Только непрерывная непогода, сопровождавшаяся противным ветром, воспрепятствовала высадке, которую при более благоприятных обстоятельствах, не колеблясь, произвел бы и Буве. Если бы неприятель и не потерпел от этого никакого другого ущерба, то во всяком случае он потерял бы Корк, находящийся всего в сорока пяти милях оттуда. «Мы намерены идти на Корк с такой быстротой, как будто бы в нас вселился сам дьявол», – писал в своем дневнике Вольф Тон. Насколько тяжел был бы этот удар для англичан, можно судить по тому факту, что в этом пункте находилось различных запасов на сумму полутора миллиона фунтов стерлингов, и, между прочим, тут хранилась провизия, заготовленная на следующий год для флота. Ирландия была в то время богатым источником для снабжения флота.
Такое упущение со стороны британского флота, имевшего за собой значительное превосходство в силе, едва ли можно не признать постыдным, и как тогда, так и теперь оно требует исследования породивших его причин. Шум, поднявшийся в то время при общей панике и разочаровании, давно уже прекратился, но самый случай все же представляет богатое поле для исследования того, насколько диспозиция флота Канала соответствовала здравому пониманию основных начал военного искусства.
Всякому, кто даст себе труд подумать об этом, станет очевидным, что для флота, имеющего своей задачей расстраивать замыслы неприятельского флота, нельзя найти другого более подходящего места, чем непосредственно перед портом, из которого должна выйти наиболее сильная неприятельская часть. Коль скоро неприятель уйдет, и место назначения его останется неизвестным, то выбор положения, которое следует при этом занять, становится уже делом предположений и догадок. Их можно, пожалуй, отнести к проницательности, в случае, если они оправдаются, но все же они не могут оправдать первоначальной ошибки в диспозиции, если только ее можно было избегнуть. Было бы утомительным приводить новые примеры, но можно сослаться на два из них, описанные в этом сочинении, а именно на положение Бридпорта после прорыва Брюи в 1799 году и на положение Нельсона после прорыва Вильнева в 1805 году. В последнем, однако же, случае адмирал не только имел уважительные основания не крейсировать перед Тулоном, но даже прямо обязан был не делать этого.
Подобного рода затруднение представилось и в конце 1796 года. Как правительству, так и адмиралу, начальствовавшему над флотом Канала, было известно о шедших в Бресте приготовлениях к большой экспедиции, в которой, как можно было опасаться, могли принять участие и испанцы. Относительно непосредственного объекта подготовлявшихся враждебных действий существовало некоторое разногласие: по слухам, усердно распространявшимся французским правительством, то могла быть Португалия – союзница Великобритании, или Гибралтар – ее аванпост, или же Ирландия – подвластная ей страна. Достоверно же было известно лишь одно – что наиболее несомненная и самая крупная из составных частей экспедиции находилась в Бресте. Туда стягивались войска и там же производилась погрузка на суда оружия в количестве, значительно превышавшем потребность в нем экспедиционных частей, что указывало на ожидание содействия со стороны жителей местности, избранной для высадки.
Условия эти вызывали, очевидно, необходимость в принятии следующих трех мер: 1) перед Брестом следовало содержать морскую силу, превосходившую наличную силу неприятеля; 2) так как в виду опасности, грозившей со стороны сильных западных штормов, тяжелые корабли должны были держаться в открытых водах Канала, то перед портом следовало иметь передовую эскадру, сформированную из более легких судов, и настолько сильную, чтобы она могла удержать свое место в случае выхода неприятеля и затем не терять его из виду при его дальнейшем движении; 3) так как в Ирландии опасности подвергались несравненно более важные интересы, чем в каком-либо ином месте, то правительство и должно было поручить ее особенной охране адмирала в случае потери им из виду неприятельского флота. Первая из этих мер отвечает главному стратегическому требованию, осуществлению которого должны были способствовать остальные мероприятия стратегического характера. Вторая мера – тактическая по своей сущности – относится к распределению сил на месте, выбранном по стратегическим соображениям. Наконец, третья мера указывает альтернативу – вторую оборонительную линию, к которой должен был бы отступить флот в случае, если бы первая была прорвана.
Флот Кольпойса, в пятнадцать вымпелов, не был, конечно, сильнее французского флота. Он мог считаться достаточным для того, чтобы расстроить экспедицию в случае встречи с ней, но он не был в состоянии нанести ей решительного удара, которого между тем настоятельно требовали политика и интересы Великобритании. Кроме того, ни одна воинская часть не представляет собой безжизненного тела, которое, будучи поставлено на место, остается неизменным в течение целого ряда лет. Она походит на живой организм, нуждающийся в ежедневном питании, подверженный непрерывному изнашиванию и требующий столь же непрерывного возмещения потерь. Если помещение перед Брестом надлежащей силы отвечало главному стратегическому требованию, то содержание ее там вызывало целый ряд второстепенных стратегических мероприятий, известных в военно-сухопутном искусстве под общим термином: «установление коммуникационной линии». С судами происходят несчастные случаи, они изнашиваются и терпят аварии, на них расходуется вода и провизия, команды их подвержены убыли от болезней и, кроме того, нуждаются в отдыхе, доставляемом периодическими посещениями порта. Коммуникационная линия, о которой идет речь, не подвергалась опасности со стороны французов, но она могла пострадать из-за недостатка предусмотрительности и от своей чрезмерной длины, и она действительно страдала от обеих этих причин. Возобновление такого отряда, какой был у Кольпойса, могло происходить двояким образом: он или мог быть целиком сменен равночисленным отрядом и затем уйти домой, или же постоянно пополняться свежими судами, причем старые суда уходили бы на отдых в арьергард. Едва ли нужно говорить, что последний способ гораздо предпочтительнее, так как при нем поддерживается непрерывность в деятельности и управлении, нарушаемая при первом способе. Сверх того, по первой системе в порту предполагается присутствие эскадры, равносильной с крейсирующей, т. е. резерв одинаковый с действующей частью. Такое нелепое соотношение находится в противоречии с основными началами военного искусства и требует разделения наличной силы на две части, предназначающиеся даже не для взаимной поддержки, а лишь для смены друг друга.
Флот, выполняющий обязанность, подобную той, какую нес под Брестом английский флот, должен быть настолько многочисленен, насколько допускают это средства страны, и кроме того, он должен быть снабжен резервом, рассчитанным таким образом, чтобы путем непрерывных смен предотвращалось всякое ослабление судов передовой линии, могущее произойти от изнашивания материальной части или же от израсходования припасов. Расположение этого резерва составляет, очевидно, дело чрезвычайной важности. Он должен находиться возможно ближе к главным силам и притом при парусных судах должен быть помещен благоприятно в отношении к господствующим ветрам, ибо противный ветер не только влечет за собой потерю времени, но часто может повести еще и к упущению удобного случая. Так именно и было здесь: свежий восточный ветер, благоприятный для перехода из Портсмута в Ирландию, был бесполезен для судов Бридпорта, так как они не могли справиться с трехмильным расстоянием, отделяющим Спитхэд от Св. Елены. Близость адмиралтейства не составляет также решающего условия при выборе места для резерва, хотя и можно принять, что адмиралтейства должны быть располагаемы сообразно с вероятными театрами военных действий. Адмиралтейство является, наоборот, последним местом, куда можно послать судно из действующей части. Морские офицеры знали тогда, как знают и теперь, что в адмиралтействах суда обращаются в своего рода инвалидов, пользующие которых доктора, подобно некоторым лицам других профессий, ради увеличения своей практики, поддерживают болезненное состояние своих пациентов. Хороший резерв – это одно, а судно, требующее исправления портовыми средствами, – совершенно другое, и не следует содействовать смешению этих разнородных предметов расположением резерва в самом адмиралтействе или же близ него. Собственно говоря, резерв должен представлять собой лишь ту часть действующей силы, которая для пользы дела находится в данное время на отдыхе, сохраняя свою полную готовность.
Нескольких фактов достаточно, чтобы показать, насколько слабо было сознание этих принципов среди тогдашнего английского правительства и у адмирала, командовавшего флотом Канала. Резерв этого флота находился в двухстах милях расстояния – на Спитхэдском рейде, и был одинаков по силе с эскадрой, державшейся перед Брестом. «Правительство сочло наиболее благоразумным, – заявил его официальный защитник в палате общин, – разделить флот на две отдельные эскадры. Одна из них находилась у Бреста – для наблюдения за неприятелем и для воспрепятствования выходу оттуда экспедиции, другая же оставалась в Англии, готовая сменить в случае надобности Брестскую эскадру или же преследовать неприятеля, если бы ему удалось уйти». Об уходе французов Кольпойс узнал 22 декабря. Его распоряжения в связи с этим не отвечали действительному положению дел; находясь в неизвестности о направлении, принятом неприятелем, он решил сперва остаться на месте – решение самое благоприятное для французов, которые сделали большой обход, чтобы избежать именно этого пункта. Вскоре адмирал, действуя как человек, блуждающий в потемках, переменил свое первоначальное решение и остановился на том, чтобы идти к находящемуся близ Фальмута мысу Лизард, где он мог получить дальнейшие известия. Здесь, при входе в Канал, он нашел несколько судов, терпевших нужду в самом необходимом, но помочь им не мог, так как погода не позволила ему пополнить их снабжение запасами других судов. Обстоятельство это оспаривалось Адмиралтейством, допускавшим, впрочем, что на некоторых из этих судов не было достаточно обильного запаса воды. При правильно организованном резерве на нескольких судах, стоящих на очереди к смене, мог ощутиться недостаток, но в данном случае этим страдало, очевидно, непропорционально большое их число. В объяснении того, что суда с израсходованными запасами находились еще в море, приводилось то обстоятельство, что для смены их была назначена эскадра Куртиса, состоявшая из семи судов и по различным причинам задержанная в порту. Как бы то ни было, но финал вышел не блестящий: Кольпойс, этот бравый офицер, действовавший при господстве плохой системы, положил руля на ветер и пошел в Спитхэд, куда и прибыл 31 декабря, т. е. через неделю с лишком после того, как французы пришли в бухту Бэнтри.
В то время как младший флагман терпел от не отвечавших положению дел распоряжений правительства и своего непосредственного начальника, этот последний, не торопясь, готовился сменить его перед Брестом. 21 или 22 декабря он был встревожен известием об отплытии французов и отвечал, что будет готов через четверо суток, – поистине хорошее состояние резерва в то время, когда Британским островам грозило неприятельское нашествие! 25-го числа он снялся с якоря и сразу же показал, насколько Спитхэд был пригоден для стоянки в нем резерва. Только восьми судам удалось дойти до Св. Елены в тот же день, остальные же были задержаны ветром, внезапно перешедшим к SO, причем «он, хотя и был благоприятен для выхода адмирала в море, но зато дул прямо в лоб судам, подходившим к нему из Спитхэда». Выйти в море только с восемью судами признавалось неблагоразумным, и Бридпорт остался поджидать остальные суда, что задержало его у Св. Елены (Портсмут) до 3 января 1797 года, т. е. до кануна того дня, когда последние французы ушли из бухты Бэнтри; наконец он отплыл во главе четырнадцати линейных кораблей, т. е. с силой, одинаковой с только что вернувшейся эскадрой Кольпойса. Недостаточная сила в имеющем решающее значение пункте, содержащаяся не надлежащим образом и опирающаяся на резерв, хотя и равносильный с ней, но не содержащийся в готовности и неудачно расположенный, – таковы были бросающиеся в глаза погрешности стратегического плана англичан.
Столь же очевидны и тактические ошибки. Главная часть эскадры держалась настолько мористо, что не пользовалась никаким прикрытием от восточных штормов. В ее составе находилось несколько трехдечных кораблей с плохими мореходными качествами, имевшими огромный дрейф при неблагоприятном ветре. В результате и получилось, что в критический момент Кольпойс, вместо того чтобы по правилу Сент-Винсента «быть при восточном ветре поблизости от Уэссана», оказался в сорока с лишком милях к западу от него, «лавируя против свежего OSO», а на другой день был снесен южным ветром к северу. При таких условиях всякие сторожевые суда в Ируазском канале были почти одной пустой формальностью.
Во всяком случае, сторожевой отряд должен быть настолько силен, чтобы ему не приходилось отступать перед противником столь незначительным, что отделение его от сил неприятеля не ослабляет их. Но какое же значение могли в таком случае иметь три или четыре фрегата, которые французы могли и должны были отогнать при помощи полдюжины своих фрегатов, подкрепленных парой линейных кораблей? Чтобы надлежащим образом наблюдать за Брестом, был необходим сильный отряд, составленный из линейных кораблей средней величины, судов легко управляемых и ходивших круто в ветру, и которым, кроме того, не было бы надобности уступать свое место иначе как с бою. Такой большой отряд требует, впрочем, чтобы и главная сила находилась под рукой, готовая оказать ему поддержку. Все здесь тесно связано между собой: передовой отряд должен держаться поблизости от неприятеля – иначе ему нельзя будет наблюдать за ним; он должен быть достаточно силен – иначе он не будет в состоянии сохранять свой пост; главная сила должна также находиться вблизи – иначе сторожевой отряд окажется в рискованном положении.
При таких обстоятельствах нет ничего удивительного в том, что добросовестному английскому летописцу Джемсу приходилось заносить в свою хронику, что «в продолжение тех трех или четырех недель, пока французские суда бороздили по всем направлениям Ирландский и Английский каналы, ни одному из обоих британских флотов (Бридпорта и Кольпойса), назначенных для наблюдения за ними, не удалось захватить ни единого судна»; и что «главные потери от захвата судов, понесенные неприятелем, были результатом энергичной деятельности одного 64-пушечного корабля и четырех или пяти фрегатов, стоявших 29 декабря на Коркском рейде». Тем не менее Бридпорт, успокоившись на том, что французы ушли обратно в Брест, вернулся в Спитхэд – и все опять пошло по-старому. Министерство весьма настойчиво доказывало в парламенте, что оно сделало с своей стороны все, чего только можно было от него ожидать, а первый лорд Адмиралтейства пошел даже еще дальше, заявив, что назначение следствия было бы сочтено за незаслуженное порицание.
В этом вялом и неумелом ведении войны можно совершенно правильно видеть выражение той же распущенности, которая, при всей основательности жалоб моряков, сказалась в упадке дисциплины во флоте Канала. Вскоре этот упадок проявился и открыто: со стороны нижних чинов – в бунтах 1797 года, и со стороны офицеров, несколько позднее, при назначении Сент-Винсента – в явном непочтении к старшим по службе. То и другое показывает слабость главного начальника этого флота, так как хотя на правительстве и лежит ответственность за назначение самого начальника, но поддержание дисциплины во вверенной ему части и принятие удобовыполнимых и целесообразных мер для достижения целей войны зависят уже от начальника, особенно в такой специальной профессии, какой была в то время морская служба. На него более чем на кого-либо другого должна падать ответственность за неудачу, так как он знает или должен знать лучше, чем правительство, что можно сделать при посредстве флота, в каком состоянии находится на нем дисциплина и насколько он сам в состоянии выполнить одно и поддержать другую. Правительство же может действовать лишь через его посредство. Если же, не сменяя начальника, оно игнорирует его или действует помимо него, то результат оказывается не лучшим. Со своей стороны и начальник должен платить за оказываемое ему широкое доверие и искреннюю поддержку неусыпным старанием или же – отказаться от должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95