В конце концов, в Лондоне мало священников римско-католической церкви и еще меньше тех, которые обладают таким исключительным опытом в духовных делах, как отец Антоний. Когда Кэролайн трогательно заговорила о своих страхах за жизнь Лукаса, священник смягчился.
Перспектива церемонии изгнания призрака бесконечно взволновала Джулию Рот-Паркер. Сэр Роджер уехал в Лондон, поэтому было решено, что на следующий день Джулия и отец Антоний отправятся в Фаллингейт и после ужина сообщат Лукасу о цели своего приезда. Кэролайн предчувствовала, что ее ждет расплата за то, что она держала мужа в неведении. Но это ее не беспокоило, она действует в его интересах. Узнав о болезни Эмили, она поклялась, что никогда больше не будет слепа к нуждам других. Да, она действует правильно. И если он станет возмущаться, пусть.
На следующий день поужинали рано, в шесть часов, как это принято в провинции. Доктор Кавендиш вернулся незадолго до прибытия гостей, и хотя у него не было времени наедине поведать Кэролайн о своей дискуссии с доктором Грэмом, он все же успел сменить костюм для верховой езды и переодеться к ужину.
После десерта Лукас и Теодор остались за столом выпить по стаканчику портвейна и выкурить сигару, а дамы отправились в другую комнату, где их ждал кофе. Отец Антоний откланялся, сославшись на важное дело, в которое были посвящены только Кэролайн и леди Рот-Паркер.
Комната, куда перешли дамы, находилась в дальнем конце дома, с южной стороны. На этом месте когда-то располагались кельи монахов, где настоятель монастыря Мортон выдал лорда Гамильтона. Спустя годы некоторые наиболее суеверные слуги уверяли, что призрак Рейчел Хардинг все еще бродит там в поисках возлюбленного. Конечно, раньше Кэролайн в это не верила, но теперь она вглядывалась в каждый угол.
При появлении дам лакеи распахнули массивные двойные двери, и леди Рот-Паркер первая выразила одобрение.
– Честное слово, Кэролайн, великолепная комната! Давно я здесь не была. Помню, ваши родители принимали тут высоких гостей из Лондона.
– Да, Джулия, я часто с нежностью вспоминаю те времена, – отозвалась Кэролайн, приглашая гостей садиться.
Эмили и Аманда опустились на отделанную позолотой софу, Джулия и Кэролайн устроились на таких же креслах. Когда кофе был подан, Кэролайн отослала слуг.
– Генри, пожалуйста, передайте джентльменам и отцу Антонию, что мы готовы, – попросила она.
Встретив вопросительный взгляд Аманды, она отвела глаза, но ее давняя подруга была достаточно внимательной, чтобы сразу понять, что Кэролайн что-то затеяла. Однако если она начнет объяснять, то растеряет всю свою храбрость. Леди Рот-Паркер, конечно, знала, что задумала Кэролайн, но хранила молчание. Опытная хозяйка лондонского салона, она была воплощением осторожности.
Полчаса спустя Лукас и Теодор, окутанные сигарным дымом и тонким запахом хорошего вина, перекидываясь шутками, вошли в гостиную.
– Приветствую, дорогая, – сказал Лукас, коснувшись щеки жены в мимолетном, но тем не менее чувственном поцелуе.
Для нее все его поцелуи такие. Щека горела от прикосновения его губ, а может быть, от чувства вины, что она его обманула.
– Осмелюсь сказать, – весело начал Теодор, останавливаясь рядом с Амандой, – не припомню, когда я видел столько красавиц в одной комнате.
– Поосторожнее, дружище, – проворчал Лукас, присаживаясь на ручку кресла рядом с Кэролайн, – при чем здесь вы? Я буду очаровывать этих дам.
– Ах вы, мальчишка, это я научил вас на свою голову, – улыбаясь, поддразнил его Теодор. – Не мешайте мне флиртовать!
– Боюсь, назревает дуэль, Кэрол, – рассмеялась гортанным смехом Джулия. – И к тому же между такими красавцами.
– Вы им чересчур льстите, – с улыбкой ответила Кэролайн, – если они дойдут до рукопашной, это пойдет им на пользу.
– Вы слышали? Собственная жена призывает меня к порядку, – сказал Лукас, его большие черные глаза радостно блеснули. – Вы не предупреждали меня о подобных перспективах, старина, – обратился он к доктору Кавендишу.
– Это как раз то, дружище, чему каждый мужчина должен научиться самостоятельно.
Все, за исключением Кэролайн, рассмеялись. В ожидании священника она так волновалась, что сердце, казалось, поднималось к горлу, не давая дышать. Отец Антоний отправился за облачением и святой водой и мог появиться в любой момент.
Беседа приняла шутливый оборот. Теодор потчевал собравшихся забавными случаями из своих африканских приключений. Кэролайн не слышала почти ни слова из его рассказа. Она думала над тем, как объявить им о предстоящем. В голову ничего не приходило, и Кэролайн поняла, что, возможно, совершила серьезную ошибку, заранее не посвятив всех в свой план.
В конце концов дилемма разрешилась. В комнату вошел священник. На нем были белый стихарь и пурпурная епитрахиль, а в руках черный чемоданчик довольно зловещего вида.
Беседа оборвалась, все повернулись к нему, и отец Антоний не без некоторой театральности объявил:
– Что ж, начнем изгнание дьявола.
Ответом ему была гнетущая тишина. Священник подошел к столу и начал разбирать чемоданчик, а все присутствующие в изумлении обратились к Кэролайн.
Она чувствовала себя так, будто с нее содрали кожу. Вдруг идея изгнания из Лукаса нечистой силы показалась ей совершенно абсурдной.
– Ну… – Она умолкла и закашлялась. – Понимаете… я просила… Я хочу сказать… я умоляла отца Антония помочь мне спасти Лукаса.
Дэвин поднялся и смотрел на нее сверху вниз, будто видел ее впервые.
– Что?!
Сердце Кэролайн отчаянно забилось, готовое выскочить из груди, но она вдохнула поглубже. Сейчас или никогда… Она не имеет права отступать!
– Я просила отца Антония изгнать дух лорда Гамильтона из вашего тела, – сказала Кэролайн так просто, словно говорила о погоде, а затем заставила себя взглянуть в застывшее лицо Лукаса.
– Это возмутительно! – почти выкрикнул он.
– Кэролайн, – укоризненно заметил Теодор, – вы зашли слишком далеко.
– Разве? – горячо возразила она. – Я делаю то, что считаю необходимым для своего мужа. Вы не любите его так, как я, и не слишком о нем заботитесь. Это стало понятным, когда здесь был мистер Гренвилл, – многозначительно добавила она. Кэролайн поднялась и повернулась к Лукасу: – Вам тоже не следует меня упрекать. Я всего лишь делаю то, что вы мне посоветовали: внимательно отношусь к нуждам других.
Кэролайн принялась расхаживать перед камином.
– Я только что узнала, что лорд Гамильтон умер от голода. Вам не приходит в голову, как это странно, что Лукас худеет, страдает головной болью, слабеет?
– Это не означает, что он умирает, – возразила Аманда. – Позвольте доктору Кавендишу снова обследовать его.
Кэролайн остановилась и совершенно серьезно посмотрела на подругу.
– Эта проблема лежит за пределами медицины. Вы помните, как Лукаса едва не придавило люстрой? Помните упавший портрет? Я думаю, в конечном счете мой брат кое в чем прав. Призрак лорда Гамильтона пытается убить Лукаса. И он делает это, вселившись в тело моего мужа.
– Кэролайн, – сказал Теодор, – твой брат просто пытался найти способ сохранить за собой Фаллингейт. Он скажет все, что угодно, лишь бы отпугнуть Дэвина. А тому, что он не ест, есть причина. Он…
– Нет, доктор Кавендиш, – прервал его Лукас, его щека даже подергивалась от ярости, – не старайтесь втолковать разумные вещи моей жене. Это бесполезно. Я сам пытался ее убедить, но, увы…
Собрав все свое мужество, Кэролайн выдержала гневный взгляд мужа.
– Она не верит в естественное изменение моего поведения и находит этому лишь мистическое объяснение. Понимаете, она все еще считает меня недоумком, не важно, что я делаю. Честно говоря, это оскорбительно. Он направился к двери.
– Лукас! – вскрикнула Кэролайн. Ее глаза горели. – Вы можете оставить меня, но умоляю вас, пройдите через это! Если я ошибаюсь, то моя глупость станет очевидна… Но во имя наших супружеских обетов я заклинаю вас, дайте мне шанс! Клянусь, Лукас, я думаю только о вас!
Он замер около двери, его тело напряглось, словно в нем боролись два существа: одно толкало вперед, другое тянуло назад. Она знала, что призрак хочет, чтобы Лукас ушел. Но он тем не менее медленно повернулся и уставился на нее с презрительной улыбкой, напомнившей ей прежнего обаятельного вора. Могла ли она когда-нибудь представить, что будет счастлива увидеть откровенное презрение в глазах мужчины?
– Очень хорошо, Кэрол, – дерзко сказал он, и знакомый огонек блеснул в его глазах. – Я уступаю вашему минутному помешательству. Только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь. Приступайте, святой отец. – Лукас плюхнулся на стул и лениво закинул ногу на ногу. – Начинайте спектакль.
– Пожалуйста, расступитесь, – торжественно произнес отец Антоний. – Дьявол коварен. Если демон вселился в мистера Дэвина и покинет его тело, предметы начнут летать в воздухе и могут кого-нибудь ранить.
После минутного колебания все последовали указанию священника. Никто не проронил ни слова, все старались проникнуться важностью момента. Завыл ветер, двойные стеклянные двери, ведущие на террасу, с грохотом распахнулись от его порывов. Кэролайн выбрала эту комнату из-за ассоциации с лордом Гамильтоном. Теперь она задумалась, правильно ли поступила. Стены, казалось, жили собственной жизнью. Вероятно, следовало собраться в гостиной.
Священник выглядел совершенно спокойным. Он методично раскладывал на столе распятие, ладан, который сразу же зажег, бутылку со святой водой, освященное масло. Когда приторный запах ладана наполнил воздух, отец Антоний объяснил, что намеревается делать.
– Как я говорил, миссис Дэвин, – начал он, – изгнание дьявола или демона, строго говоря, не прогоняет нечистую силу из одержимого ею человека. Ритуал только связывает демона обещанием покориться воле Божьей. – Священник вручил Лукасу распятие. – Держите его и, что бы ни случилось, не выпускайте из рук.
Теперь все стояли полукругом позади священника.
– В обычных условиях я стал бы это делать вместе с еще одним священником или даже с двумя. Но сегодня я не могу позволить себе такой роскоши. Поскольку я тоже чувствую здесь присутствие неестественных сил, я сделаю это ради обитателей дома. И приветствую вашу молитвенную поддержку. Но предупреждаю вас, если у кого-то на душе есть грех, в котором он не раскаялся перед Богом, то лучше сразу покинуть эту комнату. Демоны коварны. Когда их изгоняют из одного человека, они находят слабости в другом. И бесы вселятся в вас прежде, чем вы успеете понять, что произошло. Кто-нибудь хочет покинуть комнату?
Все присутствующие переглянулись. Лукас с усмешкой смотрел на них, наслаждаясь их замешательством.
– Вот как? Ни у кого нет слабостей в душе, как у меня? И нет грехов, как, несомненно, они есть у меня, чтобы стать лакомым кусочком для дьявола?
– Не следует шутить над святым обрядом, мистер Дэвин, – спокойно посоветовал священник. – Ваш острый язык лишь подбадривает сидящего внутри вас духа. У одержимости есть много причин. И грехи на совести всего лишь одна из них. Здесь вы не ошиблись.
– Слава Богу, – ответил Лукас и со скучающим видом подпер подбородок рукой.
Кэролайн огляделась вокруг. Улыбки исчезли, теперь все серьезно смотрели на священника. Щеки Эмили сделались пунцовыми.
– Мисс Кинникотт, – сказала Кэролайн, подходя к ней, – наверное, вам лучше отправиться к себе в комнату. Предстоящее может оказаться для вас утомительным.
– Ни за что на свете я не пропущу это событие, миссис Дэвин. Пожалуйста, не заставляйте меня уйти, обещаю, со мной все будет в порядке. Моя вера в Господа крепка. Честное слово, я не нахожу здесь ничего… утомительного.
– Умоляю, позвольте ей остаться, – сказал Лукас. – Со зрителями даже забавнее. Только нужно подать закуски.
– Лукас, я устроила это не для развлечения, – отрезала Кэролайн.
– Пожалуйста, не пререкайтесь, миссис Дэвин, – сказал священник. – Мы должны быть спокойными и сильными, или дьявол найдет наши слабые стороны. Он уже пытается вбить клин между вами и вашим мужем. Я заметил это… пока вы разговаривали.
Вспышка молнии озарила необычайно темное небо. Кэролайн вздрогнула. Это ее воображение, или в комнате вдруг стало холоднее? Она потерла руки.
– Вы ничего не чувствуете? Аманда подвинулась ближе к Теодору.
– Похолодало, – сказала она. – И пахнет как-то странно.
– Это работа демона, – спокойно объяснил отец Антоний. – Он нервничает, чувствует, что ему недолго тут останься, и изворачивается. Мистер Дэвин, вы должны быть сильны духом. Вы должны хотеть, чтобы бес покинул вас. Я могу сделать это в одиночку. Понятно? Лукас скривился, словно откусил лимон.
– Ясно, ваше преподобие. Целиком и полностью понятно.
Святой отец либо не заметил его сарказма, либо предпочел его игнорировать.
– Тогда начнем с «Отче наш».
Все хором принялись читать молитву, все, за исключением Лукаса, и чем громче они молились, тем громче завывал ветер. Под конец они почти кричали. Угли в камине вспыхнули и рассыпались искрами, огонь угасал. К тому времени, когда они повторили молитву шесть раз, комната погрузилась в темноту, которую были не в силах прогнать одинокая керосиновая лампа на столе и полдюжины свечей в развешанных по стенам канделябрах.
– Итак, я начинаю, – провозгласил отец Антоний. – Поднимите голову, сын мой.
Лукас послушался. В слабом неровном свете его щеки казались еще более худыми, под глазами залегли тени. Джулия вздохнула:
– Господи, он выглядит как демон.
– Чепуха, – прошептал в ответ Теодор. Священник начал говорить, медленно и звучно.
– Exorcizo te, omnis spiritus imniunde, in nomine Dei Patris omnipotentis. – произнес он по-латыни и, окунув большой палец в святую воду, перекрестил лоб Лукаса. – Et in nomine Jesu Christi.
Лукас состроил гримасу и закрыл глаза, когда отец Антоний снова перекрестил его. Вдруг под порывом ветра распахнулась одна из дверей на террасу, впуская потоки холодного воздуха.
– Ой! – воскликнула Эмили.
– Господи! – вырвалось у Джулии.
Кэролайн с дрожью подняла глаза, почти готовая к тому, что в дверях появится призрак.
– Это всего лишь ветер, – насмешливо сказал Теодор. Он поспешил к двери и сумел ее закрыть. – Снова собирается гроза. Пожалуйста, продолжайте, святой отец.
Священник даже не посмотрел на доктора. Он и Лукас были прикованы друг к другу взглядами. На этот раз даже Кэролайн вынуждена была признать, что Лукас выглядит как демон.
– Christi Fili ejus, Domini et Judicis nostri, et in virtute Spiritus Sancti, ut descedas ab hoc plasmate Dei…
В душном воздухе латинские слова сливались для Кэролайн в неразборчивый поток. Она даже взмокла, что совсем не подобает благовоспитанной леди. Что-то здесь не так. Решительно не так, но что, она не могла определить.
Кэролайн вздрогнула и сосредоточилась на движениях священника. Он коснулся губ Лукаса, его ушей и ноздрей.
– Ephpheta, quod est, Adaperire! – прогремел священник с неожиданной силой. – Откройся! – снова повторил он, коснувшись ушей Лукаса.
На этот раз с грохотом отворились обе двери. Все свечи мгновенно погасли.
– Ой! – вскрикнула Эмили.
– Что происходит? – в ужасе пролепетала Джулия.
– Не обращайте внимания, – крикнул священник, – это демон. Он пытается отвлечь вас.
– Ему это удалось, – за всех ответила Джулия. Раздался очередной раскат грома. Кэролайн подскочила, несмотря на всю свою решимость быть храброй. Минуту спустя молния ударила, казалось, прямо у дверей. Она осветила комнату сполохами белого цвета. Ночь вдруг превратилась в день. И в этот краткий светлый миг в дверях террасы мелькнула бесформенная фигура.
– О Боже, – в изумлении выдохнула Джулия.
– Это он! – вскрикнула Кэролайн. – Призрак, который я видела за своим окном.
Его тело было почти бесформенным. Шум дождя не смог заглушить его стон.
– Рейчел! Рейчел!
– Это Баррет Гамильтон! – сказала Аманда. – Доктор Кавендиш, сделайте что-нибудь.
Никто не шелохнулся. Снова вспыхнула молния. Фигура исчезла, терраса была пуста.
– Я видел его, – сказал Лукас циничным тоном. – И ей-богу, я его найду. Он сорвался с места и бросился к дверям.
– Нет, мистер Дэвин, – крикнул ему вслед отец Антоний. – Это критический момент. Демон вводит вас в заблуждение. Он пытается увлечь вас к опасности. Вы должны сопротивляться, пока не закончится обряд изгнания дьявола. Он хочет, чтобы вы последовали за ним.
Лукас блеснул озорной улыбкой и похлопал по спине Теодора.
– Тогда он получит, что хочет. Пойдемте, Тедди. Вы отправляйтесь налево, а я возьму вправо. Обойдем сад и встретимся в центре.
– Правильно, дружище, но будьте осторожны и не угодите в болото. Оно как раз позади сада, – сказал Теодор, и они выбежали навстречу ужасной грозе.
Женщины посмотрели друг на друга, потом на священника, который сокрушенно качал головой.
– Это работа дьявола, миссис Дэвин. Сейчас ваш муж даже в большей опасности, чем прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Перспектива церемонии изгнания призрака бесконечно взволновала Джулию Рот-Паркер. Сэр Роджер уехал в Лондон, поэтому было решено, что на следующий день Джулия и отец Антоний отправятся в Фаллингейт и после ужина сообщат Лукасу о цели своего приезда. Кэролайн предчувствовала, что ее ждет расплата за то, что она держала мужа в неведении. Но это ее не беспокоило, она действует в его интересах. Узнав о болезни Эмили, она поклялась, что никогда больше не будет слепа к нуждам других. Да, она действует правильно. И если он станет возмущаться, пусть.
На следующий день поужинали рано, в шесть часов, как это принято в провинции. Доктор Кавендиш вернулся незадолго до прибытия гостей, и хотя у него не было времени наедине поведать Кэролайн о своей дискуссии с доктором Грэмом, он все же успел сменить костюм для верховой езды и переодеться к ужину.
После десерта Лукас и Теодор остались за столом выпить по стаканчику портвейна и выкурить сигару, а дамы отправились в другую комнату, где их ждал кофе. Отец Антоний откланялся, сославшись на важное дело, в которое были посвящены только Кэролайн и леди Рот-Паркер.
Комната, куда перешли дамы, находилась в дальнем конце дома, с южной стороны. На этом месте когда-то располагались кельи монахов, где настоятель монастыря Мортон выдал лорда Гамильтона. Спустя годы некоторые наиболее суеверные слуги уверяли, что призрак Рейчел Хардинг все еще бродит там в поисках возлюбленного. Конечно, раньше Кэролайн в это не верила, но теперь она вглядывалась в каждый угол.
При появлении дам лакеи распахнули массивные двойные двери, и леди Рот-Паркер первая выразила одобрение.
– Честное слово, Кэролайн, великолепная комната! Давно я здесь не была. Помню, ваши родители принимали тут высоких гостей из Лондона.
– Да, Джулия, я часто с нежностью вспоминаю те времена, – отозвалась Кэролайн, приглашая гостей садиться.
Эмили и Аманда опустились на отделанную позолотой софу, Джулия и Кэролайн устроились на таких же креслах. Когда кофе был подан, Кэролайн отослала слуг.
– Генри, пожалуйста, передайте джентльменам и отцу Антонию, что мы готовы, – попросила она.
Встретив вопросительный взгляд Аманды, она отвела глаза, но ее давняя подруга была достаточно внимательной, чтобы сразу понять, что Кэролайн что-то затеяла. Однако если она начнет объяснять, то растеряет всю свою храбрость. Леди Рот-Паркер, конечно, знала, что задумала Кэролайн, но хранила молчание. Опытная хозяйка лондонского салона, она была воплощением осторожности.
Полчаса спустя Лукас и Теодор, окутанные сигарным дымом и тонким запахом хорошего вина, перекидываясь шутками, вошли в гостиную.
– Приветствую, дорогая, – сказал Лукас, коснувшись щеки жены в мимолетном, но тем не менее чувственном поцелуе.
Для нее все его поцелуи такие. Щека горела от прикосновения его губ, а может быть, от чувства вины, что она его обманула.
– Осмелюсь сказать, – весело начал Теодор, останавливаясь рядом с Амандой, – не припомню, когда я видел столько красавиц в одной комнате.
– Поосторожнее, дружище, – проворчал Лукас, присаживаясь на ручку кресла рядом с Кэролайн, – при чем здесь вы? Я буду очаровывать этих дам.
– Ах вы, мальчишка, это я научил вас на свою голову, – улыбаясь, поддразнил его Теодор. – Не мешайте мне флиртовать!
– Боюсь, назревает дуэль, Кэрол, – рассмеялась гортанным смехом Джулия. – И к тому же между такими красавцами.
– Вы им чересчур льстите, – с улыбкой ответила Кэролайн, – если они дойдут до рукопашной, это пойдет им на пользу.
– Вы слышали? Собственная жена призывает меня к порядку, – сказал Лукас, его большие черные глаза радостно блеснули. – Вы не предупреждали меня о подобных перспективах, старина, – обратился он к доктору Кавендишу.
– Это как раз то, дружище, чему каждый мужчина должен научиться самостоятельно.
Все, за исключением Кэролайн, рассмеялись. В ожидании священника она так волновалась, что сердце, казалось, поднималось к горлу, не давая дышать. Отец Антоний отправился за облачением и святой водой и мог появиться в любой момент.
Беседа приняла шутливый оборот. Теодор потчевал собравшихся забавными случаями из своих африканских приключений. Кэролайн не слышала почти ни слова из его рассказа. Она думала над тем, как объявить им о предстоящем. В голову ничего не приходило, и Кэролайн поняла, что, возможно, совершила серьезную ошибку, заранее не посвятив всех в свой план.
В конце концов дилемма разрешилась. В комнату вошел священник. На нем были белый стихарь и пурпурная епитрахиль, а в руках черный чемоданчик довольно зловещего вида.
Беседа оборвалась, все повернулись к нему, и отец Антоний не без некоторой театральности объявил:
– Что ж, начнем изгнание дьявола.
Ответом ему была гнетущая тишина. Священник подошел к столу и начал разбирать чемоданчик, а все присутствующие в изумлении обратились к Кэролайн.
Она чувствовала себя так, будто с нее содрали кожу. Вдруг идея изгнания из Лукаса нечистой силы показалась ей совершенно абсурдной.
– Ну… – Она умолкла и закашлялась. – Понимаете… я просила… Я хочу сказать… я умоляла отца Антония помочь мне спасти Лукаса.
Дэвин поднялся и смотрел на нее сверху вниз, будто видел ее впервые.
– Что?!
Сердце Кэролайн отчаянно забилось, готовое выскочить из груди, но она вдохнула поглубже. Сейчас или никогда… Она не имеет права отступать!
– Я просила отца Антония изгнать дух лорда Гамильтона из вашего тела, – сказала Кэролайн так просто, словно говорила о погоде, а затем заставила себя взглянуть в застывшее лицо Лукаса.
– Это возмутительно! – почти выкрикнул он.
– Кэролайн, – укоризненно заметил Теодор, – вы зашли слишком далеко.
– Разве? – горячо возразила она. – Я делаю то, что считаю необходимым для своего мужа. Вы не любите его так, как я, и не слишком о нем заботитесь. Это стало понятным, когда здесь был мистер Гренвилл, – многозначительно добавила она. Кэролайн поднялась и повернулась к Лукасу: – Вам тоже не следует меня упрекать. Я всего лишь делаю то, что вы мне посоветовали: внимательно отношусь к нуждам других.
Кэролайн принялась расхаживать перед камином.
– Я только что узнала, что лорд Гамильтон умер от голода. Вам не приходит в голову, как это странно, что Лукас худеет, страдает головной болью, слабеет?
– Это не означает, что он умирает, – возразила Аманда. – Позвольте доктору Кавендишу снова обследовать его.
Кэролайн остановилась и совершенно серьезно посмотрела на подругу.
– Эта проблема лежит за пределами медицины. Вы помните, как Лукаса едва не придавило люстрой? Помните упавший портрет? Я думаю, в конечном счете мой брат кое в чем прав. Призрак лорда Гамильтона пытается убить Лукаса. И он делает это, вселившись в тело моего мужа.
– Кэролайн, – сказал Теодор, – твой брат просто пытался найти способ сохранить за собой Фаллингейт. Он скажет все, что угодно, лишь бы отпугнуть Дэвина. А тому, что он не ест, есть причина. Он…
– Нет, доктор Кавендиш, – прервал его Лукас, его щека даже подергивалась от ярости, – не старайтесь втолковать разумные вещи моей жене. Это бесполезно. Я сам пытался ее убедить, но, увы…
Собрав все свое мужество, Кэролайн выдержала гневный взгляд мужа.
– Она не верит в естественное изменение моего поведения и находит этому лишь мистическое объяснение. Понимаете, она все еще считает меня недоумком, не важно, что я делаю. Честно говоря, это оскорбительно. Он направился к двери.
– Лукас! – вскрикнула Кэролайн. Ее глаза горели. – Вы можете оставить меня, но умоляю вас, пройдите через это! Если я ошибаюсь, то моя глупость станет очевидна… Но во имя наших супружеских обетов я заклинаю вас, дайте мне шанс! Клянусь, Лукас, я думаю только о вас!
Он замер около двери, его тело напряглось, словно в нем боролись два существа: одно толкало вперед, другое тянуло назад. Она знала, что призрак хочет, чтобы Лукас ушел. Но он тем не менее медленно повернулся и уставился на нее с презрительной улыбкой, напомнившей ей прежнего обаятельного вора. Могла ли она когда-нибудь представить, что будет счастлива увидеть откровенное презрение в глазах мужчины?
– Очень хорошо, Кэрол, – дерзко сказал он, и знакомый огонек блеснул в его глазах. – Я уступаю вашему минутному помешательству. Только для того, чтобы доказать, что вы ошибаетесь. Приступайте, святой отец. – Лукас плюхнулся на стул и лениво закинул ногу на ногу. – Начинайте спектакль.
– Пожалуйста, расступитесь, – торжественно произнес отец Антоний. – Дьявол коварен. Если демон вселился в мистера Дэвина и покинет его тело, предметы начнут летать в воздухе и могут кого-нибудь ранить.
После минутного колебания все последовали указанию священника. Никто не проронил ни слова, все старались проникнуться важностью момента. Завыл ветер, двойные стеклянные двери, ведущие на террасу, с грохотом распахнулись от его порывов. Кэролайн выбрала эту комнату из-за ассоциации с лордом Гамильтоном. Теперь она задумалась, правильно ли поступила. Стены, казалось, жили собственной жизнью. Вероятно, следовало собраться в гостиной.
Священник выглядел совершенно спокойным. Он методично раскладывал на столе распятие, ладан, который сразу же зажег, бутылку со святой водой, освященное масло. Когда приторный запах ладана наполнил воздух, отец Антоний объяснил, что намеревается делать.
– Как я говорил, миссис Дэвин, – начал он, – изгнание дьявола или демона, строго говоря, не прогоняет нечистую силу из одержимого ею человека. Ритуал только связывает демона обещанием покориться воле Божьей. – Священник вручил Лукасу распятие. – Держите его и, что бы ни случилось, не выпускайте из рук.
Теперь все стояли полукругом позади священника.
– В обычных условиях я стал бы это делать вместе с еще одним священником или даже с двумя. Но сегодня я не могу позволить себе такой роскоши. Поскольку я тоже чувствую здесь присутствие неестественных сил, я сделаю это ради обитателей дома. И приветствую вашу молитвенную поддержку. Но предупреждаю вас, если у кого-то на душе есть грех, в котором он не раскаялся перед Богом, то лучше сразу покинуть эту комнату. Демоны коварны. Когда их изгоняют из одного человека, они находят слабости в другом. И бесы вселятся в вас прежде, чем вы успеете понять, что произошло. Кто-нибудь хочет покинуть комнату?
Все присутствующие переглянулись. Лукас с усмешкой смотрел на них, наслаждаясь их замешательством.
– Вот как? Ни у кого нет слабостей в душе, как у меня? И нет грехов, как, несомненно, они есть у меня, чтобы стать лакомым кусочком для дьявола?
– Не следует шутить над святым обрядом, мистер Дэвин, – спокойно посоветовал священник. – Ваш острый язык лишь подбадривает сидящего внутри вас духа. У одержимости есть много причин. И грехи на совести всего лишь одна из них. Здесь вы не ошиблись.
– Слава Богу, – ответил Лукас и со скучающим видом подпер подбородок рукой.
Кэролайн огляделась вокруг. Улыбки исчезли, теперь все серьезно смотрели на священника. Щеки Эмили сделались пунцовыми.
– Мисс Кинникотт, – сказала Кэролайн, подходя к ней, – наверное, вам лучше отправиться к себе в комнату. Предстоящее может оказаться для вас утомительным.
– Ни за что на свете я не пропущу это событие, миссис Дэвин. Пожалуйста, не заставляйте меня уйти, обещаю, со мной все будет в порядке. Моя вера в Господа крепка. Честное слово, я не нахожу здесь ничего… утомительного.
– Умоляю, позвольте ей остаться, – сказал Лукас. – Со зрителями даже забавнее. Только нужно подать закуски.
– Лукас, я устроила это не для развлечения, – отрезала Кэролайн.
– Пожалуйста, не пререкайтесь, миссис Дэвин, – сказал священник. – Мы должны быть спокойными и сильными, или дьявол найдет наши слабые стороны. Он уже пытается вбить клин между вами и вашим мужем. Я заметил это… пока вы разговаривали.
Вспышка молнии озарила необычайно темное небо. Кэролайн вздрогнула. Это ее воображение, или в комнате вдруг стало холоднее? Она потерла руки.
– Вы ничего не чувствуете? Аманда подвинулась ближе к Теодору.
– Похолодало, – сказала она. – И пахнет как-то странно.
– Это работа демона, – спокойно объяснил отец Антоний. – Он нервничает, чувствует, что ему недолго тут останься, и изворачивается. Мистер Дэвин, вы должны быть сильны духом. Вы должны хотеть, чтобы бес покинул вас. Я могу сделать это в одиночку. Понятно? Лукас скривился, словно откусил лимон.
– Ясно, ваше преподобие. Целиком и полностью понятно.
Святой отец либо не заметил его сарказма, либо предпочел его игнорировать.
– Тогда начнем с «Отче наш».
Все хором принялись читать молитву, все, за исключением Лукаса, и чем громче они молились, тем громче завывал ветер. Под конец они почти кричали. Угли в камине вспыхнули и рассыпались искрами, огонь угасал. К тому времени, когда они повторили молитву шесть раз, комната погрузилась в темноту, которую были не в силах прогнать одинокая керосиновая лампа на столе и полдюжины свечей в развешанных по стенам канделябрах.
– Итак, я начинаю, – провозгласил отец Антоний. – Поднимите голову, сын мой.
Лукас послушался. В слабом неровном свете его щеки казались еще более худыми, под глазами залегли тени. Джулия вздохнула:
– Господи, он выглядит как демон.
– Чепуха, – прошептал в ответ Теодор. Священник начал говорить, медленно и звучно.
– Exorcizo te, omnis spiritus imniunde, in nomine Dei Patris omnipotentis. – произнес он по-латыни и, окунув большой палец в святую воду, перекрестил лоб Лукаса. – Et in nomine Jesu Christi.
Лукас состроил гримасу и закрыл глаза, когда отец Антоний снова перекрестил его. Вдруг под порывом ветра распахнулась одна из дверей на террасу, впуская потоки холодного воздуха.
– Ой! – воскликнула Эмили.
– Господи! – вырвалось у Джулии.
Кэролайн с дрожью подняла глаза, почти готовая к тому, что в дверях появится призрак.
– Это всего лишь ветер, – насмешливо сказал Теодор. Он поспешил к двери и сумел ее закрыть. – Снова собирается гроза. Пожалуйста, продолжайте, святой отец.
Священник даже не посмотрел на доктора. Он и Лукас были прикованы друг к другу взглядами. На этот раз даже Кэролайн вынуждена была признать, что Лукас выглядит как демон.
– Christi Fili ejus, Domini et Judicis nostri, et in virtute Spiritus Sancti, ut descedas ab hoc plasmate Dei…
В душном воздухе латинские слова сливались для Кэролайн в неразборчивый поток. Она даже взмокла, что совсем не подобает благовоспитанной леди. Что-то здесь не так. Решительно не так, но что, она не могла определить.
Кэролайн вздрогнула и сосредоточилась на движениях священника. Он коснулся губ Лукаса, его ушей и ноздрей.
– Ephpheta, quod est, Adaperire! – прогремел священник с неожиданной силой. – Откройся! – снова повторил он, коснувшись ушей Лукаса.
На этот раз с грохотом отворились обе двери. Все свечи мгновенно погасли.
– Ой! – вскрикнула Эмили.
– Что происходит? – в ужасе пролепетала Джулия.
– Не обращайте внимания, – крикнул священник, – это демон. Он пытается отвлечь вас.
– Ему это удалось, – за всех ответила Джулия. Раздался очередной раскат грома. Кэролайн подскочила, несмотря на всю свою решимость быть храброй. Минуту спустя молния ударила, казалось, прямо у дверей. Она осветила комнату сполохами белого цвета. Ночь вдруг превратилась в день. И в этот краткий светлый миг в дверях террасы мелькнула бесформенная фигура.
– О Боже, – в изумлении выдохнула Джулия.
– Это он! – вскрикнула Кэролайн. – Призрак, который я видела за своим окном.
Его тело было почти бесформенным. Шум дождя не смог заглушить его стон.
– Рейчел! Рейчел!
– Это Баррет Гамильтон! – сказала Аманда. – Доктор Кавендиш, сделайте что-нибудь.
Никто не шелохнулся. Снова вспыхнула молния. Фигура исчезла, терраса была пуста.
– Я видел его, – сказал Лукас циничным тоном. – И ей-богу, я его найду. Он сорвался с места и бросился к дверям.
– Нет, мистер Дэвин, – крикнул ему вслед отец Антоний. – Это критический момент. Демон вводит вас в заблуждение. Он пытается увлечь вас к опасности. Вы должны сопротивляться, пока не закончится обряд изгнания дьявола. Он хочет, чтобы вы последовали за ним.
Лукас блеснул озорной улыбкой и похлопал по спине Теодора.
– Тогда он получит, что хочет. Пойдемте, Тедди. Вы отправляйтесь налево, а я возьму вправо. Обойдем сад и встретимся в центре.
– Правильно, дружище, но будьте осторожны и не угодите в болото. Оно как раз позади сада, – сказал Теодор, и они выбежали навстречу ужасной грозе.
Женщины посмотрели друг на друга, потом на священника, который сокрушенно качал головой.
– Это работа дьявола, миссис Дэвин. Сейчас ваш муж даже в большей опасности, чем прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34