Загорелое, крепкое тело. Ка
кие вообще у кого-нибудь могут быть сомнения, если сам Генри Клевинджер с
казал, что можно не сомневаться.
Нужно отказаться. Отказаться от операции. И остаться калекой. Но человек
ом. Потому что стоит пойти на компромисс с совестью один раз, как тут же во
зникает соблазн пойти еще раз. И еще раз. Шажок… Еще шажок… дифференциаль
ное исчисление совести. И вот уже компромисс на компромиссе, и убеждения
становятся такими гибкими, что вовсе не мешают жить человеку так, как ему
удобнее. Как удобнее жить отцу.
Он снова явственно ощутил слабый запах лаванды. Бесконечно печальный за
пах. И рука отца Ц была ли это рука отца Ц удалялась от него, и он знал, что
уже никогда не увидит ее. И он хотел закричать, потому что рука, исчезая, пр
едавала его, оставляла наедине со страхом, но не мог, потому что тело больш
е не повиновалось ему. А может быть, у него уже больше не было тела и ему суж
дено остаться бесплотным духом, чувствующим лишь невыразимо печальный
и слабеющий запах лаванды…
Глава 14
Каждый раз, когда Лопо бывало не по себе, он стремился оказаться возле пок
ровительницы или Заики. Но встречи с покровительницей были опасны, и они
могли видеться редко, чтобы не возбудить подозрений. С Заикой же было про
ще. Люди знали об их отношениях, и они всегда трудились в одной группе.
Вот и сегодня они работали вместе на прополке огорода, и само присутстви
е Заики уже успокаивало.
Он посмотрел на нее. Он посмотрел на нее сбоку. Она не могла видеть, что он с
мотрит на нее, но все равно тут же повернулась. Она всегда чувствовала на с
ебе его взгляд.
Ее глаза улыбались, на лбу росисто блестели капельки пота. Если бы так мог
ло быть всегда… Но из головы у него не выходил его двойник, бледное лицо с
искусанными губами и напряженный взгляд, направленный на Лопо. Он смотре
л так, словно хотел спросить о чем-то важном и почему-то не мог. Ах да, он же д
умает, как и другие люди, что Лопо Ц слепок, что у него мало слов и он ничего
не понимает. Вот и решил спросить глазами, а не словами. Добрые глаза у чел
овека на постели. Такие иногда бывают у покровительницы, когда она смотр
ит на него где-нибудь в укромном местечке, и у Заики. Влажные глаза. Нет, не
слезы. Просто внутри они влажные. Сухие глаза жестче, а влажные Ц мягче. И
потом, они вспыхивают изнутри. Когда видишь такие глаза, сердце сразу дел
ается мягким и хочет выпрыгнуть им навстречу.
Еще с тех пор, когда Лопо был совсем маленьким и покровительница учила ег
о запретным словам, он стал обращать внимание на глаза. Глаза слепков каз
ались ему странными. Они были не такими, как у покровительницы или других
людей. Они были пустые, совсем пустые, без дна, как круглое темно-коричнев
ое озерцо за теннисными кортами.
Слепки бывали большей частью добры к нему. Когда он был маленьким, какая-н
ибудь женщина-слепок часто проводила рукой по его волосам, и ласка эта бы
ла ему приятна. Сверстники же побаивались его, потому что он соображал бы
стрее их и почти всегда оказывался в драках победителем.
Совсем еще малышом он заметил, что среди слепков многие похожи друг на др
уга, только моложе или старше, а среди людей этого нет. Он спросил об этом п
окровительницу. Она привычно испугалась, огляделась по сторонам Ц они р
азговаривали в лесу Ц и приложила палец к губам.
Ц Не знаю, Лопо, Ц сказала она, Ц это нам понять не дано. Может, доктор Гре
йсон и знает об этом, но ведь ты не пойдешь и не спросишь Большого Доктора.
Не пойдешь ведь, Лопо? Ц В голосе ее слышалась и мольба и приказ. Ц Ни к Бо
льшому Доктору, ни к другим людям.
Лопо стало смешно. Он замечал, что даже люди боялись Большого Доктора, а чт
обы он, маленький слепок, пошел без приказа к Большому Доктору и заговори
л с ним…
Ц Но если у слепков и у людей всё по-разному, значит, они совсем не похожи?
Почему же, когда они молчат и не видны глаза, никогда не различишь слепка и
человека? Ты мне что-то плохо объясняешь, покровительница?
Покровительница улыбнулась, но улыбка была печальной.
Ц Ты прав, малыш. Слепки и люди совсем разные. Они и похожи, и совсем разные
. Похожи они только внешне, ну, у них такие же головы, тела, руки, ноги, но глав
ное Ц ведут они себя по-разному. Тут уж слепка с человеком никак не спута
ешь. Разве ты сам не замечаешь?
Ц Я замечаю. Ты права, покровительница. Слепки говорят совсем мало. С ним
и скучно, не так, как с тобой. Я, когда вырасту, обязательно научу всех слепк
ов разговаривать. Я ведь говорю совсем хорошо. Правда, покровительница?
Ц Правда, правда, мальчик мой, ты самый умный мальчик на свете, но помни, чт
о никто не должен знать ни о твоих словах, ни о наших разговорах. И не забыв
ай опускать занавесочки в глазках, когда с тобой разговаривают люди.
Лопо рос и о многом уже не спрашивал у покровительницы, потому что заране
е знал все ее ответы. Не раз и не два он замечал, что, перед тем как исчезал к
то-нибудь из слепков, в Нове появлялся их двойник-человек.
Как-то, несколько лет тому назад, Лопо заметил в лагере человеческого дво
йника Пузана. Пузан-слепок был один, у него не было братьев, и Лопо подумал,
что Пузан скоро уйдет в Первый корпус. Многие и до этого уходили в Первый к
орпус, но никто никогда не возвращался оттуда целым. Или слепки не возвра
щались вообще Ц это, собственно, и называлось у слепков «уйти в Первый ко
рпус», или возвращались не скоро, с твердой рукой или ногой или с болью вну
три. Это называлось «сходить в Первый корпус».
Лопо подошел к Пузану, прозванному так за толстый живот, дернул его за рук
ав, и, когда тот обернулся, сказал:
Ц Ты скоро уйдешь в Первый корпус.
Пузан долго смотрел на него своими маленькими пустыми глазками, потом пр
опищал Ц у него был тоненький голосок:
Ц Никто не знает. Когда позовет Большой Доктор.
Лопо упрямо сказал:
Ц Лопо знает. Лопо Ц умный.
Ц Лопо Ц дурак. Ц Пузан поднял руку, чтобы ударить юношу, но Лопо легко у
вернулся. Даже смешно, как долго Пузан разворачивается, чтобы ударить, ту
т пять раз увернуться можно.
Ц Приехал твой человек-брат, Ц сказал Лопо. Ц Он заберет тебя в Первый
корпус.
Ц Лопо Ц дурак, Ц пробормотал Пузан и ушел.
Через два дня Пузан ушел в Первый корпус и никогда не вернулся оттуда.
Ц Его позвал Большой Доктор, Ц шептали слепки. Ц Ему хорошо. Там много и
нтересных вещей.
Ц Откуда вы знаете? Ц спросил Лопо.
Ц Раз оттуда часто не возвращаются, значит, там интереснее.
Слепки согласно закивали головами. До них доходили слухи о многих блестя
щих и интересных вещах в Первом корпусе. Те, кто возвращался оттуда с твер
дыми ногами или руками или зашитым животом, рассказывали о них.
Ц Почему же не все остаются там? Ц спросил Лопо.
Ц Потому что не все заслужили. Надо хорошо себя вести и работать, чтобы Б
ольшой Доктор позвал совсем. Ты, Лопо, не попадешь туда. Ты не даешь спать.
Ц И все-таки я могу определять, когда Большой Доктор позовет кого-нибуд
ь, Ц упрямо настаивал на своем Лопо, но все стали смеяться над ним.
Не смеялась только Копуха Ц медлительная женщина-слепок. Она дружила с
Пузаном и теперь завидовала ему и чувствовала глубокую обиду. Сам Пузан
ушел в Первый корпус, а ее не взял. А ей так хотелось поиграть блестящими и
нтересными вещами…
Но прошел деньЦ другой, и о Пузане все забыли, точно его и не было никогда
и никто не подшучивал над его толстым животом и не передразнивал тоненьк
ий голосок. И даже Копуха не вспоминала о нем, потому что на нее начал ласк
ово посматривать старший из двух Кудряшей.
Потом исчез и Кудряш.
Больше Лопо не заговаривал со слепками о братьях или сестрах-людях. Он ск
оро догадался, что путешествие в Первый корпус было вовсе не таким радос
тным событием. Он спросил как-то покровительницу:
Ц Скажи, а скоро я попаду в Первый корпус? Говорят, там интересно…
Она обхватила его голову руками и так прижала к себе, что ему стало больно
. Голос ее дрожал, а глаза стали совсем влажные.
Ц Нет, малыш, нет, ты не попадешь туда никогда…
И чем больше он настаивал с капризным упорством избалованного ребенка, т
ем больше слез звучало в голосе покровительницы.
И вот теперь он чувствовал, что и ему предстоит Первый корпус. И страх, кот
орый когда-то заставлял дрожать голос покровительницы, теперь наполнял
его, сжимал грудь, перехватывал дыхание, словно он слишком долго бежал бе
з отдыха. Человек-брат на кровати. Вопрос в измученных глазах. Что он мог с
просить у слепка? Что может слепок рассказать человеку, даже если это чел
овек-брат? Лопо-то мог спросить его, должен был спросить его, потому что лю
ди, наверное, многое могут рассказать слепкам, но он никогда не спрашивал
людей. Что-что, а этому покровительница его научила.
Но что было делать? Лопо и в голову не приходило, что можно бежать, что мир п
ростирается во все стороны от Новы. В его представлении Нова тянулась да
леко-далеко, за Твердую землю, где иногда ревут металлические, неживые пт
ицы. И везде есть люди, везде есть слепки. И то, что происходит в Нове, происх
одит везде. Да и вообще сама идея, что можно сделать нечто такое, что никто
другой не делает, слепкам в голову не приходила. И хотя Лопо не был похож н
а остальных слепков, он уже примирился с судьбой.
Он подумал вдруг о Заике, о том, что ее будут обижать, когда он уйдет в Первы
й корпус. Он не раз ловил завистливые и сердитые взгляды, которые бросали
в ее сторону женщины-слепки, среди которых особенно выделялась Копуха. С
тех пор как Пузан и Кудряш ушли в Первый корпус и так и не взяли ее с собой, х
арактер ее заметно испортился и она часто спорила. Ей казалось, что други
е работают меньше ее.
Бедная маленькая Заика… Он вдруг вспомнил обезьянку барригудо, которую
кто-то поранил и она оказалась на земле, не в состоянии двинуться. Она смо
трела на Лопо, и в глазах ее ужас смешивался с надеждой. Лопо решил найти б
анан, чтобы покормить черную, толстенькую обезьянку, но когда он вернулс
я, ее уже не было.
Ц Заика! Ц позвал он, и она тут же разогнулась и подошла к нему.
Поблизости никого не было, и он нежно положил ей руки на плечи. Она подняла
на него свои большие светло-серые глаза, и в глазах тлели влажные искорки
.
Ц Заика… Ц пробормотал он, и голос его дрогнул, как часто дрожал голос у
покровительницы, когда она разговаривала с ним. Ц Я, наверное, скоро уйду
в Первый корпус, я не увижу больше тебя.
Искорки выкатились из глаз Заики двумя слезинками. Она медленно провела
ладонью по щеке Лопо, как будто хотела убедиться, что он еще здесь, рядом с
ней, живой.
Ц Нет, Ц тихо сказала она.
Ц Что нет?
Ц Нет! Ц упрямо повторила девушка.
Ц Что нет, девочка? Скажи мне. Я люблю слушать твой голос. Даже когда ты мол
чишь, я часто слышу твой голос. Он… он хорош для слуха. И для сердца.
Ц Нет, не надо идти в Первый корпус. Я не хочу быть без тебя.
Ц Но меня позовут. Я сам видел человека-брата, к которому меня привели. Он
слабый, он лежит в кровати. Ему больно. А когда приезжают больные люди, сле
пка-брата или слепка-сестру обязательно берут в Первый корпус. Так уж уст
роено. Я часто спрашивал себя, почему это так, но я не знаю. Это тайна.
Ц Нет, Ц снова сказала Заика, и ее маленькая шершавая ладонь еще раз при
коснулась к щеке Лопо. Ц Я пойду в Первый корпус.
Ц Нет. Так не бывает. Если приезжает больной мужчина, к нему ведут его бра
та. К женщине Ц сестру. Таков закон.
Ц Что такое закон, Лопо?
Ц Это такой порядок, при котором все…, как тебе объяснить, малышка… При к
отором все есть, как есть.
Лопо подумал, как изменилась Заика за последнее время. Когда-то совсем мо
лчаливая, она все чаще спрашивала его о словах, и в бездонных озерцах на ее
загорелом личике все чаще мелькали живые искорки. И вот сегодня она сказ
ала, что не хочет отпускать его в Первый корпус. Она уже думала не так, как д
ругие слепки, и Лопо смутно казалось, что изменения в ней как-то были связ
аны с ним.
Он помнил время, когда она была совсем как обезьянка барригудо Ц такая ж
е неторопливая и степенная. Барригудо только толстенькая, а Заика всегда
была худышкой. Нет, барригудо и то говорливее, чем она была раньше. Чуть на
гнет голову и слушает, слушает его, не перебивая, и не поймешь, то ли слушае
т, то ли ушла, нырнула на дно своих озер и дремлет там рыбкой.
Ц Заика, я хочу сделать тебе подарок. Вот смотри, это дал мне новый челове
к.
Ц Тот, что в кровати? Ц с отвращением спросила Заика.
Ц Нет, другой. Он не звал меня. Он сам приходил. Это очень хорошая вещь. В не
е смотришь, а она все приближает. Я видел такие вещи у людей, но сам никогда
в нее не смотрел. Попробуй.
Он дал ей бинокль, и она с его помощью приложила окуляры к глазам.
Ц Ой! Ц воскликнула она, выронила бинокль, и Лопо поймал его на лету. Ц Д
еревья прыгнули на меня.
Ц Глупенькая, Ц сказал Лопо. Ц Как же они могли прыгнуть на тебя, если о
ни остались на месте. Смотри. Просто эта штука приближает их. Видишь?
Ц Нет, они прыгнули. Сразу прыгнули на меня, Ц покачала головой Заика.
Ц Ну ладно, Ц засмеялся Лопо, отнимая бинокль, Ц а теперь где деревья?
Ц Теперь они прыгнули обратно.
Ц Хорошо, малышка, теперь я смотрю в бинокль. Деревья прыгнули ко мне и ст
оят совсем близко. А ты посмотри на деревья. Где они? Близко или далеко?
Ц Далеко.
Ц А для меня близко. Как же деревья могут сразу быть и близко и далеко?
Лопо посмотрел на наморщенный лобик Заики Ц он любил, когда она морщила
лоб и брови у нее смешно поднимались, Ц и засмеялся.
Ц Это все эта штука. Это очень ценная вещь Ц ни у кого из слепков нет тако
й, Ц и я хочу, чтобы она осталась у тебя…
Ц Почему новый человек дал его тебе?
Ц Не знаю. Я сам думал. Не знаю. Он приходил ко мне. А потом принес эту вещь. О
на называется бинокль.
Ц Может быть, это дурная вещь?
Ц Нет, малышка. Ты же видела, она приближает все, на что посмотришь.
Ц Ты все знаешь, Лопо. Ты Ц самый умный. Я сохраню тебе бинокль, пока не пр
идешь…
Лопо тяжело вздохнул. «Пока не придешь…»
Глава 15
Уже в который раз с тех пор, как я очутился в Нове, мне остро захотелось сов
ершить погружение. О, я пробовал не раз, но так и не мог погрузиться. Я напря
гался, призывал на помощь все семь известных способов погружения, но с та
ким же успехом надутый мяч может мечтать о том, чтобы опуститься на дно. Я
даже не мог понять, что исчезло. Мне казалось, что я делаю все как положено,
что еще минутаЦ другая Ц и я все-таки начну погружаться в гармонию, услы
шу желанную гулкую тишину. И Ц ничего. Даже палец, казалось, я не мог омочи
ть в гармонии. Да и существовала ли она вообще, эта гармония? Были минуты, к
огда я начинал в этом сомневаться. Ведь есть вещи, которые надо ощущать, ду
мать о них нельзя, ибо мысль часто убивает то, на что направлена.
Уже больше месяца не подставлял я себя очищающему току кармы, и ощущение
скрипящей чистоты оставалось только в памяти, во сне. Во сне я снова чувст
вовал себя промытым, новым и успокоенным. Проснувшись, я слышал, как кажда
я моя клеточка кричала: грязь, грязь, мы гибнем в грязи, мы задыхаемся…
Мне не нужно было ломать себе голову, отыскивая причину. Я знал, что служит
поплавком, не дающим мне погрузиться. Сурдокамера и мое странное подчин
ение доктору Грейсону лежали на одной чаше весов, на другой Ц невозможн
ость погружения. Одна половина ясно видит, что вторая делает не то, что сво
йственно мне, помону Первой Всеобщей Научной Церкви Дину Дики. Она Ц не я
. Я не контролирую ее Но она сильнее другой половины. Ее тащит и направляет
сила большая, чем я сам. Эта сила Ц доктор Грейсон. Я прекрасно отдаю себе
отчет в том, что здесь происходит, но это осознание не идет дальше проклят
ой раздвоенности. Я исправно выполняю отвратительные функции шпика, я вы
пытываю у несчастной старухи Джервоне, не выучила ли она, случайно, очаро
вательного паренька, которого воспитывала, лишним словам. И выведываю у
этого паренька, понимает ли он что-нибудь или остался простым слепком. И д
арю ему даже бинокль со спрятанным крохотным микрофончиком. Браво, брат
Дики! Не зря пактор Браун годами рассыпал перед тобой перлы своей мудрос
ти.
И, как случалось уже не раз за последние дни, попытка самоанализа вызывал
а у меня острую головную боль. Она начинала клубиться где-то в затылке. Ле
гкое облачко. Потом боль становилась все тверже, рваные края облачка зао
стрялись и уже нестерпимо царапали, скребли и рвали виски.
Я посмотрел на часы. Без десяти минут восемь. Пора собираться к госпоже по
кровительнице. Представляю себе ее день рождения и веселье. Если только
можно было бы не пойти. Но рабская и более сильная моя половина и не собира
лась оставаться дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
кие вообще у кого-нибудь могут быть сомнения, если сам Генри Клевинджер с
казал, что можно не сомневаться.
Нужно отказаться. Отказаться от операции. И остаться калекой. Но человек
ом. Потому что стоит пойти на компромисс с совестью один раз, как тут же во
зникает соблазн пойти еще раз. И еще раз. Шажок… Еще шажок… дифференциаль
ное исчисление совести. И вот уже компромисс на компромиссе, и убеждения
становятся такими гибкими, что вовсе не мешают жить человеку так, как ему
удобнее. Как удобнее жить отцу.
Он снова явственно ощутил слабый запах лаванды. Бесконечно печальный за
пах. И рука отца Ц была ли это рука отца Ц удалялась от него, и он знал, что
уже никогда не увидит ее. И он хотел закричать, потому что рука, исчезая, пр
едавала его, оставляла наедине со страхом, но не мог, потому что тело больш
е не повиновалось ему. А может быть, у него уже больше не было тела и ему суж
дено остаться бесплотным духом, чувствующим лишь невыразимо печальный
и слабеющий запах лаванды…
Глава 14
Каждый раз, когда Лопо бывало не по себе, он стремился оказаться возле пок
ровительницы или Заики. Но встречи с покровительницей были опасны, и они
могли видеться редко, чтобы не возбудить подозрений. С Заикой же было про
ще. Люди знали об их отношениях, и они всегда трудились в одной группе.
Вот и сегодня они работали вместе на прополке огорода, и само присутстви
е Заики уже успокаивало.
Он посмотрел на нее. Он посмотрел на нее сбоку. Она не могла видеть, что он с
мотрит на нее, но все равно тут же повернулась. Она всегда чувствовала на с
ебе его взгляд.
Ее глаза улыбались, на лбу росисто блестели капельки пота. Если бы так мог
ло быть всегда… Но из головы у него не выходил его двойник, бледное лицо с
искусанными губами и напряженный взгляд, направленный на Лопо. Он смотре
л так, словно хотел спросить о чем-то важном и почему-то не мог. Ах да, он же д
умает, как и другие люди, что Лопо Ц слепок, что у него мало слов и он ничего
не понимает. Вот и решил спросить глазами, а не словами. Добрые глаза у чел
овека на постели. Такие иногда бывают у покровительницы, когда она смотр
ит на него где-нибудь в укромном местечке, и у Заики. Влажные глаза. Нет, не
слезы. Просто внутри они влажные. Сухие глаза жестче, а влажные Ц мягче. И
потом, они вспыхивают изнутри. Когда видишь такие глаза, сердце сразу дел
ается мягким и хочет выпрыгнуть им навстречу.
Еще с тех пор, когда Лопо был совсем маленьким и покровительница учила ег
о запретным словам, он стал обращать внимание на глаза. Глаза слепков каз
ались ему странными. Они были не такими, как у покровительницы или других
людей. Они были пустые, совсем пустые, без дна, как круглое темно-коричнев
ое озерцо за теннисными кортами.
Слепки бывали большей частью добры к нему. Когда он был маленьким, какая-н
ибудь женщина-слепок часто проводила рукой по его волосам, и ласка эта бы
ла ему приятна. Сверстники же побаивались его, потому что он соображал бы
стрее их и почти всегда оказывался в драках победителем.
Совсем еще малышом он заметил, что среди слепков многие похожи друг на др
уга, только моложе или старше, а среди людей этого нет. Он спросил об этом п
окровительницу. Она привычно испугалась, огляделась по сторонам Ц они р
азговаривали в лесу Ц и приложила палец к губам.
Ц Не знаю, Лопо, Ц сказала она, Ц это нам понять не дано. Может, доктор Гре
йсон и знает об этом, но ведь ты не пойдешь и не спросишь Большого Доктора.
Не пойдешь ведь, Лопо? Ц В голосе ее слышалась и мольба и приказ. Ц Ни к Бо
льшому Доктору, ни к другим людям.
Лопо стало смешно. Он замечал, что даже люди боялись Большого Доктора, а чт
обы он, маленький слепок, пошел без приказа к Большому Доктору и заговори
л с ним…
Ц Но если у слепков и у людей всё по-разному, значит, они совсем не похожи?
Почему же, когда они молчат и не видны глаза, никогда не различишь слепка и
человека? Ты мне что-то плохо объясняешь, покровительница?
Покровительница улыбнулась, но улыбка была печальной.
Ц Ты прав, малыш. Слепки и люди совсем разные. Они и похожи, и совсем разные
. Похожи они только внешне, ну, у них такие же головы, тела, руки, ноги, но глав
ное Ц ведут они себя по-разному. Тут уж слепка с человеком никак не спута
ешь. Разве ты сам не замечаешь?
Ц Я замечаю. Ты права, покровительница. Слепки говорят совсем мало. С ним
и скучно, не так, как с тобой. Я, когда вырасту, обязательно научу всех слепк
ов разговаривать. Я ведь говорю совсем хорошо. Правда, покровительница?
Ц Правда, правда, мальчик мой, ты самый умный мальчик на свете, но помни, чт
о никто не должен знать ни о твоих словах, ни о наших разговорах. И не забыв
ай опускать занавесочки в глазках, когда с тобой разговаривают люди.
Лопо рос и о многом уже не спрашивал у покровительницы, потому что заране
е знал все ее ответы. Не раз и не два он замечал, что, перед тем как исчезал к
то-нибудь из слепков, в Нове появлялся их двойник-человек.
Как-то, несколько лет тому назад, Лопо заметил в лагере человеческого дво
йника Пузана. Пузан-слепок был один, у него не было братьев, и Лопо подумал,
что Пузан скоро уйдет в Первый корпус. Многие и до этого уходили в Первый к
орпус, но никто никогда не возвращался оттуда целым. Или слепки не возвра
щались вообще Ц это, собственно, и называлось у слепков «уйти в Первый ко
рпус», или возвращались не скоро, с твердой рукой или ногой или с болью вну
три. Это называлось «сходить в Первый корпус».
Лопо подошел к Пузану, прозванному так за толстый живот, дернул его за рук
ав, и, когда тот обернулся, сказал:
Ц Ты скоро уйдешь в Первый корпус.
Пузан долго смотрел на него своими маленькими пустыми глазками, потом пр
опищал Ц у него был тоненький голосок:
Ц Никто не знает. Когда позовет Большой Доктор.
Лопо упрямо сказал:
Ц Лопо знает. Лопо Ц умный.
Ц Лопо Ц дурак. Ц Пузан поднял руку, чтобы ударить юношу, но Лопо легко у
вернулся. Даже смешно, как долго Пузан разворачивается, чтобы ударить, ту
т пять раз увернуться можно.
Ц Приехал твой человек-брат, Ц сказал Лопо. Ц Он заберет тебя в Первый
корпус.
Ц Лопо Ц дурак, Ц пробормотал Пузан и ушел.
Через два дня Пузан ушел в Первый корпус и никогда не вернулся оттуда.
Ц Его позвал Большой Доктор, Ц шептали слепки. Ц Ему хорошо. Там много и
нтересных вещей.
Ц Откуда вы знаете? Ц спросил Лопо.
Ц Раз оттуда часто не возвращаются, значит, там интереснее.
Слепки согласно закивали головами. До них доходили слухи о многих блестя
щих и интересных вещах в Первом корпусе. Те, кто возвращался оттуда с твер
дыми ногами или руками или зашитым животом, рассказывали о них.
Ц Почему же не все остаются там? Ц спросил Лопо.
Ц Потому что не все заслужили. Надо хорошо себя вести и работать, чтобы Б
ольшой Доктор позвал совсем. Ты, Лопо, не попадешь туда. Ты не даешь спать.
Ц И все-таки я могу определять, когда Большой Доктор позовет кого-нибуд
ь, Ц упрямо настаивал на своем Лопо, но все стали смеяться над ним.
Не смеялась только Копуха Ц медлительная женщина-слепок. Она дружила с
Пузаном и теперь завидовала ему и чувствовала глубокую обиду. Сам Пузан
ушел в Первый корпус, а ее не взял. А ей так хотелось поиграть блестящими и
нтересными вещами…
Но прошел деньЦ другой, и о Пузане все забыли, точно его и не было никогда
и никто не подшучивал над его толстым животом и не передразнивал тоненьк
ий голосок. И даже Копуха не вспоминала о нем, потому что на нее начал ласк
ово посматривать старший из двух Кудряшей.
Потом исчез и Кудряш.
Больше Лопо не заговаривал со слепками о братьях или сестрах-людях. Он ск
оро догадался, что путешествие в Первый корпус было вовсе не таким радос
тным событием. Он спросил как-то покровительницу:
Ц Скажи, а скоро я попаду в Первый корпус? Говорят, там интересно…
Она обхватила его голову руками и так прижала к себе, что ему стало больно
. Голос ее дрожал, а глаза стали совсем влажные.
Ц Нет, малыш, нет, ты не попадешь туда никогда…
И чем больше он настаивал с капризным упорством избалованного ребенка, т
ем больше слез звучало в голосе покровительницы.
И вот теперь он чувствовал, что и ему предстоит Первый корпус. И страх, кот
орый когда-то заставлял дрожать голос покровительницы, теперь наполнял
его, сжимал грудь, перехватывал дыхание, словно он слишком долго бежал бе
з отдыха. Человек-брат на кровати. Вопрос в измученных глазах. Что он мог с
просить у слепка? Что может слепок рассказать человеку, даже если это чел
овек-брат? Лопо-то мог спросить его, должен был спросить его, потому что лю
ди, наверное, многое могут рассказать слепкам, но он никогда не спрашивал
людей. Что-что, а этому покровительница его научила.
Но что было делать? Лопо и в голову не приходило, что можно бежать, что мир п
ростирается во все стороны от Новы. В его представлении Нова тянулась да
леко-далеко, за Твердую землю, где иногда ревут металлические, неживые пт
ицы. И везде есть люди, везде есть слепки. И то, что происходит в Нове, происх
одит везде. Да и вообще сама идея, что можно сделать нечто такое, что никто
другой не делает, слепкам в голову не приходила. И хотя Лопо не был похож н
а остальных слепков, он уже примирился с судьбой.
Он подумал вдруг о Заике, о том, что ее будут обижать, когда он уйдет в Первы
й корпус. Он не раз ловил завистливые и сердитые взгляды, которые бросали
в ее сторону женщины-слепки, среди которых особенно выделялась Копуха. С
тех пор как Пузан и Кудряш ушли в Первый корпус и так и не взяли ее с собой, х
арактер ее заметно испортился и она часто спорила. Ей казалось, что други
е работают меньше ее.
Бедная маленькая Заика… Он вдруг вспомнил обезьянку барригудо, которую
кто-то поранил и она оказалась на земле, не в состоянии двинуться. Она смо
трела на Лопо, и в глазах ее ужас смешивался с надеждой. Лопо решил найти б
анан, чтобы покормить черную, толстенькую обезьянку, но когда он вернулс
я, ее уже не было.
Ц Заика! Ц позвал он, и она тут же разогнулась и подошла к нему.
Поблизости никого не было, и он нежно положил ей руки на плечи. Она подняла
на него свои большие светло-серые глаза, и в глазах тлели влажные искорки
.
Ц Заика… Ц пробормотал он, и голос его дрогнул, как часто дрожал голос у
покровительницы, когда она разговаривала с ним. Ц Я, наверное, скоро уйду
в Первый корпус, я не увижу больше тебя.
Искорки выкатились из глаз Заики двумя слезинками. Она медленно провела
ладонью по щеке Лопо, как будто хотела убедиться, что он еще здесь, рядом с
ней, живой.
Ц Нет, Ц тихо сказала она.
Ц Что нет?
Ц Нет! Ц упрямо повторила девушка.
Ц Что нет, девочка? Скажи мне. Я люблю слушать твой голос. Даже когда ты мол
чишь, я часто слышу твой голос. Он… он хорош для слуха. И для сердца.
Ц Нет, не надо идти в Первый корпус. Я не хочу быть без тебя.
Ц Но меня позовут. Я сам видел человека-брата, к которому меня привели. Он
слабый, он лежит в кровати. Ему больно. А когда приезжают больные люди, сле
пка-брата или слепка-сестру обязательно берут в Первый корпус. Так уж уст
роено. Я часто спрашивал себя, почему это так, но я не знаю. Это тайна.
Ц Нет, Ц снова сказала Заика, и ее маленькая шершавая ладонь еще раз при
коснулась к щеке Лопо. Ц Я пойду в Первый корпус.
Ц Нет. Так не бывает. Если приезжает больной мужчина, к нему ведут его бра
та. К женщине Ц сестру. Таков закон.
Ц Что такое закон, Лопо?
Ц Это такой порядок, при котором все…, как тебе объяснить, малышка… При к
отором все есть, как есть.
Лопо подумал, как изменилась Заика за последнее время. Когда-то совсем мо
лчаливая, она все чаще спрашивала его о словах, и в бездонных озерцах на ее
загорелом личике все чаще мелькали живые искорки. И вот сегодня она сказ
ала, что не хочет отпускать его в Первый корпус. Она уже думала не так, как д
ругие слепки, и Лопо смутно казалось, что изменения в ней как-то были связ
аны с ним.
Он помнил время, когда она была совсем как обезьянка барригудо Ц такая ж
е неторопливая и степенная. Барригудо только толстенькая, а Заика всегда
была худышкой. Нет, барригудо и то говорливее, чем она была раньше. Чуть на
гнет голову и слушает, слушает его, не перебивая, и не поймешь, то ли слушае
т, то ли ушла, нырнула на дно своих озер и дремлет там рыбкой.
Ц Заика, я хочу сделать тебе подарок. Вот смотри, это дал мне новый челове
к.
Ц Тот, что в кровати? Ц с отвращением спросила Заика.
Ц Нет, другой. Он не звал меня. Он сам приходил. Это очень хорошая вещь. В не
е смотришь, а она все приближает. Я видел такие вещи у людей, но сам никогда
в нее не смотрел. Попробуй.
Он дал ей бинокль, и она с его помощью приложила окуляры к глазам.
Ц Ой! Ц воскликнула она, выронила бинокль, и Лопо поймал его на лету. Ц Д
еревья прыгнули на меня.
Ц Глупенькая, Ц сказал Лопо. Ц Как же они могли прыгнуть на тебя, если о
ни остались на месте. Смотри. Просто эта штука приближает их. Видишь?
Ц Нет, они прыгнули. Сразу прыгнули на меня, Ц покачала головой Заика.
Ц Ну ладно, Ц засмеялся Лопо, отнимая бинокль, Ц а теперь где деревья?
Ц Теперь они прыгнули обратно.
Ц Хорошо, малышка, теперь я смотрю в бинокль. Деревья прыгнули ко мне и ст
оят совсем близко. А ты посмотри на деревья. Где они? Близко или далеко?
Ц Далеко.
Ц А для меня близко. Как же деревья могут сразу быть и близко и далеко?
Лопо посмотрел на наморщенный лобик Заики Ц он любил, когда она морщила
лоб и брови у нее смешно поднимались, Ц и засмеялся.
Ц Это все эта штука. Это очень ценная вещь Ц ни у кого из слепков нет тако
й, Ц и я хочу, чтобы она осталась у тебя…
Ц Почему новый человек дал его тебе?
Ц Не знаю. Я сам думал. Не знаю. Он приходил ко мне. А потом принес эту вещь. О
на называется бинокль.
Ц Может быть, это дурная вещь?
Ц Нет, малышка. Ты же видела, она приближает все, на что посмотришь.
Ц Ты все знаешь, Лопо. Ты Ц самый умный. Я сохраню тебе бинокль, пока не пр
идешь…
Лопо тяжело вздохнул. «Пока не придешь…»
Глава 15
Уже в который раз с тех пор, как я очутился в Нове, мне остро захотелось сов
ершить погружение. О, я пробовал не раз, но так и не мог погрузиться. Я напря
гался, призывал на помощь все семь известных способов погружения, но с та
ким же успехом надутый мяч может мечтать о том, чтобы опуститься на дно. Я
даже не мог понять, что исчезло. Мне казалось, что я делаю все как положено,
что еще минутаЦ другая Ц и я все-таки начну погружаться в гармонию, услы
шу желанную гулкую тишину. И Ц ничего. Даже палец, казалось, я не мог омочи
ть в гармонии. Да и существовала ли она вообще, эта гармония? Были минуты, к
огда я начинал в этом сомневаться. Ведь есть вещи, которые надо ощущать, ду
мать о них нельзя, ибо мысль часто убивает то, на что направлена.
Уже больше месяца не подставлял я себя очищающему току кармы, и ощущение
скрипящей чистоты оставалось только в памяти, во сне. Во сне я снова чувст
вовал себя промытым, новым и успокоенным. Проснувшись, я слышал, как кажда
я моя клеточка кричала: грязь, грязь, мы гибнем в грязи, мы задыхаемся…
Мне не нужно было ломать себе голову, отыскивая причину. Я знал, что служит
поплавком, не дающим мне погрузиться. Сурдокамера и мое странное подчин
ение доктору Грейсону лежали на одной чаше весов, на другой Ц невозможн
ость погружения. Одна половина ясно видит, что вторая делает не то, что сво
йственно мне, помону Первой Всеобщей Научной Церкви Дину Дики. Она Ц не я
. Я не контролирую ее Но она сильнее другой половины. Ее тащит и направляет
сила большая, чем я сам. Эта сила Ц доктор Грейсон. Я прекрасно отдаю себе
отчет в том, что здесь происходит, но это осознание не идет дальше проклят
ой раздвоенности. Я исправно выполняю отвратительные функции шпика, я вы
пытываю у несчастной старухи Джервоне, не выучила ли она, случайно, очаро
вательного паренька, которого воспитывала, лишним словам. И выведываю у
этого паренька, понимает ли он что-нибудь или остался простым слепком. И д
арю ему даже бинокль со спрятанным крохотным микрофончиком. Браво, брат
Дики! Не зря пактор Браун годами рассыпал перед тобой перлы своей мудрос
ти.
И, как случалось уже не раз за последние дни, попытка самоанализа вызывал
а у меня острую головную боль. Она начинала клубиться где-то в затылке. Ле
гкое облачко. Потом боль становилась все тверже, рваные края облачка зао
стрялись и уже нестерпимо царапали, скребли и рвали виски.
Я посмотрел на часы. Без десяти минут восемь. Пора собираться к госпоже по
кровительнице. Представляю себе ее день рождения и веселье. Если только
можно было бы не пойти. Но рабская и более сильная моя половина и не собира
лась оставаться дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19