Вид у нее был несколько заброшенный: если ребята и проводили здесь уборку, то нечасто и не очень тщательно. Пыль лежала на мебели, в воздухе пахло затхлостью, а постельное белье было отнюдь не первой свежести.
Сделав над собой усилие, я встал с кровати и потопал в ванную. Еще не до конца проснувшийся, терзаемый похмельным синдромом, я совсем не обратил внимания на доносившийся оттуда шум воды и опомнился лишь тогда, когда увидел под душем стройную светловолосую девушку лет двадцати с виду. В первый момент у меня даже замерло сердце: на какую-то невероятную секунду мне показалось, что это Фиона. Но потом иллюзия рассеялась и я понял свою ошибку. В душевой кабине стояла совершенно незнакомая девушка – просто похожая на Фиону.
Невнятно промычав извинения, я собрался ретироваться, но она сказала:
– Все в порядке. – Голос у нее был такой же звонкий и одновременно бархатистый, как у Фионы. – Я уже закончила.
Выключив воду, девушка надела халат, взяла полотенце и торопливо вышла из ванной. Мои попытки вспомнить ее ни к чему не привели. В конце концов я махнул на все рукой и занялся своим самочувствием.
За десять минут при помощи колдовства и контрастного душа я избавился от похмелья. Головная боль прошла, исчезла ломота в теле и прочие неприятные ощущения, зато меня охватили слабость и сонливость: у нас, колдунов, был свой отходняк, который выражался во временном упадке сил.
Когда я вернулся в комнату, девушка сидела перед зеркалом и расчесывала влажные волосы.
– Я не нашла фен. – Она говорила по-немецки, и это было хорошо: ту англо-голландскую мешанину, которая в ее родном мире называлась американским языком, я понимал с большим трудом. – Вы что, вообще не пользуетесь электроприборами?
– Пользуемся, но не всегда, – ответил я и наложил на ее волосы заклятие, которое быстро, но очень аккуратно подсушило их.
– О, спасибо, – кивнула девушка и слегка улыбнулась. – Впечатляет... Мне в это трудно поверить, но с фактами не поспоришь. Вы действительно колдуны.
Я воздействовал на нее еще одним заклятием – тестовым, на наличие Дара. Но она никак не отреагировала, совсем не почувствовав его, что свидетельствовало об отсутствии у нее колдовских способностей. Несколько разочарованный, я уселся в кресло возле кровати, поднял с пола штаны и – достал из кармана сигарету.
– Э-э... – протянул растерянно, чувствуя себя полным идиотом. – Извини, но как тебя зовут?
– Лана, – ответила она, ничуть не удивившись. – И давай внесем ясность: между нами ничего не было.
– Понятно, – сказал я, решив не заострять внимания на том, что проснулся совершенно голый.
– С тобой пыталась забавляться другая, – продолжала Лана, – Кажется, ее зовут Жаклин, хотя не уверена. А я просто присутствовала при этом.
– Понятно, – повторил я. – А где же тогда Жаклин?
– Наверняка с кем-нибудь из твоих друзей. Ведь ты почти не реагировал на нее, а потом совсем вырубился, и она пошла искать развлечений.
– Понятно, – опять сказал я. – А ты почему не пошла?
– Потому что в отключке ты меня полностью устраивал, – объяснила Лана. – Не в моих привычках заниматься сексом с незнакомцами, будь они хоть трижды колдунами и суперзвездами.
– Не понял, – удивился я. – Тогда как ты здесь оказалась?
– По чистому недоразумению. Если не ошибаюсь, девочек на свою дурацкую вечеринку вы отобрали по их письмам с фотографиями?
– Ну вроде так, – ответил я.
– Но сами письма, похоже, не читали, – сердито произнесла Лана, взгляд ее серо-голубых глаз стал ледяным. – Иначе знали бы, что я совсем не ваша фанатка. Конечно, ваши песни мне нравятся, но я не из тех дурех, которые только и мечтают о том, чтобы лечь под своего кумира.
– Однако ты прислала свою фотографию, – заметил я. – Верно?
– Да, – признала она. – Но с другой целью. Я обратила внимание, что Шейн слабовато играет на гитаре. И – конечно, это было глупо с моей стороны – предложила свои услуги. В том же письме я прислала диск со своими записями. А также фотографию, чтобы твои друзья убедились, что я неплохо смотрюсь на сцене.
Я едва снова не сказал «понятно», но в последний момент решил, что слишком часто употребляю это слово.
– Теперь ясно. А ты не пыталась объяснить, что случилась ошибка?
– Поначалу была слишком ошарашена. Патрик безо всяких объяснений похитил меня из дома, потом был этот полет... что-то невообразимое, как в калейдоскопе... и я очутилась здесь. А когда немного опомнилась, то поняла, что объяснять бессмысленно – вы были слишком пьяные, чтобы прислушаться к моим доводам. Ну и кроме того, мне стало интересно. Я подсела к тебе – ты показался мне самым смирным, к тому же твои друзья были буквально увешаны другими девчонками, – и стала расспрашивать. А ты оказался так любезен, что охотно и подробно отвечал на мои вопросы.
– Я много рассказал?
– Достаточно, чтобы опровергнуть мои представления о реальности. И теперь я не уверена, что хотела это знать.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Странное дело, но при этом я не испытывал ни малейшей неловкости. Возможно, потому, что Лана была похожа на Фиону, чье общество всегда доставляло мне удовольствие, и я никогда не тяготился ее присутствием.
Наконец я спросил:
– Вернуть тебя домой?
– Было бы неплохо, – кивнула Лана. – И желательно поскорее.
Взяв свою одежду, она скрылась в ванной. Тем временем я тоже принарядился и как раз приводил свои волосы в порядок, когда вернулась Лана. В свободной блузке и плотно облегающих брюках она выглядела весьма соблазнительно, и я даже пожалел, что между нами ничего не было. Хотя, с другой стороны, я бы все равно ничего не вспомнил.
Я взял Лану за руку. Она у нее была теплая и мягкая.
– Где ты живешь?
– Подгорица. Это в...
– Знаю. Поехали.
Несколько минут путешествия по Туннелю, короткая ориентировка с двадцати километровой высоты – и мы очутились в безлюдном переулке на окраине черногорской столицы.
– Далеко до твоего дома? – спросил я.
– Нет, не очень, – ответила Лана, оглядевшись вокруг и выяснив, где мы находимся. – Четверть часа пешком. Подгорица – небольшой город.
– Может, провести? – предложил я.
– Не стоит, – покачала она головой.
Но до главной улицы мы все же дошли вместе и остановились на тротуаре.
– Насколько я понимаю, – произнесла Лана, – сценарием предусмотрено, что девушки, побывавшие на вашей вечеринке, станут рассказывать и о своем похищении, и о том, что вы настоящие колдуны и что действительно живете в другом мире.
– Совершенно верно, – подтвердил я.
– Но я лучше промолчу. Не хочу оказаться в дурацкой ситуации.
– Правильное решение, – одобрил я. Мы снова помолчали.
– Значит, – отозвалась Лана, – ты возвращаешься в группу?
– Окончательно еще не решил. Но скорее да, чем нет.
– Что ж, – вздохнула она. – Жаль, что вы покидаете наш мир.
– Зато песни никуда не денутся.
– Да, они останутся. В записях. Вот только я не услышу там твоей гитары и никогда не узнаю, насколько хорошо ты играешь... Ну ладно. Счастливо, Феб! А всей вашей команде – удачи и новых успехов.
Она резко развернулась и пошла прочь от меня. Я долго смотрел ей вслед, но Лана ни разу не оглянулась...
11
Вернувшись обратно, я приготовил большую чашку крепкого черного кофе и вышел из дома. На крыльце сидел Патрик и тоже пил кофе. Взгляд у него был мутный и опустошенный – верный признак тяжелого отходняка.
– Привет, Феб, – вяло поздоровался он. – Славно мы повеселились, да?
– Это уж точно, – согласился я, усаживаясь рядом.
– Твои девчонки еще дрыхнут?
– У меня была одна, – уточнил я. – И она уже дома.
– Та блондиночка? Лана Обренович? – Патрик ухмыльнулся. – Я так и думал, что ты на нее западешь. Да и она сразу прилипла к тебе.
– Стоп! – сказал я. – Так ты с самого начала знал, кто она такая?
– Ага. Гитаристка из Черногории. Очень талантливая девочка, у нее потрясающая техника, но не хватает целеустремленности и постоянства. За последний год поменяла то ли пять, то ли шесть групп с совершенно разными направлениями – от тяжелого металла до фолк-рока.
– Значит, она попала сюда не по ошибке?
– Никакой ошибки. Я же знаю тебя как облупленного. Ты у нас парень требовательный, тебе не нравятся пустоголовые куколки. А эта как раз на твой вкус, – Патрик на секунду умолк; возможно, хотел привести в качестве дополнительного аргумента сходство Ланы с Фионой, но потом передумал. – Был, конечно, риск, что она устроит скандал и подпортит наш праздник, но все обошлось. Ты доволен ею?
– Ну... – смутился я. – Если честно, то не помню.
Патрик понимающе кивнул:
– Да, пил ты лихо. Но вел себя лапочкой, был очень мил с нашими гостьями, особенно с Ланой. Между прочим, вы с ней здорово танцевали, просто загляденье. А еще ты много говорил. Нагрузил бедную девочку Порядком, Хаосом, Источником, всеми Домами. Хвастался напропалую – и что тебя считают наследником Зевса, и что ты первый претендент на Силу Источника, да еще и Порядок приплел – якобы он хочет, чтобы ты стал его адептом.
Я едва не уронил чашку. Меня поразило даже не то, что я так много выболтал. Хуже было другое...
– Я ХВАСТАЛСЯ?!
– Еще как. И выглядел весьма довольным собой. – Патрик лукаво улыбнулся. – Только не подумай, что я обвиняю тебя в лицемерии. Я ничуть не сомневаюсь, что тебя тяготит слава Громовержца. Но где-то в глубине души каждый из нас одержим манией величия. Выпивка вкупе с потрясной девчонкой пробудили эту сторону твоей натуры.
– Далеко не лучшую, – вздохнул я и с грустью подумал, что Лана, видимо, сочла меня самовлюбленным, напыщенным, высокомерным идиотом. – Просто я давно не напивался. И с непривычки меня сорвало.
– Причем конкретно, – согласился Патрик. Он ненадолго о чем-то задумался, затем убрал с лица длинную прядь русых волос и пристально посмотрел на меня: – Кстати насчет Порядка. Когда ты молол о том, что он хочет сделать тебя своим адептом, я на какую-то секунду поверил тебе – такой ты был серьезный. Но потом решил, что это все чушь, пьяный бред. А ват сейчас сопоставил некоторые факты, и... Короче, на днях я виделся с Фионой.
– Ага... – неопределенно протянул я.
– У нас был разговор о тебе, – продолжал Патрик. – Она сказала, что ты, возможно, захочешь вернуться в группу, и очень просила меня согласиться на все твои условия. Мол, ты сейчас переживаешь серьезный кризис, и мы – то есть наша команда – должны всячески поддержать тебя. О причинах этого кризиса Фиона сообщить не захотела. Объяснила, что не имеет права, мол, она уже и так, считай, нарушила свое слово, когда обратилась ко мне. И, разумеется, попросила меня держать язык за зубами.
– И ты держал?
– Да. Никому ни слова. Вот только тебе рассказал.
Следующие несколько минут мы молча пили кофе.
Патрик терпеливо ждал, не пытаясь давить на меня. Я знал, что, если сейчас поменяю тему разговора, он больше к этому вопросу не вернется, хотя и будет уязвлен тем, что я доверился Фионе, а не ему. Ведь при том, что Фиона была моей лучшей подругой, все же именно Патрик был моим самым близким другом, даром что в последние несколько лет между нами возник некоторый холодок.
Впрочем, я медлил не потому, что сомневался в Патрике. Просто думал, стоит ли упоминать в своем рассказе Ричи, который приходился ему сводным братом по отцу. Но в итоге я решил ничего не утаивать: отношения между Патриком и Ричи никогда не отличались особой теплотой и душевностью, а в детстве они и вовсе враждовали из-за того, что у них разные матери.
Было бы сильным преуменьшением просто сказать, что моя история потрясла Патрика. Это слово не выражало всей глубины его шокового состояния, когда он узнал, что Порядок хочет сделать меня своим Стражем, а Хаос, в связи с этим, жаждет моей смерти.
– Великий Элвис! – произнес наконец Патрик. – Ну и круто же ты влип! Я бы на твоем месте... Блин, даже не знаю, что бы я делал.
– Я тоже не знаю, – уныло сказал я. – Это какой-то тупик, совершенно безвыходный. Постоянно жить в ожидании того дня, когда Порядок решит, что я уже готов подчинить Ян, и отправит за мной своих Агнцев. И постоянно оглядываться по сторонам: а вдруг Хаос снова перехитрит своего Хранителя и пришлет по мою душу очередного цербера, на сей раз трехголового, а может, и не одного.
– Ну здесь-то ты в безопасности, – заметил Патрик. – Твари Порядка и Хаоса не могут попасть в Срединные миры.
– И что прикажешь, всю жизнь провести в изгнании? Я, конечно, люблю Авалон, это моя вторая родина, но я все-таки сын Сумерек. Да и не в тварях дело. От церберов я как-нибудь уберегусь, и никакие Агнцы не смогут заставить меня принять Ян против воли. Я боюсь другого, Пэт. Боюсь, когда наступит время, я сам пойду в Порядок, добровольно приму его Силу и стану его Стражем. Просто потому, что так будет правильно. Потому, что контролируемый Порядок – в интересах колдовских Домов. И, по большому счету, в интересах всего мироздания.
Патрик вздохнул:
– Ты всегда был лучше меня, Феб. Ты полон ответственности, у тебя высокие идеалы. А мне лично наплевать на все проблемы мироздания. В жизни меня интересуют только три вещи: верные друзья, пылкие девочки и хороший рок-н-ролл. Жаль, что не знаю, как тебе помочь. Ну разве что уговорю ребят, чтобы в следующем мире мы играли исключительно свои песни.
– Если только ради меня, – покачал я головой, – то не надо. Меня устроит и половина репертуара.
– Это не только ради тебя. Просто нам пора выходить на новый уровень. А для этого нужен ты – без тебя мы снова не устоим перед соблазном выбрать самую легкую дорогу к славе. – С этими словами Патрик поднялся. – Пойду сварю еще кофе. Тебе тоже?
– Да, пожалуй.
Вернулся он минуты через три с двумя чашками, одну из которых вручил мне, затем сел на прежнее место и произнес:
– Я вот думал про Ричи. Вы точно уверены, что он в это не замешан?
– Мы не знаем, – ответил я. – Ситуация с ним слишком запутанна. С одной стороны... Ах да, этого я тебе еще не рассказывал. Софи и Фиона встречались с Хранителем. Он признал, что Хаос не прочь уничтожить меня, и заверил, что будет препятствовать этим планам. Но вместе с тем он упорно настаивал на том, что напавший на меня цербер находился под сторонним контролем.
– Они поверили ему?
– Да. Софи говорит, что теперь у него нет причин лгать. Похоже, что Хаос, тайком от Хранителя, передал Цербера кому-то неизвестному, чтобы тот натравил его на меня.
– И вы допускаете, что этим неизвестным мог быть Ричи?
– Фиона допускает, – ответил я. – Софи считает это маловероятным. А я просто не знаю.
– Но в одном ты можешь быть точно уверен, – сказал Патрик. – Тогда с тобой говорил не какой-то фантом, а самый настоящий Ричи.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что он связывался и со мной. Если не ошибаюсь, в тот же самый день.
– Связывался с тобой?! – изумленно переспросил я.
– Вот именно. И по тому же самому вопросу. Сказал, что у него есть ко мне важное дело, и предложил встретиться. Сам понимаешь, я очень удивился. Мы с ним всегда были как кошка с собакой – и вдруг Ричи обращается ко мне по какому-то важному делу. Однако деваться было некуда: в конце концов, он мой брат. Без особой радости я пригласил его в гости, но Ричи ответил, что не может своим ходом попасть в Срединные миры, и попросил меня явиться в Экватор. Это уже было чересчур – я так ему и сказал. Кроме того, через два часа начинался концерт, и даже при всем желании я не мог отлучиться. Тем более что никакого желания встречаться с ним у меня не было, – Патрик на секунду умолк, чтобы сделать глоток кофе. – Короче, я его послал.
– Прямо так и послал?
– Ну вежливо посоветовал обратиться к кому-нибудь другому. К отцу, например. Или к Анхеле. Или к Софи – она всегда любила его больше, чем меня.
Последние слова Патрик произнес с почти неприкрытой ревностью. Сколько себя помню, его всегда раздражало, что Софи якобы лучше относится к Ричи, чем к нему. Хотя на самом деле это было не так. Софи одинаково любила всех своих сводных братьев – и Патрика, и Ричи, и самого старшего, Дональда, и самого младшего, Луиса Фелипе. Кстати, как раз последнего, своего родного брата, Ричи ненавидел самой лютой ненавистью, перед которой меркли и вражда с Патриком, и неприязнь к Дональду.
Так получилось, что Ричи появился на свет уже адептом Источника и с самых пеленок обладал некоторыми колдовскими способностями. В космическом мире, где он родился, о колдовстве не знали и не должны были знать, однако младенцу это не объяснишь, а Ричи чем дальше, тем активнее употреблял свою Силу, и все труднее было скрывать от посторонних его безобидные шалости, вроде телекинеза разных мелких предметов. В конце концов Кевин с Анхелой отправили годовалого сына на воспитание в Дом Источника, инсценировав его похищение с Астурии.
Со временем, когда Ричи подрос и научился контролировать себя, родители собирались устроить его «освобождение», но он наотрез отказывался покидать Авалон и всякий раз закатывал истерику, едва речь заходила о возвращении на Астурию – планету, которую он не помнил и которую не считал своей родиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Сделав над собой усилие, я встал с кровати и потопал в ванную. Еще не до конца проснувшийся, терзаемый похмельным синдромом, я совсем не обратил внимания на доносившийся оттуда шум воды и опомнился лишь тогда, когда увидел под душем стройную светловолосую девушку лет двадцати с виду. В первый момент у меня даже замерло сердце: на какую-то невероятную секунду мне показалось, что это Фиона. Но потом иллюзия рассеялась и я понял свою ошибку. В душевой кабине стояла совершенно незнакомая девушка – просто похожая на Фиону.
Невнятно промычав извинения, я собрался ретироваться, но она сказала:
– Все в порядке. – Голос у нее был такой же звонкий и одновременно бархатистый, как у Фионы. – Я уже закончила.
Выключив воду, девушка надела халат, взяла полотенце и торопливо вышла из ванной. Мои попытки вспомнить ее ни к чему не привели. В конце концов я махнул на все рукой и занялся своим самочувствием.
За десять минут при помощи колдовства и контрастного душа я избавился от похмелья. Головная боль прошла, исчезла ломота в теле и прочие неприятные ощущения, зато меня охватили слабость и сонливость: у нас, колдунов, был свой отходняк, который выражался во временном упадке сил.
Когда я вернулся в комнату, девушка сидела перед зеркалом и расчесывала влажные волосы.
– Я не нашла фен. – Она говорила по-немецки, и это было хорошо: ту англо-голландскую мешанину, которая в ее родном мире называлась американским языком, я понимал с большим трудом. – Вы что, вообще не пользуетесь электроприборами?
– Пользуемся, но не всегда, – ответил я и наложил на ее волосы заклятие, которое быстро, но очень аккуратно подсушило их.
– О, спасибо, – кивнула девушка и слегка улыбнулась. – Впечатляет... Мне в это трудно поверить, но с фактами не поспоришь. Вы действительно колдуны.
Я воздействовал на нее еще одним заклятием – тестовым, на наличие Дара. Но она никак не отреагировала, совсем не почувствовав его, что свидетельствовало об отсутствии у нее колдовских способностей. Несколько разочарованный, я уселся в кресло возле кровати, поднял с пола штаны и – достал из кармана сигарету.
– Э-э... – протянул растерянно, чувствуя себя полным идиотом. – Извини, но как тебя зовут?
– Лана, – ответила она, ничуть не удивившись. – И давай внесем ясность: между нами ничего не было.
– Понятно, – сказал я, решив не заострять внимания на том, что проснулся совершенно голый.
– С тобой пыталась забавляться другая, – продолжала Лана, – Кажется, ее зовут Жаклин, хотя не уверена. А я просто присутствовала при этом.
– Понятно, – повторил я. – А где же тогда Жаклин?
– Наверняка с кем-нибудь из твоих друзей. Ведь ты почти не реагировал на нее, а потом совсем вырубился, и она пошла искать развлечений.
– Понятно, – опять сказал я. – А ты почему не пошла?
– Потому что в отключке ты меня полностью устраивал, – объяснила Лана. – Не в моих привычках заниматься сексом с незнакомцами, будь они хоть трижды колдунами и суперзвездами.
– Не понял, – удивился я. – Тогда как ты здесь оказалась?
– По чистому недоразумению. Если не ошибаюсь, девочек на свою дурацкую вечеринку вы отобрали по их письмам с фотографиями?
– Ну вроде так, – ответил я.
– Но сами письма, похоже, не читали, – сердито произнесла Лана, взгляд ее серо-голубых глаз стал ледяным. – Иначе знали бы, что я совсем не ваша фанатка. Конечно, ваши песни мне нравятся, но я не из тех дурех, которые только и мечтают о том, чтобы лечь под своего кумира.
– Однако ты прислала свою фотографию, – заметил я. – Верно?
– Да, – признала она. – Но с другой целью. Я обратила внимание, что Шейн слабовато играет на гитаре. И – конечно, это было глупо с моей стороны – предложила свои услуги. В том же письме я прислала диск со своими записями. А также фотографию, чтобы твои друзья убедились, что я неплохо смотрюсь на сцене.
Я едва снова не сказал «понятно», но в последний момент решил, что слишком часто употребляю это слово.
– Теперь ясно. А ты не пыталась объяснить, что случилась ошибка?
– Поначалу была слишком ошарашена. Патрик безо всяких объяснений похитил меня из дома, потом был этот полет... что-то невообразимое, как в калейдоскопе... и я очутилась здесь. А когда немного опомнилась, то поняла, что объяснять бессмысленно – вы были слишком пьяные, чтобы прислушаться к моим доводам. Ну и кроме того, мне стало интересно. Я подсела к тебе – ты показался мне самым смирным, к тому же твои друзья были буквально увешаны другими девчонками, – и стала расспрашивать. А ты оказался так любезен, что охотно и подробно отвечал на мои вопросы.
– Я много рассказал?
– Достаточно, чтобы опровергнуть мои представления о реальности. И теперь я не уверена, что хотела это знать.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Странное дело, но при этом я не испытывал ни малейшей неловкости. Возможно, потому, что Лана была похожа на Фиону, чье общество всегда доставляло мне удовольствие, и я никогда не тяготился ее присутствием.
Наконец я спросил:
– Вернуть тебя домой?
– Было бы неплохо, – кивнула Лана. – И желательно поскорее.
Взяв свою одежду, она скрылась в ванной. Тем временем я тоже принарядился и как раз приводил свои волосы в порядок, когда вернулась Лана. В свободной блузке и плотно облегающих брюках она выглядела весьма соблазнительно, и я даже пожалел, что между нами ничего не было. Хотя, с другой стороны, я бы все равно ничего не вспомнил.
Я взял Лану за руку. Она у нее была теплая и мягкая.
– Где ты живешь?
– Подгорица. Это в...
– Знаю. Поехали.
Несколько минут путешествия по Туннелю, короткая ориентировка с двадцати километровой высоты – и мы очутились в безлюдном переулке на окраине черногорской столицы.
– Далеко до твоего дома? – спросил я.
– Нет, не очень, – ответила Лана, оглядевшись вокруг и выяснив, где мы находимся. – Четверть часа пешком. Подгорица – небольшой город.
– Может, провести? – предложил я.
– Не стоит, – покачала она головой.
Но до главной улицы мы все же дошли вместе и остановились на тротуаре.
– Насколько я понимаю, – произнесла Лана, – сценарием предусмотрено, что девушки, побывавшие на вашей вечеринке, станут рассказывать и о своем похищении, и о том, что вы настоящие колдуны и что действительно живете в другом мире.
– Совершенно верно, – подтвердил я.
– Но я лучше промолчу. Не хочу оказаться в дурацкой ситуации.
– Правильное решение, – одобрил я. Мы снова помолчали.
– Значит, – отозвалась Лана, – ты возвращаешься в группу?
– Окончательно еще не решил. Но скорее да, чем нет.
– Что ж, – вздохнула она. – Жаль, что вы покидаете наш мир.
– Зато песни никуда не денутся.
– Да, они останутся. В записях. Вот только я не услышу там твоей гитары и никогда не узнаю, насколько хорошо ты играешь... Ну ладно. Счастливо, Феб! А всей вашей команде – удачи и новых успехов.
Она резко развернулась и пошла прочь от меня. Я долго смотрел ей вслед, но Лана ни разу не оглянулась...
11
Вернувшись обратно, я приготовил большую чашку крепкого черного кофе и вышел из дома. На крыльце сидел Патрик и тоже пил кофе. Взгляд у него был мутный и опустошенный – верный признак тяжелого отходняка.
– Привет, Феб, – вяло поздоровался он. – Славно мы повеселились, да?
– Это уж точно, – согласился я, усаживаясь рядом.
– Твои девчонки еще дрыхнут?
– У меня была одна, – уточнил я. – И она уже дома.
– Та блондиночка? Лана Обренович? – Патрик ухмыльнулся. – Я так и думал, что ты на нее западешь. Да и она сразу прилипла к тебе.
– Стоп! – сказал я. – Так ты с самого начала знал, кто она такая?
– Ага. Гитаристка из Черногории. Очень талантливая девочка, у нее потрясающая техника, но не хватает целеустремленности и постоянства. За последний год поменяла то ли пять, то ли шесть групп с совершенно разными направлениями – от тяжелого металла до фолк-рока.
– Значит, она попала сюда не по ошибке?
– Никакой ошибки. Я же знаю тебя как облупленного. Ты у нас парень требовательный, тебе не нравятся пустоголовые куколки. А эта как раз на твой вкус, – Патрик на секунду умолк; возможно, хотел привести в качестве дополнительного аргумента сходство Ланы с Фионой, но потом передумал. – Был, конечно, риск, что она устроит скандал и подпортит наш праздник, но все обошлось. Ты доволен ею?
– Ну... – смутился я. – Если честно, то не помню.
Патрик понимающе кивнул:
– Да, пил ты лихо. Но вел себя лапочкой, был очень мил с нашими гостьями, особенно с Ланой. Между прочим, вы с ней здорово танцевали, просто загляденье. А еще ты много говорил. Нагрузил бедную девочку Порядком, Хаосом, Источником, всеми Домами. Хвастался напропалую – и что тебя считают наследником Зевса, и что ты первый претендент на Силу Источника, да еще и Порядок приплел – якобы он хочет, чтобы ты стал его адептом.
Я едва не уронил чашку. Меня поразило даже не то, что я так много выболтал. Хуже было другое...
– Я ХВАСТАЛСЯ?!
– Еще как. И выглядел весьма довольным собой. – Патрик лукаво улыбнулся. – Только не подумай, что я обвиняю тебя в лицемерии. Я ничуть не сомневаюсь, что тебя тяготит слава Громовержца. Но где-то в глубине души каждый из нас одержим манией величия. Выпивка вкупе с потрясной девчонкой пробудили эту сторону твоей натуры.
– Далеко не лучшую, – вздохнул я и с грустью подумал, что Лана, видимо, сочла меня самовлюбленным, напыщенным, высокомерным идиотом. – Просто я давно не напивался. И с непривычки меня сорвало.
– Причем конкретно, – согласился Патрик. Он ненадолго о чем-то задумался, затем убрал с лица длинную прядь русых волос и пристально посмотрел на меня: – Кстати насчет Порядка. Когда ты молол о том, что он хочет сделать тебя своим адептом, я на какую-то секунду поверил тебе – такой ты был серьезный. Но потом решил, что это все чушь, пьяный бред. А ват сейчас сопоставил некоторые факты, и... Короче, на днях я виделся с Фионой.
– Ага... – неопределенно протянул я.
– У нас был разговор о тебе, – продолжал Патрик. – Она сказала, что ты, возможно, захочешь вернуться в группу, и очень просила меня согласиться на все твои условия. Мол, ты сейчас переживаешь серьезный кризис, и мы – то есть наша команда – должны всячески поддержать тебя. О причинах этого кризиса Фиона сообщить не захотела. Объяснила, что не имеет права, мол, она уже и так, считай, нарушила свое слово, когда обратилась ко мне. И, разумеется, попросила меня держать язык за зубами.
– И ты держал?
– Да. Никому ни слова. Вот только тебе рассказал.
Следующие несколько минут мы молча пили кофе.
Патрик терпеливо ждал, не пытаясь давить на меня. Я знал, что, если сейчас поменяю тему разговора, он больше к этому вопросу не вернется, хотя и будет уязвлен тем, что я доверился Фионе, а не ему. Ведь при том, что Фиона была моей лучшей подругой, все же именно Патрик был моим самым близким другом, даром что в последние несколько лет между нами возник некоторый холодок.
Впрочем, я медлил не потому, что сомневался в Патрике. Просто думал, стоит ли упоминать в своем рассказе Ричи, который приходился ему сводным братом по отцу. Но в итоге я решил ничего не утаивать: отношения между Патриком и Ричи никогда не отличались особой теплотой и душевностью, а в детстве они и вовсе враждовали из-за того, что у них разные матери.
Было бы сильным преуменьшением просто сказать, что моя история потрясла Патрика. Это слово не выражало всей глубины его шокового состояния, когда он узнал, что Порядок хочет сделать меня своим Стражем, а Хаос, в связи с этим, жаждет моей смерти.
– Великий Элвис! – произнес наконец Патрик. – Ну и круто же ты влип! Я бы на твоем месте... Блин, даже не знаю, что бы я делал.
– Я тоже не знаю, – уныло сказал я. – Это какой-то тупик, совершенно безвыходный. Постоянно жить в ожидании того дня, когда Порядок решит, что я уже готов подчинить Ян, и отправит за мной своих Агнцев. И постоянно оглядываться по сторонам: а вдруг Хаос снова перехитрит своего Хранителя и пришлет по мою душу очередного цербера, на сей раз трехголового, а может, и не одного.
– Ну здесь-то ты в безопасности, – заметил Патрик. – Твари Порядка и Хаоса не могут попасть в Срединные миры.
– И что прикажешь, всю жизнь провести в изгнании? Я, конечно, люблю Авалон, это моя вторая родина, но я все-таки сын Сумерек. Да и не в тварях дело. От церберов я как-нибудь уберегусь, и никакие Агнцы не смогут заставить меня принять Ян против воли. Я боюсь другого, Пэт. Боюсь, когда наступит время, я сам пойду в Порядок, добровольно приму его Силу и стану его Стражем. Просто потому, что так будет правильно. Потому, что контролируемый Порядок – в интересах колдовских Домов. И, по большому счету, в интересах всего мироздания.
Патрик вздохнул:
– Ты всегда был лучше меня, Феб. Ты полон ответственности, у тебя высокие идеалы. А мне лично наплевать на все проблемы мироздания. В жизни меня интересуют только три вещи: верные друзья, пылкие девочки и хороший рок-н-ролл. Жаль, что не знаю, как тебе помочь. Ну разве что уговорю ребят, чтобы в следующем мире мы играли исключительно свои песни.
– Если только ради меня, – покачал я головой, – то не надо. Меня устроит и половина репертуара.
– Это не только ради тебя. Просто нам пора выходить на новый уровень. А для этого нужен ты – без тебя мы снова не устоим перед соблазном выбрать самую легкую дорогу к славе. – С этими словами Патрик поднялся. – Пойду сварю еще кофе. Тебе тоже?
– Да, пожалуй.
Вернулся он минуты через три с двумя чашками, одну из которых вручил мне, затем сел на прежнее место и произнес:
– Я вот думал про Ричи. Вы точно уверены, что он в это не замешан?
– Мы не знаем, – ответил я. – Ситуация с ним слишком запутанна. С одной стороны... Ах да, этого я тебе еще не рассказывал. Софи и Фиона встречались с Хранителем. Он признал, что Хаос не прочь уничтожить меня, и заверил, что будет препятствовать этим планам. Но вместе с тем он упорно настаивал на том, что напавший на меня цербер находился под сторонним контролем.
– Они поверили ему?
– Да. Софи говорит, что теперь у него нет причин лгать. Похоже, что Хаос, тайком от Хранителя, передал Цербера кому-то неизвестному, чтобы тот натравил его на меня.
– И вы допускаете, что этим неизвестным мог быть Ричи?
– Фиона допускает, – ответил я. – Софи считает это маловероятным. А я просто не знаю.
– Но в одном ты можешь быть точно уверен, – сказал Патрик. – Тогда с тобой говорил не какой-то фантом, а самый настоящий Ричи.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что он связывался и со мной. Если не ошибаюсь, в тот же самый день.
– Связывался с тобой?! – изумленно переспросил я.
– Вот именно. И по тому же самому вопросу. Сказал, что у него есть ко мне важное дело, и предложил встретиться. Сам понимаешь, я очень удивился. Мы с ним всегда были как кошка с собакой – и вдруг Ричи обращается ко мне по какому-то важному делу. Однако деваться было некуда: в конце концов, он мой брат. Без особой радости я пригласил его в гости, но Ричи ответил, что не может своим ходом попасть в Срединные миры, и попросил меня явиться в Экватор. Это уже было чересчур – я так ему и сказал. Кроме того, через два часа начинался концерт, и даже при всем желании я не мог отлучиться. Тем более что никакого желания встречаться с ним у меня не было, – Патрик на секунду умолк, чтобы сделать глоток кофе. – Короче, я его послал.
– Прямо так и послал?
– Ну вежливо посоветовал обратиться к кому-нибудь другому. К отцу, например. Или к Анхеле. Или к Софи – она всегда любила его больше, чем меня.
Последние слова Патрик произнес с почти неприкрытой ревностью. Сколько себя помню, его всегда раздражало, что Софи якобы лучше относится к Ричи, чем к нему. Хотя на самом деле это было не так. Софи одинаково любила всех своих сводных братьев – и Патрика, и Ричи, и самого старшего, Дональда, и самого младшего, Луиса Фелипе. Кстати, как раз последнего, своего родного брата, Ричи ненавидел самой лютой ненавистью, перед которой меркли и вражда с Патриком, и неприязнь к Дональду.
Так получилось, что Ричи появился на свет уже адептом Источника и с самых пеленок обладал некоторыми колдовскими способностями. В космическом мире, где он родился, о колдовстве не знали и не должны были знать, однако младенцу это не объяснишь, а Ричи чем дальше, тем активнее употреблял свою Силу, и все труднее было скрывать от посторонних его безобидные шалости, вроде телекинеза разных мелких предметов. В конце концов Кевин с Анхелой отправили годовалого сына на воспитание в Дом Источника, инсценировав его похищение с Астурии.
Со временем, когда Ричи подрос и научился контролировать себя, родители собирались устроить его «освобождение», но он наотрез отказывался покидать Авалон и всякий раз закатывал истерику, едва речь заходила о возвращении на Астурию – планету, которую он не помнил и которую не считал своей родиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37