Ей огород копали всем миром. Народу собралось много, работать было весело. Женька дурачился - притворялся, будто он трактор, и рычал, копая землю.
Только Ромашка молчал. А когда его уж очень разбирал смех, он отворачивался, и потихоньку улыбался, чтоб никто не видел.
В сумерках Груня и Стенька сидели у пруда. Пруд был розовый от заката. Черные стрижи летали над ним. Груня молча глядела на ракитовую ветку, которая, почти касаясь воды, отчетливо отражалась в ней. И казалось, что две ветки - одна сверху, а другая снизу - смотрели друг на друга.
- Стенька, как ты думаешь, кто же это все-таки гряды истоптал?
Стенька развела руками:
- Придумать не могу! Женька? Нет, Женька не зловредный. Уж не Раиса ли?
- Неужели она? Тогда уж пусть созналась бы!
- Сознайся попробуй! Ромашка живо колотушек надает.
- Пахнет хорошо - травой, что ли, не то лесом... - помолчав, сказала Груня. - Но, Стенька, ты подумай, как же он может мне не верить?
Стенька махнула рукой:
- Опять за свое! Ну, не верит - и не надо. Вон Трофим свое стадо гонит!
По деревне шли три козы. Беленькие козлята бежали за ними.
А сзади, с хворостиной в руке, шагал Трофим.
- А где же его сподручные-то? - усмехнулась Груня.
- Убежали небось! - сказала Стенька. - Они его то и дело обдуривают.
Грунин отец купил для колхоза трех коз с козлятами. Коров пока нет, неизвестно, когда вернется эвакуированное стадо. А маленьким ребятишкам все-таки нужно молоко.
Коз пасти отрядили Трофима и двух подружек, Анюту и Полю-Полянку, по козе на человека. Но лукавые девчонки часто обманывали Трофима:
- Ты погляди за нашими козами, ладно? А мы пойдем сморчков поищем. Говорят, на вырубке - пропасть! Мы и тебе дадим!
- Да, как же, дадите!
- Дадим! Все поровну разделим!
- Да, уйдете на целый день.
- Ну что ты! Мы скоро!
И убегали - то за сморчками, то за столбечиками, то на реку за ракушками. Только никогда ничего не приносили Трофиму.
- Да там и нет ничего! Искали-искали...
Иногда пробегают целый день, придут, когда Трофим уж подгоняет коз к деревне. А то забудут и совсем не придут. Вот как сегодня.
Груня и Стенька с улыбкой провожали глазами Трофима.
- О, важничает-то как! - сказала Стенька. - Пастух! А тут как-то раз пришел запыленный весь, даже волосы на лбу прилипли. Козы у него удрали.
- Прозевал?
- Не знаю. Не рассказывает.
Груня уставилась на Стеньку:
- Стенька, а когда это было?
- Да не помню. Третьего дня, кажется. А что?
- Стенька! А уж не он ли со своими козами в огороде был?
У Стеньки широко открылись глаза.
- Ой! И правда! Ой!.. Там и следы-то были маленькие! И потом круглые такие, будто палкой натыканы. Это, наверно, козы бегали!
- Стенька, позови его! Сейчас мы его допросим!
- Только ты, Груня, его не ругай. Испугается - не скажет... Трофим! Как коз загонишь, приходи сюда! Мы тебе одну историю расскажем!
Трофим загнал коз и пришел. Он спокойно смотрел на них ясными голубыми глазами.
- Какую историю? - спросил он.
- Мы, Трофим, историю тебе потом расскажем, - с улыбкой сказала Груня, - а сначала ты нам расскажи.
- А про что?
- Ну, хоть бы вот про то, как у тебя козы убежали!
Трофим густо покраснел и насупил свои белые брови:
- Они не убежали.
- Ну, сегодня-то не убежали. А вот третьего дня?
Трофим мрачно молчал. Ему это "третьего дня" запомнилось очень хорошо.
...Трофим стоял один на бугорке среди желтых одуванчиков и ждал шмелиного меду. Девчонки уверили Трофима, что видели под большой липой шмелиное гнездо, полное меду, и сказали, что сейчас найдут это гнездо, принесут и они все втроем это мед съедят.
А козы - они хитрые. Особенно старая, с длинной серой шерстью и острыми рогами. Щиплет, щиплет траву, а потом поднимет голову и смотрит на Трофима своими желтыми глазами - следит за нею Трофим или не следит.
Трофим грозился хворостиной:
- Я тебе!
"Следит!" - соображала коза и снова принималась щипать траву.
Трофим ждал меду и глядел со своего бугорка туда, где сквозь молодую зелень ракитовых кустов светилась река. Там, возле переезда, ребята поставили забой.
"Небось теперь рыбы набилось! - думал Трофим. - Плотвы этой, язей!.. Сбегать бы посмотреть, может, козы не заметят!"
Но, оглянувшись, он вдруг увидел, что ни одной козы нет на пастбище. Горе взяло Трофима.
"Это не козы, а просто собаки какие-то! Так вот и норовят убежать. Ну, так вот и смотрят!"
Трофим вздохнул, вспоминая, как он выгонял в тот день коз из огорода, как они скакали и бегали по грядам... Хорошо хоть, что никто не видел!
И, не глядя на Груню, Трофим сказал:
- И третьего дня не убегали!
- Ну? - удивилась Стенька. - Значит, твои помощницы нам неправду сказали? Ну, погоди, вот я их сейчас позову да проберу за это!
- А они почем знают? - сердито сказал Трофим. - Их тогда и не было даже! Я все время один за козой по грядкам гонялся.
Груня и Стенька от души рассмеялись. И Трофим понял, что проговорился. Он отвернулся и молча пошел домой.
У Груни словно гора с плеч свалилась. Она весело вскочила:
- Стенька, пойдем в горелки играть! Пойдем ребят позовем. А сначала к Ромашке!
- Ладно! И сейчас при всех хорошенько с ним посчитаемся - не разобрал, что у него на грядках козиные следы были, а скорей взъерепенился! Пускай ему при народе стыдно будет!
- Нет, Стенька, не надо, - сказала Груня, - уж я ему одному потихоньку скажу. Так будет лучше.
Груня и Стенька в этот вечер напрасно искали Ромашку. А потом Федя сказал, что Ромашка ушел в лес срезать удилище.
Груне так не терпелось рассказать ему все, объяснить, оправдаться вот, как нарочно, нет его!
- Может, нам в лес пойти?
Но Стенька отмахнулась:
- Вот еще! Авось придет, волки не съедят!
За ужином Груня сказала отцу:
- Вот ругал меня за гряды... А это Трофимовы козы бегали.
- Да ну? - живо отозвался отец. - Значит, нашелся виновник? Ну, надо ему взбучку дать!
- Да нет, не надо! Ведь он нечаянно!
Отец не настаивал. И Груня видела - он очень рад, что это дело случайное и никакого зла тут нет.
Как-то особенно мирно и хорошо было в этот вечер дома. Спали с открытой дверью, потому что в сараюшке было душно.
И Груня перед сном долго смотрела на звездный краешек неба, мерцающий и таинственный.
РОМАШКА КОМАНДУЕТ
Утром первой заботой Груни было повидать Ромашку. Она пришла в ригу. Но оказалось, что Ромашка уже ушел к забоям.
Груня побежала на реку.
Утро было свежее. Пели жаворонки. Цветы на лугу открывались навстречу солнцу, а на каждой травинке висела светлая капелька росы.
Груня еще издали увидела Ромашку. Он прилаживал удочку возле кустов.
- Ромашка! - дружелюбно окликнула его Груня.
Ромашка быстро взглянул на нее, но не ответил, а продолжал делать свое дело, будто тут и нет никого. Груня усмехнулась:
- Ромашка, ты что говорил?
- Ничего не говорил.
- Ты говорил, что мы твои гряды испортили...
- Ну и что?
- А вот и не мы! Это Трофим. У него козы убежали. А он их сгонял. Вот как было! А ты ничего не разобрал! Ничего! И скорей - на нас! А товарищи разве так делают? Товарищи так не делают. Товарищи сначала узнают, сначала спросят. И товарищи если им говорят "нет" или "да", так они верят. А ты и не спросил и не поверил! Эх, ты!
Груня не собиралась ссориться. Но против воли обида одолела ее. Она повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла от реки.
Ромашка молча смотрел ей вслед. Но тут плеснула вода, удочка дрогнула, и все внимание Ромашки устремилось на нее.
Однако, вытягивая из воды жерлицу, на конце которой дергалась и металась узкая молодая щучка, Ромашка машинально повторял вполголоса:
- Трофим... Так бы и говорили сразу, что Трофим... А я почем знал?
Вытащив щучку, Ромашка беззлобно погрозил кулаком по направлению к деревне:
- Ну, подожди ты у меня, Белый Гриб! Я тебе бубны выбью! Запустил коз - так и скажи, что запустил. А людей в обман вводить нечего!
В этот день в огородах сажали последнюю рассаду. Ромашка еще хмурился, он не знал, как ему повернуть свои отношения с ребятами. Он чувствовал свою вину, а сознаться в этом не мог. Он делал ямки для рассады и поглядывал исподлобья то на Женьку, то на Груню. Что бы это им сказать? Вот сейчас он спросит, кто за рассадой ходил.
Ну и глупый вопрос! И так всем известно, что за рассадой ходили Федя и Козлик.
Пока Ромашка раздумывал, с чего бы ему начать, Груня сама обратилась к нему.
- Ромашка, - как всегда дружелюбно, сказала она, - ты ямки сделаешь и уйдешь? Или с нами сажать будешь?
- А чего ж я уйду? - мирным голосом ответил Ромашка, втайне обрадованный. - Конечно, сажать буду.
- Вот и хорошо, - сказала Груня. - А то тетка Елена просила подольше поработать сегодня, потому что рассады много...
Ромашка поглядел на голубовато-зеленую грудку капустной рассады:
- Рассады-то много. Только вот работают у тебя больно лениво. Кабы я бригадир был...
- А пожалуйста, - весело согласилась Груня, - вот бы мне-то хорошо было!
- Так ведь сразу нельзя, - возразил Ромашка, - это ведь снова выбирать надо... А вот помочь, если хочешь, помогу. С ними круче надо. Надо, чтобы они боялись. А ты что? Ты - как курица. Но подожди, я сейчас наведу порядок... Эй, Раиса! - закричал он через минуту. - Ты что - живая или мертвая? Шевели руками!
- А ты что за начальник?
- Вот и начальник. Работать надо... Федь, оглянись назад!
- А что? - спросил Федя оглядываясь.
- А то. Не видишь - что?
Ромашка подошел к Феде, неожиданно взял его сзади за шею и пригнул почти к самой грядке.
- Как сажаешь? У тебя рассада на боку лежит! Видишь теперь?
- Отпусти шею!
Федя высвободился из Ромашкиных рук и, надувшись, отошел к изгороди.
- Куда пошел? Сажай капусту! - крикнул Ромашка.
Но Федя не обернулся. Он стоял, обиженно посапывая носом, и ворчал:
- Что большой - то и шею гнуть? Подожди, я тебе припомню. Не буду капусту сажать, вот и все! Сажай сам!
- Раиса! - снова закричал Ромашка. - Ты опять спишь? Опять отстаешь?
- Ну и не кричи! - рассердилась Раиса. - Только и кричит! Как делаю, так и буду делать.
- Нет, не так будешь делать! А будешь делать, как я велю!
- Ох, какой!
- А вот такой! Будешь работать как следует или нет?
Раиса вскочила, швырнула в межу рассаду и решительно пошла с огорода.
- Ромашка, - негромко сказала Груня, - ну, что ты!
- Пусть идет, - ответил Ромашка, - все равно от нее толку нет.
Все молчали. Женька, усмехаясь, поглядывал на Ромашку, строил ему рожи исподтишка. А потом, чтобы развлечься, начал придумывать.
- Как вы думаете, что вырастет вот из этого корня? - спросил он.
- Кочан. А то что же?
- Из этого корня у меня вырастет дыня. Сейчас я скажу волшебное слово. Тише! "Фун-ти-брыня - вырасти дыня!" Готово! - И он проворно примял землю вокруг корешка.
Девочки засмеялись.
- А вот из этого вырастет у меня... хм... ананас! Тише! "Фун-ти-брас - будет ананас!" Готово!
Вдруг толчок в спину заставил его покачнуться. Ромашка стоял перед ним:
- Ты что это, на работе или фокусник на ярмарке?
Женька обозлился и, размахнувшись, ударил Ромашку в грудь.
Они вцепились друг в друга, как петухи.
Стенька подскочила разнимать их.
- Бросьте сейчас же! Бросьте! - кричала она и стучала кулаками по спине то одного, то другого.
Козлик со страху убежал в дальний угол, забился в смородиновый куст и глядел оттуда. Ромашка опомнился первый и выпустил Женьку.
- Очень надо с дураками работать! - сказал Женька и, сверкая черными злыми глазами, с пылающим лицом, пошел на другой огород, где работали взрослые.
Груня с сокрушением смотрела на потоптанную грядку, на испорченный корешок рассады, на опустевший огород.
- Вот как ты мне помог, Ромашка! Вот как ты мне помог! - сказала она. - Знаешь что?.. Лучше уж ты сажай капусту, Ромашка... А мне больше не помогай. Уж я как-нибудь сама.
- Как хочешь, - пробурчал Ромашка и отошел на свою борозду.
Груня вызвала Козлика из куста. Уговорила и умаслила Федю.
В этот день работали наравне с большими дотемна и очень устали. Еле заступы до дому доволокли.
Но зато завтра! Завтра - отдых! Больше никаких дел ребятишкам нет, гуляй, пока сорняки в огород не нагрянут!
ДЯДЯ СЕРГЕЙ
Стоял горячий полдень. Усталый и загорелый, заглянул в сараюшку солдат.
- Входи! Кто там? - отозвалась больная бабушка со своего сундука.
Солдат вошел, спустил с плеча котомку. Улыбаясь, подошел к бабушке; крупные белые зубы блестели на смуглом лице.
- Здравствуй, мама!
- Сергей! Сынок! - ахнула бабушка и протянула к нему руки. Вернулся!
И заплакала.
Бабушка заплакала от радости, а солдат подумал, что, значит, в доме несчастье. Оглянулся - никого нет в сараюшке. И спросил нерешительно:
- Где же... народ? Живы?
- Живы! Все живы! Только я вот все хвораю. Простыла в ямах-то этих... Ведь мы тут от немцев ямы копали, прятались. Да я встану сейчас, всех позову... Ах ты, батюшки, радость какая!
- Значит, живы, мама? Все живы - сестра, зять, Груня?
- Все! Пережить тут пришлось... Слов нет!
- Но пережили! Выдержали! Нет, нет, уж ты, мама, не вставай. Я сейчас сам всех найду.
- А деревню-то, видал, как спалили? Одни березы стоят!
- Видел. Чуть мимо не прошел. Но это, мама, ничего. Лесу кругом много, отстроимся. Руки-то - вот они. Целы!
- Целы! А что спина осколком пробита - забыл?
- Э, спина, спина! Спину под рубашкой не видно!
Груня развешивала на кустиках только что выполосканное белье. Услышав знакомый голос, она бросила все рубашки и кофты на траву и побежала в сараюшку.
В дверях она застенчиво остановилась.
- Дядя Сергей... - сказала она шепотом.
- А, Грунюшка, здравствуй! - отозвался солдат. Он вскочил, стукнулся лбом о низкую притолоку и крякнул: - Вот так дом у вас! Ни встать человеку, ни выйти. А мать где? А отец? Пойдем, пойдем, поищем!
Груня засмеялась:
- А чего их искать-то? Вон они из лесу идут.
И побежала им навстречу:
- Дядя Сергей приехал! Дядя Сергей приехал!
Только один человек прибавился в деревне, а стало заметно веселее. Уж очень живой и расторопный был молодой солдат Сергей, Грунин дядя.
В первый же день он пошел с девушками таскать воду, поливать огороды. Обошел всю колхозную землю - и поле, где посеян овес, и картофельное поле, и капусту посмотрел.
А вечером бабы осаждали его вопросами:
- Ну как, Сергей, немец-то еще силен?
- Виден ли конец войне-то?
Как только заходил разговор о войне, у дяди Сергея сразу темнело лицо. Вспоминалось все пережитое, все, что пришлось вынести и увидеть.
Отвечал он скупо, сдержанно: конец войне тогда наступит, когда немца разобьем. Еще грозные бои будут. Под Орлом и Курском немец собрал большие силы. Придется повоевать. Но уж если с Волги погнали - погоним и здесь...
Ребята так и ходили за дядей Сергеем стайкой.
- Покажи медали-то... Что ж ты только ленточки носишь?
- Когда-нибудь покажу. А пока глядите вот на это. - Он показал желтую ленточку на правой стороне гимнастерки. - Вот это ордена стоит!
- Я знаю, - сказал Ромашка, - это тяжелое ранение.
- Правильно. Медали - за то, что хорошо воевал. А это - за то, что крови своей не жалел за Родину.
- А как тебя ударило, дядя Сергей? Осколком или бомбой?
- А раненого тебя на чем везли?
- Ох и дотошные! И все-то им нужно! Уходите вы от меня, потом расскажу!
Однажды ребята увидели, как Грунин отец и дядя Сергей прошли по улице с пилой и топорами.
- Это они пошли лес резать, - задумчиво сказал Ромашка, - избу ставить будут. Вот бы и нам надо с матерью!
- И нам бы, - негромко отозвалась Стенька, - да только у нас некому. Вот Трофим подрастет - тогда мы с ним лес валить будем.
- А когда к нам брат Виктор приедет, - гордо сказала Раиса, - он еще и не такую избу построит! Только вот лес возить - на чем? - добавила она, помолчав. - Лошадей-то небось председатель не даст. Пока себе не навозит.
- Значит, у одного только председателя изба будет, да? - вдруг спросил молчаливый Федя. - Так одна и будет стоять во всей деревне?
- А что ж? Очень просто, - сказала Раиса. - Лошадями кто распоряжается? Он! Вот и будет себе возить. А что же? Председателям хорошо!
- Грунь, правда? - Стенька обернулась к Груне. - Только вы одни строиться будете, да?
- А она почем знает? - вдруг заступился за Груню Ромашка. - И никто ничего не знает. Вот когда привезут бревна, тогда и увидим.
Груня в этот день снова пошла на старую усадьбу. На пепелище буйно разрослись седые лопухи и веселая, словно кружевная, крапива. Они совсем закрыли черные обломки пожарища. В палисаднике цвела сирень. Нижние ветки кто-то обломал - наверное, маленькие девчонки. А наверху празднично красовались лиловые цветы. Груня видела, как ветерок покачивал их, а потом уносил маленькие бледные лепестки.
- Сирень облетает, лето на порог ступило...
Это бабушкина примета. Старые люди все примечают - и как облака идут, к ведру или к ненастью, и как туман стелется, и как солнце садится... Это очень интересно - все примечать. Вот и Груня тоже кое-чему научилась от бабушки: сирень облетает - кончилась весна, лето на порог ступило.
Снова вспомнился разговор с начальником. Значит, начинается стройка! И Груня уже видела, как везут из лесу бревна, как складывают их костром вот тут, на усадьбе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35