– Вы только что приехали в город?
Простой и невинный вопрос почему-то заставил незнакомца смутиться.
– Нет, не только что, но… Место, где я жил до недавнего времени, мне больше не подходит.
– Почему?
В ответе мне почудились грубые нотки:
– Это не важно. Я непременно должен ответить?
Даем отпор? Мне посчастливилось задеть его за живое? Ах, простите, простите, я так неуклюж!.. Плохо, что он ощетинивается там, где нужно быть расслабленным и миролюбивым. Что ж, постараюсь сам исправить положение:
– Прошу прощения, heve, если мой вопрос показался Вам неуместным. Я всего лишь хотел избежать повторения трудностей, заставивших Вас покинуть прежнее место. Что, если мой дом окажется столь же неудобен? Лучше заранее выяснить все «за» и «против».
Незнакомец немного остыл, молчанием признав справедливость моих слов, и покачал головой:
– Нет, поверьте, в Вашем доме подобных трудностей не будет.
– Хорошо, если Вы уверены. Могу я узнать Ваше имя?
– Конечно! Меня зовут Кайрен.
Имя вполне подходящее, провинциальное: в столицах детей предпочитают называть попышнее.
– Тогда, heve Кайрен, прошу! Посмотрите, что я могу предложить.
Я прислонил метлу к стене у входа в правое крыло, открыл дверь и пропустил гостя вперед.
Налево вдоль стены, выходящей во двор, шел коридор четырех футов шириной, не нуждающийся в освещении благодаря большим окнам. Справа располагались кладовые и спуск в погреб, прямо – кухня, а дальше, по коридору, жилые комнаты. Коротко пояснив, где можно умыться, а где – приготовить еду, я провел Кайрена до предпоследней из комнат правого крыла, той самой, которую для себя отметил, как «мужскую».
Перешагнув через порог и присмотревшись к убранству, возможный обитатель комнаты несколько оробел. Понимаю, мои старания привести жилье в уютный вид, могли быть чрезмерными, но парня поразило другое. Судя по расширившимся зрачкам, он ни разу в жизни не удостаивался такой роскоши. Еще бы! Кровать, на которой можно улечься не только вдвоем, но и втроем. Массивный стол для письма и прочих ученых занятий. Глубокое кресло, усевшись в которое, не хочется вставать. Высокий шкаф для одежды и прочих личных вещей. Шкаф поменьше и поизящнее – с книгами и письменными принадлежностями. Прикроватный столик для подсвечника и хрустального графина с водой (или чем покрепче: на усмотрение жильца). И все перечисленное не новодел из ближайшей лавки, а добротная мебель, почитай, столетней давности. Ковер на полу тоже не из дешевых поделок, а настоящий, бейисинский, с упругим и густым ворсом. Тяжелые шторы на окне, покрывало кровати, гобелены на стенах – все в лучшем виде. В такую комнату не стыдно было бы поселить и коронованную особу. А простоватый и, судя по виду, не шибко богатый Кайрен рассчитывал совсем на другое.
– Простите, heve… И сколько вы просите за эту комнату?
– Два лоя в месяц.
Цену я высчитывал тщательно, может быть, немного в убыток себе, но брать лишку не собирался. Подумаешь, всего лишь комната!
– Так мало?
– Я же ее не продаю, а сдаю. Вы чем-то недовольны?
– Э…
Он с трудом удержался от привычного всем селянам жеста – почесывания затылка. Кстати, заразительная штука: вот я хоть и провожу большую часть жизни в городе, а как только оказываюсь на природе, сразу вспоминаю все дурные привычки, от которых, казалось бы, избавился. Правда, со временем я перестал подавлять то, что не приносит никакого вреда. Выглядит простонародно? Пускай. Доведется говорить с императором, буду вести себя иначе.
– Вам не понравилась комната?
– Что Вы, понравилась! Я, признаться, и не ожидал такого, но…
– Какие-то сомнения?
Кайрен подвигал бровями, видимо, таким образом изображая раздумья, и спросил прямо:
– Здесь какой-то подвох. Такая комната, да еще в таком квартале, стоит по меньшей мере вдвое дороже.
– Возможно. А какое у вас жалованье?
– Жалованье?
– Судя по Вашему виду, Вы служите в управе, верно? Не думаю, что там на Вас просыпается золотой дождь.
Теперь карие глаза подозрительно прищурились:
– С чего Вы взяли про управу?
– Потому что сам отнюдь не вольный мастер. Даже если Ваше жалованье больше моего, не вижу надобности заламывать цену. Это всего лишь комната: кормить и поить Вас я не собираюсь. Требовать каких-то ответных услуг – тоже. Если принимаете предложенное, хорошо. Не принимаете – попрошу откланяться, только и всего. Ну так что?
Кайрен еще раз обвел взглядом комнату. Посмотрел на меня, словно пытаясь понять, шучу или говорю серьезно. Потом решился:
– Пожалуй, мне это подходит.
– Хорошо. Только одно условие.
– Какое? – В только что сиявших глазах появились облачка.
– Просьба заплатить вперед хотя бы за два месяца. Это выполнимо?
– Э… – Он опять начал бороться с приступом почесухи.
Парень «на мели»? Похоже, мне везет, как утопленнику. Куда смотрел трактирщик, отправляя ко мне неспособного оплатить счет клиента?
– У Вас нет свободных денег?
– Есть. И я заплачу. Просто…
– Да?
– Только за два месяца, идет? А следующие – с жалованья.
– Как Вам будет удобно.
Он вытащил из-за пазухи кошелек, порылся в нем и протянул мне четыре монеты.
– Мне нужно где-нибудь расписаться?
– Простите?
Кайрен снова нахмурился.
– Вы не будете составлять договоренность?
– Вообще-то, я хотел избежать бумажной возни, но если настаиваете, выпишу расписку.
Я добрался до своей комнаты, расшторил окно, сгреб в кучу черновики, освободив часть стола, потребную для письма, выудил лист, показавшийся мне чистым, уселся на жестком стуле поудобнее и открыл футляр с новыми перьями: заодно опробую еще раз товар Риата.
«Я, житель Нэйвоса, от рождения носящий имя Тэйлен, удостоверяю, что принял от человека по имени Кайрен два лоя в счет оплаты…» А чего оплаты, собственно? Не писать же «проживания в доме, которым я имею право распоряжаться по своему усмотрению». Надо подумать.
– Вы здесь работаете?
Поворачиваю голову. Кайрен стоит и восхищенно смотрит на полки, уставленные книгами, и не только ими. Сотни потрескавшихся корешков. Не один десяток шкатулок с «каплями» и нитями. Свитки карт – свидетельства неудачных опытов. Перевязь с метательными ножами – подарок на один из дней рождения. Сложенный арбалет – куплен лично, после тщательного отбора. Что дальше? Незаправленная кровать. Кучка мусора на полу, «забытая» при уборке. На столе, рядом с бумагами кружка недопитого с вечера молока и огрызок пряной лепешки. Неряха? А как же!
– Я здесь живу.
– Э…
– Ничего, если я напишу, что Вы уплатили мне деньги за советы по составлению писем?
– Конечно, можете писать, что хотите… А не боитесь, что я донесу на Вас в Управу по сбору податей?
– Представьте себе, не боюсь.
Кайрен скрестил руки на груди.
– Почему?
– Если Вы присланы управой, чтобы засвидетельствовать нарушение мной правил предоставления жилья, то хочу напомнить: в границах мэнора я волен делать все, что угодно, и без личного подтверждения третьей стороны Ваше свидетельство не будеть иметь веса. А если хотели пошутить… Сначала подумали бы, не откажу ли я Вам от места. Вдруг, я не понимаю шуток?
Он заметно смутился, а я продолжил:
– Если Вам нужно где-то жить, не следует с первых же минут портить отношения с хозяином дома.
– Вы… отказываете мне?
О Хаос, Вечный и Нетленный! Каким тоном он спросил… Отчаявшийся ребенок, не больше и не меньше. Завидная искренность в выражении чувств, ничего не скажешь.
– Не отказываю. Только прошу впредь не шутить так… опасно.
Кайрен покосился на арбалет и согласно кивнул.

***

Часть денег, взятых мной из личного хранилища в Монетном дворе, удалось вернуть сразу же – благодаря появившемуся жильцу. Если задержится у меня подольше, отобью всю сумму, уплаченную за метельщиков. Ну, Галекс, пусть твои наемные уборщики только посмеют не отработать каждый сим! Клянусь, не пожалею ни времени, ни душевных сил, но добьюсь справедливости! Надоело безропотно из года в год платить, платить и платить, не видя никаких изменений в окружающем пейзаже. Раз уж меня считают деревенским выскочкой, надо оправдывать сие почетное звание…
Гоир отбыл в столицу, предоставив управу и нас самим себе, и только тогда я прочувствовал весь ужас незанятого ничем времени.
Еще год назад мне казалось: будь у меня хоть несколько дней свободы, переделал бы гору дел. Ага, как же. Вот она, свобода, сидит за столом напротив и зевает, глядя в потолок. Пустота везде, и в мыслях, и в делах. Можно было бы взяться за стихосложение, но проклятое ожидание убивало всякий благородный порыв, и я, хоть каждый день заходил в Письмоводческую управу, втайне молил небеса избавить меня от переписки. И небеса, словно слыша глас молящегося, избавляли. К моему счастью: если бы Гебар прислал очередной заказ на перевод, думаю, я взвыл бы не хуже пьюпа. Интересно, оценила бы Канта крик моей души? Если учесть, что ни пение, ни музицирование мне не доступно, представление получилось бы знатное.
Ожидание невыносимо, и о том вам могут в красках рассказать приговоренные к смертной казни, отчаяние которых я понимаю лучше, чем раньше. Когда время вокруг тебя останавливается, не желая сдвинуться с места и принести хоть какое-то изменение, начинаешь сходить с ума, потому что и мыслям для развития необходимо движение. Вся жизнь состоит из движения. Мы зарождаемся в материнской утробе, выходим на свет, растем, созреваем, увядаем, но ток крови в нас не останавливается ни на минуту. Именно его движение помогает нам жить. Или заставляет? Да, второе вернее, потому что случаются дни, когда существование перестает казаться необходимым…

С отъездом Гоира и Салим перестал показываться в управе: Дарис, Ксантер и я наведывались туда, чтобы узнать, нет ли новостей. Новостей, разумеется, не было, и настроение становилось еще хуже, чем в прошедшие дни. И нет ничего странного в том, что время от времени мы… Заливали тоску элем.
Потреблять горячительное дурно и осуждаемо. Я знаю. Но когда никакой тяжелый труд не может изгнать из головы мысли о будущем, которое непонятно и непросчитываемо, остается только это средство. Усыпить сознание. Тупо и пьяно уставиться в одну точку, обретая счастливую возможность НЕ ДУМАТЬ. А потом завалиться спать… При условии, что добрался до любимой кроватки.
Я обычно добираюсь: помогает привычка, которой обзавелся за время обучения в Академии. Какие вечерушки там закатывались… Пьянки до поросячьего визга и полной невозможности находиться в положении «стоя». Но после каждого веселья требовалось возвращаться домой, что мы с успехом и проделывали, совершенно не помня наутро, как, где и с кем шли. А одежда, к примеру, оказывалась еще и аккуратно развешанной на кресле. Чудеса, да и только.
Вот и сегодня, на день девятый от явления пришлецов из столицы, как следует погрустив с тойменами, я отправился домой и лег спать. А поскольку пили мы непривычно рано: начали еще до полудня, чтобы, как говорится, не откладывать на завтра то, что можно было сделать вчера, то когда за окном стемнело, пришла пора просыпаться по недвусмысленному требованию пересохшего горла.
Я продрал глаза, приполз на кухню и опрокинул в себя две кружки воды. Полегчало. Есть не хотелось, что, в отсутствии дома какой бы то ни было готовой к употреблению еды, показалось мне удачным стечением обстоятельств. Надо будет зайти в лавку к Вассади… Завтра. Сегодня лень выходить на улицу. Да и поздно уже.
Но когда я поймал себя на мысли, что начинаю клевать носом, сидя за кухонным столом, и собрался вернуться в постель, на пороге возник мой жилец.
Кайрен выглядел расстроенным и весьма: початая бутылка в его правой руке свидетельствовала, что день, ознаменовавшийся новолунием, располагал всех персон мужского пола к распитию горячительного.
– Доброго вечера, heve.
Карие глаза моргнули.
– Доброго… Хотя какой он, к аглису Аглис – мелкий дух, чинящий неприятности селянам. Упоминается чаще всего в северных землях Сааксанской Империи.

, добрый? – Голос парня звучал глуше, чем обычно.
– Что-то случилось?
Кайрен посмотрел на меня долгим, невидящим взглядом, добрел до лавки и рухнул на нее. Бутылка водрузилась на стол.
– А что могло случиться? Все, как всегда… Только тошно.
В самом деле, новолуние дурно действует на разум. Правда, за собой особых изменений не замечал, зато, когда придет черед полнолуния…
– Без причин тошно не бывает.
– Бывает.
– Просто Вы не пытались их найти, вот и все.
Он скорчил унылую физиономию.
– Пытался, не пытался… Я не умник, чтобы во всем искать причину.
– Для этого не нужно быть умным.
– Неужели? А что нужно?
Зачем я ввязался в разговор? Чтобы потешить больную голову? Причем, больную не только ввиду похмелья. Кому-то из нас сегодня не повезло, и боюсь, что мне: опьянение прошло, уступив место потребности истратить накопившийся запас мудрствований. Не знаю, кто как, а я, выпив, начинаю искать смысл. Во всем, до чего смогу добраться. Впрочем, сознавая за собой подобную тягу, в обществе стараюсь сдерживаться и либо не пить вовсе, либо поскорее доходить до состояния, в котором языком не больно-то поворочаешь.
– Всего лишь здраво мыслить.
– А это как – здраво?
Он что, заинтересовался? Вот дурак… Ладно, поболтаем, тем более, долго болтовня не продлится: Кайрен и сейчас не выглядит бодрым, а если еще несколько раз приложится к бутылке, избавит меня от необходимости сотрясать словесами воздух.
– Очень просто. Вот какая у Вас проблема?
– А?
– Вы сказали, что все, как всегда, но вам тошно. Расскажите, что в Вашем понимании «как всегда»?
Парень подумал, встряхнул жидкость в бутылке, посмотрел, как она бьется в стеклянные стенки.
– Вьер, паскуда такая, держит меня за мальчика на побегушках. А я пришел в управу уже старшим тойменом и кое-что в своем деле знаю! А вьер только улыбается… Вам, говорит, как имеющему опыт человеку, я доверяю только самые важные дела… Сволочь. Важные! Только важность эта все дальше и дальше от города. А меня не затем в Нэйвос перевели, чтобы я по окраинам шатался! Я хочу служить там, где мой опыт нужнее!
– Похвальное желание. Правда. Но почему Вы считаете, что за пределами города Ваши умения никому не нужны?
Он ответил вопросом на вопрос:
– А почему все норовят приехать в столицу? Вот Вы, к примеру, тоже по виду не горожанин, а здесь живете. Значит, приехали нарочно. А зачем?
Зачем… Что я могу ответить? Что ненавижу деревенскую жизнь и сбежал из поместья при первой же возможности, хотя там мог бы, как сыр в масле кататься? Потому что в деревне от меня мало толку, а в Академию я смог не только пробиться, но закончить обучение, пусть не с отличием, зато достойно? Потому что в городе жить интереснее и веселее? Потому что… Не мне обвинять парня в намерении сменить место проживания. У него могли быть свои причины. Достаточно и той, что названа: желание приносить пользу. Мои таланты на такое не способны, хотя я тоже, больше всего на свете, хочу оказаться полезным. Хоть в каком-нибудь деле. Чтобы самому себе доказать: моя жизнь после второго рождения имеет смысл.
– Пытался убежать от судьбы.
– И как, удалось?
Я качнул головой:
– Не знаю.
Он недоуменно вытаращился на меня:
– Это как?
– А так. Я убегал, но понятия не имел, каково на вид и вкус то, от чего убегаю. Возможно, судьба уже настигла незадачливого беглеца и глухо смеется у меня за спиной.
– У Вас за спиной никого нет, – глубокомысленно возразил Кайрен.
– И верно… Тогда будем считать, что не настигла. Пока.
Несколько вдохов он молчал, глядя сквозь меня, потом кивнул:
– А ведь я тоже… убегал.
– Вот видите! Все мы бежим от судьбы, но не всем этот побег удается.
– И что? Не стоит бежать?
– Почему же? Стоит! Пока мы бежим, мы чувствуем себя живыми. Разве этого мало?
Кайрен что-то решил для себя (сие было видно по обретшему твердость взгляду) и протянул мне бутылку.
– За это стоит выпить.
– Выпить? За что?
– За вечный бег от судьбы и к судьбе!
Я одобрительно кивнул:
– Хороший тост.
И вино оказалось недурное. Не из дорогих сортов южных винных ягод, а из отжимков местных, схваченных морозцем, но много ли надо для того, чтобы залить глаза сознанию?

Нить пятая.

Туман сомнений
Стек с тропинки событий.
Разъяснилось ли?

– Предсказания на наступившую ювеку! Предсказания на наступившую ювеку! Три по цене одного!
Предсказателей развелось… Пруд пруди. Перебивают друг у друга клиентов без зазрения совести. Три по цене одного, говорите? Заманчиво.
Я приоткрыл окно и крикнул мальчишке, дравшему глотку внизу:
– Подымайся сюда!
Дарис оживился:
– Хочешь узнать, что пророчат звезды?
– Надо же получать от этой жизни удовольствие… Хоть посмеемся. Или вы против? Ксантер?
Красавчик пожал плечами:
– Пусть его, расскажет. Глядишь, что и сбудется.
– Это вы желали прослушать предсказание многомудрого Телидана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38