Ц Драка.
Ц Драка?
Ц Самая настоящая драка, так что приготовьтесь. В одном месте у них не вы
йдет Ц могут к вам полезть.
Ц Ну что ж! Получится у них то же самое!..
Пока я записывал это, Трепалин звонил: приказал приготовить санитарную м
ашину, санитарок, медикаменты, все Ц быть наготове.
Только что явился санитар, докладывает, что прибыл на машине, в полной гот
овности. Комбат подробно объясняет ему по карте, где можно ждать раненых,
как только разгорится решительный бой, говорит, что положение серьезное
, и указывает, куда сейчас выехать с машиной, по какой дороге ехать, где ста
ть, как и куда эвакуировать раненых, если они появятся. Вся «петрушка» дол
жна происходить примерно в восьмистах Ц тысяче метрах от нас.
17 часов 30 минут
Выходил из блиндажа, Ц уже стемнело. Свист, Ц через мою голову стреляет
наше орудие. Проходя по коридору нашего подземного дома, вижу: краснофло
тцы в полной боевой готовности, с гранатами за поясом, делят на квадратно
й доске сахар, разложили его кучками, в шахматном порядке.
18 часов 00 минут
Фугасный снаряд разорвался около бани Ц дом горит. Второй Ц по землянк
е клуба. Третий Ц правее… Четвертый, пятый…
Пьем чай. Бьют и бьют. Вбегает боец:
Ц Товарищ комбат! Шалаши горят рядом с нами!
Трепалин быстро:
Ц Гасить надо, а то корректировать будет по ним, сюда!
Бьют зажигательными. Шалаш, где стояла машина, и соседний, прямо над нами,
поверх наката нашего блиндажа, горят.
Ц Там патроны и гранаты! Нельзя подойти Ц сейчас взрываться начнут!
Ц Тогда не подходить!
Командир 2-й роты Шепелев спокойно:
Ц Если гранаты РГД, ничего не будет. Патроны взорвутся а гранаты Ц ничег
о…
Ц А кто знал, что здесь боеприпасы? Ц спрашивает Трепалин, обводя взгля
дом присутствующих. Ц Народу-то нет там? А то патроны сейчас начнут трещ
ать… Кто положил здесь боеприпасы?
Выясняется, что в шалаше над нашими головами Ц склад гранат и патронов, п
ривезенных для распределения по ротам.
Ц Если с запалами, Ц утешает Трепалин, Ц то сдетонирует. Взрыв знаете к
акой будет? Ого!.. Все мы вместе с блиндажом взлетим к черту!
Бьют и бьют. А нам выйти нельзя, мы как в ловушке, Ц ждем: будет взрыв или не
будет?
Ц Он в двух местах зажег Ц там, дальше, и здесь!
Ц Он тут хорошо дал Ц у самого входа, метров десять. Люди были в кино… Пре
рвалось… Ц говорит боец.
Ц Он хочет дома зажечь, а по ним ориентировать обстрел сюда.
У нас сидит лектор, приехавший перед самым налетом тяжелыми читать докла
д. Мы пьем чай. Слышно, как рвутся патроны, все сильнее и чаще…
Ц Давайте доклад начинать! Ц решительно объявляет Трепалин. Ц Шалаши
завтра же пошвыряем, давно надо было скинуть их!..
Докладчик перешел в соседнюю половину блиндажа, к краснофлотцам, начал д
оклад. Его голос доносится из-за стены. Там все собравшиеся краснофлотцы
слушают его. А здесь нас восемь человек: комбат, комиссар, начальник штаба
, адъютант комбата краснофлотец Ероханов, лейтенант Шепелев, связист, бо
ец и я. Сидим за столом. На столе крошечная электрическая лампочка от акку
мулятора. Связь пока работает. Шепелев тянется к телефону, вызывает «Што
рм»: «Скорнякова дайте!» Разрывы продолжаются, бьет и бьет. В блиндаже у на
с разговоры Ц о самолетах, о Маннергейме, о боевых эпизодах, каждый вспом
инает. Все возбуждены ожиданием: будет взрыв или не будет? У меня мысль: во
т если рванет сейчас, то и оборвется тут моя запись… Шепелев весело расск
азывает Ц глаза блестят, Ц как над ним летало четыре немецких самолета
и как он хотел их подбить, но не успел…
18 часов 45 минут
Все тише. Шалаши горят. Обстрел теперь редкий. Беседы продолжаются. Докла
д окончен, аплодисменты. Входит парень в ватнике, из тех, кто слушал доклад
, обращается к Иониди, который тоже только что вышел вместе с Цыбенко, прос
лушав доклад. Этот парень давно просится в разведчики. Иониди:
Ц Ну что ж, товарищ комбат!.. Вы человека знаете! Я Ц не знаю. Значит, по ваше
й рекомендации!
Иониди подзывает парня. Тот подходит, очень спокойный.
Ц К нам хочешь идти?
Ц Да.
Ц Знаешь, на что идешь?
Ц Знаю.
Ц Ну хорошо… Тогда дней десять подзанимаемся, у нас Ц группа.
Ц Я и то занимаюсь уже… топографией. Сам.
Ц Это хорошо. Но мы еще, специально. Какого года рождения?
Ц Тысяча девятьсот двадцать шестого года!
Паренек Ц фамилия его Дмитриев Ц уходит.
В той половине блиндажа кроме лектора, оказывается, дожидается начала ко
нцерта бригада артистов. Они приехали вместе за несколько минут до обстр
ела. Не сговариваясь, им никто ничего о пожаре наверху не сказал, чтоб их н
е встревожить. Теперь, когда патроны уже все повзрывались, ясно, что с гран
атами обошлось. Мы обсуждаем: очевидно, попросту выплавились.
КОНЦЕРТ ВОПРЕКИ ОБСТАНОВКЕ…
Мы все переходим, кроме связиста, в ту половину блиндажа, где начинается к
онцерт.
…Я среди артистов и краснофлотцев. Это бригада артистов Дома Красной Арм
ии, приехали из Ленинграда. Группа А. Зильберштейна. Начальник бригады Бе
атриса Велина. Весь наш «трюм» забит людьми. Нары заняты сидящими до само
й стены. В руках краснофлотцев автоматы, винтовки. На стенах висят каски, с
наряжение, амуниция. Девушки-артистки в котиковых шубках. Несколько дев
ушек переодеваются в темноте, на нарах завешенных плащ-палаткой. Тьма, по
тому что перебиты провода. Начальник связи пытается исправить свет. Пишу
в полутьме, Ц горит только одна «летучая мышь». Сижу у самой стены, рядом
Ц Иониди, а с ним Ц девушка, переодевшаяся в белорусское национальное п
латье, дальше Ц баянист, играет. В углу прохода остается два-три квадратн
ых метра пространства. Это и есть, так сказать, эстрада. За ней Ц печка-вре
мянка…
Вот зажглась электрическая лампочка, вдали, у выхода, осветив висящую вы
стиранную тельняшку. Сегодня все ходили в баню, и последняя очередь не до
мылась, так как начался обстрел, а теперь уже и нет бани Ц сгорела.
Все сидят молча, слушая баяниста. Девушка напевает, разглядывая висящие
позади меня на стене котелки, заплечные мешки, каску, потом Ц винтовку, по
двешенную горизонтально, по бревну потолка.
Разрывы снова слышны близко…
20 часов 30 минут
Вспыхнул ослепительный свет Ц большая электрическая лампочка. Шесть д
евушек вышли надушенные, напудренные. Стали у стенки. «Левофланговая» уп
ерлась в мои колени Ц тесно. Правая выступила на шаг, начала декламирова
ть «Письмо матери». Она в красных туфлях, коричневое платье в талию…
Другая выскочила в узкий коридор между нарами, сплошь занятыми сидящими
краснофлотцами. Стремительно пляшет «русскую». Наконец, смеясь, Ц «не м
огу, товарищи, тесно!» Ц чуть не валится на руки моряков.
Теперь артисты Таня Лукашенко и Олег Гусарев исполняют сцену из «Правда
хорошо, а счастье лучше».
Ц Я тебя полюбила… Ц произносит она.
А с другой стороны блиндажа доносится голос связиста:
Ц «Якорь» слушает…
Ц Как бы я расцеловала тебя!
А от узла связи голос:
Ц Тремя? А куда?.. В голову?.. А вынесли его?.. Повезли?..
Бойцы слушают артистов увлеченно, с улыбками, цветущими на лицах.
…Теперь артистка Бруснигина читает рассказ «Сын» Юрия Яновского, читае
т хорошо, и я украдкой вижу: комроты-два Шепелев тщится скрыть выступивши
е на глазах слезы и опасается, что кто-нибудь это увидит.
Отмечаю: никто, ни один человек, не курит.
И вот артист Корнев поет «Шотландскую застольную» под аккомпанемент ба
яна.
И томительно, и странно, и весело, и грустно все это слушать и задумываться
о том, где ты находишься, в какие дни, в какую минуту. Встает передо мной огр
омный город, озаренный и сейчас, конечно, тусклым багрянцем пожаров, Ц мо
й Ленинград. И таким нелепым кажется, что вот в километре Ц в полутора кил
ометрах отсюда враг, и что нам сейчас угрожает опасность, когда так прекр
асен, даже исполняемый на баяне, Бетховен, и что вот эти девушки-комсомолк
и, оживленные, веселые, должны будут сейчас ехать во тьме, на грузовике, по
д обстрелом…
Я несколько минут назад тихонько расспрашивал Беатрису Абрамовну Вели
ну, начальницу этой бригады, об их работе. Шесть присутствующих артисток
и шесть артистов, почти сплошь комсомольцы и комсомолки, студенты Театра
льного института и Консерватории. Бригада называется «молодежной», раб
отает с 28 июня, дала уже сто девяносто концертов по Западному и Ленинградс
кому фронтам, совершила десять рейдов на своей агитмашине. Были за Лугой
на аэродромах, были в Выборге, в Кексгольме, на Ладожском, объехали весь Ка
рельский перешеек, позавчера были на крейсере «Максим Горький». Попадал
и под бомбежки, под минометный огонь, получали по машине пулеметные очер
еди, но все живы-здоровы…
…Концерт кончился в десять вечера. Разрывов вблизи не было. Артисты уеха
ли.
ЧТО ПРОИСХОДИТ НА ЛЕВОМ ФЛАНГЕ?
22 часа 40 минут
Опять слышна стрельба. Кажется, бьют наши. Бой идет. Сколько фашистов пере
правилось через реку Сестру, пока неясно: все происходит в кромешной тьм
е. Надо не дать фашистам закрепиться, создать на нашем берегу плацдарм, на
до парализовать удар, угрожающий и Белоострову и Каменке. От Каменки на п
одмогу подразделению 1025-го стрелкового полка (капитана Полещука) брошена
рота Мехова Ц 1-я рота батальона морской пехоты. Она с ходу включилась в б
ой. Сейчас положение таково: на участок, захваченный фашистами, с трех сто
рон движутся три наши группы, но одна из них Ц группа Полещука Ц пока не
находит дороги, а другая почему-то задерживается, то есть точное местона
хождение этих групп неизвестно, ибо связи с ними нет. Трепалин обсуждает
это за картой. Затем посылает машину с где-то раздобытым бензином к своей
санитарной машине, стоящей без горючего. Заодно посылает мины Сафонову.
От Сафонова бензин повезут на санях.
Нам принесли газеты. Все читают. Враг опять кладет мины из тяжелых миноме
тов вокруг нас. Свет мигает. Входит боец, говорит, что мины легли позади бл
индажа, рядом, связь с «Костромой» порвалась.
Ровно полночь
За это время прошли к месту боя два танка. Все сидят в напряженном ожидани
и. Связи с ротой Мехова нет, и никак ее не восстановить. Последний бензин г
де-то плутает, а мины не взяты, Полещук со своей группой заблудился.
5 ноября. 0 часов 30 минут
Новые сведения Ц вернулся старшина Дегтярев («Сколько раз обстрелян бы
л, Ц усмехается Трепалин, Ц шинель вся в дырках, и всегда охотно едет!»), о
живленный, с мороза, докладывает:
Ц Мину доставил, сбросил Сафонову. Бензин доставил к месту.
Мехов с двумя взводами своей роты прошел цепью до самой Сестры. Фашистов
не оказалось. Он прочесал весь участок, вернулся. На обратном пути, в темно
те, его обстреляли. Видимо, свои Ц справа (подразделение 1025-го полка?). Троих
ранило: двух Ц легко, одного Ц тяжело. Сейчас Мехов вновь идет вперед, пр
очесывая вторично.
Фашисты ушли за реку Сестру? Это предполагается потому, что слева подтян
улись кировцы и вошли в соприкосновение с центром. Справа у Сестры занял
а позицию рота 1025-го. Больше фашистам деться было некуда. Когда по ним стал
и бить минометы и пулеметы, а Мехов пошел в наступление, они отступили.
Сразу голоса у всех повеселели. Трепалин стал разговаривать с обычной ус
мешечкой. Ругает 1025-й:
Ц Я бы на них в атаку пошел!

1 час ночи
Время от времени в расположение Каменки ложатся снаряды дальнобойной а
ртиллерии. На дворе луна, в дымке. Пахнет гарью. Пора спать.
Трепалин рассказывает байки:
Ц Как-то минометы Сафонова били за Белоостров по вражеским траншеям. Эт
о было… Ну да, двадцать шестого октября это было… Фашисты метнулись наза
д в лес. Сомик и Гоценко корректировали, сообщили: «Перенести огонь дальш
е!» Фашисты Ц обратно к траншеям. И так Ц дважды. Вдруг связь прервалась,
и минут пять ее не было. В чем дело? Сомик и Гоценко отвечают: «А мы смеялись
! Те, как мыши, мечутся!» Бросили трубки и, лежа, катались от смеха… Это было
в сорока метрах от вражеской траншеи. Сафонов возмутился. Ему был слышен
шум, а что Ц не понять. «Сомов, Сомов, Сомов, в чем дело?» А Сомов молчит. Оказ
ывается, как школьник, от смеха катался!..
7 часов 30 минут утра
Ночью, просыпаясь, несколько раз слышал голос Трепалина Ц разговоры по
телефону.
В 7.20 будет начальника штаба, спящего рядом со мною: комбат зовет. Я встаю то
же.
За столом комбат, телефонистка, начальник связи; против стола двое ранен
ых. Один Ц в белом маскхалате, испачканном грязью и кровью, с перевязанно
й правой рукой. Второй Ц шинель внакидку, тоже перевязана левая рука. Рас
сказывают: Мехов часа в четыре утра убит. Командир взвода Москалец Ц тяж
ело ранен. Там, куда ходил в первый раз Мехов (дошел до реки), фашистов не ока
залось. Но часть их автоматчиков затаилась где-то в углу, и когда Мехов по
шел прочесывать второй раз, наткнулся на них.
Раненые большей ясности в обстановку внести не могут, поэтому комбат пос
ылает туда комиссара и начштаба на санитарной машине (подъехавшей к наше
му блиндажу), вместе с ранеными доедут до Дибунов, а оттуда Ц на санях.
Все выходят сразу же. Трепалин и я умываемся под деревьями. Медленно расс
ветает, еще сумеречно. Резко щелкают выстрелы наших орудий, и снаряды, сви
стя, пролетают над головой. Слышны частые пулеметные очереди.
Комбат печален: Мехов убит, и потери ранеными. Ждем донесений. Комбат не сп
ал почти всю ночь.
С комиссаром и начштаба уехал и старшина Дегтярев. Пришел Иониди. Адъюта
нт режет хлеб, наливает суп. Комбат вскрывает пакеты, принесенные связны
м. В помещении тихо.
Доносится гул разрывов. Опять пищит телефон, и комбат отвечает:
Ц «Аврора» слушает!.. Товарищ Елинский, у вас там двое раненых было… Вы их
отправили?
Не отрываясь от аппарата, он следит за всеми изменениями обстановки, про
веряет работу своих подчиненных, распоряжается, дает приказания Ц и все
это устало, но очень спокойно, не повышая ровного голоса.
10 часов утра
Только что вместе с Иониди осматривал пожарище Ц рядом с нашим блиндажо
м и над ним. Почва еще дымится, хотя и присыпана свежим снегом. Здесь и круг
ом Ц покореженные, выплавившиеся ручные гранаты, металлические части п
ротивогазов, изуродованные гильзы взорвавшихся патронов и прочий горе
лый хлам. Плохо было бы нам, если б гранаты вчера взорвались. Нашел обгорел
ую каску, внес ее в землянку, Ц ее можно исправить, у моряков не хватает их.

Комбат лег спать, наговорившись по телефону с начальником штаба. Бой про
должается. Орудийные выстрелы наши редки, но методичны. Слышатся пулемет
ная трескотня, взрывы мин. Командир взвода Москалец, оказывается, ранен в
лопатку осколком мины. А политрук роты ранен на днях. Ротой сегодня коман
дует замполитрука Педин.
Ероханов, поглядывая на спящего комбата, приводит в порядок «буфет». Пот
ом, разбирая заготовленную для отправки в роту почту:
Ц Мехову письмо есть… от жены, наверно!..
Разбирает дальше:
Ц Москалец… Вот он приедет, ему надо будет отдать.
Я спрашиваю Ероханова:
Ц А он не отправлен еще?
Ц Нет, он там лежит Ц впереди…
Узнаю о Мехове: зовут его… Ц Нет, звали его Ц Николай Иванович. Кандидат
партии. Главстаршина флота, 1908 года рождения. Командиром роты стал в октяб
ре. Москалец Ц Андрей Антонович, кандидат ВКП(б), 1918 года рождения, красноф
лотец, командир взвода, назначен на этих днях.
Приносят «лично командиру» координаты минометных батарей. Будим комба
та.
Ероханов говорит мне:
Ц Цыбенко настоял на своем все-таки Ц его в разведвзвод зачислили!
Едва Трепалин заснул, с бронепоезда спрашивают координаты минометных б
атарей. Ероханов выразительно махнул рукой:
Ц Опять будить?
Но все-таки будит!
15 часов 45 минут
Комбата недавно вызвали в штаб 1025-го полка на совещание командования. Ком
иссар и начштаба все еще не вернулись и остаются обедать у Сафонова. Я сег
одня должен бы уезжать в Ленинград, но надо подождать до конца боевых дей
ствий на здешнем участке, чтобы обработать весь материал для ТАСС. В наше
м расположении сейчас тихо. На левом фланге бой, видимо, разгорится до кру
пных масштабов. В нем, возможно, примут участие танки и самолеты. Если дейс
твительно так, то останусь до завтра.
Только что несколько гитлеровских «фоккеров» кружились над нами, ушли.

Фашистов, перешедших Сестру, оказывается Ц батальон. Но он окружен нами,
а тыл мы отсекаем огнем. Точных сведений обо всем в нашем блиндаже пока не
т. Начсвязи рассуждает о Фарадее и о Максвелле. Лейтенант Воронков Ц об а
томном ядре. Иониди уходил Ц вот только что вернулся. Приехавший из Лени
нграда краснофлотец рассказывает, что ночью бомбили Ленинград, попало в
Финляндский вокзал, в Военно-медицинскую академию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32