Я же не за папульку замуж выхожу, а за Сергея, поэтому лучше сама все увижу еще до свадьбы, чем после нее.
А что, спросите, Сергей?.. У моего благоверного процесс подачи заявления вызвал такой упадок сил, что он уже почти два месяца ходит в утомленном состоянии и о процессе подготовки к свадьбе ничего слышать не желает. Точнее – слышать желает, но делать ничего не желает. Нет, он от меня не прячется и даже наоборот – повадился пару раз в неделю забегать к нам поужинать (еще бы, после его чипсов с пивом мамулькины шикарные ужины – это нечто фантастическое), но никаких активных действий не предпринимает.
Честно говоря, я уже и не знаю, что мне делать. Такое ощущение, что у парня завод пружины разом закончился, а как его снова завести – я не знаю. Предложение он мне сделал сам, руки моей у родителей попросил сам, а дальше – стоп машина. На подачу заявления я его чуть ли ни за волосы вытаскивала, а теперь вот начинается эта канитель со свадьбой. Что, опять мне его пинать по каждому вопросу? Ведь свадьба – это не подача заявления. Тут надо решить массу организационных вопросов. Я уж молчу о том, что в старые времена женихи невестам платье покупали… Сейчас такого не дождешься. Ну а кольца! Свадебный стол! Состав гостей! Приглашения… Кто этим всем будет заниматься, я вас спрашиваю? Я, в принципе, могла и сама, но невесте все это делать – просто неприлично.
Как-то раз вечером, в очередной раз задавая себе все эти вопросы, я пришла на кухню, где мамулька с папулькой собирались садиться ужинать.
– Папа! – решительно сказала я папульке, который только-только налил себе рюмашку аперитивчика (был вечер пятницы, а в этот день папулька всегда позволял себе выпить перед отходом ко сну, который у него сопровождался просмотром какого-то видеофильма). – И что вы-таки думаете по поводу свадьбы вашей единственной дочурки?
Папулька аж поперхнулся, но рюмашку все-таки проглотил, хотя потом долго откашливался.
– Доча, – наконец, сказал папулька. – Что за вопрос! Я давно уже высказал свое отношение. Папа Боря, безусловно, готов страдать материально и ждет только соответствующей команды. Я так и вижу эту картину, – размечтался папулька и глаза его затуманились… – Ира с Сережей сидят на кухне, разрисовывают план расстановки гостей перед боем… пардон, во время свадьбы. Спорят до хрипоты, потом у Сережи появляется мысль пригласить на свадьбу какую-нибудь знаменитость, например, Диму Маликова…
– Не надо Маликова, – сказала мамулька, продолжая колдовать у плиты. – У гостей аппетит может пропасть.
– Ничего ты не понимаешь в современной эстраде, – заявил папулька. – Нормальный парень и поет мелодичную музычку. Кушать под такое – одно удовольствие! Я же не предлагаю позвать Элиса Купера.
– Ну, так и чего? – тороплю его я, потому что знаю как папулька умеет перескакивать мыслью с одного на другое. – Сережа решил пригласить какую-то знаменитость, а дальше что?
– Ну вот, – папулька с удовольствием возвращается к этой идиллической картине. – Сережа решил пригласить ради тебя какую-то знаменитость, но ты возражаешь, потому что это стоит много денег. И тогда вы, продолжая спорить, встаете и бежите к папочке в кабинет…
Папулька прервался, налил себе еще рюмку, произнес: "За свадьбу", и медленно ее выцедил, покряхтывая от удовольствия.
– Папа! – сказала я резко. – Меньше алкоголизма! Больше дела! Что было дальше? Ваша дочка нервничает от этих сладостных картин.
– А в кабинете, – продолжил папулька, – сидит папочка и…
– Играет в "Лайнс", – докончила я за него.
– И работает с программой электронной биржи, – не моргнув глазом, произнес папулька. – Детишки в пушистых тапочках вбегают к папочке в кабинет… – и тут глаза его увлажнились.
– В каких пушистых тапочках? – недоуменно сказала мамулька. – Боря, что ты несешь?
– А что, – спросил папулька, отрываясь от своих видений, – у нас дома нет таких пушистых тапочек в виде зайчиков, кроликов или лисичек?
– Господь с тобой, Боря! – испуганно сказала мамулька. – Да в жизни у нас таких тапочек не было.
– Значит завтра купите! – вдруг рассердился папулька. – Я что, мало денег на хозяйство оставляю?
– Будет сделано! – торопливо сказала я, боясь, чтобы папулька не переключился на решение бытовых проблем, на которых он может зациклиться часа на два, особенно после пары-тройки рюмочек. – Итак, детишки в пушистых тапочках подбегают к папульке…
– К папочке, – уточнил папулька, и глаза его снова затуманились. – Подбегают к папочке, отрывают его от важной работы… – тут папулька как будто даже всплакнул…
– Мам, – шепотом спросила я. – Он до моего прихода сколько рюмок выпил?
– Штуки четыре, – ответила мамулька.
– А-а-а, – сказала я. – Тогда понятно, откуда тапочки взялись.
– Отрывают, говорю, его от важной работы, – продолжил папулька, справившись с волнением, – и говорят: "Папочка! Мы хотим нам на свадьбу пригласить огромную знаменитость – Элиса Купера…"
– Диму Маликова, – поправила я.
– Пофиг, – отреагировал папулька. – Важен сам факт. Короче, не перебивай.
– Молчу, – сказала я.
– "Но нам, – говорите вы, – для этого нужно еще сколько-нибудь немножечко денежек в национальных американских долларах". И я говорю: "Детки, а сколько вам для этого еще-таки нужно"? И вы отвечаете: "Долларов пятьсот, не меньше"!
– Щас! – говорю я, прервав патетику этой минуты. – Какие пятьсот долларов? За частное выступление тот же Маликов возьмет штуки три, не меньше!
– Да? – с возмущением спросил папулька и как будто бы даже сразу протрезвел. – Ни фига себе аппетиты.
– Ну так, папа, – деловито сказала я. – Он же – звезда! Станет он из-за каких-то пятисот долларов мараться.
– Ничего себе! – совсем оскорбился папулька. – Даже я – звезда в области биржевых махинаций – стану мараться из-за пятисот долларов. А ему, видите ли, в лом! – и он возмущенно полез в тарелку с салатом, которую мамулька только что поставила на стол, но получил от мамульки по рукам.
– Такова жизнь, папочка, – сказала я. – Ну, так и что? Ты же не досказал притчу.
– Это не притча, – горько сказал папулька. – Это мои светлые мечты, которые ты разбила суровой правдой жизни.
– Ну вот, – расстроилась я. – И что, я так и не узнаю, чем там дело кончилось?
Папулька задумался, пожевал губами, но потом все-таки продолжил:
– Короче говоря, детки заявляют, что им для этого чертового Маликова нужно еще пару тысяч долларов.
– Три, – поправила я, но папулька поправку проигнорировал.
– И тут папочка говорит, – сказал папулька, и в его голосе снова зазвучали сентиментальные нотки: – "Детки! Да берите столько, сколько хотите! Лишь бы вы были счастливы и здоровы! Папочка же работает только для того, чтобы вам-таки было хорошо! Нужна вам тыща – берите тыщу! Нужно пятьсот долларов – берите пятьсот! Да хоть сто долларов – все берите! Залезайте в тумбочку под компьютером и берите!"
– Щас! – сказала я. – Там еще с прошлых выходных всего пятьдесят баксов осталось.
– Как это? – спросил папулька, с которого снова слетел весь сентиментальный настрой.
– Пап, ну ты чего? – даже обиделась я. – Ты же сам сказал, чтобы я взяла оттуда денежек и сводила подружек в кафе, чтобы отметить помолвку и подачу заявления.
– Да? – несколько ошарашено спросил папулька.
– Именно, – подтвердила я.
– А когда я такое сказал? – на всякий случай поинтересовался папулька.
– В прошлую же пятницу, – объяснила я. – Когда пришел после покера.
– А-а-а-а, – как бы вспомнил папулька. – Понятно. И сколько же ты подружек пригласила? Весь твой факультет и еще пару соседних? Там же было больше тысячи баксов!
– Пап, ну что ты как маленький, ей богу, – рассердилась я. – Пришло только девять девчонок. Мы очень мило посидели в "Санта Фе". Бурито, текила, свиные ребрышки "барбекю", мексиканский ансамбль и огненный десерт с "Арманьяком". Ты же сам говорил, когда я тебе жаловалась на то, что предложение мне сделали в метро: "Доча! Я тебе обещаю, что будет тебе и бурито, и десерт с "Арманьяком"…
– Ну да, – растеряно подтвердил папулька. – Обещал. Но я думал сам тебя в "Санта Фе" сводить и вовсе не имел в виду, что ты туда всех своих подружек поведешь…
– Ну вот, – надулась я, – весь праздник испортил.
– Я испортил? – поразился папулька…
– Ну ладно, хватит, – решительно сказала мамулька. – Развели тут картину: "Народный суд судит народный контроль народными методами". Давайте лучше ужинать.
– Короче, – сказала я папульке. – Ничего этого пока не наблюдается. Ни пушистых тапочек, ни Димы Маликова, ни даже Элиса Купера. Серега молчит, как партизан, и даже не чешется. А я уже, между прочим, в бешенстве.
– Кстати, – сказал папулька, – у некоторых народностей есть такой обычай: невеста сбегает прямо со свадьбы, если она плохо организована. И при этом не считается потом опозоренной или замужней, а несостоявшийся муж покрывает себя вечным позором.
– Да? – поразилась мамулька. – А почему мне перед свадьбой никто этого не рассказал?
– Нет, ну ни фига себе! – возмутился папулька. – Я, да еще в ТЕ годы, закатил ТАКУЮ свадьбу, что ее вся округа несколько лет помнила.
– Во-во, – сказала мамулька. – Именно что потом несколько лет всяких забулдыг приходилось из дома выковыривать. Я уж молчу о том, что первая брачная ночь у нас состоялась спустя неделю со дня свадьбы, потому что гости все никак разойтись не могли.
– Вот это наезд! – возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.
Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:
– А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…
Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы – безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее "тяпница") он даже притащил пару цветочков – мне и мамульке. Мне – розу, а мамульке – гвоздику.
Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.
– Серега! – заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. – Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски – из стакана, или по-казацки – из стакана? Или по-моему – из трех рюмок сразу?
– Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, – сказал Сергей, усаживаясь за стол. – Я буду пить по-программистски – из кружки.
– Во! – поразился папулька. – То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?
– Нет, – сказал Сергей. – Мне туда хорошо бы пива. Кружка – она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.
Папулька мне подмигнул – мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.
– Никто не возражает, – спросила мамулька, – если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.
– У меня есть возражения, – откликнулась я. – Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, – очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, – сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.
– Ну, вопрос-то от нас не убежит, – заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, – а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.
– Эх, – вздохнула мамулька, – для любой женщины замужество – золотая клетка.
– Ну, мамуль, это у тебя она золотая, – сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. – У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже – чугунная.
– Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, – неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.
– Ну, Серег, это ты сгоряча, – добродушно сказал папулька. – Тебе пива еще плеснуть?
– Ага, – ответил Сергей.
– А вас, папа, – сказала я, начиная злиться, – я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.
– Молчу, молчу, – сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.
Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место – рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.
– Итак, – сказал папулька, когда все вернулись за стол, – выпьем за предстоящую свадьбу!
– Ну, здрассте! – заявила мамулька.
– Что такое? – растерялся папулька. – Свадьбу уже отменили?
"Отменили талоны на водку. Позор-р-р!" – немедленно откликнулся из клетки Бакланов.
При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он – пивом, я – апельсиновым соком.
– Что значит выпьем? – возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. – У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, – накинулась она на папульку, – но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!
Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.
– Бокалы для вина, – елейным голосом сказала я, – стоят на полке у плиты.
– Да ладно тебе, – сказала мамулька, – и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.
– Ага, – подтвердил папулька. – Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…
"Хр-рустальное сердце огня не боится!" – сообщил Бакланов.
– И коронарного шунтирования – тоже, – подтвердил папулька.
– Ир, а тебе чего налить? – растеряно спросил Сергей.
– Ей надо кока-колы плеснуть, – авторитетно заявил папулька. – Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу "Руки вверх" можно слушать без отвращения.
"Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок", – заявил попугай.
– Борь, ну что ты болтаешь! – возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.
– Я выпью коньяка, – сказала я грозно. – В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем – тоже.
Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая – ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая – ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!
Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.
– Серег, – через некоторое время решительно сказал папулька. – Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
– Ну-у-у, – протянул Сергей. – Планов – громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже "Агат" валяется.
– Агат – красивый камень, – сказала мамулька. – Зачем его на балконе держать?
"Тетя Агата – р-редкостная сука!" – объявил всем Бакланов.
– Кушай, солнышко, – сказал ему папулька. – Жри свое семя. И хватит болтать за едой.
– Да нет, – объяснил Сергей. – Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.
– С лоджией – понятно, – очень терпеливо сказал папулька. – Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.
– Ну, – опять задумался Сергей. – Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.
Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак – мол, не выступай, я сам разберусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
А что, спросите, Сергей?.. У моего благоверного процесс подачи заявления вызвал такой упадок сил, что он уже почти два месяца ходит в утомленном состоянии и о процессе подготовки к свадьбе ничего слышать не желает. Точнее – слышать желает, но делать ничего не желает. Нет, он от меня не прячется и даже наоборот – повадился пару раз в неделю забегать к нам поужинать (еще бы, после его чипсов с пивом мамулькины шикарные ужины – это нечто фантастическое), но никаких активных действий не предпринимает.
Честно говоря, я уже и не знаю, что мне делать. Такое ощущение, что у парня завод пружины разом закончился, а как его снова завести – я не знаю. Предложение он мне сделал сам, руки моей у родителей попросил сам, а дальше – стоп машина. На подачу заявления я его чуть ли ни за волосы вытаскивала, а теперь вот начинается эта канитель со свадьбой. Что, опять мне его пинать по каждому вопросу? Ведь свадьба – это не подача заявления. Тут надо решить массу организационных вопросов. Я уж молчу о том, что в старые времена женихи невестам платье покупали… Сейчас такого не дождешься. Ну а кольца! Свадебный стол! Состав гостей! Приглашения… Кто этим всем будет заниматься, я вас спрашиваю? Я, в принципе, могла и сама, но невесте все это делать – просто неприлично.
Как-то раз вечером, в очередной раз задавая себе все эти вопросы, я пришла на кухню, где мамулька с папулькой собирались садиться ужинать.
– Папа! – решительно сказала я папульке, который только-только налил себе рюмашку аперитивчика (был вечер пятницы, а в этот день папулька всегда позволял себе выпить перед отходом ко сну, который у него сопровождался просмотром какого-то видеофильма). – И что вы-таки думаете по поводу свадьбы вашей единственной дочурки?
Папулька аж поперхнулся, но рюмашку все-таки проглотил, хотя потом долго откашливался.
– Доча, – наконец, сказал папулька. – Что за вопрос! Я давно уже высказал свое отношение. Папа Боря, безусловно, готов страдать материально и ждет только соответствующей команды. Я так и вижу эту картину, – размечтался папулька и глаза его затуманились… – Ира с Сережей сидят на кухне, разрисовывают план расстановки гостей перед боем… пардон, во время свадьбы. Спорят до хрипоты, потом у Сережи появляется мысль пригласить на свадьбу какую-нибудь знаменитость, например, Диму Маликова…
– Не надо Маликова, – сказала мамулька, продолжая колдовать у плиты. – У гостей аппетит может пропасть.
– Ничего ты не понимаешь в современной эстраде, – заявил папулька. – Нормальный парень и поет мелодичную музычку. Кушать под такое – одно удовольствие! Я же не предлагаю позвать Элиса Купера.
– Ну, так и чего? – тороплю его я, потому что знаю как папулька умеет перескакивать мыслью с одного на другое. – Сережа решил пригласить какую-то знаменитость, а дальше что?
– Ну вот, – папулька с удовольствием возвращается к этой идиллической картине. – Сережа решил пригласить ради тебя какую-то знаменитость, но ты возражаешь, потому что это стоит много денег. И тогда вы, продолжая спорить, встаете и бежите к папочке в кабинет…
Папулька прервался, налил себе еще рюмку, произнес: "За свадьбу", и медленно ее выцедил, покряхтывая от удовольствия.
– Папа! – сказала я резко. – Меньше алкоголизма! Больше дела! Что было дальше? Ваша дочка нервничает от этих сладостных картин.
– А в кабинете, – продолжил папулька, – сидит папочка и…
– Играет в "Лайнс", – докончила я за него.
– И работает с программой электронной биржи, – не моргнув глазом, произнес папулька. – Детишки в пушистых тапочках вбегают к папочке в кабинет… – и тут глаза его увлажнились.
– В каких пушистых тапочках? – недоуменно сказала мамулька. – Боря, что ты несешь?
– А что, – спросил папулька, отрываясь от своих видений, – у нас дома нет таких пушистых тапочек в виде зайчиков, кроликов или лисичек?
– Господь с тобой, Боря! – испуганно сказала мамулька. – Да в жизни у нас таких тапочек не было.
– Значит завтра купите! – вдруг рассердился папулька. – Я что, мало денег на хозяйство оставляю?
– Будет сделано! – торопливо сказала я, боясь, чтобы папулька не переключился на решение бытовых проблем, на которых он может зациклиться часа на два, особенно после пары-тройки рюмочек. – Итак, детишки в пушистых тапочках подбегают к папульке…
– К папочке, – уточнил папулька, и глаза его снова затуманились. – Подбегают к папочке, отрывают его от важной работы… – тут папулька как будто даже всплакнул…
– Мам, – шепотом спросила я. – Он до моего прихода сколько рюмок выпил?
– Штуки четыре, – ответила мамулька.
– А-а-а, – сказала я. – Тогда понятно, откуда тапочки взялись.
– Отрывают, говорю, его от важной работы, – продолжил папулька, справившись с волнением, – и говорят: "Папочка! Мы хотим нам на свадьбу пригласить огромную знаменитость – Элиса Купера…"
– Диму Маликова, – поправила я.
– Пофиг, – отреагировал папулька. – Важен сам факт. Короче, не перебивай.
– Молчу, – сказала я.
– "Но нам, – говорите вы, – для этого нужно еще сколько-нибудь немножечко денежек в национальных американских долларах". И я говорю: "Детки, а сколько вам для этого еще-таки нужно"? И вы отвечаете: "Долларов пятьсот, не меньше"!
– Щас! – говорю я, прервав патетику этой минуты. – Какие пятьсот долларов? За частное выступление тот же Маликов возьмет штуки три, не меньше!
– Да? – с возмущением спросил папулька и как будто бы даже сразу протрезвел. – Ни фига себе аппетиты.
– Ну так, папа, – деловито сказала я. – Он же – звезда! Станет он из-за каких-то пятисот долларов мараться.
– Ничего себе! – совсем оскорбился папулька. – Даже я – звезда в области биржевых махинаций – стану мараться из-за пятисот долларов. А ему, видите ли, в лом! – и он возмущенно полез в тарелку с салатом, которую мамулька только что поставила на стол, но получил от мамульки по рукам.
– Такова жизнь, папочка, – сказала я. – Ну, так и что? Ты же не досказал притчу.
– Это не притча, – горько сказал папулька. – Это мои светлые мечты, которые ты разбила суровой правдой жизни.
– Ну вот, – расстроилась я. – И что, я так и не узнаю, чем там дело кончилось?
Папулька задумался, пожевал губами, но потом все-таки продолжил:
– Короче говоря, детки заявляют, что им для этого чертового Маликова нужно еще пару тысяч долларов.
– Три, – поправила я, но папулька поправку проигнорировал.
– И тут папочка говорит, – сказал папулька, и в его голосе снова зазвучали сентиментальные нотки: – "Детки! Да берите столько, сколько хотите! Лишь бы вы были счастливы и здоровы! Папочка же работает только для того, чтобы вам-таки было хорошо! Нужна вам тыща – берите тыщу! Нужно пятьсот долларов – берите пятьсот! Да хоть сто долларов – все берите! Залезайте в тумбочку под компьютером и берите!"
– Щас! – сказала я. – Там еще с прошлых выходных всего пятьдесят баксов осталось.
– Как это? – спросил папулька, с которого снова слетел весь сентиментальный настрой.
– Пап, ну ты чего? – даже обиделась я. – Ты же сам сказал, чтобы я взяла оттуда денежек и сводила подружек в кафе, чтобы отметить помолвку и подачу заявления.
– Да? – несколько ошарашено спросил папулька.
– Именно, – подтвердила я.
– А когда я такое сказал? – на всякий случай поинтересовался папулька.
– В прошлую же пятницу, – объяснила я. – Когда пришел после покера.
– А-а-а-а, – как бы вспомнил папулька. – Понятно. И сколько же ты подружек пригласила? Весь твой факультет и еще пару соседних? Там же было больше тысячи баксов!
– Пап, ну что ты как маленький, ей богу, – рассердилась я. – Пришло только девять девчонок. Мы очень мило посидели в "Санта Фе". Бурито, текила, свиные ребрышки "барбекю", мексиканский ансамбль и огненный десерт с "Арманьяком". Ты же сам говорил, когда я тебе жаловалась на то, что предложение мне сделали в метро: "Доча! Я тебе обещаю, что будет тебе и бурито, и десерт с "Арманьяком"…
– Ну да, – растеряно подтвердил папулька. – Обещал. Но я думал сам тебя в "Санта Фе" сводить и вовсе не имел в виду, что ты туда всех своих подружек поведешь…
– Ну вот, – надулась я, – весь праздник испортил.
– Я испортил? – поразился папулька…
– Ну ладно, хватит, – решительно сказала мамулька. – Развели тут картину: "Народный суд судит народный контроль народными методами". Давайте лучше ужинать.
– Короче, – сказала я папульке. – Ничего этого пока не наблюдается. Ни пушистых тапочек, ни Димы Маликова, ни даже Элиса Купера. Серега молчит, как партизан, и даже не чешется. А я уже, между прочим, в бешенстве.
– Кстати, – сказал папулька, – у некоторых народностей есть такой обычай: невеста сбегает прямо со свадьбы, если она плохо организована. И при этом не считается потом опозоренной или замужней, а несостоявшийся муж покрывает себя вечным позором.
– Да? – поразилась мамулька. – А почему мне перед свадьбой никто этого не рассказал?
– Нет, ну ни фига себе! – возмутился папулька. – Я, да еще в ТЕ годы, закатил ТАКУЮ свадьбу, что ее вся округа несколько лет помнила.
– Во-во, – сказала мамулька. – Именно что потом несколько лет всяких забулдыг приходилось из дома выковыривать. Я уж молчу о том, что первая брачная ночь у нас состоялась спустя неделю со дня свадьбы, потому что гости все никак разойтись не могли.
– Вот это наезд! – возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.
Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:
– А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…
Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы – безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее "тяпница") он даже притащил пару цветочков – мне и мамульке. Мне – розу, а мамульке – гвоздику.
Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.
– Серега! – заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. – Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски – из стакана, или по-казацки – из стакана? Или по-моему – из трех рюмок сразу?
– Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, – сказал Сергей, усаживаясь за стол. – Я буду пить по-программистски – из кружки.
– Во! – поразился папулька. – То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?
– Нет, – сказал Сергей. – Мне туда хорошо бы пива. Кружка – она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.
Папулька мне подмигнул – мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.
– Никто не возражает, – спросила мамулька, – если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.
– У меня есть возражения, – откликнулась я. – Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, – очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, – сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.
– Ну, вопрос-то от нас не убежит, – заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, – а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.
– Эх, – вздохнула мамулька, – для любой женщины замужество – золотая клетка.
– Ну, мамуль, это у тебя она золотая, – сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. – У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже – чугунная.
– Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, – неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.
– Ну, Серег, это ты сгоряча, – добродушно сказал папулька. – Тебе пива еще плеснуть?
– Ага, – ответил Сергей.
– А вас, папа, – сказала я, начиная злиться, – я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.
– Молчу, молчу, – сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.
Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место – рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.
– Итак, – сказал папулька, когда все вернулись за стол, – выпьем за предстоящую свадьбу!
– Ну, здрассте! – заявила мамулька.
– Что такое? – растерялся папулька. – Свадьбу уже отменили?
"Отменили талоны на водку. Позор-р-р!" – немедленно откликнулся из клетки Бакланов.
При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он – пивом, я – апельсиновым соком.
– Что значит выпьем? – возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. – У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, – накинулась она на папульку, – но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!
Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.
– Бокалы для вина, – елейным голосом сказала я, – стоят на полке у плиты.
– Да ладно тебе, – сказала мамулька, – и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.
– Ага, – подтвердил папулька. – Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…
"Хр-рустальное сердце огня не боится!" – сообщил Бакланов.
– И коронарного шунтирования – тоже, – подтвердил папулька.
– Ир, а тебе чего налить? – растеряно спросил Сергей.
– Ей надо кока-колы плеснуть, – авторитетно заявил папулька. – Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу "Руки вверх" можно слушать без отвращения.
"Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок", – заявил попугай.
– Борь, ну что ты болтаешь! – возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.
– Я выпью коньяка, – сказала я грозно. – В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем – тоже.
Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая – ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая – ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!
Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.
– Серег, – через некоторое время решительно сказал папулька. – Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
– Ну-у-у, – протянул Сергей. – Планов – громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже "Агат" валяется.
– Агат – красивый камень, – сказала мамулька. – Зачем его на балконе держать?
"Тетя Агата – р-редкостная сука!" – объявил всем Бакланов.
– Кушай, солнышко, – сказал ему папулька. – Жри свое семя. И хватит болтать за едой.
– Да нет, – объяснил Сергей. – Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.
– С лоджией – понятно, – очень терпеливо сказал папулька. – Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.
– Ну, – опять задумался Сергей. – Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.
Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак – мол, не выступай, я сам разберусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28