Маршалл сел, оттолкнув заботливую руку врача и игнорируя его слова.
– Убирайтесь из моей комнаты! – приказал он слугам – некоторые из них все еще толклись в комнате.
Все сразу подчинились, только одну служанку пришлось выпроводить за руки. Экономка, похоже, решила, что может остаться. Только после того как Маршалл строго посмотрел на нее, она кивнула и покинула комнату.
– Спасибо за помощь, сэр, – обратился Маршалл к врачу, – но вы видите, что я больше в вас не нуждаюсь.
– Меня зовут Полоний Марш, ваше сиятельство. – Врач слегка склонил голову в поклоне. – Я уйду, как только дам инструкции по лечению вашей руки.
– А что с моей рукой?
– Вы порезались, ваше сиятельство. Об оконное стекло, и довольно сильно.
Маршалл повернул голову, чтобы увидеть окно, о котором говорил врач. Он и хотел бы, но ничего не мог вспомнить. Такое случалось довольно часто. Но иногда он мог вспомнить все совершенно четко – какие это были демоны и в каком обличье. А иногда из его памяти было стерто все.
Он встал, и на мгновение комната поплыла перед глазами.
– Вам лучше отдохнуть, ваше сиятельство. Вы потеряли довольно много крови.
– От этого я не умру.
– Все же вам лучше остаться в постели, сэр, чтобы восстановить силы.
– Я не хочу оставаться в этой постели, – сказал Маршалл, вдруг осознав, что он полностью одет. Неужели он вчера вечером не разделся? Боже милостивый! Как же рано на этот раз явились проклятые демоны.
– Я могу дать вам болеутоляющее, ваше сиятельство. Ваша рука будет причинять вам боль.
– Нет, я не буду ничего принимать. – Маршалл чуть было не улыбнулся. – Лучше потерпеть боль, чем потерять рассудок.
– Уверяю вас, сэр, вы поправитесь быстрее, если какое-то время полежите в постели.
Маршалл подошел к гардеробу, с удовольствием отметив, что голова больше не кружится.
– Все будет хорошо, доктор. Спасибо за заботу.
– Маршалл…
– Дядя, не надо.
Маршалл начал стягивать с себя рубашку. Он уже привык к виду собственной крови – достаточно навидался в Китае. Но ему совсем не обязательно пугать своим видом слуг.
Он прошел твердым шагом мимо дяди и посмотрел на окно. Из рам все еще торчали осколки. Пожалуй, они могли отрезать ему голову. Может, надо подумать о том, чтобы установить на окна решетки с внутренней стороны?
Если бы для него не было так важно его личное пространство, он мог бы приказать, чтобы в его комнате постоянно находился слуга в качестве телохранителя. Или попросил бы Джейкобса спать в соседней комнате. Но он в течение многих месяцев жил в тесном контакте с сорока мужчинами и теперь очень высоко ценил свое одиночество.
Маршалл подошел к двери и остановился. Дядя его сразу понял, а до врача дошло не сразу.
– Ваше сиятельство, я вынужден протестовать. Вы должны оставаться в постели.
– Благодарю вас за доброту, доктор Марш.
Это было явное «до свидания». Гэрроу понимающе кивнул. Доктор Марш после конфиденциальной беседы о необходимости держать в секрете то, что произошло в этой комнате, уже днем отправится домой.
Когда дядя и врач вышли из комнаты, Маршалл ударил кулаком левой руки в дверь и тихо выругался. Правая рука болела невыносимо, а в голове стучало так, что казалось, она вот-вот разорвется. Но эти физические симптомы беспокоили его гораздо меньше, чем чувство раскаяния, которое его неожиданно охватило.
Когда же это кончится? Однажды утром он не проснется. Или проснется в аду и навечно останется там узником.
– Лорд Мартинсдейл, я должна вам сказать, что мне не очень удобно выполнить то, о чем вы меня просите, – сказала Тереза человеку, сидевшему по другую сторону письменного стола и смотревшему на нее внимательным взглядом.
Тереза подозревала, что лорд Мартинсдейл вызывал к себе людей, приходивших к нему с докладом, для того, чтобы запугивать их. Но на Терезу его кабинет не произвел должного впечатления.
За его спиной на стене висел портрет королевы. Он был немного выше головы лорда, и создавалось впечатление, будто Виктория наблюдает за всем, что происходит. Книжные шкафы вдоль стен были выполнены из красного дерева. Резные карнизы повторяли рисунок на ножках письменного стола. Темно-красные шторы обрамляли окна и дверь напротив них.
Проще говоря, это был кабинет человека могущественного, в руках которого была власть. И он беззастенчиво ею пользовался.
– Вам не кажется, что немного не ко времени употреблять именно это слово, миссис Роул? Ведь было уже множество случаев, когда вы испытывали неудобство. А сейчас ситуация просто идеальна для того, чтобы вы проявили ваши таланты.
– Вряд ли она идеальна, лорд Мартинсдейл. Ведь этот человек в результате замужества моей племянницы стал моим родственником.
Лорд взглянул на нее так пристально, словно мог одним взглядом заставить ее делать то, что он от нее требовал.
– Этот человек – наш позор. Это самое мягкое, что я могу о нем сказать. – Он указал на лежавшие на столе документы, которые он пять минут назад представил Терезе. – Вы сами могли в этом убедиться. Я сделаю все, даже постараюсь извлечь выгоду из ваших родственных связей с этим человеком, чтобы заманить его в ловушку.
– Но устраивать ему западню будете не вы, лорд Мартинсдеил. Вы решили предоставить это мне. – Усилием воли Тереза заставила себя улыбнуться.
– Никого лучше вас мне не найти, миссис Роул. К тому же мне дали понять, что он очень ценит общество умных, воспитанных женщин! – Лорд сделал поклон. – Не говоря уж об их красоте.
Англия королевы Виктории была странным местом. Лорд Мартинсдеил не видел ничего плохого в том, что навязывал Терезе распутство.
– Мало того, что вы хотите, чтобы я затащила его к себе в постель, так вы еще требуете, чтобы я за ним шпионила, не так ли?
Она чувствовала, как горят ее щеки. Она была в том возрасте, когда кровь приливает ко всем органам женщины, словно лесной пожар, означая, что природа почти списала ее со счетов.
– Да, миссис Роул, именно этого я от вас и хочу. Британская империя оценит ваш патриотизм.
Несколько лет назад во время Крымской войны погиб ее муж, и она осталась вдовой. С тех пор она все время боролась за то, чтобы найти цель своей жизни – такую, которая позволила бы ей хотеть проснуться утром. Ей по-прежнему не хватало Джеймса… и будет не хватать до самой смерти, но она нашла свою цель.
По большому счету она не слишком много делала для монархии. Она завязывала нужные связи в Лондоне, посещала важные светские мероприятия. Если она слышала что-либо интересное, то докладывала об этом лорду Мартинсдейлу. Иногда она догадывалась, что ее информация важная, но никогда не знала, принесла ли она пользу.
Однако теперь Мартинсдеил хотел, чтобы она притворилась соблазнительницей.
– Я давно думал о том, что мы не полностью используем ваши возможности, миссис Роул.
Тереза встала и, приблизившись к письменному столу лорда Мартинсдейла, оперлась руками по обе стороны изысканной хрустальной чернильницы. Эта вещица была бы более уместной в будуаре леди, чем в кабинете важного сановника.
– Я не могу этого сделать, ваше сиятельство. – Она с утра до ночи читала Давине мораль о правилах хорошего поведения. А ей предлагают превратиться в падшую женщину. Господи, что, если Давина об этом узнает?
Лорд Мартинсдеил откинулся на спинку стула и серьезно посмотрел на Терезу.
– Честно говоря, – признался он, – мы не думали об этом, пока ваша племянница не вышла замуж. Весьма уместный брак, и я поздравляю вас с тем, что вы сумели его организовать.
Тереза не знала, уйти ли ей сейчас же из этого кабинета или остаться на тот случай, если он скажет что-нибудь менее идиотское и более подходящее, и решила остаться.
Он начал перебирать бумаги у себя на столе, всем своим видом стараясь показать, что невероятно занят. Но Тереза прекрасно понимала, какие мысли прячутся в его голове за такими густыми седыми бровями.
– Ситуация просто идеальная, миссис Роул, а вы – идеальная женщина. Если вы не хотите поработать на благо вашей страны, то хотя бы подумайте о тех сотнях людей, которых этот негодяй продал в рабство.
Она снова села.
– Другого выхода нет?
Он улыбнулся, и она была уверена, что он не собирается отвечать. Но он удивил ее.
– Мы задержали его последний корабль, но кто-то, видимо, предупредил капитана. Трюм был пуст, и если там до этого и были несчастные люди, все они сейчас лежат на дне океана. Мы не можем участвовать в преступлениях, миссис Роул. Мы – Британская империя.
Он выглядел таким напыщенным, что она не могла удержаться от замечания:
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы говорили с таким же пафосом о племяннике лорда Гэрроу. Граф Лорн достаточно пострадал за свой патриотизм. Ее величеству королеве известно, что с ним произошло?
В первый раз за то время, как она вошла в этот кабинет, она увидела, что лорд Мартинсдейл немного смутился.
– Не думаю. Несмотря на то, что ее величество сильная женщина…
– Можете не продолжать. – Тереза подняла руку, останавливая его. – Не говорите, что она женщина и поэтому нуждается в защите. Только мужчины заблуждаются насчет того, что женщины защищены от внешнего мира. Мы не защищены ни от каких жизненных коллизий, лорд Мартинсдейл. – Взгляд, который она на нем остановила, был таким раздраженным, что он предпочел опустить глаза.
– Мое замечание было поспешным, и я прошу вас меня за него извинить.
За те десять лет, что она знала сидевшего напротив нее человека, она ни разу не слышала, чтобы он извинялся.
Она кивнула в знак того, что принимает его извинение, но сказала:
– Однако факт остается фактом – королева не знает о той жертве, которую пришлось принести Маршаллу.
– Она знает о ней в общих чертах, без деталей.
– Деталей? – Тереза смотрела на лорда Мартинсдейла в полном недоумении. – Деталями вы называете пытки? – Лорд молчал. – Почему вы не остановили Гэрроу, когда китайцы схватили его племянника? Неужели вы просто решили игнорировать то, что он тогда делал?
– На самом деле, – ответил лорд Мартинсдейл, – до того момента, когда граф Лорн был схвачен, нам было неизвестно, насколько Росс причастен к торговле живым товаром. Эту информацию нам передали китайцы. То, что в Китай прислали графа, они посчитали дипломатической пощечиной. Только после того как они убедились в том, что мы не знали о темных делах Гэрроу Росса, они согласились освободить графа.
Схватив свой ридикюль, Тереза встала и хмуро уставилась на лорда.
– Какого рода доказательства вам нужны?
– Мне нужно все, что свидетельствовало бы о его связях в Макао или о том, что он знал, какой товар перевозится на его кораблях, и я позабочусь о том, чтобы он поплатился за все свои темные делишки.
– Каким образом?
Лорд Мартинсдейл снова смутился.
– У нас есть соглашение о передаче его китайцам, миссис Роул.
Тереза на минуту задумалась.
– Передайте вашему начальству, а также, если понадобится, королеве, что я сделаю все от меня зависящее.
Когда она вышла, лорд Мартинсдейл имел наглость улыбнуться. Он был доволен.
Глава 12
Нору все еще била дрожь, когда она вернулась в комнату Давины, хотя она переодела и платье, и передник. Слава Богу, крови на ней больше не было.
– Я шла, чтобы разбудить вас, ваше сиятельство, – сообщила Нора, и ее голос дрожал. – В коридоре меня перехватил врач и сказал, что я нужна в комнате графа. А там… Я никогда ничего подобного не видела – повсюду была кровь, а граф вел себя так, будто не понимал, что происходит.
– Успокойся, все закончилось. Но придется отложить наш поход на чердак. Я хочу, чтобы ты вернулась в свою комнату, Нора.
– В свою комнату, ваше сиятельство?
– Отдохни сегодня, – Увидев, что Нора хочет возразить, Давина сказала: – Я не вычту этот день из твоего заработка, Нора. Ведь это я тебя отпустила. Иди.
Нора все еще колебалась, но в конце концов кивнула и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Давина была рада, что останется одна и ей не придется притворяться, что она спокойна. Она сможет вволю поплакать или просто смотреть в окно. Ее тревожило то, что она не знала, что ей дальше делать.
Он сказал ей, что он сумасшедший, а она отказалась в это поверить. Что ей делать теперь? Поверить?
«Ты слишком упряма, Давина». Так все время твердили и отец, и тетя.
Она всегда немного гордилась своим упрямством, считая его непременным атрибутом характера. Ведь упрямство свидетельствует о том, что у тебя есть определенные идеалы и цели и что ты способна контролировать свои мысли. Неужели она была не права? Упрямство – это достоинство или недостаток?
Возможно, она видит только то, что хочет видеть, а не то, что есть в действительности? Однако она не могла отделаться от мысли, что человек, который прикасался к ней с такой нежностью, не может в одно мгновение превратиться в буйнопомешанного. Это казалось невозможным, хотя доказательства были налицо.
Он любовник или безумец? Или и то, и другое? Он ее муж. Не может он быть сумасшедшим.
Почему она прячется в своей комнате, словно глупая школьница? Если она ему верит, тогда почему позволила его дяде Гэрроу, врачу и целой толпе слуг заботиться о ее муже? Ведь она более чем способна сделать это сама.
Давина ополоснула лицо, разгладила слегка помятое платье и, посмотрев на себя в зеркало перед тем, как выйти из комнаты, направилась в апартаменты графа.
Она ожидала, что ей будет оказано сопротивление, однако в коридоре никого не было. Но и Маршалла в его комнате не было. Там был лишь Майкл, который осторожно вынимал из рам остатки стекла.
Постельное белье уже сменили, и покрывало было идеально разглажено. Следов крови нигде не было видно.
– А где граф? – спросила она.
Майкл оглянулся.
– Я не знаю, ваше сиятельство. По утрам он обычно ездит верхом. Вы можете послать за конюхом и спросить у него.
Зачем ей за кем-то посылать? Она сама пойдет и поищет мужа. Поблагодарив Майкла, она спустилась вниз, вышла из дома и направилась к конюшням, расположенным на некотором расстоянии от Эмброуза.
К тому времени как она вошла через широкие ворота в конюшню и нашла конюха, ее тревога уже сменилась раздражением.
– Ты видел графа?
Конюх сначала опешил, но быстро сообразил, что перед ним новая хозяйка дома.
– Я не знаю, где он. Я не видел его сегодня. И вчера тоже не видел. Мы не часто видим его здесь. Только когда случается что-нибудь особенное. – Его лицо осветилось улыбкой. – Вроде вашей свадьбы, миледи.
– Значит, ты понятия не имеешь, где мой муж?
– Нет, миледи. Я же сказал, что не видел его.
Она уже собралась уходить, когда конюх окликнул ее.
– А вы ходили на его место?
– Какое место? – спросила Давина.
– То, где все эти статуи и странные вещи. Игла Эйдана. Он там прячется. Они называют это место Египетским домом.
– Это здание позади обелиска?
– Именно так. Вам лучше поискать его там. Он проводит в этом доме много времени. А особенно в такой день, как сегодня, когда собирается гроза.
Только сейчас она заметила, что начал накрапывать дождь.
Египетский дом находился по другую сторону холма. Ей ничего не оставалось, как идти под дождем, и это обстоятельство не прибавляло хорошего настроения.
Она беспокоилась о нем. И даже всплакнула. Она провела целый час, а может быть, и два в таком смятении, что чуть сама не сошла с ума. Ас ним в это время все было в порядке. Он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встать с постели и поискать убежище в другом месте.
Она остановилась посреди лужайки, не обращая внимания на дождь. В этот момент ей захотелось погрозить кулаком этим серым тучам. А может быть, и Маршаллу.
Игла Эйдана выглядела под дождем почти черной.
Давина подошла к Египетскому дому. Где в этом большом здании был Маршалл? Нужно ли вообще пытаться его искать? Он ведь слишком хорошо дал ей понять, что между ними не должно быть близких отношений. Только если он сам этого захочет.
Что же это будет за жизнь? Неужели ей придется проводить свои дни, постоянно придумывая себе какие-нибудь занятия, а ночью напрасно ждать мужа?
Дверь в Египетский дом была закрыта, словно преграда, символизировавшая их брак. Ей нельзя туда входить. Она должна быть терпеливой и уступчивой, послушной женой, нелюбопытной и несмелой.
Подойдя к двери, Давина повернула ручку. Дверь, к ее удивлению, легко открылась. Никто не приветствовал ее. Никто не сказал, что ее здесь не ждут. Не слышно было ни одного голоса, возражающего против ее появления здесь. Тишина была такой пронзительной, что она удивилась бы, если бы в здании вообще кто-то был.
Однако когда она начала оглядывать помещение, тревожные мысли о мистическом исчезновении Маршалла вылетели у нее из головы. То, что она увидела, поразило ее.
Здание было полым внутри. Не было ни второго, ни третьего этажа, но над пространством, похожим на пещеру, по периметру обоих этажей шли глубокие галереи. Все пространство было заставлено египетскими реликвиями:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29