигались на север, тем чаще всадники разбивали лагерь под открытым
небом, ставили палатки и разжигали костры, как прирожденные кочевники.
Если поблизости не было на телестре, где можно было бы взять пищу,
разведчики были заняты в большей мере охотой, нежели разведкой.
В пятый день первой недели штатерна мы достигли Салмара, который
обычно называют самой северной телестре, говорящей по-имириански. Это был
четырнадцатый день с того момента, как мы покинули Таткаэр.
- Я люблю перерывы во время поездок, - сказала Рурик, когда мы
бродили по полям возле Салмара.
Под защитой кустов "птичьего крыла" рядами стояли ульи. Это были
похожие на пчелиные ульи домики для червей хирит-гойен; во всяком случае,
это относились к двум или трем из нескольких разновидностей этих существ.
Многие из северных телестре занимаются разведением хирит-гойен и
производством тканей из их нитей. И если не занимаются червями, то
разводят пауков-бекамилов.
- Но я не приостановила бы поездку, если бы предвидела такое. - Рурик
икнула. - Пятикратные и трехкратные роды в течение нескольких дней -
неудивительно, что они сейчас особенно стараются!
Я представила себе полное крушение жизненного распорядка, какое бы
это вызвало во всех семьях, которые мне были знакомы. Но община Салмара,
телестре, насчитывавшей около двухсот жителей, легко с этим справились.
- Наверное, для вас это является нормальным, - сказала я, - когда
сразу рождается по четыре или по пять детей. У нас обычно рождается только
по одному!
Она посерьезнела.
- У меня были одиночные роды.
Яркое солнце светило на паутину, натянутую хирит-гойенами. Мы пошли
обратно к хлеву по мшистой траве.
- Сколько же раз у вас рожают в течение жизни? - пораженно спросила
Рурик.
- Без предохранительных средств? Это было уже давно, но... моя
прапрабабушка была девятым ребенком в семье, имевшей всего восемнадцать
детей.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Я уже спрашивала себя, почему вас так много.
- А как это выглядит у вас?
- Двое родов, - ответила она. - Иногда трое, но часто лишь одни.
Выживают не все дети.
Это подтверждало то, что говорил Адаир. Принимая во внимание частые
несчастные случаи, болезни и примитивный уровень медицины, я сомневалась в
том, что Орте когда-нибудь столкнется с проблемой перенаселенности. Я
мысленно отметила для себя, что к предложениям в моем отчете мне нужно
добавить ослабление мер относительно карантина.
- Я и трое у Элспет, - сказала я. - Они выглядели здоровыми. Но три
девочки сразу - это бедствие.
- Есть, наконец, еще отец и кормилицы, чтобы справиться с этим делом.
Вероятно, она сама будет кормилицей одного из пятерых. - Когда мы пришли в
хлев, она остановилась и посмотрела на меня. - Что вы имели в виду под
"девочками"?
- Ведь они были среди них, разве не так?
- Это были аширен. Как вы можете определить пол кира до того,
времени, пока ке не выросло?
Это было так просто. Я стояла под жарким солнцем, слушала шипение
мархацев, ощущала запах дыма, шедшего от кузницы и думала: "Адаир, тебе
нужно было лишь спросить..."
- Вы имеете в виду, что ваши дети рождаются с одним полом? -
недоверчиво спросила Рурик. - Они появляются на свет сразу взрослыми?
- А вы хотите сказать, что у ваших это иначе?
Возникла одна из тех безмолвных ситуаций, какие всегда имели место,
если мы начинали говорить о специфических различиях между нами. Как раз в
этот момент мимо нас проходил Марик, занятый навьючиванием Ору, и весело
помахал мне рукой.
- Он...
- Ке остался примерно год до превращения, - сказал Рурик. - Аширен
развиваются во взрослых обычно в четырнадцать лет, а потому в этом
возрасте подвержены заболеваниям. Кристи... если ваши аширен рождаются с
одним полом, откуда тогда вы узнаете, когда они вырастают?
- Происходят определенные изменения. В этом нет ничего, привлекающего
внимание.
Я наблюдала за Мариком, стоявшим рядом с Ору и державшим его голову,
пока кузнец поднимал задние копыта животного. Было что-то в его рте, в
глазах... Да, я могла бы принять его за девочку. Но мое первое
впечатление, что это был мальчик, не совмещалось с подобной возможностью.
Я могла считать Марика мальчиком или девочкой, но не могла, как ортеанцы,
воспринимать кир как нечто среднее. Существовало "либо - либо". И когда я
поняла это, мне стало понятно, почему такое не было замечено ксеногруппой.
Это был тот вопрос, какой себе не задавали. Либо - либо.
Ничто не остается личным в этих телестре. Мне казалось, что я
каким-то образом стала частью Южной земли, тогда как Адаир, Элиот и
остальные были изолированы в Таткаэре.
Как можно вырастить ребенка, если не знаешь, какого он пола?
Сформированная традицией часть моего сознания протестовала. Но я поняла,
что этот вопрос почти так же не представлял для меня значения, как и для
Рурик. Поэтому я перестала о нем думать.
После Салмера холмы остались позади. Местность становилась более
ровно и плодородной, ее пересекали изгибы рек, встречалось много
трехкрылых ветряных мельниц, характерных для Ремонде. Мы ехали извилистыми
дорогами между полями, урожай на которых уже был убран и которые были
покрыты стерней и снопами. Этот период штатерна был приятен, однако ночи
становились уже ощутимо прохладными.
Далее по пути на север мы ехали через яркие, как пламя, пастбища, по
которым бродили двурогие скурраи, и два дня мы путешествовали по
янтарно-желтым травам под небом цвета яичной скорлупы, сопровождаемые лишь
шипящими криками животных. Телестре здесь были более обширными, а ортеанцы
- более замкнутыми может быть, причина заключалась в том, что мой
ремондский был хуже имирианского, - но оказывали гостеприимство т'Ан
командующей Южной земли.
Горизонт снова окаймляли зубцы горных вершин, когда мы прибыли в
первые лесные телестре Ремонде. Деревья тукинна, развесистые и высокие,
имеют кривые ветви, снабженные розетками из плотно скрученных серо-зеленых
листьев. Под ними не растет ничего кроме мшистой травы и золотистого
папоротника. Телестре живут здесь либо заготовкой деловой древесины, либо
охотой.
Мы располагались лагерем на полянах и оставляли на ночь костры.
Тишина под сияющим звездным небом прерывалась рычанием и воем зверей и
металлическими криками рашаку, но наша группа была слишком большой, чтобы
подвергнуться нападению.
Порез на моей руке заживал. Я натирала рану мазью, чтобы сохранить
гибкость руки, и при необходимости принимала болеутоляющие таблетки.
Перик, одна из разведчиц, предложила пожевать листья атайле, но я
отказалась, потому что не знала, как это могло подействовать на органы
чувств земного человека. Мы с ней часто ехали рядом, рядом же был и Марик
с другим разведчиком по имени Вайл. Мы говорили о бое без оружия, который
я им демонстрировала, и о тонких фехтовальных приемах в бою на "харурах",
которым они старались меня научить.
Однако обе стороны были плохими учениками.
Придорожные камни попадались редко, но нам тем не менее, удавалось не
откланяться от нашего маршрута. Рурик была вынуждена настаивать на
ускорении движения при хорошей погоде. Через шесть дней езды по густому
лесу мы прибыли в Ремонд, где в западном направлении возвышались голые
холмы, и повернули на запад от них в глубокие каньоны, прорытые рекой.
Следующей ночью мы добрались до общественного дома под Темуту на реке
Берут.
- Смотрите, - сказал Марик, - они слишком далеко, чтобы их можно было
достать стрелой. Но я думаю, что сейчас нам ничего не придется убивать.
Внизу, под тукиннами, я сначала заметила только согнутые спины, затем
поднятые головы, а после этого - в тот момент, пока они еще не убежали -
размеренно двигавшихся, поджарых животных величиной со скурраи. Их шкуры
на спинах были бурого цвета. Они приподнимались на мощных задних лапах,
тонкие же передние лапы росли из чешуйчатой грудной клетки, а на фоне
освещенного золотистого папоротника они казались черными. Я смотрела, как
они убегали под деревьями.
- Что это за животные?
Он указал на бурый мех на седле Ору.
- Вирацу.
Дорога, извиваясь, приближалась к реке, и шум воды не давал
возможности говорить. По обеим сторонам возвышались крутые, поросшие лесом
стены ущелья, и на узкой полосе неба ярко светились дневные звезды. Над
скалами висела тонкая пелена водяных брызг.
Я ехала впереди рядом с Рурик, следом за мной двигался Марик. На нем
были красивая чистая туника и начищенная до блеска обувь.
Группа покинула Телету лишь около полудня, потому что нужно было
почистить сбрую и мархацев. Все надели свою долго сохраняемую последнюю
чистую одежду. На Рурик была коричневая мантия из бекамиловой ткани,
украшенная золотым кантом, на поясе блестели все знаки отличия. Мне
пришлось пойти на компромисс; на мархаце невозможно ездить в официальном
костюме. Итак, я решила надеть форменный китель и имирианские брюки.
Мы переехали через реку по широкому каменному мосту и поехали по
тропе, выложенной камнями в том месте, где расширялось ущелье. Из
сланцевых отложений пробивались пучки голубых цветов тысяч. На крутых
склонах росли тукинны, они лезли из влажных расселин. Река текла более
спокойно.
Во время езды я слышала пение, звук был таким, как будто кто-то
проводил пальцем по краю бокала. Это был ветер, скользивший по скрученным
листьям тукинны. В воздухе ощущался резкий привкус металла.
Запахи особенно хорошо сохраняются в памяти. Я остановилась, и на
меня нахлынули воспоминания: жара на улицах в разгар лета, когда мне еще
не было и пяти лет. Мысленно окунуться в то тепло, потом открыть глаза и
увидеть бледные тени севера...
...и понять, что поднимавшаяся с реки дымка несла с собой не
ощущавшийся до того аромат тукинн и что запах этой растительности чужого
мира был подобен тому, что я чувствовала на улицах, дегте-щебеночное
покрытие которых размягчается на Земле в жаркие летние дни. И этот запах
вернул меня в детство.
Даже самое солидное нечто, само собой разумеющееся, может изменяться
и превращаться в нечто необычное.
Дорога сделала резкий поворот на север.
Был девятый день недели штатерна. Это был двадцать шестой день с того
момента, как мы покинули Таткаэр, день поста перед осенним солнцестоянием.
Я въезжала в Корбек по мосту в месте слияния Беруфала и Берута.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
9. ГОСТЕПРИИМСТВО Т'АНА РЕМОНДЕ
- Кристи?
- Я здесь, снаружи.
На балконе рядом со мной появилась Рурик. На ней было одно из этих
длинных ремондских пальто без воротника; оно было расстегнуто, и под ним
виднелась дорогая подкладка из меха зилмеи. Утро было свежим, и это
ощущалось даже в комнатах, где в чашах тлели угли.
- Я подумала, что мне следовало бы рассказать вам об этом. Сегодня
вечером после праздника солнцестояния я уйду. Завтра рано утром я
отправлюсь к Черепному перевалу.
- Я не ожидала, что вы уедете так рано.
- Я хотела бы поговорить с Асше, комендантом крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67