Во время неприятного интервью киносъемка выявила реальные и неконтролируемые эмоциональные реакции субъекта на стрессовую ситуацию. Они длятся в течение 1/8 — 1/5 с, а затем сменяются выражениями лица в соответствии с нормами, принятыми в той социальной среде, к которой принадлежит субъект. В социальной ситуации человек демонстрирует свою экспрессию, следуя правилам среды, определяющим — кто и какую эмоцию,
182
кому и когда может показывать. Эти правила требуют усиления или ослабления, нейтрализации или маскировки определенных эмоциональных реакций.
7.4.3. Корреляция активности лицевых мышц и эмоций
П. Экман и У. Фризен исследовали связь активности мышц лица с различными эмоциями, когда испытуемые просматривали фильмы приятного (щенок, играющий цветком, горилла в зоопарке, океан) и неприятного (травматический инцидент в цеху) содержания. После просмотра каждого фильма испытуемые должны были ранжировать свои эмоции по 9 шкалам (счастья, гнева, страха и др.). Была обнаружена положительная корреляция переживания «счастья» только с. активностью большой скуловой мышцы (m. zygomaticus major). Чем сильнее активность этой мышцы, тем выше уровень субъективной оценки переживаемого «счастья» при просмотре приятного фильма. При этом активность других мышц лица и даже тех, которые принимают участие в улыбке, не коррелировала с ощущением «счастья». Авторы пришли к выводу, что,по активности большой скуловой мышцы можно предсказывать появление положительного эмоционального переживания. Чем выше была ее активность, тем о более интенсивном позитивном переживании сообщал человек.
П. Экман и У. Фризен попытались найти паттерн двигательных реакций лица, соответствующий искренней улыбке. Они исходили из идеи, впервые высказанной Даченом (Duchenn), а затем и Дарвиным о том, что улыбка радости морфологически должна отличаться от других типов улыбок: социальной, политической, маскирующей. Исследовав активность мышц лица во время различных улыбок, они установили, что искреннее выражение счастья, радости сочетается с комбинированной активацией двух мышц: большой скуловой мышцы и круговой мышцы глаза (m. orbicularis oculi), которая с трудом подчиняется волевому контролю. Исследователи подтвердили, что большинство людей действительно неспособно произвольно сокращать круговую мышцу глаз и что во время позитивных переживаний обязательно активируются большая скуловая мышца, поднимающая уголки губ кверху, к скулам, и наружная часть круговой мышцы глаза, которая поднимает щеку и собирает кожу вовнутрь глазной впадины. Они назвали улыбку искренней радости улыбкой Дачена (Duchene Smile). Только улыбка Дачена положительно коррелирует с субъективным отчетом о переживании счастья и ростом ЭЭГ-активации в левой фронтальной коре (признак появления положительной эмоции). 10-месячный младе-
183
нец часто реагирует улыбкой Дачена на приближение матери и реже на приближение незнакомца. У взрослых юмор вызывает улыбку Дачена. После успешного курса психотерапии у пациентов усиливается улыбка Дачена, но не другие типы улыбок. У взрослого человека при просмотре забавного фильма искренняя улыбка появляется чаще, чем другие типы улыбок (социальная, политическая, маскирующая).
Лица, у которых обычно обнаруживается малая активность большой скуловой мышцы, как правило, сообщают о меньших переживаниях счастья по сравнению с теми, у кого активность этой мышцы усилена. Применение системы FACS показало, что во время отрицательных эмоций (гнев, страх, отвращение, печаль) активируется около 41% всех мышц лица. Субъекты, демонстрирующие низкую активность мышц лица во время просмотра фильма с эпизодом, в котором рабочий получает увечье в цеху, характеризуются более низкими рангами отрицательных переживаний по сравнению с теми, у кого лицевая экспрессия более выражена. При этом лица, ареактивные (по ЭМГ) в отношении отрицательных эмоциональных стимулов, во время просмотра «фильма ужаса» имеют тенденцию к усилению активности тех мышц, которые связаны с переживанием «счастья» или нейтральных состояний. Кроме того, выделены три мышцы, активирующиеся при отвращении: одна поднимает центральную часть верхней губы, другая поднимает и напрягает крылья носа, а третья усугубляет носогуб-ную складку. Их активность хорошо коррелирует с переживанием отвращения.
В работах Г. Швартца (Schwartz G.E.) и его коллег из Йельского университета штата Коннектикут была изучена связь депрессии с особенностями активности лицевых мышц. У больных отмечены ослабление паттернов ЭМГ-активности (по m.zygomaticus), которые связаны с эмоцией «счастья», а также усиление активности мышц, реагирующих на переживание «печали». По наблюдению авторов, эффективное лечение таких больных (медикаментозными средствами или с применением плацебо) сопровождается общей нормализацией мышечной активности лица. Отмечено также усиление активности мышц, возбуждающихся при переживании «счастья». Установление связи депрессии с активностью лицевых мышц чрезвычайно важно для выявления в нормальной популяции групп риска — лиц, склонных к развитию депрессии.
Женщины в целом показывают более интенсивную лицевую экспрессию по сравнению с мужчинами. При этом у них мышца нахмуривания более активирована как во время представления эмоциональных ситуаций с отрицательным знаком, так и в со-184
стоянии покоя. Эти результаты согласуются с тем фактом, что женщины составляют основной контингент пациентов с депрессией.
Знак эмоционального переживания можно контролировать по соотношению активности двух мышц: большой скуловой и мышц нахмуривания (m.corrugator), так как активность скуловой мышцы положительно коррелирует с интенсивностью переживания «счастья», а мышцы нахмуривания — с состоянием «печали».
По паттерну трех лицевых мышц: m.zygomaticus (Z), m.corrugator (С) и жевательной мышцы — m.masseter (M) можно дифференцировать 4 эмоции (печаль, гнев, радость, страх). Схематично эти паттерны реакций можно представить следующим образом: печаль (Zi, Ct), гнев (Zl, Ct, МТ), страх (Zi, Ci), радость (Zt, Cl, Mt). Таким образом, все отрицательные эмоции сочетаются с подавлением активности большой скуловой мышцы и ее усилением во время радости. Активность мышцы нахмуривания возрастает во время гнева и печали и падает при страхе и радости. Жевательная мышца активируется во время гнева и радости и не реагирует во время печали и страха.
Как уже отмечалось, лицевая экспрессия зависит от социального контроля, определяемого принятыми нормами поведения. Он снижает корреляцию эмоций с лицевыми реакциями. Требование в опыте контролировать мимику также влияет на соотношение субъективных оценок эмоций и выраженности лицевой экспрессии. Их корреляция падает. В исследовании Р. Краута (Kraut R.E., 1982) испытуемые оценивали качество 12 запахов. В одной серии — сразу после вдыхания воздуха, содержащего тот или другой аромат; в другой серии испытуемый должен был сообщать экспериментатору об отношении к запаху, изменяя свою позу. Усилия испытуемого сообщить информацию о запахах увеличивают эмоциональные лицевые реакции на обонятельные стимулы. Однако при этом субъективные оценки возрастают непропорционально увеличению мышечных реакций лица (на 1/15 от изменений лицевой экспрессии). Важно то, что корреляция субъективных оценок и лицевой экспрессии на запахи, когда не требовалось передавать дополнительную информацию, была намного выше (0,5 и 0,43 против 0,1 и 0,16 для приятных и неприятных запахов соответственно).
7.4.4. Теория обратной лицевой связи как одного из механизмов эмоций
Впервые мысль о роли мимических реакций в генезе эмоций более 100 лет назад была высказана Ч. Дарвином (1872). Он подчеркивал регулирующую функцию выразительного поведения лица,
185
усиливающего или ослабляющего эмоцию: свободное выражение эмоций с помощью внешних реакций усиливает субъективное переживание, подавление же внешних эмоциональных проявлений смягчает его. Эта идея положила начало гипотезе о роли обратных связей в развитии эмоций. Однако в дальнейшем ее проверка пошла не по пути изучения вклада мимических движений в развитие эмоций. Вниманием исследователей завладела мысль, высказанная У. Джеймсом (W. James), о роли висцеральных сигналов в происхождении эмоций. Он считал, что эмоция — это осознание ощущений, создаваемых сердцебиением и прерывистым и быстрым дыханием. В то же время он полагал, что эмоция зависит также и от телесных изменений в виде напряжения мускулатуры, которое меняется с настроением, причем эта разница ощущается и отражается в эмоции. Однако представление У. Джеймса о роли лицевых реакций в развитии эмоций долгое время не получало развития. Скорее всего это произошло из-за объединения позиций У. Джеймса и К. Ланге (Lange К.). Ланге же утверждал, что основу эмоций образуют только вазомоторные изменения во внутренних органах и железах. Все другие проявления эмоций, включая моторный и субъективный компоненты, возникают вторично. Постепенно в теории эмоций Джеймса — Ланге понятие телесных изменений было сужено до висцеральных реакций, иннервируе-мых автономной нервной системой. Серьезной критике эта теория была подвергнута физиологом У. Кэнноном (Cannon W.B.), который в серии опытов на животных с денервацией внутренних органов показал,что висцеральные процессы не играют ведущей роли в развитии эмоций.
Особое значение обратной связи от мимических мышц в возникновении эмоций придавал Сильвин Томкинс (Tomkins S.S., 1980), который считал, что эмоция — это в основном мимические реакции. Проприоцептивная обратная связь от лицевых мышц трансформируется в осознанную форму, порождая эмоциональное переживание. Аргументируя свою теорию, он подчеркивает, что мышечная система лица более тонко дифференцирована, чем висцеральная, а скорость ее реакций сопоставима со скоростью возникновения эмоций. Непроизвольные реакции лица очень устойчивы к угасанию.
Вслед за С. Томкинсом гипотеза лицевой обратной связи получила разработку в трудах Э. Геллгорна (Gellgorn E.) и К. Изарда (1980). В теории эмоций К. Изарда мимические комплексы играют центральную роль, определяя специфику эмоций. В составе эмоции он выделяет три компонента: активность мозга и центральной нервной системы; активность поперечнополосатой мускулатуры, 186
системы мимической и пантомимической экспрессии и обратной связи от нее в мозг (лицо — мозг); субъективное переживание. По К. Изарду, обратная связь от лица актуальна для нашей осведомленности об эмоциях. Однако эта осведомленность — не столько о проприоцептивных и кожных импульсах, создаваемых улыбкой или нахмуриванием, сколько о переживаемой радости или гневе, т.е. мышечный паттерн воспринимается как сигнал определенного эмоционального состояния.
Объясняя механизм влияния лицевой экспрессии на эмоциональные переживания, Р. Заянц (Zajonc R.) в модифицированном варианте возродил сосудистую теорию эмоционального выражения (Vascular Theory of Emotional Efference), предложенную в начале XX в. И. Уэйнбаумом (Waynbaum I.).
И. Уэйнбаум отметил тесное взаимодействие между лицевыми мышцами и мозговым кровотоком и предположил, что мышцы лица регулируют кровоток, противоположно воздействуя на вены и артерии, усиливая приток крови в мозг или ее отток. Изменения кровотока сопровождаются сменой субъективных переживаний. И. Уэйнбаум не был согласен с Ч. Дарвином, что функция мимики — сообщать другим о своем эмоциональном состоянии. Он полагал, что коммуникативная функция эмоций является вторичной.
, Р. Заянц в отличие от И. Уэйнбаума утверждает, что мышцы лица не могут регулировать артериальный кровоток, но могут влиять на отток венозной крови. В одном из экспериментов Р. Заянц с коллегами (Adelmann P.K., Zajonc R.B., 1989) вдували в ноздри обследуемых холодный (19°) и теплый (32°) воздух, наполненный каким-либо ароматом, и просили оценивать степень его приятности. Некоторые стимулы были нейтральными, не содержали запаха. Оказалось, что холодный воздух без запаха всегда оценивается как неприятный, а теплый без запаха, наоборот, — как приятный. Результаты были оценены как подтверждение тому, что знак эмоции (гедонический тон) зависит от температуры мозга. Изменение температуры мозга, вызываемое через кровоток, достигнув гипоталамуса, меняет нейрохимию мозга за счет высвобождения или синтеза температурно-зависимых пептидов и нейротрансмиттеров. Лицевые мышцы через кровоток влияют на температуру мозга и изменяют эмоциональные переживания. Сосудистую теорию эмоций подтверждают данные о связи знака эмоций с температурой лба.
В пользу висцеральной теории эмоций говорит и наличие систематической корреляции между изменениями температуры крови и гедонического тона в зависимости от произносимых фонем. Авторы объясняют эти данные тем, что произнесение различных фонем требует активации различных лицевых мышц и сопровож-
187
дается разным охлаждением венозной крови. На основе анализа литературных данных и собственных опытов Р. Заянц приходит к выводу, что в некоторых ситуациях эфферентные сигналы от лицевых мышц могут модулировать или даже инициировать субъективные эмоциональные переживания. Поэтому, с его точки зрения, следует учитывать роль лицевых мышц в генезе эмоциональных переживаний.
Чтобы проверить гипотезу об обратной лицевой связи, многие исследователи применили манипулирование экспрессивными реакциями и смотрели, как это отражается на эмоциях. Для подтверждения гипотезы нужно было увидеть, что увеличение экспрессивных движений усиливает эмоции, и наоборот. Было использовано два метода манипуляции. Один из них получил название мышца за мышцей, когда испытуемый по команде изменял напряжение отдельных мышц лица. Другой метод — минимизации и усиления — применялся более часто: испытуемый должен был усиливать или ослаблять естественно возникшие экспрессивные реакции во время какого-либо эмоционального переживания, вызываемого представлением эмоциональной ситуации, просмотром эмоционально воздействующих фильмов, слайдов.
Результаты, полученные прямым методом манипуляции мышечного напряжения, оказались противоречивыми, а ожидаемые эффекты, если они и обнаруживались, были слабыми и наблюдались только в некоторых группах испытуемых. Сходные данные были получены и методом минимизации и усиления. Неопределенность результатов с манипуляцией лицевой экспрессии противники теории обратной лицевой связи рассматривали как серьезный довод против этой теории. Суммируя данные, можно прийти к выводу, что модуляция экспрессии может изменять субъективные состояния, хотя эффект выражен слабо и непропорционален изменениям в лицевых экспрессивных реакциях.
7.4.5. Кодирование и декодирование лицевой экспрессии
Некоторые аспекты социального поведения человека обеспечиваются биологическими программами. В частности, способность человека передавать эмоциональные сигналы и принимать их имеет биологическую природу. Процесс посылки эмоциональной информации при общении начинается с мотивационно-эмоциональ-ного состояния, которое трансформируется в соответствующее выражение лица. Это осуществляется с помощью специального кодирующего механизма, существование которого доказывается соответствием паттернов активности лицевых мышц определенным 188
эмоциям, хотя первичный паттерн лицевой экспрессии корректируется «правилами поведения», которые были усвоены субъектом в результате обучения, стимулируемого культурными и национальными традициями.
С эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций не была бы полезной, если бы члены общества (группы) не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, адекватно реагировать на них. Это означает, что лицо, принимающее сигналы (реципиент), должно быть подготовлено к их восприятию, т.е. иметь специальный механизм для их декодирования. При этом демонстрация гнева должна легко ассоциироваться с аверсивными явлениями и их следствиями — возникновением эмоции страха. Наоборот, положительная экспрессия, например выражение счастья на лице человека, должна вызывать цоложительные эмоциональные реакции.
Механизм декодирования экспрессивной информации должен уметь дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний. Биологическая природа этого механизма проявляется во врожденной боязни человека большого открытого пространства или змей и в той легкости, с которой он вырабатывает условные рефлексы на отрицательном подкреплении, когда в качестве условных сигналов используются аверсивные стимулы, вызывающие негативные эмоции. Для объяснения этих явлений М. Селиг-мен (Seligman М.) в 70-х годах ввел термин «биологическая прего-товность», полагая, что индивиды готовы отвечать соответствующей адекватной эмоциональной реакцией на ситуации и стимулы, которые могут иметь высокую биологическую цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
182
кому и когда может показывать. Эти правила требуют усиления или ослабления, нейтрализации или маскировки определенных эмоциональных реакций.
7.4.3. Корреляция активности лицевых мышц и эмоций
П. Экман и У. Фризен исследовали связь активности мышц лица с различными эмоциями, когда испытуемые просматривали фильмы приятного (щенок, играющий цветком, горилла в зоопарке, океан) и неприятного (травматический инцидент в цеху) содержания. После просмотра каждого фильма испытуемые должны были ранжировать свои эмоции по 9 шкалам (счастья, гнева, страха и др.). Была обнаружена положительная корреляция переживания «счастья» только с. активностью большой скуловой мышцы (m. zygomaticus major). Чем сильнее активность этой мышцы, тем выше уровень субъективной оценки переживаемого «счастья» при просмотре приятного фильма. При этом активность других мышц лица и даже тех, которые принимают участие в улыбке, не коррелировала с ощущением «счастья». Авторы пришли к выводу, что,по активности большой скуловой мышцы можно предсказывать появление положительного эмоционального переживания. Чем выше была ее активность, тем о более интенсивном позитивном переживании сообщал человек.
П. Экман и У. Фризен попытались найти паттерн двигательных реакций лица, соответствующий искренней улыбке. Они исходили из идеи, впервые высказанной Даченом (Duchenn), а затем и Дарвиным о том, что улыбка радости морфологически должна отличаться от других типов улыбок: социальной, политической, маскирующей. Исследовав активность мышц лица во время различных улыбок, они установили, что искреннее выражение счастья, радости сочетается с комбинированной активацией двух мышц: большой скуловой мышцы и круговой мышцы глаза (m. orbicularis oculi), которая с трудом подчиняется волевому контролю. Исследователи подтвердили, что большинство людей действительно неспособно произвольно сокращать круговую мышцу глаз и что во время позитивных переживаний обязательно активируются большая скуловая мышца, поднимающая уголки губ кверху, к скулам, и наружная часть круговой мышцы глаза, которая поднимает щеку и собирает кожу вовнутрь глазной впадины. Они назвали улыбку искренней радости улыбкой Дачена (Duchene Smile). Только улыбка Дачена положительно коррелирует с субъективным отчетом о переживании счастья и ростом ЭЭГ-активации в левой фронтальной коре (признак появления положительной эмоции). 10-месячный младе-
183
нец часто реагирует улыбкой Дачена на приближение матери и реже на приближение незнакомца. У взрослых юмор вызывает улыбку Дачена. После успешного курса психотерапии у пациентов усиливается улыбка Дачена, но не другие типы улыбок. У взрослого человека при просмотре забавного фильма искренняя улыбка появляется чаще, чем другие типы улыбок (социальная, политическая, маскирующая).
Лица, у которых обычно обнаруживается малая активность большой скуловой мышцы, как правило, сообщают о меньших переживаниях счастья по сравнению с теми, у кого активность этой мышцы усилена. Применение системы FACS показало, что во время отрицательных эмоций (гнев, страх, отвращение, печаль) активируется около 41% всех мышц лица. Субъекты, демонстрирующие низкую активность мышц лица во время просмотра фильма с эпизодом, в котором рабочий получает увечье в цеху, характеризуются более низкими рангами отрицательных переживаний по сравнению с теми, у кого лицевая экспрессия более выражена. При этом лица, ареактивные (по ЭМГ) в отношении отрицательных эмоциональных стимулов, во время просмотра «фильма ужаса» имеют тенденцию к усилению активности тех мышц, которые связаны с переживанием «счастья» или нейтральных состояний. Кроме того, выделены три мышцы, активирующиеся при отвращении: одна поднимает центральную часть верхней губы, другая поднимает и напрягает крылья носа, а третья усугубляет носогуб-ную складку. Их активность хорошо коррелирует с переживанием отвращения.
В работах Г. Швартца (Schwartz G.E.) и его коллег из Йельского университета штата Коннектикут была изучена связь депрессии с особенностями активности лицевых мышц. У больных отмечены ослабление паттернов ЭМГ-активности (по m.zygomaticus), которые связаны с эмоцией «счастья», а также усиление активности мышц, реагирующих на переживание «печали». По наблюдению авторов, эффективное лечение таких больных (медикаментозными средствами или с применением плацебо) сопровождается общей нормализацией мышечной активности лица. Отмечено также усиление активности мышц, возбуждающихся при переживании «счастья». Установление связи депрессии с активностью лицевых мышц чрезвычайно важно для выявления в нормальной популяции групп риска — лиц, склонных к развитию депрессии.
Женщины в целом показывают более интенсивную лицевую экспрессию по сравнению с мужчинами. При этом у них мышца нахмуривания более активирована как во время представления эмоциональных ситуаций с отрицательным знаком, так и в со-184
стоянии покоя. Эти результаты согласуются с тем фактом, что женщины составляют основной контингент пациентов с депрессией.
Знак эмоционального переживания можно контролировать по соотношению активности двух мышц: большой скуловой и мышц нахмуривания (m.corrugator), так как активность скуловой мышцы положительно коррелирует с интенсивностью переживания «счастья», а мышцы нахмуривания — с состоянием «печали».
По паттерну трех лицевых мышц: m.zygomaticus (Z), m.corrugator (С) и жевательной мышцы — m.masseter (M) можно дифференцировать 4 эмоции (печаль, гнев, радость, страх). Схематично эти паттерны реакций можно представить следующим образом: печаль (Zi, Ct), гнев (Zl, Ct, МТ), страх (Zi, Ci), радость (Zt, Cl, Mt). Таким образом, все отрицательные эмоции сочетаются с подавлением активности большой скуловой мышцы и ее усилением во время радости. Активность мышцы нахмуривания возрастает во время гнева и печали и падает при страхе и радости. Жевательная мышца активируется во время гнева и радости и не реагирует во время печали и страха.
Как уже отмечалось, лицевая экспрессия зависит от социального контроля, определяемого принятыми нормами поведения. Он снижает корреляцию эмоций с лицевыми реакциями. Требование в опыте контролировать мимику также влияет на соотношение субъективных оценок эмоций и выраженности лицевой экспрессии. Их корреляция падает. В исследовании Р. Краута (Kraut R.E., 1982) испытуемые оценивали качество 12 запахов. В одной серии — сразу после вдыхания воздуха, содержащего тот или другой аромат; в другой серии испытуемый должен был сообщать экспериментатору об отношении к запаху, изменяя свою позу. Усилия испытуемого сообщить информацию о запахах увеличивают эмоциональные лицевые реакции на обонятельные стимулы. Однако при этом субъективные оценки возрастают непропорционально увеличению мышечных реакций лица (на 1/15 от изменений лицевой экспрессии). Важно то, что корреляция субъективных оценок и лицевой экспрессии на запахи, когда не требовалось передавать дополнительную информацию, была намного выше (0,5 и 0,43 против 0,1 и 0,16 для приятных и неприятных запахов соответственно).
7.4.4. Теория обратной лицевой связи как одного из механизмов эмоций
Впервые мысль о роли мимических реакций в генезе эмоций более 100 лет назад была высказана Ч. Дарвином (1872). Он подчеркивал регулирующую функцию выразительного поведения лица,
185
усиливающего или ослабляющего эмоцию: свободное выражение эмоций с помощью внешних реакций усиливает субъективное переживание, подавление же внешних эмоциональных проявлений смягчает его. Эта идея положила начало гипотезе о роли обратных связей в развитии эмоций. Однако в дальнейшем ее проверка пошла не по пути изучения вклада мимических движений в развитие эмоций. Вниманием исследователей завладела мысль, высказанная У. Джеймсом (W. James), о роли висцеральных сигналов в происхождении эмоций. Он считал, что эмоция — это осознание ощущений, создаваемых сердцебиением и прерывистым и быстрым дыханием. В то же время он полагал, что эмоция зависит также и от телесных изменений в виде напряжения мускулатуры, которое меняется с настроением, причем эта разница ощущается и отражается в эмоции. Однако представление У. Джеймса о роли лицевых реакций в развитии эмоций долгое время не получало развития. Скорее всего это произошло из-за объединения позиций У. Джеймса и К. Ланге (Lange К.). Ланге же утверждал, что основу эмоций образуют только вазомоторные изменения во внутренних органах и железах. Все другие проявления эмоций, включая моторный и субъективный компоненты, возникают вторично. Постепенно в теории эмоций Джеймса — Ланге понятие телесных изменений было сужено до висцеральных реакций, иннервируе-мых автономной нервной системой. Серьезной критике эта теория была подвергнута физиологом У. Кэнноном (Cannon W.B.), который в серии опытов на животных с денервацией внутренних органов показал,что висцеральные процессы не играют ведущей роли в развитии эмоций.
Особое значение обратной связи от мимических мышц в возникновении эмоций придавал Сильвин Томкинс (Tomkins S.S., 1980), который считал, что эмоция — это в основном мимические реакции. Проприоцептивная обратная связь от лицевых мышц трансформируется в осознанную форму, порождая эмоциональное переживание. Аргументируя свою теорию, он подчеркивает, что мышечная система лица более тонко дифференцирована, чем висцеральная, а скорость ее реакций сопоставима со скоростью возникновения эмоций. Непроизвольные реакции лица очень устойчивы к угасанию.
Вслед за С. Томкинсом гипотеза лицевой обратной связи получила разработку в трудах Э. Геллгорна (Gellgorn E.) и К. Изарда (1980). В теории эмоций К. Изарда мимические комплексы играют центральную роль, определяя специфику эмоций. В составе эмоции он выделяет три компонента: активность мозга и центральной нервной системы; активность поперечнополосатой мускулатуры, 186
системы мимической и пантомимической экспрессии и обратной связи от нее в мозг (лицо — мозг); субъективное переживание. По К. Изарду, обратная связь от лица актуальна для нашей осведомленности об эмоциях. Однако эта осведомленность — не столько о проприоцептивных и кожных импульсах, создаваемых улыбкой или нахмуриванием, сколько о переживаемой радости или гневе, т.е. мышечный паттерн воспринимается как сигнал определенного эмоционального состояния.
Объясняя механизм влияния лицевой экспрессии на эмоциональные переживания, Р. Заянц (Zajonc R.) в модифицированном варианте возродил сосудистую теорию эмоционального выражения (Vascular Theory of Emotional Efference), предложенную в начале XX в. И. Уэйнбаумом (Waynbaum I.).
И. Уэйнбаум отметил тесное взаимодействие между лицевыми мышцами и мозговым кровотоком и предположил, что мышцы лица регулируют кровоток, противоположно воздействуя на вены и артерии, усиливая приток крови в мозг или ее отток. Изменения кровотока сопровождаются сменой субъективных переживаний. И. Уэйнбаум не был согласен с Ч. Дарвином, что функция мимики — сообщать другим о своем эмоциональном состоянии. Он полагал, что коммуникативная функция эмоций является вторичной.
, Р. Заянц в отличие от И. Уэйнбаума утверждает, что мышцы лица не могут регулировать артериальный кровоток, но могут влиять на отток венозной крови. В одном из экспериментов Р. Заянц с коллегами (Adelmann P.K., Zajonc R.B., 1989) вдували в ноздри обследуемых холодный (19°) и теплый (32°) воздух, наполненный каким-либо ароматом, и просили оценивать степень его приятности. Некоторые стимулы были нейтральными, не содержали запаха. Оказалось, что холодный воздух без запаха всегда оценивается как неприятный, а теплый без запаха, наоборот, — как приятный. Результаты были оценены как подтверждение тому, что знак эмоции (гедонический тон) зависит от температуры мозга. Изменение температуры мозга, вызываемое через кровоток, достигнув гипоталамуса, меняет нейрохимию мозга за счет высвобождения или синтеза температурно-зависимых пептидов и нейротрансмиттеров. Лицевые мышцы через кровоток влияют на температуру мозга и изменяют эмоциональные переживания. Сосудистую теорию эмоций подтверждают данные о связи знака эмоций с температурой лба.
В пользу висцеральной теории эмоций говорит и наличие систематической корреляции между изменениями температуры крови и гедонического тона в зависимости от произносимых фонем. Авторы объясняют эти данные тем, что произнесение различных фонем требует активации различных лицевых мышц и сопровож-
187
дается разным охлаждением венозной крови. На основе анализа литературных данных и собственных опытов Р. Заянц приходит к выводу, что в некоторых ситуациях эфферентные сигналы от лицевых мышц могут модулировать или даже инициировать субъективные эмоциональные переживания. Поэтому, с его точки зрения, следует учитывать роль лицевых мышц в генезе эмоциональных переживаний.
Чтобы проверить гипотезу об обратной лицевой связи, многие исследователи применили манипулирование экспрессивными реакциями и смотрели, как это отражается на эмоциях. Для подтверждения гипотезы нужно было увидеть, что увеличение экспрессивных движений усиливает эмоции, и наоборот. Было использовано два метода манипуляции. Один из них получил название мышца за мышцей, когда испытуемый по команде изменял напряжение отдельных мышц лица. Другой метод — минимизации и усиления — применялся более часто: испытуемый должен был усиливать или ослаблять естественно возникшие экспрессивные реакции во время какого-либо эмоционального переживания, вызываемого представлением эмоциональной ситуации, просмотром эмоционально воздействующих фильмов, слайдов.
Результаты, полученные прямым методом манипуляции мышечного напряжения, оказались противоречивыми, а ожидаемые эффекты, если они и обнаруживались, были слабыми и наблюдались только в некоторых группах испытуемых. Сходные данные были получены и методом минимизации и усиления. Неопределенность результатов с манипуляцией лицевой экспрессии противники теории обратной лицевой связи рассматривали как серьезный довод против этой теории. Суммируя данные, можно прийти к выводу, что модуляция экспрессии может изменять субъективные состояния, хотя эффект выражен слабо и непропорционален изменениям в лицевых экспрессивных реакциях.
7.4.5. Кодирование и декодирование лицевой экспрессии
Некоторые аспекты социального поведения человека обеспечиваются биологическими программами. В частности, способность человека передавать эмоциональные сигналы и принимать их имеет биологическую природу. Процесс посылки эмоциональной информации при общении начинается с мотивационно-эмоциональ-ного состояния, которое трансформируется в соответствующее выражение лица. Это осуществляется с помощью специального кодирующего механизма, существование которого доказывается соответствием паттернов активности лицевых мышц определенным 188
эмоциям, хотя первичный паттерн лицевой экспрессии корректируется «правилами поведения», которые были усвоены субъектом в результате обучения, стимулируемого культурными и национальными традициями.
С эволюционной точки зрения внешняя экспрессия эмоций не была бы полезной, если бы члены общества (группы) не могли декодировать эти сигналы и, следовательно, адекватно реагировать на них. Это означает, что лицо, принимающее сигналы (реципиент), должно быть подготовлено к их восприятию, т.е. иметь специальный механизм для их декодирования. При этом демонстрация гнева должна легко ассоциироваться с аверсивными явлениями и их следствиями — возникновением эмоции страха. Наоборот, положительная экспрессия, например выражение счастья на лице человека, должна вызывать цоложительные эмоциональные реакции.
Механизм декодирования экспрессивной информации должен уметь дифференцировать паттерны лицевой экспрессии, а также идентифицировать их как сигналы определенных эмоциональных состояний. Биологическая природа этого механизма проявляется во врожденной боязни человека большого открытого пространства или змей и в той легкости, с которой он вырабатывает условные рефлексы на отрицательном подкреплении, когда в качестве условных сигналов используются аверсивные стимулы, вызывающие негативные эмоции. Для объяснения этих явлений М. Селиг-мен (Seligman М.) в 70-х годах ввел термин «биологическая прего-товность», полагая, что индивиды готовы отвечать соответствующей адекватной эмоциональной реакцией на ситуации и стимулы, которые могут иметь высокую биологическую цену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50