– Не думал, что ты не только рассудительна, но обладаешь преступными наклонностями, – заметил Лайонел.
– Вы просто плохо ее знаете, – выпалил Робин и, сообразив, что сказал, едва не откусил себе язык. Он-то думал пошутить, но Пиппа, похоже, была совершенно серьезна.
– Разумеется, не настолько хорошо, как вы, – спокойно согласился Лайонел. – Позволь мне поднять тебя на подушку, Пиппа. – Он усадил ее на коня и, не снимая рук с талии, участливо спросил: – Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?
– Нет, – покачала она головой и, заметив, как встрепенулся Робин и с каким любопытством взирает на них Луиза, отстранилась. К добру или худу, но прошлой ночи не стереть, хотя она была еще не готова публично подтвердить этот факт. И поэтому поспешила сменить тему: – Как по-вашему, погоня уже в пути?
– Надеюсь, нет, – так же деловито ответил Лайонел. – Но следует быть готовым ко всему. Вряд ли они разыскивают отряд из четырех человек.
Он вскочил в седло перед ней. Робин и Луиза последовали его примеру. Лошади медленно вышли со двора.
Ночь была в самом разгаре, но из окон зала совета лился яркий свет: с изящно раскрашенной лепнины потолка свисали колеса со вставленными в них десятками свечей.
– Кто такой Аштон, во имя пресвятой Богородицы?!
Вопрос Филиппа прозвучал уханьем ночной совы. Он обвел пустыми глазами комнату. На виске пульсировала вена. Лицо осунулось от усталости.
– Мы знаем, что он со своим слугой вчера вечером проехал через Олдгейт и свернул на оксфордскую дорогу. Мы знаем также, что Робин из Бокера, сопровождавший экипаж, отправился из города тем же маршрутом, только на час раньше, – отчитывался Ренар, бегая по залу со сложенными за спиной руками. Он пытался избегать вопросов короля, потому что ответы было невозможно произнести вслух. Вина за провал лежала исключительно на испанском после. Пока что никто не бросил обвинения ему в лицо, но всему свое время. О да, рано или поздно это случится.
Филипп с такой силой оттолкнул тяжелое резное кресло, что оно повалилось на пол.
– Ты схватишь его! – объявил он. – И мне все равно, каким образом. Ты схватишь Аштона, и, клянусь костями Христовыми, когда его растянут на дыбе, я сам буду вращать колесо!
– Сир, я послал людей на оксфордскую дорогу. На всякий случай патрули разъезжают по всем большим дорогам, ведущим от Олдгейта. У него не больше чем два часа форы. Он не уйдет от нас.
Филипп подошел к книжному шкафу, у которого стоял Ренар, и приблизил лицо к лицу посла.
– Если цените свою голову, Ренар, позаботьтесь, чтобы он не ускользнул.
Капельки королевской слюны забрызгали щеку Ренара, но он не смел вытереться, чтобы не разгневать его величество.
Напряженную тишину разбил голос Руя Гомеса:
– Аштон находится там, где женщина. Отыскав одного, найдем другую.
Ренар боком отошел от книжного шкафа.
– Я также послал людей во все большие порты, – сообщил он. – Они не смогут выбраться из страны морем. Ни женщина, ни ее брат, ни Аштон.
– Не забудь подопечную Аштона. Она тоже исчезла. Разумно предположить, что она с ними.
– Путь четверых легче проследить, чем следы одного или даже двоих, – резонно заявил Гомес. – Кроме того, экипаж будет сильно их задерживать, а ради женщин им придется останавливаться на ночь. Вот в гостинице мы их и захватим. К рассвету все будет кончено.
Филипп ответил ему угрюмым взглядом и почти вылетел из зала. Ренар наконец получил возможность вытереть слюну.
– Как это мы упустили их, Гомес? И что мы упустили? Мы ничего не подозревали, – почти умоляющим тоном бормотал он, вскидывая руки в жесте недоумения и отчаяния. – Мои шпионы все проверили и ничего не обнаружили. Аштон – друг Мендосы, его рекомендации безупречны. Он любит Испанию, он благочестивый католик, и его заветное желание – видеть, как Англия обращается к прежней религии.
– Это он так говорил, – подчеркнул Гомес. – Не знаю каким именно образом ему удалось провести нас, Ренар, но король не скоро это забудет.
– Невозможно, чтобы мы ошиблись! Он скорее всего погнался за женщиной, чтобы вернуть ее обратно.
Гомес с нескрываемой жалостью посмотрел на него. Этот надменный, безжалостный дипломат перед лицом немыслимого превратился в жалкую тень своего прежнего «я».
– Вы знаете, что это не так, Ренар. Мы не знаем, кто он на самом деле, но можете быть уверены: Аштон – не друг Филиппа и Испании.
Ренар медленно кивнул, пряча глаза. Служивший всю жизнь императору Священной Римской империи, его семье И религии, он совершил ужасную ошибку, которая уничтожит карьеру, затмит многочисленные успехи и навсегда поставит на нем клеймо неудачника.
Лайонел нещадно подгонял коня, Робин не отставал, и к полудню бока животных потемнели от пота, а воздух со свистом вырывался из натруженных легких. Первые четыре часа Пиппа вынесла легко, но на подушке было ехать тяжелее, чем в седле, и она никак не могла приспособиться к аллюру коня.
Но она не жаловалась. Только припала к спине Лайонела, стараясь думать лишь об одном подарке судьбы: несмотря на тряску, ее не тошнило.
Лайонел мрачно молчал, ощущая вес ее бессильного тела и понимая, как, должно быть, измучена несчастная. Но ей придется терпеть, пока они не будут вынуждены остановиться, чтобы сменить коней.
Робин находился рядом с Лайонелом, если не считать тех моментов, когда дорога резко сужалась. Тогда он сохранял дистанцию в несколько футов. Бледная как полотно Луиза была потрясена тем, что веселое приключение неожиданно превратилось в смертельно опасное предприятие. Кроме того, она боялась, что, когда усталость окончательно возьмет верх, она отпустит Робина и свалится на землю.
Дул холодный ветер, небо затянули тучи. Кругом раскинулись поля, коричневые от жнивья. На соснах сидели вороны, из кустов вспархивали фазаны, вспугнутые топотом копыт. Беглецы держались окольных дорог, где почти не было людей.
В полдень Пиппа что-то крикнула, но ветер унес слова. Лайонел повернул голову.
– Мне нужно остановиться на несколько минут, – повторила она.
– Что? Я не слышу, – нетерпеливо бросил он, продолжая подгонять коня.
Пиппа подалась вбок и крикнула прямо ему в ухо:
– Остановись! Мне нужно сойти на несколько минут.
– Я знаю, ты устала, – ответил он, – но мы не можем медлить. Продержись еще час, и мы сменим лошадей.
– Ради Бога, я не выдержу столько, – едва не заплакала она. – Дело не в усталости! Просто я сейчас обмочусь! Это все беременность… ну еще и тряска.
Ничего не попишешь, придется сделать остановку.
Лайонел выругался себе под нос, но свернул в небольшую рощицу неподалеку от дорожной колеи. Потом спрыгнул и снял Пиппу. Стоило ее ногам коснуться земли, как колени подогнулись.
– Не думала, что настолько слаба, – презрительно пробормотала она, повисая на его руке.
– Только давай поскорее. МЫ с Робином пока напоим лошадей вон у того ручья.
Луиза, спотыкаясь, пошла за Пиппой в гущу деревьев.
– Жаль, что у нас нет своих лошадей, – окликнула она из-за выбранного ею куста.
– Ничего, найдем, – пообещала Пиппа, выходя из укрытия. – Лично я не собираюсь сидеть на подушке дольше, чем это необходимо.
Она говорила так уверенно, что Луиза нисколько не усомнилась в ее способности выполнить обещание.
Лайонел нервно расхаживал по берегу ручья и, завидев женщин, нетерпеливо спросил:
– Готовы?
– Да, – кивнула Пиппа, немного обескураженная резким тоном. Она потрясла затекшими руками. – Как скоро мы сможем сменить лошадей?
Лайонел устало прижал кончики пальцев к сомкнутым векам. Вопрос был достаточно разумным, но почему-то раздосадовал его, будто она оспаривала принимаемые им решения.
– Я сам пока не знаю, – отрезал он.
– Сомневаюсь, что они протянут долго с двойным грузом, – не унималась Пиппа, раздраженная его пренебрежительным обращением.
Лайонел глубоко вздохнул.
– Доберемся до следующего селения. Вряд ли там есть кабачок, зато будет ферма или хижина, где нам продадут еду. Потом мы пойдем по полям в поисках коней. Если нам это удастся, к ночи доберемся хотя бы до Уитчерча. Если очень повезет, к завтрашнему дню они доставят нас в Саутгемптон, где ждет Малколм. А теперь я усажу тебя в седло.
Он бесцеремонно поднял ее на подушку, и Пиппа мудро придержала язык.
Лайонел пожалел о своем поведении, как только они вновь выехали на дорогу. Ему все труднее было сохранять спокойствие перед лицом растущей тревоги. Он твердил себе, что их еще не хватились, но в глубине души чувствовал, что их побег успели обнаружить и масса людей сейчас рыщет по стране, разнюхивая след беглецов.
Одно он знал твердо и наверняка: ему придется покончить со своими спутниками, а потом вонзить кинжал себе в сердце, прежде чем люди Филиппа их схватят.
Глава 24
Они проскакали еще пять миль до крохотной деревушки Бидон-Хилл. За ней на пересечении едва видных троп стоял убогий кабачок. Лайонел спешился, кивком дал знать Робину, чтобы оставался в седле, и нырнул под низкую притолоку.
– Кто есть дома? – окликнул он, вглядываясь в полумрак захламленного помещения.
– А кто нужен? – Сидевший у очага старик поднялся и, шаркая, побрел к посетителю. – Никого, кроме клиентов, да и те бывают редко. В толк не возьму, что нынче деется! – пробурчал он, вглядываясь в Лайонела из-под нависающего над глазами древнего шерстяного берета.
– Эй, человече, у тебя, что, свечи нет? Здесь темно, как в колодце! – нетерпеливо воскликнул Лайонел.
– Чего ради жечь собственные денежки? У меня лишних нет. Кто ты и чего хочешь?
– Кто я, тебя не касается. А нужны мне еда и эль для четырех путников. Тебе хорошо заплатят.
Он многозначительно позвенел кошелем.
– Четверо?
Старик, не снимая берета, поскреб лысую макушку. Красноватые маленькие глазки жадно блеснули в темноте.
– Именно, – подтвердил Лайонел, пристально рассматривая его. – Что это значит: «никого, кроме клиентов»?
Старик пожал плечами и скользнул взглядом куда-то вбок.
– Ничего, – бросил он, нагибаясь и сплевывая в опилки, устилавшие пол. – Только вот проезжающих здесь не бывает, одни только местные, заходят время от времени промочить горло капелькой октябрьского эля да проглотить чашу пунша, когда мне в голову придет его сварить. Так что, вы сказали, вам требуется?
Лайонелу почему-то стало не по себе.
– Эль, хлеб, сыр, все, что у тебя есть. Можешь продать? Если нет, я поеду дальше.
В кошеле снова звякнули монеты.
Взгляд старика метнулся к дальнему углу комнаты, и Лайонел едва подавил порыв проследить за его направлением. Если в темноте, подобно пауку, выслеживающему муху, прячется шпион Ренара, он не выдаст себя.
Лайонел потянулся к сапогу, где лежал кинжал. Одно движение из дальнего угла – и клинок найдет цель так быстро, что никто не увидит, как он летит.
– Эй, Бетси, покажись-ка, – окликнул старик удивительно сильным для столь ничтожного сгорбленного существа голосом.
Только теперь Лайонел позволил себе с видимой небрежностью всмотреться в угол, где шевелилось нечто похожее на узел с тряпьем. Узел чихнул и принял очертания женщины неопределенных лет.
– Собери провизию для джентльмена. Что у нас есть?
– Холодный рубец, немного осталось от свиной головы.
– Хлеб, – резко потребовал Лайонел. – Хлеб и сыр. И не говори, женщина, что у тебя этого нет.
– Может, и есть.
Она прошаркала в темный угол, а старик вернулся к очагу.
Лайонел твердо стоял посреди комнаты, напряженный, как натянутая тетива, стараясь расслышать посторонний звук.
Старая кляча появилась снова и сунула ему половину круга сыра с толстой коркой и каравай черствого пшеничного хлеба. Лайонел с брезгливой гримасой исследовал принесенное, зная, впрочем, что в этой жалкой дыре им все равно не предложат ничего лучшего. Придется просто соскрести плесень и с того, и с другого.
Оглянувшись, он заметил свисавший с потолка копченый свиной бок.
– Я возьму немного бекона.
Он вынул нож и отрезал треть куска. Женщина захныкала, но не посмела возразить.
– Эля! – потребовал Лайонел. – Кувшин эля, и мне нужно наполнить водой фляги.
– Эль в бочонке, что у порога.
– Я наполню кувшин по пути назад.
– Колодец в деревне. Там и возьмете воды.
Лайонел бросил горсть монет к ногам старика.
– Этого более чем достаточно за твое гостеприимство, приятель.
Завернув добычу в плащ, он поспешил на улицу, в спешке едва не ударившись лбом о притолоку.
– Где Пиппа, черт возьми? – скомандовал он, видя свою лошадь без всадника.
– Пошла искать нужник, – пояснила Луиза.
– Как, снова?!
Робин, глядя строго вперед, между ушами лошади, добавил:
– Она сказала, что в нынешних обстоятельствах и в ее теперешнем состоянии не собирается упускать любую возможность.
– Она сейчас вернется, – утешила Луиза, видя, что ее обычно невозмутимый опекун вот-вот взорвется.
А Пиппа в этот момент стояла на углу хижины, с ужасом глядя на дверь того, что, как она предполагала, было нужником на задах маленького, заросшего сорняками двора. Как раз когда она уже собиралась поспешить туда через двор, какой-то незнакомец нырнул в крохотное помещение. Пиппа инстинктивно отступила в тень обмазанной глиной стены. Только сейчас она заметила во дворе еще троих. Они ели яблоки. Все были одеты в безрукавки из воловьей кожи, какие обычно носили солдаты. С поясов свисали шпаги и кинжалы. Под навесом уткнулись мордами в торбы четыре неоседланные лошади. Из нужника вышел мужчина, на ходу шнуруя шоссы. В дверях домика показался старик и поковылял к незнакомцам.
Пиппа не могла понять, что происходит, зато чуяла опасность, как стервятники – запах падали. Поэтому повернулась и побежала назад.
Лайонел как раз успел уложить еду в седельную сумку и закупоривал пробкой узкое горло кувшина с элем.
– Господи, Пиппа! Где тебя носит?
– Люди, – отчетливо выговорила она. – Четверо. Вооружены. Какой-то старик говорит с ними.
Лайонел, не тратя слов, подхватил ее, почти швырнув на подушку, и вскочил в седло сам, прежде чем сунуть в сумку кувшин. Робин уже сворачивал на узкую дорожку, и Лайонел подхлестнул своего коня. Ни он, ни Робин не жалели уставших животных, и те помчались по дороге, поднимая облака пыли. Сзади послышался крик, а потом и глухой стук выстрела из кремневого пистолета. Лайонел не обременял себя подобным, недавно изобретенным оружием: слишком сложно было прицелиться, и чаще всего пуля проходила мимо цели. Но это подсказало ему, что за ними гонятся люди Филиппа. Испанцы чаще пользовались огнестрельным оружием и, возможно, решили снабдить им тех, кто на них работал.
– Их лошади… – выдохнула Пиппа, – стоят под навесом. Их еще нужно оседлать.
Лайонел молча кивнул, понимая, что они все равно не смогут уйти от погони со своими измученными непосильной ношей животными. Что, если придется драться? Их двое против четверых. Зато у них есть несколько минут.
Он натянул узду и спешился. Робин последовал его примеру.
– Расседлай их и пусти по дороге, – велел Лайонел, хватаясь за ремни на сбруе. – Если повезет, люди Филиппа будут гнаться за ними милю-другую.
Пиппа уже снимала седельные сумки. Луиза ей помогала.
– Идите в поле!
Пиппа беспрекословно повиновалась и, держа перед собой сумки, протиснулась в крошечную дырку, образованную кривыми ветвями зарослей ежевики. Сумки защитили ее лицо от шипов, но руки покрылись красными полосами.
Луиза ни на шаг не отставала: бледная, задыхающаяся, перепуганная, но исполненная решимости. Кровь сочилась из длинной царапины на щеке.
За ними протиснулся Робин с седлом, сбруей и седельной сумкой Луизы. А Лайонел тем временем огрел животных хлыстом, и они, фыркая от страха, ринулись вперед. Сам Аштон присоединился к остальным, нагруженный кожаным мешком Пиппы и конской сбруей.
Он огляделся. Времени бежать не оставалось.
– В канаву, – скомандовал он, показывая на глубокую канаву, огибавшую поле как раз рядом с кустами ежевики. – Быстро.
Робин бросил свою ношу вниз, спрыгнул сам и, протянув руки, помог спуститься Луизе. За ними настала очередь Пиппы. Она спустилась сама. Лайонел вынул кинжал и принялся скашивать высокую траву и сорняки с края канавы, огромные охапки борщевика, лисохвоста, тысячелистника вперемешку с пыреем и чертополохом.
Он сбрасывал все это на головы беглецов, и те, не нуждаясь в поощрении, легли и прикрылись травой. Земля была сырой, но хорошо еще, что на дне не застоялась вода.
Лайонел скользнул за ними, обнял Пиппу и прижал к своему боку, так что они смогли уместиться вдвоем в узком пространстве. Потом засыпал ее и себя свежескошенным сеном и сунул кинжал в рукав.
Они стали ждать. В ушах Пиппы отдавался стук сердца. Ее собственного или Лайонела? А может, обоих? Нет, не стук, а грохот… который наверняка выдаст преследователям, где они скрываются.
И тут раздался топот копыт. Дробный. Свист хлыста. Лайонел закрыл ладонью рот Пиппы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42