В тот момент, когда папулька играет в "Doom", к его комнате лучше и за километр не подходить, потому что на любые вопросы папулька отвечает сквозь зубы: "Будьте любезны, изложите свою просьбу в письменном виде и передайте ее моей секретарше Алле Сергеевне". Причем отвечает так он даже на мамулькины просьбы, которая за упоминание имени Аллы Сергеевны в нашем доме может убить. Но папулька в таком состоянии сам убьет кого угодно, что хорошо знают все монстры и мы с мамулькой, поэтому его лучше оставить в покое.
Но сегодня, к счастью, папулька был в прекрасном настроении и увлеченно резался в свой любимый "Лайнс", возбужденно крича на всю квартиру, когда ему попадался квадратик не того цвета, на который он рассчитывал.
– Папа, – сказала я ему, подойдя к компьютеру и нажав на кнопку "Pause", чтобы затормозить игру.
– Что такое? – недовольно спросил папулька, одним глазом кося на монитор, чтобы воспользоваться моментом остановки и сразу прикинуть, куда рассовать падающий столбик с разноцветными квадратиками, а другим глазом выражая свое неодобрение попыткам помешать ему в тот момент, когда он "работает у себя в кабинете".
– Папа, – повторила я. – Ты помнишь, что к нам недавно приходил мальчик, который просил моей руки?
– Помню, – ответил папа нетерпеливо. – К нам приходил недавно мальчик, который просил твоей руки. А я тут при чем? Он же твоей руки просил, а не моей. Так что моя рука до сих пор принадлежит мне и хочет играть в "Лайнс".
– Моей руки он просил у тебя, – терпеливо объясняю я. – И ты ему не ответил отказом.
– Ну да, – согласился папулька. – А что, надо было отказать?
– Нет, – ответила я, – можно было и не отказывать. Меня только другое волнует. С того момента прошел почти месяц, я нахожусь в подвешенном состоянии, а мне никто ничего не говорит. Сергей молчит, как рыба об лед, вы с мамулькой – тоже ничего не говорите…
– Подожди, дочь, а что мы должны делать-то? – в глазах папульки – искреннее недоумение.
– Ну, – замялась я, – например, назначить день свадьбы. Обсудить ее, в конце концов. Вы вообще родители или где?
– Я не понимаю, чего ты суетишься-то? – спросил папулька очень спокойно. – У тебя теперь жених – есть?
– Есть.
– Ну и не нервничай. Раз жених есть, значит он все и решит. Я же не буду за ним бегать с лопатой и орать: "Серега! Назначай день свадьбы, подлец!" У нас семья не что-нибудь… Мы занимаем довольно высокое социальное положение в обществе и ты – наша дочь – не какая-нибудь лахудра-бесприданница. Так что парень должен сам подсуетиться. Этим он себя и покажет. А ты сейчас находишься в помолвленном состоянии, как говорили раньше, так что не беспокойся. Некоторые девушки помолвленными лет пять ходили и ничего. Сдюжили. Так что радуйся и наслаждайся холостой жизнью.
– А-а-а-а, – сказала я. – Поняла. То есть ты не дергаешься из принципиальных соображений.
– Именно, – ответил папулька. – Я знал, что ты въедешь, потом что ты умом пошла вся в меня.
– Мамулька тоже говорит, что мой глубокий ум – от тебя, – мстительно сказала я, – потому что ее – до сих пор на месте.
– Дитя хамит, – глубокомысленно сказал папулька. – Причем не только хамит, но и мешает папе работать. Вывод – пороть ремнем!
– Всех не перепорете, – заявила я, покидая этот негостеприимный кабинет.
– Опа мать! – заорал папулька, запуская "Лайнс". – Опять синий! Ну что ты будешь делать, а?
Я вернулась в свою комнату и стала думать. Ситуация вырисовывалась довольно странная. Разумеется, я вовсе не хотела уж так замуж, чтобы самой форсировать события. С другой стороны, я готова была выйти замуж за Сергея, потому что знала: в моих руках этот парень станет знаменитым! Ну и я вместе с ним заодно. А сейчас получалось так, что Сергей сделал над собой неимоверное усилие и попросил моей руки, папулька сделал неимоверное усилие и ему не отказал, после чего они оба стали почивать на лаврах, совершенно не собираясь что-нибудь дальше делать. И эта ситуация могла продолжаться еще очень долго. Терпеть такое положение дел я не собиралась, поэтому решительно сняла трубку и позвонила Сергею.
– Але, – раздался в трубке заспанный голос моего благоверного.
– Милый, я тебя не разбудила? – фальшиво встревоженно осведомилась я.
– Разбудила, – ответил Сергей и зевнул так, что чуть не проглотил трубку.
– Сейчас, милый, уже одиннадцать часов дня, – саркастично сообщила я. – И почему ты дрыхнешь в это время – не очень понятно.
– А то ты не знаешь, – лениво сказал Сергей, – что программисты часто по ночам работают.
– Знаю я, как они работают, – заявила я. – Или по Интернету шляются, или в чатах сидят, или почту читают.
– Вот и неправда, – горячо заспорил Сергей.
(Я уже давно заметила, что особенно горячо он спорит в тех случаях, когда я попадаю в точку.)
– Я всю ночь новый проект делал, – объяснил он.
– Ладно, – говорю, – проект. Ты мне лучше другое скажи: мы с тобой женимся, или я могу уже начинать рассматривать другие предложения?
На том конце воцарилось потрясенное молчание.
– Не понял, – наконец, сказал Сергей. – Что значит "другие предложения"?
– То и значит, – ласково сказала я. – Ты думаешь, что ты один потрясен моей красотой и умом? У меня в институте таких потрясенных – хоть пруд пруди. С утра до вечера ходят и трясутся.
– Я им потрясусь, – обозлился Сергей. – Я им так потрясусь! Завтра же пойду к тебе в институт…
– Стоп, – говорю я. – Не сомневаюсь, что это будет нечто ужасное, но мы сейчас обсуждаем совсем другой вопрос.
– Какой? – спрашивает Сергей.
Блин, думаю я, неужели все мужики так медленно въезжают? И этот, вроде, еще один из самых сообразительных.
– Сережа, – говорю я мягко. – Ты просил моей руки, или мне это приснилось в кошмарном сне?
– Просил, – отвечает он твердо.
– Тебе мои родители ответили отказом или согласием? – снова интересуюсь я.
– Согласием.
– Тогда будь любезен, назови мне дату того светлого дня, когда мы хотя бы пойдем подадим заявление, – ласково говорю я, – чтобы я знала: успею я за это время за кого-нибудь другого сходить замуж или не успею. Ты не думай, я на тебя не давлю с подачей заявления. Можешь тянуть столько, сколько хочешь. Просто мне надо скорректировать свои планы.
На том конце трубки снова воцаряется молчание. Сергей явно раздумывает. Я тоже жду, и его не дергаю.
– Знаешь что, – наконец, раздается его голос. – Заявление мы с тобой прямо завтра пойдем подавать. А после подачи я загляну к тебе в институт, чтобы посмотреть, кто именно там потрясается. Я лучше их сам потрясу, чтобы они не перетряслись.
– Ну, договорились, – говорю я. – Во сколько встречаемся?
– В три часа дня возле загса на "Речном вокзале".
– Как скажешь, милый, – говорю я, кладу трубку и тяжело вздыхаю. Все-таки, тяжело с этими мужиками. Пока их в нужную сторону подтолкнешь, весь язык стереть можно.
На следующий день встречались, как и договорились, в три часа дня возле загса. Подача заявления – это, конечно, еще не свадьба, но и уже не поход в кино, поэтому я оделась более-менее празднично, накрасилась и вообще – вид имела соответствующий. Девчонки из институтской группы (у меня в этот день были занятия) моментально заметили мое необычное состояние и забросали вопросами. Но я молчала, как партизан. Не потому что боялась сглазить или еще из-за чего-нибудь, а просто не хотелось рассказывать раньше времени, тем более что в Сергее, к сожалению, до конца никогда ни в чем нельзя было быть уверенной.
Лично я на свидание пришла минут на пятнадцать раньше срока, а Сергей – ну конечно! – опоздал. Вот ненавижу эти его опоздания и никогда к ним не могу привыкнуть! Ладно еще, когда он опаздывает, например, в театр (куда, если честно, мы ходили один раз, и я с ним потом две недели не разговаривала… впрочем, это отдельный разговор), но опаздывать на подачу заявления – это уже не просто слишком, а настоящее безобразие!
– Здравствуй, милый! – встретила я его этой ласковой фразой, сказанной таким зверским тоном, что Сергей невольно присел и попятился.
– Э-э-э, привет, – сказал он и криво улыбнулся.
– Ты мне сразу скажи, – ринулась я на него, – на сколько часов или дней ты намерен опоздать на свадьбу. А то, может, и вообще не стоит эти подачи заявления затевать?
– Ир, Ир, постой, не горячись, – совсем испугался он. – Чего ты раскипятилась? Я опоздал, – тут он посмотрел на часы, – ровно на четыре минуты и три секунды. А в пределах Москвы – ну, ты же знаешь – до пятнадцати минут никак не считается за опоздание.
– Да мне наплевать, что считается, а что не считается, – совсем разбушевалась я. – Ты посмотри, как ты одет!
– А как я одет? – удивился он.
– Вот именно! – заорала я. – Как ты одет! В смысле, во что!
– В черные джинсы, – очень осторожно сказал Сергей.
– Ну да! В твои чертовы компьютерные черные джинсы, в которых я тебя вижу уже черт знает сколько времени! И в эту чертову майку с этой чертовой надписью "Фидо – есть", чтоб оно все сдохло! Я что, за все Фидо замуж выхожу? – орала я уже во весь голос.
– А-а-а-а-а, – догадался Сергей. – Так ты из-за моей майки с джинсами раскипятилась! Ир, ты очнись или водички холодной выпей. У нас сегодня не свадьба! У нас сегодня – подача заявления. Приходим, заполняем заявление, расписываемся, получаем день и час свадьбы – и все. Свободны. Ни тебе ресторана, ни тебе толпы друзей с поздравлениями. Все это будет, но не сегодня.
– Вот я о чем и говорю, – сказала я тихо и совершенно безнадежным голосом, – что тебе – все равно. Что подача заявления, что поход за пивом, что Комтек, что поход со мной в театр. Тебе – наплевать. Потому что ты – бездушный эгоист, и я совершенно не понимаю, почему ты вдруг решил на мне жениться. Женился бы на своем компьютере или на своей Фидо с Интернетом – так было бы правильнее.
– Ир, – примирительно говорит он, – не кипятись. Смотри, какой я тебе букетик принес, – и протягивает мне то, что в его интерпретации называется "букетиком".
– Что это? – безнадежно спрашиваю я, глядя на уменьшенный в пять раз макет веника из так называемых "цветов".
– Букет цветов, – отвечает этот негодяй, и ни один мускул на его лице даже не дрогнул от такой чудовищной лжи.
– Сережа, – говорю я ему. – Ты когда-нибудь настоящие цветы видел?
– А эти – какие?
– Эти – никакие. Это вообще не цветы. Это отходы цивилизации под названием "лютики-за-пять-рублей-у-бабульки-возле-метро". Вот рядом с этими бабульками есть киоск, где торгуют ЦВЕТАМИ. Там так и написано – "ЦВЕТЫ". Причем написано по-русски и большими буквами. В следующий раз если тебе придет в голову подарить мне цветы, ты мне лучше дари те цветы, которые продаются под вывеской "ЦВЕТЫ", а не у бабульки возле метро. Договорились?
И тут я понимаю, что уже переборщила со своими выступлениями, потому что Сергей этот "букет" швыряет куда-то по направлению к метро, ни слова не говоря разворачивается и уходит куда-то по направлению к шоссе. И тут я обращаю внимание на то, что на ногах у него – вычищенные ботинки, а не обычные дурацкие кроссовки, что джинсы он явно пытался погладить, хотя и не очень получилось, и что майка – явно постирана максимум два дня назад, а не в прошлом году. Да и на голове наблюдается нечто похожее на укладку, что с его стороны – настоящие подвиг, потому что у Сергея дома валяется какой-то древнейший фен, предназначенный для сушки головы сразу целиком с помощью специальной насадки, которая давно потеряна. И чтобы уложить голову этим феном, его приходится держать двумя руками и аккуратно носить вокруг головы. Удовольствие – ниже среднего, потому что он весит как ведро с водой, да и напор у фена такой, что волосы с головы сдувает.
Короче говоря, мне стало стыдно, что я на него так наорала. Ведь он действительно готовился к мероприятию, а я просто сразу этого не разглядела. И цветочки даже купил. Конечно, паршивые и дешевые, но мужики в цветах все равно ни черта не понимают. Они считают, что если покупают нечто, что формально может называться термином "цветы", то мы уже должны прыгать от радости. Впрочем, ничего не поделаешь: их надо учить, учить, учить и учить. Такие уж они от природы.
Поэтому я побежала за Сергеем, догнала его и некоторое время молча шла рядом с ним.
– Сереж, – наконец, сказала я. – Мы заявление сегодня будем подавать или нет?
– Не знаю, – пробурчал в ответ он. – Мне сначала надо хорошенько подумать. Если ты устраиваешь скандалы по совершенно пустяковому поводу еще до подачи заявления, то интересно – в какой ад превратится моя жизнь после женитьбы.
– Ага, – говорю я. – То есть ты боишься трудностей и считаешь себя слабохарактерным червяком?
– Это еще почему? – удивляется он.
– Да потому, – объясняю я. – Подумаешь, наорали на него за этот чахлый букетик. Наорал бы сам в ответ. Мне же надо было пар выпустить по тому поводу, что я тебя ждала двадцать минут.
– Четыре минуты, – поправляет он.
– Двадцать, – говорю я. – Я пришла на пятнадцать минут раньше.
Сергей останавливается и внимательно смотрит на меня. Потом говорит:
– Значит, ты считаешь, что я опоздал на двадцать минут, потому что ты пришла на пятнадцать минут раньше срока?
– Конечно, – уверенно говорю я. – Мог бы и пораньше прийти. Сегодня же день подачи заявления, а не какой-нибудь паршивый культпоход в кино.
Сергей начинает хохотать, как безумный.
– Очень смешно, – говорю я язвительно.
Он начинает еще больше хохотать.
– Сейчас пупок развяжется, – объясняю ему я, начиная снова злиться. Чего он ржет, как крокодил?
Наконец, Сергей успокаивается.
– Нет, – говорит он, – женская логика – это что-то невероятное!
– Молчи уж, – говорю я ему. – Это вы все усложняете. И динозавра у вас встретить – одна десятимиллионная, когда на самом деле – пятьдесят процентов.
– Ой, – стонет он, – не напоминай, а то пупок точно развяжется.
– Короче, – говорю я. – Если мы идем подавать заявление – вперед и даже рысью. Если не идем, тогда до свидания, у меня еще сегодня много дел.
– Какие это у тебя дела? – подозрительно спрашивает он. – Мы же заявление собрались подавать? Что это у тебя за дела?
– Почему это у меня не может быть каких-то своих дел? – возмущаюсь я. – Заявление подать – пятнадцать минут. Ну а дальше я занимаюсь своими проблемами.
– Так вот какое у тебя наплевательское отношение к подаче заявления! – начинает возмущаться он.
– Молчи уж, – говорю я. – На свою майку дурацкую посмотри.
– У меня – только майка, – парирует он, – но никаких дел на сегодня я не назначал. – Зато у тебя – формальный подход. Оделась, конечно, как на праздник, но после мероприятия надумала смыться. Так вот кто наплевательски относится к этому события! Правду-то – не скроешь!
– Слушай, – говорю я, – мне эти ляй-ляй конференции уже надоели. Вот тебе последний шанс: или идем подавать заявление, или бай-бай.
– Сама, главное, начала, а сама же еще и недовольна, – заявляет Сергей, но разворачивается и послушно топает в сторону загса.
Не буду долго томить, заявление мы все-таки подали. И день свадьбы нам назначили. На конец августа. Причем Сергей, оказывается, даже и не представлял, как проходит процедура подачи заявления, потому что все время пытался тетке, выдающей бланки, объяснить, почему он решил жениться, какие у него планы на будущее и так далее. Я даже устала его ногой под столом пинать. Наконец, мы вышли из загса, держа в руках выданные бумажки.
– Ну чего? – спросила я Сергея. – Какие у тебя планы на сегодня?
– Планы? – задумался он. – Да мне, вообще-то, хорошо бы на работу вернуться, а то я отпрашивался всего на час.
– А чего тогда орал, что я после загса куда-то собралась? – поинтересовалась я.
– Кто орал? – в глазах Сергея – искреннее недоумение.
Я тяжело вздохнула.
– Ладно, езжай на работу, а вечерком созвонимся.
– Ну, пока, – сказал Серега, клюнул меня в щеку и помчался.
Вечером пришел с работы папулька, и я ему сообщила, что заявление подано и день свадьбы назначен.
– Поздравляю, – сказал папулька. – Теперь надо свадьбу готовить.
– Этим тоже Сергею надо заниматься? – обреченно спросила я.
– А то кому же? – удивился папулька. – Я, конечно, мероприятие в должной мере профинансирую, но все решительные шаги – на нем. Так полагается.
Я тяжело вздохнула – дожить бы до этой свадьбы. Впрочем, сама напросилась, так что кого уж в этом винить…
Разговор перед свадьбой
До свадьбы оставался всего месяц, а вокруг меня по-прежнему никто даже и не чесался. Папулька, впрочем, сразу же заявил, что он готов обеспечить необходимое материальное вспомоществование (произнося эти напыщенные слова, папулька надулся, как стратостат перед взлетом), но руководить процессом должен исключительно мой жених. Я сначала на него здорово злилась, потому что папулька – неимоверно деятельный и энергичный человек, и ему организовать какую-то свадьбу – дело пяти минут, но потом пришла к выводу, что он, в сущности, совершенно прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28