уж если она вышла замуж за Даниеля, значит и не
сбыточные мечты сбываются. Душистая роза, которую Даниель стремился выв
ести, придавала остроту однообразию повседневности. Мартина мечтала… Р
оза получит первую премию на конкурсе в Лионе, в Багателе, в Риме или в Жен
еве. Роза будет носить ее имя: «Мартина Донель». По всему миру будут цвести
миллионы роз «Мартина Донель», а тот, кто вывел эту розу, будет купаться в
деньгах и славе.
Она мечтала, раскинувшись в шезлонге, который Даниель поставил для нее у
стены фермы с той стороны, откуда открывался вид на плантации и за ними Ц
на необозримые поля. Они купили этот шезлонг в соседнем городке, где были
узкие, как щели, улочки, красивые дома с резными балконами и полуразрушен
ная башня XIII века, между камнями которой проросла трава и даже пробились к
усты. Там на площади находились романская церковь, аптека, скобяная лавк
а и магазин, где наряду с семенами и садовым инвентарем продавались шезл
онги, обтянутые оранжевым холстом. Мартина выбрала себе шезлонг с дутой
металлической рамой, необыкновенно удобной Ц он в точности следовал из
гибам тела, и его можно было опускать и поднимать легким движением ноги и
ли плеч. Каждый день она принимала, лежа в нем, солнечную ванну. Она проход
ила вдоль стены, держа в руках маленький радиоприемник, работающий без в
ключения в сеть Ц свадебный подарок мадам Денизы, Ц и музыка тянулась з
а ней, как аромат духов; она знает, что никого не встретит Ц ведь все занят
ы своим делом. И она шла своей особой походкой, держа голову высоко и непод
вижно, будто несла на ней сосуд с водой, и далеко выбрасывая вперед длинны
е ноги, отчего юбка кружилась вокруг нее, когда она была в юбке; здесь же он
а шла совсем обнаженная, в одних плавках, перекинув через руку большое мо
хнатое полотенце на тот случай Ц совершенно невероятный, Ц если кто-ни
будь забредет сюда.
И все-таки однажды совсем неожиданно приехал клиент, и мсье Донель повел
его на плантации. Они прямо наткнулись на Мартину, которая подставила со
лнцу всю красу своих двадцати лет. Рядом с ней тихонечко заливалось ради
о, а с плантаций доносился сильный и нежный аромат.
Ц Из всех пяти чувств неудовлетворенными остаются лишь вкус и осязание
! сказал клиент.
Ц Перед вами жена моего сына, Ц ответил мсье Донель, Ц вашим чувствам н
е суждено получить удовлетворения… В другой раз попрошу предупреждать
о приезде.
Это был старый клиент фирмы, страстный любитель роз, вот уже двадцать лет
регулярно приезжавший к мсье Донелю поглядеть на розы и приобрести новы
е сорта. Мартина не шелохнулась, она притворилась спящей Ц это было лучш
ее, что она могла сделать. Они прошли мимо.
Странный человек Ц папа Донель, думала Мартина. Часто его совсем не пойм
ешь… Почему он вдруг выписал дамасские розы? Он не обязан никому давать о
тчет, но тут вдруг сообщил, как бы между прочим, что в моду входят старинны
е сорта роз, так же, как в меблировке Ц стиль Карла X. Мартина тогда же сказа
ла Даниелю, что старик сделал это неспроста, он, конечно, осведомлен о прод
елках Даниеля и хочет ему помочь. Иначе зачем бы он выписал именно те сорт
а, которые нужны Даниелю для новых скрещиваний? Даниель пожал плечами: от
ец хочет ему помочь? Но разве она не слышала, как старик говорил, что чем за
ниматься опытами, лучше бы уж Даниель содержал танцовщиц. А Мартина все ж
е думала, что папа Донель просто не хотел, чтобы Даниель очень уж зарвался
и пустил бы на ветер всю его ферму. Он ворчал и все же исподтишка помогал с
ыну. Но она ничего не сказала об этом Даниелю, он бы только рассердился на
нее. И ты против меня! А ведь Даниель очень уважал отца. «Такие люди, как мой
отец, Ц говорил он, Ц в прежние времена выражали дух Франции: толковые, н
еутомимые, терпеливые. Солдаты четырнадцатого Ц восемнадцатого годов.
Но, черт возьми, времена переменились! Куда теперь только не вторглась на
ука! С окопной войной покончено! Сейчас требуется терпение иного рода. Ес
ли грянет война, человек в ней будет играть еще меньшую роль, чем пехотине
ц четырнадцатого восемнадцатого годов. А Сопротивление… Это же средние
века, кустарная война холодным оружием. Я сам теперь представитель мирно
й армии ученых-искателей. Хотя я стремлюсь открыть не средство от рака и н
е пенициллин… Но, если я сумею научным способом вывести розу, современну
ю по форме, но с древним ароматом, генетика сделает хотя бы крохотный шаг в
перед. И если бы мой отец не был человеком пассивным, не приспособленным к
XX веку, он не мешал бы мне работать… Подумать только, какие здесь у нас идеа
льные условия Ц сочетание лабораторных опытов с практикой. Мой отец зна
ет о розах все, чему может научить жизненный опыт. Но беда в том, что я-то пр
изнаю значение практики, а он не хочет признать значения науки. Правда, я е
ще не ученый, но ты ведь знаешь, я работаю, я стараюсь изо всех сил, уверяю те
бя…» У Мартины и сейчас звучит в ушах его голос. Как он это сказал, бедняга!
С какой скромностью… Нет, он не воображал о себе бог знает что, как некотор
ые. Проклятый Бернар! Потому что папа Донель… Мартина не спорила, она не хо
тела зря раздражать Даниеля, но подозревала, что мсье Донель просто-напр
осто верит в науку не меньше, чем Даниель. Только он все-таки оставался кр
естьянином Ц этот мсье Донель, говорящий по-английски, среди клиентов к
оторого были крупные капиталисты и кинозвезды, весьма его уважавшие, и, к
ак все крестьяне, он был недоверчив и упрям. Ясно, что он хочет помочь Дани
елю, но без излишних убытков. «Чтобы член семьи Донелей не интересовался
розами да это немыслимо!» Ц сказал мсье Донель, когда Мартина впервые пр
иехала на ферму. Но тогда-то она действительно не интересовалась розами.
А теперь и она увлеклась. Правда, ее увлекает не само дело, а вызванная им б
орьба, местные придворные интриги… Она жаждала победы Даниеля и была его
горячей сторонницей, потому и не протестовала, когда он исчезал на рассв
ете, чтобы помочь в работе на плантациях, она думала, что так ему легче сле
дить за Бернаром. Сама она вставала поздно, лениво шла принимать душ во дв
оре за старой ширмой, которую Даниель достал для нее с чердака, опять подн
ималась наверх, одевалась наводила красоту так же старательно, как в Пар
иже. Мечтала о том, как она перестроит, приведет в порядок ферму, когда вер
нется сюда в один прекрасный день хозяйкой. Но чаще всего она мечтала о Па
риже, о квартире, в которой они поселятся, когда достроят дом. Она видела в
магазине спальню… Такую бы ей и хотелось. Она уже заранее решила, какие бу
дут у нее в квартире обои, занавески, безделушки… даже какие будут вешалк
и в шкафах: у нее Ц обтянутые материей, у Даниеля Ц из полированного дере
ва. Она представляла себе и вазы с цветами, и лампы…
Случалось, что она бродила по нежилым комнатам фермы, потому что в жилые е
е никто не приглашал: у крестьян не принято звать гостей туда, где спят. Он
а не интересовалась, как живут мсье Донель, Доминика с детьми, двоюродные
братья, ей до всего этого не было дела, она заразилась их замкнутостью. Но
на нежилой половине дома комнаты пустовали, никто сюда не заглядывал. Од
нажды Мартина сделала открытие… Она бродила из комнаты в комнату, вообра
жая, как бы они выглядели со светлой обивкой, с зеркалами, со стульями из м
еталлических трубок, потом села в бархатное кресло с гнутой спинкой. Ах, к
акая комната будет у них в Париже… Тишина, сладковатый запах нагретого с
олнцем дерева и пыльных тканей Ц все это навеяло на нее оцепенение, и вдр
уг что-то заставило ее насторожиться. Какое-то движение… Приглушенные г
олоса… Мартина встала, тихонько подошла к двери в соседнюю комнату. Там к
то-то был. Она взялась за ручку двери. Но не открыла ее. Сердце у нее стремит
ельно упало, точно лифт, сорвавшийся со всех блоков и канатов, и разбилось
где-то там, внизу, отдаваясь невыносимой болью в раздробленных костях, в р
азорванных нервах… именно поэтому-то Мартина и остановилась у закрытой
двери, за которой кто-то прошептал:
Ц Завтра, ты придешь завтра…
Ц Завтра, завтра, завтра.
Но Мартина не стала больше слушать: нет, это не Даниель! Она тихонько спуст
илась по каменной лестнице. Внизу приоткрыла дверь в контору, отметила, ч
то Доминики там нет, извинилась. Ее встретили улыбкой, но так как она ни к к
ому не обратилась, машинка снова застрекотала, а палец бухгалтера заскол
ьзил по колонкам цифр. Мсье Донель говорил по телефону, не переставая тве
рдить: «Мадемуазель, не разъединяйте, да не разъединяйте же, ради бога!…» М
артина закрыла дверь конторы.
Она прошла через сырую прохладную столовую. В кухне «собачья мамаша» нак
рывала на стол: сейчас работники придут обедать. Мартина спрашивала себя
, сохранит ли она этот стол, простой деревенский стол из дуба, прочного, ка
к камень, на котором любая пища приобретала привкус средневековья. Пожал
уй, все-таки надо его оставить, в нем есть своеобразный стиль… Мартина под
нялась к себе по винтовой лестнице, легла и заснула. Секунда, проведенная
ею перед закрытой дверью, потрясла ее, она чувствовала себя совсем разби
той, будто пережила автомобильную катастрофу.
Днем она не пошла принимать солнечную ванну, а заглянула в кухню, где Доми
ника кормила детей. Она смотрела на свою невестку, и та казалась ей тоже за
крытой дверью, в которую бесполезно стучаться. Притворившись скучающей,
Мартина последовала за Доминикой в контору, попросила показать ей, как в
едутся счетные книги… о, как это сложно, боже, до чего это сложно… Она даже
предложила сделать Доминике маникюр, но та покрылась багровым румянцем
и спрятала руки.
Вечером, поднявшись в свою комнату, Мартина сказала Даниелю:
Ц Ты знаешь, мой милый, как Доминика называет вашу кухню? «Приемная». До ч
его же это смешно! Ты угадал, она просто-напросто дура, при всей своей таин
ственности!
Даниель раздевался, оба они любили, оставшись вдвоем, тотчас сбрасывать
с себя одежду. Сняв брюки, он оставил их на полу, даже отодвинул немного но
гой, чтобы пройти к окну: аккуратностью он не отличался. Закат еще не угас,
сегодня небо было экстравагантнее, чем обычно, Ц багрово-красное в прос
ветах между темных облаков с желтыми краями, оно сохраняло яркость окрас
ки, фосфоресцировало.
Ц Фосфоресцирует, Ц сказала Мартина. Ц Как маленькая богоматерь, кото
рую мама Донзер мне привезла из Лурда. Это не было чудом. Просто краски фос
форесцировали…
Ц А ты бы предпочла чудо?… Ц Даниель замолчал. Потом продолжал: Ц Мне ка
жется, что Доминика всего лишь посмеялась над тобой, она достаточно умна,
чтобы намекнуть на твою необразованность. Я никогда не слышал, чтобы она
называла кухню «приемной»… И не в том дело, что так не говорят. Но применит
ельно к кухне это действительно смешно!
Даниель расхохотался, и, как всегда, казалось, что смех его только и ждал, ч
тобы вырваться на волю.
Ц Мартина, Ц сказал он, Ц боюсь, что дурочкой оказалась ты!
Мартина спала голой, ей не хотелось трепать на ферме свое кружевное бель
е. Она подошла к Даниелю и, ни слова не говоря, стала смотреть вместе с ним, к
ак угасает необычайная окраска небес. Когда все подернулось серо-голубо
й дымкой, Мартина вздохнула…
Ц До чего мужчины глупы, Ц сказала она. Ц Знаешь ли ты, что у твоей сестр
ы есть любовник?
Ц Да что ты! Я рад за нее. Идем скорее в постель. Прививка роз Ц дело утоми
тельное. Я до смерти хочу спать.
Среди ночи, глядя с кровати на очистившееся от облаков небо, где одна из зв
езд горела ярче других, Мартина завела с Даниелем разговор о спальне: она
хочет приобрести спальню для их квартиры, которую мама Донзер, мсье Жорж
и Сесиль подарили им, купив ее в кредит. Сонный Даниель плохо слушал, но Ма
ртина продолжала говорить, вертеться с боку на бок, задавать ему вопросы,
и кончилось тем, что он совсем проснулся… Какая спальня? Зачем покупать с
пальню? У них ведь нет денег! Легко сказать Ц в кредит! Кредит облегчает п
окупку?
Ц Ну, это только так говорится, в действительности возьмешь в кредит, Ц
и не оберешься трудностей. А откуда мы, по-твоему, раздобудем деньги! Слуш
ай, Мартина, мсье Жорж и так уже купил нам квартиру, а отец подарил машину, и
все это Ц тоже в кредит… Мы совсем закабалились. Мне ведь надо кончить уч
енье шутка сказать, еще целый год отец должен меня содержать. В прошлом го
ду во время каникул я все время работал на плантациях, помогал, а в этом го
ду бываю там только урывками, занимаюсь любовью… на это-то я не жалуюсь… Н
о ты ведь сама видишь, какие у меня отношения с отцом… Как же я могу просит
ь у него на спальню?…
Ц Хорошо, Ц сказала Мартина, Ц не будем больше об этом говорить. Будем с
пать на полу.
Ц Тебе не придется спать на полу, мы возьмем отсюда кровать и все, что пот
ребуется.
Даниель сел в постели и почти кричал, вперив взгляд в яркую звезду.
Ц Не ори, пожалуйста! Ты похож на мужа моей матери. Я лучше буду спать на по
лу, чем на здешних Кроватях. Настоящие гробы. От них пахнет потом и трупом.
Ц О господи… Что за мучение! Ц Даниель откинулся на подушки.
Ц Даниель, я напрасно тебе об этом сказала. Я уже выбрала мебель, которая
мне безумно нравится, и я ее приобрету! Вот увидишь. Ты еще будешь мной гор
диться. Хоть я и говорю, по-твоему, как необразованная дуреха. Я напрасно н
адоедала тебе всем этим. Больше приставать не стану. Поцелуй меня.
С тех пор вопрос о спальне не поднимался. Да и времени не было, пронизанные
солнцем дни летели все быстрее, они мчались один за другим, разделяемые л
ишь лунными ночами. А Даниелю нужно было довести до конца начатую гибрид
изацию, он уходил на плантации и работал наравне со всеми: с одной стороны
, он хотел своей работой отплатить отцу хотя бы за те розы, которых его лиш
ил, а с другой стороны, незаметно занимался искусственным опылением роз,
так ему было легче, чем если бы он это делал, приходя только для этой цели. Б
ыло и другое, и тут Мартина могла ему помочь: кузен Пьеро, тихоня, воды не за
мутит, посадил-таки весной розовые кусты на одном из участков, принадлеж
ащих мсье Донелю, на таком маленьком, что никто до тех пор его не возделыва
л. Теперь надо было произвести скрещивание, а также посадить шиповник, к к
оторому Пьеро в августе привьет новый гибрид: красную розу с чистым аром
атом, ту розу, на которую они возлагали все надежды и которая будет носить
имя «Мартина Донель»! Даниель и Мартина отправились вдвоем на машине как
будто на прогулку Ц так выглядело естественнее, Ц а Пьеро должен был до
гнать их на велосипеде.
Это было дело нешуточное, вдруг да кто-нибудь обнаружит участок… При одн
ой только мысли об этом Даниель умирал от стыда, он представлял себе, как б
удет смеяться отец и работники над его ребячеством, не говоря уже о Берна
ре. А Поло? Что подумает маленький Поло, который боготворит Даниеля? Ужас,
просто ужас! В это утро, боясь быть обнаруженными, они на все смотрели с тр
евогой. За завтраком «собачья мамаша» ворчала что-то непонятное. Когда Д
аниель выводил машину, ни во что не вмешивающаяся Доминика вдруг спросил
а:
Ц Куда это вы направляетесь? У вас вид контрабандистов.
Но, встретившись глазами с Мартиной, ушла в контору, не дожидаясь ответа. А
когда машина проезжала через ворота, усатый работник им крикнул:
Ц Прогуливаетесь, а?… Ц и разразился дурацким смехом…
Они ехали молча.
Ц Я тебе не советую пытаться убить Бернара, Ц сказала Мартина, Ц у тебя
не хватит пороха!
Но Даниель не засмеялся, он был грустен, очень грустен.
Ц Это верно, Ц сказал он. Ц У меня не хватит пороха. Я теперь понимаю, что
преступники бывают так же недоверчивы, как полицейские. Все им кажется п
одозрительным… Им кажется, что все кругом «знают»…
Ц По-моему, это увлекательно.
Ц Ты не слишком щепетильна. А я… Только потому, что это необычайно важно
для нас Ц для меня и для Пьеро, Ц мы пускаемся на такие махинации. Если бы
жизнь садовода не была так коротка, так трагически коротка… Ведь чтобы у
знать, чего стоит роза «Мартина Донель», надо ждать еще целых три года. Име
ть бы мне все розы моего отца, землю, теплицы, которые у Донелей повсюду… Я
бы, наверно, пустил по миру и тебя и наших детей, но то-то была бы жизнь! Наст
оящая жизнь. И подумать только Ц есть люди, которые отправляются куда-то
на поиски приключений, есть и такие, что умирают от скуки… А самые увлекат
ельные приключения ждут их в каждой травинке, в каждом камешке на дороге.
Мартину немного лихорадило: страсть Даниеля начинала пугать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
сбыточные мечты сбываются. Душистая роза, которую Даниель стремился выв
ести, придавала остроту однообразию повседневности. Мартина мечтала… Р
оза получит первую премию на конкурсе в Лионе, в Багателе, в Риме или в Жен
еве. Роза будет носить ее имя: «Мартина Донель». По всему миру будут цвести
миллионы роз «Мартина Донель», а тот, кто вывел эту розу, будет купаться в
деньгах и славе.
Она мечтала, раскинувшись в шезлонге, который Даниель поставил для нее у
стены фермы с той стороны, откуда открывался вид на плантации и за ними Ц
на необозримые поля. Они купили этот шезлонг в соседнем городке, где были
узкие, как щели, улочки, красивые дома с резными балконами и полуразрушен
ная башня XIII века, между камнями которой проросла трава и даже пробились к
усты. Там на площади находились романская церковь, аптека, скобяная лавк
а и магазин, где наряду с семенами и садовым инвентарем продавались шезл
онги, обтянутые оранжевым холстом. Мартина выбрала себе шезлонг с дутой
металлической рамой, необыкновенно удобной Ц он в точности следовал из
гибам тела, и его можно было опускать и поднимать легким движением ноги и
ли плеч. Каждый день она принимала, лежа в нем, солнечную ванну. Она проход
ила вдоль стены, держа в руках маленький радиоприемник, работающий без в
ключения в сеть Ц свадебный подарок мадам Денизы, Ц и музыка тянулась з
а ней, как аромат духов; она знает, что никого не встретит Ц ведь все занят
ы своим делом. И она шла своей особой походкой, держа голову высоко и непод
вижно, будто несла на ней сосуд с водой, и далеко выбрасывая вперед длинны
е ноги, отчего юбка кружилась вокруг нее, когда она была в юбке; здесь же он
а шла совсем обнаженная, в одних плавках, перекинув через руку большое мо
хнатое полотенце на тот случай Ц совершенно невероятный, Ц если кто-ни
будь забредет сюда.
И все-таки однажды совсем неожиданно приехал клиент, и мсье Донель повел
его на плантации. Они прямо наткнулись на Мартину, которая подставила со
лнцу всю красу своих двадцати лет. Рядом с ней тихонечко заливалось ради
о, а с плантаций доносился сильный и нежный аромат.
Ц Из всех пяти чувств неудовлетворенными остаются лишь вкус и осязание
! сказал клиент.
Ц Перед вами жена моего сына, Ц ответил мсье Донель, Ц вашим чувствам н
е суждено получить удовлетворения… В другой раз попрошу предупреждать
о приезде.
Это был старый клиент фирмы, страстный любитель роз, вот уже двадцать лет
регулярно приезжавший к мсье Донелю поглядеть на розы и приобрести новы
е сорта. Мартина не шелохнулась, она притворилась спящей Ц это было лучш
ее, что она могла сделать. Они прошли мимо.
Странный человек Ц папа Донель, думала Мартина. Часто его совсем не пойм
ешь… Почему он вдруг выписал дамасские розы? Он не обязан никому давать о
тчет, но тут вдруг сообщил, как бы между прочим, что в моду входят старинны
е сорта роз, так же, как в меблировке Ц стиль Карла X. Мартина тогда же сказа
ла Даниелю, что старик сделал это неспроста, он, конечно, осведомлен о прод
елках Даниеля и хочет ему помочь. Иначе зачем бы он выписал именно те сорт
а, которые нужны Даниелю для новых скрещиваний? Даниель пожал плечами: от
ец хочет ему помочь? Но разве она не слышала, как старик говорил, что чем за
ниматься опытами, лучше бы уж Даниель содержал танцовщиц. А Мартина все ж
е думала, что папа Донель просто не хотел, чтобы Даниель очень уж зарвался
и пустил бы на ветер всю его ферму. Он ворчал и все же исподтишка помогал с
ыну. Но она ничего не сказала об этом Даниелю, он бы только рассердился на
нее. И ты против меня! А ведь Даниель очень уважал отца. «Такие люди, как мой
отец, Ц говорил он, Ц в прежние времена выражали дух Франции: толковые, н
еутомимые, терпеливые. Солдаты четырнадцатого Ц восемнадцатого годов.
Но, черт возьми, времена переменились! Куда теперь только не вторглась на
ука! С окопной войной покончено! Сейчас требуется терпение иного рода. Ес
ли грянет война, человек в ней будет играть еще меньшую роль, чем пехотине
ц четырнадцатого восемнадцатого годов. А Сопротивление… Это же средние
века, кустарная война холодным оружием. Я сам теперь представитель мирно
й армии ученых-искателей. Хотя я стремлюсь открыть не средство от рака и н
е пенициллин… Но, если я сумею научным способом вывести розу, современну
ю по форме, но с древним ароматом, генетика сделает хотя бы крохотный шаг в
перед. И если бы мой отец не был человеком пассивным, не приспособленным к
XX веку, он не мешал бы мне работать… Подумать только, какие здесь у нас идеа
льные условия Ц сочетание лабораторных опытов с практикой. Мой отец зна
ет о розах все, чему может научить жизненный опыт. Но беда в том, что я-то пр
изнаю значение практики, а он не хочет признать значения науки. Правда, я е
ще не ученый, но ты ведь знаешь, я работаю, я стараюсь изо всех сил, уверяю те
бя…» У Мартины и сейчас звучит в ушах его голос. Как он это сказал, бедняга!
С какой скромностью… Нет, он не воображал о себе бог знает что, как некотор
ые. Проклятый Бернар! Потому что папа Донель… Мартина не спорила, она не хо
тела зря раздражать Даниеля, но подозревала, что мсье Донель просто-напр
осто верит в науку не меньше, чем Даниель. Только он все-таки оставался кр
естьянином Ц этот мсье Донель, говорящий по-английски, среди клиентов к
оторого были крупные капиталисты и кинозвезды, весьма его уважавшие, и, к
ак все крестьяне, он был недоверчив и упрям. Ясно, что он хочет помочь Дани
елю, но без излишних убытков. «Чтобы член семьи Донелей не интересовался
розами да это немыслимо!» Ц сказал мсье Донель, когда Мартина впервые пр
иехала на ферму. Но тогда-то она действительно не интересовалась розами.
А теперь и она увлеклась. Правда, ее увлекает не само дело, а вызванная им б
орьба, местные придворные интриги… Она жаждала победы Даниеля и была его
горячей сторонницей, потому и не протестовала, когда он исчезал на рассв
ете, чтобы помочь в работе на плантациях, она думала, что так ему легче сле
дить за Бернаром. Сама она вставала поздно, лениво шла принимать душ во дв
оре за старой ширмой, которую Даниель достал для нее с чердака, опять подн
ималась наверх, одевалась наводила красоту так же старательно, как в Пар
иже. Мечтала о том, как она перестроит, приведет в порядок ферму, когда вер
нется сюда в один прекрасный день хозяйкой. Но чаще всего она мечтала о Па
риже, о квартире, в которой они поселятся, когда достроят дом. Она видела в
магазине спальню… Такую бы ей и хотелось. Она уже заранее решила, какие бу
дут у нее в квартире обои, занавески, безделушки… даже какие будут вешалк
и в шкафах: у нее Ц обтянутые материей, у Даниеля Ц из полированного дере
ва. Она представляла себе и вазы с цветами, и лампы…
Случалось, что она бродила по нежилым комнатам фермы, потому что в жилые е
е никто не приглашал: у крестьян не принято звать гостей туда, где спят. Он
а не интересовалась, как живут мсье Донель, Доминика с детьми, двоюродные
братья, ей до всего этого не было дела, она заразилась их замкнутостью. Но
на нежилой половине дома комнаты пустовали, никто сюда не заглядывал. Од
нажды Мартина сделала открытие… Она бродила из комнаты в комнату, вообра
жая, как бы они выглядели со светлой обивкой, с зеркалами, со стульями из м
еталлических трубок, потом села в бархатное кресло с гнутой спинкой. Ах, к
акая комната будет у них в Париже… Тишина, сладковатый запах нагретого с
олнцем дерева и пыльных тканей Ц все это навеяло на нее оцепенение, и вдр
уг что-то заставило ее насторожиться. Какое-то движение… Приглушенные г
олоса… Мартина встала, тихонько подошла к двери в соседнюю комнату. Там к
то-то был. Она взялась за ручку двери. Но не открыла ее. Сердце у нее стремит
ельно упало, точно лифт, сорвавшийся со всех блоков и канатов, и разбилось
где-то там, внизу, отдаваясь невыносимой болью в раздробленных костях, в р
азорванных нервах… именно поэтому-то Мартина и остановилась у закрытой
двери, за которой кто-то прошептал:
Ц Завтра, ты придешь завтра…
Ц Завтра, завтра, завтра.
Но Мартина не стала больше слушать: нет, это не Даниель! Она тихонько спуст
илась по каменной лестнице. Внизу приоткрыла дверь в контору, отметила, ч
то Доминики там нет, извинилась. Ее встретили улыбкой, но так как она ни к к
ому не обратилась, машинка снова застрекотала, а палец бухгалтера заскол
ьзил по колонкам цифр. Мсье Донель говорил по телефону, не переставая тве
рдить: «Мадемуазель, не разъединяйте, да не разъединяйте же, ради бога!…» М
артина закрыла дверь конторы.
Она прошла через сырую прохладную столовую. В кухне «собачья мамаша» нак
рывала на стол: сейчас работники придут обедать. Мартина спрашивала себя
, сохранит ли она этот стол, простой деревенский стол из дуба, прочного, ка
к камень, на котором любая пища приобретала привкус средневековья. Пожал
уй, все-таки надо его оставить, в нем есть своеобразный стиль… Мартина под
нялась к себе по винтовой лестнице, легла и заснула. Секунда, проведенная
ею перед закрытой дверью, потрясла ее, она чувствовала себя совсем разби
той, будто пережила автомобильную катастрофу.
Днем она не пошла принимать солнечную ванну, а заглянула в кухню, где Доми
ника кормила детей. Она смотрела на свою невестку, и та казалась ей тоже за
крытой дверью, в которую бесполезно стучаться. Притворившись скучающей,
Мартина последовала за Доминикой в контору, попросила показать ей, как в
едутся счетные книги… о, как это сложно, боже, до чего это сложно… Она даже
предложила сделать Доминике маникюр, но та покрылась багровым румянцем
и спрятала руки.
Вечером, поднявшись в свою комнату, Мартина сказала Даниелю:
Ц Ты знаешь, мой милый, как Доминика называет вашу кухню? «Приемная». До ч
его же это смешно! Ты угадал, она просто-напросто дура, при всей своей таин
ственности!
Даниель раздевался, оба они любили, оставшись вдвоем, тотчас сбрасывать
с себя одежду. Сняв брюки, он оставил их на полу, даже отодвинул немного но
гой, чтобы пройти к окну: аккуратностью он не отличался. Закат еще не угас,
сегодня небо было экстравагантнее, чем обычно, Ц багрово-красное в прос
ветах между темных облаков с желтыми краями, оно сохраняло яркость окрас
ки, фосфоресцировало.
Ц Фосфоресцирует, Ц сказала Мартина. Ц Как маленькая богоматерь, кото
рую мама Донзер мне привезла из Лурда. Это не было чудом. Просто краски фос
форесцировали…
Ц А ты бы предпочла чудо?… Ц Даниель замолчал. Потом продолжал: Ц Мне ка
жется, что Доминика всего лишь посмеялась над тобой, она достаточно умна,
чтобы намекнуть на твою необразованность. Я никогда не слышал, чтобы она
называла кухню «приемной»… И не в том дело, что так не говорят. Но применит
ельно к кухне это действительно смешно!
Даниель расхохотался, и, как всегда, казалось, что смех его только и ждал, ч
тобы вырваться на волю.
Ц Мартина, Ц сказал он, Ц боюсь, что дурочкой оказалась ты!
Мартина спала голой, ей не хотелось трепать на ферме свое кружевное бель
е. Она подошла к Даниелю и, ни слова не говоря, стала смотреть вместе с ним, к
ак угасает необычайная окраска небес. Когда все подернулось серо-голубо
й дымкой, Мартина вздохнула…
Ц До чего мужчины глупы, Ц сказала она. Ц Знаешь ли ты, что у твоей сестр
ы есть любовник?
Ц Да что ты! Я рад за нее. Идем скорее в постель. Прививка роз Ц дело утоми
тельное. Я до смерти хочу спать.
Среди ночи, глядя с кровати на очистившееся от облаков небо, где одна из зв
езд горела ярче других, Мартина завела с Даниелем разговор о спальне: она
хочет приобрести спальню для их квартиры, которую мама Донзер, мсье Жорж
и Сесиль подарили им, купив ее в кредит. Сонный Даниель плохо слушал, но Ма
ртина продолжала говорить, вертеться с боку на бок, задавать ему вопросы,
и кончилось тем, что он совсем проснулся… Какая спальня? Зачем покупать с
пальню? У них ведь нет денег! Легко сказать Ц в кредит! Кредит облегчает п
окупку?
Ц Ну, это только так говорится, в действительности возьмешь в кредит, Ц
и не оберешься трудностей. А откуда мы, по-твоему, раздобудем деньги! Слуш
ай, Мартина, мсье Жорж и так уже купил нам квартиру, а отец подарил машину, и
все это Ц тоже в кредит… Мы совсем закабалились. Мне ведь надо кончить уч
енье шутка сказать, еще целый год отец должен меня содержать. В прошлом го
ду во время каникул я все время работал на плантациях, помогал, а в этом го
ду бываю там только урывками, занимаюсь любовью… на это-то я не жалуюсь… Н
о ты ведь сама видишь, какие у меня отношения с отцом… Как же я могу просит
ь у него на спальню?…
Ц Хорошо, Ц сказала Мартина, Ц не будем больше об этом говорить. Будем с
пать на полу.
Ц Тебе не придется спать на полу, мы возьмем отсюда кровать и все, что пот
ребуется.
Даниель сел в постели и почти кричал, вперив взгляд в яркую звезду.
Ц Не ори, пожалуйста! Ты похож на мужа моей матери. Я лучше буду спать на по
лу, чем на здешних Кроватях. Настоящие гробы. От них пахнет потом и трупом.
Ц О господи… Что за мучение! Ц Даниель откинулся на подушки.
Ц Даниель, я напрасно тебе об этом сказала. Я уже выбрала мебель, которая
мне безумно нравится, и я ее приобрету! Вот увидишь. Ты еще будешь мной гор
диться. Хоть я и говорю, по-твоему, как необразованная дуреха. Я напрасно н
адоедала тебе всем этим. Больше приставать не стану. Поцелуй меня.
С тех пор вопрос о спальне не поднимался. Да и времени не было, пронизанные
солнцем дни летели все быстрее, они мчались один за другим, разделяемые л
ишь лунными ночами. А Даниелю нужно было довести до конца начатую гибрид
изацию, он уходил на плантации и работал наравне со всеми: с одной стороны
, он хотел своей работой отплатить отцу хотя бы за те розы, которых его лиш
ил, а с другой стороны, незаметно занимался искусственным опылением роз,
так ему было легче, чем если бы он это делал, приходя только для этой цели. Б
ыло и другое, и тут Мартина могла ему помочь: кузен Пьеро, тихоня, воды не за
мутит, посадил-таки весной розовые кусты на одном из участков, принадлеж
ащих мсье Донелю, на таком маленьком, что никто до тех пор его не возделыва
л. Теперь надо было произвести скрещивание, а также посадить шиповник, к к
оторому Пьеро в августе привьет новый гибрид: красную розу с чистым аром
атом, ту розу, на которую они возлагали все надежды и которая будет носить
имя «Мартина Донель»! Даниель и Мартина отправились вдвоем на машине как
будто на прогулку Ц так выглядело естественнее, Ц а Пьеро должен был до
гнать их на велосипеде.
Это было дело нешуточное, вдруг да кто-нибудь обнаружит участок… При одн
ой только мысли об этом Даниель умирал от стыда, он представлял себе, как б
удет смеяться отец и работники над его ребячеством, не говоря уже о Берна
ре. А Поло? Что подумает маленький Поло, который боготворит Даниеля? Ужас,
просто ужас! В это утро, боясь быть обнаруженными, они на все смотрели с тр
евогой. За завтраком «собачья мамаша» ворчала что-то непонятное. Когда Д
аниель выводил машину, ни во что не вмешивающаяся Доминика вдруг спросил
а:
Ц Куда это вы направляетесь? У вас вид контрабандистов.
Но, встретившись глазами с Мартиной, ушла в контору, не дожидаясь ответа. А
когда машина проезжала через ворота, усатый работник им крикнул:
Ц Прогуливаетесь, а?… Ц и разразился дурацким смехом…
Они ехали молча.
Ц Я тебе не советую пытаться убить Бернара, Ц сказала Мартина, Ц у тебя
не хватит пороха!
Но Даниель не засмеялся, он был грустен, очень грустен.
Ц Это верно, Ц сказал он. Ц У меня не хватит пороха. Я теперь понимаю, что
преступники бывают так же недоверчивы, как полицейские. Все им кажется п
одозрительным… Им кажется, что все кругом «знают»…
Ц По-моему, это увлекательно.
Ц Ты не слишком щепетильна. А я… Только потому, что это необычайно важно
для нас Ц для меня и для Пьеро, Ц мы пускаемся на такие махинации. Если бы
жизнь садовода не была так коротка, так трагически коротка… Ведь чтобы у
знать, чего стоит роза «Мартина Донель», надо ждать еще целых три года. Име
ть бы мне все розы моего отца, землю, теплицы, которые у Донелей повсюду… Я
бы, наверно, пустил по миру и тебя и наших детей, но то-то была бы жизнь! Наст
оящая жизнь. И подумать только Ц есть люди, которые отправляются куда-то
на поиски приключений, есть и такие, что умирают от скуки… А самые увлекат
ельные приключения ждут их в каждой травинке, в каждом камешке на дороге.
Мартину немного лихорадило: страсть Даниеля начинала пугать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27