и если бы оказалось безусловно необходимым, то он должен был бы даже потопить корабль на глазах всего флота».
Согласно этому в семь часов следующего утра все шлюпки, вооруженные, как выше указано, проследовали от корабля «Принс» к «Бленхейму», а оттуда, по принятии капитаном Кэмпбеллом командования отрядом, – к «Марльборо». Продержавшись некоторое время на веслах у борта последнего, командир построил свой отряд в линию в расстоянии, меньшем чем на пистолетный выстрел, и приказал вынуть из карронад пробки и зарядить их.
В семь с половиной часов, когда на всей эскадре команда и офицеры были вызваны наверх для того, чтобы быть свидетелями наказания, взоры всех обратились на сильно вооруженный баркас, отваливший от флагманского корабля, так как каждый знал, что на нем препровождался на место казни приговоренный в сопровождении караульного офицера. Критический момент приближался и должен был решить, действительно ли команда корабля «Марльборо» повесит одного из принадлежавших ее составу.
Так как «Марльборо» находился посередине между двумя линиями эскадры, то баркас скоро пристал к его борту, и приговоренный был живо поднят на палубу и привязан к горденю. Прошло несколько ужасных минут в полном безмолвии, которое было наконец прервано эскадренными склянками, бившими восемь часов. В тот же момент с флагманского корабля раздался пушечный выстрел, и при громе его преступник был уже приподнят наверх, но затем, заметно для всех, он снова был приспущен. Волнение на всей эскадре достигло сильного напряжения! В самом деле, в этот ужасный момент, когда глаза каждого матроса на каждом корабле были устремлены на место казни, как будто шла решительная борьба между мятежом и властью; как будто суждено было, чтобы целый флот видел колеблющееся нежелание матросов корабля «Марльборо» повесить своего товарища, и чтобы вследствие того случайного факта, что они ненамеренно потравили гордень, меры, принятые для обеспечения повиновения, на момент показались недостаточными. Равновесие весов было, к несчастью, нарушено, но затем матросы ходом подняли несчастного к ноку реи… Закон был исполнен и, как сказал лорд Сент-Винсент в этот момент – быть может, один из важнейших в его жизни, – «дисциплина ограждена, сэр!»
Когда приговор был таким образом исполнен и не проявилось никакого возмущения, то для того, чтобы еще раз для всех было очевидным, какая мощная сила готова была подавить всякое сопротивление власти, какое могло бы возникнуть на линейном корабле, капитан Кэмпбелл разорвал свою линию и, подойдя всем отрядом к борту «Марльборо», насколько позволила длина весел, снова построил шлюпки носом поперек корабля и оставался в таком положении до истечения времени, назначенного для того, чтобы тело висело. Затем тело было спущено вниз, зашито, как это принято обыкновенно, с ядром в койку покойного, и на одной из шлюпок корабля «Марльборо» отвезено на расстояние полмили от него и потоплено. После этого капитан Кэмпбелл отозвал свой отряд, и «Марльборо» по сигналу получил приказание занять свое место в линии.
Описанная казнь была роковым ударом для мятежей в эскадре, стоявшей у Кадиса. Не то чтобы случаи серьезного неповиновения власти, изменнических заговоров и открытого сопротивления требованиям не имели более места – они случались часто и впоследствии, – но для того, чтобы быть мгновенно погашенными, Эскадра пополнялась многими кораблями, приходившими из Англии, и на некоторых из них команда почти открыто бунтовала, а от них зараза распространялась и на другие. И при каждом новом случае постановлялся и приводился в исполнение тот же ужасный приговор, причем во всех случаях неповиновения власти палачами бунтовщика были его же товарищи; но уже никогда более никто не сомневался в силе закона.
Глава IX. Средиземное море в 1797 и 1798 годах – Египетская экспедиция Бонапарта – Возвращение англичан в Средиземное море и Абукирская битва – Восстановление Великобританией господства на Средиземном море и образование второй коалиции
Предварительный Леобенский мир прекратил вооруженную борьбу на суше и дал возможность Европе сосредоточить внимание на дипломатическом поле, к которому оно и приковывалось главным образом в течение следовавших затем двенадцати месяцев. В то самое время, как Бонапарт подписывал статьи этого мира, Моро и Гош, командовавшие обеими французскими армиями на Рейне, перешли через реку с целью ведения кампании в пределах Германии. 22 апреля в главные квартиры этих генералов прибыли курьеры с известием о прекращении военных действий и немедленно остановили их наступление. Война продолжалась только на море между Великобританией и союзными с Францией державами.
Самоуверенность Директории возрастала по мере побед Бонапарта и внушила ей в сношениях с иностранными правительствами тон, который последние сочли надменным, если не дерзким. Уступая политическим соображениям, опиравшимся на общественное мнение, Питт послал во Францию в октябре 1796 года опытного дипломата, лорда Мальмсбери, для переговоров о мире. Условия, предлагавшиеся Великобританией, заключались, в сущности, в том, чтобы обе стороны отказались от сделанных во время войны завоеваний. Если бы Франция возвратила Австрии Нидерланды и Ломбардию, то Великобритания, не потерявшая ничего своего, обязывалась возвратить Франции ее владения в Ост– и Вест-Индиях, точно так же, как и в заливе Св. Лаврентия, сохранив, однако, относительно рыбных промыслов «статус кво». Что же касается колоний, отнятых у Голландии, то их предполагалось возвратить последней в случае восстановления правительства штатгальтера. Если бы республика, учрежденная при помощи французского оружия, не согласилась пойти на это, то и Великобритания и Австрия, расторгнуть союз с которой она отказывалась, настаивали на каком-нибудь другом вознаграждении за ущерб, наносившийся таким образом их политическому положению в Европе. При принятии этих условий за основу, британское правительство изъявляло желание вступить в переговоры об общем мире, настаивая на допущении к участию в них России и Португалии, а также и императора. Французское правительство возразило, что Великобритания не имеет полномочия говорить за своих союзников. Кроме того, заявило, что уступка территории, присоединенной к Франции эдиктами Конвента, как это имеет место по отношению к Нидерландам, была бы несогласна с органическим законам республики. Последнему доводу британское правительство не придавало значения; никакие переговоры о прекращении войны не могли состояться, если результаты, выгодные для одной из сторон, исключались из обсуждения под предлогом неприкосновенности ее постановлений. В рассматриваемом случае Франция и Великобритания были обе сторонами, сделавшими завоевания; главнейшие же союзники каждой из них являлись потерпевшими. Великобритания предложила, чтобы Франция вместе с ней отказалась от своих завоеваний в пользу союзников. Республика не соглашалась, ссылаясь на то, что захваченные ею земли вошли в состав национальной территории и как таковые не могут быть отчуждены от нее. Сверх того, недовольная проволочками в переговорах, являвшихся следствием частых обращений Мальмсбери к своему правительству за инструкциями, Директория 20 декабря приказала ему оставить Париж в течение сорока восьми часов – промежутка времени, не вполне законного.
Подобное же дерзкое отношение к себе со стороны Франции испытывали и Соединенные Штаты. Американское правительство, после того как возгорелась война на море, имело частые столкновения с обеими воюющими сторонами по многим причинам: из-за обхождения английских и французских крейсеров с американскими судами, покрытия неприятельских грузов нейтральным флагом, из-за трактата Джея, заключенного в 1794 году о торговле и мореплавании, который Франция считала слишком благоприятным для Великобритании, и, наконец, из-за отношения Соединенных Штатов к французским приватирам, которым сначала было разрешено, а потом запрещено продавать призы в американских портах. Затруднения эти происходили, в сущности, потому, что так как у Соединенных Штатов практически не было военного флота, то ни та ни другая из воюющих сторон не чувствовали себя вынужденными относиться с уважением к их правам. Для Великобритании, однако, дружественные отношения с ними были важны вследствие торговых интересов, а Франция, не имея коммерческих судов, находила выгоды в пользовании судами американцев для транспортных целей, а их портами – как базами для своих крейсеров, откуда последние могли тревожить британскую торговлю. Великобритания ограничила первые из этих выгод для Франции, настаивая на том, что по международному праву неприятельские грузы под нейтральным флагом могут быть захвачены. Соединенные Штаты согласились на это и сверх того, в интересах мира и нейтралитета, уклонились на будущее время от покровительства французскому приватирству. Это положило начало взаимным неудовольствиям между Французской республикой и Соединенными Штатами и повело в результате к отозванию из Америки французского посольства в ноябре 1796 года. В то же самое время и президент Вашингтон, недовольный действиями Монро, посланника в Париже, отозвал его оттуда. Когда Монро оставлял свой пост 30 декабря, то президент Директории произнес речь, весьма лестную для него лично, но обидную для правительства Соединенных Штатов. Он показал, как верно заметил позднее президент Адаме, «желание поселить разлад между народом Соединенных Штатов и их правительством, посеяв таким образом раздор, пагубный для нашего мира». Та же теория о несогласии интересов правителей с интересами народов, которую Французская республика положила в основу взятой ею на себя миссии насильственного искоренения исконного деспотизма, была таким образом беспристрастно применена и к свободному американскому народу, управлявшемуся избранным и всеми любимым согражданином Вашингтоном. Нового посланника Соединенных Штатов Пинкнея Директория отказалась принять. Не признававшийся официально, он все-таки оставался в Париже около месяца, но в утро получения известия о победе при Риволи Директория приказала ему оставить Францию.
Вследствие не совсем обычного стечения обстоятельств, в то время, как республика таким образом ссорилась с двумя главнейшими морскими государствами, на императорском престоле в России произошла перемена. Держава эта, хотя и не морская в тесном значении этого слова, все-таки благодаря своему преобладанию в Балтике находилась в условиях, благоприятных для того, чтобы влиять на мировые морские интересы. Императрица Екатерина II умерла 18 ноября 1796 года, когда была уже почти готова подписать соглашение с Лондонским и Венским дворами о том, чтобы, отказавшись от своего несколько пассивного, неприязненного отношения к Франции, послать шестидесятитысячную армию в помощь Австрии. Преемник ее, Павел I, не дал этому делу дальнейшего хода и держался хладнокровного, выжидательного образа действия, пока Бонапарт взятием Мальты, а Директория – своей угрозой объявить войну в случае установления торговых сношений между Российской империей и Великобританией не вызвали этого правителя, обладавшего не вполне нормальным темпераментом, на открытые военные действия. Но это произошло годом позже.
Упомянутые события конца 1796 года совпали во времени с заключением Французской республикой тесных союзов с Испанией и Голландией и формальных мирных договоров с Итальянскими государствами. Этими союзами и договорами, в совокупности с Леобенским миром, определились внешние отношения Франции к остальной Европе в апреле 1797 года. В то же время внутренние дела ее приняли тревожный оборот. Подошло время к выборам новых членов обеих законодательных палат для замены одной трети прежнего их состава, и в результате оказалось, что все еще под влиянием воспоминания о терроре реакционеры были избраны вновь в таком числе, что составили большинство в обеих палатах, особенно же в нижней. Последняя сразу показала свой характер, избрав большинством голосов в председатели генерала Пишегрю, открыто враждовавшего с Директорией. За этим знаменательным актом последовал целый ряд мероприятий, рассчитанных на то, чтобы создать затруднение для исполнительной власти и ослабить ее деятельность. В течение летних месяцев разлад между законодательной властью и Директорией проявлялся все резче и резче, но реакционеры не сумели вовремя понять знамение той эпохи. Они допустили до того, что – вследствие интриг роялистов и собственных неблагоразумных поступков – стали казаться противниками республиканского правительства, что возбудило опасения Гоша, командовавшего армией на Самбре и Мозеле. Сверх того они прямо поставили на обсуждение вопрос о действиях Бонапарта по I отношению к Венеции, чем вызвали более личную и страстную вражду к себе со стороны блестящего завоевателя Италии. Таким образом, законодательное собрание создало себе оппозицию в лице двух военачальников, которые стояли выше всех других в общественном мнении, возлагавшем на них надежду в вопросе о безопасности Франции, и которые, каждый сообразно своему характеру, воодушевили своими стремлениями вверенные им войска и подготовили их к перевороту. Мятежные речи и тосты стали постоянно раздаваться среди армий, которым республика была дорога скорее по имени, чем по существу дела, и которых легко было заставить думать, что обе палаты замышляют восстановление монархической власти.
Большинство членов Директории, наполовину веря тому же самому, и в раздражении на оппозицию, серьезно мешавшую управлению страной, готовы были на насильственные меры. Однако двое из них не разделяли этой готовности, и в том числе Карно, виновник первых побед республики, отбывавший теперь свою очередь в должности президента Директории. Втайне от него трое заговорщиков обдумали свой план действий и обратились к Бонапарту с просьбой прислать им Ожеро, наиболее преданного революции из всех находившихся в Италии генералов, для того чтобы он руководил войсками при насильственных мерах, какие могли оказаться необходимыми. По прибытии своем в Париж Ожеро, несмотря на противодействие со стороны Карно, был назначен начальником стоявшей там военной дивизии. Срок президентства Карно истек 24 августа, и после него вступил на эту должность один из заговорщиков. В ночь на 3 сентября Ожеро окружил Тюильрийский замок и сад двенадцатью тысячами солдат с сорока орудиями и выгнал находившихся там членов законодательного собрания вместе с их гвардией. Директория же приказала своей гвардии арестовать Карно и Бартелеми, не принимавших участия в заговоре. Первый, однако, спасся бегством в Швейцарию, но второй был схвачен. Состоявшееся на следующий день собрание тех членов обеих палат, которые не были арестованы, вынесло резолюцию, объявившую недействительность последних выборов по отношению к некоторым лицам и изгнание в Кайенну двух членов Директории и пятидесяти трех представителей нации. После такой очистки законодательного собрания между ним и исполнительною властью установилась гармония. Вслед за тем была издана прокламация к армии и департаментам, в которой объявлялось, что в отечестве посеяны смуты контрреволюцией и что патриотизм и другие социальные и общественные добродетели нашли себе приют в войсках. «В этом, – говорит один республиканский историк, – была; к несчастью, своя доля правды. Средний класс поддался реакции или инертности; чернь принимала теперь уже лишь очень малое участие в политических движениях, и активная демократия едва ли существовала вне армий. Но если последние могут защищать дело свободы, то они не в состоянии ввести ее в жизнь и поддерживать ее, когда гражданское общество от нее отвернулось. Только что состоявшаяся с согласия военного элемента революция вела теперь к другой революции, которая должна была совершиться солдатами и для солдат». 18 фруктидора 1797 года являлось логическим предвестником 18 брюмера 1799 года, когда Бонапарт захватил в свои руки бразды правления. Борьба между Директорией и законодательным собранием поставила всю Европу в выжидательное положение, так как исход ее должен был глубоко повлиять на направление предпринятых переговоров. Император, сожалея о своей поспешности при подписании Леобенского мира, воздерживался от заключения окончательного трактата, стараясь добиться допущения к участию в нем также и Великобритании. Бонапарт с негодованием отказал, так как это расстроило бы его главную цель, состоявшую в ведении именно сепаратных переговоров с Австрией. Питт, больше прежнего желавший мира, снова послал во Францию Мальмсбери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95