Если бы Николай когда-нибудь шептал нечто похожее в ухо своей жене, возмо
жно, семейная жизнь этой пары сложилась по-иному. Вообще вся жизнь Иванов
а пошла бы не так, умей он шептать женщинам наборы чувственных и абсолютн
о ничего не значащих слов. Большинство мужчин это знают, но то ли из ложног
о чувства стыда и неловкости, то ли от собственного чванства и превосход
ства над существом в постели пренебрегают этим, в сущности своей безобид
ным и приятным, обманом. А напрасно. Умельцы, даже не сочетающие в себе сил
у и изощренный ум, вовсю пользуются подобными приемами и выигрывают.
Внутри Иванова рождалось нечто большее, чем благодарность. Откалывалис
ь и рушились в океан обыденности арктические айсберги, сковывавшие съеж
ившийся материк его внутреннего Я, а в ушах бесконечной пластинкой прокр
учивались слова кинолога об уникальности собаки.
Он ещё всем им покажет!

Глава 15

После того как Евсей плотно покушал очень питательным и наваристым супо
м из ветчинных обрезков с зеленым горошком, надо было идти сдавать тару. И
вроде бы недалеко, но после сытного обеда бомж разленился, нашел лавочку
на задах за палатками и сел, переваривая и пищу и мысли.
Снег уже стаял, и земля перед ним лежала такая же пустынная и безрадостна
я, как сама жизнь. Повсюду, куда ни глянь, валялись свидетельства присутст
вия человека и домашних животных. Впрочем, какие здесь домашние животные
. Да такие же, как он, кормящиеся при ларьках бомжи. Хорошо еще, Сардор работ
у дает и не гонит.
У него был бумажный мешок из крафта, полный темных пивных бутылок. А ещё ог
ромное желание поговорить с евреем-адвокатом. Для того чтобы разговор с
остоялся, необходимо пройти хотя бы минимальную санобработку. Последне
е Евсей мог проделать только с помощью своего давнего приятеля. Когда-то
бомжевали вместе, но тому крупно повезло. Имея чудом сохранившийся дипло
м техника-электрика, тот смог устроиться истопником в баню Северо-Восто
чного административного округа. Истопником он называл приятеля по уста
ревшему названию профессии. Кругом все давно перевели на газ и электриче
ство. Отошли в прошлое и общественные бани, где можно было задешево получ
ить пар, пиво и неторопливую беседу. Нынче кругом понатыкано столько сау
н и всяких салонов с запредельными ценами, что «простому крестьянину» не
куда податься. Да и банями эти заведения назвать трудно. Разврат.
Евсей поднялся и пошел за мешком. Тут же стояла импровизированная тачка,
приспособленная под картонный ящик от телевизора «Сони», в который тюте
лька в тютельку входил мешок бутылок.
Грехи наши тяжкие, крякнул Евсей, сваливая мешок через борта, унялся бы ве
тер, опять кости ломить будет. Но больше всего Евсей по весне и осени боялс
я прободения язвы. Тогда все. Тогда каюк.
У приемного пункта гудели пенсионеры. Тут пара-тройка рож того же статус
а, что Евсей. Они приветствовали его радостно Ц нашего полку прибыло. Евс
ею было неприятно. Он догадывался, о чем идет спор между пенсионерами и бо
мжами. Не хотел в него вступать.
Ц Господа-товарищи, не надо сушить глотки, все равно спрайту за так никт
о не даст. Все мы тут стороны пострадавшие, а посему давайте в порядке очер
едности. Кто крайний?
Очередь сконфузилась, хотя в ней стояли люди далеко не склонные к компро
миссу. Откуда это берется в русских людях Ц совестливость, никто и никог
да не узнает. Но уж точно не от татар и их ига. А пока у одного из очереди зар
аботал, досасывая батарейки, транзисторный приемник. Передавали концер
т классической музыки. Оставалось только ждать и слушать. Не современный
тум-тум, а Шуберт. И все поразились. Замолкли и стали слушать. Непритязате
льная пьеска, но сколько в ней было от молодости стоящих в очереди людей!

Сдав бутылки и заработав на этом ещё восемьдесят рублей, Евсей повез кол
яску в близлежащую подворотню, где передал знакомому дворнику на хранен
ие. Далее его путь лежал через Свиблово до места помывки. Он шел и удивлялс
я. Кругом люди занимались своими делами. По крайней мере, лица у всех были
занятые. Что можно делать в середине дня молодым, полным сил и здоровья лю
дям? Покупали зеленый лук и редиску не поймешь у кого. Кто-то тащил упираю
щегося ребенка. Прыщавые пили пиво, лениво прислонясь железом к железу. А
в домах за шторами и жалюзи, наверное, подписывали нужные и не нужные бума
ги.
Ц Евсей! Ц с неподдельной радостью приветствовал бомжа истопник, так, с
ловно они вместе много лет назад выстояли под бомбежкой и делили последн
юю махру. Ц Сколько лет, сколько зим, как ограбили магазин!..
Ц Помыться можно? Ц спросил Евсей. Он знал, что не откажут, но могло быть
нашествие тараканов со своими барышнями, тогда приходилось ждать оконч
ания их помывки. Иногда ожидание затягивалось до трех-четырех утра. Наев
шиеся секса барышни, удовлетворив убогие фантазии денежных партнеров, р
асползались по дневным хатам.
Сегодня тараканы оккупировали только три зала. Больше того, отдельный за
л для пиршества готовили на завтра. В нем-то и решили обосноваться. Еще с у
тра истопник поправил там кое чего, приглашенная барышня вымела все подч
истую. Стены окропили настоем эвкалипта.
Ц Давай-ка одёжу... Ц приказал истопник, Ц прожарим.
Евсей безропотно разделся, явив приятелям бледное тело с двумя пролежня
ми синего цвета. Хотя в русских парных не принято обмываться перед парил
кой, оба друга в один голос заявили, чтобы Евсей сначала пошел в душ, но не м
очил головы.
Тело Евсея отозвалось на горячий душ равнодушно. Поры не открылись. Им ну
жен был более ощутимый удар температурой. И все-таки первая грязь сошла. О
бнажились отдельные участки кожи с ямочками оспин и седыми волосками в р
одинках. Евсей вспомнил из истории, что утренние бани отворялись обычно
в благовест, к заутрене, а вечерние Ц чуть раньше вечернего звона, и никак
не мог понять, в какой временной период попал. Скупые люди с собой мыла не
брали, подбирали брошенные другими обмылки, да и веники пользовали чужие
. Евсей поискал на полке и нашел удивительное импортное душистое мыло с н
езнакомым запахом. Целое. Не обмылок. И полотенце лежало свернутое в труб
ку, китайское, чистое. С этикеткой.
«Сначала только в печах мылись. Когда истопят печь пожарче, например под
хлебы, то как вынут их, возьмут воду, нагретую загодя, настелют пол соломою
, веник прихватят, распаренный домягка. Посудину прихватят для хорошего
духу с квасом, а для молодоженов с пивом. Улегшись как следует, человек вел
ит затворить за собой устье печи, прыскает по сторонам и поверху квасом л
и, пивом ли. Всего лучше пучком соломы, прыскать. Пару поддать, сколько над
обно, а потом уже и париться. Выходит распрелый человек из печи в сени или
во двор Ц холодной водой окатиться. Непременно потом надо полежать на л
авке или на полу на соломе».
Когда он вышел, воздух был напоен ароматом пива. Оба сотоварища сидели и х
итро улыбались. Перед ними на салфетке лежали яйца вкрутую, плохо ошкуре
нный лещ, черный хлеб и доброе слово в виде бутылки водки. Евсей порылся в
мешке и был встречен рукоплесканиями Ц бутылка водки, упаковка частика
и обрезки ветчины.
Они зашли в парную.
Пару поддавал человек знающий. От Евсея грязь отходила пластами. Он не ст
еснялся. Чего уж. Выйдя в бассейн, даже не почувствовал холода воды. Вокруг
него сразу расплылось пятно, как вокруг нефтяника.
Ц До чего же тебя надо... Ц только и сказал истопник.
Ц Возьми мою мочалку, Ц сказал товарищ. Очень скоро мочалка стала серой
.
Ц А вот кого побрить, поголить, усы поправить, молодцом поставить. Мыло е
сть московское, а вода из кратера сахалинского.
Сели.
Ц Давай за тех, кто никогда уже к нам не присоединится?
Ц Давай...
Выпили молча. Как полагается. Одновременно каждому пришло на ум свое. Ист
опник вспомнил, как его опрокинули на рынке, и он сразу и навсегда простил
обидчикам все. Пусть подавятся. Товарищ вспомнил свою дочь, которая выгн
ала его из квартиры и попросила не приходить без бутылки. И Евсей, вспомни
вший вдруг врача, который сказал, что ты будешь приходить в себя постепен
но, по чуть-чуть... А Евсею, напротив, вспомнилось сразу все. Как покупал мор
оженое, как в городском тире обучал стрельбе, как дарил плюшевую игрушку.

У Евсея потекли слезы. Это были очень правильные слезы. Они текли о том, чт
о некогда было Владимиром Евсеевичем, главным инженером горно-обогатит
ельного комбината, отцом трех дочерей, мужем двух жен, человеком с десять
ю головами, о которых американцы отзывались как о золотых.
Полезли на полок. Там обдало жаром, но это был не тот жар, который сиюминут
но нельзя терпеть, это был жар, который не только терпеть можно, но и нужно.
Мыслей ни о жене, ни о детях уже не было.
Одно терзало тело под названием человек: сколько ещё можно надо мной изд
еваться?
Случись рядом с этими людьми нормальный человек, все нормально и закончи
лось бы, но рядом были те, кто были. Евсей рассказал им все. И советы давалис
ь на уровне.
Сначала ошкурили леща, потом принялись за щуку. Щука оказалась сухая и со
леная.
Ц Ведь вот в чем дело... Не в квартире и не в том, что я к ним иду, а в том, что он
и боятся, что я к ним иду... Я уже двенадцать лет иду... И все равно боятся... А я у
же давно не иду. И не пойду. А они меня дураком объявили.
Ц Давай-ка, дружок, мы тебя поброем...
Евсея усадили в кожаное кресло. Хрустящую простыню под подбородок. Пену
на щеки. «Золинген» поправили о ремень. И кожа Евсея впервые за много лет о
тозвалась на движение бритвы. Это вам не «Жилетт» какой-нибудь.
Ц Раньше чем парили? Ц задал сам себе риторический вопрос друг истопни
ка. Ц Мочалом, соленым медом, тертою редькой, чистым дегтем. И срезали моз
оли, правили животы и спины. А нынче? Вон я объявление читал... Диагностика. К
акая к херам диагностика, когда эти врачи домашнее задание не учили ещё в
школе... Ты, Евсей, главное, в голову не бери. Бери в плечи Ц шире будешь. Мы из
тебя такого молодца сделаем. Ни один негр краше не будет. Самое главное Ц
молчи. Пусть за тебя адвокат дует. И деньгами поможем. У меня на прошлой не
деле два гарнитура купили...
Это он врал. Купили в магазине. Он только отвечал за доставку. И то всего по
лтысячи срубил.
Щеки выскоблили так, что Евсей себя не узнал. Задрал голову. В огромное зер
кало на потолке вдруг увидел ставший неестественно большим кадык. Хорош
о, что у женщин таких нет. Брови закустились. Прямо Брежнев. Евсей до слез в
глазах принялся выщипывать седые пряди.
Ц Как на свиданку готовишься.
Ц Ну нет. Я пойду к слабонервному человеку и расскажу ему жизнь, а он долж
ен за маленькие бабки защитить от государства? Нет. Я приду, как белый чело
век. Пойдем ещё парку словим...
Ц Дело... Я с мужиками договорился, чтобы веники вовремя запасали. Только
тогда они лекарственные и пользительные бывают. Его резать надо на межен
ях, только солнце на поворот начнет. И не всякая береза к этому делу пригод
на. Нужна веселка с ветками тонкими, гибкими, с густым, вислым листом.
Снова пошли в парную.
Ц Самое наиглавнейшее, чтобы зуд прошел. Иные парятся, хлещутся, кричат,
просят пару, а самого не знают Ц если сильно шлепают, так это от воздуха в
самом венике: листья кудрявятся и хлопают друг об дружку.
Ц Тебя-то за что выгнали? Ц спросил Евсей истязателя.
Ц За что и всех. За правду.
Ц Не понял...
Ц А чего понимать? Я завгаром был. Вот и понимай.
И Евсей представил себе завгара. Невеселая выходила картина. Не воруешь
Ц садись. Воруешь Ц тем более. Да, правды на такой должности не найдешь, б
удь ты хоть семи пядей во лбу. Бензин дорог. Услуги ещё дороже.
Вспомнив про водку, перестали париться.
Историю Евсея знали оба сотоварища, и потому особо распространяться тот
не стал. Ограничился двумя словами: выжили и сволочи. И к водочке он относи
лся, как всякий русский человек, как к «горькой». Вот приехали, к примеру, к
ним на комбинат американцы. Естественно, руководство закатило банкет в л
учшем ресторане города, но, когда иноземцы увидели, как русские пьют: кряк
ают, выдыхают, ещё раз крякают, да такие рожи потом строят, Ц у гостей нево
льно родились вопросы Ц зачем тогда пить и почему так часто? Отвечать пр
ишлось Владимиру Евсеевичу. А потому, сказал главный инженер, что делаем
мы это по надобности, а не от великого желания, вот утвердилось за нами, чт
о пьем без просыпа, мы и возгордились Ц какой другой народ так может? Да н
икакой.
Ц А ты серьезно думаешь, что еврей поможет? Ц спросил дружок истопника.

Ц Не знаю. Резона, конечно, нет, но я у него двух молодых заметил. Может, он н
а мне их дрессировать будет.
Ц Тогда тебе повезло. Вот у меня ученик был. Никудышный. Так я, чтоб марку н
е терять, почитай, сам все за него и делал.
Вспомнив ученика, истопник насупился.
Ц Жениться собрался, Ц совсем невпопад вдруг сообщил он.
Похоже, что эта новость была новостью и для его друга.
Ц На ком? Ц вытаращился тот.
Ц Ты не знаешь.
Ц Вот уж воистину перегрелся.
Ц Женюсь, Ц гнул свое истопник, Ц увезу в деревню, у меня дом под Владим
иром, корову хлопотно держать, заведем коз. Я узнавал, самые удоистые голл
андские. Сыр катать могу. Парничок спроворю. А чего здесь-то чужие ж... мылит
ь да дерьмо за ними собирать. Поехали, Евсей, у тебя руки приделаны как над
о и голову ещё не всю пропил. Организуем коммуну.
Ц Ну все, Ц злорадно ухватился друг, обиженный, что его не зовут, Ц опят
ь в коммунисты записывайся, а вместо денег за трудодни Ц палочки в тетра
дку.
Ц А тебя никто не зовет. Я Евсею предлагаю. Ты все хозяйство спустишь, Ц в
резал правду-матку истопник.
Ц Нахлебником не пойду. Вот компенсацию вырву, тогда подумаю. Ты адресок
оставь.
Друг истопника встревожился не на шутку. В самом деле уедет, куда ещё пари
ться пойдешь, где пустят? И обидно стало, что дружок все втайне продумал, а
ему ни гугу.
Ц Пожгут вас соседи. А то наших не знаешь Ц сам в грязи живу и никому круг
ом в князи выбраться не дам.
Ц Найдем чем защититься. Тут на прошлой неделе гулял один залетный. Дене
г не хватило, он мне «люгер» продал, Ц сообщил, понизив голос, истопник.
Ц Ты это брось. Мы ничего не слышали, ты Ц не говорил, Ц сурово сказал Ев
сей. Дружок же, наоборот, оживился:
Ц Покажь, а? Покажь...
Ц А чего на него смотреть. Железка, Ц понял, что сморозил, истопник. Ц Эт
о я пошутил.
Но дружок твердо знал Ц не пошутил. И двойная зависть глубоко засела в ег
о душе. И никаким паром её оттуда уже вытащить было нельзя.

Глава 16

У дверей квартиры Соломона Погера стоял другой человек. На Евсее от преж
него бомжа были только ботинки. Огромные. Сорок пятый, растоптанный. Друг
их у истопника не нашлось. Зато ему дали ещё приличный пиджак взамен лосн
ящейся фуфайки, а рубашку и брюки постирал там же в бане.
Двери открыл секретарь адвоката, и ничто при виде незнакомца не насторож
ило его. В глубине комнаты маячил стажер. Сам Соломон оказался на кухне. Ег
о страстью было готовить всяческие вкусные штучки. Специализация Ц сал
аты.
Ц Вам назначено? Ц спросил секретарь.
Ц Мы говорили с хозяином, Ц не утруждая секретаря деталями, раз тот не у
знал Евсея, отделался посетитель.
Его усадили в кресло, и секретарь вышел. Стажер осторожно разглядывал го
стя поверх энциклопедии стрелкового оружия. Ничего особенного. Одет опр
ятно, выбрит. Правда, ботинки... Но это личное дело гостя. Стажер попробовал
составить психологический портрет пришедшего, как советовал ему Солом
он. Всегда тренируй глаз и ум, постарайся определить не денежную налично
сть и материальные возможности клиента, это придет потом, а кто перед тоб
ой, способен ли утаить многое или будет сразу выворачивать карманы.
Лет шестьдесят. Может быть, моряк. Лицо обветрено, но хорошо выбрито. Пахне
т хорошим парфюмом, ногти подстрижены и чисты, но на руках ссадины. Возмож
но, трудится на садовом участке или строит собственную дачку. Холост Ц о
дна стрелка не совсем правильно заглажена, но женщина безусловно есть Ц
на пиджаке в районе лацкана небольшая аккуратная штопка.
До Холмса стажеру было далеко.
В дверях появился адвокат. Он вопросительно уставился на посетителя. Рук
и адвоката по инерции комкали кокетливый передник с оборками.
Ц Чем могу служить? Вы по рекомендации? Ц опросил он.
Ц Собственно, вы сами разрешили мне прийти Три дня назад.
Ц Не припоминаю, простите...
Ц И даже дали мне сто рублей.
Адвокат задумался. Потом лицо его озарилось догадкой и недоумением одно
временно.
Ц Это что, маскарад был?
Ц Вовсе нет. Одежду я одолжил на время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32