Источник должен понимать...
Софи грустно улыбнулась:
– Он не поймет, Кевин. Чтобы воспринять такие частности, нужно обладать индивидуальным сознанием. А Источник мыслит лишь глобальными категориями. Поэтому ему нужна Хозяйка. Но даже ей он не доверяет контроль над обратными сегментами. Когда обнаружилось существование Нергала, когда Феб и Фиона привели в Безвременье Диоскура, мы с Хозяйкой попытались убедить Источник открыть нам воступ в прошлое – исключительно для наблюдения. Но он отверг наши аргументы, расценил их недостаточно весомыми. Нергал для него лишь мелкая язва на теле Вселенной, он не видит в нем угрозы основам мироздания.
– Но я все-таки попытаюсь, – сказал Кевин, вставая со скамьи. – Может быть, у меня получится.
– Я тебе помогу, – произнесла Дейдра, взяв брата за руку. – Ты же не умеешь разговаривать с Источником. Мы вместе попробуем его убедить.
– Воля ваша, – безразлично пожала плечами Софи. – Попытка не пытка.
Попрощавшись с нами, она ушла. Кевин тоже исчез, а вот Дейдра осталась. Лишь на короткое, неуловимое мгновение ее фигура слегка дрогнула – она побывала с братом в Безвременье и вернулась обратно на то же самое место, в том же самом положении.
– Кевин отправился в Авалон, – объяснила она, – сообщить отцу последние новости о Ричи.
– А что с обратными сегментами? – спросила Фиона.
– Безнадежно. Источник остался глух к нашим доводам. Впрочем, другого я не ожидала.
– Как на это отреагировала Хозяйка?
– Конечно, была недовольна. Но она сама виновата – ведь знала же, что Тори проболталась. Ей следовало предупредить Софи... Хотя, по большому счету, это ничего не меняло. Все равно путь в прошлое для нас закрыт.
– Жаль, – сказал я.
– А мне не жаль, – возразила Дейдра. – Софи права, это слишком опасно. Мы и с настоящим порой толком сладить не можем, а если еще начнем манипулировать прошлым... нет, лучше не надо. – Она посмотрела на свои миниатюрные наручные часики, такие же элегантные, как и ее нынешний наряд. – Ну ладно, мне пора. Дела, знаете ли. А тебе, Феб, советую поспешить к деду Янусу. Думаю, он захочет услышать о случившемся из первых уст, а не от Артура.
– Да, разумеется, – согласился я.
После ухода Дейдры мы с Фионой некоторое время молчали. Нам обоим было крайне неловко – едва ли не впервые за все то время, что мы знали друг друга. Мне это совсем не нравилось, я не хотел терять Фиону, не хотел перечеркивать нашу многолетнюю дружбу. Я очень дорожил нашими отношениями – сложными, запутанными, неоднозначными, и то, что в последнее время между нами возник холодок, причиняло мне сильную боль.
– Дейдру просто не узнать, – сказал я, лишь бы что-нибудь сказать, ибо молчание становилось невыносимым. – Она совершенно преобразилась. Выглядит сногсшибательно.
– Это ненадолго, – поддержала разговор Фиона. – Вот вернется в Авалон и снова напялит на себя тинейджерский прикид. Кстати, Дейдра не предупредила тебя, так как знала, что я попрошу. Не говори никому, что видел ее. Даже Гленну.
– Ладно, буду молчать. А с чего такая таинственность? Чем она занимается? Это как-то связано с нашим расследованием?
– И да и нет. – Фиона замялась. – Извини, но пока я ничего не могу сказать.
– Почему? – спросил я агрессивно. – Больше не доверяешь мне? Наша дружба закончилась?
Она нахмурилась и с болью посмотрела на меня:
– Не говори так, дурашка. Ты всегда будешь моим лучшим другом. Просто сейчас... сейчас у нас сложный период. У обоих. – Фиона протянула было ко мне руку, но на полпути опустила ее в нерешительности. – А насчет того дела... ты сам не захочешь в него ввязываться.
– Уверена?
– Конечно. Ведь я хорошо тебя знаю. Но если не веришь, поговори со своим отцом, расспроси его про Ричи и про Звездную Палату.
– Ага-а, – протянул я. – Значит, вот что за дело... – Я помолчал, раздумывая, затем решительно мотнул головой: – Ты права, я не хочу в это ввязываться. Мне и других проблем хватает.
Фиона понимающе кивнула:
– С Порядком, например. Ты же не ожидал, что Агнцы устроят тебе челобитную?
– Совсем не ожидал. Это было... неприятным сюрпризом. А Хозяйка все равно настаивает, что я больше никак не связан с Порядком.
– Видимо, Рафаил считает иначе. Может, сходим в Безвре... – Тут она осеклась, в ее глазах мелькнула догадка. – Ты сказал: «Все равно настаивает». Значит...
– Да. Я уже говорил с ней. Когда мы возвращались обратно, я по пути заглянул в Безвременье.
– Ловко! Я ничего не заметила... И что же Хозяйка?
– Сказала, чтобы я не беспокоился, мол, произошла ошибка. Она продолжает... впрочем, это неважно.
– Что «неважно»? – спросила Фиона. – Ты только что обвинял меня в недоверии тебе, а сам уже целый месяц скрытничаешь, отказываешься говорить об этом. В чем дело, Феб?
Я тихо вздохнул:
– Все слишком сложно, Фи. Будущее, которое навязывает мне Хозяйка... и не только она одна, но и кое-кто еще... короче, это будущее не вызывает у меня такого неприятия, как роль Стража Порядка. Однако думать о нем я не хочу, а говорить – тем более. Даже с тобой... только не обижайся, пойми меня правильно. Просто поверь, что так будет лучше.
– Я верю, но...
– Вот и хорошо, – быстро произнес я, не давая ей договорить. – А теперь мне пора к Янусу. Пойдем вместе?
– Нет, не могу, – ответила Фиона. – Я обещала маме и отцу пообедать с ними.
– Ну тогда встретимся позже, – сказал я, вызывая Образ Источника. – Ты ведь не исчезнешь опять на две недели?
– Не исчезну, – пообещала она.


Фиона, принцесса Света

35

Расставшись с Фебом, я не спешила возвращаться в Солнечный Град. Обед с родителями я придумала экспромтом, чтобы под благовидным предлогом отказаться от визита к деду Янусу, в чьем обществе чувствовала себя крайне неуютно. Он просто подавлял меня своей тысячелетней мудростью, а от его проницательного, всепонимающего взгляда становилось жутковато. Даже с Хозяйкой, которая читала все мои мысли, я не испытывала такого острого дискомфорта.
Я бы с удовольствием присоединилась к Дейдре, но как раз перед уходом она мысленно предупредила меня, что в ближайшие пару часов будет занята. Пять дней назад, после кропотливой и скрупулезной работы по своей легализации в том мире, Дейдра наконец явилась к Ракели и Мигелю Бенитесам, представившись им младшей сестрой Ричи из Шотландии. Они приняли ее радушно, не заподозрив никакого подвоха; правда, Мигель, скорее по привычке, чем из недоверия, провел собственное расследование, проник в добрый десяток разных баз данных и получил информацию, полностью подтверждавшую легенду Дейдры. За столь короткое время она завоевала полное доверие матери и сына, очаровала их обоих, но до сих пор не могла придумать, что делать дальше, как представить Мигеля родне и не выдать при этом тайну его отца. Ситуация казалась неразрешимой...
Пока я стояла возле клумбы и размышляла, что делать дальше, дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла худенькая девушка в потертых джинсовых брюках, черном топе и с распущенными белокурыми волосами. Немного постояв, глядя на меня, она спустилась по ступенькам и нерешительно направилась ко мне.
Я мысленно выругала себя, что не убралась отсюда сразу; а теперь уже было поздно убегать. Хотя, возможно, я задержалась именно потому, что подсознательно меня снедало желание наконец-то повидать Лану, о которой за последние дни я услышала много лестных слов от родных. Ее расхваливали и моя мама, и Пенелопа, и тетушка Бренда, и Софи, и Сабрина, и тетя Бронвен, и даже обе мои сестренки, Этайн и Джулия. Правда, почти все похвалы звучали довольно однообразно и в основном сводились к вариациям на тему: «Очень милая девочка и так похожа на тебя, Фи...»
На самом же деле наше сходство оказалось не таким разительным, как я представляла себе по отзывам родственников. На близнецов мы никак не тянули, хотя вполне могли сойти за родных сестер. Во всяком случае, Лана была похожа на меня в гораздо большей степени, чем Джулия и Этайн, вместе взятые. По привычке я воздействовала на нее тестовым заклятием хотя и понимала, что это ничего не даст: ее наверняка уже не раз проверяли на наличие колдовского Дара. Как и следовало ожидать, реакция отсутствовала.
Остановившись передо мной, Лана робко поздоровалась:
– Привет...
– Привет, – ответила я.
– Ты Фиона, – произнесла она утвердительно.
– А ты Лана, – сказала я без тени сомнения.
– Я видела в окно, как ты разговаривала с Фебом. Куда он ушел?
– В Замок-на-Закате. Через час, думаю, вернется. А может, и раньше.
– Какие-то дела?
– Да.
Мы замолчали, жадно разглядывая друг дружку. У обеих были голубые глаза, только у меня – оттенка весеннего неба, а у Ланы – скорее осеннего. Ее волосы были едва темнее моих, нос – чуть более вздернут, губы – самую малость тоньше, черты лица – немного резче и правильнее.
Зато фигура зримо ничем не отличалась от моей. У нее были такие же стройные и красивые ноги – предмет моей гордости, из-за чего я предпочитала носить короткие платья и юбки или облегающие брюки. Ее талия была такая же тонкая и гибкая, а грудь – небольшая, высокая и не нуждавшаяся ни в каком лифчике.
– А ты красивее меня, – первой отозвалась Лана.
– Ничего подобного, – возразила я совершенно искренне. – У тебя личико посмазливее будет. Просто сейчас я накрашена и одета лучше.
– Да, классный костюмчик, – сказала она.
– У меня таких два. Могу подарить один... – Я немного помедлила, но затем все же продолжила: – ...вдобавок к тому зеленому платью, которое две недели иазад Феб стащил из моего гардероба. Вместе с туфельками и бельем.
Лана смутилась:
– Извини, я не знала.
– Ничего, мелочи. Считай это подарком. Тебе все подошло?
– Идеально. Как на меня шито.
– Похоже, что шито на нас обеих, – заметила я. – Как-нибудь заходи в гости, покажу свою коллекцию. Если что понравится – порекомендую модельера. Хотя, наверное, Бренда уже предлагала тебе услуги своих кутюрье.
– Да, предлагала. Всучила мне длинный список, но особо отметила в нем нескольких мастеров, у которых одеваешься и ты. Сказала, что они подойдут мне лучше других.
– Логично, – согласилась я.
Мы присели на скамейку, и я достала из сумочки пачку сигарет. Предложила Лане:
– Будешь?
– Нет, спасибо, – ответила она. – Не курю.
– Правильно делаешь, – сказала я, щелкнув зажигалкой. – Курить – здоровью вредить. Но от пассивного курения ты все равно никуда не денешься – ведь мальчики дымят как паровозы.
– Это уж точно. Хорошо, хоть травку не шмалят. И пьют умеренно, в основном пиво.
– А как тебе вообще в их компании?
– Нормально. Пару дней чувствовала некоторый дискомфорт, а потом все наладилось. Они приятные ребята, с ними интересно и работать, и просто общаться. Правда, Мортон и Шейн постоянно пасут меня раздевающими взглядами, и порой приходится терпеть их не слишком пристойные шуточки, но тут ничего не поделаешь – парни есть парни.
– Как на это реагирует Феб?
– Спокойно. Говорит, что они неисправимы. Лишь однажды на репетиции, когда Шейн слишком разошелся и во время гитарного соло пытался меня облапить, Феб шваркнул ему под ноги молнией. От испуга Шейн даже грохнулся в обморок.
Я коротко рассмеялась:
– Это в стиле Феба! Ты ведь в курсе, что его называют наследником Зевса?
– Знаю. Еще на той вечеринке, где мы познакомились, он представился Фебом-Громовержцем.
– Наверное, был здорово пьян.
– В стельку, – подтвердила Лана. – Расхваливал себя вовсю. Тогда я решила, что он несносный хвастунишка.
– Тем не менее он тебе понравился?
– Да, сразу. Даже в пьяном состоянии Феб был необыкновенно милый. А трезвый он вообще лапочка. В него нельзя не влюбиться.
При этом Лана внимательно посмотрела мне в глаза. В ее взгляде явственно чувствовалась настороженность, и я прекрасно понимала, какой вопрос не давал ей покоя, какие сомнения терзали душу.
– Ну спрашивай, – мягко сказала я, взяв ее за руку. – Не стесняйся.
Лана глубоко вдохнула и выпалила:
– Что у тебя с Фебом?
– Мы лучшие друзья, – ответила я. – Дружим с самого детства.
– Он влюблен в тебя. Он сам признался.
Я невозмутимо кивнула:
– В нашей семье это часто случается. Страсть к кровосмешению у нас – давняя болезнь. Но ты не волнуйся, наши с Фебом отношения никогда не выходили за рамки дружбы. И никогда не выйдут, поверь.
– Я верю, но... Боюсь, что он любит меня только потому, что я похожа на тебя.
– А что он сам говорит?
– Клянется, что это не так. Хотя не отрицает, что в самом начале его привлекла именно моя внешность.
– Не вижу в этом ничего страшного, – пожала я плечами. – Все мужчины придают большое значение внешности. И у каждого свои предпочтения, свои пунктики. Вот Фебу всегда нравились девушки моего типа – это заскок, спору нет, но заскок вполне безобидный. В конце концов, мы с тобой очень даже хорошенькие и вполне заслуживаем того, чтобы кто-то, например Феб, считал нас идеалом женской красоты.
Лана слабо улыбнулась. Хотя вряд ли мои слова успокоили ее – одно только время сможет расставить все по своим местам. И я отнюдь не была уверена, что всей душой желаю Фебу с Ланой многих лет любви и счастья. Все-таки я порядочная стерва...
– Мне нужен твой совет, Фиона, – отозвалась Лана после минутного молчания. – Я не знаю, как заговорить об этом с Фебом. Боюсь, он неправильно поймет меня... ну что я требую от него... вроде как платить за мою любовь...
– Ага, – понимающе кивнула я. – Ты о своих родителях?
– Да. Им скоро пятьдесят, а от Амалии я слышала, что в космическом мире существует методика омоложения для обычных людей. Я бы хотела помочь отцу с мамой... – она замялась, – а если можно, и бабушке...
– Не переживай, – успокоила я, – все будет в порядке. Средство от старости появилось сравнительно недавно, но в колдовском сообществе уже сложились определенные традиции на сей счет. Пока ты с Фебом, он обязан заботиться и о твоей семье. Я думаю, что он просто выжидает подходящего случая, чтобы завести с тобой этот разговор. Скорее всего, твоим родным придется переселиться из вашего мира – или, на худой конец, переехать в другую страну и сменить имена. Иначе у них возникнут проблемы с объяснением своей внезапной молодости. Сама понимаешь.
– Понимаю, – ответила Лана; в ее голосе прозвучало облегчение. – Для отца это будет трудное решение, он... А разве нельзя подбросить ученым из нашего мира рецепт долголетия? Или это запрещено?
– Не запрещено, но бесполезно. Омоложение – сложный комплекс биохимических процедур, которые возможно реализовать либо с помощью колдовства, либо в условиях продвинутой медицины космического мира.
Лана кивнула:
– Да, действительно, как я не сообразила. Ведь если дать средневековым алхимикам рецепт пенициллина, они все равно не смогут его производить.
– Примерно так. Хотя ты выбрала не совсем удачное сравнение. Тетя Помона, бабушка Феба, еще сто пятьдесят лет назад разработала технологию производства простейших антибиотиков из лишайников, которая вполне годится для средневековых условий. А последние двадцать лет они с моей мамой и еще группой ученых при поддержке Кевина работают над упрощением методики омоложения – правда, пока безуспешно. Наука других населенных миров и близко не подошла к пониманию физиологических процессов, препятствующих старению организма. Так что вряд ли у них что-нибудь получится. А мой отец считает, что это даже к лучшему. Отчасти я согласна с ним.
– Почему? – удивленно и с оттенком возмущения спросила Лана. – Что плохого в том, чтобы обычные люди жили так же долго, как колдуны и ведьмы?
– В принципе ничего плохого в этом нет. Если не считать того, что в условиях, когда человечество замкнуто в пределах одной планеты, резкое увеличение продолжительности жизни неизбежно приведет к демографической катастрофе. Люди будут умирать не от старости, а от голода и бесконечных войн за территории. По-моему, это ничем не лучше.
– Наверное, ты права, – неохотно согласилась Лана. – К рецепту долголетия должны прилагаться и новые жизненные пространства. А ваши колдуны и ведьмы, как я понимаю, не станут в этом помогать – слишком хлопотное дело.
– И безнадежное, – добавила я. – Нельзя объять необъятное. К тому же мы не добрые волшебники, не орден белых магов. Колдовское сообщество живет своей собственной жизнью и занято в основном своими внутренними проблемами. Даже если удастся разработать простую и общедоступную методику омоложения, ее будут внедрять лишь в тех мирах, которые входят в официальные владения Домов. А пока у простых смертных есть только один способ обрести долгую жизнь: для девушек – подцепить парня-колдуна, для мужчин – окрутить ведьму. Причем женщины находятся в более выгодном положении, им достаточно родить от колдуна ребенка, чтобы обеспечить свое будущее. Ведь дети никогда не забывают своих матерей.
Лана нахмурилась:
– Звучит унизительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37