Поехали!Дженнифер оторвалась от его губ. Между прочим, это сцена в «мыльной опере». И есть еще и текст.– Я должна уйти.– Почему? – удивился он.– Мой… мой отец приезжает вечером.Она мягко оттолкнула Конара. Найдя свой халат в ногах постели, неуверенно натянула его, доверяя камере делать свою работу.Он сел, наблюдая за ней.– И ты будешь вот так вскакивать всякий раз и зависеть от того, что скажет и что подумает твой отец?– Нет! Просто он сегодня приезжает в Париж.– И ты боишься сказать ему, что встретила мужчину, с которым у тебя… отношения.Она покачала головой, стоя к нему спиной.– Дело в том, что я ничего не знаю о тебе. Согласись, это странно. Мы познакомились на вечеринке. И я рассказывала тебе о Калифорнии, о моем доме, о наших виноградниках… а о тебе лишь знаю, что ты приехал в Париж учиться.– Я действительно учился в Париже. Когда ты сбежала.– Я не сбежала. Мне нужно было немножко побыть одной… вдали от моей семьи.– Но теперь твой отец здесь.– Да, и я люблю свою семью. Просто иногда они могут быть такими нетерпимыми! Я больше не должна тебе ничего говорить. Мы так мало знакомы!Он потянулся к ней, схватил за руку и со страстной силой притянул назад к себе.– Ты знаешь меня, знаешь так близко, как никто. И не побоюсь утверждать, что ты этого хочешь.Он снова ее поцеловал.Боже!Какой поцелуй!Она забыла о съемке. Его губы раскрывали ее. Она чувствовала их мягкость и влажность.– Я… я… ничего не знаю.– Может, это к лучшему, если мы все так и оставим, – хрипло произнес он.– Неужели есть какие-то вещи, которые ты боишься мне сказать?– Может быть, и есть.– Например?– Например, мое имя.Она слегка отклонилась, чтобы видеть его лицо.– Что ты имеешь в виду? Твое имя? Разве я не знаю его?– Даже слишком хорошо. Слишком хорошо.На площадке воцарилась гробовая тишина. Камера медленно двигалась по кругу. Глядя на Дженнифер, Конар начал смеяться. Она улыбнулась в ответ и повернулась к Джиму.– Ты забыл сказать «стоп».– Что? О черт. Стоп! Стоп! Снято.– Ну как, получилось с одного дубля? – хитро поглядывая на него, спросила Дженнифер.– Как? Тебе достаточно чувства? – усмехнулся Конар.– Вы просто асы, то, что нужно режиссеру. Не группа, а высший класс!Конар потянулся за своим халатом, накинув его, встал с постели.– Мисс Коннолли и я не могли тратить время впустую, у нас днем важная встреча. Десять минут хватит, Джен?– Абсолютно, – кивнула она.На то, чтобы снять грим и переодеться, хватило восьми минут, но Конар, уже вполне готовый, поджидал ее в коридоре, около двери гримерной.– Джим, – начал он с улыбкой, – не подозревает, что ты больше не считаешь меня таким уж отвратительным. Он назвал тебя лучшей актрисой в мире.– Может, он прав? – лукаво поглядывая на него, рассмеялась Джен.Он внимательно посмотрел на нее.– Может быть, – мягко согласился он. – Знаешь что? Скорее всего мы приедем немножко раньше, но это лучше, чем опоздать.– Я абсолютно готова. Но не думаешь ли ты, что раз ты не кажешься мне отвратительным, то я соглашусь на операцию?– Посмотрим, что скажет врач.– Взвесим все «за» и «против».Все «за» и «против».
«Не такой уж я великий актер», – беспокойно подумал Энди Ларкин. Его на самом деле мутило, и он не в состоянии был сдержать тошноту.Он выбрался из машины, радуясь, что оказался в пустынном месте. Самая настоящая свалка, наполовину огороженная разрушенным забором, за ним куча мусора. Энди навалился на забор, и его вырвало.Он стоял там еще несколько минут, прикрыв глаза.Удивительно, но ему сразу стало легче. Но что вызвало эту тошноту? В чем причина? Он провел спокойную ночь, нет, ему просто не везло.Нервы. Идиотские нервы. Он знает Джо целую вечность.Джо не стал бы утаивать ужасное преступление.Он почувствовал новый приступ тошноты. Желчь подкатила к горлу. Рот наполнился горькой слюной. Пора обратиться в полицию.И сказать им… что?Что его лучший друг, наверное, убил женщину?Он совсем запутался.
Все «за» и «против», подумала Дженнифер.Она, Конар и мать сидели в кабинете доктора Теоболда Дессинджера. На столе стоял муляж человеческого мозга, доктор отставил его в сторону. Он объяснял, что знает наука о функциях мозга. Продемонстрировал им наглядные схемы, рассказал, как развивается болезнь и что может дать операция. Он приводил ненужные подробности, и хотя Дженнифер всегда старалась считаться с мнением другого человека, она так и не поняла, что же он в конце концов хотел сказать. Он говорил о переменах в жизни тех пациентов, которые выдержали операцию. И заметил при этом, что выдержали не все. Конар указывал, что у более молодых больных шансов больше и что Эбби принадлежит как раз к их числу. Дженнифер обратила внимание на тот факт, что у Эбби слабое сердце, и доктор заметил, что в определенных случаях операция противопоказана. В заключение он заявил, что каждый человек имеет свое понятие о жизни и о том, как проживать эту жизнь. И именно больной должен принять решение.По дороге домой Дженнифер и Конар продолжали спорить до тех пор, пока не вмешалась Эбби:– Как же вы мне надоели! Я хочу добраться до дома и лечь в постель, а потом вы продолжите говорить обо мне, как будто меня здесь нет.– Извини, мама! – воскликнула Дженнифер. Они сидели впереди, Эбби сзади. Дженнифер оглянулась, но Эбби отвернулась к окну, не желая отвечать на ее взгляд.Они вернулись домой. Эдгар, как всегда, был на посту и приветствовал их. Он помог Эбби пройти в ее комнату, когда она объявила, что измучена и хочет побыть одна. Конар направился в кабинет. Стиснув зубы, Дженнифер последовала за ним.– Конар, она может умереть.– А разве она живет?– Не спорю, ее жизни не позавидуешь, – согласилась Дженнифер.– Не позавидуешь? Да это сплошное мучение! Она была блистательной актрисой!– Она и сейчас блистательная актриса.– Дженнифер, о чем ты? Она дрожит. Она может нормально держаться полчаса, не больше, и то на таблетках. Наступит время, когда ее состояние будет таково, что разговор об операции отпадет сам собой.– Это может лишить ее жизни.– Это может вернуть ей настоящую жизнь.Дженнифер отвернулась и смотрела в окно. Она знала, что расстроила мать. Она чувствовала, что тут есть и его вина, он поддерживает Эбби. Никто из них, кажется, не понимает, на какой риск они ее обрекают.Она собралась открыть дверцу машины, когда поняла, что он стоит сзади. Конар обошел ее и занял водительское место.– Я поведу, – сказал он.– Это моя машина.– Но ты расстроена.– Угадал. И я хочу уехать от тебя подальше.– Не получится. Я здесь для того, чтобы присматривать за тобой. Ты забыла?Она не ответила, только молча вздохнула. Она уже достаточно знала его, чтобы понять, что ей от него не отделаться. Эбби пригласила его на должность сторожевого пса, и не было способа, который заставил бы его пренебречь своими обязанностями.– Отлично, поехали.Дав газ, машина рванулась вперед.– Куда мы едем? – поинтересовался Конар.– Подальше от дома и… от тебя.– Первое мне по силам, – усмехнулся он.Они молчали. Дженнифер опустила стекло, внутрь ворвался ветер. Конар ехал быстро, беря повороты со знанием человека, имеющего большой опыт. Через какое-то время она поняла, что они приехали на бульвар Сансет. Он свернул на обочину и остановился. Они попали в довольно оживленное место, кругом отели, бары, клубы.– Уже поздно, как насчет того, чтобы перекусить?– Я не голодна.– Тогда посидишь рядом, посмотришь, как я буду есть.Он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверцу с ее стороны. Джен вышла и, глядя мимо него, пошла по улице.Солнце уже почти село. Глубокие красные тени опустились на горизонт. Она шла, не оборачиваясь, не ведая, куда идет, пока не споткнулась о пьяного бродягу, лежащего на краю тротуара. Он пошевелился и, решив не упускать момент, протянул руку.– Не дадите двадцатку, леди?– Двадцать долларов? – изумилась она, разглядывая мужчину. Нет, не инвалид, руки, ноги… все на месте. И даже не сказать, что худой. Он улыбнулся ей. И даже все зубы… Правда, прокуренные, с остатками последней еды. – А вам не пришло в голову попросить мелочь?– Инфляция, леди, – вздохнул пьяница. – Но я и от мелочи не откажусь.Конар оттеснил ее плечом. Бросил парню пятерку:– Поешь чего-нибудь, и хватит пить, слышишь?– О да. Конечно.Конар схватил Дженнифер за руку и поспешил прочь. Она пыталась освободиться.– Дура. Неудивительно, что твоя мать вызвала меня сюда.– Он бы ничего мне не сделал.– Откуда ты знаешь? Тут рядом светло и оживленно, так нет, тебе непременно надо туда, где пусто и темно. Почему?– Конар, я не выбирала специально, где темно, где светло. О чем ты? Неужели ты не понимаешь, что моя голова занята совсем другим? То, что ты планируешь, безумие.– Я ничего не планирую.– И это убьет мою мать. Я не вынесу.– Ты думаешь о себе или о своей матери? – Его глаза стали совсем черными в наступившей темноте. Впадины глазниц в пол-лица, скулы обрисованы более жестко. Странно, сейчас его лицо казалось ей совсем чужим.– Конечно, о матери.– Твоя мать гордая, независимая, талантливая, умная, добрая, и у нее еще тысяча других достоинств.– Да, поэтому ее жизнь должна быть долгой и прекрасной.– У нее есть шанс прожить долгую и прекрасную жизнь, полную смысла.– Кто может сказать, что придает жизни смысл? Ты?Его скулы резче обозначились под загорелой кожей.– Нет, не я. Каждый человек – индивидуальность. Эбби поет, как соловей, танцует, как Джинджер Роджерс, и, возможно, она одна из лучших актрис своего поколения.– Номер один, моя мать первая…Он обнял ее за плечи.– Ты хочешь, чтобы она жила для себя или для тебя?Дженнифер передернула плечами и, освободившись от него, снова зашагала вперед по улице.– Дженнифер!– Оставь меня.– Черта с два.– Я ухожу, мне нужно побыть одной.– Хочешь побыть одна, ради Бога. Только смотри опять не споткнись! – сердито крикнул он.Она прошла немного вперед. Повернулась и подняла руки.– Ладно, пойду туда, где светло…Она замолчала. Мимо промчалась машина, осветив фарами большой пустырь.Несмотря на надпись «Свалка запрещена», он использовался именно в этих целях. Рядом с кучей мусора валялся сломанный холодильник, его искореженный силуэт ясно обозначился в мелькнувшем отблеске фар, поломанные стулья и множество, не пересчитать, банок из-под колы, пивных бутылок и оберток от конфет. Старое пальто, рваное и безобразное, прикрывало бесформенную кучу посреди травы, рядом с грязной сумкой, на которой сохранилась надпись «Лучшие в мире картофельные чипсы!».Что-то в этом пальто привлекло внимание Дженнифер.– Конар, – позвала она.– Я здесь.Их обогнала еще одна машина, свет фар снова скользнул по пальто.– Конар!– Дженнифер, что ты делаешь?Забыв об осторожности, она уже пролезла на пустырь. Ей казалось, что под пальто что-то есть.– Конар, скорее!– Дженнифер, ты с ума сошла? Что ты придумала?– Конар, здесь… кто-то…– Остановись, сумасшедшая! – Он кинулся к ней, но на этот раз Дженнифер его опередила.– Это женщина, – оглянувшись, сказала она, зная, что он уже рядом.– Она пошлет тебя куда подальше, как тот пьянчужка, с которым ты вздумала подружиться.– Прекрати. Может, ей нужна помощь?– Не самое подходящее время заводить дружбу с бродягами на пустыре.Она наклонилась, жалкое пальто и очертания женского тела под ним являли плачевную картину: скорее всего кто-то избил эту несчастную, и она потеряла сознание. Во всяком случае, ей не обойтись без чьей-то помощи.Дженнифер потянула пальто и вскрикнула.Она кричала и кричала, не в силах остановиться. Глава 12 Женщину задушили обыкновенным мужским галстуком, он так и остался на ее шее.Как только зашло солнце, ветер усилился, и пальто, под которым был спрятан труп, приподнялось.Дженнифер никогда прежде не попадала в подобную ситуацию – ни в жизни, ни в своих ролях – и была совсем не готова к встрече с реальной жертвой убийства. Мертвенный цвет кожи, искусанные губы, высунутый язык… Глаза женщины, казалось, смотрели прямо на нее. Все это приводило Дженнифер в ужас.Она была не в состоянии ни думать, ни понимать, ни смотреть.И сейчас, как никогда, радовалась присутствию Конара. Растерянная и испуганная, она позволила ему отвести ее к ближайшему заведению.Это оказался ночной клуб. Девицы, на которых не было ничего, кроме «стрингов», Трусы с тонюсенькой перемычкой сзади.
открывающих ягодицы, и маленьких, усыпанных блестками кружочков на сосках, успокаивали и утешали ее. И она даже не увидела в этом ничего необычного. Женщина с бюстом чудовищного размера, которая позже призналась ей, что она вовсе не женщина, а даже наоборот, но вот решилась изменить пол, дала ей хорошую порцию бренди и заботливо укутала в свое боа, пока Конар ходил с полицейскими на место преступления. Вернувшись, он сел рядом, обхватив ее за плечи, и полицейские начали допрос. Вопросы сыпались один за другим, она отвечала. Но что, собственно, она могла сказать? Да, заметила на пустыре пальто, а перед этим столкнулась с бродягой. Да, решила, что это еще один бедолага. Или одна… Полицейские тут же отправились расспросить того пьяницу, не видел ли он кого-нибудь. Он не видел. Ночь наполнилась воем сирен, прибыла медицинская экспертиза. Полицейский, который приехал первым, продолжал допрашивать Дженнифер. Почему она решила, что на пустыре лежит именно тело? Она в сотый раз объясняла, что совершенно не ожидала найти на пустыре тело. Она просто заметила нечто и подумала, что это женщина, которой, возможно, необходима помощь. А как она догадалась, что это женщина? Что-то в очертаниях лежащей фигуры навело ее на эту мысль. Когда она поняла, что там лежит тело? Почему она свернула на эту улицу?Конар не избежал аналогичных вопросов. Зачем он там оказался? Когда он понял, что на пустыре лежит тело? Почему он решил свернуть именно туда?Она слышала все эти вопросы. Наконец ей удалось стряхнуть с себя оцепенение, она поднялась и крикнула:– Вы кретины! Мы нашли этот труп, но не мы его положили!Конар, который все еще продолжал отвечать на вопросы, умолк. Его глаза выражали крайнее изумление. Несколькими минутами позже появился Лайам Мерфи, и давление со стороны полицейских заметно ослабло. Через некоторое время они и вовсе закончили.– Тут один психолог говорит, что эти убийства отличаются друг от друга. В одном случае нож, а здесь удушение. Вряд ли между ними есть связь.Лайам, нахмурившись, посмотрел на Дженнифер.– Простите, Джен, но именно вы первая обнаружили тело. В любом случае, Конар, ты можешь отвезти Дженнифер домой.– Ясно, – кивнул тот и вместе с девушкой направился к дверям. На секунду остановившись, он пробормотал: – О черт!– Что?– Пресса уже здесь.– Может быть, есть другой выход?– Вероятно. Почему бы тебе не спросить твою новую пышногрудую подружку? Кстати, вернешь боа.Они резко повернули, направляясь в глубину зала. Блондинка приветствовала их улыбкой.– Потанцуем, дружок? – Она подошла вплотную к Конару.– Подумай, как нам незаметно улизнуть отсюда, – не реагируя на приглашение, сказал он.– Нет проблем!Блондинка повела их вокруг сцены, где экзотическая танцовщица с огромным удавом вокруг шеи, держась за длинный шест, исполняла эротический танец. Они прошли через гримерную, где голые девицы сидели перед зеркалами, не обращая на вошедших никакого внимания.– Я понимаю, почему вы не хотите встречаться с прессой. Вы оба завтра же будете на первых страницах газет. Это не очень здорово, да?– О Боже, еще бы, – ужаснулась Дженнифер.– Кому нужна такая слава? – бросил Конар.Девица оглядела его с ног до головы.– Ты классный мужик! Ты из тех мужчин, ради которых я превратилась в женщину. Мне нравятся «мыльные оперы», смотрю их все время. – Когда Конар пропустил мимо ушей ее комплимент, она добавила: – В любом случае эта мертвая женщина не из наших.– Ты уверена в этом? – спросил Конар.– Хозяин, само собой, ездил с полицейскими на опознание. Ее нашли голой. А это ночной клуб, и стриптизерши должны быть очень осторожны, так как знают, что посетители подобных заведений порой отличаются странностями и причудами. Но девушка не стриптизерша. Во всяком случае, не у нас. Ее лицо выглядит неважно, но Арни, наш хозяин, узнал бы ее, если бы она была из наших.– Интересно, кто же она? – задумчиво произнесла Дженнифер.– Актриса.– Откуда ты знаешь? – спросил Конар.– Как откуда? – усмехнулась блондинка. – Мы в Голливуде, дружок. Кругом одни артисты. Будь то официант, официантка, посыльный или таксист – каждый только и мечтает, как бы получить роль.– Не каждый, – возразил Конар. – Есть и реальная жизнь.– Где-нибудь, наверное, есть, – согласилась блондинка, неопределенно пожимая плечами. – Вот запасной выход. Уходите, пока эти шакалы не пронюхали и не устроили засаду.Поблагодарив, Дженнифер вернула боа, и они ушли.
Эдгар был потрясен новостью. Несмотря на поздний час, он бодрствовал, дожидаясь их возвращения. И теперь, слушая рассказ о страшной находке и разговоре с полицейскими, готовил чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
«Не такой уж я великий актер», – беспокойно подумал Энди Ларкин. Его на самом деле мутило, и он не в состоянии был сдержать тошноту.Он выбрался из машины, радуясь, что оказался в пустынном месте. Самая настоящая свалка, наполовину огороженная разрушенным забором, за ним куча мусора. Энди навалился на забор, и его вырвало.Он стоял там еще несколько минут, прикрыв глаза.Удивительно, но ему сразу стало легче. Но что вызвало эту тошноту? В чем причина? Он провел спокойную ночь, нет, ему просто не везло.Нервы. Идиотские нервы. Он знает Джо целую вечность.Джо не стал бы утаивать ужасное преступление.Он почувствовал новый приступ тошноты. Желчь подкатила к горлу. Рот наполнился горькой слюной. Пора обратиться в полицию.И сказать им… что?Что его лучший друг, наверное, убил женщину?Он совсем запутался.
Все «за» и «против», подумала Дженнифер.Она, Конар и мать сидели в кабинете доктора Теоболда Дессинджера. На столе стоял муляж человеческого мозга, доктор отставил его в сторону. Он объяснял, что знает наука о функциях мозга. Продемонстрировал им наглядные схемы, рассказал, как развивается болезнь и что может дать операция. Он приводил ненужные подробности, и хотя Дженнифер всегда старалась считаться с мнением другого человека, она так и не поняла, что же он в конце концов хотел сказать. Он говорил о переменах в жизни тех пациентов, которые выдержали операцию. И заметил при этом, что выдержали не все. Конар указывал, что у более молодых больных шансов больше и что Эбби принадлежит как раз к их числу. Дженнифер обратила внимание на тот факт, что у Эбби слабое сердце, и доктор заметил, что в определенных случаях операция противопоказана. В заключение он заявил, что каждый человек имеет свое понятие о жизни и о том, как проживать эту жизнь. И именно больной должен принять решение.По дороге домой Дженнифер и Конар продолжали спорить до тех пор, пока не вмешалась Эбби:– Как же вы мне надоели! Я хочу добраться до дома и лечь в постель, а потом вы продолжите говорить обо мне, как будто меня здесь нет.– Извини, мама! – воскликнула Дженнифер. Они сидели впереди, Эбби сзади. Дженнифер оглянулась, но Эбби отвернулась к окну, не желая отвечать на ее взгляд.Они вернулись домой. Эдгар, как всегда, был на посту и приветствовал их. Он помог Эбби пройти в ее комнату, когда она объявила, что измучена и хочет побыть одна. Конар направился в кабинет. Стиснув зубы, Дженнифер последовала за ним.– Конар, она может умереть.– А разве она живет?– Не спорю, ее жизни не позавидуешь, – согласилась Дженнифер.– Не позавидуешь? Да это сплошное мучение! Она была блистательной актрисой!– Она и сейчас блистательная актриса.– Дженнифер, о чем ты? Она дрожит. Она может нормально держаться полчаса, не больше, и то на таблетках. Наступит время, когда ее состояние будет таково, что разговор об операции отпадет сам собой.– Это может лишить ее жизни.– Это может вернуть ей настоящую жизнь.Дженнифер отвернулась и смотрела в окно. Она знала, что расстроила мать. Она чувствовала, что тут есть и его вина, он поддерживает Эбби. Никто из них, кажется, не понимает, на какой риск они ее обрекают.Она собралась открыть дверцу машины, когда поняла, что он стоит сзади. Конар обошел ее и занял водительское место.– Я поведу, – сказал он.– Это моя машина.– Но ты расстроена.– Угадал. И я хочу уехать от тебя подальше.– Не получится. Я здесь для того, чтобы присматривать за тобой. Ты забыла?Она не ответила, только молча вздохнула. Она уже достаточно знала его, чтобы понять, что ей от него не отделаться. Эбби пригласила его на должность сторожевого пса, и не было способа, который заставил бы его пренебречь своими обязанностями.– Отлично, поехали.Дав газ, машина рванулась вперед.– Куда мы едем? – поинтересовался Конар.– Подальше от дома и… от тебя.– Первое мне по силам, – усмехнулся он.Они молчали. Дженнифер опустила стекло, внутрь ворвался ветер. Конар ехал быстро, беря повороты со знанием человека, имеющего большой опыт. Через какое-то время она поняла, что они приехали на бульвар Сансет. Он свернул на обочину и остановился. Они попали в довольно оживленное место, кругом отели, бары, клубы.– Уже поздно, как насчет того, чтобы перекусить?– Я не голодна.– Тогда посидишь рядом, посмотришь, как я буду есть.Он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверцу с ее стороны. Джен вышла и, глядя мимо него, пошла по улице.Солнце уже почти село. Глубокие красные тени опустились на горизонт. Она шла, не оборачиваясь, не ведая, куда идет, пока не споткнулась о пьяного бродягу, лежащего на краю тротуара. Он пошевелился и, решив не упускать момент, протянул руку.– Не дадите двадцатку, леди?– Двадцать долларов? – изумилась она, разглядывая мужчину. Нет, не инвалид, руки, ноги… все на месте. И даже не сказать, что худой. Он улыбнулся ей. И даже все зубы… Правда, прокуренные, с остатками последней еды. – А вам не пришло в голову попросить мелочь?– Инфляция, леди, – вздохнул пьяница. – Но я и от мелочи не откажусь.Конар оттеснил ее плечом. Бросил парню пятерку:– Поешь чего-нибудь, и хватит пить, слышишь?– О да. Конечно.Конар схватил Дженнифер за руку и поспешил прочь. Она пыталась освободиться.– Дура. Неудивительно, что твоя мать вызвала меня сюда.– Он бы ничего мне не сделал.– Откуда ты знаешь? Тут рядом светло и оживленно, так нет, тебе непременно надо туда, где пусто и темно. Почему?– Конар, я не выбирала специально, где темно, где светло. О чем ты? Неужели ты не понимаешь, что моя голова занята совсем другим? То, что ты планируешь, безумие.– Я ничего не планирую.– И это убьет мою мать. Я не вынесу.– Ты думаешь о себе или о своей матери? – Его глаза стали совсем черными в наступившей темноте. Впадины глазниц в пол-лица, скулы обрисованы более жестко. Странно, сейчас его лицо казалось ей совсем чужим.– Конечно, о матери.– Твоя мать гордая, независимая, талантливая, умная, добрая, и у нее еще тысяча других достоинств.– Да, поэтому ее жизнь должна быть долгой и прекрасной.– У нее есть шанс прожить долгую и прекрасную жизнь, полную смысла.– Кто может сказать, что придает жизни смысл? Ты?Его скулы резче обозначились под загорелой кожей.– Нет, не я. Каждый человек – индивидуальность. Эбби поет, как соловей, танцует, как Джинджер Роджерс, и, возможно, она одна из лучших актрис своего поколения.– Номер один, моя мать первая…Он обнял ее за плечи.– Ты хочешь, чтобы она жила для себя или для тебя?Дженнифер передернула плечами и, освободившись от него, снова зашагала вперед по улице.– Дженнифер!– Оставь меня.– Черта с два.– Я ухожу, мне нужно побыть одной.– Хочешь побыть одна, ради Бога. Только смотри опять не споткнись! – сердито крикнул он.Она прошла немного вперед. Повернулась и подняла руки.– Ладно, пойду туда, где светло…Она замолчала. Мимо промчалась машина, осветив фарами большой пустырь.Несмотря на надпись «Свалка запрещена», он использовался именно в этих целях. Рядом с кучей мусора валялся сломанный холодильник, его искореженный силуэт ясно обозначился в мелькнувшем отблеске фар, поломанные стулья и множество, не пересчитать, банок из-под колы, пивных бутылок и оберток от конфет. Старое пальто, рваное и безобразное, прикрывало бесформенную кучу посреди травы, рядом с грязной сумкой, на которой сохранилась надпись «Лучшие в мире картофельные чипсы!».Что-то в этом пальто привлекло внимание Дженнифер.– Конар, – позвала она.– Я здесь.Их обогнала еще одна машина, свет фар снова скользнул по пальто.– Конар!– Дженнифер, что ты делаешь?Забыв об осторожности, она уже пролезла на пустырь. Ей казалось, что под пальто что-то есть.– Конар, скорее!– Дженнифер, ты с ума сошла? Что ты придумала?– Конар, здесь… кто-то…– Остановись, сумасшедшая! – Он кинулся к ней, но на этот раз Дженнифер его опередила.– Это женщина, – оглянувшись, сказала она, зная, что он уже рядом.– Она пошлет тебя куда подальше, как тот пьянчужка, с которым ты вздумала подружиться.– Прекрати. Может, ей нужна помощь?– Не самое подходящее время заводить дружбу с бродягами на пустыре.Она наклонилась, жалкое пальто и очертания женского тела под ним являли плачевную картину: скорее всего кто-то избил эту несчастную, и она потеряла сознание. Во всяком случае, ей не обойтись без чьей-то помощи.Дженнифер потянула пальто и вскрикнула.Она кричала и кричала, не в силах остановиться. Глава 12 Женщину задушили обыкновенным мужским галстуком, он так и остался на ее шее.Как только зашло солнце, ветер усилился, и пальто, под которым был спрятан труп, приподнялось.Дженнифер никогда прежде не попадала в подобную ситуацию – ни в жизни, ни в своих ролях – и была совсем не готова к встрече с реальной жертвой убийства. Мертвенный цвет кожи, искусанные губы, высунутый язык… Глаза женщины, казалось, смотрели прямо на нее. Все это приводило Дженнифер в ужас.Она была не в состоянии ни думать, ни понимать, ни смотреть.И сейчас, как никогда, радовалась присутствию Конара. Растерянная и испуганная, она позволила ему отвести ее к ближайшему заведению.Это оказался ночной клуб. Девицы, на которых не было ничего, кроме «стрингов», Трусы с тонюсенькой перемычкой сзади.
открывающих ягодицы, и маленьких, усыпанных блестками кружочков на сосках, успокаивали и утешали ее. И она даже не увидела в этом ничего необычного. Женщина с бюстом чудовищного размера, которая позже призналась ей, что она вовсе не женщина, а даже наоборот, но вот решилась изменить пол, дала ей хорошую порцию бренди и заботливо укутала в свое боа, пока Конар ходил с полицейскими на место преступления. Вернувшись, он сел рядом, обхватив ее за плечи, и полицейские начали допрос. Вопросы сыпались один за другим, она отвечала. Но что, собственно, она могла сказать? Да, заметила на пустыре пальто, а перед этим столкнулась с бродягой. Да, решила, что это еще один бедолага. Или одна… Полицейские тут же отправились расспросить того пьяницу, не видел ли он кого-нибудь. Он не видел. Ночь наполнилась воем сирен, прибыла медицинская экспертиза. Полицейский, который приехал первым, продолжал допрашивать Дженнифер. Почему она решила, что на пустыре лежит именно тело? Она в сотый раз объясняла, что совершенно не ожидала найти на пустыре тело. Она просто заметила нечто и подумала, что это женщина, которой, возможно, необходима помощь. А как она догадалась, что это женщина? Что-то в очертаниях лежащей фигуры навело ее на эту мысль. Когда она поняла, что там лежит тело? Почему она свернула на эту улицу?Конар не избежал аналогичных вопросов. Зачем он там оказался? Когда он понял, что на пустыре лежит тело? Почему он решил свернуть именно туда?Она слышала все эти вопросы. Наконец ей удалось стряхнуть с себя оцепенение, она поднялась и крикнула:– Вы кретины! Мы нашли этот труп, но не мы его положили!Конар, который все еще продолжал отвечать на вопросы, умолк. Его глаза выражали крайнее изумление. Несколькими минутами позже появился Лайам Мерфи, и давление со стороны полицейских заметно ослабло. Через некоторое время они и вовсе закончили.– Тут один психолог говорит, что эти убийства отличаются друг от друга. В одном случае нож, а здесь удушение. Вряд ли между ними есть связь.Лайам, нахмурившись, посмотрел на Дженнифер.– Простите, Джен, но именно вы первая обнаружили тело. В любом случае, Конар, ты можешь отвезти Дженнифер домой.– Ясно, – кивнул тот и вместе с девушкой направился к дверям. На секунду остановившись, он пробормотал: – О черт!– Что?– Пресса уже здесь.– Может быть, есть другой выход?– Вероятно. Почему бы тебе не спросить твою новую пышногрудую подружку? Кстати, вернешь боа.Они резко повернули, направляясь в глубину зала. Блондинка приветствовала их улыбкой.– Потанцуем, дружок? – Она подошла вплотную к Конару.– Подумай, как нам незаметно улизнуть отсюда, – не реагируя на приглашение, сказал он.– Нет проблем!Блондинка повела их вокруг сцены, где экзотическая танцовщица с огромным удавом вокруг шеи, держась за длинный шест, исполняла эротический танец. Они прошли через гримерную, где голые девицы сидели перед зеркалами, не обращая на вошедших никакого внимания.– Я понимаю, почему вы не хотите встречаться с прессой. Вы оба завтра же будете на первых страницах газет. Это не очень здорово, да?– О Боже, еще бы, – ужаснулась Дженнифер.– Кому нужна такая слава? – бросил Конар.Девица оглядела его с ног до головы.– Ты классный мужик! Ты из тех мужчин, ради которых я превратилась в женщину. Мне нравятся «мыльные оперы», смотрю их все время. – Когда Конар пропустил мимо ушей ее комплимент, она добавила: – В любом случае эта мертвая женщина не из наших.– Ты уверена в этом? – спросил Конар.– Хозяин, само собой, ездил с полицейскими на опознание. Ее нашли голой. А это ночной клуб, и стриптизерши должны быть очень осторожны, так как знают, что посетители подобных заведений порой отличаются странностями и причудами. Но девушка не стриптизерша. Во всяком случае, не у нас. Ее лицо выглядит неважно, но Арни, наш хозяин, узнал бы ее, если бы она была из наших.– Интересно, кто же она? – задумчиво произнесла Дженнифер.– Актриса.– Откуда ты знаешь? – спросил Конар.– Как откуда? – усмехнулась блондинка. – Мы в Голливуде, дружок. Кругом одни артисты. Будь то официант, официантка, посыльный или таксист – каждый только и мечтает, как бы получить роль.– Не каждый, – возразил Конар. – Есть и реальная жизнь.– Где-нибудь, наверное, есть, – согласилась блондинка, неопределенно пожимая плечами. – Вот запасной выход. Уходите, пока эти шакалы не пронюхали и не устроили засаду.Поблагодарив, Дженнифер вернула боа, и они ушли.
Эдгар был потрясен новостью. Несмотря на поздний час, он бодрствовал, дожидаясь их возвращения. И теперь, слушая рассказ о страшной находке и разговоре с полицейскими, готовил чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31