Из них 25 погибло в море, 3 выбросилось на берег о. Гогланд, и толь
ко один пароход «Казахстан», получивший большие повреждения, дошел до Ле
нинграда. Позже прибыл пароход «Сауле», снявшийся с камней о. Гогланд. За т
ри дня этой операции (27 Ц 29 августа) были потоплены почти все лучшие торгов
ые суда Балтийского моря, имевшие вместительные трюмы, ледовые подкрепл
ения и тяжеловесные стрелы. Вместе с судами погибло большое количество ц
енных грузов и более 10 тысяч человек…» ( Эдлинский С. Ф. Балтийск
ий транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941 Ц 1945 гг. М., Морской т
ранспорт, 1957, с. 45 Ц 46).
В отличие от почти невооруженных транспортов торгового флота военные с
уда Балтийского флота пострадали сравнительно мало.
«Но боевое ядро Балтийского флота Ц лидеры, миноносцы, подводные лодки,
торпедные катера с флагманом Балтики, крейсером «Кировым», Ц здесь, в Кр
онштадте. Около 200 кораблей и транспортов прорвались из Таллина в Кроншта
дт. План германского верховного командования потопить или захватить Ба
лтийский флот провалился…» ( Михайловский Н. Таллинский дневн
ик. Л., Лениздат, 1958, с. 197).
.
Вчера вечером забегал в квартиру на Боровую. Там выключен газ, не идет вод
а, центральные газеты уже несколько дней не доставляются. Возвращался на
Петроградскую в темноте, к десяти часам вечера, когда прекращается всяк
ое движение. Прохожие спешат, иные Ц бегут, стремясь добраться до дома к с
року.
Сегодня весь день слышалась артиллерийская стрельба, весьма близкая. Се
йчас погода ясная, белые облака, в небе ревут самолеты, изредка доносятся
артиллерийские выстрелы.
По улицам проходят воинские части без винтовок, Ц видно, идут на отдых ил
и на переформирование…
Все же реального, ясного представления о том, что наш город тоже в зоне фро
нта, что война уже почти в самом городе, пока еще нет, видимо, до первой свир
епой бомбежки. Мыслью понимаешь, а вот непосредственным ощущением еще не
воспринял этого… А в то, что немцы мой город могут взять, не веришь ни умом,
ни сердцем, ни чувством. Этого быть не может.
8 сентября
Из окон в квартире на Боровой улице (угол Расстанной) открывается вид на в
есь город. Вдали сверкают шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепо
сти. Внизу, под самыми окнами, проходят рельсы Витебской железной дороги
Ц множество линий, соединенных стрелками. Паровозное депо, а чуть дальш
е направо Ц темная сводчатая крыша вокзала. В поле зрения по окружности
Ц массивные корпуса заводских цехов, высокие трубы, почти рядом с домом
газовый завод; в том же направлении, далеко, у впадения Невы в Финский зали
в, здания на Галерном острове, а в хорошую погоду на горизонте виден Кронш
тадтский собор.
Налево, передо мной, Ц Бадаевские склады, товарная станция, вдали за ними
Автово и трубы Кировского завода, а еще дальше, в лиловато-серой дымке го
ризонта, угадываются Красносельские высоты и Петергоф…
Шел я сюда с Петроградской стороны. На углу Глазовской и Воронежской ули
ц прохожие рассматривали трехэтажный с мансардой дом и в нем огромную, в
ысотой в два этажа, пробоину от попавшего на днях снаряда. Мансарда уцеле
ла и висит над этой уже заделанной листами фанеры пробоиной.
Во дворе дома на Боровой в маленьком скверике резвились дети. Все было ти
хо и мирно вокруг. В ясном предвечернем небе плыли кучевые белые облака. В
семь вечера вдруг тревожные гудки паровозов, голос по радио, ставший уже
привычным: «Воздушная тревога!» Но, в отличие от прошлых тревог, не где-то
там, вдали, а тут же, перед окном, сразу со всех сторон загрохотали зенитки,
среди заводских корпусов видны быстрые, как молнии, взблески, и прямо пер
ед глазами вспухают белые клубки разрывов.
И сразу же вся железная дорога, проходящая мимо дома и видимая до Витебск
ого вокзала, покрылась светляками сброшенных зажигательных бомб. Они го
рят ослепительно Ц много десятков одновременно. Другие бомбы упали ряд
ом, вокруг нашего дома и по всему району. Начались пожары, огромные облака
дыма взвились, клубясь и соединяясь.
Опасаясь, что бомбы попадут в расположенный рядом газовый завод, Ц и тог
да всем тут не уцелеть, Ц я спустился во двор. Стоял здесь, приглядев ящик
и с песком, лопаты Ц все, чем можно тушить зажигательные бомбы. В такой же
полной готовности вокруг скопилось множество жильцов дома, не пожелавш
их отправиться в убежище. Никакой паники я не заметил Ц ни слез, ни растер
янности. Все разговаривали спокойно, женщин было много, мужчин почти не б
ыло Ц в доме живут железнодорожники, в этот час большинство из них на раб
оте. Волновалась только одна женщина, чья пятилетняя девочка была в моме
нт объявления тревоги во дворе и куда-то исчезла. Стали мы искать девочку
, она нашлась, и мать, обнимая ее, успокоилась.
Огромные тучи, ступенчатые, различно окрашенные, грозные и красивые тучи
дыма, рвались вверх исполинскими клубами; самолеты гудели в воздухе, зен
итки надрывались, но в толпе женщин было больше любопытства, чем страха, с
лышались разумные разговоры о том, что зажигательные бомбы не страшны, в
от если б фугасные, было б дело другое… Народ явно подготовлен к любому на
падению. По лестницам бегали дежурные, ключ от чердака отыскался не сраз
у, дежурные помчались туда. Какая-то женщина заметила, что из трубы нашего
дома идет дым, у кого-то оставлена горящей плита. Бегала по квартирам, сту
чала, проверяла, я побежал к ней на подмогу, обошел все квартиры по двум ле
стницам Ц во многих жильцы были дома. В квартире 150 старуха-железнодорож
ница оставила плиту незатушенной, а перед плитой Ц груду щепок, сама ушл
а в бомбоубежище. Старуху разыскали, она прибежала, плиту потушили, убрал
и щепки.
Взяв подвернувшуюся под руку лопату, я поднялся в квартиру на верхний, ше
стой, этаж, затем Ц через чердак Ц на крышу и, примерившись, как удобнее с
брасывать во двор «зажигалки», если они упадут сюда, стал наблюдать даль
нейшее.
Один из фашистских самолетов клюнул носом, перевернулся, переломившись
пополам, повалился. Около железной дороги склад отходов, промасленной па
кли, пылает. Все вокруг в коричнево-черном дыму, дым заволок весь дом, ест г
лаза, мне ничего не видно.
Но легкий ветерок относит тучи дыма в сторону Ц и снова передо мной весь
город, железнодорожные пути, вокзал, высокие фабричные трубы. Все на мест
е. По рельсам бегут паровозы, языков пламени на насыпи нет. Видны только лю
ди, зарывающие песком затушенные бомбы. Ни один заводской цех не пострад
ал, ни одна стрелка не погнута. Вокзал цел. А вокруг пылающего склада пакли
дружины пожарников. Собравшиеся здесь паровозы подают пожарникам воду,
десятки фонтанов из направленных на огонь шлангов взяли пламя в кольцо.
Оно быстро сжимается, и белые клубы пара врываются в черный дым.
На крышах всех окрестных домов стоят люди, их силуэты отчетливо видны на
фоне проносимого ветром дыма. Они стоят с лопатами, они готовы бросить вн
из новые бомбы. Но новых бомб нет. Воздушные поджигатели, опасаясь возмез
дия, улетели.
Огромный пожар распространяется, пламенея, в районе Лиговки и товарной с
танции. Сначала мне кажется, что это горит нефть, Ц так исполински хлещет
вверх пламя, затем я понимаю, что это горят Бодаевские склады
Пожар Бодаевских склад
ов, где были сконцентрированы крупные продовольственные запасы города,
резко ухудшил положение Ленинграда.
.
Отбоя еще нет. Наши «ястребки» еще носятся по небу, проверяя его. Мимо по у
лице промчались автомобили Ц пожарные и санитарные, грузовики с дружин
ами ПВО, милиция, железнодорожная охрана. Пожары уже изолированы, пламя с
лабеет, но дым все стелется, подкрашенный снизу вечерней зарей. Люди рабо
тают быстро, энергично, уверенно. Отвозят на грузовиках в сторону от пожа
ров огнеопасные грузы, проверяют чердаки закоулки между цехами заводов,
держат наготове раскрученные шланги Ц нет ли где-нибудь еще очага пожа
ра? Но очагов больше нет.
В восемь вечера звучит отбой воздушной тревоги, я выхожу из дома, иду на Пе
троградскую сторону. Трамваи на Обводном стоят. Огромные толпы людей, за
прудив всю Боровую, спешат к местам пожаров. Дальше по Боровой стоит шере
нга бензоцистерн, укрывшихся здесь.
Иду до Пяти Углов, здесь уже движение трамваев, обвешанных людьми.
Огромное красное зарево привлекает внимание прохожих. Девушки-дружинн
ицы проходят строем с хоровой песней. Город неизменен Ц трудолюбив, стр
ог.
Домой я вернулся к десяти вечера. Началась новая воздушная тревога…
9 сентября. Полдень
Итак, первая массированная бомбежка Ленинграда произошла вчера
«8 сентября 1941 г. был
о сброшено 6327 зажигательных бомб, вспыхнуло 178 пожаров. При втором налете, в
22 часа 35 минут, было сброшено 48 фугасных бомб весом по 250 Ц 500 килограммов. Под
обломками домов погибло в этот вечер 24 человека и было ранено 122. Зенитчики
сбили 5 самолетов неприятеля» ( Павлов Д. В. Ленинград в блокаде.
М., Воениздат, 1958, с. 25).
. В 11 часов вечера вновь тревога до часу ночи. Ухали зенитки, нескольк
о бомб упало где-то, судя по звуку Ц недалеко. Я вышел во двор, наблюдал сно
пы рыщущих по небу прожекторов, вспышки разрывов зенитных снарядов, разл
ичал между ясными звездами продолговатые, чуть отблескивающие черточк
и аэростатов воздушного заграждения, слушал трескотню зенитных батаре
й, гул авиамоторов и изредка удары падающих где-то фугасных бомб. Но никак
их пожаров нигде на этот раз не было видно.
Не дождавшись конца тревоги, я отправился домой спать. В сем утра сегодня
меня разбудил отец Ц опять тревога. Я не встал. Тревога вскоре кончилась.
До двенадцати дня были еще две непродолжительные тревоги, никакой стрел
ьбы я не слышал.
Видимо, теперь фашисты будут делать налеты на город часто. Артиллерийско
й стрельбы второй день не слышно, Ц вероятно, наши войска отогнали немце
в от Ленинграда, немцы бесятся, бомбят с воздуха.
10 сентября
Позавчера немцами после многих жестоких бомбежек взят Шлиссельбург. Эт
о значит Ц всякое сообщение Ленинграда со страною по суше прервано. Окн
ом во внешний мир остается только полоска берега Ладожского озера между
Невой и финнами, которые остановлены южнее Суванта-Ярви, на линии старой
границы. Удастся ли нам уберечь от врага воды Ладоги?
На южной стороне идет ожесточеннейший бой, фашисты рвутся к Дудергофски
м и Пулковским высотам, и ближайшим пригородам.
Узнал я об этом в ТАСС, где был вчера днем и где наконец оформлены мои доку
менты. Направляют меня пока на Карельский перешеек, в 23-ю армию.
Всего за вчерашний день было девять воздушных тревог, занявших с коротки
ми перерывами сплошь весь день. Последняя, девятая, продолжалась почти д
ва часа; был налет, трещали и бухали зенитки, изредка слышались взрывы. Я п
ринял участие в дежурстве, вышел на верхнюю террасу дома, точнее Ц на кры
шу. Небо застилали тяжелые, кое-где прорванные тучи, над которыми плыла лу
на. Непрерывно гудели самолеты, вспыхивали разрывы зенитных и трассирую
щих пуль. Огненным пунктиром вздымались к тучам ракеты Ц белые и красны
е; прошлый раз я не понял их назначения, теперь знаю Ц это сигнализирует н
емцам всякая сволочь, шпионы.
Где-то вдали, видимо в районе Кировского завода, вздымалось зарево пожар
а, другое ширилось левее, в районе Балтийского вокзала. Грохнул, разлетел
ся каскадом огненных брызг, вздыбился черной тучей огромный взрыв в райо
не Тучкова моста. Осколки зенитных снарядов стали падать на нашу крышу з
енитки грохотали.
Часов около двенадцати тревога кончилась. Когда я спускался в квартиру,
на лестничной клетке первого этажа сидели с вещами жильцы, собравшиеся с
о всех этажей.
Во время предшествующих тревог я работал: за день написал две статьи, пер
едал их по телефону в ТАСС.
Ночью бомбы разрушили несколько домов Ц на Литейном, на улице Чайковско
го, одна пробила небольшую дыру в Литейном мосту. Кроме того, разрушен дом
No 14 по набережной Невы, бомба попала в Зоологический сад, и вообще еще нема
ло бомб попало в разные места города.
Сегодня прекращена выдача белого хлеба кроме как по детским карточкам. Д
авно уже не выдается крупа. Вчера в Табакторг на Большом проспекте приве
зли немного папирос Ц удалось мне купить четыре пачки.
11 сентября
Вчера было восемь или десять воздушных тревог, и в последней из них, начав
шейся в 10.40 вечера, снова налет, снова пожары где-то в районе Кировского зав
ода. Бомбы падали и близко от нас, в двух-трех случаях наш огромный дом дро
жал. Я лазал на крышу Ц на наблюдательный пост, смотрел в бинокль на пожар
ы. Потом до трех ночи готовился в путь на передовую, на Карельский перешее
к, Ц резал пленку, заряжал кассеты и т. п.
Жить становится очень трудно, передвижение по городу крайне затруднено
тревогами, почти непрерывными.
В Ленинграде многие люди переселяются из своих квартир в квартиры друзе
й и знакомых. Одни Ц туда, где им ближе к месту службы; другие Ц потому, что
их мужья ушли на фронт и им тяжело в одиночестве; иные Ц из верхних этаже
й в нижние: меньше опасности при бомбежках; многие из районов южной полов
ины города, наиболее обстреливаемых, Ц на Петроградскую сторону, на Кре
стовский и Каменный острова или еще дальше, куда не достает немецкая дал
ьнобойная артиллерия, Ц к Озеркам, к Лесному…
Последнее время, несмотря на то что питаюсь лучше многих, все время испыт
ываю желание поесть еще: получаемых калорий организму явно недостаточн
о. Дома кормиться почти невозможно. Выручают только столовые, а меня, в час
тности, закрытые, военные, где кормят хорошо. Не всегда, однако, в них успев
аешь попасть. В общих столовых (очереди на улицах!) мясные блюда даются тол
ько по карточкам. В магазинах без карточек не купить уже ничего, кроме вин
а, настоящего кофе (в елисеевском «Гастрономе») и продуктов, подобных раз
весному хмелю.
12 сентября
Доносятся орудийные выстрелы Ц наши. Сегодня была Ц до полудня Ц толь
ко одна воздушная тревога. Ночью Ц от одиннадцати до часу Ц опять был на
лет…
Еду на фронт…
Глава 6. ОТРАЖАЕМ ВРАГА КОНТР
УДАРАМИ
Неожиданная поездка. Взятие Симолова. Опять в Ленинграде. Штурм Белоостр
ова
13 Ц 22 сентября 1941 г.
Утром 13 сентября, выяснив накануне, что немцы готовят новое наступл
ение в районе Пулковских высот и предназначили для этого триста танков,
наша артиллерия нанесла предупредительный удар по местам скопления пр
отивника. Началась новая волна ожесточенных боев. В ночь на 16 сентября фаш
исты повели наступление на Пушкин. Одновременно усилили атаки и на примо
рский участок. 16 сентября создалась опасность прорыва врага в Московски
й район Ленинграда. В этот день на стенах города было вывешено воззвание:
«Враг у ворот». 17 сентября немцам удалось овладеть городами Павловском и
Пушкином и одновременно выйти на южный берег Финского залива между Лени
нградом и Петергофом (Петродворцом). Мы потеряли поселок Володарский и п
очти весь Урицк.
В ответ, 18 сентября, наши войска нанесли противнику сильнейший конт
рудар на всем фронте от Финского залива до Колпина, и во многих местах поз
иции были улучшены. Взбешенное гитлеровское командование, решив демора
лизовать мирное население Ленинграда, 19 сентября подвергло город одной
из самых жестоких за время войны бомбежек. В четырех дневных и двух ночны
х налетах на Ленинград участвовало 280 самолетов. Сброшено на город 528 фугас
ных бомб и 1435 зажигательных…
Но сломить дух ленинградцев воздушными налетами гитлеровцам не у
далось. Достаточно двух-трех маленьких штрихов, чтобы доказать это. 14 сен
тября композитор Д. Шостакович опубликовал в «Известиях» заметку, в кото
рой сообщал:
»…Несколько дней тому назад я поставил точку на последней страниц
е первой части своего нового симфонического сочинения. Работаю сейчас н
ад второй частью. Этот факт не очень значительный, однако я о нем упоминаю
для того, чтобы все знали, что в Ленинграде продолжается нормальная жизн
ь. Работают ученые, писатели, художники, композиторы, артисты…»
17 сентября, во время сильнейшей бомбежки, Д. Шостакович выступал по р
адио.
А 19 сентября весь город затаив дыхание слушал по радио клятву мести
ленинградской женщины, за час до этого потерявшей под развалинами дома н
а Стремянной улице своих детей.
В те дни ленинградцы слушали по радио гневные стихи А. Прокофьева, Н.
Тихонова, О. Берггольц и еще многих поэтов. А музыка Чайковского и других к
лассиков всегда наполняла эфир.
К середине сентября наши отступившие к Ленинграду части переформ
ировались, пополнились и, в строгой решимости не пустить врага в город, за
метно активизировались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
ко один пароход «Казахстан», получивший большие повреждения, дошел до Ле
нинграда. Позже прибыл пароход «Сауле», снявшийся с камней о. Гогланд. За т
ри дня этой операции (27 Ц 29 августа) были потоплены почти все лучшие торгов
ые суда Балтийского моря, имевшие вместительные трюмы, ледовые подкрепл
ения и тяжеловесные стрелы. Вместе с судами погибло большое количество ц
енных грузов и более 10 тысяч человек…» ( Эдлинский С. Ф. Балтийск
ий транспортный флот в Великой Отечественной войне 1941 Ц 1945 гг. М., Морской т
ранспорт, 1957, с. 45 Ц 46).
В отличие от почти невооруженных транспортов торгового флота военные с
уда Балтийского флота пострадали сравнительно мало.
«Но боевое ядро Балтийского флота Ц лидеры, миноносцы, подводные лодки,
торпедные катера с флагманом Балтики, крейсером «Кировым», Ц здесь, в Кр
онштадте. Около 200 кораблей и транспортов прорвались из Таллина в Кроншта
дт. План германского верховного командования потопить или захватить Ба
лтийский флот провалился…» ( Михайловский Н. Таллинский дневн
ик. Л., Лениздат, 1958, с. 197).
.
Вчера вечером забегал в квартиру на Боровую. Там выключен газ, не идет вод
а, центральные газеты уже несколько дней не доставляются. Возвращался на
Петроградскую в темноте, к десяти часам вечера, когда прекращается всяк
ое движение. Прохожие спешат, иные Ц бегут, стремясь добраться до дома к с
року.
Сегодня весь день слышалась артиллерийская стрельба, весьма близкая. Се
йчас погода ясная, белые облака, в небе ревут самолеты, изредка доносятся
артиллерийские выстрелы.
По улицам проходят воинские части без винтовок, Ц видно, идут на отдых ил
и на переформирование…
Все же реального, ясного представления о том, что наш город тоже в зоне фро
нта, что война уже почти в самом городе, пока еще нет, видимо, до первой свир
епой бомбежки. Мыслью понимаешь, а вот непосредственным ощущением еще не
воспринял этого… А в то, что немцы мой город могут взять, не веришь ни умом,
ни сердцем, ни чувством. Этого быть не может.
8 сентября
Из окон в квартире на Боровой улице (угол Расстанной) открывается вид на в
есь город. Вдали сверкают шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепо
сти. Внизу, под самыми окнами, проходят рельсы Витебской железной дороги
Ц множество линий, соединенных стрелками. Паровозное депо, а чуть дальш
е направо Ц темная сводчатая крыша вокзала. В поле зрения по окружности
Ц массивные корпуса заводских цехов, высокие трубы, почти рядом с домом
газовый завод; в том же направлении, далеко, у впадения Невы в Финский зали
в, здания на Галерном острове, а в хорошую погоду на горизонте виден Кронш
тадтский собор.
Налево, передо мной, Ц Бадаевские склады, товарная станция, вдали за ними
Автово и трубы Кировского завода, а еще дальше, в лиловато-серой дымке го
ризонта, угадываются Красносельские высоты и Петергоф…
Шел я сюда с Петроградской стороны. На углу Глазовской и Воронежской ули
ц прохожие рассматривали трехэтажный с мансардой дом и в нем огромную, в
ысотой в два этажа, пробоину от попавшего на днях снаряда. Мансарда уцеле
ла и висит над этой уже заделанной листами фанеры пробоиной.
Во дворе дома на Боровой в маленьком скверике резвились дети. Все было ти
хо и мирно вокруг. В ясном предвечернем небе плыли кучевые белые облака. В
семь вечера вдруг тревожные гудки паровозов, голос по радио, ставший уже
привычным: «Воздушная тревога!» Но, в отличие от прошлых тревог, не где-то
там, вдали, а тут же, перед окном, сразу со всех сторон загрохотали зенитки,
среди заводских корпусов видны быстрые, как молнии, взблески, и прямо пер
ед глазами вспухают белые клубки разрывов.
И сразу же вся железная дорога, проходящая мимо дома и видимая до Витебск
ого вокзала, покрылась светляками сброшенных зажигательных бомб. Они го
рят ослепительно Ц много десятков одновременно. Другие бомбы упали ряд
ом, вокруг нашего дома и по всему району. Начались пожары, огромные облака
дыма взвились, клубясь и соединяясь.
Опасаясь, что бомбы попадут в расположенный рядом газовый завод, Ц и тог
да всем тут не уцелеть, Ц я спустился во двор. Стоял здесь, приглядев ящик
и с песком, лопаты Ц все, чем можно тушить зажигательные бомбы. В такой же
полной готовности вокруг скопилось множество жильцов дома, не пожелавш
их отправиться в убежище. Никакой паники я не заметил Ц ни слез, ни растер
янности. Все разговаривали спокойно, женщин было много, мужчин почти не б
ыло Ц в доме живут железнодорожники, в этот час большинство из них на раб
оте. Волновалась только одна женщина, чья пятилетняя девочка была в моме
нт объявления тревоги во дворе и куда-то исчезла. Стали мы искать девочку
, она нашлась, и мать, обнимая ее, успокоилась.
Огромные тучи, ступенчатые, различно окрашенные, грозные и красивые тучи
дыма, рвались вверх исполинскими клубами; самолеты гудели в воздухе, зен
итки надрывались, но в толпе женщин было больше любопытства, чем страха, с
лышались разумные разговоры о том, что зажигательные бомбы не страшны, в
от если б фугасные, было б дело другое… Народ явно подготовлен к любому на
падению. По лестницам бегали дежурные, ключ от чердака отыскался не сраз
у, дежурные помчались туда. Какая-то женщина заметила, что из трубы нашего
дома идет дым, у кого-то оставлена горящей плита. Бегала по квартирам, сту
чала, проверяла, я побежал к ней на подмогу, обошел все квартиры по двум ле
стницам Ц во многих жильцы были дома. В квартире 150 старуха-железнодорож
ница оставила плиту незатушенной, а перед плитой Ц груду щепок, сама ушл
а в бомбоубежище. Старуху разыскали, она прибежала, плиту потушили, убрал
и щепки.
Взяв подвернувшуюся под руку лопату, я поднялся в квартиру на верхний, ше
стой, этаж, затем Ц через чердак Ц на крышу и, примерившись, как удобнее с
брасывать во двор «зажигалки», если они упадут сюда, стал наблюдать даль
нейшее.
Один из фашистских самолетов клюнул носом, перевернулся, переломившись
пополам, повалился. Около железной дороги склад отходов, промасленной па
кли, пылает. Все вокруг в коричнево-черном дыму, дым заволок весь дом, ест г
лаза, мне ничего не видно.
Но легкий ветерок относит тучи дыма в сторону Ц и снова передо мной весь
город, железнодорожные пути, вокзал, высокие фабричные трубы. Все на мест
е. По рельсам бегут паровозы, языков пламени на насыпи нет. Видны только лю
ди, зарывающие песком затушенные бомбы. Ни один заводской цех не пострад
ал, ни одна стрелка не погнута. Вокзал цел. А вокруг пылающего склада пакли
дружины пожарников. Собравшиеся здесь паровозы подают пожарникам воду,
десятки фонтанов из направленных на огонь шлангов взяли пламя в кольцо.
Оно быстро сжимается, и белые клубы пара врываются в черный дым.
На крышах всех окрестных домов стоят люди, их силуэты отчетливо видны на
фоне проносимого ветром дыма. Они стоят с лопатами, они готовы бросить вн
из новые бомбы. Но новых бомб нет. Воздушные поджигатели, опасаясь возмез
дия, улетели.
Огромный пожар распространяется, пламенея, в районе Лиговки и товарной с
танции. Сначала мне кажется, что это горит нефть, Ц так исполински хлещет
вверх пламя, затем я понимаю, что это горят Бодаевские склады
Пожар Бодаевских склад
ов, где были сконцентрированы крупные продовольственные запасы города,
резко ухудшил положение Ленинграда.
.
Отбоя еще нет. Наши «ястребки» еще носятся по небу, проверяя его. Мимо по у
лице промчались автомобили Ц пожарные и санитарные, грузовики с дружин
ами ПВО, милиция, железнодорожная охрана. Пожары уже изолированы, пламя с
лабеет, но дым все стелется, подкрашенный снизу вечерней зарей. Люди рабо
тают быстро, энергично, уверенно. Отвозят на грузовиках в сторону от пожа
ров огнеопасные грузы, проверяют чердаки закоулки между цехами заводов,
держат наготове раскрученные шланги Ц нет ли где-нибудь еще очага пожа
ра? Но очагов больше нет.
В восемь вечера звучит отбой воздушной тревоги, я выхожу из дома, иду на Пе
троградскую сторону. Трамваи на Обводном стоят. Огромные толпы людей, за
прудив всю Боровую, спешат к местам пожаров. Дальше по Боровой стоит шере
нга бензоцистерн, укрывшихся здесь.
Иду до Пяти Углов, здесь уже движение трамваев, обвешанных людьми.
Огромное красное зарево привлекает внимание прохожих. Девушки-дружинн
ицы проходят строем с хоровой песней. Город неизменен Ц трудолюбив, стр
ог.
Домой я вернулся к десяти вечера. Началась новая воздушная тревога…
9 сентября. Полдень
Итак, первая массированная бомбежка Ленинграда произошла вчера
«8 сентября 1941 г. был
о сброшено 6327 зажигательных бомб, вспыхнуло 178 пожаров. При втором налете, в
22 часа 35 минут, было сброшено 48 фугасных бомб весом по 250 Ц 500 килограммов. Под
обломками домов погибло в этот вечер 24 человека и было ранено 122. Зенитчики
сбили 5 самолетов неприятеля» ( Павлов Д. В. Ленинград в блокаде.
М., Воениздат, 1958, с. 25).
. В 11 часов вечера вновь тревога до часу ночи. Ухали зенитки, нескольк
о бомб упало где-то, судя по звуку Ц недалеко. Я вышел во двор, наблюдал сно
пы рыщущих по небу прожекторов, вспышки разрывов зенитных снарядов, разл
ичал между ясными звездами продолговатые, чуть отблескивающие черточк
и аэростатов воздушного заграждения, слушал трескотню зенитных батаре
й, гул авиамоторов и изредка удары падающих где-то фугасных бомб. Но никак
их пожаров нигде на этот раз не было видно.
Не дождавшись конца тревоги, я отправился домой спать. В сем утра сегодня
меня разбудил отец Ц опять тревога. Я не встал. Тревога вскоре кончилась.
До двенадцати дня были еще две непродолжительные тревоги, никакой стрел
ьбы я не слышал.
Видимо, теперь фашисты будут делать налеты на город часто. Артиллерийско
й стрельбы второй день не слышно, Ц вероятно, наши войска отогнали немце
в от Ленинграда, немцы бесятся, бомбят с воздуха.
10 сентября
Позавчера немцами после многих жестоких бомбежек взят Шлиссельбург. Эт
о значит Ц всякое сообщение Ленинграда со страною по суше прервано. Окн
ом во внешний мир остается только полоска берега Ладожского озера между
Невой и финнами, которые остановлены южнее Суванта-Ярви, на линии старой
границы. Удастся ли нам уберечь от врага воды Ладоги?
На южной стороне идет ожесточеннейший бой, фашисты рвутся к Дудергофски
м и Пулковским высотам, и ближайшим пригородам.
Узнал я об этом в ТАСС, где был вчера днем и где наконец оформлены мои доку
менты. Направляют меня пока на Карельский перешеек, в 23-ю армию.
Всего за вчерашний день было девять воздушных тревог, занявших с коротки
ми перерывами сплошь весь день. Последняя, девятая, продолжалась почти д
ва часа; был налет, трещали и бухали зенитки, изредка слышались взрывы. Я п
ринял участие в дежурстве, вышел на верхнюю террасу дома, точнее Ц на кры
шу. Небо застилали тяжелые, кое-где прорванные тучи, над которыми плыла лу
на. Непрерывно гудели самолеты, вспыхивали разрывы зенитных и трассирую
щих пуль. Огненным пунктиром вздымались к тучам ракеты Ц белые и красны
е; прошлый раз я не понял их назначения, теперь знаю Ц это сигнализирует н
емцам всякая сволочь, шпионы.
Где-то вдали, видимо в районе Кировского завода, вздымалось зарево пожар
а, другое ширилось левее, в районе Балтийского вокзала. Грохнул, разлетел
ся каскадом огненных брызг, вздыбился черной тучей огромный взрыв в райо
не Тучкова моста. Осколки зенитных снарядов стали падать на нашу крышу з
енитки грохотали.
Часов около двенадцати тревога кончилась. Когда я спускался в квартиру,
на лестничной клетке первого этажа сидели с вещами жильцы, собравшиеся с
о всех этажей.
Во время предшествующих тревог я работал: за день написал две статьи, пер
едал их по телефону в ТАСС.
Ночью бомбы разрушили несколько домов Ц на Литейном, на улице Чайковско
го, одна пробила небольшую дыру в Литейном мосту. Кроме того, разрушен дом
No 14 по набережной Невы, бомба попала в Зоологический сад, и вообще еще нема
ло бомб попало в разные места города.
Сегодня прекращена выдача белого хлеба кроме как по детским карточкам. Д
авно уже не выдается крупа. Вчера в Табакторг на Большом проспекте приве
зли немного папирос Ц удалось мне купить четыре пачки.
11 сентября
Вчера было восемь или десять воздушных тревог, и в последней из них, начав
шейся в 10.40 вечера, снова налет, снова пожары где-то в районе Кировского зав
ода. Бомбы падали и близко от нас, в двух-трех случаях наш огромный дом дро
жал. Я лазал на крышу Ц на наблюдательный пост, смотрел в бинокль на пожар
ы. Потом до трех ночи готовился в путь на передовую, на Карельский перешее
к, Ц резал пленку, заряжал кассеты и т. п.
Жить становится очень трудно, передвижение по городу крайне затруднено
тревогами, почти непрерывными.
В Ленинграде многие люди переселяются из своих квартир в квартиры друзе
й и знакомых. Одни Ц туда, где им ближе к месту службы; другие Ц потому, что
их мужья ушли на фронт и им тяжело в одиночестве; иные Ц из верхних этаже
й в нижние: меньше опасности при бомбежках; многие из районов южной полов
ины города, наиболее обстреливаемых, Ц на Петроградскую сторону, на Кре
стовский и Каменный острова или еще дальше, куда не достает немецкая дал
ьнобойная артиллерия, Ц к Озеркам, к Лесному…
Последнее время, несмотря на то что питаюсь лучше многих, все время испыт
ываю желание поесть еще: получаемых калорий организму явно недостаточн
о. Дома кормиться почти невозможно. Выручают только столовые, а меня, в час
тности, закрытые, военные, где кормят хорошо. Не всегда, однако, в них успев
аешь попасть. В общих столовых (очереди на улицах!) мясные блюда даются тол
ько по карточкам. В магазинах без карточек не купить уже ничего, кроме вин
а, настоящего кофе (в елисеевском «Гастрономе») и продуктов, подобных раз
весному хмелю.
12 сентября
Доносятся орудийные выстрелы Ц наши. Сегодня была Ц до полудня Ц толь
ко одна воздушная тревога. Ночью Ц от одиннадцати до часу Ц опять был на
лет…
Еду на фронт…
Глава 6. ОТРАЖАЕМ ВРАГА КОНТР
УДАРАМИ
Неожиданная поездка. Взятие Симолова. Опять в Ленинграде. Штурм Белоостр
ова
13 Ц 22 сентября 1941 г.
Утром 13 сентября, выяснив накануне, что немцы готовят новое наступл
ение в районе Пулковских высот и предназначили для этого триста танков,
наша артиллерия нанесла предупредительный удар по местам скопления пр
отивника. Началась новая волна ожесточенных боев. В ночь на 16 сентября фаш
исты повели наступление на Пушкин. Одновременно усилили атаки и на примо
рский участок. 16 сентября создалась опасность прорыва врага в Московски
й район Ленинграда. В этот день на стенах города было вывешено воззвание:
«Враг у ворот». 17 сентября немцам удалось овладеть городами Павловском и
Пушкином и одновременно выйти на южный берег Финского залива между Лени
нградом и Петергофом (Петродворцом). Мы потеряли поселок Володарский и п
очти весь Урицк.
В ответ, 18 сентября, наши войска нанесли противнику сильнейший конт
рудар на всем фронте от Финского залива до Колпина, и во многих местах поз
иции были улучшены. Взбешенное гитлеровское командование, решив демора
лизовать мирное население Ленинграда, 19 сентября подвергло город одной
из самых жестоких за время войны бомбежек. В четырех дневных и двух ночны
х налетах на Ленинград участвовало 280 самолетов. Сброшено на город 528 фугас
ных бомб и 1435 зажигательных…
Но сломить дух ленинградцев воздушными налетами гитлеровцам не у
далось. Достаточно двух-трех маленьких штрихов, чтобы доказать это. 14 сен
тября композитор Д. Шостакович опубликовал в «Известиях» заметку, в кото
рой сообщал:
»…Несколько дней тому назад я поставил точку на последней страниц
е первой части своего нового симфонического сочинения. Работаю сейчас н
ад второй частью. Этот факт не очень значительный, однако я о нем упоминаю
для того, чтобы все знали, что в Ленинграде продолжается нормальная жизн
ь. Работают ученые, писатели, художники, композиторы, артисты…»
17 сентября, во время сильнейшей бомбежки, Д. Шостакович выступал по р
адио.
А 19 сентября весь город затаив дыхание слушал по радио клятву мести
ленинградской женщины, за час до этого потерявшей под развалинами дома н
а Стремянной улице своих детей.
В те дни ленинградцы слушали по радио гневные стихи А. Прокофьева, Н.
Тихонова, О. Берггольц и еще многих поэтов. А музыка Чайковского и других к
лассиков всегда наполняла эфир.
К середине сентября наши отступившие к Ленинграду части переформ
ировались, пополнились и, в строгой решимости не пустить врага в город, за
метно активизировались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32