С ответом выступят отличившиеся в б
оях краснофлотцы…
А вот только что приехал Захариков, он уже облазил весь передний край, под
обрал отличную гравированную «финку». Пришел мокрый, усталый Ц сказыва
ется слабость после ранения. Рассказал обо всем, что видел и вызнал, и сраз
у же, несмотря на уговоры никуда больше не ходить, а оставаться здесь на по
ложении выздоравливающего и отдыхать, ушел снова.
Иониди, бродивший сегодня где-то на лыжах, сейчас отправился в 1-ю роту сме
нить начштаба, который, несмотря на ангину, руководил там боевой операци
ей. Цыбенко тоже находился в 1-й роте.
Словом, раненых, выздоравливающих, больных в батальоне не сыщешь: все хот
ят воевать Ц и воюют…
В середине дня становится ясно, что хотя вражеские автоматчики за реку С
естру еще не выбиты, но осталось их очень мало, опасность прорыва фашисто
в миновала, не сегодня, так завтра последние автоматчики будут уничтожен
ы. Позиции наши крепки, и попытка врага испортить нам праздник не удалась.

Собираюсь наконец в Песочное и оттуда Ц в Ленинград. Кстати, комбата и ко
миссара вызывает в Песочное командир дивизии на разбор операции. Вот и п
оедем вместе на грузовике.
НА ОБРАТНОМ ПУТИ
7 ноября. 18 часов. Песочное
Землянка редакции дивизионной газеты «В бой за Родину». Радио у нас нет. Ж
дем газет, выспрашивая соседей по телефону о новостях, но и соседи все тол
ько полны нетерпеливого ожидания… «Ленинградской правды» и вчера в Пес
очном не было, и сегодня Ц вот уже 7 часов вечера Ц газеты в Песочное еще н
е доставлены.
Вчера в дивизионной газете напечатаны две мои статейки, а в «Правде» от 31
октября Ц мой очерк «Мститель».
Сегодня утром был у комиссара дивизии, послушал его оценку всего происхо
дившего на нашем участке фронта за эти дни, потом был у начарта. Артиллери
я ведет огонь, завершая уничтожение группы прорвавшихся на наш берег Сес
тры фашистов.
От Ленинграда доносится гул, должно быть, город сегодня ожесточенно бомб
ят. А на нашем участке фронта необыкновенно тихо, бой 3 Ц 6 ноября несомнен
но сорвал затеянную врагом провокацию, и фашисты не рискуют предпринима
ть что-либо новое.
Общие потери наши в этом бою Ц сорок три убитых и сто два раненых. Фашисто
в убито гораздо больше, особенно минометами Сафонова, работавшими, как в
сегда, прекрасно. В общем, неприятный «сюрприз», который готовили нам фаш
исты к празднику Октябрьской годовщины, не только им не удался, но и дорог
о обошелся.
Перед полночью. Песочное
Поздний вечер 24-летия Октября провожу в землянке, в одиночестве и в любом
холоде (печки нет). Пытаюсь привести в систему мысли мои о принципиальном
различии между нынешним периодом войны и периодом, уже отошедшим в истор
ию.
Было время, когда война взяла наших людей в оборот. То время прошло. Теперь
они берут войну в оборот! В этом Ц огромная, принципиальная разница. В эт
ом основное различие между двумя периодами Отечественной войны Ц прош
едшим и настоящим. Гражданские по духу люди стали людьми по духу военным
и. Они берут в свои руки инициативу. Такие отступать уже не могут. Такие мо
гут только наступать. И самое трудное для них Ц что их наступательный ду
х еще не находит исхода, что время для наступления еще не пришло, наступле
ние еще только зреет, еще находится, я сказал бы, в «утробном периоде», наз
вание ему пока Ц а к т и в н а я о б о р о н а. Но эта активность не может не пере
хлестнуть за черту рубежей врага. Накопившись в объединенном одной идее
й, умело организованном, набравшем опыта народе, эта сила неминуемо двин
ет его в п е р е д!

Глава 11. СНАБЖЕНИЕ ИССЯКАЕТ


Ленинград, 8 Ц 22 ноября 1941 г.

8 ноября
В Ленинград приехал еще затемно. Дачный поезд остановился не там, где все
гда, а метров за двести: Финляндский вокзал оказался разбомбленным, перр
он был перегорожен. Пассажиры выходили на улицу через маленькую дверь сл
ужебного помещения Ц с давкой и воплями, потому что вокзальные умники н
е догадались открыть вторую, рядом.
Бомбы попали в ресторан и в кассовый зал. Стены со стороны перрона обвали
лись. Случилось это дня за три до моего приезда. Неподалеку от вокзала сов
ершенно разрушенным оказался небольшой деревянный дом.
Усталый, после бессонной ночи в вымороженной землянке, с закоченевшими н
огами, с тяжелым заплечным мешком и столь же тяжелой амуницией, в утренне
й предрассветной мгле, по гололедице неочищенных улиц, я шел от Кировско
го моста домой пешком, потому что тот трамвай No 30, которым я должен был доех
ать до площади Льва Толстого, свернул в сторону: на Вульфовой улице лежал
а неразорвавшаяся бомба замедленного действия, и всякое движение там бы
ло закрыто.
Дома все оказалось благополучно. Я немедленно принял ванну, согрелся в н
ей, затем сел за работу и до вечера писал обзорную статью о бое 3 Ц 6 ноября
под Белоостровом и Александровкой.
10 ноября. 7 часов 30 минут вечера
Ленинград с напряжением ждал усиленной бомбежки в дни годовщины Октябр
я. Немцы в сбрасываемых ими листовках грозились, что бомбежка будет прод
олжаться семьдесят два часа. Бомбежки действительно были 6 ноября и позж
е, но сравнительно короткие и ничем не отличавшиеся от обычных. День 7 нояб
ря, если говорить о бомбежке, прошел неожиданно спокойно Ц у немцев «не п
олучилось», видимо, благодаря нашим летчикам. Но зато немцы усиленно обс
треливали город из дальнобойных орудий Ц целые районы засыпались снар
ядами, жертв было много, немало и разрушений. Такие обстрелы происходят т
еперь каждые сутки, население уже привыкло к ним.
Истребитель «кукушек» Захариков, ездивший 3 ноября в Ленинград на консул
ьтацию к профессору, по возвращении в свой батальон рассказывал мне, что
на Васильевском острове снаряд разорвался на улице, по которой Захарико
в проходил. Снаряд упал в очередь, стоявшую перед кооперативом. В коопера
тиве выдавали по карточкам к празднику вино. Уцелевшие женщины сразу же
снова собрались в очередь и продолжали стоять, не желая упустить впервые
выдаваемое вино. Захариков, бесстрашный в бою человек, этим зрелищем был
подавлен.
Вчера отец возвращался домой из училища под свист разрывавшихся непода
леку снарядов. Позавчера днем, во время налета, бомба упала в Апраксин дво
р. В госпитале, в котором в этот момент работала Наталья Ивановна, вылетел
и все стекла со стороны переулка Чернышева. Вчера, в вечерней тьме, все мар
шруты трамваев перепутались Ц трамваи ходили, выискивая себе улицы, на
которых не было повреждений. Никаких разговоров о снарядах и бомбах в тр
амваях не было Ц все привыкли. «Что, туда трамвай не идет? А что там, снаряд?
» Ц «Бомба!» Ц «А, бомба!.. Ну ладно, значит, кругом поедем!.. По какой улице?..»

Сегодня горел Госбанк на Фонтанке.
Несмотря ни на что, настроение у большинства хорошее. Всем придает силы у
веренность, что Ленинград отстоит себя, что Москва выстоит, что дело немц
ев проиграно. Ленинградцы понимают: последнее, остановленное нами, немец
кое наступление превратилось в страшное поражение гитлеровцев, ибо не в
зятая ими к 7 ноября Москва теперь уже никогда не будет взята, и время Ц за
нас, за нашу победу над гитлеризмом.
Разгром Германии предрешен. Он Ц дело времени. А дело москвичей и ленинг
радцев Ц вытерпеть, выстоять.
Наблюдая ленинградцев, убеждаюсь: они действительно мужественны. Это ви
дно даже не со стороны, это ощущается всяким, кто просто и буднично делает
свое ежедневное дело, презирая сознание, что в каждый час, в каждую минуту
его жизнь может быть в любом месте оборвана бомбой или снарядом. И это ощу
щение рождает чувство самоуважения, достоинства, гордости Ц за себя, за
чудесный русский народ, непреклонный, неустрашимый, непобедимый…
Пора спать, надо наконец выспаться! За два с половиной месяца мною написа
но (только в дни пребывания в Ленинграде) около шестидесяти статей для га
зет и рассказов Ц всего около десяти печатных листов.
11 ноября. 10 часов 20 минут вечера
…На днях норма выдачи хлеба в войсках первой линии снижена с 800 до 600 граммо
в, в тыловых частях и госпиталях Ц с 600 до 400. Городскому населению пока выда
ется прежняя хлебная норма: рабочим Ц 400, а служащим, иждивенцам и детям Ц
по 200 граммов. Но по карточке первой категории прекращена выдача масла. Во
всех городских столовых и в госпиталях, где служащих кормили с вырезкой
из их карточек второй категории талонов на мясо, вторых блюд больше дава
ть не будут, а, вырезая талоны, будут давать только суп. Завтраки и ужины дл
я вольнонаемных служащих в госпиталях отменены.
Положение с питанием становится резко угрожающим, близким к катастрофи
ческому. Голод уже явление не единичное Ц население голодает…
В последнее время немцы забрасывают город бомбами замедленного действ
ия, с часовыми механизмами. Мне известно, что таких неразорвавшихся бомб
лежит сейчас в городе примерно пятьдесят. Из предосторожности десятки т
ысяч людей выселены из квартир тех домов, которым грозят взрывы этих бом
б. Движение на многих улицах парализовано, оцеплены целые кварталы. Прин
имаются срочные меры, чтоб обезвредить эти бомбы.
Сегодня мороз градусов пятнадцать. Очень хорошо: немцы мерзнут, и немало
их, верно, сегодня замерзло! Ударил бы этак градусов на тридцать, было б со
всем хорошо!
12 ноября
Вчера, проходя в темноте по Аничковому мосту, я видел снятых с постаменто
в и увозимых клодтовских коней. Ночью я думал о них и о памятнике Петру, уж
е закопанном в землю у Инженерного замка, и о других оберегаемых нами про
изведениях искусства. Отсюда родились мысли обо всем городе, и сегодня в
друг единым духом я написал статью, которую назвал: «Этому не бывать!» Вот
она:
«…Зимний вечер. Непроницаемую тьму пронизывают только краткие зеленые
молнии. Их мечет дуга пробирающегося по проспекту 25-го Октября трамвая. Д
а еще зловещие вспышки, отраженные темной пеленой туч: это разрывы артил
лерийских снарядов, которыми одичалые варвары обстреливают наш город. И
, проходя по Аничкову мосту, я вижу: гигантские юноши с лошадьми, чудесные
клодтовские кони без которых и Ленинграда-то как-то не представляешь се
бе, сняты с постаментов, стоят на огромных деревянных площадках-санях. Он
и прибуксированы к гусеничным тракторам, сегодня их увезут куда-то… И ст
ранным кажется конь-исполин, сдерживаемый бронзовой рукой, не там, где ст
оял он ровно сто один год, а у стены углового дома, против забитых досками
окон аптеки. В кромешной тьме он выделяется силуэтом только на фоне снег
а. Будто спрыгнул сам и замер на миг в раздумье: спасаться ли ему от фашист
ских снарядов и бомб или помедлить еще, постоять еще около своего извечн
ого места, как стоят в эти дни на посту все неустрашимые ленинградцы?..
Нет, мы сбережем наши вековые ценности! Мы зароем этих коней в землю, как з
арыли уже много других драгоценных памятников. Мы выведем их на свет сно
ва в тот великолепный торжественный день, когда в земле окажется смрадны
й труп Гитлера и ликование победы свободных народов омоет нашу залитую к
ровью планету.
Мы восстановим в этот день разбитую решетку Дворца пионеров, мы выстроим
новые дворцы на месте разрушенных до основания пятиэтажных зданий Ц мо
гил наших братьев и сестер, наших детей и матерей. Мы снимем защитное обла
чение с золотой адмиралтейской иглы. Мы сбросим мешки с землей с аллегор
ических фигур на площади Воровского Ц они символизируют Веру, Мудрость
, Справедливость и Силу, которыми мы богаты, которых не стало меньше оттог
о, что осаждающие город орды варваров несут нам тяжкие испытания… И мрам
орные статуи итальянских мастеров Тарсиа, Бонацца, Баратта вновь встану
т в Летнем саду, напоминая нам, что Италия не всегда была очагом мракобеси
я прислужнице Гитлера…
На один только миг представить себе, что было бы здесь, если бы очумелые ор
ды тевтонов ворвались в наш родной, наш прекрасный город!.. Тысячи нас, лен
инградцев, повешенных на деревьях Летнего сада, как повешены наши советс
кие люди в Пскове и в Луге… Пьяные оргии немецкого офицерья среди разбит
ых фарфоровых ваз Эрмитажа. Изодранные фашистскими фельдфебелями бесс
мертные полотна Рафаэля и Леонардо да Винчи. Сброшенный с гранитной скал
ы, распиленный, перелитый на цепи для тюрем Медный всадник. Разложенные н
а улицах костры из творений Пушкина, Лермонтова, Толстого, Горького, из ге
ниальных трудов провозвестников и создателей нашего Советского госуда
рства. А на этих кострах обугленные, со связанными проволокой руками тру
пы наших лучших людей, изнасилованных на снегу женщин, изрубленных на ку
ски детей Ц наших веселых, бесстрашных детей, школьников, пионеров… А на
заводах-гигантах Ц мы, гордые и свободные ленинградские рабочие, превр
ащенные в рабов. Нас заставляют изготовлять орудия смерти, обращаемые на
сильниками против наших же, русских, советских людей. Нас избивают плеть
ми-семихвостками за каждое промедление в каторжном труде. Нам платят за
этот труд голодом, медленно убивающим нас…
Так?.. Разве человеческая фантазия может поставить предел ужасам, какие п
ринесли бы нам необузданные немецкие полчища, если бы мы позволили им во
рваться в наш родной Ленинград?..
Нет! Никогда! Никогда! Никогда!.. Этому не бывать!.. Как бы тяжко нам ни было, чт
о ни пришлось бы нам испытать в самозабвенной защите нашего осажденного
города, мы охраним его от врага, мы не уступим врагу ни нашей чести, ни наше
й свободы, ни нашего светлого будущего!..
Мы Ц правы. Мы несгибаемы и неустрашимы. Мы победим!»
Статья опубликована в арм
ейской газете «Ленинский путь» 19 ноября 1941 г.
.
13 ноября
Написал две статьи в ТАСС.
Сегодня Ц норма хлеба для населения сбавлена: 300 граммов вместо 400 для перв
ой категории, 150 вместо 200 Ц по второй.
Немцами на днях взят Тихвин… Плохо!
А Петрозаводск, оказывается, у финнов уже давно. Лица, прибывшие из Мурман
ска, ехали через Сороку, но по новой железной дороге, обогнув Онежское озе
ро с востока.
14 ноября. 7 часов вечера
Таких бомбежек, как те, что были за последние сутки, я не помню, за все время
войны. Было страшно. Даже нам, привыкшим ко всему ленинградцам. Со вчерашн
его дня и до сегодняшнего полудня налеты производились беспрестанно, с к
ороткими промежутками. Особенное впечатление произвел тот, что был с шес
ти до семи утра, Ц в этот час бомбили Петроградскую сторону и Выборгскую
сторону. Проснулся я от сильного сотрясения дома, Ц несколько бомб упал
и одна за другой подряд. Ночной налет я проспал, а во время вечернего вчера
находился в квартире, одетый, но под конец заснул и проснулся только в час
ночи. Затем снова лег спать, не раздеваясь, укрывшись полушубком и в вален
ках. Отец не спал и при каждом налете ходил в убежище. После утреннего нале
та я вышел на балкон, Ц над Новой Деревней алело огромное зарево. Там был
большой пожар, он окончательно не ликвидирован еще и сейчас.
За последние сутки весь город был забросан фугасными бомбами. Случайно з
наю только несколько мест, куда попали они. Одна Ц на Кировском проспект
е, в каток, против дома No 26/28, все стекла в квартале выбиты. Одна Ц во двор дома
на улице С. Перовской, рядом с надстройкой писателей. Одна Ц в здание Дум
ы… Разве все перечислишь?
Вчера видел З., приехавшего накануне из Ораниенбаума. Он посвятил меня в о
бстановку на том участке фронта. Немцы с западной стороны побережья зани
мают Новый и Старый Петергоф, находясь километрах в восьми от Ораниенбау
ма, а с восточной стороны побережья располагаются в Копорском заливе, ча
сть которого в наших руках. На южной стороне участка линия фронта проход
ит перед Гостилицами (находящимися у немцев). Такое положение на этом уча
стке стабилизировалось с конца сентября.
Ораниенбаумский плацдарм надежен, к нему немцам не подступиться: он охра
няем огнем наших фортов, Кронштадта, морской артиллерии всего Балтийско
го флота. Это такая мощь, что немцы, зарывшись в землю, боятся нос высунуть
… И когда они пытаются обстрелами помешать нашим передвижениям между Ор
аниенбаумом и Кронштадтом, между Кронштадтом Ц Лисьим Носом и Ленингра
дом, подавляющий огонь нашей морской артиллерии корректирует балтийск
ая авиация, наносящая, кроме того, хорошие бомбовые удары.
Поэтому у нас есть возможность излишки войск, оказавшихся на Ораниенбау
мском плацдарме после отхода из Эстонии, перебрасывать на другие участк
и фронта.
Здесь у немцев, как говорится, видит око, да зуб неймет.
З. рассказывал: немцы придумали новое зверство Ц в оккупированной ими з
оне отбирают здоровых русских мужчин и женщин, насильно превращают их в
доноров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32