Миссис Файнс, сестра обычного коммерсанта, удачно вышла замуж. Ее супруг занимал более высокое положение в обществе, чем семья миссис Файнс. Муж ее был адвокатом и по линии матери состоял в родстве с бароном. Прощаясь с Леоной, миссис Файнс обещала позаботиться о выгодных приглашениях и рекомендательных письмах для новой подруги.
В прихожей Леону встретила Изабелла.
– Он здесь, – с волнением в голосе проговорила она.
– Кто именно? – не поняла Леона.
– Эдмунд. Вы правы. Он изменился до неузнаваемости.
– Его зовут не Эдмунд. Странно, я не заметила ни кареты, ни лошади у нашего дома.
– Значит, Эдмунд прилетел сюда на крыльях. Он ждет вас в библиотеке. Сидит там вместе с Тун Вэем.
Сердце Леоны учащенно забилось. Она не ожидала, что маркиз Истербрук явится к ним в дом.
– Эдмунд… простите, я хотела сказать – Истербрук, попросил сообщить ему, когда вы вернетесь. Он пришел, чтобы увидеться с вами, а не с Тун Вэем, – заметила Изабелла.
– Ну и пусть. Честно говоря, мне не очень хочется его видеть.
– Придется, ничего не поделаешь. Не принять его означает нанести маркизу оскорбление. А в нашем положении это в высшей степени неразумно.
– Неразумно, – согласилась Леона, развязывая ленты на шляпке. Сердясь на себя из-за того, что от волнения у нее вспотели ладони, Леона вошла в библиотеку.
В комнате стояла тишина. Тун Вэй восседал в своей обычной позе. Выпрямившись и по-восточному скрестив перед собой ноги. Истербрук расположился в кресле. Глаза у него были закрыты. Так же, как и у Тун Вэя. Когда Леона вошла в библиотеку, ни Истербрук, ни Тун Вэй не обратили на нее никакого внимания, даже глаз не открыли. Не пошевелились.
И все же Леона почувствовала, что ее появление нарушило царившую в комнате гармонию. Словно кто-то бросил в озеро камешек и по воде пошли круги.
Истербрук и Тун Вэй вышли из оцепенения одновременно. Маркиз открыл глаза и бросил на Леону отсутствующий взгляд. Тун Вэй ловко, но плавно поднялся на ноги. Он, как всегда, находился в хорошей физической форме.
Тун Вэй поклонился Истербруку и подошел к Леоне.
– Он не прекращал занятий. Все время медитировал.
– Он делает это не так, как ты. Сидит не так, как ты его учил.
Истербрук наконец вернулся к реальности и поднялся с кресла, однако в разговор не вступал.
– А еще в нем нет подлинной веры. Применяя истину на практике, он не принимает ее за истину. Ну ладно, это не важно… – Тун Вэй снова поклонился гостю и вышел из библиотеки, оставив Леону и Истербрука наедине.
– Тун Вэй говорит, что хотя вы и овладели искусством медитации, но не принимаете доктрину за непреложную истину.
– Это не моя вера. Разве Тун Вэя обижает то, что своим примером я доказываю, что можно овладеть в совершенстве приемами и при этом не разделять постулаты этой веры?
– Это приводит его в недоумение, а не обижает. По-моему, Тун Вэй доволен, что вы не прекратили занятий медитацией и благодаря этому достигаете гармонии с самим собой. Он польщен, что вы к нам пришли.
– Я бы разыскал Тун Вэя и встретился с ним в любом случае – сразу же, как только узнал, что он приехал. Однако сегодня я здесь не из-за него.
Да, не из-за него… Боже милостивый, помоги. Леона боролась с волнением. Чтобы не думать о том, о чем ей нельзя было думать, она старалась сосредоточить внимание на том, как изменилась внешность Эдмунда за то время, пока они не виделись.
Сейчас Истербрук выглядел как настоящий лорд. Элегантный сюртук, сшитый не по последней моде, скорее классического покроя. Волосы, немного короче, чем обычно, обрамляли его красивое лицо.
– Леона, во время нашей прошлой встречи я вел себя в высшей степени бестактно. И то, каким способом я привел вас в свой дом, не может вас не возмущать. Прошу меня извинить.
Леона подумала, что вряд ли Истербрук часто перед кем-то оправдывался и извинялся. Его слова звучали искренне. Леоне показалось, что он смущен.
– В тот день я тоже оказалась не на высоте. Признаться, ваше появление поразило меня как гром среди ясного неба.
– Напротив. Выдержались великолепно. Впрочем, вы всегда умели найти ко мне подход.
Не всегда. Хотя довольно мило с его стороны делать вид, будто Леона никогда не вела себя с ним как идиотка.
Истербрук расхаживал по комнате, разглядывая книжные шкафы и ящики с книгами на полу.
– Вы давно снимаете этот дом?
– Три месяца.
– Когда вы приехали в Лондон?
– Месяц назад.
– Наверное, привезли с собой рекомендательные письма.
– Да, целую кучу.
– Но вы только на днях нанесли визит моей тете, хотя она славится своим дружелюбием и принимает всех без разбора. Думаю, ваши дела продвигаются медленнее, чем вы ожидали.
– Увы, это так.
Истербрук подошел ближе.
– Я предпринял кое-какие шаги ради вашего блага, хотя вы об этом меня не просили. Полагаю, вы не станете возражать.
– Что вы имеете в виду?
– Я сказал тетушке, что буду рад, если вас будут приглашать на все светские рауты. Моя тетушка откроет для вас двери во множество домов. Я также сказал нашему семейному поверенному, что мне хотелось бы, чтобы вы получали также приглашения на вечера, где будут принимать участие коммерсанты, финансисты и другие нужные люди.
– Весьма любезно с вашей стороны. Однако мне удалось кое-что узнать за эти несколько недель. Ваша персона всем здесь известна и является мишенью для сплетен. Говорят, что сами вы не принимаете участия в светской жизни. Вас даже называют затворником. Почему вы думаете, что на ваши просьбы оказать мне содействие кто-нибудь откликнется?
– Потому что я лорд Истербрук.
В его словах не прозвучало ни единой нотки высокомерия. Это была всего лишь констатация факта.
Леона подумала, что титул означал для Истербрука не только богатство и власть. Высокое положение в обществе имело для Истербрука не только одни преимущества: рука об руку с почетом и уважением шли чувство долга и высокие моральные обязательства.
Это было главным, в чем Истербрук изменился за то время, пока они не виделись. Это было его новой чертой, особенностью, которая появилась в нем за эти семь лет. В мятежной душе юноши, которым Леона знала его в Макао, царили мрак и хаос. Мрак не исчез из его души полностью, но больше не господствовал над ней – он был облагорожен и усмирен.
Истербрук взглянул на часы, которые достал из кармана.
– Сейчас за мной прибудет экипаж. Вы поедете со мной на прогулку в парк.
– Спасибо за приглашение. Это очень мило с вашей стороны. Но на сегодня с меня хватит поездок.
– Вы поедете со мной, Леона, это в ваших интересах. Раз я оказываю вам покровительство, вас должны видеть в моем обществе. Тогда приглашения посыплются на вас как из рога изобилия. Не будут иметь значения ни ваше происхождение, ни ваше прошлое.
– А если, увидев нас с вами наедине, в вашем экипаже, в свете нас неправильно поймут?
На мгновение он задумался, а затем предложил:
– В таком случае пусть Изабелла едет с вами. Тогда все приличия будут соблюдены.
Положа руку на сердце Леона не была уверена в том, что присутствие Изабеллы оградит ее от сплетен. Но было бы неразумно отказаться от покровительства маркиза, который согласился помочь ей сделать в Лондоне то, что она запланировала. Не важно, что у маркиза на уме и какие подозрения возникают у нее самой.
Ведь Леона всегда была разумной и рассудительной.
Глава 5
Гайд-парк казался Кристиану сущим адом, а регулярное светское гулянье в Гайд-парке в пять часов пополудни – адской мукой.
Не то чтобы Кристиана угнетали любая толчея и сутолока. К толпе на ярких и пестрых восточных базарах он относился спокойно. Порой даже стремился туда. Восточные базары были полны такого огромного множества самых разных людей, что в конечном итоге добро и зло уравновешивали друг друга. Подобно тому как симфония с ее контрастными музыкальными фрагментами и множеством инструментов, на которых она исполняется, вызывает у слушателя душевный подъем, так и толпа порой может вызвать прилив энергии.
Однако светское гулянье в Гайд-парке было похоже не на симфонию, а скорее на какофонию – казалось, множество пастушьих рожков завывают на одной и той же унылой ноте – снова и снова – и так до бесконечности. Даже самые интересные люди в Гайд-парке превращались в скучных и пошлых, наводя на Кристиана уныние.
Тем не менее он велел кучеру направить их открытый экипаж в самый центр парка. Ради женщины, которая милостиво согласилась составить ему компанию на этой прогулке, Кристиан пошел на жертвы.
Леона болтала с Изабеллой – о шляпках, экипажах и других вещах, которые интересуют женщин. Изабелла была одета по-английски, однако скуластое лицо с раскосыми глазами и черные, просто уложенные волосы выдавали ее восточное происхождение.
Когда Кристиан жил в Макао, Изабелла была девочкой, разрывающейся между двумя совершенно разными мирами. Она была дочерью португальского служащего, который сделал ее мать своей любовницей. Дочь он так и не признал. Несмотря на то что мать дала девочке европейское имя, Изабелла на дух не переносила европейцев. Китайцы же, в свою очередь, презирали ребенка смешанной крови.
Леона дружески относилась к отвергаемой всеми девочке-полукровке. Как догадался Кристиан, сейчас Изабелла была горничной Леоны и ее компаньонкой.
Изабелла сделала Леоне модную прическу, которая подчеркивала красоту ее роскошных волос.
Гуляя по парку, Леона старалась не смотреть на Кристиана. Однако время от время ловила на себе его взгляды. Встречаясь глазами с Истербруком, Леона чувствовала смутную тревогу. Истербрук не мог не заметить, что ей, как и раньше, хочется убежать от него и спрятаться.
– Вы слишком много разговариваете с Изабеллой, – заметил он.
– Хотите сказать, что, по мнению этих разряженных в пух и прах господ, нельзя на равных беседовать со слугами?
– Хочу сказать, что вместо этого вам следовало бы разговаривать со мной. В конце концов вам все равно придется вести со мной разговор.
Леона посмотрела ему в глаза:
– Не возражаю. Но прежде хотела бы удовлетворить свое любопытство. – Леона бросила взгляд на лошадей и кареты, находившиеся совсем близко. – Стоило нам приехать сюда, как многие из гуляющих попытались привлечь ваше внимание и поздороваться, но вы их проигнорировали – всех до единого. Вы всегда так невежливы? Или полагаете, что ваш титул и высокое положение в обществе дают вам право быть грубым?
Это даже не вызов – Леона отчитала его как мальчишку. Но вокруг – люди, и Кристиану пришлось, стиснув зубы, отвечать на приветствия.
В следующий момент Кристиан снова услышал заунывные звуки английского рожка. Миссис Напье! Верхом на своей белой лошади, она двигалась прямо навстречу Истербруку.
На шее у миссис Напье красовалось бриллиантовое колье, призванное наглядно свидетельствовать и служить вещественным доказательством того, что бывший возлюбленный оставил ее не с пустыми руками. Выгода, полученная ею от разрыва с любовником, была налицо и во много раз превышала пользу от его постоянства.
Глядя на них сверху вниз, миссис Напье вежливо улыбалась, придирчиво разглядывая соперницу. Злорадство, вспыхнувшее в ее голубых глазах, красноречиво свидетельствовало о том, что миссис Напье утвердилась во мнении, что в конечном счете Истербрук продешевил, а она осталась в выигрыше.
Однако, по всей видимости, Истербрук и в самом деле слишком сильно провинился перед Господом, и демонам этой пытки показалось недостаточно. Рядом с миссис Напье остановилась еще одна всадница. И еще один старый грех маркиза – еще одна дама – принялась разглядывать новую пассию Истербрука, сидевшую рядом с ним в его карете. После чего обе дамы – миссис Напье и та, вторая, – двинулись дальше, шепотом отпуская остроты по поводу счастливой соперницы.
– А вы, я вижу, довольно общительны для затворника. У вас здесь масса знакомых, – сухо заметила Леона.
– Я не затворник. Слухи, распространяемые обо мне, не имеют под собой никаких оснований.
– Надеюсь, еще один слух также не имеет под собой оснований. Слух о том, что вы сумасшедший.
– Слух сильно преувеличен.
Леона искренне рассмеялась. Точно так же она смеялась когда-то в Макао, и Кристиан невольно ощутил тоску по прошлому.
– Леона, я не вижу никого вокруг, все мое внимание поглощено вами. Мне приятно находиться в вашем обществе. Кстати, как поживает ваш брат? Как у него дела? Вы говорили, что он успешный коммерсант, и не сказали о нем больше ни слова.
– Теперь он вылитый отец. А в детстве был больше похож на мать.
– Вы упомянули, что он часто ездит в Гуанчжоу. Это значит, что с открытием торгового сезона ему приходится оставлять вас одну. Наверное, вам одиноко в Макао.
С октября по май европейские торговцы жили в Гуанчжоу, за городскими стенами, на узком участке суши, который отвел для них китайский император. Передвижения иностранцев были строго регламентированы. Мандарины – китайские чиновники – следили затем, чтобы приказы императора исполнялись неукоснительно.
Даже для посещения своих родных, проживающих в португальском анклаве Макао, иностранцы вынуждены были проходить через все сложности китайского протокола и платить высокие пошлины. Поскольку Гуанчжоу был единственными воротами для законной торговли с Китаем, с существующей жесткой системой приходилось мириться.
– Нет, мне не одиноко. Кроме меня, в Макао есть и другие женщины, которые тоже остаются в это время одни. А у меня есть Изабелла и Тун Вэй, который меня охраняет.
– Родственники со стороны вашей матери помогают вам вести дела на предприятии? Понятно, что раньше, когда был жив ваш отец, этого не требовалось, однако ваш брат еще слишком молод.
Лицо Леоны словно окаменело.
– Хотя их фамилия и остается в названии нашей фирмы, семья Таварс решила продать нам свою долю в бизнесе. По их расчетам предприятие ожидает финансовый крах, и они не хотят из-за этого попадать в долговую тюрьму.
– Видимо, они ошиблись в своих расчетах, ведь ваша фирма живет и здравствует по сей день.
– Выходит, что так.
Время показало, что верными оказались расчеты Леоны. Она знала, что способна на многое. Чего нельзя сказать о ее родне со стороны матери. Кристиан представлял, как одетая в траур Леона, на время позабыв о своем; горе, вынуждена с холодной бесстрастностью взвешивать все «за» и «против», решая, как отразится на их коммерческой деятельности передача им прав на долю в предприятии семьи Таварс.
– Как я догадываюсь, именно в это время Педро расторгнул вашу помолвку. – Кристиан пытливо посмотрел на Леону.
– Да, все это навалилось на меня в одночасье, – не поднимая глаз, спокойно ответила она.
Кристиан был восхищен: Леона держалась великолепно, стараясь ничем не выдать горького разочарования, постигшего ее в то нелегкое время. Какой одинокой и беспомощной чувствовала она себя тогда.
В то нелегкое время Леоне удалось справиться с собой и сделать правильный ход. Ни выход из бизнеса компаньонов, ни предательство жениха не сломили ее. Вопреки всему ей удалось сохранить предприятие и с честью выйти из навалившихся на нее жизненных испытаний.
Леона дала Истербруку понять, что тема исчерпана, и отвернулась, делая вид, будто смотрит на дорогу. Кристиан невольно залюбовался Леоной: нежным изгибом ее шеи и чувственными полными губами.
Красота Леоны была яркой и самобытной. Ее алые губы, темные глаза и черные волосы выдавали ее португальское происхождение, но остальные черты ее лица были типично английскими. В итоге сочетание Англии с Португалией воплощалось в родной и знакомый образ с пикантным оттенком экзотики. Чудесные темные глаза Леоны эффектно контрастировали с почти прозрачной бледностью ее кожи.
– Хотите вы этого или нет, лорд Истербрук, но вы по-прежнему приковываете к себе всеобщее внимание, – заметила Леона. – Вон там, возле деревьев, какой-то человек уставился на вас так, словно перед ним появился призрак.
Кристиан посмотрел на красивого элегантного брюнета, о котором говорила Леона, и молодую даму рядом с ним. Несмотря на скромность наряда, женщина была прелестна. Красавица заметила, что ее кавалер заинтересовался девушкой, которая ехала вместе с Истербруком в его экипаже. Мужчина смотрел на спутницу Истербрука с нескрываемым изумлением.
– Если вы имеете в виду того молодого человека и рыжеволосую женщину рядом с ним, так это мой младший брат Эллиот и его жена, Федра.
– На его лице написано удивление.
– Он удивился, увидев меня здесь. Я нечасто появляюсь на людях. – Кристиан приказал кучеру остановиться. – Полагаю, мне нужно вас представить.
– Может быть, не стоит?
– Цель нашей сегодняшней поездки – помочь вам завязать новые знакомства в свете. Можно начать с моих родственников.
Истербрук помог Леоне выйти из экипажа.
– Когда вы были здесь в последний раз?
Они под руку направились к Эллиоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31