— Скверная ночка для путешествий!— Да, но не очень приятная и для мечтаний при луне, — откликнулся Гвил.Она снова улыбнулась:— Мне не холодно. Я сижу и думаю… И слушаю музыку.— Что это за место? — поинтересовался Гвил, оглядывая улицу, но ещё больше любуясь девушкой. — Кроме тебя здесь ещё кто-нибудь есть?— Это Карчезл. Он покинут людьми десять веков назад. Только мы со старым дядюшкой нашли здесь пристанище, скрываясь от сапонидов из тундры.Гвил подумал, что девушка очаровательна.— Тебе холодно? — спросила она. — У нас тебе будет хорошо. О, я так рада тебе! — и она встала.— Спасибо, но сначала надо позаботиться о коне.— Его можно поставить вон в том сарае.Гвил посмотрел, куда она указала, и увидел маленький домик с открытой дверью. Он расседлал коня и поставил его отдыхать.После Гвил стал прислушиваться к музыке, на которую до этого почти не обращал внимания. Плавные, таинственные звуки висели в воздухе.— Очень странно, — пробормотал он, поглаживая коня. — Дядя играет, девушка одна ночью… Впрочем, что-то я стал чересчур подозрительным. Девушка чудная, и нет никакой опасности. Если они просто беженцы и любят музыку… К тому же они гостеприимны. — И, достав из седельной сумки свою флейту, Гвил вернулся к девушке.— Как тебя зовут? — спросила она, — а то я не знаю, как тебя представить дяде.— Я Гвил из Сферы, которая находится за рекой Скаум в Асколайсе. А твоё имя?Она засмеялась, открывая входную дверь. Мягкий жёлтый свет упал на булыжную мостовую.— У меня нет имени. Зачем оно, ведь кроме нас с дядей здесь никого нет.Гвил удивился, все было очень загадочно, но он постарался скрыть своё удивление. Может, она считает его колдуном и боится порчи?Когда они вошли в дом, звуки флейты стали громче.— Я буду называть тебя Амис, если можно, — попросил Гвил. — Так называется южный цветок, золотистый и прелестный, похожий на тебя.Она кивнула:— Пожалуйста, если хочешь.Они вошли в комнату, украшенную гобеленами, большую и тёплую. У одной из стен ярко горел камин, невдалеке от него стоял накрытый стол. В кресле сидел старик, взлохмаченный и неопрятный. Его спутанные седые волосы падали в беспорядке на спину, всклокоченная, грязно-жёлтая борода выглядела не лучше. На ногах старика были потрескавшие сандалии. Как ни странно, он продолжал играть на флейте, не замечая вошедших. Гвилу показалось, что девушка движется в такт музыке.— Дядюшка Людовик! — весело крикнула она, — я привела гостя, сэра Гвила из Сферы.Гвил остановил взгляд на старике и поразился. Его глаза, невзирая на возраст, лихорадочно и молодо блестели и очень умно смотрели. Гвилу даже показалось, что они как-то странно смеются, и это немного обескуражило его. Но морщины на лице старика говорили о перенесённых страданиях.— Дядя — великий музыкант, в этот час он всегда занимается музыкой. Он придерживается такого режима уже много лет…Гвил вежливо поклонился.Амис направилась к столу.— Угощайся, Гвил, я налью тебе вина. А потом, может, тоже поиграешь нам на флейте.— С радостью. Я неплохо музицирую, — откликнулся юноша и увидел, что лицо старика просветлело, а уголки рта задрожали.Гвил ел, Амис подливала ему вина. Наконец комната поплыла у него перед глазами.Дядя Людовик продолжал играть свою мелодию, нежную и журчащую, которая убаюкивала юношу. Сквозь дрёму тот ещё видел, как Амис танцует.«Странно, — подумал Гвил, — эти люди живут в одиночестве, но они добры и прекрасно образованы».Гвил очнулся, закончил есть и встал из-за стола. Людовик все ещё что-то наигрывал, мелодия походила на пение птиц на восходе солнца. Амис танцевала, подвигаясь все ближе к Гвилу. Он чувствовал тонкий аромат духов и совсем близко видел её золотые волосы. Её лицо дышало счастьем.Людовик почему-то смотрел на неё сердито, не говоря ни слова.— Ну, а сейчас, может, поиграешь ты? Ты такой молодой и сильный, — сказала Амис, увидев, что Гвил раскрыл глаза. — Я знаю, что ты не откажешься сыграть для дяди, он будет очень доволен и скоро уйдёт спать, а мы посидим и поговорим.— С удовольствием! Я поиграю, — проговорил Гвил, с трудом шевеля онемевшими губами. — Это все из-за вашего вина… Пусть моя музыка расскажет вам о Сфере.Случайно взглянув на старика, Гвил был удивлён странным выражением его лица. Замечательно, что человек так любит музыку.— Ну же, играй! — попросила Амис, подталкивая его к Людовику и флейте.— Я лучше подожду, пока дядя закончит. Боюсь оказаться невежливым, — завозражал Гвил.— Нет, чем быстрее ты покажешь, что хочешь играть, тем скорее он закончит. Просто возьми флейту. Он плохо слышит, — сказала девушка.— Ну что же, — согласился Гвил, — но я лучше возьму свою флейту. — И он достал её.В чем дело? Гвил увидел, что с девушкой и стариком произошло что-то странное.Глаза Анис сверкнули, а дядя обрадовался, но на его лице застыло выражение какой-то безнадёжной покорности.Гвил отвернулся, смутившись.— Тебе не хочется играть? — На мгновение наступила тишина. Амис в этот момент была особенно привлекательна:— Но я уверена, что своей игрой ты обрадуешь дядю. Ему кажется, что игра другого на его инструменте будет необычайно красива.Людовик кивнул, и его старые глаза опять как-то странно сверкнули.У него был действительно чудесный инструмент, сделанный из светлого металла и инкрустированный золотом.Дядя жадно держался за него.— Возьми флейту, — сказала Амис, — он плохо соображает.Людовик отрицательно затряс головой, и Гвил с участием посмотрел на него, на его запачканную бороду, трясущуюся голову.— Я сыграю на своей флейте, мне не хочется огорчать дядю. Слушайте! — И Гвил поднял флейту к губам. — Это мелодия Кайна, называется «Песня у моря».Он заиграл. Музыка была прекрасна.Людовик следил за ним, зевая. Амис слушала, полузакрыв глаза и покачивая в такт рукой.— Тебе понравилось? — спросил Гвил, закончив играть.— Очень! Можешь ты эту мелодию сыграть на дядиной флейте? У его флейты звуки более лёгкие и мягкие.— Нет, — заупрямился Гвил. — Я играю только на своём инструменте. — И он снова стал играть. Это был танец радости — быстрый, вихревой.Людовик играл то же, но классически точно. Амис самозабвенно танцевала свой собственный танец.Гвил заиграл бешеную тарантеллу.Амис кружилась все быстрее и быстрее, её руки плавно взлетали, волосы красиво рассыпались по плечам.Звуки флейты Людовика то взмывали вверх, то падали вниз, инструмент серебристо звучал, сплетаясь звуками с мелодией Гвила. Мелодии украшали друг друга.Людовик зажмурил глаза и больше не видел танцующей девушки.Неожиданно он изменил темп на чересчур быстрый. Гвил поддержал его своей флейтой. Они выводили невообразимые рулады, высокие быстрые и ясные.Глаза старика закатились, пот струился по лицу. Его флейта восторженно вторила, заставляя содрогаться воздух.Амис танцевала. Она была очень красива в своей неистовой пляске.Эта музыка могла поднять даже мертвеца. Играя, Гвил вдруг заметил, что у Амис начался припадок, на губах выступила пена. Дядя, прихрамывая, подошёл к ней, и случилось что-то ужасное и непонятное. Старик начал играть песню смерти.Гвил из Сферы резко повернулся и выбежал из комнаты с широко открытыми от ужаса глазами.Людовик, ничего не замечая, продолжал свою жуткую игру. Каждая нота его песни будто острым ножом резала девушку.Гвил выбежал, и холодный воздух отрезвил его. Шёл дождь со снегом. Юноша вбежал в сарай, белый конь повернул к нему голову.Набросив седло, он взнуздал коня и поскакал прочь из этого старого города. Булыжник звенел под копытами. Прочь от песни смерти! Гвил мчался галопом. Немного погодя он оглянулся. И был изумлён и обескуражен. Позади расстилалась ровная каменистая равнина. Но где же город? На его месте видны были только осыпающиеся руины… Кругом царила мёртвая тишина, прерываемая шорохом осыпающихся камней. Гвил отвёл взгляд и поехал своей дорогой. На север.
Утёсы, к которым вела тропа, были сложены из серого гранита, сплошь покрытого алым и чёрным лишайником и голубой плесенью.Копыта коня звонко цокали по камням. Этот звук убаюкивал Гвила — он очень устал после бессонной, сумасшедшей ночи. Дрёма уносила его в неведомую страну, и Гвил старался стряхнуть с себя оцепенение. Но усталость восторжествовала, и он свалился с седла. Встрепенувшись, Гвил решил отдохнуть.Утёс поднимался высоко в небо. Солнце было в зените. Тропа петляла.Вверху голубело небо. Гвил размышлял. Кругом не было ни души. Чтобы добраться до подножия горы, ему надо пересечь сотни миль прерии. Надо быть начеку.Он ехал по земле, заросшей травой и цветами. Впереди появилась пустынная возвышенность с группой тёмных деревьев. У её подножия блестело озеро, на другой стороне которого виднелись серо-белые руины, плохо различимые в тумане.Не Музей ли это Человека?Дул холодный ветер. Все больше смеркалось. Прерия окутывалась темнотой.Гвил остановил коня, решив переночевать. Потерять тропу во мраке грозило массой неприятностей.Вдруг раздался какой-то очень печальный звук. Гвил замер, всматриваясь в небо.Вздох? Стон? Плач?Звук приблизился, теперь он очень походил на шелест одежд.Гвил съёжился в седле. Из темноты выступил кто-то в белых одеждах, глаза его темнели, подобно пустым глазницам черепа.Существо издало печальный вопль и исчезло… Гвил услышал только шум ветра. От испуга он упал на землю, а вскочив, укутал себя и коня волшебным плащом. Очутившись в темноте и тепле, Гвил согрелся и заснул.Как прошла ночь, Гвил и не заметил. Проснувшись, он сразу отправился в путь. Тропа вела его узкой лентой по белому песку, между кустами серого дрока.Она остановилась у поросшей деревьями возвышенности. Гвилу так хотелось увидеть сквозь листву крыши и дымок над ними. Он огляделся: справа и слева были поля, заливные луга и яблоневые сады. Должны же быть люди!Тут он увидел ограду из камней и чёрных брёвен. На камнях были высечены четыре перчатки, указывающие на центральную колонну. На бревенчатых перилах были вырезаны спирали. За оградой зияла воронка, выкопанная или, может быть, выжженная каким-то ужасным орудием.Гвил присмотрелся и вдруг увидел трех человек, спешащих к нему.Конь занервничал. Незнакомцы приблизились, оглядели оценивающе Гвила и взяли под уздцы его коня. Это были высокие, прекрасно сложенные люди, одетые в плотно облегающие костюмы из чёрной кожи, их шапки походили на мятые каштаны, поля закрывали уши. У всех — продолговатые лица, кожа цвета слоновой кости, золотистые глаза и блестящие чёрные волосы.Главный из них выступил вперёд. Его лицо было непроницаемо.— Привет тебе, чужеземец!— Здравствуйте, — осторожно сказал Гвил, — вы из Сапониса?— Да, наш народ живёт в Сапонисе. — Предводитель с любопытством оглядел Гвила:— Судя по твоему виду, ты с юга?— Я Гвил из Сферы, что на реке Скаум в Асколайсе.— Долог же был твой путь! — заметил сапонид. — Опасное путешествие. У тебя, должно быть, накопилась уйма впечатлений.— Путь кажется короче, когда ясно видишь цель, — ответил Гвил.Сапонид вежливо предположил:— Ты пересёк Фер Аквилу?— Конечно, проходил через какие-то камни. — Гвил посмотрел на молчавших людей:— Только вчера я был в ущелье, где встретил привидение, но думаю, оно мной не заинтересовалось.Его слова вызвали неожиданно бурную реакцию у сапонидов. Лица у всех троих вытянулись, губы сжались. Предводитель попытался разрядить обстановку, но тоже посмотрел на небо с плохо скрываемым страхом.— Привидение? В белых одеждах? Растаяло в воздухе?— Ну да. Вы о нем слышали?Снова наступила тишина.— Пожалуй, да, — проговорил сапонид. — А ты продолжай, продолжай!— Немного уже осталось. Я укрылся и уснул. А утром спустился в прерию.— Больше тебя никто не беспокоил? Не видел ли ты Кильбао — Ходячего Змея, который спускается с неба, предвещая беду?— Никого я больше не видел: ни змей, ни других гадов; меня защищало благословение отца.— Очень интересно…— Но, — прервал Гвил, — раз я здесь, не скажете ли вы мне, что это у вас за привидение и что ему надо?— Этого я не знаю, — осторожно ответил сапонид. — О привидении лучше помалкивать, чтобы не навлечь на себя беду.— Хорошо, — сказал Гвил, — вы больше ничего не скажете… — и умолк.Он решил, что до того, как попасть в Музей Человека, неплохо бы понаблюдать за сапонидами и, если надо, помочь им.— Ну так что? — поинтересовался сапонид. — Смотрел на пустырь за оградой из брёвен и камней.— Кто все это выжег?Сапонид кинул взгляд туда же и пожал плечами.— Это очень древнее место. Смерть поселилась там, злой дух, который все уничтожает. Впрочем, хватит об этом. Ты, наверное, хотел бы отдохнуть.Мы тебя проводим.Они двинулись по тропинке в город. Гвил, ни слова не говоря, поехал за ними. Приблизившись к холму, заросшему деревьями и кустами, тропа перешла в широкую дорогу. Справа раскинулось озеро, на берегах которого рос багряный камыш. За его зарослями был виден причал из чёрных брусьев, рядом на воде покачивались лодки. Причал был построен в виде серпа и высоко поднимался над водой.Поднялись в город. Богато украшенные резьбой трехэтажные бревенчатые дома золотисто-коричневого цвета казались построенными на века. Гвил с любопытством разглядывал резные узоры: спирали, цветы, листья, ящериц и всякую всячину. Наличники окон также были украшены орнаментом: листьями, животными, звёздами.Было ясно, что эти дома принадлежат богатым людям. Узкая улочка поднималась все выше и выше. Дома утопали в пышной листве деревьев. Сапониды шли впереди, тихо переговариваясь. Они выглядели элегантно, чего Гвил никак уж не ожидал увидеть на севере.Внезапно все остановились. Главный обернулся и сказал:— Подожди меня здесь, я должен предупредить Воеводу, чтобы тот приготовился к встрече.Гвилу и в голову не пришло, что это подвох. Он кивнул головой. Сапонид ушёл, а Гвил задумался. Он думал о гостеприимном городе, высоко поднявшемся над холодной равниной.Подошла стайка девушек и стала рассматривать юношу, пересмеиваясь. На них были красивые полосатые шерстяные платья. Они нравились Гвилу, гибкие, стройные и очень кокетливые.Вернулся сапонид:— Ну что же, сэр Гвил, пойдём дальше?Но у Гвила возникло какое-то странное предчувствие, и он сказал:— Благодаря отцовскому благословению я проделал этот путь, и я готов отправиться по любой дороге, которая приведёт меня к цели.Сапонид сделал вид, что не понял.— Конечно, ты отправишься куда хочешь. Но разреши проводить тебя к Воеводе, которому очень хочется увидеть путешественника с юга.Гвил поклонился, и они пошли дальше, а через сотню шагов очутились на плантации, где росли кусты с маленькими листиками в виде сердечек.Листья были красные, зеленые, чёрные.Сапонид повернулся к Гвилу:— Я должен предупредить тебя, чужеземец. Это одно из наших священных мест, и обычай требует строго наказать любого, кто наступит на эти листья.— Я учту. Постараюсь не нарушать ваших законов.Они очутились в густых зарослях. Откуда-то с ужасными криками выпрыгнули страшилища с горящими глазами. Конь Гвила шарахнулся в сторону и наступил на священные листья.Откуда ни возьмись налетели сапониды, схватили коня под уздцы и стащили с седла Гвила.— Стойте! — закричал он. — Что все это значит? Объясните мне!Но его проводник укоризненно покачал головой:— Ведь я только что объяснил тебе все!— Но чудища напугали коня! — пытался возражать Гвил. — Я не вижу в этом особого греха. Оставьте нас в покое, и мы отправимся дальше.— Боюсь, что за осквернение священного места тебя ждёт наказание. Протесты не помогут. Впереди суровое испытание.Существа, которых вы напугали, — безвредные домашние животные. Ты сам ехал верхом на животном, которое дёрнулось, хотя ты его и удерживал. Даже, если ты извинишься, то все равно будешь виноват в преступной неосторожности.Твои действия непредсказуемы, и нам придётся заново освятить осквернённую землю. Ты говоришь о случайности и сейчас, когда не сидишь на своём скакуне, а ведёшь его под уздцы.Итак, сэр Гвил, я вынужден признать твою вину и охарактеризовать её как дерзость и неуважение.Я как сенешаль и сержант-распорядитель Литэна вынужден арестовать тебя как правонарушителя. Пока не исправишься, мы подержим тебя в тюрьме.— Вы что, издеваетесь? — взорвался Гвил. — Так жестоко обращаться с путником!..— Ничего не могу поделать, — ответил сенешаль. — Мы гуманны: наши обычаи завещаны предками. Мы чтим прошлое больше, чем настоящее. Таковы наши законы!Гвил внезапно успокоился.— И какое же наказание ждёт меня?Сенешаль заявил:— Выучить наизусть три заповеди арестанта. Мне кажется, что это немного.Но за тобой будут следить!
Гвила поместили в тёмный, но хорошо проветриваемый подвал. Каменный пол был сухим, на потолке и стенах не было видно насекомых. Гвил остался в одиночестве и чувствовал себя очень неуютно. Светящийся кинжал у него отобрали.Мысль юноши лихорадочно работала. Он лежал на камышовой подстилке, обдумывая ситуацию, и незаметно уснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Утёсы, к которым вела тропа, были сложены из серого гранита, сплошь покрытого алым и чёрным лишайником и голубой плесенью.Копыта коня звонко цокали по камням. Этот звук убаюкивал Гвила — он очень устал после бессонной, сумасшедшей ночи. Дрёма уносила его в неведомую страну, и Гвил старался стряхнуть с себя оцепенение. Но усталость восторжествовала, и он свалился с седла. Встрепенувшись, Гвил решил отдохнуть.Утёс поднимался высоко в небо. Солнце было в зените. Тропа петляла.Вверху голубело небо. Гвил размышлял. Кругом не было ни души. Чтобы добраться до подножия горы, ему надо пересечь сотни миль прерии. Надо быть начеку.Он ехал по земле, заросшей травой и цветами. Впереди появилась пустынная возвышенность с группой тёмных деревьев. У её подножия блестело озеро, на другой стороне которого виднелись серо-белые руины, плохо различимые в тумане.Не Музей ли это Человека?Дул холодный ветер. Все больше смеркалось. Прерия окутывалась темнотой.Гвил остановил коня, решив переночевать. Потерять тропу во мраке грозило массой неприятностей.Вдруг раздался какой-то очень печальный звук. Гвил замер, всматриваясь в небо.Вздох? Стон? Плач?Звук приблизился, теперь он очень походил на шелест одежд.Гвил съёжился в седле. Из темноты выступил кто-то в белых одеждах, глаза его темнели, подобно пустым глазницам черепа.Существо издало печальный вопль и исчезло… Гвил услышал только шум ветра. От испуга он упал на землю, а вскочив, укутал себя и коня волшебным плащом. Очутившись в темноте и тепле, Гвил согрелся и заснул.Как прошла ночь, Гвил и не заметил. Проснувшись, он сразу отправился в путь. Тропа вела его узкой лентой по белому песку, между кустами серого дрока.Она остановилась у поросшей деревьями возвышенности. Гвилу так хотелось увидеть сквозь листву крыши и дымок над ними. Он огляделся: справа и слева были поля, заливные луга и яблоневые сады. Должны же быть люди!Тут он увидел ограду из камней и чёрных брёвен. На камнях были высечены четыре перчатки, указывающие на центральную колонну. На бревенчатых перилах были вырезаны спирали. За оградой зияла воронка, выкопанная или, может быть, выжженная каким-то ужасным орудием.Гвил присмотрелся и вдруг увидел трех человек, спешащих к нему.Конь занервничал. Незнакомцы приблизились, оглядели оценивающе Гвила и взяли под уздцы его коня. Это были высокие, прекрасно сложенные люди, одетые в плотно облегающие костюмы из чёрной кожи, их шапки походили на мятые каштаны, поля закрывали уши. У всех — продолговатые лица, кожа цвета слоновой кости, золотистые глаза и блестящие чёрные волосы.Главный из них выступил вперёд. Его лицо было непроницаемо.— Привет тебе, чужеземец!— Здравствуйте, — осторожно сказал Гвил, — вы из Сапониса?— Да, наш народ живёт в Сапонисе. — Предводитель с любопытством оглядел Гвила:— Судя по твоему виду, ты с юга?— Я Гвил из Сферы, что на реке Скаум в Асколайсе.— Долог же был твой путь! — заметил сапонид. — Опасное путешествие. У тебя, должно быть, накопилась уйма впечатлений.— Путь кажется короче, когда ясно видишь цель, — ответил Гвил.Сапонид вежливо предположил:— Ты пересёк Фер Аквилу?— Конечно, проходил через какие-то камни. — Гвил посмотрел на молчавших людей:— Только вчера я был в ущелье, где встретил привидение, но думаю, оно мной не заинтересовалось.Его слова вызвали неожиданно бурную реакцию у сапонидов. Лица у всех троих вытянулись, губы сжались. Предводитель попытался разрядить обстановку, но тоже посмотрел на небо с плохо скрываемым страхом.— Привидение? В белых одеждах? Растаяло в воздухе?— Ну да. Вы о нем слышали?Снова наступила тишина.— Пожалуй, да, — проговорил сапонид. — А ты продолжай, продолжай!— Немного уже осталось. Я укрылся и уснул. А утром спустился в прерию.— Больше тебя никто не беспокоил? Не видел ли ты Кильбао — Ходячего Змея, который спускается с неба, предвещая беду?— Никого я больше не видел: ни змей, ни других гадов; меня защищало благословение отца.— Очень интересно…— Но, — прервал Гвил, — раз я здесь, не скажете ли вы мне, что это у вас за привидение и что ему надо?— Этого я не знаю, — осторожно ответил сапонид. — О привидении лучше помалкивать, чтобы не навлечь на себя беду.— Хорошо, — сказал Гвил, — вы больше ничего не скажете… — и умолк.Он решил, что до того, как попасть в Музей Человека, неплохо бы понаблюдать за сапонидами и, если надо, помочь им.— Ну так что? — поинтересовался сапонид. — Смотрел на пустырь за оградой из брёвен и камней.— Кто все это выжег?Сапонид кинул взгляд туда же и пожал плечами.— Это очень древнее место. Смерть поселилась там, злой дух, который все уничтожает. Впрочем, хватит об этом. Ты, наверное, хотел бы отдохнуть.Мы тебя проводим.Они двинулись по тропинке в город. Гвил, ни слова не говоря, поехал за ними. Приблизившись к холму, заросшему деревьями и кустами, тропа перешла в широкую дорогу. Справа раскинулось озеро, на берегах которого рос багряный камыш. За его зарослями был виден причал из чёрных брусьев, рядом на воде покачивались лодки. Причал был построен в виде серпа и высоко поднимался над водой.Поднялись в город. Богато украшенные резьбой трехэтажные бревенчатые дома золотисто-коричневого цвета казались построенными на века. Гвил с любопытством разглядывал резные узоры: спирали, цветы, листья, ящериц и всякую всячину. Наличники окон также были украшены орнаментом: листьями, животными, звёздами.Было ясно, что эти дома принадлежат богатым людям. Узкая улочка поднималась все выше и выше. Дома утопали в пышной листве деревьев. Сапониды шли впереди, тихо переговариваясь. Они выглядели элегантно, чего Гвил никак уж не ожидал увидеть на севере.Внезапно все остановились. Главный обернулся и сказал:— Подожди меня здесь, я должен предупредить Воеводу, чтобы тот приготовился к встрече.Гвилу и в голову не пришло, что это подвох. Он кивнул головой. Сапонид ушёл, а Гвил задумался. Он думал о гостеприимном городе, высоко поднявшемся над холодной равниной.Подошла стайка девушек и стала рассматривать юношу, пересмеиваясь. На них были красивые полосатые шерстяные платья. Они нравились Гвилу, гибкие, стройные и очень кокетливые.Вернулся сапонид:— Ну что же, сэр Гвил, пойдём дальше?Но у Гвила возникло какое-то странное предчувствие, и он сказал:— Благодаря отцовскому благословению я проделал этот путь, и я готов отправиться по любой дороге, которая приведёт меня к цели.Сапонид сделал вид, что не понял.— Конечно, ты отправишься куда хочешь. Но разреши проводить тебя к Воеводе, которому очень хочется увидеть путешественника с юга.Гвил поклонился, и они пошли дальше, а через сотню шагов очутились на плантации, где росли кусты с маленькими листиками в виде сердечек.Листья были красные, зеленые, чёрные.Сапонид повернулся к Гвилу:— Я должен предупредить тебя, чужеземец. Это одно из наших священных мест, и обычай требует строго наказать любого, кто наступит на эти листья.— Я учту. Постараюсь не нарушать ваших законов.Они очутились в густых зарослях. Откуда-то с ужасными криками выпрыгнули страшилища с горящими глазами. Конь Гвила шарахнулся в сторону и наступил на священные листья.Откуда ни возьмись налетели сапониды, схватили коня под уздцы и стащили с седла Гвила.— Стойте! — закричал он. — Что все это значит? Объясните мне!Но его проводник укоризненно покачал головой:— Ведь я только что объяснил тебе все!— Но чудища напугали коня! — пытался возражать Гвил. — Я не вижу в этом особого греха. Оставьте нас в покое, и мы отправимся дальше.— Боюсь, что за осквернение священного места тебя ждёт наказание. Протесты не помогут. Впереди суровое испытание.Существа, которых вы напугали, — безвредные домашние животные. Ты сам ехал верхом на животном, которое дёрнулось, хотя ты его и удерживал. Даже, если ты извинишься, то все равно будешь виноват в преступной неосторожности.Твои действия непредсказуемы, и нам придётся заново освятить осквернённую землю. Ты говоришь о случайности и сейчас, когда не сидишь на своём скакуне, а ведёшь его под уздцы.Итак, сэр Гвил, я вынужден признать твою вину и охарактеризовать её как дерзость и неуважение.Я как сенешаль и сержант-распорядитель Литэна вынужден арестовать тебя как правонарушителя. Пока не исправишься, мы подержим тебя в тюрьме.— Вы что, издеваетесь? — взорвался Гвил. — Так жестоко обращаться с путником!..— Ничего не могу поделать, — ответил сенешаль. — Мы гуманны: наши обычаи завещаны предками. Мы чтим прошлое больше, чем настоящее. Таковы наши законы!Гвил внезапно успокоился.— И какое же наказание ждёт меня?Сенешаль заявил:— Выучить наизусть три заповеди арестанта. Мне кажется, что это немного.Но за тобой будут следить!
Гвила поместили в тёмный, но хорошо проветриваемый подвал. Каменный пол был сухим, на потолке и стенах не было видно насекомых. Гвил остался в одиночестве и чувствовал себя очень неуютно. Светящийся кинжал у него отобрали.Мысль юноши лихорадочно работала. Он лежал на камышовой подстилке, обдумывая ситуацию, и незаметно уснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16