В конце концов в каком-то из многочисленных Теночтитланов его застукал за этим занятием один из колдунов – то ли член Звездной Палаты, то ли их осведомитель. Потом они захватили Ричи, поставили его перед судом, но ему удалось скрыться. А на следующий день он явился в Безвременье, чтобы посоветоваться с Хозяйкой. Наверное, только тогда она и выявила у него раздвоение личности.
– С помощью Источника?
– Думаю, как раз для этого она и заставила Ричи окунуться в него. Другой причины я не вижу.
Я снова задумалась. Феб терпеливо ждал.
– Пожалуй, это многое объясняет, – признала я наконец. – А Хозяйка поступила в своей обычной манере – просто умыла руки. Отлучила Ричи от Источника и сняла с себя всю ответственность за его дальнейшее поведение. Мол, пусть теперь с ним разбирается Звездная Палата... М-да. Кевину будет крайне неприятно это услышать.
– И не только это, – заметил Феб. – Ричи полагает, что среди его судей был по меньшей мере один адепт Источника. Как по-твоему, на кого первого Кевин подумает?
– На твоего отца, – сразу сообразила я. – И подумает даже быстрее, чем ты полагаешь. Не только потому, что Дионис с самого начала обвинял Ричи в преступлениях. Он был косвенно замешан и в той истории тридцатилетней давности, когда...
Я умолкла, так как в этот момент поблизости открылся Туннель, и из него вывалились Мортон и Шейн. Выглядели они кошмарно – в изорванной одежде, все в ссадинах и кровоподтеках, с разбитыми носами и губами. Впрочем, было заметно, что Шейн пострадал гораздо меньше Мортона, который с трудом держался на ногах.
– Ох, мальчики! – сказала я укоризненно. – Ну сколько уже можно?
– Это у него спроси. – Шейн хлопнул Мортона по плечу, и тот осел на землю. – Не я первый начинаю.
– Вы оба дураки, – любезно сообщил им Феб. – Друг друга стоите.
– Ну-ну! – фыркнул Шейн. – Посмотрел бы я на тебя, если бы этот козел оскорбил Пенелопу.
– Все равно я бы не стал лезть в грязную драку, – невозмутимо ответил Феб. – А просто шлепнул бы его молнией. Эффектно и изящно.
– Громовержец хренов! – простонал Мортон, растягиваясь на траве. – Ну так что, будешь нас лечить?
Феб, который был не только наследником Зевса-тучегонителя, но еще и любимым внуком Помоны-врачевательницы, небрежно пожал плечами:
– А куда мне деваться...
Феб, принц Сумерек
25
Популярный гамбургский рок-клуб «Синяя Борода» еще был закрыт для посетителей, но меня это не остановило. Окутавшись чарами невидимости, я прошел сквозь стену и скромно устроился за столиком в углу пустого полутемного зала, стены которого были увешаны постерами разных девичьих групп. Судя по всему, здесь выступали исключительно девушки-рокерши, и мне оставалось только подивиться своеобразному чувству юмора владельца клуба, который дал своему заведению такое название.
На сцене репетировали пятеро молоденьких девчонок. Играли они в целом красиво, но слишком уж слащаво и простовато, а тексты песен были донельзя банальными. Из общего ансамбля посредственности выбивалась только гитаристка, которая временами не выдерживала монотонной однообразности мелодии и оживляла ее сложными, мастерски исполненными и, главное, очень уместными импровизациями. Во владении гитарой она, конечно, уступала Патрику, но явно превосходила меня, не говоря уже про Шейна. И на сцене смотрелась замечательно – я с первой минуты не мог оторвать от нее взгляд. А еще меня поразило абсолютное сходство ее костюма с тем, который был на ней в моем видении в Источнике. То ли это было простое совпадение, то ли Источник располагал более разветвленной системой получения информации, чем принято считать. А если так, то и призрак Зевса, который явился мне после Пути Посвящения, мог быть не таким уж поддельным. Жаль, что я не поговорил с ним более обстоятельно...
В отличие от меня партнерши Ланы были далеко не в восторге от ее импровизаций и раз за разом делали ей замечания. В конце концов вокалистка (вероятно, лидер группы) не на шутку разозлилась и с применением нецензурной лексики (по-немецки это звучало весьма выразительно) заявила, что они играют не какой-то там «хард», а утонченный и романтичный поп-рок, и если Лана с этим не согласна, то может убираться к черту – или в любое другое место по выбору. Высказав это на едином дыхании, певица сердито отшвырнула микрофон и ушла со сцены; за ней, высокомерно задрав носы, последовали три другие девушки.
Убедившись, что Лана осталась одна, я стряхнул с себя чары невидимости, поднялся из-за столика и направился к ней через зал. Поначалу она не обратила на меня внимания и стала негромко наигрывать на гитаре какой-то незнакомый, но очень интересный мотив. Он оказался таким заразительным, что я не выдержал и на ходу подхватил его свистом. Только тогда Лана заметила меня.
– Феб?! – воскликнула она изумленно и в то же время радостно, а ее милое лицо озарила мягкая улыбка.
– Привет, – произнес я на ее родном языке и легко вскочил на сцену. – Рад тебя видеть.
– Я тоже рада, – ответила Лана немного растерянно. – Ты... ты отлично говоришь по-сербски. Когда успел научиться?
– Пару дней назад. Для нас, колдунов, языки не проблема. Гораздо труднее было разыскать тебя. Твои родители и друзья уверены, что ты катаешься на лыжах в Альпах.
– Я никому не говорила, чтобы не сглазить, – объяснила Лана. – Хотя это не помогло. Теперь уже ясно, что у меня ничего не получится.
– Да, я видел. И слышал. По-моему, это не твоя музыка.
– Зато такой шанс прорваться наверх! «Золушки» сейчас на подъеме, их популярность быстро растет, и, когда меня пригласили выступать с ними, я решила, что наконец-то смогу засветиться на серьезном уровне, попасть на глаза влиятельным продюсерам... – Лана вздохнула. – Боюсь, шоу-бизнес не для меня. Я умею играть только то, что мне нравится, а не то, чего хочет публика.
– Мы тоже, – заметил я.
– Ха! Так ведь вы суперзвезды. Вы сами навязываете публике свои вкусы. А я... наверное, пойду учиться в консерваторию. Буду играть на виолончели.
С этими словами она резко сорвала с плеча гитару. Под влиянием чувства дежавю я непроизвольно отступил на шаг и поднял руку, чтобы защитить голову от удара. Лана озадаченно посмотрела на меня, потом на свою гитару и вдруг улыбнулась:
– А знаешь, неплохая идея. Я была страшно зла, что ты так бесцеремонно от меня избавился. Фактически вышвырнул прочь, как надоедливую собачонку.
– Ничего подобного, – запротестовал я. – Ты сама решила вернуться домой.
– Ну да! После того как ты первый это предложил, что еще оставалось делать? Все-таки у меня есть гордость.
– Ты ушла очень решительно. Ни разу не оглянулась.
– Я ждала, что ты окликнешь меня. – Ее искристые серо-голубые глаза смотрели с нежностью и укоризной. – Догонишь, остановишь, попросишь остаться с тобой.
– И ты согласилась бы?
Она кивнула:
– Да. Сразу. Без раздумий.
(Эй, Источник! Откуда ты все это знал?..) Я хотел обнять Лану, и она явно желала того же, но тут из глубины зала послышались тяжелые шаги. Я обострил свое зрение и разглядел в полумраке широкоплечего верзилу под два метра ростом, с бульдожьим лицом и короткой стрижкой. Он, похоже, собирался выяснить, что делает здесь посторонний, однако я не стал ждать его приближения, а привел в действие простенькие чары. Внезапно верзила ощутил непреодолимый зов природы и, совершенно потеряв ко мне интерес, стремглав бросился в направлении туалета. Зато из двери, ведущей в гримерные, вышла давешняя вокалистка. Я не стал обходиться с ней так круто, как с верзилой, а наложил на нее сложное заклятие под названием «Остановись, мгновение», которому совсем недавно научила меня Дейдра. Девушка замерла, словно окаменев; время для нее замедлилось в десятки тысяч раз. Это был высший пилотаж, доступный только для адептов десятого уровня.
– Здесь нам не позволят спокойно поговорить, – сказал я Лане. – Может, смотаемся куда-нибудь ненадолго?
– Куда угодно. И надолго. Я ухожу из команды, пока они сами меня не выперли. – Лана посмотрела на вокалистку. – Эмма слышит нас?
– Нет, не слышит и ничего не видит. А ты хочешь попрощаться?
– Не очень. Просто сделай так, чтобы ей запомнился мой уход. И чтобы она не ждала моего возвращения.
– С удовольствием.
Я снял с Эммы заклятие, она уже разинула рот, чтобы задать вполне естественный вопрос о моем присутствии, как вдруг пол перед сценой разверзся и оттуда вырвались языки адского пламени. Девушка оторопела от испуга, а я, окончательно добивая ее, в мгновение ока преобразил свою кожаную куртку в шикарную дьявольскую мантию кроваво-красного цвета, превратил свои ступни в раздвоенные копыта и отрастил на голове мефистофелевские рожки. Затем подхватил на руки весьма убедительно завизжавшую Лану и прыгнул в образовавшуюся дыру.
В следующую секунду мы оказались на лужайке перед домом, где до нашего переселения в Сумерки Дианы находилась штаб-квартира «визардов». Солнце десь клонилось к закату, стоял погожий летний вечер. А следом за ним шла ночь...
Я поставил Лану на ноги, но продолжал обнимать ее за талию. Она склонила голову к моему плечу и от души рассмеялась:
– Это было здорово, Феб! Эмма сейчас в полном ауте.
– Хочешь на нее посмотреть?
– Не хочу, – ответила Лана. – Кстати, а дыра в полу осталась?
– Нет. Все это было иллюзией – и дыра, и рога, и копыта, и адское пламя, и серный смрад, который она ощутила.
– Тем лучше. Ей никто не поверит. А она, дура, все равно будет настаивать, что меня черт забрал.
– А на самом деле тебя забрал колдун, – произнес я, крепче обнимая Лану; от ее близости, от душистого запаха ее волос у меня слегка закружилась голова.
– Эльф, – уточнила она. – Меня похитил эльф.
– Эльфы существуют только в сказках, – возразил я.
– Ну и как их описывают в сказках? Они красивые, вечно юные, долго живут, владеют магией... Разве это не про тебя?
– У эльфов заостренные уши. А у меня – обычные.
Лана убрала волосы с моих ушей и игриво ущипнула их за мочки.
– Это уже мелочи, милый. Все равно ты мой эльф. Мой прекрасный эльф!
Она обвила руками мою шею и прижалась губами к моим губам. Ее гибкое, стройное тело затрепетало в моих объятиях.
– Лана, – спросил я после долгого и сладкого поцелуя, – той ночью между нами точно ничего не было?
– Конечно, нет, – твердо ответила она. – Я не имею привычки спать с пьяными свиньями.
– А как насчет трезвых свиней? – поинтересовался я.
Лукаво улыбнувшись, Лана снова поцеловала меня.
– Все зависит от конкретной свиньи. – Она ткнула пальцем в кончик моего носа и вздернула его кверху. – Если хрюшу зовут Феб, то не вижу серьезных препятствий.
Фиона, принцесса Света
26
Отец и Дионис мрачно смотрели друг на друга через стол. Я наблюдала за поединком их взглядов со стороны и не вмешивалась, хотя сам этот разговор (крайне неприятный, надо признать) был затеян по моей инициативе.
– Твое предположение просто нелепо, Эрик, – наконец произнес Дионис. – Сам подумай: если бы я был членом Звездной Палаты, то ни в коем случае не стал бы светиться перед Морисом. Только не говори, что это была хитрость с моей стороны, призванная отвести от меня подозрения. Такая, с позволения сказать, хитрость граничила бы с глупостью. А я совсем не дурак, согласись.
– Да, конечно, – согласился отец. – Поэтому никто на тебя не подумал. Все решили, что это была подстава: дескать, кто-то изменил внешность, чтобы походить на тебя и тем самым пустить нас по ложному следу. Да и Морис утверждал, что человек, который допрашивал его, был лишь в общих чертах похож на тебя. А в результате никому даже в голову не пришло заподозрить тебя в связях со Звездной Палатой. Правду знала только Хозяйка.
Дионис самоуверенно усмехнулся. Я догадывалась, о чем он думает. Небось решил, что отец хочет взять его на испуг, применить испытанный метод, к которому часто прибегают следователи, давая понять подозреваемым, что их тайна уже раскрыта.
– Хорошая попытка, – сказал он. – Она могла бы сработать, будь у меня рыльце в пуху. Но Хозяйка ничего не могла сказать вам, поскольку я к этой истории непричастен.
– Сейчас ты явно переигрываешь, – спокойно заметил отец. – Ты демонстрируешь не невинность, а уверенность в том, что к тебе не подкопаться. И ты совершенно прав: Хозяйка ничего мне не сказала и сказать не могла. Она никому не выдает чужих секретов. Думаю, после моего исчезновения она поговорила с тобой, убедилась в том, что ни ты, ни твои коллеги по Звездной Палате не имеют отношения к случившемуся со мной, и этим удовольствовалась. Я же упомянул Хозяйку именно в расчете на такую реакцию с твоей стороны.
– Значит, ты уверен, что я член Звездной Палаты, – равнодушно промолвил Дионис. – Почему ты так решил?
– Буквально на днях обнаружились новые обстоятельства. – Говоря это, отец старался не смотреть на меня, – Сразу скажу, что не знаю деталей, но до меня дошла информация, что среди членов Звездной Палаты есть адепт Источника. А раз так, то ты – главный подозреваемый. И теперь случай с Морисом не может служить тебе алиби. Да, безусловно, ты не стал бы подставлять себя, но ты мог элементарно проколоться. Я уверен, что так и случилось. Считая Мориса простым смертным, ты решил не прибегать к реальной трансформации внешности, а ограничился простейшей иллюзией. Однако его Дар, пусть и подавленный Александром, смог преодолеть и эту иллюзию, и гипнотическое внушение. Морис сумел разглядеть тебя настоящего, разве что с некоторыми искажениями. Это был ты – вне всяких сомнений!
Дионис долго молчал в задумчивости. Отец спокойно ждал, когда он заговорит. А я едва сдерживалась, чтобы не заерзать в кресле от нетерпения.
– Ну что ж, – произнес Дионис, – допустим, ты прав. Предположим на минуту, что я действительно член Звездной Палаты. И что дальше? Что тебе от меня нужно?
– Мне ничего, – ответил отец. – Все мои претензии к вашей организации утратили силу за давностью лет. Я лишь выражаю надежду, что в своей дальнейшей деятельности вы не превышаете те полномочия, которые сами взяли на себя. Если вы поставили задачей защищать простых смертных от произвола колдунов, то этим и занимайтесь.
– Надо полагать, твой случай был исключением, – заметил Дионис, по-прежнему избегая признавать свою причастность. – Возможно, осведомитель настаивал на правосудии и при необходимости был готов обратиться к властям Даж-Дома. А один из судей Звездной Палаты этого не хотел и убедил остальных принять твое дело к рассмотрению. В конце концов речь шла об уничтожении целой планеты, то есть о геноциде простых смертных. В результате тебя по всем правилам оправдали, а осведомитель был доволен, что правосудие свершилось.
– В общем, я так и думал, – сказал отец, вставая с кресла. – На этом моя миссия закончена. Я обещал Фионе начать с тобой разговор о Звездной Палате, а дальше пусть продолжает она. Насколько я понимаю, у нее есть к тебе важное дело.
– А ты не останешься? – спросил Дионис.
– Нет, меня это не касается. Не хочу обременять себя лишней информацией. Главное, Фиона меня заверила, что сама она ни в какую скверную историю не влипла. Этого мне достаточно.
– Переправить тебя в Солнечный Град?
Отец отрицательно покачал головой:
– Спасибо, но я хочу прогуляться по Олимпу. Давненько здесь не был. А потом спущусь в Зал Перехода и без спешки вернусь домой.
Попрощавшись, он вышел из кабинета. Проводив его взглядом, Дионис повернулся ко мне и сказал:
– Эрик сильно изменился. Раньше он был более любознательным.
«Раньше» означало тридцать лет назад по времени Основного Потока. Это была вся моя жизнь, а Дионис говорил о таком далеком для меня прошлом, словно о вчерашнем дне. У старших совсем другое восприятие времени, они привыкли жить не днями и неделями, а годами и десятилетиями...
– Ну так что? – Его тон стал деловым. – О чем ты хотела поговорить?
– Вернее, о ком, – поправила я. – О Ричи. Мне известно, что перед отлучением от Источника он попал в руки Звездной Палаты, но сумел бежать. Я хотела бы знать, за что его собирались судить.
Дионис остро посмотрел на меня:
– А если я отвечу, что мне ничего не известно, ты не поверишь, ведь так? И в следующий раз придешь сюда с Кевином.
– Нет, не с Кевином. Я не сторонница насилия. Лучше приведу Анхелу и Софи.
Он вздохнул:
– Час от часу не легче...
– Но я предпочла бы не предавать это огласке – продолжала я. – По крайней мере до тех пор, пока сама во всем не разберусь. А если понадобится рассказать еще кому-нибудь о прошлых поступках Ричи то при этом вовсе не обязательно упоминать тебя и Звездную Палату.
– Ты меня шантажируешь?
– Ни в коем случае. Просто хочу докопаться до правды.
Дионис откинулся на спинку кресла и задумчиво погладил свой подбородок.
– Вот такая, значит, ситуация, – произнес он. – До меня доходили слухи, что ты собираешь информацию о Ричи, но я и подумать не мог, что ты так много о нем раскопаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– С помощью Источника?
– Думаю, как раз для этого она и заставила Ричи окунуться в него. Другой причины я не вижу.
Я снова задумалась. Феб терпеливо ждал.
– Пожалуй, это многое объясняет, – признала я наконец. – А Хозяйка поступила в своей обычной манере – просто умыла руки. Отлучила Ричи от Источника и сняла с себя всю ответственность за его дальнейшее поведение. Мол, пусть теперь с ним разбирается Звездная Палата... М-да. Кевину будет крайне неприятно это услышать.
– И не только это, – заметил Феб. – Ричи полагает, что среди его судей был по меньшей мере один адепт Источника. Как по-твоему, на кого первого Кевин подумает?
– На твоего отца, – сразу сообразила я. – И подумает даже быстрее, чем ты полагаешь. Не только потому, что Дионис с самого начала обвинял Ричи в преступлениях. Он был косвенно замешан и в той истории тридцатилетней давности, когда...
Я умолкла, так как в этот момент поблизости открылся Туннель, и из него вывалились Мортон и Шейн. Выглядели они кошмарно – в изорванной одежде, все в ссадинах и кровоподтеках, с разбитыми носами и губами. Впрочем, было заметно, что Шейн пострадал гораздо меньше Мортона, который с трудом держался на ногах.
– Ох, мальчики! – сказала я укоризненно. – Ну сколько уже можно?
– Это у него спроси. – Шейн хлопнул Мортона по плечу, и тот осел на землю. – Не я первый начинаю.
– Вы оба дураки, – любезно сообщил им Феб. – Друг друга стоите.
– Ну-ну! – фыркнул Шейн. – Посмотрел бы я на тебя, если бы этот козел оскорбил Пенелопу.
– Все равно я бы не стал лезть в грязную драку, – невозмутимо ответил Феб. – А просто шлепнул бы его молнией. Эффектно и изящно.
– Громовержец хренов! – простонал Мортон, растягиваясь на траве. – Ну так что, будешь нас лечить?
Феб, который был не только наследником Зевса-тучегонителя, но еще и любимым внуком Помоны-врачевательницы, небрежно пожал плечами:
– А куда мне деваться...
Феб, принц Сумерек
25
Популярный гамбургский рок-клуб «Синяя Борода» еще был закрыт для посетителей, но меня это не остановило. Окутавшись чарами невидимости, я прошел сквозь стену и скромно устроился за столиком в углу пустого полутемного зала, стены которого были увешаны постерами разных девичьих групп. Судя по всему, здесь выступали исключительно девушки-рокерши, и мне оставалось только подивиться своеобразному чувству юмора владельца клуба, который дал своему заведению такое название.
На сцене репетировали пятеро молоденьких девчонок. Играли они в целом красиво, но слишком уж слащаво и простовато, а тексты песен были донельзя банальными. Из общего ансамбля посредственности выбивалась только гитаристка, которая временами не выдерживала монотонной однообразности мелодии и оживляла ее сложными, мастерски исполненными и, главное, очень уместными импровизациями. Во владении гитарой она, конечно, уступала Патрику, но явно превосходила меня, не говоря уже про Шейна. И на сцене смотрелась замечательно – я с первой минуты не мог оторвать от нее взгляд. А еще меня поразило абсолютное сходство ее костюма с тем, который был на ней в моем видении в Источнике. То ли это было простое совпадение, то ли Источник располагал более разветвленной системой получения информации, чем принято считать. А если так, то и призрак Зевса, который явился мне после Пути Посвящения, мог быть не таким уж поддельным. Жаль, что я не поговорил с ним более обстоятельно...
В отличие от меня партнерши Ланы были далеко не в восторге от ее импровизаций и раз за разом делали ей замечания. В конце концов вокалистка (вероятно, лидер группы) не на шутку разозлилась и с применением нецензурной лексики (по-немецки это звучало весьма выразительно) заявила, что они играют не какой-то там «хард», а утонченный и романтичный поп-рок, и если Лана с этим не согласна, то может убираться к черту – или в любое другое место по выбору. Высказав это на едином дыхании, певица сердито отшвырнула микрофон и ушла со сцены; за ней, высокомерно задрав носы, последовали три другие девушки.
Убедившись, что Лана осталась одна, я стряхнул с себя чары невидимости, поднялся из-за столика и направился к ней через зал. Поначалу она не обратила на меня внимания и стала негромко наигрывать на гитаре какой-то незнакомый, но очень интересный мотив. Он оказался таким заразительным, что я не выдержал и на ходу подхватил его свистом. Только тогда Лана заметила меня.
– Феб?! – воскликнула она изумленно и в то же время радостно, а ее милое лицо озарила мягкая улыбка.
– Привет, – произнес я на ее родном языке и легко вскочил на сцену. – Рад тебя видеть.
– Я тоже рада, – ответила Лана немного растерянно. – Ты... ты отлично говоришь по-сербски. Когда успел научиться?
– Пару дней назад. Для нас, колдунов, языки не проблема. Гораздо труднее было разыскать тебя. Твои родители и друзья уверены, что ты катаешься на лыжах в Альпах.
– Я никому не говорила, чтобы не сглазить, – объяснила Лана. – Хотя это не помогло. Теперь уже ясно, что у меня ничего не получится.
– Да, я видел. И слышал. По-моему, это не твоя музыка.
– Зато такой шанс прорваться наверх! «Золушки» сейчас на подъеме, их популярность быстро растет, и, когда меня пригласили выступать с ними, я решила, что наконец-то смогу засветиться на серьезном уровне, попасть на глаза влиятельным продюсерам... – Лана вздохнула. – Боюсь, шоу-бизнес не для меня. Я умею играть только то, что мне нравится, а не то, чего хочет публика.
– Мы тоже, – заметил я.
– Ха! Так ведь вы суперзвезды. Вы сами навязываете публике свои вкусы. А я... наверное, пойду учиться в консерваторию. Буду играть на виолончели.
С этими словами она резко сорвала с плеча гитару. Под влиянием чувства дежавю я непроизвольно отступил на шаг и поднял руку, чтобы защитить голову от удара. Лана озадаченно посмотрела на меня, потом на свою гитару и вдруг улыбнулась:
– А знаешь, неплохая идея. Я была страшно зла, что ты так бесцеремонно от меня избавился. Фактически вышвырнул прочь, как надоедливую собачонку.
– Ничего подобного, – запротестовал я. – Ты сама решила вернуться домой.
– Ну да! После того как ты первый это предложил, что еще оставалось делать? Все-таки у меня есть гордость.
– Ты ушла очень решительно. Ни разу не оглянулась.
– Я ждала, что ты окликнешь меня. – Ее искристые серо-голубые глаза смотрели с нежностью и укоризной. – Догонишь, остановишь, попросишь остаться с тобой.
– И ты согласилась бы?
Она кивнула:
– Да. Сразу. Без раздумий.
(Эй, Источник! Откуда ты все это знал?..) Я хотел обнять Лану, и она явно желала того же, но тут из глубины зала послышались тяжелые шаги. Я обострил свое зрение и разглядел в полумраке широкоплечего верзилу под два метра ростом, с бульдожьим лицом и короткой стрижкой. Он, похоже, собирался выяснить, что делает здесь посторонний, однако я не стал ждать его приближения, а привел в действие простенькие чары. Внезапно верзила ощутил непреодолимый зов природы и, совершенно потеряв ко мне интерес, стремглав бросился в направлении туалета. Зато из двери, ведущей в гримерные, вышла давешняя вокалистка. Я не стал обходиться с ней так круто, как с верзилой, а наложил на нее сложное заклятие под названием «Остановись, мгновение», которому совсем недавно научила меня Дейдра. Девушка замерла, словно окаменев; время для нее замедлилось в десятки тысяч раз. Это был высший пилотаж, доступный только для адептов десятого уровня.
– Здесь нам не позволят спокойно поговорить, – сказал я Лане. – Может, смотаемся куда-нибудь ненадолго?
– Куда угодно. И надолго. Я ухожу из команды, пока они сами меня не выперли. – Лана посмотрела на вокалистку. – Эмма слышит нас?
– Нет, не слышит и ничего не видит. А ты хочешь попрощаться?
– Не очень. Просто сделай так, чтобы ей запомнился мой уход. И чтобы она не ждала моего возвращения.
– С удовольствием.
Я снял с Эммы заклятие, она уже разинула рот, чтобы задать вполне естественный вопрос о моем присутствии, как вдруг пол перед сценой разверзся и оттуда вырвались языки адского пламени. Девушка оторопела от испуга, а я, окончательно добивая ее, в мгновение ока преобразил свою кожаную куртку в шикарную дьявольскую мантию кроваво-красного цвета, превратил свои ступни в раздвоенные копыта и отрастил на голове мефистофелевские рожки. Затем подхватил на руки весьма убедительно завизжавшую Лану и прыгнул в образовавшуюся дыру.
В следующую секунду мы оказались на лужайке перед домом, где до нашего переселения в Сумерки Дианы находилась штаб-квартира «визардов». Солнце десь клонилось к закату, стоял погожий летний вечер. А следом за ним шла ночь...
Я поставил Лану на ноги, но продолжал обнимать ее за талию. Она склонила голову к моему плечу и от души рассмеялась:
– Это было здорово, Феб! Эмма сейчас в полном ауте.
– Хочешь на нее посмотреть?
– Не хочу, – ответила Лана. – Кстати, а дыра в полу осталась?
– Нет. Все это было иллюзией – и дыра, и рога, и копыта, и адское пламя, и серный смрад, который она ощутила.
– Тем лучше. Ей никто не поверит. А она, дура, все равно будет настаивать, что меня черт забрал.
– А на самом деле тебя забрал колдун, – произнес я, крепче обнимая Лану; от ее близости, от душистого запаха ее волос у меня слегка закружилась голова.
– Эльф, – уточнила она. – Меня похитил эльф.
– Эльфы существуют только в сказках, – возразил я.
– Ну и как их описывают в сказках? Они красивые, вечно юные, долго живут, владеют магией... Разве это не про тебя?
– У эльфов заостренные уши. А у меня – обычные.
Лана убрала волосы с моих ушей и игриво ущипнула их за мочки.
– Это уже мелочи, милый. Все равно ты мой эльф. Мой прекрасный эльф!
Она обвила руками мою шею и прижалась губами к моим губам. Ее гибкое, стройное тело затрепетало в моих объятиях.
– Лана, – спросил я после долгого и сладкого поцелуя, – той ночью между нами точно ничего не было?
– Конечно, нет, – твердо ответила она. – Я не имею привычки спать с пьяными свиньями.
– А как насчет трезвых свиней? – поинтересовался я.
Лукаво улыбнувшись, Лана снова поцеловала меня.
– Все зависит от конкретной свиньи. – Она ткнула пальцем в кончик моего носа и вздернула его кверху. – Если хрюшу зовут Феб, то не вижу серьезных препятствий.
Фиона, принцесса Света
26
Отец и Дионис мрачно смотрели друг на друга через стол. Я наблюдала за поединком их взглядов со стороны и не вмешивалась, хотя сам этот разговор (крайне неприятный, надо признать) был затеян по моей инициативе.
– Твое предположение просто нелепо, Эрик, – наконец произнес Дионис. – Сам подумай: если бы я был членом Звездной Палаты, то ни в коем случае не стал бы светиться перед Морисом. Только не говори, что это была хитрость с моей стороны, призванная отвести от меня подозрения. Такая, с позволения сказать, хитрость граничила бы с глупостью. А я совсем не дурак, согласись.
– Да, конечно, – согласился отец. – Поэтому никто на тебя не подумал. Все решили, что это была подстава: дескать, кто-то изменил внешность, чтобы походить на тебя и тем самым пустить нас по ложному следу. Да и Морис утверждал, что человек, который допрашивал его, был лишь в общих чертах похож на тебя. А в результате никому даже в голову не пришло заподозрить тебя в связях со Звездной Палатой. Правду знала только Хозяйка.
Дионис самоуверенно усмехнулся. Я догадывалась, о чем он думает. Небось решил, что отец хочет взять его на испуг, применить испытанный метод, к которому часто прибегают следователи, давая понять подозреваемым, что их тайна уже раскрыта.
– Хорошая попытка, – сказал он. – Она могла бы сработать, будь у меня рыльце в пуху. Но Хозяйка ничего не могла сказать вам, поскольку я к этой истории непричастен.
– Сейчас ты явно переигрываешь, – спокойно заметил отец. – Ты демонстрируешь не невинность, а уверенность в том, что к тебе не подкопаться. И ты совершенно прав: Хозяйка ничего мне не сказала и сказать не могла. Она никому не выдает чужих секретов. Думаю, после моего исчезновения она поговорила с тобой, убедилась в том, что ни ты, ни твои коллеги по Звездной Палате не имеют отношения к случившемуся со мной, и этим удовольствовалась. Я же упомянул Хозяйку именно в расчете на такую реакцию с твоей стороны.
– Значит, ты уверен, что я член Звездной Палаты, – равнодушно промолвил Дионис. – Почему ты так решил?
– Буквально на днях обнаружились новые обстоятельства. – Говоря это, отец старался не смотреть на меня, – Сразу скажу, что не знаю деталей, но до меня дошла информация, что среди членов Звездной Палаты есть адепт Источника. А раз так, то ты – главный подозреваемый. И теперь случай с Морисом не может служить тебе алиби. Да, безусловно, ты не стал бы подставлять себя, но ты мог элементарно проколоться. Я уверен, что так и случилось. Считая Мориса простым смертным, ты решил не прибегать к реальной трансформации внешности, а ограничился простейшей иллюзией. Однако его Дар, пусть и подавленный Александром, смог преодолеть и эту иллюзию, и гипнотическое внушение. Морис сумел разглядеть тебя настоящего, разве что с некоторыми искажениями. Это был ты – вне всяких сомнений!
Дионис долго молчал в задумчивости. Отец спокойно ждал, когда он заговорит. А я едва сдерживалась, чтобы не заерзать в кресле от нетерпения.
– Ну что ж, – произнес Дионис, – допустим, ты прав. Предположим на минуту, что я действительно член Звездной Палаты. И что дальше? Что тебе от меня нужно?
– Мне ничего, – ответил отец. – Все мои претензии к вашей организации утратили силу за давностью лет. Я лишь выражаю надежду, что в своей дальнейшей деятельности вы не превышаете те полномочия, которые сами взяли на себя. Если вы поставили задачей защищать простых смертных от произвола колдунов, то этим и занимайтесь.
– Надо полагать, твой случай был исключением, – заметил Дионис, по-прежнему избегая признавать свою причастность. – Возможно, осведомитель настаивал на правосудии и при необходимости был готов обратиться к властям Даж-Дома. А один из судей Звездной Палаты этого не хотел и убедил остальных принять твое дело к рассмотрению. В конце концов речь шла об уничтожении целой планеты, то есть о геноциде простых смертных. В результате тебя по всем правилам оправдали, а осведомитель был доволен, что правосудие свершилось.
– В общем, я так и думал, – сказал отец, вставая с кресла. – На этом моя миссия закончена. Я обещал Фионе начать с тобой разговор о Звездной Палате, а дальше пусть продолжает она. Насколько я понимаю, у нее есть к тебе важное дело.
– А ты не останешься? – спросил Дионис.
– Нет, меня это не касается. Не хочу обременять себя лишней информацией. Главное, Фиона меня заверила, что сама она ни в какую скверную историю не влипла. Этого мне достаточно.
– Переправить тебя в Солнечный Град?
Отец отрицательно покачал головой:
– Спасибо, но я хочу прогуляться по Олимпу. Давненько здесь не был. А потом спущусь в Зал Перехода и без спешки вернусь домой.
Попрощавшись, он вышел из кабинета. Проводив его взглядом, Дионис повернулся ко мне и сказал:
– Эрик сильно изменился. Раньше он был более любознательным.
«Раньше» означало тридцать лет назад по времени Основного Потока. Это была вся моя жизнь, а Дионис говорил о таком далеком для меня прошлом, словно о вчерашнем дне. У старших совсем другое восприятие времени, они привыкли жить не днями и неделями, а годами и десятилетиями...
– Ну так что? – Его тон стал деловым. – О чем ты хотела поговорить?
– Вернее, о ком, – поправила я. – О Ричи. Мне известно, что перед отлучением от Источника он попал в руки Звездной Палаты, но сумел бежать. Я хотела бы знать, за что его собирались судить.
Дионис остро посмотрел на меня:
– А если я отвечу, что мне ничего не известно, ты не поверишь, ведь так? И в следующий раз придешь сюда с Кевином.
– Нет, не с Кевином. Я не сторонница насилия. Лучше приведу Анхелу и Софи.
Он вздохнул:
– Час от часу не легче...
– Но я предпочла бы не предавать это огласке – продолжала я. – По крайней мере до тех пор, пока сама во всем не разберусь. А если понадобится рассказать еще кому-нибудь о прошлых поступках Ричи то при этом вовсе не обязательно упоминать тебя и Звездную Палату.
– Ты меня шантажируешь?
– Ни в коем случае. Просто хочу докопаться до правды.
Дионис откинулся на спинку кресла и задумчиво погладил свой подбородок.
– Вот такая, значит, ситуация, – произнес он. – До меня доходили слухи, что ты собираешь информацию о Ричи, но я и подумать не мог, что ты так много о нем раскопаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37