1 июля Людовик подписал свое отречение, которое было обнародовано 3-го: к этому времени он тайно оставил королевство для неизвестного назначения. 9-го Голландия была присоединена к империи имперским декретом. Столь желанные для Наполеона американские суда с их грузами были секвестрованы, и огромные склады колониальных продуктов, образовавшиеся при слабой блокаде Людовика, должны были пополнить императорскую казну, так как были допущены во Францию под обязательством уплаты пошлины в размере пятидесяти процентов их стоимости. Но за это непосредственное благодеяние состоятельные голландцы должны были заплатить безусловным отказом от торговых сношений с Англией, содержанием расположившихся у них на квартирах иностранных войск, а также морской и сухопутной конскрипцией.
Владычество Наполеона распространилось теперь до Эмса; но все еще настойчивыми ухищрениями контрабандисты и нейтральные суда успевали ввозить в пределы владений императора тропические продукты и британские мануфактуры. Правда, вследствие трудности этого дела цены на упомянутые товары, сравнительно с теми, какие стояли в Англии, вырастали на пятьдесят и даже сто процентов, но тем не менее на них был спрос. Вследствие, с одной стороны, британской блокады французского берега и, с другой стороны, ревностной поддержки этой блокады декретами самого Наполеона, население Франции должно было платить за товары значительно дороже, чем население других континентальных держав. Таким образом цели Наполеона разбивались вдвойне – так как он, задавшись намерением сломить Великобританию закрытием ей Доступа в остальную Европу, в то же время рассчитывал сделать Францию, как краеугольный камень своего могущества, самой цветущей державой и обеспечить для нее континентальный рынок, который должна была потерять ее соперница. Все иностранные товары уменьшались в цене с удалением рынка от Парижа. До союза кофе и сахар стоили в столице Наполеона втрое и вчетверо больше, чем в Голландии. Представления его северным державам сделались теперь еще более настойчивыми и угрожающими. Вымогая от Пруссии последний грош в одной ноте, он в следующей ноте предлагал сделать учет в ее долге на стоимость тех «покрытых» английскими лицензиями грузов, какие она захватит. Он угрожал Швеции новым занятием Померании, если большие караваны судов с британскими лицензиями будут допускаться в Штральзунд. Действительно, четыре пятых из числа судов, снабженных лицензиями, заходили в северные и Балтийские порты; только небольшая часть направлялась в блокированные порты Франции и Голландии. Благодаря настоятельным требованиям и присутствию французских войск Наполеону удалось заставить их захватить большую часть каравана из шестисот судов, которые вошли в Балтику летом 1810 года, но, будучи задержаны противными ветрами, не успели войти в порты вовремя, для того чтобы избежать захвата. Северная торговля приняла огромные размеры в 1809 году, когда Наполеон сражался под Веной, и правительства северных держав не были под его надзором; но теперь он мог дать себя почувствовать – и в северных портах было захвачено британского имущества приблизительно на сорок миллионов долларов. Удар этот серьезно отразился на испытывавшей уже тяжелое напряжение коммерческой системе Великобритании, и результаты его сказались уменьшением числа выданных лицензий с восемнадцати тысяч в 1810 году до семи с половиной тысяч в 1811 году.
Император шел дальше. Решив, после долгого размышления, что повышение цен на колониальные товары на пятьдесят процентов против лондонских идет в карман контрабандистов, он решился дозволить ввоз этих товаров под условием уплаты пошлины в названном размере. Явно не желая показать, что приходится делать шаг назад, он распространил это позволение только на те продукты, которые вывозились не из британских колоний; но при этом подразумевалось и было официально сообщено таможенным властям, что осмотр товаров не должен быть очень строгим. В этой увертке, говорит Тьер, состояла вся комбинация. Допустив таким образом законное обращение колониальных продуктов в империи и подчиненных ему странах, император «почувствовал свободу» совершить одну из таких огромных конфискаций, какие так существенно пополняли его шкатулку, оплачивавшую военные расходы. Все склады колониальных товаров, какие только существовали в его владениях, должны были подвергнуться аресту одновременно, и если о них не было предварительно, заявлено, то – поступить в пользу правительства; если же о них было заявлено, то оплатиться пошлиной в размере половины их стоимости, деньгами или натурой. «Таким образом надеялись захватить везде одновременно и обратить в доход казны Наполеона или его союзников половинную стоимость товаров в случае объявления их, и полную – в случае попытки скрыть их. Можно вообразить себе, какой ужас должны были испытывать многочисленные пайщики британской торговли». Эта мера была установлена декретом 5 августа 1810 года и принята всеми континентальными государствами, за исключением России. Последняя отказалась идти далее своих обязательств по Тильзитскому трактату и воспользовалась случаем выразить свое беспокойство по поводу постепенного распространения французских войск по побережьям северных морей, и даже так близко к ее границам, как в Данциге. Этот отказ России ясно обнаружил невозможность добровольного принесения с ее стороны огромных жертв, каких требовала Континентальная система; но никакими менее энергичными мерами нельзя было уязвить Великобританию, и Наполеон не мог отступить. Декрет был распространен на страны, лежащие за границами империи, на все склады колониальных товаров, расположенные в пределах четырех дней пути от французских границ, в Швейцарии, Германии, Пруссии и ганзейских городах. Большие суммы денег были собраны, и правительство делалось пайщиком в складах, когда уплаты пошлин производились натурой. Давление французских войск распространялось повсюду, и французские флотилии крейсировали вдоль берегов Северного моря как в пределах империи, так и вне их, в устьях и по течению больших рек, для того чтобы блокировать их более совершенно.
Декрет 5 августа проводился в жизнь вооруженной рукой. «Везде, где находятся мои войска, – писал Наполеон в Пруссию, – я не потерплю никакой английской контрабанды». На этом основании французские власти исполняли его повеления в прусском порту Штетине, который был оккупирован его войсками. «Все порты этого некогда могущественного королевства, – говорит одна современная статья о Пруссии, – наводнены французскими солдатами, которые забирают и сжигают каждый предмет, возбуждающий подозрение в том, что он прошел через британские руки. Пруссия, говорят, находится в печальном состоянии, почти дезорганизованном, и там нет места для промышленности». Подобный же образ действий был проявлен и в ганзейских городах без всякого иного оправдания. Вестфальскому королю приказано было отозвать свою армию из северной части королевства, чтобы французские солдаты могли пойти в нее с той же целью. В Швейцарии позволено было действовать местным властям, но под высшим надзором французского таможенного офицера. 18 августа император сделал распоряжение о военной оккупации территорий Любека, Лауенбурга, Гамбурга и всего западного берега Эльбы на протяжении пятидесяти миль от ее устья; оттуда линия, оккупации тянулась почти на такое же расстояние от моря к Бремену и затем к границам Голландии, захватив маленькие государства – Аренбергское и Ольденбургское. Эта военная оккупация была только предтечей присоединения названных стран к Франции несколько месяцев спустя, что привело к резкому проявлению неудовольствия со стороны царя. В оправдание этого шага – одного из ряда тех, которые повели к разладу Александра с Наполеоном и привели к Русской войне, – французский император ссылался на свою задачу поддержать континентальную блокаду, как единственное средство уничтожить Великобританию. «Генерал Моран (Morand), – как гласили указы, – получил повеление принять все необходимые меры для воспрепятствования контрабанде. С этой целью он расположит первую линию войск от Голштинии до Восточной Фризии, а вторую – в тылу первой».
6 октября итальянскому вице-королю было приказано занять своими войсками все итальянские кантоны Швейцарии и секвестровать сейчас же все колониальные и другие контрабандные товары. Этот указ сопровождался обычной формулой Наполеона: «Это должно дать несколько миллионов». Евгений должен был объяснить, что это было только шагом, подобным оккупации Северной Германии, что это не есть посягательство на нейтралитет Швейцарии, – и он должен был тщательно заботиться о том, чтобы рука Наполеона не была видна здесь. «Если будет ссора между вами и Швейцарией, то это никому не сделает вреда», – писал Наполеон вице-королю. 19 октября Пруссии было сообщено, что если она не поставит надежных препятствий к прохождению британских и колониальных товаров через ее провинции, то французская армия займет их. Французскому посланнику было приказано оставить Берлин, в случае если требование не будет исполнено.
Вместе с принятием описанных главных мер Наполеон вел обширную переписку с разными лицами, которая изобилует приказаниями, жалобами, увещаниями, упреками, требованиями, показывающими, как прикованы были его мысли к одной цели. Сдав командование португальской армией, предназначенной действовать против британцев, самому искусному своему маршалу – Массене, он сосредоточил всю энергию на блокаде. В то же самое время он изыскал действительнейшие меры к покровительству промышленности Франции на Европейском рынке. Ни один человек не придерживался более Наполеона того начала теории протекционизма, что правительство может управлять делами своего народа лучше, чем он сам. Итальянское королевство не должно было употреблять ни швейцарского, ни германского хлопка: этот материал должен был ввозиться туда только из Франции. Итальянский шелк в необработанном виде не должен был поступать никуда, кроме Франции, и там только в Лион. Вся экспортная торговля забрана была им в свои руки, благодаря системе лицензий, очевидно заимствованной из Великобритании и в то время сильно распространившейся. 26 июля был отдан приказ, чтобы ни один корабль не выпускался за границу из порта, лежащего в пределах владений императора, без лицензии, подписанной им самим. 15 сентября был издан другой декрет, позволяющий снабженным лицензиями судам отплывать из Гамбурга, Бремена и Любека во французские порты. Лицензия стоила двенадцать долларов на тонну и имела силу только для обратного путешествия, но зато получившее ее судно, по прибытии во Францию, освобождалось от всякого опроса относительно того, осматривали или нет его британские крейсеры, и могло даже выгружать свои товары в британский порт, – другими словами, на него уже не распространялись Берлинский и Миланский декреты. Оно не могло, однако, входить во Францию с британскими товарами. На возвратный путь оно должно было нагрузиться вином или другими продуктами французского происхождения, за исключением зерна и муки. Вместе с соперничавшими друг с другом системами лицензий возникли новые и интересные способы обхода закона. Будучи вынуждено брать французские товары, которые не были нужны Великобритании, так же как и те, которые были нужны там, судно из товаров первой категории брало только столь малоценные, что они почти без убытка могли быть выброшены за борт. В конце каждого рейса боты контрабандистов встречали снабженное лицензией судно, прежде входа его в порт, и принимали от него запрещенные товары. Суда обеих воюющих держав, под иностранным флагом и с поддельными документами, появлялись в портах друг у друга. Британцы, естественно, желали дать большее распространение этой «нелегальной» торговле; но Наполеон не хотел допустить того, что, по его мнению, могло быть полезным его противнику, даже хотя бы это было в то же время благодетельно и для его собственного народа. Он думал, и верно, что затруднения в торговых сношениях наносили Великобритании больший ущерб, чем Франции; но он не понимал, однако, что вследствие своего огромного богатства и коммерческих способностей населения, великая морская держава могла выносить убытки дольше, чем Франция. Декрет 5 августа допустил ввоз во владения императора колониальных товаров, но исключил британские мануфактуры. 19 октября был издан другой эдикт, предписывавший, чтобы все такие мануфактурные товары, где бы они ни были найдены во владениях императора, или даже в тех странах, которые были заняты его войсками, сжигались публично. Это и исполнялось безжалостно. «Люди, жившие в эту эпоху во внутренних областях Франции, не могут составить никакого понятия о разорении, до которого довела эта дикая мера местности, издавна существовавшие торговлей. Какое зрелище представлял для обедневшего населения вид горящих предметов, распределение которых между нуждающимися облегчило бы столько страданий!.. Что за способ привлекать к себе покоренные народы раздражением их лишениями через уничтожение большого числа предметов первой необходимости?» «Собирание податей, – говорит Савари, министр полиции, – навело меня на весьма грустные размышления и заставило меня думать, что мы не на пути к спокойствию, и что если партия против нас еще не составилась открыто, то по крайней мере в душе все согласны в неприязненных к нам чувствам, и что достаточно одного какого-либо поражения для того, чтобы разорить нас… Чем больше мы портили отношения Европы с Англией, тем более население сближалось в единении против нас, и все те, кого болезненно задевали наши меры, клеймили нас ненавистными эпитетами». «Недовольство уже распространилось с одного конца Европы до другого; каждое правительство желало падения Наполеона, а народ жаждал, по крайней мере столь же страстно, положения вещей, менее стеснительного для промышленности и торговли. Несмотря на страх, внушавшийся именем Наполеона, открыто проклиналась эта ужасная Континентальная система, которая была источником всех бедствий; необходимо было или бороться или пасть под гнетом ее. Население Севера чувствовало настоятельную необходимость сломать то железное ярмо, которое делало таможню правительственным учреждением в Европе».
Россия отказалась согласиться на какой-либо новый шаг за пределы своих тильзитских обязательств; но нигде недовольство не было более глубоко, чем там, нигде не приходилось более бояться оппозиции. Наполеон, безусловно ставивший Великобританию все в более и более затруднительное положение обесценением ее мануфактур и скоплением не находивших сбыта сахара и кофе в ее торговых складах, в то же время разорял земледелие в России и истощал доходы ее знати. Несмотря на оживление торговых сношений деятельностью больших караванов снабженных лицензиями судов, тильзитские соглашения так теснили торговлю, что пенька, цена на которую в Лондоне в 1802 году была тридцать два фунта стерлингов за тонну, в 1809 году продавалась по сто восемнадцать фунтов стерлингов за тонну; и другие продукты Севера вздорожали в той же пропорции. В то же самое время шестьдесят тысяч тонн кофе лежали в лондонских складах, не находя сбыта даже и по шести пенсов за фунт, тогда как цена на него на континенте была от четырех до пяти шиллингов, а в некоторых местах даже до семи шиллингов. Нельзя привести лучшего доказательства результатов совместных последствий системы Наполеона и британских указов; но весь вопрос сводился к выносливости: которая из воюющих держав могла выдержать такое напряжение дольше? В России положение дел быстро приближалось к апогею. Царь чувствовал, что почва колеблется под его ногами; и в то время как он возобновил свои заявления верности Тильзитскому и Эрфуртскому соглашениям, Наполеон перед его глазами обходил своими лицензиями требования, которые заставлял исполнять своего союзника все более и более неуклонно. Напрасны были объяснения, старавшиеся доказать, что эти лицензии имели целью только обеспечить успех ограничительной системы; что будто бы Франция лишь выгружает избыток своих продуктов в Англию, отказываясь принимать за них что-либо, кроме звонкой монеты, и что вследствие этого обмен все более и более истощает Великобританию. Царь знал это дело лучше; и частые и «убедительные» письма императора – скорее, по обыкновению, не допускавшие возражений, чем умолявшие, – письма о захвате всех нейтральных судов, которые будут входить в русские порты, не проникали в уши русского правителя. Александр боялся войны, но все внутренние и внешние обстоятельства вынуждали его на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95