У них появился другой интерес. Не бойся.
Ц Другой, Ц согласился инородец, Ц все равно не ходи. Плохой интерес. Зл
ой.
Ц Ну, хорошо, хорошо. И чем же ты намерен заниматься там, за кольцевой? Ах д
а... Опять на рынок?
Ц Друг открывает пекарню. Буду чуреки печь, лагман кушать. Хорошо буду жи
ть. Без общества.
Они попрощались. Погеру уже не хотелось гулять, да и Рашка без подруги зас
кучала.
А на трубах Малыш взахлеб рассказывал события дня. Была тут и победа над Г
ерасимом, и «пиявки», и появление Иванова, и квартира, а заканчивал он коро
ткой битвой между Зверем и палевым. Палевый геройски защищал кость, а Зве
рь ломал ожесточенное сопротивление.
Ц В-в-врет, все в-в-врет, Ц резюмировал Герасим.
У него ещё не прошла обида за «пиявки» и позор проигрыша.
Ц Зато складно, Ц похвалил Хорек.
Ц У 3-з-зверя пасть, как... ч-чемодан от-т-ткры-тый. Хрясь Ц и в-ваших нет, Ц
настаивал заика.
Когда волновался, заикание становилось особенно заметным и катастрофи
чески подрывало веру в правдивость сказанного, от чего Герасим ещё больш
е выходил из себя.
Но Хорька больше интересовали подробности пребывания в квартире Ивано
ва. Он унюхал здесь криминал и хотел присовокупить в свой арсенал контрм
ер на случай прямого конфликта с председателем общества кое-какие факты
.
Ц Ну и чего? Он предложил тебе раздеться? И ты разделся?
Ц Что я, педик, что ли?
Малыш не хотел говорить правду.
Два года назад в семье случился конфликт. Мать и отец разводились. И тогда
он, каким-то внутренним чутьем угадав, что взрослых может удержать вмест
е только общее горе, сбежал из дома. Скитался по чердакам и подвалам, голод
ал и воровал. Потом его подобрал добрый дядя. Привел домой. Накормил, а в оп
лату благодеяния удовлетворил свою похоть.
Малыш прожил в той квартире две недели. Его не выпускали из комнаты. Иногд
а хозяин приглашал друга. Потом круг друзей увеличился, и Малыш решил беж
ать.
Все время пребывания в квартире он подозревал, нет Ц чувствовал, что в со
седней комнате кто-то живет. Другой. Он не заходил никогда в комнату хозяи
на, и Малыш его не видел, но ясно ощущал присутствие. Может, это такой же, как
я, думал Малыш, тогда вместе нам легче будет бежать. И однажды, подложив по
д наручник рукав свитера, после ухода дяди освободился.
Он зашел к товарищу по несчастью и остолбенел...
На трех подушках лицом к окну лежала молодая, красивая женщина. На подоко
ннике стоял «Шилялис». Хочешь, смотри на облака, хочешь, телевизор. Что, чт
о она красива, Малыш почувствовал, даже не видя лица. Только шикарные рыжи
е мелким бесом волосы, разбросанные по верху подушек. Обошел... Она была кр
асивей мамы. От природы, как все рыжие, бледнокожая, от долгого лежания без
движения в помещении прозрачна, как мертвая царевна, или только глаза, и г
лаза сочились слезами.
Малыш бросился бежать. Не помнил, как сладил с замками, но, оказавшись на у
лице, долго петлял. Все казалось, что может вот так с разбега наткнуться на
дядю. В милицию не пошел. Как-то по-взрослому понял, что «спящей красавице
» или «мертвой царевне» деваться некуда, если лежит там, а арестуют дядю, ч
то тогда?
Он вернулся домой и никому-никому ничего не сказал. Побег оказался напра
сным. Мать и отец разошлись...
Ц Ну так и что? Что дальше-то было? Ц настаивал Хорек.
Ц А дальше я уже рассказывал.
Ц Брось, Хорек, из нормального человека педа делать, Ц оборвал Хорька Л
идер.
Цветмет появился, как всегда, с пивом, но ещё и со своим рассказом. Сегодня
видел Бубнова под ручку с Ольгой Максимовной.
Ц Дела... Ц высказалась Лолита. Ц Может, мне в подружки на свадьбу набит
ься, кайфу со стола можно набрать.
Ц Кайфу? Ты бы лучше в патруле варежку не разевала, когда ребят из триста
пятьдесят второй с наркотой ошмонали. Полкило «пали» мимо ушло, Ц буркн
ул толстый.
Ц Да это все качок из сто тридцать второй, Ц оправдывалась Лолита, Ц вс
ю задницу, гад, исщипал.
Ц Вообще надо с «палью» завязывать, Ц задумчиво сказал Лидер.
Ц Ты че?.. Ц удивился народ. Ц От неё такой приход.
Ц На что переходим? Ц оживился Цветмет. Ц я одну торченую хату знаю, по
первой за ноль дадут попробовать.
Ц Я тут по кайфу стихи писал. Пока писал, дыхалку перехватывало, слезы на
глазах, потом перечитал Ц говно. Чему радовался? Ц признался Лидер, но е
го никто не понял.
Ц Стихи вообще говно, Ц подытожил Герасим.
Похоже, с ним были согласны.

А Соломон Погер думал невеселые мысли и продвигался к своему подъезду. А
не поменяться ли и мне? Ц всплыло в его мозгу. Переезд Ц это всегда избав
ление от ненужного хлама, и не только вещественного. Рвутся одни привычн
ые связи, укрепляются другие. Словно проверка на вшивость. Начинаешь нов
ую жизнь. Осилит ли подобный катаклизм в его годы?
Соломон поднял глаза. Показалось, назвали по имени. Перед ним стоял незна
комый мужчина в темном с искрой костюме, черной рубашке и галстуке. Адвок
ат узнал его по собаке. Ротвейлер как приклеенный следовал у левой ноги х
озяина.
Ц Здравствуйте. Не узнали? Ц приветствовал его незнакомец.
Ц Ну как же... Валера, здравствуйте. Как поживаете? Вижу, очень неплохо, Ц п
остарался скрыть смущение адвокат, хотя узнал прежнего предводителя со
бачников только по ротвейлеру.
Ц Женюсь.
Ц Поздравляю. Кто же та счастливица?
Ц Маша. Продавщица. Помните, которую... Которая на пустыре собакой одного
потравила.
Ц Разве она не замужем?
Ц Развелась, Ц гордо сообщил Валера, словно был единственной причиной
такого решения, но Погер знал, что муж просто-напросто допек женщину, хотя
на лице жениха было столько счастливой уверенности, что обнаруживать св
ои соображения на сей счет Погер счел нетактичным.
Ц Так вы теперь жених?
Ц Она ещё не знает.
Погер поинтересовался, куда идет Валерий при таком параде, и узнал, что ед
ет тот в магазин: Маша теперь работает в другом магазине, там ближе от ново
го дома.
Ц Значит, и вы переедете? Ц с ужасом спросил Погер, уже внутренне чувств
уя рождение и оформление в осмысленные слова своего решения.
Ц Наверное. Квартиру продам. Объединимся. А чего мне тут терять? Автосерв
ис, он и в Греции автосервис. Руки есть, клиенты будут. На крайняк машину пр
одам. Тут пусть Ивановы заправляют.
Ц Вы вот что, Валера, вы сейчас в галантерею зайдите и другой галстук куп
ите.
Ц Это почему?
Ц А к черной рубашке белый галстук только товарищи Аль Капоне носили. Вы
же не хотите гангстером перед Машей выглядеть?
Ц Не хочу... Спасибо. Большое спасибо.
И жених так скоро устремился к галантерее, что ротвейлер воспринял это к
ак незапланированную пробежку и рванул поводок всем телом.
Нет, надо переезжать, подумал адвокат и посмотрел на дом так, как смотрят п
ровожающие на корабль. Все дело в том, что Погер вдруг даже и прочитал на е
го борту Ц «Титаник».

Глава 40

Иванов рвал и метал. Он был не просто вне себя. Чуть не приключилась истери
ка.
Когда Зверь разжал челюсти и палевый глухо стукнул головой об асфальт, д
амочка зашлась в истеричном визге. Иванов перепугался, как бы с ней не сде
лалась падучая. Это когда падают кое-как, неумело, не как в кино красиво.
Но хозяйка обиженной эрдельки не упала. Разом перейдя на шепот, вцепилас
ь наманикюренными ногтями в отвороты куртки Николая.
Ц Что вы наделали? Что же вы наделали? Что же вы наделали, наконец?
Ц Что? Что я наделал? Ц не понимал Иванов и краем глаза увидел, как Зверь
подобрался для прыжка подставил под него свою спину и отчаянно заорал:
Ц Нельзя, Зверь, нельзя! Фу!
Как уж собака в воздухе изменила траекторию полета, загадка, но факт оста
ется фактом Ц коричневая девяностокилограммовая туша пронеслась в не
скольких сантиметрах от лиц сцепившейся пары, обдав их при этом горячим
запахом псины. Только тогда дамочка, похоже, осознала в первом приближен
ии, что сию минуту могла бы превратиться в то, во что трансформировался па
левый Ц в труп. Ноги у неё подломились, и тело бессильно провисло на руках
Николая. Все ещё опасаясь за рефлексы Зверя, Иванов прикрикнул на собаку,
приказав ей сидеть.
Ц А что вы, собственно, ожидали? Чего хотели?
Ц Зачем же так? Зачем сразу убивать? Я хотела, чтобы вы только напугали...
Ц Напугал? Ц изумился Иванов.
Он ждал любого ответа, но не такого. Не являясь собачником-профессионало
м, все же прочитал за этот месяц с десяток книг по кинологии, причем разног
о уровня. От профессионального наставления с грифом «Для служебного пол
ьзования», которое достал Гарик, до обычных красочных энциклопедий, в ма
ссе появившихся на прилавках за бешеные деньги.
Ц Вы с ума сошли, мадам. Собака не понимает, когда вам угодно просто попуг
ать, а когда серьезно. И команды такой нет. Есть «фас» Ц взять! И есть «апор
т» Ц принеси!.. Фу, Зверь... Сидеть, Ц вспомнил Николай о находящейся позад
и собаке.
Зверь действительно дважды дернулся на взаимоисключающие команды. Ему
вообще не нравился сегодняшний день. «Палевого, дурака, пришлось задавит
ь, теперь эта идиотка то на хозяина кинется, то слюни пускает в его объятия
х. Чехарда!»
Ц Какой вы...
Ц Какой?! Ц потерял самообладание Иванов.
Ц Зверь.
Ц Да пошла ты знаешь куда?! Тебе надо было бы откусить ползадницы за тако
е воспитание собаки. Шавку здешнюю больше жалко, а не вас Ц двух проститу
ток. Эрдельша-то твоя с течкой была, а ты её сюда выгуливать поперлась, дур
а!
Дамочка оправилась от шока, а обидное «проститутка» вдохнуло силы. Она о
тскочила от Николая и бросилась прочь, цепляя каблуками асфальт и высека
я искры.
Каркалыга, определил её класс Иванов и оглянулся. Мальчишки не было. Нико
лай даже упустил тот момент, когда парнишка дал деру. Ну и черт с ним.
Иванов пристегнул поводок.
Зверь поднялся и занял обычное место у левой ноги. Они двинулись по терри
тории госпиталя. У обоих на душе было нехорошо. Только у Николая, имевшего
с детства глупую привычку после события вторично проигрывать все в мысл
ях, переворачивать ситуацию так или эдак, добавляя туда упущенное, возмо
жную реакцию противной стороны и последующие свои более геройские дейс
твия, медленно закипал котел злости. Достигнув точки кипения, варево пре
вратилось в ярость...
Необходимо срочно выпустить пар.
А сердобольные бабы из блока питания после окончания госпитального зав
трака принялись за посуду. Вчера был большой посетительский день. Больны
м натащили всякой снеди, и завтракали те вяло, без аппетита. Зная на практи
ке, что весь следующий день и пару потом больные будут потреблять горазд
о менее нормы, готовили в эти дни соответственно. «Излишки» расходились
по рукам, но и того, что оставалось на тарелках, с лихвой хватало на прокор
м стаи территориальных собак.
Шавки, в свою очередь, быстро усвоили график посещений. Это оказалось дел
ом несложным. Кален даря животные не знали. Достаточно было простои набл
юдательности. За день-два до пиршества они подмечали у контингента возр
осшую нервозность, часто вспыхивающие ссоры. Женская половина усиленно
занималась косметическими процедурами, а отдельных приходилось отгоня
ть от ворот.
Зато сам отшумевший день посещений, когда им вживую доставались куски ко
лбасы, и последующие два дня разговения у пищеблока приносили ощущение с
ытости и покоя. Старые обиды забывались, новые не вспыхивали. Все как у люд
ей.
Теперь они не были голодны в прямом смысле слова, но вчерашнее уже перева
рили, а загашники пока не трогали. Ожидали выноса помоев.
Иванов и Зверь появились из-за угла неожиданно. В какой-то момент Николай
даже замедлил шаг, но потом, вскипев на самого себя, ещё и прибавил. Рассто
яние между стаей и пришлыми сокращалось, и разминуться не представлялос
ь возможным. Это не площадка перед фасадом корпуса, где вполне разойдутс
я два КамАЗа, а служебный вход. Аллейка узка. Кроме того, с внешней стороны
почти в рост человека местным садовником культивировались кусты бояры
шника, образуя живую, непролазную изгородь.
Иванов остановился метрах в шести-семи.
Крайние псы повернули головы и оскалились.
«Улыбки» беспородного большинства очень не понравились хозяину Зверя.
Ах вы, говнюки вонючие, вспыхнуло у него внутри, и Николай сделал шаг-друг
ой. Если бы с самого начала они не заметили, что Иванов замешкался, если бы
он не остановился и не остановил Зверя, а попер прямо на них, стая брызнула
в стороны, уступая дорогу силе. Но такого не произошло. И теперь они грели
животами мокрый асфальт, не двигаясь с места.
Ц Вы что думаете, мы вас боимся? Хрен вам по вашим рожам! Ц громко, как нен
авистным ему людям, выкрикнул Иванов.
Теперь уже вся стая развернулась во фронт против человека.
«Зачем он с ними разговаривает?» Ц подумал Зверь.
Ц Вы здесь хозяева, да? Нормальному человеку после семи вечера не пройти
? А клал я на вас и ваще общество...
И Иванов сделал ещё шаг.
У стаи свои законы и свой вожак. Зверь наблюдал за вожаком, чистокровным н
емцем лет десяти, из которых тот вот уже три года отдал улице и возглавлял
собратьев. У него была своя грустная и типичная история. Почти как у знаме
нитого Руслана. Только в отличие от того, зону не закрыли. Один из заключен
ных в промышленной части устроил ловушку. Собаке раздробило передние ла
пы, а содержать инвалида пенитенциарная система в наши дни была не спосо
бна. Пусть даже и заслуженного. Вопрос решался два месяца. За это время кос
ти кое-как срослись, и когда пес почувствовал, что часы жизни сочтены (вот-
вот явится исполнитель), бежал, Ц ему ли не знать возможностей охраны!
Вожак сместился на фланг.
Они встретились взглядами со Зверем, и тот прочитал в глазах немца холод
ное безразличие к собственной жизни. А ещё он понял, что хозяин не прав. Эт
о их территория. Меченая и перемеченная несть числа раз.
Зверь посмотрел на хозяина.
Хозяин на собаку.
Ц Ты, братец, никак струхнул? А поводком по морде не хочешь? Или забыл?
Зверь ничего не забыл. Слов не понял, но интонацию уловил. Она была та же, чт
о в злополучный первый приход по жалобе истеричной женщины. По коже соба
ки пробежала нервная дрожь.
Это ещё больше взвинтило Иванова.
Ц Ну что уставились, ублюдки? Дорогу. Дать дорогу! Ц выдавил из себя чело
век.
Для него в момент все вокруг перестало существовать. И темнота задворков
, и стая, и Зверь. Он ощущал себя тореадором на арене под взглядами тысяч зр
ителей. События последнего месяца пронеслись в голове, подобно снежному
заряду. Беззвучно. Хлестко. Наполняя легкие не воздухом, но гордостью за в
се сделанное. Это как истина, открывающаяся не постепенно, а сразу. И счаст
лив тот, кто хоть раз испытал такое. Он поднялся до невообразимых высот че
ловеческого духа. Люди... Они ему подчинялись. Общество. Председательство.
Кавказцы. Бомжи. Все это были знаковые фигуры на доске, за которой играл то
лько один гроссмейстер, а противником была сама Судьба. Она никогда не ба
ловала Иванова, подкинув ему ничем не замечательных родителей, жену Ц н
и рыба ни мясо, работу, от которой ныл затылок, друзей просто сослуживцев...
Все фигуры были одного цвета Ц черного. И за время матча с тех, которыми и
грала Судьба, постепенно лупилась краска, обнажая фактуру материала. Но
он выторговал-таки, вырвал у Судьбы уже две фигуры Ц Вадика и Зверя.
Но это была не Истина.
Иванов неправильно воспринял озарение.
Это была констатация.
Он поддел бросившуюся к нему суку носком ботинка, и жалобно визжащая мел
очь, дважды перевернувшись в воздухе, брякнулась в гущу боярышника.
В стае никто не шелохнулся, а под шерстью Зверя пробежала новая волна нер
вной дрожи.
Ц Фас! Ц скомандовал Николай. Ц Взять их всех! Фас!!
Зверь привстал и подобрался.
Привстала, как один, и подобралась стая.
Ц Фас! Фас!..
Его крик разнесся в полумраке госпиталя, и на кухне бабы переглянулись. О
ни уже собрали ведро объедков. Остались сущие пустяки Ц надкусанные кор
ки хлеба.
Ц Фас! Ц в последний раз крикнул Иванов и почему-то решил, что собаки, ка
к люди, готовы пойти за лидером, за тем, кто поднимет в атаку.
Но собаки не люди. Они живут по иным законам и даже самая преданная из них
имеет собственный кодекс собачьей чести.
Последнее время Иванов в него не вписывался.
Он бросился на стаю, беспорядочными круговыми движениями палки пытаясь
достать всех сразу... Глупое решение. Первый ряд расступился, пропуская че
ловека внутрь крута. Иванов не понял, что сам полез в капкан. Впрочем, он кр
епко рассчитывал на Зверя.
И действительно, Зверь подобрался для прыжка, и тут перед ним возник хром
оногий немец. Нет, он не кинулся в схватку с мастифом. Просто встал перед н
им, отсекая наиболее быстрый путь для помощи хозяину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32