И в тот же миг Эллери с воплем бросилась на него.Однако дроу убрал оружие не просто так, а с тонким расчетом: он опустил оба меча, уперев их остриями в ступни. Когда противница ринулась на него, он подпрыгнул и, подбросив ногами мечи, схватил их за рукояти. Развернувшись в прыжке, он с силой ударил по оружию Эллери, а потом каким-то неуловимым движением оказался у нее за спиной и, приставив к шее меч, прижал ее одной рукой к себе.– Я предпочитаю вести, – жарко шепнул он ей в самое ухо.По телу Эллери прошла дрожь, грудь высоко поднялась. Она как-то сразу обмякла, уронила топор, потом отстегнула щит и отбросила его в сторону.Джарлакс глубоко вдохнул запах ее тела.Повернувшись, женщина с силой привлекла его к себе и впилась губами в его губы. Похоже, она была не из тех, кого можно вести.Но Джарлакса это и не расстроило.Энтрери не знал, позволено ли ему вот так свободно гулять по коридорам крепости, но ни один из встреченных им часовых не попытался его задержать. Он шел без всякой цели, просто нужно было как-то заглушить беспокойство.Навалилась усталость, но он знал, что заснуть все равно не сможет, – в последнее время сон не давал никакого отдыха.Поэтому он шел и шел, не обращая внимания на бег времени. В своих бесцельных блужданиях он набрел на нишу, где увидел люк, ведущий куда-то наверх. Энтрери из любопытства влез в него, но и там было все то же: коридоры, пустые помещения, лестничные марши. Он продолжил шататься без цели, пока не набрел на еще один люк, открывающийся в небольшой закуток, где обнаружилась дверь, очерченная розоватым светом, – очевидно, она открывалась на восток, где уже начало подниматься солнце. Энтрери толкнул ее.Первые рассветные лучи, вырываясь из-за горизонта, мягко очерчивали вершины и впадины величественных Гален и ослепительно сияли на пятнах снега в горах.Энтрери пошел вдоль парапета, чувствуя на лице холодное дуновение ветра и прикрывая от света усталые глаза. Не заботясь о времени, он часто останавливался и разглядывал все, что видел вокруг. Только здесь Артемис впервые оценил, насколько монументальны Ворота Ваасы: крепостная стена даже в самых узких местах имела ширину не менее двадцати футов, а кое-где и раза в два шире. То тут, то там над стеной возвышались башенки, и у некоторых сидели или опирались на копья стражники, однако ни один из них не помешал ему прогуливаться по стене, футов на пятьдесят возвышавшейся над дикой долиной. На юге виднелась между скал узкая полоска Долины Фуги, Энтрери даже различил среди множества других свою палатку и мимоходом подумал о Джарлаксе и о том, вернулся ли он в палаточный городок, или Эллери предложила ему более приятный ночлег.Однако Энтрери почти сразу забыл о них. Он не мог оторвать глаз от Ваасы, расстилающейся на севере, как распластанный, гниющий труп. Став вплотную к высокому, по пояс, парапету, он старался получше разглядеть чужую землю, пробуждающуюся в первых солнечных лучах.Эти неприглядные места казались Энтрери красивыми особой, пронзительной и холодной красотой, которая проявлялась и в резких гранях обломков скал, и в черных высоких остовах мертвых деревьев, и в бурой трясине. Душа этой земли, растерзанной войнами, истоптанной сапогами многих армий, опаленной магическим огнем и дыханием драконов, все же уцелела. Испытав множество ударов и подвергшись истязаниям, она осталась прежней. Немало детей этой земли погибло, но сама Вааса жила.Энтрери прошел мимо полусонного стражника, привалившегося спиной к стене. Тот с ленивым любопытством смерил его взглядом и кивнул.Отойдя от него подальше, убийца опять остановился и вновь, упершись ладонями в перила, обратил взор в долину. Он глядел на Ваасу так, как если бы смотрел на себя в зеркало, – со смешанным чувством любви и отвращения, граничащего с ненавистью.– Все думают, что ты умерла, – прошептал он, глядя вдаль, – потому что не чувствуют жизнь, пульсирующую под трясинами и валунами, во всех пещерах, трещинах и трухлявых пнях. Они думают, что знают тебя, но они ошибаются.– Разговариваешь с просторами? – послышался знакомый голос, оторвавший Энтрери от созерцания. – Думаешь, тебя там слышат?Внимательно рассмотрев приближавшегося Джарлакса, убийца заметил и едва приметные признаки усталости, и влажный блеск кожи под широкополой шляпой, и умиротворенность, сменившую оживленное выражение, обычное для его лица. Кроме того, глазная повязка теперь закрывала другой глаз. Нетрудно было понять, каким путем дроу попал на верхнюю площадку крепости. К тому же Энтрери только сейчас осознал, что с того момента, как они расстались в «Грязных сапогах и окровавленных клинках», прошло уже несколько часов.– Думаю, есть некто, кто слышит меня еще хуже, – ответил он, отворачиваясь.Джарлакс рассмеялся, подошел ближе и облокотился рядом с приятелем на перила.– Мне бы не хотелось, чтобы мое появление прервало вашу беседу, – сказал он.Энтрери промолчал, даже не посмотрев на него.– Я тебя смутил?Убийца бросил на него презрительный взгляд.– Ты так и не ложился, – заметил дроу.– Тебя не касается, сплю я или нет.– Спишь? – насмешливо отозвался Джарлакс. – Ты называешь сном свое еженощное ворочание с боку на бок?– Мой сон тебя не касается, – повторил Энтрери.– А вот недосып касается, – возразил темный эльф. – Если рефлексы замедляются…– Может, проверим? – с вызовом спросил убийца.Джарлакс зевнул, не обращая никакого внимания на неприязненный взгляд приятеля. Он далее улыбнулся в ответ, но Энтрери уже снова смотрел на безжизненную долину. Джарлакс тоже примолк. В долине поднимался утренний туман, местами вихрясь, местами вставая клубами, как пробуждающийся гигант.Вааса и впрямь казалась осколком древней земли, еще не знающей присутствия разумных существ, как будто весь мир ушел вперед, а ее позабыли.– Гиблое место, – проговорил Джарлакс после долгого молчания, бросив взгляд на Энтрери.Убийца кивнул в ответ, и дроу удивился, что тот его слушает.– О чем ты думаешь, когда смотришь на эту землю? – продолжал темный эльф. – О том, сколько здесь упущенных возможностей? О пустоте на месте процветания? О том, что там, где должна быть жизнь, – смерть?– О действительности, – отрезал Энтрери, повернулся и, смерив приятеля колючим взглядом, прошел мимо.Джарлакс понимал, что приятель в разладе с собой, – в его голосе отчетливо слышалось смятение. При этом причина этого состояния была прекрасно известна дроу, поскольку он сам немало постарался, чтобы флейта Идалии попала в руки убийцы.Темный эльф постоял еще немного у парапета, разглядывая унылую долину. Он вспоминал минувшую ночь, раздумывал о своем хмуром товарище и прикидывал, как бы покорить эту землю, добиться повторения этой ночи и заставить приятеля измениться.Вот и вся его жизнь такова: в размышлениях и расчётах. Глава 8Поездка Мариабронна Аррайан пришлось крепко призадуматься, чтобы ответить на вопрос. Где же она оставила книгу? До чего глупо! Как же можно было оставить без присмотра вещь такой колоссальной магической силы и даже не помнить, где ее бросила? Мысленно девушка попыталась восстановить события минувшей ночи, когда, наконец, она решилась взяться за чтение. В памяти отчетливо запечатлелось, что сначала она воспользовалась всеми известными ей защитными чарами против сокрушительных заклятий, которые могли быть наложены на книгу Женги.Потом, бросив взгляд на стол в центре комнаты, она ясно вспомнила, что раскрыла фолиант именно здесь.И внезапно изнутри ее захлестнуло ощущение чего-то огромного, бескрайнего, волшебного, потом всплыло воспоминание о каком-то сооружении, которому нужно было много места.– Я ее унесла, – наконец проговорила она, поворачиваясь к Уингэму и Мариабронну. – Унесла отсюда.– Как ты могла оставить такую вещь неизвестно где? – возмущенно воскликнул дядя и вскочил с кресла, не в силах долее усидеть на месте.Мариабронн положил руку ему на плечо, пытаясь немного успокоить.– Так, значит, книги дома нет, – сказал он, обращаясь к девушке. – Она в городе?Аррайан опять задумалась, напрягая память, и в поисках поддержки оглянулась на Ольгерхана.– Нет, – не совсем уверенно ответила она. – Не в городе. Город слишком… маленький.Уингэм чуть не задохнулся и снова плюхнулся в кресло.– Слишком маленький? Что же такое ты сотворила?Аррайан беспомощно глядела на него. Она очень смутно припоминала, как вышла из дома с книгой под мышкой, но не могла бы поручиться, что ей это не приснилось.– Ты ушла с книгой, потом вернулась. С тех пор ты покидала дом? – спокойно спросил Мариабронн.Девушка покачала головой.– Хоть приблизительно представляешь, куда ты ходила? – продолжал выпытывать он. – На север? Или на юг, где сейчас караван Уингэма?– Нет, к дяде Уингэму не ходила, – не раздумывая ответила Аррайан.Мужчины переглянулись.– Обычно в Палишуке открыты только двое ворот: северные и южные, – проговорил следопыт.– И раз не на юг, то… – подхватил Уингэм.Мариабронн уже встал и махнул рукой остальным. Ольгерхан тоже поднялся, но сначала подошел к совсем еще слабой девушке и укутал шалью, чтобы защитить от холодного ветра.– Как я могла сделать такую глупость? – прошептала ему Аррайан, и большой полуорк лишь улыбнулся, не зная, что сказать.– Видимо, чары книги оказались сильнее тебя, – предположил Мариабронн. – Я о подобном уже слыхал. Даже великий Кейн, несмотря на всю свою выдержку и необычайно тренированную волю, чуть не погиб от волшебной палочки Оркуса.– Но это был предмет божественного происхождения, – напомнила девушка.– Не нужно недооценивать силу Женги, – ответил следопыт. – Он, конечно, богом не был, но и смертным тоже. – Он умолк, заметив полный тревоги взгляд девушки. – Но не бойся. Мы найдем книгу, и все будет хорошо.В это послеполуденное время город был тих и пуст – горожане толпились за южными воротами среди повозок Уингэма. На пути до самых северных ворот четверо спутников почти никого не встретили. У ворот Мариабронн присел перед девушкой и попросил поднять ногу. Он внимательно оглядел ее сапог и оставленный им след, потом велел остальным подождать, вышел за городскую стену и стал тщательно осматривать влажную землю.– Ты ушла и вернулась по одной и той же тропинке, – наконец сообщил он и показал на северо-восток, где вдали виднелась исполинская сверкающая лента Великого Ледника. – За последние несколько дней почти никто не выходил через эти ворота, так что проследить твой путь будет нетрудно.Это и впрямь оказалось несложно, поскольку за пределами города обе пары следов Аррайан отчетливо выделялись на оттаявшей земле. Удивительно было то, как далеко они тянулись. Вся четверка сначала шла на северо-восток, потом прямо на север, город остался вдали, спустились сумерки, а Великий Ледник заметно приблизился. Ветер стал пронизывающим. Похоже было, что и это короткое северное лето подходило к концу. Погода могла резко перемениться, и тогда землю в течение нескольких дней скует лед, и на три четверти года или даже больше она останется каменной. Бывали годы, когда летнее потепление длилось не более месяца.– Неудивительно, что ты совсем обессилела, – заметил Уингэм, когда они одолели уже изрядный путь.Девушка бросила виноватый взгляд. Она лишь смутно помнила, что покинула дом, а это путешествие вообще не осталось в ее памяти.Они пришли к обрыву над довольно широкой котловиной. В самом низу росла небольшая рощица, а неподалеку виднелась куча больших валунов.– Это здесь! – выдохнула Аррайан и показала на камни, внезапно вспомнив место.Мариабронн, с факелом в руке осматривавший следы, и сам понял, что они пришли.– Оттуда никто не выходил, – уверенно сообщил он. – Пойдемте заберем книгу, и я передам ее королю Гарету.Заметно было, что Уингэма это решение не обрадовало, но, к чести проныры торговца, он сдержался и спорить не стал.Мариабронн, держа в руке факел, первым обогнул большой камень. Остальные, двинувшись следом, наскочили на него, потому что следопыт почему-то замер на месте. Выглянув из-за его плеча, все поняли, что так поразило Мариабронна.Па высоте примерно половины человеческого роста, опираясь на какие-то уходившие в землю серые щупальца, покоилась книга Женги. Она была раскрыта, несколько первых страниц перевернуты. Застыв в изумлении, четверо спутников наблюдали, как красные призрачные руны поднимаются над страницей и медленно растворяются в слабо светящемся воздухе.– Что ты сделала? – негромко спросил Уингэм.Мариабронн тем временем осторожно подошел поближе.– Книга сама себя читает, – сообщил всем Ольгерхан.Как бы дико это ни прозвучало, казалось, тем не менее, что простодушный полуорк совершенно прав.– Что там? – спросил старый торговец Мариабронна, который осветил факелом цепочку прямоугольных серых камней, расположенных на равном расстоянии друг от друга.– Камни фундамента, – ответила Аррайан.Все четверо тревожно переглянулись, а когда над книгой возникла призрачная рука и неторопливо перевернула страницу, чуть не подскочили на месте.– Книга осуществляет свои собственные заклятия, – пояснила девушка. – Она выпускает те чары, что заложены в ее страницах.– Значит, ты стала для нее как бы толчком, – задумчиво кивнул старик Уингэм, словно теперь ему все стало понятно. – Она взяла у тебя часть жизненной силы и теперь использует ее, чтобы выполнить намерения Женги.– Какие намерения? – спросил Ольгерхан.– В ней заложена магия творения, – сказала девушка.– И вот она творит какое-то сооружение, – согласился Мариабронн, идя по периметру фундамента. – Судя по всему, колоссальное.– Замок Злосчастье, – пробормотал Уингэм, и все со страхом поглядели на него, поскольку старик произнес название, которое все жители этих мест еще долго будут вспоминать с испугом.– Нам пока ничего не известно, – напомнил ему Мариабронн. – Мы лишь знаем, что книга строит нечто. Это не единственный случай. Вы, конечно, слышали о сооружениях Доэрна?Аррайан кивнула. Легендарный кудесник Доэрн придумал небольшие башенки, открывавшиеся в другое измерение, где путешественники могли бы укрыться от опасностей и тягот трудного пути.– Не исключено, что Женги создал эту книгу, чтобы его военачальники могли возвести надежную крепость без физической силы и инструментов, не тратя времени и материалов, – рассуждал вслух Мариабронн, подходя ближе к фолианту. – Так что возможно, Уингэм, у твоей племянницы теперь просто будет новый дом, большой и просторный.Старик подошел ближе. С такого расстояния отдельные руны стали вполне различимы. Протянув руку, Уингэм коснулся границы силового поля, излучаемого книгой.В тот же миг все его тело покрылось мурашками, старик дико вскрикнул и отлетел далеко назад. Остальные бросились к нему и помогли сесть.– Да, похоже, книгу Женги голыми руками не возьмешь, – заметил следопыт.– И что же она тем временем здесь настроит? – стуча зубами, спросил Уингэм.Спутники озабоченно поглядели друг на друга.– Видно, пора мне ехать в Ворота Ваасы, – решил Мариабронн.– Самое время, – вставила Аррайан.Вернувшись в город, следопыт и Уингэм оставили девушку и ее друга у ее дома, а сами отправились к южным палишукским воротам.– Но моя лошадь в городе, – возразил Мариабронн, когда старик потянул его через ворота к своим повозкам.– Пойдем-пойдем, – не терпящим возражения тоном сказал тот. – Так будет лучше.Поравнявшись со своей повозкой, старик скрылся внутри и почти сразу вернулся, держа в руках небольшой мешочек.– Это обсидиановый жеребец, – пояснил он, извлекая из кожаного чехла обсидиановую фигурку тощего скакуна с раздутыми ноздрями. – С помощью этой статуэтки можно вызвать ночной кошмар, который скачет без устали – ну, пока действие волшебства не кончится, – однако ты окажешься в крепости задолго до этого.– Кошмар? – настороженно переспросил следопыт. – Существо нижнего уровня?– Ну да, да, конечно, но он всецело подчиняется власти статуэтки. Так что не волнуйся, смелый воин, тебе ничто не грозит.Мариабронн взял фигурку и подержал в ладонях.– Скажи лишь: «Черное Пламя», – велел Уингэм.– Черное Пла… – начал следопыт, но осекся – старик приложил палец к его губам.– Не говори, пока держишь его в руках, если только не хочешь, чтобы тебя самого оседлали, – со смешком предостерег старик. – И прошу, не надо вызывать это адское отродье в моем лагере. Перепугает всех покупателей, терпеть этого не могу.– Может, и сожрет кого, – предположил Мариабронн.– Да, горячий коняшка, – подтвердил Уингэм.Следопыт помахал и хотел уже уйти, но старый полуорк ухватил его за рукав:– И умоляю, сделай все как можно деликатней.– Чтобы не выдавать Аррайан? – испытующе поглядев на него, уточнил Мариабронн.– Все ведь с нее началось, – кивнул старик и оглянулся в сторону города, как будто племянница могла его слышать. – Может, она и сейчас отдаёт ему свои эманации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34