Она получила письмо из деревни как раз в тот день, когда ее известили, что
бракоразводный процесс окончен: и года не прошло, а Даниель уже добился р
азвода и был вправе жениться на той, другой. Письмо из деревни поджидало М
артину у консьержки. Поднимаясь в лифте, Мартина распечатала его: нотари
ус метр Валат извещал ее о смерти матери и приглашал приехать к нему в кон
тору, чтобы урегулировать дела по наследству. Наследство… Старая лачуга
, сжечь ее, и все тут… Она подумала сначала о лачуге и только потом уже о пок
ойнице. Десять лет она ничего не слышала о своей семье. Что сталось с ребят
ишками? А старшая сестра? Поехать туда, повидаться… Что же…
В тот вечер она собиралась обедать у мадам Донзер. Не зажигая света, Марти
на сидела на кровати и жевала шоколад, ожидая наступления обеденного час
а. Она способна была теперь есть сколько угодно и в любое время. Комод в сп
альне был битком набит сладостями, печеньем, она вставала по ночам, чтобы
съесть кусочек хлеба, сахару, сыру или сардинку… Висевшие на стене в гост
иной часы пробили семь Ц это были те самые часы в плетеном футляре, что см
енили картину с голой грешницей, которую Даниель разбил о плиточный пол
в кухне. Настало время идти к мадам Донзер.
Там Мартину ждали Ц на столе стояли цветы, были приготовлены ее любимые
блюда… Она так редко теперь у них бывает, настоящий праздник, когда она пр
иходит! Ц говорил мсье Жорж. Ц Жалко, что Сесиль и Пьер сегодня как раз за
няты, Пьер только что подписал важный для него договор с одной заграничн
ой фирмой, и ему пришлось пригласить ее представителей на обед… Мама Дон
зер беспрестанно целовала Мартину и старалась казаться веселой.
Ц Мама Донзер, если кому-либо охота поплакать, есть подходящий повод ска
зала Мартина, с аппетитом уплетая горячие сосиски и картофельный салат.
Она вынула из сумочки письмо нотариуса и протянула его мсье Жоржу.
Мсье Жорж отложил вилку и прочел письмо вслух. Мартина продолжала есть. М
адам Донзер хлопотала у нее за спиной, поджаривая пончики с яблоками, и, не
снимая очков, вытирала глаза.
Ц Да будет земля ей пухом, Ц сказал мсье Жорж, доставая белоснежный пла
ток и вытирая лысину. Ц Я не был с ней знаком, и, как мне говорили, покойниц
а не мало грешила на своем веку, но перед лицом всевышнего…
Ц Знаете, мсье Жорж, Ц перебила его Мартина, Ц сегодня увезли мою плете
ную мебель!
Мсье Жорж нисколько не удивился, но все же спросил:
Ц Как же так?
Ц Я не внесла очередных взносов по обязательству…
Ц Ты должна была сказать нам! Ц закричала мадам Донзер, бросив свои пон
чики. Ц Мы бы тебе дали сколько нужно! Ты ведь уже так много выплатила, это
же безумие! Одну вещь за другой… Ты что это, задалась целью обогащать торг
ашей?… Сперва упустила машину, а теперь мебель!… Я из-за тебя слягу, честно
е слово, слягу…
Ц Мне не хотелось подрывать авторитет мсье Жоржа. Он ведь предсказал ко
гда-то, что я останусь у разбитого корыта…
Ц Мой авторитет мог бы и повременить, мне не к спеху… Ц мсье Жорж пыталс
я отшутиться.
Ц Что это еще за корыто? Ц снова разразилась мадам Донзер. Ц О чем это в
ы? Ты нарочно делаешь все так, чтобы тебе было хуже, Мартина! Ведь и Сесиль и
мы охотно дали бы тебе все, что нужно… Ты просто дура какая-то! Подставляй
свою тарелку, разве не видишь, пончики готовы.
Мартина соврала: плетеная мебель по-прежнему стояла у нее в квартире, и, д
аже если бы и не была оплачена, все равно осталась бы там, так основательно
Мартина отделала ее во время своего припадка… Бамбук ведь очень хрупок
и быстро теряет вид… Но Даниель давно заплатил за этот гарнитур, и он стал
собственностью Мартины. Она выдумала теперь эту историю по злобе, очень
уж ей захотелось огорчить мсье Жоржа и маму Донзер…
Ц Пончики Ц на славу… Как раз в меру поджарились! У меня не получаются т
акие, как у вас, мама Донзер. Кофе будем пить в гостиной?
Она встала. Мадам Донзер, оставив кастрюли и тарелки, с сокрушенным видом
разглядывала ее.
Ц Очень уж ты толстеешь… Ц сказала она. Ц Тебе надо сесть на диету. Я ис
пекла пирог; но, может быть, лучше…
Ц Не смешите меня! Я не собираюсь отказывать себе в удовольствии поесть!

Мадам Донзер умолкла: ей не нравились новые манеры Мартины, не нравился е
е смех. Этот смех невольно заставлял вспомнить о «доме отдыха» Ц бедная
Мартина…
Все перешли в гостиную.
Ц Я, правда, потолстела, Ц сказала Мартина, Ц но мужчинам это нравится!
На улице они за мной ходят стаями. Никогда еще мужчины так за мной не бегал
и, как сейчас…
Мсье Жорж и мадам Донзер не прекословили ей. Может, все так и есть, как она р
ассказывает, только раньше она не позволяла себе вести подобные разгово
ры, и звучит все это у нее очень уж фальшиво.
Ц Вы что же, не заметили моей новой прически, Ц продолжала болтать Март
ина, Ц ну не прелесть ли!
Коротко остриженные волосы свисали неровной бахромой.
Ц Мне не нравится эта новая мода, Ц сказал мсье Жорж, Ц волосы закрываю
т твой красивый лоб.
Ц Ну, да вы во всем старомодны… Вроде Даниеля. Он все пытался отыскать ар
омат старинных роз.
Наступило молчание. Наконец мадам Донзер отважилась.
Ц Куда ты поедешь отдыхать? Хочешь, поедем вместе с нами и с Сесилью на юг?
Пьер уже снял виллу…
Ц Из-за этого письма нотариуса придется сначала съездить в деревню… Кт
о знает, может быть, мне так там понравится, что я и в отпуск туда отправлюс
ь… Разве не там я родилась?! Можно купаться в озере… А лачуга, вы ведь не заб
ыли нашу лачугу! Безукоризненный курорт! Нет, каково наследство… Прямо п
одохнуть можно со смеху!
Мартина сосала кусочек сахара. Она съела почти весь приготовленный мада
м Донзер пирог и все песочное печенье, сделанное из остатков теста.

XXX. Прохожий, молю тебя, возлож
и розы на мою могилу
(Надпись времен римской империи на могиле бедняка)

Она не бывала в деревне, с тех пор как уехала с мамой Донзер в Париж. Двенад
цать лет назад… Дорога стала почти такой же широкой, как западная автост
рада, Мартина совсем не узнавала ее, хотя проезжала здесь много раз: когда
-то в Париж, а позднее на «Постоялый двор „Лесная чаща“ и на ферму Донелей.
Пейзаж здесь был почти такой же, как в том предместье, где она живет, все по
дъезды к Парижу похожи один на другой… Строящиеся или только что отстрое
нные дома, новые, белые, очень высокие и плоские Ц в глубину не больше одн
ой-двух комнат, Ц ни внутренних дворов, ни глухих стен, фасады опоясаны в
есело окрашенными балконами, сплошной линией сверкающих стекол… Они, ка
к кости домино, по воле игроков поставленные на ребро, то беспорядочно, то
симметрично правильными рядами. Еще не видно, где пройдут улицы, как обра
зуются площади, скверы… Этот кажущийся беспорядок первозданен Ц тольк
о что возник. Но постройки и строительные площадки постепенно редели, да
льше пошли поля.
Автобус пересекал красивую местность Ц маленький городок и деревеньк
а вырисовывались на фоне лесистых холмов, сквозь деревья проглядывала о
ранжевая черепица крыш. Автобус то круто поворачивал, то взбирался на го
ру, то снова спускался; потом опять пошла равнина… Автобус набирал скоро
сть.
Вот и «Постоялый двор „Лесная чаща“, где праздновалась ее свадьба. Марти
на достала из сумочки конфету. „Постоялый двор“ выглядел все так же наря
дно белые кадки с красными ободьями выстроились перед ним в ряд на самой
обочине шоссе. Вокруг ни души. Автобус проехал мимо. Этого домика, что стои
т рядом, тогда не было. И всех остальных тоже… Зеленые ставни, оранжевые кр
ыши… Автобус пыхтел и продвигался вперед, как грузное, неуклюжее животно
е. Пассажиры сидели на своих местах спокойно, они знали дорогу вдоль и поп
ерек: знали, где выходить, названия деревень, мимо которых проезжали, врем
я прибытия, расстояние. Мартина же не знала ровным счетом ничего, вдобаво
к она уже отвыкла пользоваться автобусом, так как все время ездила с Дани
елем или одна в собственной машине или в машине кого-нибудь из друзей… В н
аши дни у всех есть машины, и только одна она по вине Даниеля представляет
собой исключение Ц женщина без машины. Мартина достала из сумочки еще о
дну конфету.
Дорога уже давно не походила на автостраду Ц просто хорошее шоссе скром
ненько петляло от селения к селению сквозь все более и более густой и выс
окий лес. Только подъезжая к городку Р., на опушке дремучего леса Мартина п
очувствовала себя дома. Автобус долго стоял перед вокзалом, а затем почт
и пустой медленно двинулся к центру городка. Вот и площадь с исторически
м замком… «Я хотел бы пропасть с тобою вдвоем в лесах…» Отсюда до озера ше
сть километров.
Ни один камень, ни одно дерево, ни один дом, никакое самое незначительное и
зменение, исчезновение или появление чего-нибудь нового Ц ничто не уск
ользало здесь от Мартины, от ее непогрешимой памяти. Она узнавала и замеч
ала любую мелочь, даже то, где каменная тумба старая и где Ц новая; какого
цвета песок на дороге, ведущей к ее деревне; как сильно разрослась старая
липа, самая высокая в здешних местах; как искусно крыша Шампуазелей почи
нена фабричной черепицей и как перестроили маленькую ферму, несомненно
купленную парижанами. Автобус углубился в сырой сумрак густого леса. Тут
-то все осталось нетронутым, здесь Мартина Ц действительно у себя. Нет, о
на не могла бы заблудиться в этом лесу, ведь здесь ей все знакомо, каждое д
ерево: ясени, дубы, буки и подлесок вперемежку с папоротниками…
Вот и первый дом деревни Ц Государственная жандармерия. Мартина разгры
зла конфету, проглотила и положила в рот другую.
Как ей знакома эта тряска по плохо мощенной деревенской улице! Все дома б
ыли подремонтированы. На бакалейной лавке красовалась новая вывеска… Д
альше «Кооп»… На месте обувного магазина теперь скобяная торговля. В окн
ах почтового отделения видны цветы. Там, вероятно, новая служащая, прежня
я, конечно, уже ушла на пенсию. Вся деревня помолодела, старые дома заново
оштукатурены, были и вновь построенные, появилась заправочная колонка. С
ерый шпиль церковной колокольни, кое-как починенный, вздымался над нагр
омождением пестрых крыш. Автобус с трудом повернул под прямым углом и въ
ехал на площадь. Мартина вышла последней.
Ноги у нее затекли, двигаться было трудно. Нервно пошарив в сумочке, она от
ыскала конфету. Овальные металлические позолоченные гербы Ц атрибуты
нотариальной конторы Ц по-прежнему висели над старинными воротами. Мар
тина пересекла площадь, вошла под свод и толкнула дверь, на которой значи
лось: «Контора нотариуса».
Ц Метр Валат? От кого?… Ну, разумеется! Я предупрежу метра Валата… присяд
ьте, мадам…
Клерк скрылся за обитой войлоком дверью, а четыре машинистки исподтишка
разглядывали Мартину. На Мартине было широкое и очень короткое пальто; к
огда она села, закинув ногу на ногу, открылись колени. Остриженные по посл
едней моде волосы придерживал маленький шелковый платочек, завязанный
под подбородком. Мартина сняла перчатку и нервно похлопывала ею по своим
безупречным, длинным, перламутрово-розовым ногтям. Несмотря на некотор
ую одутловатость, искусно подкрашенное лицо ее было очень красиво.
Ц Пожалуйста… входите…
Появился метр Валат, совсем седой. А ведь раньше он был жгучим брюнетом. Вп
рочем, лицо у него еще молодое, и одежда изысканная… темный пиджак, как и п
ристало нотариусу, но жилет жемчужно-серый.
Ц Вы известили меня о «наследстве», метр Валат…
Что это за наследство?
Метр Валат придвинул ей стул, сам уселся за свое бюро, достал дело, перелис
тал его:
Ц Речь идет, мадам, о земельном участке, то есть как-никак о двух тысячах к
вадратных метров. Он целиком переходит к вам, потому что из всех детей пок
ойной Мари Венен, оставшихся в живых, вы Ц единственная законная наслед
ница.
Ц Неужели? Ц удивилась Мартина.
Ц Представьте, это так… Ваша старшая сестра умерла, как вам, конечно, изв
естно.
Ц Нет, мсье, мне ничего не известно… я потеряла всякую связь со своей сем
ьей.
Ц Так вот, ваш приемный отец Пьер Пенье разбился насмерть, упав с дерева…
Это случилось здесь, в деревне… При подрезке деревьев часто прибегали к
его услугам. К несчастью, он пил…
Ц А дети?
Ц Дети уже давно выросли, мадам. Ц Метр Валат улыбался, в его бархатных г
лазах появилось ласковое выражение. Ц Те из них, что выжили… ведь двое ум
ерли от туберкулеза, так же как и старшая сестра… Один за другим… Они жили
в условиях… мне нет нужды вам об этом говорить… Один вступил в Иностранн
ый легион, и двое других отправились следом за ним в Алжир. Не могу сказать
, что они там делают… предполагаю, воюют. Последнее время ваша мать жила со
всем одна.
Ц Все в той же лачуге?
Ц К сожалению, Ц все там же…
Мартина неприлично громко расхохоталась, и глаза у метра Валата утратил
и ласковое выражение.
Ц Так что же я должна сделать? Ц спросила Мартина.
Ц Необходимо выполнить кое-какие формальности…
Ц Расходы будут? Я не собираюсь тратить деньги на это «наследство».
Ц Следовательно, надо его продать, мадам Донель, Ц метр Валат заговорил
официальным тоном.
Ц Ну конечно, Ц Мартина встала. Ц Поручаю все это вам. Нет ли у вас ключа?

Ц Нет, мадам, ключа у меня нет… Никому не придет в голову… Да и вообще Ц су
ществует ли ключ? Ц Метр Валат открыл дверь. Ц Вы приехали на машине, мад
ам?
Ц Нет, автобусом.
Ц Если вы хотите посмотреть участок, я к вашим услугам: могу отвезти…
Ц Очень любезно с вашей стороны. Только это ведь тут совсем близко, я про
йдусь пешком.
Было уже поздно. Контора опустела, лишь одна машинистка, надевавшая чехо
л на машинку, с видимым нетерпением ожидала конца разговора, чтобы дать п
атрону письма на подпись. Метр Валат еще раз поклонился.
Ц Я займусь вашим делом, мадам… Всегда к вашим услугам…
Мартина шла по улице. У табачной лавочки, куда она когда-то бегала за спич
ками, стояли теперь серые цементные ящики с цветами. Все ли еще там распор
яжается эта стерва Мари-Роз? Витрина торговца красками все такая же пыль
ная… Еще одна заправочная… А домика газовщика, значит, уже не существует!
Перед заправочной Ц газон, цветы, и человек в ярко-синем комбинезоне зап
равляет машину, черную с белым верхом… Возле домика деда Маллуара в обле
злом плетеном кресле сидит старик… Может быть, это сам дед Маллуар? Огоро
д за домом Ц не возделан, разросшийся шиповник навалился на расшатанный
забор. Старик, опершись подбородком на палку, проводил Мартину долгим вз
глядом. Дом деда Маллуара стоял на самом краю деревни, за ним начинались п
оля, а деревенская мостовая переходила в гудронированное шоссе. Мартина
прошла мимо поворота, ведущего к лачуге: ей не хотелось сразу там очутить
ся, лучше сначала погулять в своем лесу, а туда еще успеется… Никто и нигде
ее не ждет, времени для нее не существует.
Мартина углублялась все дальше в лес… Она испытывала облегчение, как есл
и бы сняла тесный корсет, дышала всей кожей, грудью, животом, она чувствова
ла себя рыбой, которую бросили в воду. Впервые после той ночи она была спос
обна ощущать что-то, помимо нестерпимой боли. Она попробовала взмахнуть
руками, расправить плечи, вытянуть шею. Все было послушно ей. Запахи леса п
риветственно шли ей навстречу, мох услужливо поддавался ее ногам, как ка
учуковые ковры в «Институте красоты». Зоркие глаза Мартины привычно пог
лядывали по сторонам, она припоминала, что цветет в это время года… фиалк
и, ландыши… А вот и полянка, на которой трава сохраняет влагу в течение все
го года, даже в засуху. Там, на краю, под огромным тополем, увитым омелой, леж
ал, как на сцене в опере, большой камень. Мартина уселась на него и, не отрыв
аясь, смотрела на зеленую полянку, поросшую неестественно яркой ядовито
-зеленой травой, прикрывавшей предательскую трясину… Увязнуть там… Худ
шая из медленных смертей. Медленно, медленно погружаешься все глубже и г
лубже, а вокруг нет ничего твердого, устойчивого, на что можно было бы опер
еться, за что можно было бы зацепиться… будто кто-то тянет тебя за ноги, вс
е тянет тебя вниз и вниз… вот уже погрузились и рот, и нос, и глаза… А челове
к, стоя, все продолжает погружаться и погружаться… Мартина откинула голо
ву. Небо было голубое, и на нем мирно паслись стада завитых белых барашков
. Мартина тотчас же свернула в сторону, чтобы ощутить твердую почву под но
гами. Земля под большими соснами была устлана иглами, блестящими, лакиро
ванными, как стекловидный, не подверженный порче паркет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27