Эх, была не была, рискну.
– Илия, почему ты так сопротивляешься? – Он подходил все ближе, а замок наотрез отказывался открываться. Я добавила силы, опасаясь, что уже перебарщиваю.
– Ты не мог бы стоять там, где стоял?
Он не обратил никакого внимания на мои слова, но тут дверь за спиной все же отъехала в сторону, и я буквально ввалилась в шлюпку, глядя на императора сквозь иллюминатор мгновенно вернувшейся на место двери. Или люка? Император что-то говорил, но я не понимала что – звуки не проникали. Тогда он подошел ближе и начал что-то нажимать на замке.
Блин! Надо торопиться.
Я попыталась поудобнее устроиться в жутко тесной – всего на одного человека – шлюпке, одновременно нажимая на все кнопки, хотя бы отдаленно напоминающие кнопку «старт». Император не сдавался, а шлюпку уже начинало угрожающе потряхивать. И я никак не могла понять, хороший это признак или нет.
Но тут люк позади все-таки распахнулся, и меня дернули назад. Я схватилась за какую-то ручку, наотрез отказываясь вылезать.
– Иля, не дергай рычаг!
Поздно, ручка скользнула ко мне, что-то щелкнуло, и капсула поехала вперед, быстро набирая угрожающую скорость. Император так и не выпустил меня, на ходу залезая внутрь. А хочу вам сказать, что в шлюпке, где до этого мне-то еле хватало места, нам двоим было вообще не вздохнуть. Моя щека уперлась в его колено, он что-то нажимал на панели управления, а люк позади снова закрылся. Визг открываемого люка в конце туннеля, по которому мы катились, рев двигателей и наш торжественный вылет в открытый космос.
– Иля!
ГЛАВА 27
– Убери, пожалуйста, ногу.
– Мне некуда.
– Твое колено упирается мне в зубы!
– Терпи, я пытаюсь понять, куда ты направила шлюпку. Ой, ты чего кусаешься?
Я потрогала языком шатающийся зуб. А штаны у него и впрямь крепкие.
– Ай!
– Ну что еще?
– Волосы прищемило!
– Терпи.
– И я хочу выйти.
Молчание.
– Мне надо.
– Куда выйти? В космос?
– У меня, кажется, клаустрофобия. Мне страшно!
– Иль, поверь, мне рядом с тобой тоже страшно. – Проникновенно и очень серьезно. Я мрачно молчала.
Но вскоре лететь в темноте, смотреть на звезды и молчать надоело. А император все еще копался с пультом, мрачнея на глазах. Устав бороться с его коленом, я просто положила на него голову, пытаясь вытащить из-под него свои ноги. Тяжело ведь.
– Так куда мы летим? – робко спросила я.
– Видишь вон ту звезду?
Ткнув рукой в экран, он случайно врезал мне локтем в живот. Я рефлекторно согнула колени. Некоторое время в шлюпке были только мат и копошение двух зажатых существ.
– Извини.
На меня посмотрели сурово, но промолчали, щупая быстро опухающую скулу.
– Так о какой звезде ты говорил?
Молчание. Я завертела головой по сторонам.
– Про вон ту?
– Иля! Эту кнопку нельзя было нажимать!
– Прости, я случайно задела.
Еще полчаса спустя.
– И?..
– На фига я вообще жениться собрался? – С оттенком грусти в голосе.
– Так куда мы летим?
– Поверни голову направо и увидишь желтый горящий шарик.
Я послушно уставилась на пока еще маленькое, но быстро растущее в размерах солнышко.
– Мы летим на одну из его планет? – наивно уточнила я.
– Нет, – трагизм сквозил в каждом звуке, – мы летим прямо на него.
Н-да. А я еще считала, что самое страшное – это брак.
– А свернуть никак?
– Я пытаюсь!
– Все, молчу, молчу.
Тишина в кабине, только мерно тикает что-то.
– Мы все умрем.
– Иля!
Император долго копался с пультом управления, стараясь выжать из перегруженной шлюпки все, что только было возможно. И в итоге – о чудо! – мы уклонились от звезды и снова поплыли в открытый космос. Ура! Гм, кстати, а есть мы кого будем? Я плотоядно посмотрела на пачку сухарей в заднем кармане императора.
– Эй, это мое!
– Угу.
Дальше радостное чавканье. На меня махнули рукой и снова занялись пультом.
– В радиусе трех световых лет нет ни одной обитаемой планеты.
Я нахмурилась. Где это мы?
– Заряда в двигателях хватит только на один гиперпространственный прыжок. И самый оптимальный путь – этот.
Я вывернула шею так, чтобы увидеть, куда показывает Лад.
– Но тогда после выхода из прыжка нам в лучшем случае еще лететь пять дней. Без еды и воды. Ситуация ясна?
Пять дней – максимум, который можно протянуть без воды, которая здесь была просто не предусмотрена. Спасательные шлюпки обычно использовались для спуска на планету, а потому облегчались по максимуму.
Гиперпространственный двигатель – это просто крайняя предосторожность, он никогда еще не использовался. Если уж приспичило путешествовать по космосу, надо брать мини-яхту, вот там есть все при минимуме габаритов и цены.
– Не совсем. – Я непонимающе уставилась на Лада: о чем это он?
– Пять дней – это при условии, что шлюпка не перегружена. С нами двумя – все восемь дней.
Не протянем.
– И что делать?
Он промолчал. Лицо у него сделалось решительное и какое-то отчужденное.
– Здесь есть скафандр.
Я в шоке. Воды, значит, нет, а скафандр есть?
– Ну не совсем скафандр. Ты когда-нибудь слышала о пузырях?
Я кивнула. Вообще очень удобно опять же при спуске на планету. Если шлюпка сломалась и нормально приземлиться не может, то при нажатии на определенную кнопку твое тело облепляет тонкая пленка специального геля. При выходе наружу она раздувается и образует вокруг тела огромный пузырь с запасом воздуха на три дня (опять же крайняя предосторожность).
– Я надену его, и ты прыгнешь одна. После чего доберешься до ближайшей планеты и вернешься за мной на любом судне империи.
– Но воздуха хватит лишь на три дня!
Я испуганно смотрела на него. Непонятно, почему он собирается пойти на смерть ради меня? Я ведь доставляла только проблемы, последняя из которых и привела нас сюда. А он так ласково мне улыбнулся, что я с ужасом поняла – меня и впрямь любят. Правда, непонятно за что.
– Любовь зла, – просветили меня. И он потянулся к кнопке на потолке.
Я согнула колено, переходя на седьмую скорость, и резко, с максимальной силой врезала ему в голову. Уклониться было некуда, плюс он не ожидал, так что удар достиг своей цели.
Глядя на отключившегося Лада и чему-то улыбаясь, я сама потянулась к той же кнопке. Наверное, я все-таки дура, но уж тогда до самого конца.
Кнопка легко утонула в потолке. А по пальцу тут же потекла клейкая жидкость, очень быстро облепившая все мое тело. Она взбиралась по мне, как живая, нащупывая неровности, края куртки и штанов и стараясь облепить полностью только меня, причем в одежде, минуя императора. Я тем временем поставила таймер на гиперпрыжок, дав себе еще шесть минут. Его светлые волосы упали на глаза, выражение лица было спокойным и отрешенным. Я зачем-то повела рукой по его груди и снова улыбнулась.
– Прощай, – произнесла я одними губами, так как пленка поглощала все звуки. После чего механизм сработал и я телепортировалась из кабины в космос рядом с ней. Удобно.
Пленка мгновенно раздулась, образуя шар и с силой отшвыривая меня от шлюпки.
Прощай.
Слезы катились по щекам, очень хотелось снова вернуться в шлюпку, прижаться к нему и никуда не отпускать. Потому что висеть одной в темноте было по-настоящему страшно.
Сверкнуло, по пузырю прошли волны, а шлюпка ярко вспыхнула еще одной маленькой звездочкой среди всех этих ярких созвездий. После чего она пропала, а я осталась совершенно одна, быстро впадая в полную панику.
Психика с ужасом огляделась по сторонам и поинтересовалась, что же ей делать дальше. Я закрыла глаза и свернулась в клубочек, подтянув колени к подбородку.
Надо погрузиться в сон. Так буду реже дышать и будет не так страшно.
Холод медленно проникал внутрь, замораживая тело. Все же не все предусмотрели такие умные конструкторы.
Спать.
Сердце мерно стучало в груди, отсчитывая минуты. Дыхание вырывалось из груди белым облачком, а руки примерзли к ногам. Я не могла пошевелиться и уже ни за что бы не сказала, сколько нахожусь в таком состоянии. Очень хотелось пить, и жажда постоянно вырывала меня из цепких объятий сна. Я пыталась открыть смерзшиеся веки, но вокруг была все та же пустота и тишина.
Как же хочется пить.
Губы потрескались и кровоточили. Но не было сил даже слизать эти капли крови. Силы окончательно покинули хрупкое тело, и смерть мягко скреблась сквозь все более истончающуюся оболочку пузыря, которая, испаряясь с внутренней стороны, и давала столь необходимый мне кислород, выпуская наружу избыток углекислого газа. Скоро она станет настолько тонкой, что лопнет, и тогда после краткой агонии все мои страдания прекратятся. А может, они закончатся раньше.
Гул сотряс пузырь и швырнул меня в сторону. Я застонала и попыталась различить, что это было, но так ничего и не увидела. Может, комета, а может… нет, я уже устала надеяться. Просто устала.
Спать. Это лучшее, что я сейчас могу сделать. Во сне не так хочется пить.
– Осторожнее, осторожнее!
– Да я и так осторожен.
– Так, кто здесь капитан? Ты или я? Не урони!
– Проход слишком узкий. Кто-нибудь, подержите дверь!
– Держу, держу. Ты неси давай.
– Как она? Как?
– Кара, да не мешай ты, отлети.
– Нет, дайте мне посмотреть!
– Я ведь щас навернусь! Кто-нибудь, подержите ворону!
– Укушу!
– Ай, блин!
Тело окутала приятная жидкость, и я почувствовала, что начинаю согреваться. Тепло проникало не резкими режущими ударами, а осторожными мягкими волнами, за это я была ему благодарна.
– Так, теперь все вон! И особенно ворона.
– А что сразу я? Укушу!
Чей-то крик и шелест закрываемой двери. С трудом я поняла, что меня все-таки спасли. Потрескавшиеся губы сложились в некотором подобии улыбки. И я снова уснула.
ГЛАВА 28
Я сидела в регенераторе и оттирала с лица скатывающуюся в мелкие шарики жидкость. Вообще, она бы и сама осыпалась, но хотелось именно оттереть. Вокруг было бело, тихо и непривычно. Вроде бы и все тот же родной пищеблок, но на скорую руку переделанный в санблок.
Так. Ладно.
Я вылезла из регенератора, чуть не поскользнулась на чересчур гладком полу (ура, значит, роботы-уборщики снова работают) и закуталась в брошенный неподалеку махровый халат. Явно для меня оставлен.
Связав волосы на затылке найденной в кармане резинкой и широко зевнув, я вышла на капитанский мостик, заранее улыбаясь и ожидая бурной встречи.
Не вышло.
Народ столпился у чего-то интересного в центре рубки и заинтересованно переговаривался.
– Эй, всем привет!
Кара, сидящая на плече капитана, оглянулась, пискнула и подергала его за волосы.
– Ну чего еще?
Обернувшись, капитан удивленно обозрел мою чуть покачивающуюся персону и радостно улыбнулся:
– Иля!
После чего обернулись все. Плюнув на что-то, стоящее в центре, все рванули ко мне и начали радостно тискать, ощупывать, похлопывать и наперебой выяснять, как я себя чувствую. Я вырывалась, понимая, что меня могут случайно придушить от радости, и вопила, что все нормально!
А в центре рубки осталась стоять маленькая хрупкая девчушка со странно знакомыми белыми волосами.
– А это кто? – удивленно ткнула я в нее пальцем, когда страсти поутихли. – Сестра Люца?
Девчушка покраснела и уперла в бока хрупкие ручки.
– Хуже, – тяжело вздохнула ворона, поудобнее устраиваясь у меня на плече. – Это сам Люц.
И море удивления на моем лице.
Пока я приходила в себя, мне рассказывали, что произошло за время моего отсутствия. Во-первых, был втык от капитана.
– Браслет мог перенести и тебя, и Кару, ты почему надела его на ворону?!
Блин, предупреждать же надо.
Во-вторых, сестру Люца нашли. Причем уже замужем. На скромный вопрос брата: «А-а-а, э-э… а как это?» его так же скромно послали и попросили «не мешать ей жить». Брат все понял и по-тихому смылся, пока не вернулся муж сестренки. Кстати, домой после побега из родных пенатов она тоже не спешила писать (боялась, наверное), а потому Люцу пришлось еще и рассказывать трагическую новость отцу с матерью. Ну да ладно, главное, что с этой проблемой разобрались.
В-третьих, рабыню я нашла не ту!
– Я не виновата, она была так похожа!
Мои вопли никого не тронули, кэп все еще не пришел в себя, ведь всю операцию пришлось повторять заново, причем уже без браслетов. Но зато потом выкраденная у нового хозяина девушка подружилась с той, которую спасла я. И они на пару принялись печь пироги, создавать уют и подлизываться к мужчинам. Те растаяли и даже не хотели с ними расставаться. На мой же вопрос: «А я что, уют не создаю, что ли?» – парни многозначительно переглянулись, морщась от воспоминаний. Я надулась.
В-четвертых, Люцу таки исполнилось двадцать пять лет, и он теперь мог менять облик. Но из-за тотальной нехватки опыта превращался только в того, на кого смотрел в момент превращения (ну или вспоминал). Девчушка сопела, стоя посреди каюты, и теребила край спадающих штанов. Я старалась не хихикать, глядя в эти огромные голубые глаза. А симпатичная получилась девочка, неудивительно, что именно ее вспомнил наш пилот во время превращения.
И в-пятых. Меня искали по всей планете, пока Блэк не сообщил, что сумел прицепить маячок мне на волосы (что-то вроде несмываемого геля), только по нему и откопали. А так – висеть бы мне в пустоте и поныне, но уже хладным трупиком.
– Да, кстати, а где Блэк? – удивилась я.
– Ой, совсем забыл, – почесал голову капитан. – Он же от тебя все пять дней не отходил, как его ни выпинывали, а когда на панели регенератора твое состояние стабилизировалось (все-таки девяносто процентов обморожения – это не шутки), он буквально свалился. Так что сейчас он спит в своей каюте.
Я кивнула и потопала к выходу. Меня не задерживали, ворону сняли с плеча и оставили в рубке. Та сопротивлялась и что-то орала, но кэп был неумолим.
Код в каюту Блэка я знала. Но она и так была не заперта. Дверь – полуоткрыта, а Блэк спит на кровати прямо в одежде и сапогах. Волосы растрепаны, дыхание глубокое. Было видно, что он очень устал. Я застыла в дверях, не зная, как быть и куда себя деть. На ум постоянно лезли мысли об императоре. Как он там? Жив? Мертв?
Я вздрогнула и тряхнула головой. Нет, с ним наверняка все хорошо, и не надо думать о плохом!
Подойдя к кровати, я села на стул рядом и задумчиво посмотрела на Блэка. Красив, силен и, наверное, очень меня любит. А я? Кого люблю я? Вот ведь глупости лезут в голову. Еще не так давно считала, что всю жизнь спокойно проживу и без любви, а теперь это слово просто отказывается вылезать у меня из головы.
Ресницы Блэка дрогнули, и он медленно открыл глаза. Я смущенно улыбнулась и помахала ему ручкой. Идиотизм, а что делать.
Секунду он просто смотрел на меня, а потом его глаза расширились, он резко сел, сгреб меня в охапку и крепко к себе прижал. Я застыла, не зная, что делают в таких ситуациях. Может, в обморок упасть?
– Ты жива, – хриплый со сна голос, пробирающий до самых костей.
– Я была с императором.
Никакой реакции. Я зажмурилась, обзывая себя полной дурой.
Он отстранился и заглянул мне в глаза, убирая рукой челку и проводя пальцами по моей щеке. Как приятно.
– Наверное, это и вправду судьба.
Я непонимающе на него смотрела.
– Что ж, даже если так, я все равно буду охранять тебя всю свою жизнь.
Мне стало так тепло, а в груди зажегся маленький колючий шарик, правда, я так и не поняла, что это было – благодарность? горечь? сожаление? Не знаю.
– Я пойду?
Он кивнул и медленно убрал руки, отпуская меня. На пороге сидела и вытирала слезы встрепанная ворона. Я встала и неуверенно посмотрела на Блэка.
– Иди, а я еще посплю.
И он, потянувшись, лег обратно и закрыл глаза, делая вид, что спит. Я подхватила Кару и выбежала из рубки. А его рука до боли сжимала край стальной кровати, сминая его, словно пластик. Только этого я уже не видела.
– Как ты могла? – рыдала Кара, сидя у меня на руках.
На душе было паршиво, и я решила не возвращаться на мостик, а отлежаться в своей каюте. Естественно, ворона не собиралась оставлять меня одну.
– Такой парень! Та-ак любит! А ты!
– Так, Кара, спокойно!
Птичка сморкалась в мой халат, сидя у меня на плече. Я копалась в тумбочке, лежа поперек кровати на животе.
– И все равно вернись и поцелуйтесь!
– Издеваешься?
В дверь кто-то поскребся. Из тумбочки окончательно вывалился весь мусор, который я в нее насовала. Блин!
Посадив ворону на кровать, я пошла открывать дверь. Хрупкая смущенная девчушка в коротком платьице с рюшечками смотрела на меня умоляющими глазами.
– Это чего? – Я ткнула пальцем в платьице.
Девочка готова была разрыдаться.
– Иль! Они меня в это нарядили и сказали, что я теперь должен так ходи-ить! – Дальше – рев.
Ворона растроганно щелкала клювом, я запихивала Люца в комнату, закрывая дверь и пытаясь осознать размеры катастрофы. Девочка плакала навзрыд, раскапывая в груде мусора на полу старую коробку с шоколадом. Надо же, не все съела.
– Ты это… – осторожно подползла к краю кровати ворона, пытаясь погладить существо по волосам. – Не переживай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Илия, почему ты так сопротивляешься? – Он подходил все ближе, а замок наотрез отказывался открываться. Я добавила силы, опасаясь, что уже перебарщиваю.
– Ты не мог бы стоять там, где стоял?
Он не обратил никакого внимания на мои слова, но тут дверь за спиной все же отъехала в сторону, и я буквально ввалилась в шлюпку, глядя на императора сквозь иллюминатор мгновенно вернувшейся на место двери. Или люка? Император что-то говорил, но я не понимала что – звуки не проникали. Тогда он подошел ближе и начал что-то нажимать на замке.
Блин! Надо торопиться.
Я попыталась поудобнее устроиться в жутко тесной – всего на одного человека – шлюпке, одновременно нажимая на все кнопки, хотя бы отдаленно напоминающие кнопку «старт». Император не сдавался, а шлюпку уже начинало угрожающе потряхивать. И я никак не могла понять, хороший это признак или нет.
Но тут люк позади все-таки распахнулся, и меня дернули назад. Я схватилась за какую-то ручку, наотрез отказываясь вылезать.
– Иля, не дергай рычаг!
Поздно, ручка скользнула ко мне, что-то щелкнуло, и капсула поехала вперед, быстро набирая угрожающую скорость. Император так и не выпустил меня, на ходу залезая внутрь. А хочу вам сказать, что в шлюпке, где до этого мне-то еле хватало места, нам двоим было вообще не вздохнуть. Моя щека уперлась в его колено, он что-то нажимал на панели управления, а люк позади снова закрылся. Визг открываемого люка в конце туннеля, по которому мы катились, рев двигателей и наш торжественный вылет в открытый космос.
– Иля!
ГЛАВА 27
– Убери, пожалуйста, ногу.
– Мне некуда.
– Твое колено упирается мне в зубы!
– Терпи, я пытаюсь понять, куда ты направила шлюпку. Ой, ты чего кусаешься?
Я потрогала языком шатающийся зуб. А штаны у него и впрямь крепкие.
– Ай!
– Ну что еще?
– Волосы прищемило!
– Терпи.
– И я хочу выйти.
Молчание.
– Мне надо.
– Куда выйти? В космос?
– У меня, кажется, клаустрофобия. Мне страшно!
– Иль, поверь, мне рядом с тобой тоже страшно. – Проникновенно и очень серьезно. Я мрачно молчала.
Но вскоре лететь в темноте, смотреть на звезды и молчать надоело. А император все еще копался с пультом, мрачнея на глазах. Устав бороться с его коленом, я просто положила на него голову, пытаясь вытащить из-под него свои ноги. Тяжело ведь.
– Так куда мы летим? – робко спросила я.
– Видишь вон ту звезду?
Ткнув рукой в экран, он случайно врезал мне локтем в живот. Я рефлекторно согнула колени. Некоторое время в шлюпке были только мат и копошение двух зажатых существ.
– Извини.
На меня посмотрели сурово, но промолчали, щупая быстро опухающую скулу.
– Так о какой звезде ты говорил?
Молчание. Я завертела головой по сторонам.
– Про вон ту?
– Иля! Эту кнопку нельзя было нажимать!
– Прости, я случайно задела.
Еще полчаса спустя.
– И?..
– На фига я вообще жениться собрался? – С оттенком грусти в голосе.
– Так куда мы летим?
– Поверни голову направо и увидишь желтый горящий шарик.
Я послушно уставилась на пока еще маленькое, но быстро растущее в размерах солнышко.
– Мы летим на одну из его планет? – наивно уточнила я.
– Нет, – трагизм сквозил в каждом звуке, – мы летим прямо на него.
Н-да. А я еще считала, что самое страшное – это брак.
– А свернуть никак?
– Я пытаюсь!
– Все, молчу, молчу.
Тишина в кабине, только мерно тикает что-то.
– Мы все умрем.
– Иля!
Император долго копался с пультом управления, стараясь выжать из перегруженной шлюпки все, что только было возможно. И в итоге – о чудо! – мы уклонились от звезды и снова поплыли в открытый космос. Ура! Гм, кстати, а есть мы кого будем? Я плотоядно посмотрела на пачку сухарей в заднем кармане императора.
– Эй, это мое!
– Угу.
Дальше радостное чавканье. На меня махнули рукой и снова занялись пультом.
– В радиусе трех световых лет нет ни одной обитаемой планеты.
Я нахмурилась. Где это мы?
– Заряда в двигателях хватит только на один гиперпространственный прыжок. И самый оптимальный путь – этот.
Я вывернула шею так, чтобы увидеть, куда показывает Лад.
– Но тогда после выхода из прыжка нам в лучшем случае еще лететь пять дней. Без еды и воды. Ситуация ясна?
Пять дней – максимум, который можно протянуть без воды, которая здесь была просто не предусмотрена. Спасательные шлюпки обычно использовались для спуска на планету, а потому облегчались по максимуму.
Гиперпространственный двигатель – это просто крайняя предосторожность, он никогда еще не использовался. Если уж приспичило путешествовать по космосу, надо брать мини-яхту, вот там есть все при минимуме габаритов и цены.
– Не совсем. – Я непонимающе уставилась на Лада: о чем это он?
– Пять дней – это при условии, что шлюпка не перегружена. С нами двумя – все восемь дней.
Не протянем.
– И что делать?
Он промолчал. Лицо у него сделалось решительное и какое-то отчужденное.
– Здесь есть скафандр.
Я в шоке. Воды, значит, нет, а скафандр есть?
– Ну не совсем скафандр. Ты когда-нибудь слышала о пузырях?
Я кивнула. Вообще очень удобно опять же при спуске на планету. Если шлюпка сломалась и нормально приземлиться не может, то при нажатии на определенную кнопку твое тело облепляет тонкая пленка специального геля. При выходе наружу она раздувается и образует вокруг тела огромный пузырь с запасом воздуха на три дня (опять же крайняя предосторожность).
– Я надену его, и ты прыгнешь одна. После чего доберешься до ближайшей планеты и вернешься за мной на любом судне империи.
– Но воздуха хватит лишь на три дня!
Я испуганно смотрела на него. Непонятно, почему он собирается пойти на смерть ради меня? Я ведь доставляла только проблемы, последняя из которых и привела нас сюда. А он так ласково мне улыбнулся, что я с ужасом поняла – меня и впрямь любят. Правда, непонятно за что.
– Любовь зла, – просветили меня. И он потянулся к кнопке на потолке.
Я согнула колено, переходя на седьмую скорость, и резко, с максимальной силой врезала ему в голову. Уклониться было некуда, плюс он не ожидал, так что удар достиг своей цели.
Глядя на отключившегося Лада и чему-то улыбаясь, я сама потянулась к той же кнопке. Наверное, я все-таки дура, но уж тогда до самого конца.
Кнопка легко утонула в потолке. А по пальцу тут же потекла клейкая жидкость, очень быстро облепившая все мое тело. Она взбиралась по мне, как живая, нащупывая неровности, края куртки и штанов и стараясь облепить полностью только меня, причем в одежде, минуя императора. Я тем временем поставила таймер на гиперпрыжок, дав себе еще шесть минут. Его светлые волосы упали на глаза, выражение лица было спокойным и отрешенным. Я зачем-то повела рукой по его груди и снова улыбнулась.
– Прощай, – произнесла я одними губами, так как пленка поглощала все звуки. После чего механизм сработал и я телепортировалась из кабины в космос рядом с ней. Удобно.
Пленка мгновенно раздулась, образуя шар и с силой отшвыривая меня от шлюпки.
Прощай.
Слезы катились по щекам, очень хотелось снова вернуться в шлюпку, прижаться к нему и никуда не отпускать. Потому что висеть одной в темноте было по-настоящему страшно.
Сверкнуло, по пузырю прошли волны, а шлюпка ярко вспыхнула еще одной маленькой звездочкой среди всех этих ярких созвездий. После чего она пропала, а я осталась совершенно одна, быстро впадая в полную панику.
Психика с ужасом огляделась по сторонам и поинтересовалась, что же ей делать дальше. Я закрыла глаза и свернулась в клубочек, подтянув колени к подбородку.
Надо погрузиться в сон. Так буду реже дышать и будет не так страшно.
Холод медленно проникал внутрь, замораживая тело. Все же не все предусмотрели такие умные конструкторы.
Спать.
Сердце мерно стучало в груди, отсчитывая минуты. Дыхание вырывалось из груди белым облачком, а руки примерзли к ногам. Я не могла пошевелиться и уже ни за что бы не сказала, сколько нахожусь в таком состоянии. Очень хотелось пить, и жажда постоянно вырывала меня из цепких объятий сна. Я пыталась открыть смерзшиеся веки, но вокруг была все та же пустота и тишина.
Как же хочется пить.
Губы потрескались и кровоточили. Но не было сил даже слизать эти капли крови. Силы окончательно покинули хрупкое тело, и смерть мягко скреблась сквозь все более истончающуюся оболочку пузыря, которая, испаряясь с внутренней стороны, и давала столь необходимый мне кислород, выпуская наружу избыток углекислого газа. Скоро она станет настолько тонкой, что лопнет, и тогда после краткой агонии все мои страдания прекратятся. А может, они закончатся раньше.
Гул сотряс пузырь и швырнул меня в сторону. Я застонала и попыталась различить, что это было, но так ничего и не увидела. Может, комета, а может… нет, я уже устала надеяться. Просто устала.
Спать. Это лучшее, что я сейчас могу сделать. Во сне не так хочется пить.
– Осторожнее, осторожнее!
– Да я и так осторожен.
– Так, кто здесь капитан? Ты или я? Не урони!
– Проход слишком узкий. Кто-нибудь, подержите дверь!
– Держу, держу. Ты неси давай.
– Как она? Как?
– Кара, да не мешай ты, отлети.
– Нет, дайте мне посмотреть!
– Я ведь щас навернусь! Кто-нибудь, подержите ворону!
– Укушу!
– Ай, блин!
Тело окутала приятная жидкость, и я почувствовала, что начинаю согреваться. Тепло проникало не резкими режущими ударами, а осторожными мягкими волнами, за это я была ему благодарна.
– Так, теперь все вон! И особенно ворона.
– А что сразу я? Укушу!
Чей-то крик и шелест закрываемой двери. С трудом я поняла, что меня все-таки спасли. Потрескавшиеся губы сложились в некотором подобии улыбки. И я снова уснула.
ГЛАВА 28
Я сидела в регенераторе и оттирала с лица скатывающуюся в мелкие шарики жидкость. Вообще, она бы и сама осыпалась, но хотелось именно оттереть. Вокруг было бело, тихо и непривычно. Вроде бы и все тот же родной пищеблок, но на скорую руку переделанный в санблок.
Так. Ладно.
Я вылезла из регенератора, чуть не поскользнулась на чересчур гладком полу (ура, значит, роботы-уборщики снова работают) и закуталась в брошенный неподалеку махровый халат. Явно для меня оставлен.
Связав волосы на затылке найденной в кармане резинкой и широко зевнув, я вышла на капитанский мостик, заранее улыбаясь и ожидая бурной встречи.
Не вышло.
Народ столпился у чего-то интересного в центре рубки и заинтересованно переговаривался.
– Эй, всем привет!
Кара, сидящая на плече капитана, оглянулась, пискнула и подергала его за волосы.
– Ну чего еще?
Обернувшись, капитан удивленно обозрел мою чуть покачивающуюся персону и радостно улыбнулся:
– Иля!
После чего обернулись все. Плюнув на что-то, стоящее в центре, все рванули ко мне и начали радостно тискать, ощупывать, похлопывать и наперебой выяснять, как я себя чувствую. Я вырывалась, понимая, что меня могут случайно придушить от радости, и вопила, что все нормально!
А в центре рубки осталась стоять маленькая хрупкая девчушка со странно знакомыми белыми волосами.
– А это кто? – удивленно ткнула я в нее пальцем, когда страсти поутихли. – Сестра Люца?
Девчушка покраснела и уперла в бока хрупкие ручки.
– Хуже, – тяжело вздохнула ворона, поудобнее устраиваясь у меня на плече. – Это сам Люц.
И море удивления на моем лице.
Пока я приходила в себя, мне рассказывали, что произошло за время моего отсутствия. Во-первых, был втык от капитана.
– Браслет мог перенести и тебя, и Кару, ты почему надела его на ворону?!
Блин, предупреждать же надо.
Во-вторых, сестру Люца нашли. Причем уже замужем. На скромный вопрос брата: «А-а-а, э-э… а как это?» его так же скромно послали и попросили «не мешать ей жить». Брат все понял и по-тихому смылся, пока не вернулся муж сестренки. Кстати, домой после побега из родных пенатов она тоже не спешила писать (боялась, наверное), а потому Люцу пришлось еще и рассказывать трагическую новость отцу с матерью. Ну да ладно, главное, что с этой проблемой разобрались.
В-третьих, рабыню я нашла не ту!
– Я не виновата, она была так похожа!
Мои вопли никого не тронули, кэп все еще не пришел в себя, ведь всю операцию пришлось повторять заново, причем уже без браслетов. Но зато потом выкраденная у нового хозяина девушка подружилась с той, которую спасла я. И они на пару принялись печь пироги, создавать уют и подлизываться к мужчинам. Те растаяли и даже не хотели с ними расставаться. На мой же вопрос: «А я что, уют не создаю, что ли?» – парни многозначительно переглянулись, морщась от воспоминаний. Я надулась.
В-четвертых, Люцу таки исполнилось двадцать пять лет, и он теперь мог менять облик. Но из-за тотальной нехватки опыта превращался только в того, на кого смотрел в момент превращения (ну или вспоминал). Девчушка сопела, стоя посреди каюты, и теребила край спадающих штанов. Я старалась не хихикать, глядя в эти огромные голубые глаза. А симпатичная получилась девочка, неудивительно, что именно ее вспомнил наш пилот во время превращения.
И в-пятых. Меня искали по всей планете, пока Блэк не сообщил, что сумел прицепить маячок мне на волосы (что-то вроде несмываемого геля), только по нему и откопали. А так – висеть бы мне в пустоте и поныне, но уже хладным трупиком.
– Да, кстати, а где Блэк? – удивилась я.
– Ой, совсем забыл, – почесал голову капитан. – Он же от тебя все пять дней не отходил, как его ни выпинывали, а когда на панели регенератора твое состояние стабилизировалось (все-таки девяносто процентов обморожения – это не шутки), он буквально свалился. Так что сейчас он спит в своей каюте.
Я кивнула и потопала к выходу. Меня не задерживали, ворону сняли с плеча и оставили в рубке. Та сопротивлялась и что-то орала, но кэп был неумолим.
Код в каюту Блэка я знала. Но она и так была не заперта. Дверь – полуоткрыта, а Блэк спит на кровати прямо в одежде и сапогах. Волосы растрепаны, дыхание глубокое. Было видно, что он очень устал. Я застыла в дверях, не зная, как быть и куда себя деть. На ум постоянно лезли мысли об императоре. Как он там? Жив? Мертв?
Я вздрогнула и тряхнула головой. Нет, с ним наверняка все хорошо, и не надо думать о плохом!
Подойдя к кровати, я села на стул рядом и задумчиво посмотрела на Блэка. Красив, силен и, наверное, очень меня любит. А я? Кого люблю я? Вот ведь глупости лезут в голову. Еще не так давно считала, что всю жизнь спокойно проживу и без любви, а теперь это слово просто отказывается вылезать у меня из головы.
Ресницы Блэка дрогнули, и он медленно открыл глаза. Я смущенно улыбнулась и помахала ему ручкой. Идиотизм, а что делать.
Секунду он просто смотрел на меня, а потом его глаза расширились, он резко сел, сгреб меня в охапку и крепко к себе прижал. Я застыла, не зная, что делают в таких ситуациях. Может, в обморок упасть?
– Ты жива, – хриплый со сна голос, пробирающий до самых костей.
– Я была с императором.
Никакой реакции. Я зажмурилась, обзывая себя полной дурой.
Он отстранился и заглянул мне в глаза, убирая рукой челку и проводя пальцами по моей щеке. Как приятно.
– Наверное, это и вправду судьба.
Я непонимающе на него смотрела.
– Что ж, даже если так, я все равно буду охранять тебя всю свою жизнь.
Мне стало так тепло, а в груди зажегся маленький колючий шарик, правда, я так и не поняла, что это было – благодарность? горечь? сожаление? Не знаю.
– Я пойду?
Он кивнул и медленно убрал руки, отпуская меня. На пороге сидела и вытирала слезы встрепанная ворона. Я встала и неуверенно посмотрела на Блэка.
– Иди, а я еще посплю.
И он, потянувшись, лег обратно и закрыл глаза, делая вид, что спит. Я подхватила Кару и выбежала из рубки. А его рука до боли сжимала край стальной кровати, сминая его, словно пластик. Только этого я уже не видела.
– Как ты могла? – рыдала Кара, сидя у меня на руках.
На душе было паршиво, и я решила не возвращаться на мостик, а отлежаться в своей каюте. Естественно, ворона не собиралась оставлять меня одну.
– Такой парень! Та-ак любит! А ты!
– Так, Кара, спокойно!
Птичка сморкалась в мой халат, сидя у меня на плече. Я копалась в тумбочке, лежа поперек кровати на животе.
– И все равно вернись и поцелуйтесь!
– Издеваешься?
В дверь кто-то поскребся. Из тумбочки окончательно вывалился весь мусор, который я в нее насовала. Блин!
Посадив ворону на кровать, я пошла открывать дверь. Хрупкая смущенная девчушка в коротком платьице с рюшечками смотрела на меня умоляющими глазами.
– Это чего? – Я ткнула пальцем в платьице.
Девочка готова была разрыдаться.
– Иль! Они меня в это нарядили и сказали, что я теперь должен так ходи-ить! – Дальше – рев.
Ворона растроганно щелкала клювом, я запихивала Люца в комнату, закрывая дверь и пытаясь осознать размеры катастрофы. Девочка плакала навзрыд, раскапывая в груде мусора на полу старую коробку с шоколадом. Надо же, не все съела.
– Ты это… – осторожно подползла к краю кровати ворона, пытаясь погладить существо по волосам. – Не переживай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27