Она склонила голову и спрятала лицо у него на груди.
– Я думал, что мое признание в любви сделает тебя счастливой, – проговорил Гордон, ласково поглаживая ее по плечу.
– Я… я счастлива.
– Тогда почему же ты плачешь?
Роберта подняла на него залитые слезами глаза.
– Потому что ты меня любишь.
Это заставило Гордона улыбнуться:
– Ты бы еще горше заплакала, если бы узнала, что я испытал, чтобы добраться до тебя.
– Расскажи, – немного успокаиваясь, сказала она.
– Как видишь, я переоделся женщиной, – сказал Гордон, и в голосе его проскользнуло явное отвращение. – А затем Талбот настоял, чтобы я сыграл роль его эдинбургской любовницы.
– Значит, Генри помог тебе?
– Еще бы, черт побери! Но я терпеть не могу, когда меня лапают мужские руки, – хмуро добавил он.
Тут уже Роберта в свою очередь улыбнулась.
– Вот и умница, – сказал Гордон, вытирая слезы у нее с лица. И продолжал: – Талбот вернется за мной не раньше, чем через два часа. Гэбби сказала мне, что ты ничего не ешь. Может, ты сначала поужинаешь?
Роберта покачала головой. И, прямо глядя на него, произнесла:
– Я хочу, чтобы ты любил меня.
Гордон расплылся в своей неотразимой улыбке.
– Не в силах отказать вам, миледи.
Торопливо они сорвали с себя всю одежду прямо там же, где стояли. Обнаженный, Гордон прижал ее нежное тело к себе и поцеловал так, словно никогда не отпустит, вкладывая всю свою любовь и всю страсть в этот единственный, упоительный поцелуй. Долгие мгновения они стояли так, обнявшись, отбрасывая на стену одну длинную тень.
Наконец Гордон поднял ее на руки и осторожно уложил на постель. Но прежде чем самому присоединиться к ней, он помедлил, окинув ее восхищенным взглядом.
Затем со стоном, в котором смешались волнение и желание, он опустился перед ней на колени. Медленно провел ладонями по ее бедрам и поцеловал верх вздувшегося живота.
– А малыш растет, – хрипло пробормотал он.
– Да, – одним вздохом ответила она.
Переведя взгляд с ее порозовевшего от чувственного возбуждения лица на набухшие груди с темными увеличенными сосками – доказательством того, что его семя росло внутри ее, – Гордон с наслаждением провел взглядом по изгибам ее бедер и округлившемуся животу.
Наклонившись, он скользнул языком между ее бедрами и услышал, как она судорожно вздохнула от непередаваемого острого ощущения, пронзившего ее. Обхватив руками ее ягодицы, он крепко сжал их, в то время как язык его заставлял Роберту корчиться от горячего сладостного желания.
Дойдя до исступления, она закричала и отчаянно вцепилась в него – волна за волной трепещущего наслаждения подхватили ее и понесли в какой-то чувственный рай.
Когда она затихла, Гордон встал и перенес ее к краю кровати. Он устроился между ее бедер, вложив всего себя в эту страсть, и застонал, ощущая, как ее горячие влажные спазмы ласкали его. Стремясь растянуть наслаждение, он снова и снова овладевал ею, дразня и утонченно лаская. Она вновь задрожала от непереносимого блаженства и обеими руками вцепилась в него. Тогда, перехватив покрепче ее бедра, он вновь толкнулся глубоко в ее трепещущую мягкую плоть.
Смешав свои стоны, они вместе взорвались, улетая в какие-то неземные дали, а когда все кончилось, долго лежали тихо, возвращаясь на землю из рая.
Обретя снова силы, чтобы встать, Гордон положил ее вдоль кровати, лег рядом и обнял. Роберта вздохнула от удовлетворения и попросила без всяких предисловий:
– Скажи мне снова, Горди…
– Я люблю тебя!.. – прошептал он, проводя губами по ее виску. – Я люблю тебя больше жизни.
– И я люблю тебя. – Она запустила руку в его густые волнистые волосы. – А давно ты меня полюбил?
– Я думаю, с самого первого дня.
– Вечером у дяди Ричарда?
– Нет, ангел. С того дня, когда ты попросила меня убить чудовище у тебя под кроватью, заявив, что иначе не согласишься стать моей женой.
Роберта недоверчиво улыбнулась ему:
– Ты обманываешь меня, Горди.
– Нет, правда, черт побери, – горячо запротестовал он. И тут же спросил: – А ты когда полюбила меня?
– В тот же день, там, в отцовском замке, когда ты встал на колени передо мной и поцеловал мое родимое пятно.
– Ты этого не говорила мне, когда я приехал за тобой в Англию, – удивился Гордон, поднимая брови.
– Мама научила меня, что леди всегда должна изображать неприступность, – возразила, невинно улыбаясь, Роберта. – И я запомнила этот совет.
Гордон весело хмыкнул. Он погладил ее нежную гибкую спину и обхватил руками ягодицы.
– Никогда бы не подумал, что у ангелов такая очаровательная попка.
Роберта приподнялась и приникла своими губами к его подавшимся навстречу губам. Поцелуй был нежным и обещающим и мог бы длиться целую вечность, но тут раздался легкий стук в дверь.
Она повернула голову, прислушиваясь, и сказала:
– Это Генри, наверное, пришел за тобой.
– Еще рано, – прошептал Гордон. – Спроси, кто там.
– Кто там? – крикнула Роберта.
– Лавиния Керр, – раздался ответ. – Мне нужно срочно с вами поговорить.
Роберта тревожно взглянула на мужа. А когда Гордон кивнул, она крикнула:
– Подождите минуту.
– Брось на кровать мою одежду и башмаки, – прошептал Гордон. – Мы задернем полог, и она не догадается, что ты не одна.
Проявив в одну минуту больше энергии, чем за три предыдущие недели, Роберта соскочила с постели, собрала одежду, башмаки, парик, разбросанные по полу мужем, и кинула все это на постель. Когда он задернул полог, она быстро надела ночную рубашку, а поверх нее халат и поспешила к двери.
Открыв дверь, она вперила свой взгляд в рыжеволосую красавицу и спросила с холодной вежливостью:
– Чем могу быть вам полезна, леди Керр?
– Мне нужно с тобой поговорить.
Роберта удивленно подняла брови:
– О чем же это?
– Пожалуйста, я очень нуждаюсь в твоей помощи, – простонала Лавиния. Лицо ее было тревожным и озабоченным. – Можно мне войти?
Роберта на долю секунды заколебалась, но потом сделала шаг в сторону и распахнула дверь пошире, пропуская Лавинию. Та не замедлила проскользнуть внутрь.
Обе женщины уселись перед камином. Роберта ждала, пока гостья заговорит, с беспокойством думая: лишь бы Генрих Талбот не явился, пока Лавиния здесь.
– Я очень сожалею о твоих неприятностях, – начала неуверенно та. – Это все Мунго виноват. Он заставил меня затеять с тобой спор в тот вечер и украл твои перчатки, пока мы все были на поминальной службе в церкви.
Роберта с удивлением уставилась на нее.
– Мунго хотел, чтобы тебя обвинили в колдовстве, когда я притворно заболею, – пояснила Лавиния. – Я отказалась притворяться больной, но потом вдруг действительно заболела. Но ведь не ты накликала на меня болезнь, правда?
Эти слова переполнили чашу терпения Роберты.
– Я наслушалась достаточно, – коротко сказала она. – Прошу вас уйти, леди Керр.
– Прости меня! – взмолилась та, простирая к ней руки. – Я по твоему лицу вижу, что ты не виновата. Должно быть, сам Мунго подсыпал мне что-то в вино. Он ненавидит весь ваш клан Макартуров и всю свою жизнь только и ждал случая, чтобы отомстить.
– Почему он винит мою мать в смерти своего отца? – спросила Роберта.
– Много лет назад его отец похитил твою мать, – ответила Лавиния. – Но бог, видно, наказал его за это, и он утонул, переправляясь с ней через озеро. Макартуры так никогда и не узнали, что это был Маккинон, потому что похититель был в одежде клана Менци. В то же время твой отец враждовал с Менци из-за земли, и все решили, что твою мать увез кто-то из Менци.
Роберта откинулась к спинке кресла и устало закрыла глаза. Теперь она знала, кто пытался столкнуть ее в львиную яму в королевском зверинце в Лондоне, кто покушался на жизнь ее брата в Хэмптон-Корте.
– Если ты в самом деле сожалеешь об этом, – сказала она, пристально глядя на Лавинию, – ты должна пойти и рассказать обо всем королю.
– Я не могу этого сделать, – испугалась Лавиния. – Мунго пригрозил, что убьет меня. К тому же Яков не станет слушать меня, после того… – тут она заколебалась, – после того, как он видел твой знак.
– Тогда зачем ты рассказываешь все это мне? – спросила Роберта.
– Мне нужна твоя помощь, – призналась Лавиния. – Опасаясь постоянных угроз Мунго, я решила стать любовницей короля. Но мне никак не удается привлечь к себе внимание Якова. Я хочу, чтобы ты дала мне приворотное зелье.
Роберта разразилась смехом.
– Я же не колдунья, Ливи, и не умею готовить приворотное зелье.
Лавиния заметно упала духом.
– Я понимаю, почему ты не хочешь мне помочь. Несмотря на все зло, которое та ей причинила, Роберта не могла остаться безучастной к переживаниям Лавинии. Признание в любви, которое ей самой сделал сегодня муж, смягчило ее сердце. Ей было уже трудно не сочувствовать чужому горю.
– Я не могу приготовить тебе приворотное зелье, – сказала она, – но могу рассказать, что помогло мне завоевать Горди.
– Что? – встрепенулась Лавиния.
– Ты должна накормить короля хлебцем из заговоренного ячменя, – ответила Роберта и тут же представила, как муж молча трясется от смеха за пологом кровати.
– Я не понимаю.
– Этот хлебец еще называют пирожком Афродиты, – объяснила Роберта. – Ты замесишь маленький кусочек теста, приложишь его у себя между ног, а потом испечешь его. Накорми им Якова, и он с тебя глаз не будет сводить.
– Я должна… – Лавиния зарделась и опустила глаза. – Я должна сделать так, чтобы мои любовные соки пропитали это тесто?
Роберта изо всех сил сдерживала смех.
– Конечно, это не повредит, а может, даже и лучше поможет делу.
– Большое спасибо тебе, – вставая с кресла, с благодарной улыбкой сказала Лавиния. – Вот почему тебе удалось отбить у меня Гордона. Я так и думала, тебе что-то помогло. Я в долгу у тебя, Роберта, и обязательно пошлю Гордону столько золота, сколько смогу уделить для твоего выкупа.
– Любая монета не будет лишней, – сухо сказала Роберта. Она проводила гостью и заперла за ней дверь. Затем подошла к кровати и, отдернув полог, спросила:
– Ну как, ты слышал?
Гордон расхохотался, но тут же помрачнел.
– Я убью этого подонка Маккинона!
– Не делай глупостей, – сказала Роберта, бросаясь в его объятия. И, поцеловав, спросила: – Ты сможешь собрать столько золота?
– С этим не торопись, ангел. – Гордон в ответ поцеловал ее в губы. – Могу только обещать тебе, что ровно через три недели, начиная с сегодняшней ночи, ты будешь спать в особняке Кэмпбел в одной постели со мной. А на следующее утро мы уже будем вместе скакать по дороге, ведущей в Арджил.
Роберта протянула левую руку с родимым пятном и погладила его по щеке.
– Горди?..
Уловив в ее голосе просительную нотку, Гордон тут же поцеловал ей ладонь и поклялся:
– Я люблю тебя, ангел. И всегда буду любить. Помнишь, как написано на наших обручальных кольцах: «Ты, и никто другой»!
Их губы встретились в нежном упоительном поцелуе.
И тут раздался новый стук в дверь.
– Это Генри, – сказал приглушенный голос за дверью. – Откройте.
– Одну минуту, – откликнулась Роберта.
Гордон быстро поцеловал ее напоследок и встал с постели.
– Иди впусти его, пока я одеваюсь.
Роберта зашлепала босыми ногами к двери и впустила Генри. Потом заперла за ним дверь.
Генри подмигнул, склоняясь над ее рукой:
– Я вижу, что супружеский визит пошел тебе на пользу, дорогая. Твои щеки цветут, как розы.
– Спасибо тебе за помощь, – сказала Роберта. А румянец ее стал еще ярче от смущения.
– Я сделал это с радостью, – ответил он. – Ну, почти с радостью. Итак, ты уже готов, Инверэри?
Роберта поглядела на мужа и едва удержалась от смеха. Поверх штанов и рубашки Гордон напялил юбку и накидку, а лохматый длинноволосый парик довершил его сходство с какой-то нескладной и долговязой трактирной служанкой.
– Боже милостивый, Инверэри, ты самая уродливая женщина, которую я когда-либо видел, – критически оглядев его, заметил Генри. – Если меня увидят с тобой, моя репутация погибла навеки. Попробуй, докажи потом, что у меня есть хоть какой-то вкус.
На прощанье Роберта бросилась в объятия мужа.
– А я думаю, что ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видела, – сказала она.
– Спасибо тебе, любовь моя. – Гордон наклонился и поцеловал ее в губы.
– Гм, гм, – деликатно хмыкнул Генри.
Гордон взглянул на него:
– Хорошо, Ладлоу. Я иду. Только не лапай меня, пока мы выходим.
– Боже мой, Инверэри, да идти, просто обнимая тебя за талию, и то величайшая жертва с моей стороны, – не задумываясь, отпарировал тот.
Гордон еще раз торопливо поцеловал Роберту:
– Позаботься о нашем ребенке, ангел. Увидимся через три недели.
И с этими словами он исчез.
Заперев за ними дверь, Роберта плотно сомкнула веки, пытаясь сдержать слезы. Тугой комок подступил к горлу, и она тщетно пыталась проглотить его.
Гордон любил ее. Это главное. И теперь она найдет в себе силы, чтобы перенести то, что принесут ей следующие три недели.
19
«Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни». Эти магические слова и в самом деле оживили Роберту; они дали ей внутренние силы, чтобы вынести еще целых три недели одиночества и тревожного ожидания своей участи. И вот пришел тот последний день, когда золото должно было решить ее судьбу.
Вечером, на сорок второй день ее плена, Роберта стояла между двумя офицерами королевской стражи перед возвышением в зале для королевских аудиенций. Все придворные Якова Стюарта собрались тут и переговаривались приглушенными голосами, гадая, что им предстоит увидеть: или жену Кэмпбела осудят как ведьму, или она обретет свободу.
В первом ряду гудящей толпы стояла Лавиния Керр. Неподалеку от нее держались вместе граф Босуэл, Генри Талбот и Роджер Дебре. А слева возле помоста, на противоположном его конце Мунго Маккинон ждал обещанного золота. Король Яков, с мокрым от слюны ртом, сидел на возвышении на своем почетном месте.
Хотя гордость вынуждала Роберту сохранять видимое спокойствие, каждый нерв ее был до предела напряжен, и все в ней трепетало от ужаса. Едва держась на ослабевших ногах, она молила бога только об одном: чтобы ей хватило сил не упасть сейчас в обморок.
«А где же Гордон? – билось у нее в мозгу. – Будет ли она сегодня ночью спать с ним в особняке Кэмпбел, как он обещал? Или толпа придворных набросится на нее, словно стая голодных волков и поволочет к странному эшафоту, что высится перед Эдинбургским замком?»
Пробило шесть, и тут же в дверях замка появился Гордон. С видом серьезным и даже мрачным, он подождал, пока наступит тишина, все взгляды устремятся на него, и выступил вперед.
Схватившись руками за свой уже заметно округлившийся живот, Роберта покачнулась на подгибающихся ногах. По лицу мужа она поняла, что ему не удалось собрать нужную сумму.
В нарушение всех правил придворного этикета, не обращая внимания на короля, Гордон подошел и остановился перед Робертой. Уж не в последний ли раз он обратил к ней свою улыбку и поднес ее руку к губам?
– Миледи, ваш защитник с вами, – прошептал он хрипловатым голосом, и эти слова, впервые услышанные ею когда-то от Гэвина, придали Роберте мужества.
Не в силах от сжимающего душу страха вымолвить хоть слово, она только обратила к нему дрожащую улыбку и кивнула, показывая, что полагается на него.
Отойдя от нее, Гордон сделал шаг к королю и склонился в поклоне.
– Государь, я пришел забрать свою жену, – заявил он.
– Если хватит золота, – возразил король Яков. – Достаточно ли его у тебя, чтобы освободить ее?
Высокомерно выпрямившись, как настоящий герцог Арджил, Гордон бросил на Мунго Маккинона презрительный взгляд и самоуверенно кивнул королю.
– Вы хотите, чтобы я принес его сюда, государь?
– Конечно, – ответил Яков.
Гордон оглянулся через плечо и кивнул Дьюи, который, в свою очередь, сделал знак кому-то в коридоре. Тут же в залу вошли семеро воинов клана Кэмпбел, одетых в боевые доспехи и несущие на плечах тяжелые мешки. Подойдя к возвышению, они выстроились в ряд, и первый из них высыпал перед королем из мешка гору золотых монет. Толпа придворных шумно выдохнула от изумления.
– Десять тысяч золотых от моего отца, герцога Арджила, и от меня, – объявил Гордон.
Второй кэмпбеловский воин выступил вперед и высыпал к ногам короля второй мешок золота.
– Десять тысяч золотых от Йена Макартура, графа Данриджа, – сказал Гордон.
Боже милостивый, она в жизни не видала столько золота! Роберта посмотрела на короля, чьи глаза были прикованы к сверкающей куче монет, и тут же перевела взгляд на Маккинона. В его глазах она увидела тот же жадный блеск.
И тут она поняла поразительный замысел мужа. Гордон хочет раздразнить короля Якова золотом, обещанным Мунго. В этом случае, Маккинон потеряет все золото, а заодно и влиятельного союзника в лице короля. Это будет ему местью за предательство друга.
По мере того как пятеро воинов друг за другом выступали вперед и у ног короля высыпали золото из мешков, Гордон объявлял, кто делал этот вклад:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39