Чтобы поддержа
ть защиту, он пригласил Фрэнсиса У. X. Адамса, который ушел в отставку после
того, как унаследовал пост Томаса Дьюи в качестве федерального атторнея
по южному округу Нью-Йорка, и Джорджа Мортона Леви, наиболее известного и
з нью-йоркских адвокатов.
Поэтому Лаки чувствовал себя весьма уверенно. Секретарша Дьюи, госпожа Р
осс, так оценивает увиденное: «Он вел себя нагло, уверенный в том, что в сил
ах повернуть ход событий и что у Дьюи нет против него никаких улик. Он ни в
чем не признавался и вообще напоминал верховного правителя». Его адвока
т Леви в предварительном обращении к присяжным заверил, что Лаки незнако
м ни с кем из обвиняемых, что он видит их в первый раз, за исключением Бэтил
ло, с которым он встречался два или три раза по чистой случайности. Тактик
а Леви состояла в том, чтобы опровергать утверждения свидетелей, доказат
ь, что они не имели с Лаки никаких отношений, и заставить их изменить свои
первоначальные заявления. Почти так и вышло.
Тогда в связи с отсутствием прямых улик против Лучиано Дьюи предпринял н
овую атаку, предусматривающую два момента: он доказал, что другие обвиня
емые были действительно руководителями рэкета в сфере проституции, а за
тем Ц что Лучиано находился с ними в тесном контакте. В течение двух неде
ль Дьюи демонстрировал суду невероятную вереницу проституток и содерж
ательниц публичных домов. Выряженные, как на парад, Дженни Фэктори, Коки Ф
ло, Мэгги Рулетт, Люси Пран Тон Тан, Лили Фуэтоз, Дебби Рафаль, Нэнси Петит М
эн, Флавия Ривьер и другие повторили под присягой свои показания о деяте
льности синдиката разврата. Естественно, адвокаты Лучиано потребовали
отвода столь недостойных свидетелей, «хотя бы потому, что они сами замеш
аны в этом».
Дьюи приготовился к решительному броску и вызвал свидетелей, работавши
х в отеле «Уолдорф». Молодая горничная, убиравшая апартаменты Лаки, дала
весьма невыгодные для него свидетельские показания. Она признала в неко
торых обвиняемых (даже в тех, кого Чарли действительно никогда не видел) л
юдей, регулярно посещавших его.
Ситуация еще более обострилась 24Ц 26 июня, когда Дьюи нанес последний удар
с помощью самых убедительных свидетельств. Милдред Харрис, жена Питера
Балитцера, лейтенанта Бэтилло, содержательница публичного дома, утверж
дала, что ее супруг хотел оставить рэкет, но, получив отказ Бэтилло, отправ
ился в «Уолдорф» к Лучиано, чтобы тот предоставил ему свободу, но Лаки так
же ответил отказом.
Впервые имя Лучиано выдвинулось на первый план.
Вторая свидетельница, Коки Фло Браун, любовница Джимми Фредерико, расска
зала, что она принимала участие в важных совещаниях синдиката разврата,
в ходе которых все главари постоянно ссылались на босса, Чарли Лаки Лучи
ано.
Третья свидетельница Ц Нэнси Катастроф Прессер, подвизавшаяся в Гарле
ме в публичном доме Джеймса Руссо, показала, что проституцией стала зани
маться с тринадцати лет и за это время была любовницей наиболее влиятель
ных босов: Уэкси Гордона, Шульца, Чиро Террановы, Джо А. Адониса. Нэнси утве
рждала также, что неоднократно навещала Лучиано в «Уолдорфе». Однако это
вызвало затяжную перепалку между нею и адвокатами Лаки, наотрез отрицав
шими этот факт.
В довершение всего один из свидетелей Дьюи, Фрэнк Браун, директор отеля «
Барбизон плаза», от которого надеялись услышать, что он признает в Бэтил
ло, Лигуори, Пиноккио и в других гангстерах тех, кого видел вместе с Лучиан
о, заявил под присягой:
Ц Я, разумеется, хорошо знаю Лучиано. Он наш клиент. У меня превосходная п
рофессиональная память, однако я утверждаю, что никогда не видел никого
из тех господ вместе с ним, тем более не видел никого из них лично в нашем о
теле.
Государственный атторней попытался обернуть дело в свою пользу и предъ
явил список телефонных вызовов, выписанных из книг в «Уолдорфе». Но они в
большинстве своем были адресованы на секретные номера Чиро Террановы и
Аль Капоне, а также на «Челентанос», ресторан в Лоуэр Ист-Сайде, резиденци
ю синдиката разврата. Это только повредило Дьюи, так как он не имел возмож
ности доказать свои утверждения.
В тот же вечер, после судебного заседания, Лаки устроил изысканный ужин д
ля своих адвокатов и некоторых друзей. Гай Орлова неожиданно заплакала,
а Лаки признал, что его дела совсем плохи.
На следующий день Джордж Леви ринулся на штурм, пытаясь добиться оправда
ния для своего подзащитного:
Ц Я не обвиняю Томаса Дьюи в подкупе свидетелей, однако утверждаю, что он
вместе со своими помощниками сфабриковал сценарий и набрал подходящих
актеров, пытаясь выдать это все за правду. Том Дьюи не представил никаког
о доказательства, которое могло бы привести к осуждению моего подзащитн
ого. Он рассчитывал добиться этого осуждения только благодаря предубеж
дениям, истерии, шумихе в прессе, всему тому, во что заставил поверить публ
ику этот необычайный постановщик. Он рассчитывал добиться этого на осно
ве давних правонарушений Лучиано: он пустился в побег, он солгал, чтобы им
еть возможность носить оружие. Он рассчитывал добиться осуждения потом
у, что Лучиано обманул, утверждая, что был только торговцем алкоголем и пр
офессиональным картежником.
Со своей стороны Дьюи мастерски отработал обвинительную речь и направи
л ее против уловок защиты, напичкав неуемной демагогией и пылкостью. В за
ключение своей речи он в неистовом порыве ярости кричал, указывал пальце
м на Лучиано:
Ц Этот тип клятвопреступничал с отвратительным фарисейством на протя
жении всего процесса, в ходе которого, я уверен, ни у кого из вас не осталос
ь сомнения в том, что перед вами не только профессиональный игрок, не толь
ко букмекер, но и самый большой бандит Америки.
Дьюи говорил семь часов без перерыва, и у него еще оставалось что сказать.
Судья Маккук, которому надлежало завершить дискуссию, не удержался от то
го, чтобы не обратиться к присяжным со следующим напутствием:
Ц Если кто-нибудь получит деньги, добытые проституцией, даже если они бу
дут переданы не непосредственно от занимающихся ею, или если эти суммы б
удут предназначены для поддержания проституции, этот человек с точки зр
ения закона будет считаться преступником. Преступления, которые вменяю
тся в вину этим людям, считаются самыми гнусными и самыми низкими, и тот, к
то пытается их поддерживать или оказывает пособничество в таких злодея
ниях, не имеет права занимать место среди добропорядочных граждан.
Присяжные заседатели удалились в 20 часов 35 минут в субботу 6 июня 1936 года, чт
обы огласить свой вердикт только в воскресенье 7 июня в 5 часов 25 минут.
Эдвин Адерер, глава присяжных, зачитал усталым голосом:
Ц Лучиано признан виновным по всем пунктам обвинения.
Затем последовали обвинительные вердикты другим подсудимым.
18 июня все обвиняемые предстали перед судьей Маккуком для оглашения при
говора и тот с нескрываемым удовольствием обратился к Чарли Лаки:
Ц Суд присяжных, мужественных и проницательных, признал вас виновным в
том, что вы возглавили заговор или преступную организацию, орудовавшую в
широком масштабе в Нью-Йорке и имевшую ответвления в смежных графствах.
Это дает основания признать вас ответственным как с точки зрения закона
, так и с точки зрения морали в каждом акте жестокости или оскорбления, так
же как и в незаконных поборах, сопровождавших их, в которых признаны вино
вными ваши соучастники. Я здесь не для того, чтобы читать вам нотации, поск
ольку вашему поведению нет никакого оправдания и нет никакой надежды на
ваше исправление, а для того, чтобы объявить вам о наказании. Суд присяжны
х признал вас виновным по восьмидесяти семи пунктам обвинения и потому я
приговариваю вас к общему наказанию от 30 до 50 лет тюремного заключения…
Лучиано, пока произносился этот приговор, самый тяжкий из всех ранее вын
есенных, тем более что он был за сводничество, постарался приподнять век
о, чтобы получше рассмотреть своего судью.
Далее мы узнаем, как Лаки Л
учиано отомстит судье Маккуку.
Луис Бэтилло получил от 25 до 40 лет лишения свободы.
Том Пиноккио Ц 25 лет за рецидив.
Джеймс Фредерико Ц 25 лет за рецидив.
Эйб Уоркман Ц от 15 до 30 лет тюрьмы.
Ральф Лигуори Ц от 7,5 до 15 лет тюрьмы.
Джесси Джакобсу, Бенни Спиллеру, Мейеру Беркману была назначена пробаци
я Ц условное осуждение.
Джек Элленштейн, Питер Балитцер, Эл Уинер, Давид Маркус, признавшие себя в
иновными, получили незначительные сроки, от 2 до 6 лет тюремного заключени
я.
Хотя они и обратились с апелляционной жалобой, суд отказал осужденным в
возможности освобождения под залог.
Естественно, судебный процесс широко комментировался. С точки зрения ст
рогого соблюдения законности приговор, вынесенный Лучиано, был, несомне
нно, противозаконным, так как ни одно серьезное обвинение против него не
было по-настоящему доказано. С другой стороны, свидетельства, полученны
е против него, вызывали бесконечные подозрения как манерой изложения, та
к и сомнительными достоинствами свидетелей.
Мы попросили компетентных лиц высказать свое мнение по этому поводу.
Мюррей Гурфейн (председатель федерального суда в Нью-Йорке): «Это дело об
росло комом слухов, распространяемых приспешниками Лучиано, которые хо
тели бы заставить поверить, что против него был составлен заговор, что су
ществовал тайный сговор между Дьюи и свидетелями… Не мы выбирали этих св
идетелей. Они приходили к нам сами».
Джозеф Кейтц (официальный представитель при профсоюзе докеров): «Многие
говорили об этом даже мне самому. Мол, мы оказывали давление. Это неправда
. Мы использовали только те способы, которые Разрешал закон. Свои свидете
льские показания они подтвердили впоследствии перед апелляционным суд
ом, затем перед верховным; ничто не могло поколебать уверенность последн
его».
Джон О'Коннэл (бывший глава следователей государственного атторнея Дью
и): «Когда был поставлен вопрос о новом процессе, некоторые свидетели отк
азались от своих показаний. Судья, проводивший первый процесс и приговор
ивший Лучиано, пригласил их всех и допросил по отдельности. Все они подтв
ердили, что их показания во время первого процесса были точными».
Ник Гейфес (журналист из «Нью-Йорк таймс», специализировавшийся по вопр
осам мафии): «Невелик труд подсказать проституткам, отличающимся непост
оянством, что от них хотят услышать в суде…»
Чарльз Брейтель (судья Верховного суда штата Нью-Йорка): «Суровость приг
овора, вынесенного Лучиано, объяснялась желанием убедить людей в том, чт
о с командой Дьюи шутки плохи».
Следует признать достоверным и другое. Лучиано мог получить за свои проч
ие преступления наказание куда более значительное. Электрический стул
уже притягивал его в свои вполне заслуженные объятия. Но все-таки обвине
ния, предъявленные Дьюи Лучиано, были ударом ниже пояса, и в действительн
ости наказание было вынесено на основании практически несуществующих
улик.
Но Дьюи хотел получить шкуру Лучиано, и он ее получил. Цель оправдывает ср
едства. Поговорка, которую Лучиано со своей стороны проводил в жизнь пос
тоянно и безжалостно.
Впрочем, в своем заявлении для журналистов, последовавшем за его «подвиг
ом», Дьюи сознавался в этом со всей определенностью:
Ц Разумеется, и вы это поняли, процесс не был направлен против нарушител
ей моральных норм. Он был направлен против рэкета. Контроль за всеми форм
ами организованной проституции в Нью-Йорке для осужденных представлял
лишь второстепенный интерес. Рэкет проституции использовался лишь как
средство, которое позволило нам засадить их за решетку. Я убежден, что нек
оторые из основных обвиняемых по этому делу, так же как и другие преступн
ики, находящиеся в подчинении у Лучиано, преуспевают в контроле объедине
ний по производству наркотиков, запрещенных вещевых лотерей, ростовщич
ества, итальянских лотерей, укрывателей краденых товаров и некоторых ин
дустриальных видов рэкета.
На это Лучиано вынужден был ответить:
Ц Естественно, я прочел заявление Дьюи от первой до последней строки… О
н наказал меня за все, за исключением того, в чем меня обвиняли. Я уверен, чт
о ему известно о моей полной непричастности к проституции и о том, что я ни
когда не видел этих женщин.
Но Дьюи сам такой же гангстер, гангстер в законе: он подошел ко мне сзади и
нанес удар в спину. Если бы меня судили за то, что я действительно совершил
, например за соучастие в убийстве, я бы принял это как мужчина. Но с того мо
мента, как я услышал, что сказал Дьюи после окончания процесса, во мне нача
ло расти нечто напоминающее нарыв. В один прекрасный день этот нарыв про
рвется и, так или иначе, я возьму реванш…
18 июня 1936 года Лучиано перевели из тюрьмы Томбс (Нью-Йорк) в исправительную
тюрьму города Даннеморы, на самом севере штата. Он уже выполнил все устан
овленные формальности, когда главный надзиратель ему сообщил:
Ц Вы прикомандированы к прачечной. Чарли ответил довольно сухо:
Ц Меня самого неплохо бы запустить в машину и отстирать.
Его проводили в камеру.
Лучиано овладел собой и, день за днем, постепенно стал снова прибирать к р
укам контроль над синдикатом. В глубине своей камеры он обмозговал свою
месть и ошеломляющее повторное появление, которое поможет ему в один пре
красный день вновь стать первым в преступном синдикате.
Основной заботой Лаки с того момента, как его упрятали в тюрьму Даннемор
ы, было, как бы половчее добиться пересмотра дела. В этом он видел единстве
нный шанс вырваться из западни «от 30 до 50 лет тюремного заключения». Чтобы
реализовать свой план, он воспользовался услугами нового адвоката, Джор
джа Вольфа. Он вручил ему чековую книжку, где все чеки были уже подписаны б
ез указания суммы, и следующую инструкцию:
Ц Я знаю, что шлюхи врали. Их надо найти. Это не так сложно, у нас есть подхо
дящие люди. Когда это будет сделано, не надо их запугивать или оказывать н
а них давление, иначе дело обернется против меня при первой же жалобе от л
юбой из них. Ваше дело Ц дать им понять, в чем их личный интерес. Время идет
, и все проходит. О них скоро все забудут, кроме меня. Но если они публично ск
ажут правду, ничего кроме правды, они не будут иметь никаких забот до конц
а их поганой жизни…
Полакоффу и Вольфу понадобилось более двух лет, чтобы напасть на след Ко
ки Фло Браун, Милдред Балитцер и Нэнси Прессер. Основные «обвинительницы
» буквально испарились. Наконец в декабре 1938 года один человек из синдика
та, проникший в тщательно охраняемые служебные помещения государствен
ного атторнея Дьюи, смог перефотографировать письмо Коки Фло Браун, адре
сованное Солу Гелбу, одному из помощников Дьюи. Вот его содержание в общи
х чертах: «Девочек (речь идет о Милдред, Нэнси и т. п.) и меня крепко надули. Мы
оказались идиотками, когда поверили твоему шефу. Поверили, что соглашен
ие с вами окажется крепче бетона, а оно из папье-маше. Вам хорошо известно,
что нам хотелось обосноваться здесь окончательно, но как мы можем занима
ться своим делом, когда все эти ваши типы днем и ночью торчат у нас за спин
ой, якобы для нашей безопасности? Кроме того, платежи становятся все боле
е и более скудными, совсем не такими, о которых мы договорились. Так больше
продолжаться не может. Раз вы заключили соглашение, то и соблюдайте его. А
если у нас нет ни денег, ни настоящей свободы, мы готовы сделать кое-что, чт
о будет явно не по душе Дьюи». Письмо было отправлено из Парижа.
Полакофф связался с Костелло. Вместе они снарядили группу из гангстеров
-джентльменов, принадлежавших к клану картежников, смышленых, абсолютно
уравновешенных и не грубых. Их отличали наблюдательность, терпение, скл
онность к психологии. Они очень быстро нашли «девочек», смогли наладить
с ними отношения. Вскоре девицы легкого поведения, отнюдь не напуганные,
а лишь возмущенные обманом генерального атторнея, поспешили поставить
свои подписи под законными документами, в которых признавали, что их сви
детельские показания были сфабрикованы в конторе Дьюи под воздействие
м грубых угроз и обещаний, не выполненных и наполовину. Все они имели дело
с непосредственными сотрудниками Дьюи, особенно с Гелбом и Гурфейном.
Ц У нас не оставалось выбора, Ц говорили они, Ц надо было делать, что на
м говорили, либо получать максимальные сроки за проституцию, наркоманию
и оскорбление общественной морали. Иначе говоря, на нас просто не стали з
аводить уголовного дела, купили билеты в Европу и обещали пожизненное об
еспечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ть защиту, он пригласил Фрэнсиса У. X. Адамса, который ушел в отставку после
того, как унаследовал пост Томаса Дьюи в качестве федерального атторнея
по южному округу Нью-Йорка, и Джорджа Мортона Леви, наиболее известного и
з нью-йоркских адвокатов.
Поэтому Лаки чувствовал себя весьма уверенно. Секретарша Дьюи, госпожа Р
осс, так оценивает увиденное: «Он вел себя нагло, уверенный в том, что в сил
ах повернуть ход событий и что у Дьюи нет против него никаких улик. Он ни в
чем не признавался и вообще напоминал верховного правителя». Его адвока
т Леви в предварительном обращении к присяжным заверил, что Лаки незнако
м ни с кем из обвиняемых, что он видит их в первый раз, за исключением Бэтил
ло, с которым он встречался два или три раза по чистой случайности. Тактик
а Леви состояла в том, чтобы опровергать утверждения свидетелей, доказат
ь, что они не имели с Лаки никаких отношений, и заставить их изменить свои
первоначальные заявления. Почти так и вышло.
Тогда в связи с отсутствием прямых улик против Лучиано Дьюи предпринял н
овую атаку, предусматривающую два момента: он доказал, что другие обвиня
емые были действительно руководителями рэкета в сфере проституции, а за
тем Ц что Лучиано находился с ними в тесном контакте. В течение двух неде
ль Дьюи демонстрировал суду невероятную вереницу проституток и содерж
ательниц публичных домов. Выряженные, как на парад, Дженни Фэктори, Коки Ф
ло, Мэгги Рулетт, Люси Пран Тон Тан, Лили Фуэтоз, Дебби Рафаль, Нэнси Петит М
эн, Флавия Ривьер и другие повторили под присягой свои показания о деяте
льности синдиката разврата. Естественно, адвокаты Лучиано потребовали
отвода столь недостойных свидетелей, «хотя бы потому, что они сами замеш
аны в этом».
Дьюи приготовился к решительному броску и вызвал свидетелей, работавши
х в отеле «Уолдорф». Молодая горничная, убиравшая апартаменты Лаки, дала
весьма невыгодные для него свидетельские показания. Она признала в неко
торых обвиняемых (даже в тех, кого Чарли действительно никогда не видел) л
юдей, регулярно посещавших его.
Ситуация еще более обострилась 24Ц 26 июня, когда Дьюи нанес последний удар
с помощью самых убедительных свидетельств. Милдред Харрис, жена Питера
Балитцера, лейтенанта Бэтилло, содержательница публичного дома, утверж
дала, что ее супруг хотел оставить рэкет, но, получив отказ Бэтилло, отправ
ился в «Уолдорф» к Лучиано, чтобы тот предоставил ему свободу, но Лаки так
же ответил отказом.
Впервые имя Лучиано выдвинулось на первый план.
Вторая свидетельница, Коки Фло Браун, любовница Джимми Фредерико, расска
зала, что она принимала участие в важных совещаниях синдиката разврата,
в ходе которых все главари постоянно ссылались на босса, Чарли Лаки Лучи
ано.
Третья свидетельница Ц Нэнси Катастроф Прессер, подвизавшаяся в Гарле
ме в публичном доме Джеймса Руссо, показала, что проституцией стала зани
маться с тринадцати лет и за это время была любовницей наиболее влиятель
ных босов: Уэкси Гордона, Шульца, Чиро Террановы, Джо А. Адониса. Нэнси утве
рждала также, что неоднократно навещала Лучиано в «Уолдорфе». Однако это
вызвало затяжную перепалку между нею и адвокатами Лаки, наотрез отрицав
шими этот факт.
В довершение всего один из свидетелей Дьюи, Фрэнк Браун, директор отеля «
Барбизон плаза», от которого надеялись услышать, что он признает в Бэтил
ло, Лигуори, Пиноккио и в других гангстерах тех, кого видел вместе с Лучиан
о, заявил под присягой:
Ц Я, разумеется, хорошо знаю Лучиано. Он наш клиент. У меня превосходная п
рофессиональная память, однако я утверждаю, что никогда не видел никого
из тех господ вместе с ним, тем более не видел никого из них лично в нашем о
теле.
Государственный атторней попытался обернуть дело в свою пользу и предъ
явил список телефонных вызовов, выписанных из книг в «Уолдорфе». Но они в
большинстве своем были адресованы на секретные номера Чиро Террановы и
Аль Капоне, а также на «Челентанос», ресторан в Лоуэр Ист-Сайде, резиденци
ю синдиката разврата. Это только повредило Дьюи, так как он не имел возмож
ности доказать свои утверждения.
В тот же вечер, после судебного заседания, Лаки устроил изысканный ужин д
ля своих адвокатов и некоторых друзей. Гай Орлова неожиданно заплакала,
а Лаки признал, что его дела совсем плохи.
На следующий день Джордж Леви ринулся на штурм, пытаясь добиться оправда
ния для своего подзащитного:
Ц Я не обвиняю Томаса Дьюи в подкупе свидетелей, однако утверждаю, что он
вместе со своими помощниками сфабриковал сценарий и набрал подходящих
актеров, пытаясь выдать это все за правду. Том Дьюи не представил никаког
о доказательства, которое могло бы привести к осуждению моего подзащитн
ого. Он рассчитывал добиться этого осуждения только благодаря предубеж
дениям, истерии, шумихе в прессе, всему тому, во что заставил поверить публ
ику этот необычайный постановщик. Он рассчитывал добиться этого на осно
ве давних правонарушений Лучиано: он пустился в побег, он солгал, чтобы им
еть возможность носить оружие. Он рассчитывал добиться осуждения потом
у, что Лучиано обманул, утверждая, что был только торговцем алкоголем и пр
офессиональным картежником.
Со своей стороны Дьюи мастерски отработал обвинительную речь и направи
л ее против уловок защиты, напичкав неуемной демагогией и пылкостью. В за
ключение своей речи он в неистовом порыве ярости кричал, указывал пальце
м на Лучиано:
Ц Этот тип клятвопреступничал с отвратительным фарисейством на протя
жении всего процесса, в ходе которого, я уверен, ни у кого из вас не осталос
ь сомнения в том, что перед вами не только профессиональный игрок, не толь
ко букмекер, но и самый большой бандит Америки.
Дьюи говорил семь часов без перерыва, и у него еще оставалось что сказать.
Судья Маккук, которому надлежало завершить дискуссию, не удержался от то
го, чтобы не обратиться к присяжным со следующим напутствием:
Ц Если кто-нибудь получит деньги, добытые проституцией, даже если они бу
дут переданы не непосредственно от занимающихся ею, или если эти суммы б
удут предназначены для поддержания проституции, этот человек с точки зр
ения закона будет считаться преступником. Преступления, которые вменяю
тся в вину этим людям, считаются самыми гнусными и самыми низкими, и тот, к
то пытается их поддерживать или оказывает пособничество в таких злодея
ниях, не имеет права занимать место среди добропорядочных граждан.
Присяжные заседатели удалились в 20 часов 35 минут в субботу 6 июня 1936 года, чт
обы огласить свой вердикт только в воскресенье 7 июня в 5 часов 25 минут.
Эдвин Адерер, глава присяжных, зачитал усталым голосом:
Ц Лучиано признан виновным по всем пунктам обвинения.
Затем последовали обвинительные вердикты другим подсудимым.
18 июня все обвиняемые предстали перед судьей Маккуком для оглашения при
говора и тот с нескрываемым удовольствием обратился к Чарли Лаки:
Ц Суд присяжных, мужественных и проницательных, признал вас виновным в
том, что вы возглавили заговор или преступную организацию, орудовавшую в
широком масштабе в Нью-Йорке и имевшую ответвления в смежных графствах.
Это дает основания признать вас ответственным как с точки зрения закона
, так и с точки зрения морали в каждом акте жестокости или оскорбления, так
же как и в незаконных поборах, сопровождавших их, в которых признаны вино
вными ваши соучастники. Я здесь не для того, чтобы читать вам нотации, поск
ольку вашему поведению нет никакого оправдания и нет никакой надежды на
ваше исправление, а для того, чтобы объявить вам о наказании. Суд присяжны
х признал вас виновным по восьмидесяти семи пунктам обвинения и потому я
приговариваю вас к общему наказанию от 30 до 50 лет тюремного заключения…
Лучиано, пока произносился этот приговор, самый тяжкий из всех ранее вын
есенных, тем более что он был за сводничество, постарался приподнять век
о, чтобы получше рассмотреть своего судью.
Далее мы узнаем, как Лаки Л
учиано отомстит судье Маккуку.
Луис Бэтилло получил от 25 до 40 лет лишения свободы.
Том Пиноккио Ц 25 лет за рецидив.
Джеймс Фредерико Ц 25 лет за рецидив.
Эйб Уоркман Ц от 15 до 30 лет тюрьмы.
Ральф Лигуори Ц от 7,5 до 15 лет тюрьмы.
Джесси Джакобсу, Бенни Спиллеру, Мейеру Беркману была назначена пробаци
я Ц условное осуждение.
Джек Элленштейн, Питер Балитцер, Эл Уинер, Давид Маркус, признавшие себя в
иновными, получили незначительные сроки, от 2 до 6 лет тюремного заключени
я.
Хотя они и обратились с апелляционной жалобой, суд отказал осужденным в
возможности освобождения под залог.
Естественно, судебный процесс широко комментировался. С точки зрения ст
рогого соблюдения законности приговор, вынесенный Лучиано, был, несомне
нно, противозаконным, так как ни одно серьезное обвинение против него не
было по-настоящему доказано. С другой стороны, свидетельства, полученны
е против него, вызывали бесконечные подозрения как манерой изложения, та
к и сомнительными достоинствами свидетелей.
Мы попросили компетентных лиц высказать свое мнение по этому поводу.
Мюррей Гурфейн (председатель федерального суда в Нью-Йорке): «Это дело об
росло комом слухов, распространяемых приспешниками Лучиано, которые хо
тели бы заставить поверить, что против него был составлен заговор, что су
ществовал тайный сговор между Дьюи и свидетелями… Не мы выбирали этих св
идетелей. Они приходили к нам сами».
Джозеф Кейтц (официальный представитель при профсоюзе докеров): «Многие
говорили об этом даже мне самому. Мол, мы оказывали давление. Это неправда
. Мы использовали только те способы, которые Разрешал закон. Свои свидете
льские показания они подтвердили впоследствии перед апелляционным суд
ом, затем перед верховным; ничто не могло поколебать уверенность последн
его».
Джон О'Коннэл (бывший глава следователей государственного атторнея Дью
и): «Когда был поставлен вопрос о новом процессе, некоторые свидетели отк
азались от своих показаний. Судья, проводивший первый процесс и приговор
ивший Лучиано, пригласил их всех и допросил по отдельности. Все они подтв
ердили, что их показания во время первого процесса были точными».
Ник Гейфес (журналист из «Нью-Йорк таймс», специализировавшийся по вопр
осам мафии): «Невелик труд подсказать проституткам, отличающимся непост
оянством, что от них хотят услышать в суде…»
Чарльз Брейтель (судья Верховного суда штата Нью-Йорка): «Суровость приг
овора, вынесенного Лучиано, объяснялась желанием убедить людей в том, чт
о с командой Дьюи шутки плохи».
Следует признать достоверным и другое. Лучиано мог получить за свои проч
ие преступления наказание куда более значительное. Электрический стул
уже притягивал его в свои вполне заслуженные объятия. Но все-таки обвине
ния, предъявленные Дьюи Лучиано, были ударом ниже пояса, и в действительн
ости наказание было вынесено на основании практически несуществующих
улик.
Но Дьюи хотел получить шкуру Лучиано, и он ее получил. Цель оправдывает ср
едства. Поговорка, которую Лучиано со своей стороны проводил в жизнь пос
тоянно и безжалостно.
Впрочем, в своем заявлении для журналистов, последовавшем за его «подвиг
ом», Дьюи сознавался в этом со всей определенностью:
Ц Разумеется, и вы это поняли, процесс не был направлен против нарушител
ей моральных норм. Он был направлен против рэкета. Контроль за всеми форм
ами организованной проституции в Нью-Йорке для осужденных представлял
лишь второстепенный интерес. Рэкет проституции использовался лишь как
средство, которое позволило нам засадить их за решетку. Я убежден, что нек
оторые из основных обвиняемых по этому делу, так же как и другие преступн
ики, находящиеся в подчинении у Лучиано, преуспевают в контроле объедине
ний по производству наркотиков, запрещенных вещевых лотерей, ростовщич
ества, итальянских лотерей, укрывателей краденых товаров и некоторых ин
дустриальных видов рэкета.
На это Лучиано вынужден был ответить:
Ц Естественно, я прочел заявление Дьюи от первой до последней строки… О
н наказал меня за все, за исключением того, в чем меня обвиняли. Я уверен, чт
о ему известно о моей полной непричастности к проституции и о том, что я ни
когда не видел этих женщин.
Но Дьюи сам такой же гангстер, гангстер в законе: он подошел ко мне сзади и
нанес удар в спину. Если бы меня судили за то, что я действительно совершил
, например за соучастие в убийстве, я бы принял это как мужчина. Но с того мо
мента, как я услышал, что сказал Дьюи после окончания процесса, во мне нача
ло расти нечто напоминающее нарыв. В один прекрасный день этот нарыв про
рвется и, так или иначе, я возьму реванш…
18 июня 1936 года Лучиано перевели из тюрьмы Томбс (Нью-Йорк) в исправительную
тюрьму города Даннеморы, на самом севере штата. Он уже выполнил все устан
овленные формальности, когда главный надзиратель ему сообщил:
Ц Вы прикомандированы к прачечной. Чарли ответил довольно сухо:
Ц Меня самого неплохо бы запустить в машину и отстирать.
Его проводили в камеру.
Лучиано овладел собой и, день за днем, постепенно стал снова прибирать к р
укам контроль над синдикатом. В глубине своей камеры он обмозговал свою
месть и ошеломляющее повторное появление, которое поможет ему в один пре
красный день вновь стать первым в преступном синдикате.
Основной заботой Лаки с того момента, как его упрятали в тюрьму Даннемор
ы, было, как бы половчее добиться пересмотра дела. В этом он видел единстве
нный шанс вырваться из западни «от 30 до 50 лет тюремного заключения». Чтобы
реализовать свой план, он воспользовался услугами нового адвоката, Джор
джа Вольфа. Он вручил ему чековую книжку, где все чеки были уже подписаны б
ез указания суммы, и следующую инструкцию:
Ц Я знаю, что шлюхи врали. Их надо найти. Это не так сложно, у нас есть подхо
дящие люди. Когда это будет сделано, не надо их запугивать или оказывать н
а них давление, иначе дело обернется против меня при первой же жалобе от л
юбой из них. Ваше дело Ц дать им понять, в чем их личный интерес. Время идет
, и все проходит. О них скоро все забудут, кроме меня. Но если они публично ск
ажут правду, ничего кроме правды, они не будут иметь никаких забот до конц
а их поганой жизни…
Полакоффу и Вольфу понадобилось более двух лет, чтобы напасть на след Ко
ки Фло Браун, Милдред Балитцер и Нэнси Прессер. Основные «обвинительницы
» буквально испарились. Наконец в декабре 1938 года один человек из синдика
та, проникший в тщательно охраняемые служебные помещения государствен
ного атторнея Дьюи, смог перефотографировать письмо Коки Фло Браун, адре
сованное Солу Гелбу, одному из помощников Дьюи. Вот его содержание в общи
х чертах: «Девочек (речь идет о Милдред, Нэнси и т. п.) и меня крепко надули. Мы
оказались идиотками, когда поверили твоему шефу. Поверили, что соглашен
ие с вами окажется крепче бетона, а оно из папье-маше. Вам хорошо известно,
что нам хотелось обосноваться здесь окончательно, но как мы можем занима
ться своим делом, когда все эти ваши типы днем и ночью торчат у нас за спин
ой, якобы для нашей безопасности? Кроме того, платежи становятся все боле
е и более скудными, совсем не такими, о которых мы договорились. Так больше
продолжаться не может. Раз вы заключили соглашение, то и соблюдайте его. А
если у нас нет ни денег, ни настоящей свободы, мы готовы сделать кое-что, чт
о будет явно не по душе Дьюи». Письмо было отправлено из Парижа.
Полакофф связался с Костелло. Вместе они снарядили группу из гангстеров
-джентльменов, принадлежавших к клану картежников, смышленых, абсолютно
уравновешенных и не грубых. Их отличали наблюдательность, терпение, скл
онность к психологии. Они очень быстро нашли «девочек», смогли наладить
с ними отношения. Вскоре девицы легкого поведения, отнюдь не напуганные,
а лишь возмущенные обманом генерального атторнея, поспешили поставить
свои подписи под законными документами, в которых признавали, что их сви
детельские показания были сфабрикованы в конторе Дьюи под воздействие
м грубых угроз и обещаний, не выполненных и наполовину. Все они имели дело
с непосредственными сотрудниками Дьюи, особенно с Гелбом и Гурфейном.
Ц У нас не оставалось выбора, Ц говорили они, Ц надо было делать, что на
м говорили, либо получать максимальные сроки за проституцию, наркоманию
и оскорбление общественной морали. Иначе говоря, на нас просто не стали з
аводить уголовного дела, купили билеты в Европу и обещали пожизненное об
еспечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44