– Кристиан, мне не известны другие имена, кроме имени вашего отца. И я не слишком усердно старалась их разыскать. Леди Федра на ужине в честь помолвки Кэролайн попросила меня написать последний очерк для «Пира Минервы». Я заверила ее, что вскоре пришлю ей готовую статью. Но после того, что мне стало известно о моем отце и о вашем, у меня не хватает духу заниматься дальнейшим расследованием.
Кристиан поцеловал Леону в щеку.
– Если бы я мог, я отговорил бы вас продолжать расследование. Попросил бы оставить все как есть. Если бы не был уверен, что после этого вы не будете сожалеть обо всем и страдать от чувства вины.
– Возможно, вы правы, мне действительно лучше отступиться.
– Вы должны быть твердо уверены в том, что это необходимо сделать. У меня есть для вас новость, милая. Я раздобыл для вас еще одно имя. Вам нужно сказать мне, хотите ли вы, чтобы я закончил это дело по собственному усмотрению. Или предпочтете встретиться лицом к лицу с человеком, который был тайным врагом вашего отца, и написать статью, как вы обещали?
Леона пришла в замешательство. Разумеется, ей нужно увидеть собственными глазами этого человека. Конечно, ей хочется увидеть его поверженным, а вместе с ним и всех остальных, которые были в этом замешаны. Леона считала, что эти люди несли с собой зло, и осталась при своем мнении.
Все остальное представлялось ей теперь совсем в другом свете. Разоблачив всех этих людей, Леоне пришлось бы бросить тень и на отца Кристиана. Разве могла она заплатить ему черной неблагодарностью?
Она также не могла написать новый очерк в «Пир Минервы», не признавшись в том, что ее отец тоже занимался контрабандой опиума. Тот факт, что впоследствии ее отец отказался от этого и ступил на праведный путь, добавило бы этой истории драматизма и оправдало его в глазах многих. Однако имя ее отца все равно было бы запятнано и навсегда осталось бы связано с этим злом.
– Как только мы это сделаем, у меня больше не останется причин оставаться в Англии.
Кристиан заглянул Леоне в глаза, поцеловал ее и порывисто обнял, чтобы отвлечь от грустных мыслей о будущем и вернуть в счастливое настоящее.
Глава 25
Проходя по двору коллегии юристов гражданского права, Барнабас Медоусон заметил Истербрука. Взяв под руку Леону, Кристиан направился к Медоусону. Тун Вэй остался стоять у ворот. Священнику ничего другого не оставалось, как поздороваться.
– Истербрук, какая неожиданная встреча! Рад вас видеть, – без тени улыбки произнес Медоусон. Независимо от обстоятельств лицо его выражало холодную надменность. Из осторожности священник постоянно носил на лице маску, а сердце запирал на ключ.
Кристиан задумался: может быть, этот человек не скрывает свои чувства, а может быть у него их вообще нет? Может быть, Барнабаса Медоусона ничто на свете не трогает? Неужели когда-нибудь и Кристиан станет таким же, как он?
Кристиан представил Медоусона и Леону друг другу. Медоусон учтиво поклонился мисс Монтгомери, но всем своим видом дал понять, что спешит по делам и в данный момент не расположен к светской беседе.
Медоусон растянул губы в вежливой улыбке:
– Вы, наверное, хотели встретиться с вашим адвокатом, Истербрук?
– Нет, я приехал, чтобы повидаться с вами. Секретарь архиепископа в Ламбетском дворце сказал, что вы будете сегодня здесь, – ответил Кристиан и обратился к Леоне: – Мисс Монтгомери, может быть, вы посидите рядом, пока мы с мистером Медоусоном побеседуем?
Леона присела на соседнюю скамейку.
– Я просматривал свои бумаги. Рылся в записях отца.
– Так вот почему вы приехали в Сити. Рад слышать, что вы взяли бразды правления в свои руки. Надеюсь, в ближайшем будущем вы также займетесь политикой. Архиепископ разделяет мое мнение. Как раз сегодня утром он поделился со мной своими соображениями.
– Я польщен вниманием архиепископа. А теперь хочу вернуться к бумагам, о которых я говорил вам. В них упоминается о какой-то компании, в которую несколько лет назад мой отец вложил деньги. Это торговая компания. Хотя она не имеет отношения к судам. Насколько я понял, капитаны судов заключали договоры на перевозку грузов и им платили за транспортировку.
– Наверное, в торговле это обычное дело. Ваш поверенный в делах может вам это объяснить. Признаюсь, юридические тонкости ведения дел в торговле для меня тайна за семью печатями. – Медоусон старался не обращать внимания на Леону, которая сидела всего в двух футах от них и с огромным интересом слушала их беседу.
– Я уже обращался к своему поверенному, и он мне очень помог. Однако полагаю, что вы сможете дать мне дальнейшие объяснения. Я обнаружил неопровержимые доказательства того, что подобное сотрудничество имело место, однако никаких доходов ко мне не поступало. Моими инвестициями занимается мой брат. Он высказал предположение, что перед тем, как отец умер, сотрудничество прекратилось. Однако мой поверенный в делах – толковый малый – говорит, что не осталось никаких бумаг, подтверждающих все эти факты – ни факта прекращения сотрудничества, ни даже того, что оно вообще когда-либо существовало.
Медоусон оглядывался по сторонам, словно хотел, чтобы кто-нибудь спас его от этого неприятного разговора.
– Было ли сотрудничество действительно прекращено, Медоусон?
– Откуда мне знать?
– Вы были одним из его участников.
Медоусон нахмурился:
– Что-то не припомню, чтобы я вкладывал деньги в это дело. Раз не осталось никаких документов, с чего вы взяли, что я имел к этому отношение?
– Я нашел письма, из которых ясно, что деньги в эту компанию вложили по крайней мере четыре человека: мой отец, вы, Деннингем и Раллингпорт. Вы вчетвером регулярно встречались. Сообща обсуждали, как лучше распространить свое совместное влияние для укрепления и защиты интересов Англии.
Медоусон продолжал хмуриться.
– Неужели вы до сих пор не можете вспомнить? Хейден говорит, что если мы обратимся в суд, то вычислить владельцев этой компании и отследить денежные поступления будет проще простого. Однако я подумал, что лучше предварительно обсудить это с вами. Видите ли, огромные суммы денег бесследно исчезли.
– Вы несете чепуху, молодой человек. Я не коммерсант и не судовладелец. То же самое можно сказать о вашем отце и других лицах, которых вы упомянули. Какой нам интерес этим заниматься?
– Интерес простой – получение дохода, – вмешалась в разговор Леона. – Дохода наихудшего свойства. Это огромные деньги. Баснословные суммы. Коль речь идет о перевозке опиума, а место назначения этого груза – Китай.
Медоусон прищурился:
– Едва ли вы добьетесь чего-либо через суд, Истербрук. Никто не поверит вашим домыслам.
– А я считаю иначе. И еще собираюсь подать на вас в суд за то, что вы организовали нападение на мисс Монтгомери.
– Нападение? Да вы с ума сошли. Придется обратиться к епископам и попросить у них совета. Может быть, стоит сообщить о вашем состоянии в палату лордов?
– Вы угрожаете мне, Медоусон?
– Я просто беспокоюсь о вас – вот и все.
– Беспокойтесь лучше о себе. Уинтерсайд мне рассказал о том, что вы причастны к попыткам оказать давление на мисс Монтгомери и заставить ее изменить свое мнение. Он рассказал мне о встречах с вами. Вы настаивали, чтобы он попытался завязать со мной дружеские отношения и попросил у меня помощи.
– Чепуха. Он не стал бы ничего рассказывать.
– Хотите сказать, что он не осмелится свидетельствовать против вас? Видите ли, Уинтерсайду не очень понравилось, что вы устроили все так, чтобы в случае разоблачения можно было сделать его одного козлом отпущения. Вы все предусмотрели: если будут искать преступников, замешанных – как вы это назвали… «в происшествиях, связанных с мисс Монтгомери», – подозрение падет на Уинтерсайда, а вы выйдете сухим из воды.
Леона поднялась, глаза ее гневно сверкали.
– «В происшествиях»? Вы называете это происшествиями? Вы преследовали моего отца и в конечном итоге свели его в могилу. Вы чуть не разорили его, и по вашей милости мы несколько лет провели в страхе, не зная, когда вы нанесете следующий удар – устроите еще один пожар или потопите корабль. Здесь, в Лондоне, вы организовали покушение на меня, устроив дорожный инцидент, когда меня чуть не сбила лошадь. Вы хотели поджечь дом, где я поселилась. Все эти преступления для вас всего лишь незначительные «происшествия»?
На лице Медоусона был написано откровенное презрение. Он посмотрел на Леону с отвращением, а затем повернулся, собираясь уходить.
– Я не позволю этой женщине меня оскорблять. Если у вас есть что еще сказать, Истербрук, пойдемте со мной в кабинет. Только не берите с собой свою шлюху.
Кристиан дал знак Тун Вэю подойти.
– Сидите здесь и ждите меня, – сказал Кристиан Леоне.
– Нет, я пойду с вами. Я выцарапаю этому человеку глаза и…
– Нет, вы будете сидеть здесь и ждать меня. – Он силой усадил Леону на скамью. – Тун Вэй, не отходи от нее ни на шаг.
– Вы сами говорили, что я могу встретиться с этим человеком лицом к лицу, – возразила Леона.
– Вот вы с ним и встретились. А остальным займусь я сам. Доверьте это мне.
. – Я хочу, чтобы он признался во всем. Он должен заплатить за все.
– Даю вам слово, Леона, ему не удастся избежать возмездия.
Оставив Леону с Тун Вэем, Кристиан удалился. Пока он шел по двору ко входу в здание, он дважды оглянулся, чтобы убедиться, что Леона не бросилась за ним следом: он знал, что от этой женщины всего можно ожидать.
Истербрук вошел в кабинет Медоусона и плотно закрыл за собой дверь. Медоусон сел у окна. Он смотрел на Истербрука с ненавистью, а весь его вид выражал крайнюю решимость.
Кристиан подошел к Медоусону, схватил его за грудки и поднял с места. Затем ударил кулаком в лицо. Держась за скулу, изумленный Медоусон повалился на стул. Истербрук еще раз ударил его.
– Это вам за то, что вы оскорбили мисс Монтгомери. А это вам за то, что подвергали ее жизнь опасности. Скажите спасибо, что вы священник. Иначе я вызвал бы вас на дуэль – и вы простились бы с жизнью.
Кристиан отошел в сторону и постарался успокоиться. Вид у Медоусона был испуганный.
Истербрук посмотрел на него сверху вниз.
– Торговля опиумом по английским законам не запрещена. И не является тайной. Даже преследование Монтгомери – а это происходило давно, далеко отсюда, и вряд ли я смогу доказать, что вы к этому причастны. Чего нельзя сказать о последних событиях, случившихся в Лондоне. Кроме того, эта компания занимается не только контрабандой опиума, но и еще кое-чем. На ее кораблях товары вывозят тайком не только в Китай, но и в другие страны. Так что я смогу легко вас прижать. Поэтому лучше послушайте, что я вам скажу, и ответьте на мои вопросы. Иначе вам придется расстаться со своей свободой.
– Хорошо, я вас выслушаю. Задавайте свои проклятые вопросы.
– Мой отец вел записи всех доходов, которые получал. Я полагаю, за те годы, которые прошли после его смерти, прибыль накопилась нешуточная. Мне известно, сколько вы у меня украли. Это кругленькая сумма. Вы не боитесь, что я уличу вас в воровстве?
Медоусон осторожно потрогал скулу, в которую его ударил Истербрук, и поморщился.
– Я не уверен в том, что вам можно доверять.
– А Деннингем и Раллингпорт заслуживают большего доверия?
Медоусон молчал.
– А-а, понятно. Значит, не только мне, но и им, после того как они вступили в права наследования, вы тоже не отдавали деньги.
Медоусон молчал, стараясь оценить ситуацию и понять, к чему клонит Истербрук.
– Сыновья не отвечают за отцов. Я понял это, когда вы сели за карточный стол для игры в вист. Деннингем был туповат. Раллингпорт – пьян. Вы… Из-за ваших странностей вас трудно было раскусить. Я ничего не украл. Первоначальные вложения окупились во много раз.
Значит, Деннингем ничего не знал. У Кристиана словно камень с души свалился. Медоусон хитро улыбнулся:
– Вы не станете выдвигать против меня обвинение. Мне все равно, что сказал Уинтерсайд. Вы не посмеете выносить сор из избы и не подадите на меня в суд. Иначе всем станет известно, что эту кашу заварил ваш отец. Это он был зачинщиком, ему пришла в голову идея, а мы – все остальные – присоединились, уже когда дело шло полным ходом.
– Возможно, это правда. А может быть и нет. Я все же передам дело в суд. Я не могу позволить вам совершать преступления – даже если ради этого мне придется пожертвовать своим честным именем и именем моего отца.
Медоусон презрительно фыркнул:
– Вот видите. Значит, я был прав, не доверяя вам. Поэтому после смерти вашего отца не стал брать вас в дело. Опасался, что вы не захотите пойти по стопам отца. Подозревал, что характером вы больше похожи не на него, а на свою полоумную мать.
– Видимо, вам захотелось, чтобы я снова угостил вас своим кулаком, Медоусон? Не нарывайтесь и выбирайте выражения. Не то узнаете, как далеко может зайти полоумный, если кто-то попытается испытывать его терпение.
Медоусон молчал, с опаской поглядывая на Истербрука.
– Зачем вы опубликовали тот некролог?
– Монтгомери вставлял нам палки в колеса. Так же, как его дочь – сейчас. Однажды наш человек в Калькутте договорился с Монтгомери о контрабанде. Это было очень давно, еще до того, как мы вошли в дело. Но затем Монтгомери передумал. Отказался участвовать в контрабандной торговле опиумом. Это нас не особенно беспокоило. Мы в любой момент могли нанять других судовладельцев. Но Монтгомери начал писать официальные письма и пытался разнюхать, кто за всем этим стоит. Он написал письмо в Ост-Индскую компанию. Обращался с петициями к членам парламента. Беседовал с капитанами кораблей. Когда Монтгомери умер, в наших интересах было сделать так, чтобы все, к кому он обращался с письмами, узнали, что он больше никому не будет докучать своими посланиями.
– Однако как низко с вашей стороны написать в некрологе, что Монтгомери умер от того, против чего так яростно боролся.
– Это имело своей целью навести нужных людей на мысль о том, что, когда этот человек обращался ко всем с посланиями, он был не в себе. При таком раскладе ситуация представлялась совершенно в другом свете.
Удовлетворенный тем, что ему удалось добиться ответов от Медоусона, Кристиан сел в кресло.
– Итак, каким образом вы вернете мне деньги, которые должны?
У Медоусона вытянулось лицо.
– Что? Вы приходите ко мне, строите из себя борца за справедливость и ангела правосудия, а вам просто, оказывается, нужна ваша доля? Вы все это затеяли из-за денег? – Медоусон хихикнул, глаза у него злорадно блеснули. Узнав о том, что, затевая все это, Истербрук руководствовался самой банальной целью, Медоусон не мог скрыть своего облегчения.
– Ну так что? Я хочу, чтобы вопрос был решен.
– Уверен, мы с вами как-нибудь поладим.
– Я хочу, чтобы вопрос был решен сейчас же.
– Вы и в самом деле не в своем уме. За несколько лет набежала приличная сумма. Этот вопрос невозможно решить, сидя в моем кабинете.
– Да ну? Вот досада. Значит, вам не повезло, вы попали в переплет.
Медоусон запаниковал.
– Я мог бы уладить все проблемы. С выплатами, с мисс Монтгомери. Может быть, лучше не выносить сор из избы и решить все по-свойски? Вы на протяжении многих лет сидели за столом для игры в вист, решая в это время многие вопросы, верша судьбы. Помните нашего общего знакомого из Кента?
– За тем столом, кроме меня, тогда сидели еще девять человек, и решения принимались совместно. А сейчас хочет все решить один полоумный маркиз.
– А вы представьте, что за этим столом со мной сидит сейчас мисс Монтгомери и помогает мне принять решение. Я предлагаю вам вот что. Прежде всего оставьте свой пост. Вы же не хотите вогнать в краску архиепископа, если все обнаружится.
– Обнаружится?
– Да, эти сведения могут просочиться в прессу. Появиться в журнале под названием «Пир Минервы». В своем очередном очерке мисс Монтгомери разоблачит вашу компанию, занимавшуюся контрабандой опиума. Она назовет имена и фамилии тех, кто был к этому причастен. Ради того, чтобы не бросить тень на моего отца, она хотела воздержаться от публичного разоблачения, но я уговорил ее довести дело до конца. Все эти факты лишь усилили бы впечатление от статьи, и читатели журнала извлекли бы из этого хороший урок. – Он замолчал. – Если вы будете любезны и станете делать то, что я скажу, кроме обличения контрабанды опиумом, которое не грозит вам ничем, кроме общественного порицания, в статье не появится никаких других шокирующих откровений. О ваших темных делишках, за которые вам может грозить уголовное наказание. Однако вы должны прекратить занятия другими видам контрабанды.
– На самом деле никому нет никакого дела до торговли опиумом. Англичане желают пить чай, и им абсолютно все равно, сколько китайцев из-за этого умрет.
– По крайней мере после этой публикации англичане не смогут заявить о том, что ничего об этом не знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31