— В пределах своих полномочий, естественно. Мы же договорились: все, что менее десяти тысяч баксов, можешь со мной не согласовывать. Я думаю, что полтыщи ему будет достаточно.— Как скажете. Когда кандидат меднаук за сиделку работает, это многовато, по-моему.— Ладно, не прижимайся. У тебя бухарских евреев в роду не было?— Не, только крымские татары, — оскалился Кубик.— Ну и славно. Значит, вот что, Курбанчик, распорядись, чтобы нашему труженику устроили хорошую помывку, а то от него на три версты душманским духом веет. Стрижку, бритье, массаж. Обеспечь ему одежку приличного человека, ну и, конечно, покорми. Нормально, чтобы он силы восстановил. Насчет организации отлета ты знаешь. Действуй!Шейх побежал шестерить, а мы с Чудо-юдом остались тет-а-тет.— Соскучился по России? — спросил папаша. — Ностальгия не мучит?Вопрос был, конечно, интересный. Если, допустим, речь шла о лирике, то есть, о березках в золотом осеннем уборе, о морозце, снеге, которых еще ждать и ждать, или там о кремлевских куполах, то, пожалуй, немного соскучился. Если же иметь в виду всякие разборки, кочегарки, дожди, слякоть и вонищу, то не очень. Конечно, ребятишек неплохо было бы посмотреть, за пару лет они уже небось подросли прилично… Но как подумаешь, что опять будешь поглядывать на телеэкран, откуда тебе начнут вещать про всякие интриги и заварушки, а потом прикидывать, как оно отрыгнется на твоей личной безопасности и служебной деятельности, так вся эта ностальгия куда-то отпрыгивала и пряталась с ушами. Или, допустим, поразмышляешь, что придется там, в первопрестольной, повинуясь чудо-юдиным распоряжениям, дружески беседовать с разными монстрами, которых через мясорубку провернуть-то мало, так очень захочется оказаться на каком-нибудь тихоньком карибском островишке, куда даже гидропланы не летают.В общем, ответил я не очень конкретно:— Да как тебе сказать…— Понятно, — ухмыльнулся Чудо-юдо. — Неохота, стало быть?— Конечно, — осмелел я, — ты небось уже забыл, что в 1994 году нас с Хрюшкой в отпуск отправлял? Здоровье поправлять, нервы успокаивать, в море купаться и фрукту кушать… А что на самом деле вышло? Месяц по лондонским архивам, не отлипая от компьютеров, потом десять дней на Хайди с перестрелками и подземельями и всякими иными кошмарами, два года с хвостиком в коме и еще чуток всякого сумасшествия.— Зато какая интересная жизнь! — хмыкнул Чудо-юдо. — Романтика!— Да манал я эту романтику! У меня перед глазками Ахмад-хан еще маячит. И его людишки, знаешь ли, тоже такие, что для «ужастиков» вполне подходят.— Очень тебя понимаю. Потому, кстати, и спрашивал насчет ностальгии. Раз ты еще не отдохнул как следует и в Москву тебя не тянет — прекрасно.Я аж крякнул: куда еще? На Хайди опять, с Доминго Косым пообщаться? Или в Оклахому, под бочок к Марселе и Сарториусу? ‚-мое! Чего опять занадобилось? Вслух, конечно, я ничего не сказал, но Чудо-юдо, по своему обычаю, все и так прочитал, прямо с мозгов, как с листа.— Не мандражируй, юноша. Ты, извиняюсь, не забыл, что у тебя законная жена есть?— Это смотря какая, — проворчал я. — У меня их штуки четыре наберется, если не больше, и все, блин, законные. А самую настоящую законную ты уже, видишь ли, развел…— Законная жена, Дон-Жуан ты наш недоделанный, у тебя, как и положено советскому человеку, всего одна. Правда, иностранная гражданка, бывшая мисс Виктория Мэллори. Помнишь такую?— Рад бы забыть, да хрен получится.— Приятно слышать. Про приданое этой дамы тоже, наверное, помнишь?— Так, кое-что слыхивал, — съехидничал я внаглую.— Ну и прекрасно. Вот и поедешь со своей молодухой в свадебное путешествие…— На Антилы? — спросил я с явным подозрением.— С какой стати? — улыбнулся Чудо-юдо. — Тебе они небось надоели за два года. В Европу поедешь, в тихую уютную Швейцарию. Слышал о такой?— Ага. Там сплошные швейцары живут. Или Швейцеры. Может, даже Швейки.— Ты сам-то под Швейка не очень коси. Дело ведь серьезное.— То-то и оно. Хорошо, хоть не стал мне байки рассказывать, какие там красоты, горы, глетчеры, снежные трассы. Женевское озеро… Штирлиц поднял глаза с мостовой. Это были глаза профессора Плейшнера.— Ничего, ничего, съездишь. Конечно, иногда придется и осторожность проявить, но в целом — никаких особо бурных событий не предвижу. Побываете в одном небольшом банке, заявите о своих правах на наследство, проведете кой-какие чисто канцелярские операции, а потом хоть в горы езжайте, хоть сыром объедайтесь. Не побеспокою — бородой клянусь!— Слушай, бать, объясни ты мне, молодому дураку, на хрена это теперь нужно? Я ведь тебе черный ящик привез. Тебе теперь, как Аладдину с волшебной лампой, жить можно. Потер кольцо, загадал желание — и не фига делать…Чудо-юдо раскатисто расхохотался. И так, как, наверно, надо было делать в детстве, потрепал меня по волосам.— Ох, Димка, Димка! Клоун ты, ей-Богу! Волшебная лампа Аладдина…— А что, нет, что ли?— Маленько посложнее. Да, штучка нам досталась с большими возможностями, нечего сказать. Кажется, можно действовать по принципу «р-раз — и в дамки!». Но только иногда, даже заполучив себе такой инструмент, надо думать. Соображать то есть. Во-первых, достаточно четко выяснить хотя бы то, отчего у него кольцо вылезает и в каких случаях убирается. Во-вторых, изучить, хотя бы в общих чертах, каким образом эта штука энергию восполняет, как ее расходует, за какое время восполняет. Все это нужно только для того, чтобы им можно было, особо не вникая в устройство, пользоваться с достаточной уверенностью. Помнишь небось, как Майк Атвуд со своим папой погорел? Подвел их ящичек в самый нужный момент. Так что, прежде чем пустить в дело то, что ты раздобыл, надо очень хорошо потрудиться. А это, возможно, не одного года работа. Тем более что я в этом деле не специалист, и мне сейчас придется, не привлекая особого внимания, потихоньку собирать под свое крылышко ребятишек, кто еще жив, из той славной когорты, которая с этим ящиком когда-то работала. Искать, в каких глухих сейфах их отчеты захоронены. Думаешь, все это просто? И думаешь, на это никто внимания не обратит? Нет, брат, я пока еще только человек. Мне еще надо этот ящичек отсюда вывезти, желательно без потерь в живой силе и технике. Да и на Руси, если ушами хлопать, можно не только ящичек, но и башку отдать за бесплатно.— Может, тебе и вовсе не возить ее отсюда?— Посмотрим, это пока успеется.— Ладно. Все это мне уже по фигу. С Ленкой можно увидеться?— Нет. Она уже улетела. Еще вчера ночью.— До того, как я к Ахмаду отправился?— После.— И прощаться не просилась?— Нет. Она про твой отлет ничего не знала.— Ох, батя!..— Не злись, — примирительно произнес Чудо-юдо. — Сам понимаешь, что ничего я ей сказать не мог. К тому же, если на то пошло, особой необходимости в вашем прощании не было.Эта фраза у него получилась как-то особенно загадочно. Я навострил уши и поглядел отцу в глаза. Но, конечно, фиг чего услышал и увидел. Это он умел чужие мысли читать, а до своих добираться никому не позволял.— Слушай, — спросил я, — а эти пацанята, что со мной летали, Ваня и Валет, они что, зомбированы?— Заметно? — усмехнулся Чудо-юдо. — Да, этим ребятам мы кое-что вкололи. Возможно, из таких солдат будут состоять армии будущего. Я вообще-то еще этой весной хотел большой эксперимент поставить, но не повезло. Обстановка изменилась. И вообще многое испортилось. Сесар погиб, установку нашу уничтожили. Но этой зимой, в крайнем случае будущей весной, попробуем еще раз. Установку наладим по новой. Данные у нас теперь есть.— Ты действительно надумал «миром володеть»? — спросил я полушутя-полусерьезно.— Не то чтобы совсем конкретно, — усмехнулся Чудо-юдо, — но кое-какие шаги в этом направлении делаем.— А мне еще тогда, два года назад, казалось, будто у тебя все на мази.— Знаешь, тогда мне тоже так казалось. Но мы, видишь ли, тогда еще знали о «Зомби-7» маловато. Да, сделал Рейнальдо Мендес препарат, разработал технологию — хреноватую, скажем прямо, — имел в голове неплохие наметки по восьмой модификации…— Это что, «Зомби-8», что ли?— Да, — кивнул отец, — именно так. В общем, Мендес был человек гениальный, это точно. Прорвался еще в конце семидесятых туда, куда рановато было лазить. И Рохас тоже намного раньше времени полез в мозг с микросхемами и прочим. Хотя человек был дрянной и подлый. Ни мы, ни штатники тогда еще не готовы были. И наверно, хорошо, что все эти дела в дрянной и нищей банановой республике раскопали, а не в сверхдержавах. Это же оружие, сам понял, какое.— Куда там!..— Так что заслуги товарищей Мендеса и Рохаса несомненные. Но, возвращаясь к вопросу о препаратах, надо заметить, что они изучались очень поспешно. Прежде всего потому, что Хорхе дель Браво интересовался только практическими результатами, а именно он имел право подгонять своих ученых. В конце концов, оба погибли, Хорхе тоже, а сведения о препаратах растащили и растеряли. Мы после твоих успехов 1994 года заполучили немного готового препарата и Сесара Мендеса с небрежно записанными и наспех расшифрованными сведениями по технологиям «Зомби-7» и «Зомби-8». Наверно, если бы ты не увез Ленку, нам бы проще было. Зинуля за сестрицей хвосты подчищала. Ну а потом еще немало работы было. В общем, мы сумели и «Зомби-7» получить, и «Зомби-8». Даже сделали свой аналог на синтетической основе — «препарат 331».— Что значит — на синтетической?— Ну «Зомби-8» мы изготовляем из травки «зомби», которую наш старый друг Даниэль Перальта выращивает в родной Колумбии и на Хайди, а «331-й» делаем из продуктов переработки отечественной древесины и нефтехимического синтеза. На всякий случай, сам понимаешь. У Перальты может головокружение от успехов начаться, если он подумает, будто без его травы нам никуда.— А какая разница между «Зомби-7» и «Зомби-8»?— Подробно объяснять долго, но могу сказать принципиальное: седьмая модификация при полном курсе из семи инъекций дает эффект пожизненный, восьмая — при восьми инъекциях генетически закрепленный.— Ежели какая-то дура родит от вашего «клиента», то это будет такой же болван, как его папаня?— Грубо, но это почти так. Лучше, если и мама, и папа получат по восемь уколов.— А Валету и Ваньке вы что вкололи?— Это тебя волновать не должно, — осклабился Чудо-юдо. — Они у тебя хорошо работали?— Понимаешь, все время было ощущение, что это механизмы. Не задают вопросов, не говорят лишнего, исполняют все без разговоров… Не люди, одним словом.— А как тебе Болт?— О покойниках говорю только хорошее…— Правильно, я и без тебя знаю, что он был парень не подарок. Но вот скажи, если бы тебе надо было опять лететь куда-то туда, тебе в команде хотелось бы иметь таких ребят, как Болт, или таких, как Ваня с Валетом?— Черт его знает. По-моему, нужны и такие, и другие. Люди вообще должны быть разными.— Правильно. Одни должны командовать, а другие — подчиняться. Но не в этом дело. Уколы получали все трое. И вот результат.— Болту тоже вкалывали какой-то «Зомби»?— Да, «семерку». «Родную», сделанную точно по технологии Мендеса из настоящей травки. Но ни хрена не вышло. А знаешь почему?— Нет.— Потому что Болт после двух лет Афгана и тяжелого ранения стал наркоманом. Кололся и морфием, и всякими самопальными вытяжками. Хрен знает что на себе попробовал. А потом, когда почуял, что доходит, обратился по объявлению в один из наших филиалов. У нас, знаешь ли, в последние годы появились пункты кодирования от всякой дури. Так вот его наши закодировали. Сами! То есть знали и как обратно раскодировать. Потом, после того как наши присмотрелись к нему, решили взять его в Центр. Под предлогом продолжения курса лечения и ускоренного обучения. Комплексная реабилитация, так сказать. И решили сделать его спецсубъектом. Так вот, выяснилось, что «Зомби-7» не действует на него вообще. Организм не усваивает, отторгает начисто. Несмотря на то, что его потом раскодировали от наркотиков.— А парни?— Здесь тоже не очень ясно. Мы им сделали по семь уколов из восьми: Ване— «Зомби-8», а Валету — «331-й». Еще весной сделали. А они как вошли в состояние абсолютной управляемости, так и не вышли из него. Но есть и масса иных сложностей, которые надо изучать. Так что пока о всяких глобальных планах надо забыть. Надо изучать, думать, работать… Как говорится, обещанного три года ждут. А нам, может быть, десять лет ждать придется…В это время появился Кубик-Рубик, который, широко улыбаясь, сообщил, что все готово и можно приступать к водным процедурам. Суженая-ряженая Да, Восток — дело тонкое. Не знаю, все ли у Кубика в хозяйстве стопроцентно соответствовало арабским обычаям и законам ислама, но баню его ребята организовали на высшем уровне, и массаж какие-то приятные девахи в купальничках сделали на совесть, безо всякого такого, но приятно. А уж подстригли, причесали и побрили и вовсе классно. Ни в жисть не скажешь, что вчерашней ночью с духами общался. Потом приодели. Правда, не в пошитое, а в готовое, но сидело клево. Может, и не так шикарно, как на Хайди, когда я с президентом Соррильей встречался, но прилично. В Москве, пожалуй, по такому прикиду и за «крутого» сойдешь.После всех этих отделочных работ, наверно, меня можно было хоть на прием к эмиру вести.На последнем этапе, то есть при подборе костюма, сам Кубик присутствовал. ЦУ раздавал так, что народец его пулей летал. В Москве его бойцы тоже слушались, но там он так не гавкал. То ли по-арабски звучало крепче, то ли просто здешний народ еще не разбалдел до такой степени, чтобы таких начальников посылать на хрен. В прежнем заведении Кубика его, конечно, не посылали, потому что дисциплину он держал. Но если бы он там вздумал плюхи раздавать за пустяки, то его могли бы и не понять. Наш человек если обижается по-настоящему, то в суд не подает. Ему проще замочить, чем адвокату заплатить.Так или иначе, но Кубик трудами своих холуев остался доволен и пригласил меня на обед в то же помещение, где угощал нас с Хрюшкой перед прилетом Чудо-юды. Мне даже как-то грустно стало. В последний раз ее тут видел. Где она теперь, мадемуазель Шевалье? Долетела до Куракина или нет? А то, может, Чудо-юдо ее отдать-то отдал, да вот забыл предупредить, чтобы авиационных катастроф остерегалась? Ну, это вряд ли… А вот автомобильную подстроить по дороге из Орли — может. Хрен его, бородатого, знает! Может, и зря я о нем плохо думаю? Мы с Кубиком уселись за стол.— Батя будет? — спросил я.— Сейчас явится, — ухмыльнулся «шейх». — Начальство, сам понимаешь, не опаздывает, а задерживается.— Жрать-то можно уже?— Минут пять потерпи, а?— Ладно, терплю. Но если сдохну, ты отвечаешь.— Отвечу, отвечу… — Гражданин Абу Рустем явно что-то знал и аж лопался от восторга, что может меня маленько помурыжить. Ух, азият чертов!Секрет оказался самый что ни на есть полишинельский. Открылась дверь, и галантный Чудо-юдо пропустил в столовую некую молодую даму. Глаза бы мои ее не видали!Нет, не потому, что она была уж очень страшненькая. Даже вовсе нет, если точнее.Наоборот, будь эта дама мне незнакома и не знай я про нее много-много самого разного, я бы, пожалуй, проявил к ней самый живой интерес. Правда, несейчас, когда пребывал в расстройстве от разлуки с Хрюшкой, а как-нибудь в другой обстановке, в веселом настроении. Но, к сожалению, я об этой даме знал жутко много. Например, знал, что она может без всякого стыда и совести трахнуться сразу с тремя мужиками при солнечном свете и в присутствии двух баб. Знал, что она может с пятиста метров угодить в лоб человеку, мирно пьющему чай на балконе дачи. Или расстрелять шесть человек в упор из автомата. Или легким, незаметным ударом вырубить сильного и тренированного мужика, а потом пристегнуть его наручниками к водопроводной трубе.Конечно, можно было о ней и приятное вспомнить. Например, что она на скрипке играет, причем очень даже неплохо. И готовить, не в пример Хрюшке, несмотря на свой холостой образ жизни, умеет. И все ее боевые навыки, если их применять не против меня, а наоборот, — вещь очень ценная. Наконец, будучи одним из участников той самой групповухи на полянке, я хорошо знал, какие страсти эта дама может учудить в области секса.В общем, это была Таня-Кармела-Вик. Нынешняя гражданка Виктория Рэймондовна Баринова, надо полагать. Наследница тридцати семи миллиардов долларов с копейками и моя официальная жена, которая два года назад едва не замуровала меня в «Бронированном трупе».Не, выглядела она на уровне. Ей сделали короткую стрижечку а-ля гарсон или как-то еще, короче — я такую когда-то видел в одном французском фильме. Мордочку очень солидно подштукатурили и, по-моему, даже убрали с нее все рябинки, морщинки, веснушки. В ушки вдели сережки с голубыми камушками — боюсь, что с натуральными аквамаринами. Золото тоже, по-моему, не самоварное было. Платье ей выдали голубое, довольно свободное, с воланчиками на плечах и вырезом. Симпатичная, если чисто внешне. Не красавица экстра-класса, но и не замухрышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55