Она застрелилась, Жозеф, чтобы не попасть к ним в руки. Леди, целиком посвятившая себя делу.
– А «крот»? Ее приятель?
– Сделал то же самое. Я только что видел, как их тела загружали в машину «скорой помощи». Там был Фергюсон.
– Как это отразится на тебе?
– Никак. Я улетаю утром в Белфаст, чтобы обрубить все хвосты.
– А потом?
– Я удивлю тебя, Жозеф, тебя и твоего арабского друга. Что ты скажешь обо всем британском кабинете?
– Боже мой, ты это серьезно?
– Совершенно серьезно. Я очень скоро свяжусь с тобой.
Он положил трубку на место, надел пиджак и спустился в бар, насвистывая любимую мелодию.
Фергюсон сидел за столиком в баре ресторанчика недалеко от улицы Кенсингтон-Парк-Гарденс, где располагалось советское посольство, и поджидал полковника Юрия Гатова. Вскоре появился русский, высокий человек с седыми волосами в пальто из верблюжьей шерсти. Гатов казался взволнованным. Заметив Фергюсона, он поспешил к нему.
– Чарльз, я не могу поверить. Таня Новикова мертва? Но почему?
– Юрий, мы знаем друг друга больше двадцати пяти лет, раньше мы были противниками. Сейчас я иду на риск, надеясь, что вы действительно хотите перемен, хотите положить конец противостоянию Востока и Запада.
– Вы знаете, что это именно так.
– К сожалению, не все в КГБ думают так же, и Таня Новикова была из их числа.
– Она была сторонницей жесткой линии, это правда, но что вы хотите этим сказать, Чарльз?
Фергюсон рассказал ему о Диллоне, о попытке покушения на Тэтчер, о Гордоне Брауне, Броснане – обо всем.
– Этот дикарь из ИРА намерен совершить покушение на жизнь премьер-министра? Вы это хотите сказать? И Таня была с ним связана? – спросил Гатов.
– Да, непосредственно.
– Чарльз, я ничего не знал. Клянусь вам.
– Я верю, старина. Но она должна была быть с кем-то связана, Я имею в виду, что она ухитрялась передавать чрезвычайно важную информацию Диллону в Париж. Таким образом он узнал про Броснана и так далее.
– Париж… – задумался Гатов, потом сказал: – Да, это мысль. Вы знали, что она работала три года в Париже, до того как ее перевели в Лондон? Помните, кто возглавляет резидентуру КГБ в Париже?
– Конечно. Жозеф Макеев, – ответил Фергюсон.
– Вот уж кто не человек Горбачева. Он из старой гвардии.
– Это многое объясняет, – заметил Фергюсон. – Но мы никогда ничего не докажем.
– Верно, – согласился Гатов. – Но я все же позвоню ему, чтобы он поволновался.
Макеев не успел отойти далеко от телефона.
– Макеев слушает.
– Жозеф? Говорит Юрий Гатов. Я из Лондона.
– Юрий? Вот сюрприз! – сказал Макеев, сразу насторожившись.
– У меня печальные новости, Жозеф. Таня, Таня Новикова…
– Что с ней?
– Она покончила сегодня с собой вместе со своим приятелем, служащим министерства обороны.
– Боже мой! – Макеев старался найти нужный тон, чтобы не вызвать подозрений.
– Он снабжал ее секретной информацией. У меня только что была встреча с Чарльзом Фергюсоном из Группы Четыре. Ты знаешь Чарльза?
– Конечно.
– Я был просто потрясен. Должен тебе сказать, что я ничего не знал о ее делах. Она работала на тебя три года, Жозеф, так что ты знаешь ее лучше всех. Есть у тебя какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Боюсь, что нет.
– Если что-нибудь придет тебе в голову, дай мне знать.
Макеев налил себе виски, подошел к окну и стал смотреть на замерзшую парижскую улицу. На секунду у него возникло желание позвонить Мишелю Арону, но какой в этом смысл? Он вспомнил, как Таня говорила: «Пусть сгорит весь мир», она любила эту фразу.
Он поднял свой стакан.
– За тебя, Диллон, – тихо сказал он. – Посмотрим, сумеешь ли ты это сделать.
Было около одиннадцати вечера. В Речной комнате ресторана «Савой» все еще играл оркестр. Харри Флад, Броснан и Мэри собирались уходить, когда наконец появился Фергюсон.
– Если мне когда-то и нужно было выпить, так именно сейчас. Шотландского виски, очень большую порцию.
Флад подозвал официанта и сделал заказ.
– Что случилось, черт возьми? – спросила Мэри. Фергюсон быстро рассказал им о том, что произошло за этот вечер. Когда он закончил, Броснан подвел итог:
– Это многое проясняет, но, к сожалению, не приближает нас к Диллону.
– Должен отметить еще одну деталь, – заговорил Фергюсон. – Когда я арестовывал Брауна в столовой министерства, он говорил по телефону и держал в руке копию докладной записки. Я полагаю, что он разговаривал с этой женщиной, Новиковой.
– Понимаю, к чему вы клоните, – заметила Мэри. – Вы думаете, что она могла передать полученную информацию Диллону?
– Возможно, – ответил Фергюсон.
– И что вы предполагаете? – спросил Броснан. – Что Диллон отправится в Белфаст?
– Скорее всего. Для него это достаточно серьезная опасность.
– Тогда не стоит упускать шанс, – обратился Броснан к Мэри. – Выезжаем завтра рано утром. Нам лучше уйти сейчас же.
Все встали и направились через зал к выходу. Броснан и Фергюсон вышли первыми и остановились, продолжая разговор.
– Вы высокого мнения о нем, не так ли? – спросила Мэри у Флада.
– О Мартине? – Он кивнул головой. – Вьетконговцы держали меня в яме неделями. Когда начинался сезон дождей, яма наполнялась водой и мне приходилось стоять всю ночь, чтобы не утонуть. Вши, черви и прочие прелести. И вот однажды, когда было настолько плохо, насколько это вообще возможно, протянулась рука и вытащила меня оттуда. Это был Мартин с повязкой на голове, волосами до плеч и лицом, размалеванным, как у индейцев-апачей. Он особенный человек.
Мэри посмотрела на Броснана.
– Да, – сказала она, – эти слова очень точно характеризуют его.
Диллон заказал такси на шесть часов утра к гостинице. Он ждал на ступеньках с чемоданом в одной руке и портфелем в другой. На нем были костюм, плащ, полосатый галстук и очки – все, как на фотографии Питера Хилтона, украшавшей водительские права с Джерси и права на управление самолетом, документы, которые были при нем для удостоверения личности. В чемодане лежали туалетные принадлежности и вещи, которые он приобрел в магазине Клейтона в Ковент-Гардене. Все было тщательно сложено. Он положил туда полотенце, взятое в гостинице, носки и трусы. Все выглядело совершенно обычно, и даже наличие парика легко было объяснить.
Когда подъехало такси, Диллон велел водителю отвезти его на аэродром. Дорога до Хитроу не заняла много времени в этот ранний час. Он вышел из такси, получил заказанный заранее билет, оформил багаж и получил посадочный талон. У него не было с собой оружия. При существующей на этих рейсах системе проверки не было никакой возможности пронести оружие.
Диллон взял пачку газет, поднялся в ресторан на галерее и заказал плотный английский завтрак. Он начал просматривать газеты, останавливаясь на сообщениях из Персидского залива.
В Гатвике снег припудрил землю у взлетной полосы. Когда «леар» оторвался от земли и выровнялся, Мэри спросила:
– Как вы себя чувствуете?
– Я не совсем уверен, – сказал Броснан. – Прошло много времени с тех пор, как я был в Белфасте. Лиам Девлин, Анн-Мари… Это было так давно.
– А Син Диллон?
– Не беспокойтесь. Я его не забыл и никогда не забуду.
Он повернулся и уставился в окно, а самолет уже прошел через облака и повернул на северо-запад.
Диллон не знал, что, когда его самолет коснулся бетона в аэропорту Алдергроув в окрестностях Белфаста, Броснан и Мэри уже приземлились и были на пути к гостинице «Европа». Полчаса он ждал, пока доставят багаж. Получив свой чемодан, он устремился к зеленому коридору и влился в поток прилетевших пассажиров. Таможенники останавливали некоторых для досмотра, но он не попал в их число и через пять минут вышел из здания аэропорта и сел в такси.
– Англичанин, я не ошибся? – спросил водитель. Диллон заговорил с ирландским акцентом:
– А что, похож?
– Господи, извините. Куда едем?
– Я бы хотел попасть в гостиницу на Фолз-Роуд, поближе к Крейг-стрит.
– Вы там много не получите.
– Места моей молодости, – объяснил ему Диллон. – Я уже несколько лет работаю в Лондоне. Оказался здесь по делу на одну ночь. Думал, будет приятно увидеться со старыми приятелями.
– Решайте сами. Есть «Дипден», но это то еще местечко, скажу я вам.
Проехал бронированный автомобиль, а когда они повернули на главную дорогу, то увидели армейский патруль.
– Ничего не изменилось, – сказал Диллон.
– Точно, хотя многие парни еще даже не родились, когда началась заваруха. Я все думаю, куда мы идем? Еще одна Столетняя война?
– Один Бог знает, – произнес набожно Диллон и развернул газету.
Водитель оказался прав. «Дипден», высокое здание в викторианском стиле, находился в маленьком переулке близ Фолз-Роуд. Диллон расплатился с водителем, вошел и оказался в запущенном холле со старым ковром на полу. Когда он дернул за колокольчик, висевший над стойкой, появилась полная, похожая на домохозяйку женщина.
– Могу помочь, дорогой?
– Комнату, – сказал он. – На одну ночь.
– Прекрасно. – Она подтолкнула к нему регистрационную книгу и сняла с доски ключ. – Номер девять на втором этаже.
– Заплатить сейчас?
– Обычно я беру деньги вперед, но сейчас в этом нет необходимости. Я всегда узнаю джентльмена.
Он поднялся по лестнице, нашел номер и открыл дверь ключом. У комнаты был запущенный вид, как он и ожидал. Узкая, с металлической сеткой кровать, комод. Он поставил чемодан на стол и вышел, закрыв дверь на ключ. Пойдя по коридору в другую сторону, нашел черную лестницу, которая вывела его в грязный дворик. Дальше улочка петляла между заброшенными домами, но это совершенно не удивило Диллона. Это был район, который он знал как свои пять пальцев. В свое время он доставлял здесь британским солдатам адские муки. Он двинулся вниз, с улыбкой на лице вспоминая прошлое, потом свернул на Фолз-Роуд.
XI
– Я помню, как открывалось это заведение в семьдесят втором, – сказал Броснан Мэри. Он стоял у окна номера на седьмом этаже гостиницы «Европа» на Грейт-Виктория-стрит рядом с железнодорожным вокзалом. – Некоторое время эта гостиница была главной мишенью бомбометателей ИРА.
– Вы, конечно, не были в их числе?
В вопросе прозвучал легкий сарказм, но он не обратил на это внимания.
– Конечно, нет. Мы с Девлином слишком любили здешний бар. Были его постоянными посетителями.
Мэри рассмеялась:
– Какая чепуха. Вы серьезно думаете, что я поверю, будто вы с Лиамом открыто сидели в баре, когда британская армия охотилась за вами по всему Белфасту?
– Иногда мы ходили и в ресторан. Пошли, я покажу вам. Лучше взять с собой пальто, вдруг будут какие-нибудь новости…
Когда они спускались в лифте, она спросила:
– Вы ведь не вооружены?
– Нет.
– Хорошо. Это лучше во всех отношениях.
– А вы сами?
– Конечно, у меня есть оружие, – сказала она спокойно. – Но я другое дело. Я действующий офицер Королевской армии в зоне активных действий.
– Ну и что у вас есть?
Мэри открыла сумочку и позволила ему взглянуть на свое оружие. Это был маленький автоматический пистолет, немногим больше ее ладони.
– Что это? – спросил Броснан.
– Довольно редкая вещица, старый кольт-0,25. Я его достала в Африке.
– Не похоже на оружие на слонов.
– Нет, но он хорошо работает. – Она горько улыбнулась. – Пока вы еще в состоянии стрелять.
Двери лифта открылись, и они пошли через ХОЛЛ гостиницы.
Диллон быстро шел по Фолз-Роуд. Ничего но изменилось, совершенно ничего. Все было как в старые времена. Он дважды видел патрульные машины с солдатами, один раз мимо него проехали два армейских бронетранспортера, но никто не обращал на них внимания. Наконец он нашел то, что искал, на Крейг-стрит, в миле от гостиницы. Это был маленький, выходящий на две улицы магазин с железными ставнями на окнах. Над входом висели три бронзовых шара, означавшие, что здесь находится ломбард или лавка ростовщика. На вывеске было написано: «Патрик Масей».
Диллон открыл дверь и вошел в темное тихое помещение. Магазин был забит самыми разнообразными предметами: телевизорами, видеомагнитофонами, часами. Была здесь даже газовая плита и чучело медведя в углу. Вдоль прилавка была сооружена сетка, за ней на табурете сидел человек с увеличительным стеклом ювелира на одном глазу, ковырявшийся в часах. Ему было за шестьдесят, лицо серое, бледное. Он поднял голову:
– Чем могу служить?
– Ничего не меняется, Патрик. Здесь даже пахнет так же, – сказал Диллон.
Масей вынул лупу и нахмурился:
– Я вас знаю?
– А как же, Патрик? Помнишь ту жаркую ночь в июне семьдесят второго, когда мы подожгли склад «оранжевого» Стюарта и застрелили его и двух его племянников, когда они выскочили на улицу. Дай вспомнить, нас там было трое. – Диллон взял сигарету и медленно раскурил ее от зажигалки. – Там был ты, твой сводный брат Томми Мак-Гир и я.
– Пресвятая Богородица, Син Диллон! Ты ли это?
– Собственной персоной, Патрик.
– Господи, Син, я никогда не думал, что увижу тебя снова в этом городе. Я думал, ты…
Он замялся, и Диллон спросил:
– Думал что, Патрик?
– Что ты в Лондоне или где-нибудь еще, – пролепетал Патрик, заикаясь.
– А откуда у тебя такие мысли?
Диллон подошел к двери, запер ее и опустил жалюзи.
– Что ты делаешь? – спросил Масей с тревогой.
– Я просто хочу по-дружески поболтать, старина Патрик.
– Нет, Син, нет! Я не связан с ИРА, уже давно.
– Ты знаешь, как они говорят, Патрик: можно войти, но выхода нет. Кстати, как поживает Томми?
– А… Син, я думал ты знаешь. Бедный Томми мертв уже пять лет. Застрелили свои. Глупая ссора между Провосом и одной из отколовшихся группировок. Предполагали, что это была ИНЛА.
– Это правда? А ты случайно не видел кого-нибудь из старых приятелей в эти дни? Например, Лиама Девлина?
Диллон попал в точку: Масей не смог скрыть испуг.
– Лиама? Я не видел его с семидесятых.
– Да ну? – Диллон поднял крышку в конце прилавка и обошел его. – Какой же ты ужасный врун! – Он ударил его по лицу. – Теперь ступай туда, – сказал он и втолкнул его в каморку за ширмой.
Масея охватил ужас.
– Я ничего не знаю!
– О чем? Я еще ни о чем тебя не спрашивал, но хочу сказать тебе пару слов. Томми Мак-Гир не умер. Он живет где-то здесь, в этом прекрасном городе, под другим именем. И ты мне скажешь где именно. Во-вторых, Лиам Девлин навещал тебя. Я прав, не так ли? – Масей помертвел от страха, а Диллон опять ударил его по лицу. – Так я прав?
Масей был сломлен.
– Пожалей меня, Син, пожалуйста. Мое сердце… у меня может быть приступ.
– Да, если ты будешь упрямиться. Обещаю тебе это.
– Хорошо. Девлин был здесь рано утром и спрашивал про Томми.
– Сказать тебе, что он говорил?
– Пожалуйста, Син… – Масея трясло. – Я болен.
– Он сказал тебе, что старый скверный Син Диллон на свободе, в Лондоне, что он хочет помочь схватить его и что не может быть лучшего источника информации о нем, чем старый приятель Диллона Томми Мак-Гир. Я прав?
Масей кивнул: – Да.
– Ладно, уже лучше. – Диллон закурил еще одну сигарету и указал на большой старомодный сейф в углу: – Там ты хранишь оружие?
– Какое оружие, Син?
– Перестань, не делай из меня идиота. Ты годами торговал оружием. Открой сейф.
Масей достал ключ из ящика стола, подошел и открыл сейф. Диллон оттолкнул его в сторону. Внутри было несколько пистолетов: старый вебли, пара револьверов, смит-вессон. Один пистолет заинтересовал его – американский армейский автоматический кольт-0,45. Син взял его в руки и проверил, заряжен ли он.
– Превосходно, Патрик. Я знал, что могу положиться на тебя. – Он положил пистолет на стол и сел напротив Масея. – Итак?..
Лицо Масея стало пепельным.
– Мне плохо.
– Ты почувствуешь себя лучше, когда скажешь мне. Давай выкладывай.
– Томми живет совершенно один, в полумиле отсюда, на Канал-стрит. Он устроился в старом складе, в конце улицы. Зовет себя Келли, Джордж Келли.
– Я прекрасно знаю этот район, каждый сучок, каждый камень.
– Девлин спросил номер телефона Томми и сразу позвонил ему. Он сказал, что им нужно увидеться, что это касается Сина Диллона. Томми согласился встретиться с ним в два часа.
– Ладно, – сказал Диллон. – Видишь, как все просто? Теперь я смогу навестить его до того, как это сделает Девлин, и мы поговорим о прошлых временах. Только я не буду беспокоить его по телефону. Лучше удивлю. Так интереснее.
– Тебе не удастся войти, – заявил Масей. – Это можно сделать только через переднюю дверь, все остальные приварены. Он уже несколько лет явный параноик. До смерти боится, что кто-то собирается убить его. Но ты не войдешь и через переднюю дверь. Везде установлены камеры.
– Всегда есть выход из положения, – произнес Диллон.
– Для тебя – всегда. – Масей рванул ворот рубашки, он задыхался. – Таблетки, – прошептал он, выдвигая ящик стола. Но пузырек, который он достал, выпал из его рук. Он откинулся на спинку стула. Диллон встал, обошел стол и поднял пузырек.
– К сожалению, Патрик, как только я выйду за дверь, ты позвонишь Томми, а меня это не устраивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– А «крот»? Ее приятель?
– Сделал то же самое. Я только что видел, как их тела загружали в машину «скорой помощи». Там был Фергюсон.
– Как это отразится на тебе?
– Никак. Я улетаю утром в Белфаст, чтобы обрубить все хвосты.
– А потом?
– Я удивлю тебя, Жозеф, тебя и твоего арабского друга. Что ты скажешь обо всем британском кабинете?
– Боже мой, ты это серьезно?
– Совершенно серьезно. Я очень скоро свяжусь с тобой.
Он положил трубку на место, надел пиджак и спустился в бар, насвистывая любимую мелодию.
Фергюсон сидел за столиком в баре ресторанчика недалеко от улицы Кенсингтон-Парк-Гарденс, где располагалось советское посольство, и поджидал полковника Юрия Гатова. Вскоре появился русский, высокий человек с седыми волосами в пальто из верблюжьей шерсти. Гатов казался взволнованным. Заметив Фергюсона, он поспешил к нему.
– Чарльз, я не могу поверить. Таня Новикова мертва? Но почему?
– Юрий, мы знаем друг друга больше двадцати пяти лет, раньше мы были противниками. Сейчас я иду на риск, надеясь, что вы действительно хотите перемен, хотите положить конец противостоянию Востока и Запада.
– Вы знаете, что это именно так.
– К сожалению, не все в КГБ думают так же, и Таня Новикова была из их числа.
– Она была сторонницей жесткой линии, это правда, но что вы хотите этим сказать, Чарльз?
Фергюсон рассказал ему о Диллоне, о попытке покушения на Тэтчер, о Гордоне Брауне, Броснане – обо всем.
– Этот дикарь из ИРА намерен совершить покушение на жизнь премьер-министра? Вы это хотите сказать? И Таня была с ним связана? – спросил Гатов.
– Да, непосредственно.
– Чарльз, я ничего не знал. Клянусь вам.
– Я верю, старина. Но она должна была быть с кем-то связана, Я имею в виду, что она ухитрялась передавать чрезвычайно важную информацию Диллону в Париж. Таким образом он узнал про Броснана и так далее.
– Париж… – задумался Гатов, потом сказал: – Да, это мысль. Вы знали, что она работала три года в Париже, до того как ее перевели в Лондон? Помните, кто возглавляет резидентуру КГБ в Париже?
– Конечно. Жозеф Макеев, – ответил Фергюсон.
– Вот уж кто не человек Горбачева. Он из старой гвардии.
– Это многое объясняет, – заметил Фергюсон. – Но мы никогда ничего не докажем.
– Верно, – согласился Гатов. – Но я все же позвоню ему, чтобы он поволновался.
Макеев не успел отойти далеко от телефона.
– Макеев слушает.
– Жозеф? Говорит Юрий Гатов. Я из Лондона.
– Юрий? Вот сюрприз! – сказал Макеев, сразу насторожившись.
– У меня печальные новости, Жозеф. Таня, Таня Новикова…
– Что с ней?
– Она покончила сегодня с собой вместе со своим приятелем, служащим министерства обороны.
– Боже мой! – Макеев старался найти нужный тон, чтобы не вызвать подозрений.
– Он снабжал ее секретной информацией. У меня только что была встреча с Чарльзом Фергюсоном из Группы Четыре. Ты знаешь Чарльза?
– Конечно.
– Я был просто потрясен. Должен тебе сказать, что я ничего не знал о ее делах. Она работала на тебя три года, Жозеф, так что ты знаешь ее лучше всех. Есть у тебя какие-нибудь соображения по этому поводу?
– Боюсь, что нет.
– Если что-нибудь придет тебе в голову, дай мне знать.
Макеев налил себе виски, подошел к окну и стал смотреть на замерзшую парижскую улицу. На секунду у него возникло желание позвонить Мишелю Арону, но какой в этом смысл? Он вспомнил, как Таня говорила: «Пусть сгорит весь мир», она любила эту фразу.
Он поднял свой стакан.
– За тебя, Диллон, – тихо сказал он. – Посмотрим, сумеешь ли ты это сделать.
Было около одиннадцати вечера. В Речной комнате ресторана «Савой» все еще играл оркестр. Харри Флад, Броснан и Мэри собирались уходить, когда наконец появился Фергюсон.
– Если мне когда-то и нужно было выпить, так именно сейчас. Шотландского виски, очень большую порцию.
Флад подозвал официанта и сделал заказ.
– Что случилось, черт возьми? – спросила Мэри. Фергюсон быстро рассказал им о том, что произошло за этот вечер. Когда он закончил, Броснан подвел итог:
– Это многое проясняет, но, к сожалению, не приближает нас к Диллону.
– Должен отметить еще одну деталь, – заговорил Фергюсон. – Когда я арестовывал Брауна в столовой министерства, он говорил по телефону и держал в руке копию докладной записки. Я полагаю, что он разговаривал с этой женщиной, Новиковой.
– Понимаю, к чему вы клоните, – заметила Мэри. – Вы думаете, что она могла передать полученную информацию Диллону?
– Возможно, – ответил Фергюсон.
– И что вы предполагаете? – спросил Броснан. – Что Диллон отправится в Белфаст?
– Скорее всего. Для него это достаточно серьезная опасность.
– Тогда не стоит упускать шанс, – обратился Броснан к Мэри. – Выезжаем завтра рано утром. Нам лучше уйти сейчас же.
Все встали и направились через зал к выходу. Броснан и Фергюсон вышли первыми и остановились, продолжая разговор.
– Вы высокого мнения о нем, не так ли? – спросила Мэри у Флада.
– О Мартине? – Он кивнул головой. – Вьетконговцы держали меня в яме неделями. Когда начинался сезон дождей, яма наполнялась водой и мне приходилось стоять всю ночь, чтобы не утонуть. Вши, черви и прочие прелести. И вот однажды, когда было настолько плохо, насколько это вообще возможно, протянулась рука и вытащила меня оттуда. Это был Мартин с повязкой на голове, волосами до плеч и лицом, размалеванным, как у индейцев-апачей. Он особенный человек.
Мэри посмотрела на Броснана.
– Да, – сказала она, – эти слова очень точно характеризуют его.
Диллон заказал такси на шесть часов утра к гостинице. Он ждал на ступеньках с чемоданом в одной руке и портфелем в другой. На нем были костюм, плащ, полосатый галстук и очки – все, как на фотографии Питера Хилтона, украшавшей водительские права с Джерси и права на управление самолетом, документы, которые были при нем для удостоверения личности. В чемодане лежали туалетные принадлежности и вещи, которые он приобрел в магазине Клейтона в Ковент-Гардене. Все было тщательно сложено. Он положил туда полотенце, взятое в гостинице, носки и трусы. Все выглядело совершенно обычно, и даже наличие парика легко было объяснить.
Когда подъехало такси, Диллон велел водителю отвезти его на аэродром. Дорога до Хитроу не заняла много времени в этот ранний час. Он вышел из такси, получил заказанный заранее билет, оформил багаж и получил посадочный талон. У него не было с собой оружия. При существующей на этих рейсах системе проверки не было никакой возможности пронести оружие.
Диллон взял пачку газет, поднялся в ресторан на галерее и заказал плотный английский завтрак. Он начал просматривать газеты, останавливаясь на сообщениях из Персидского залива.
В Гатвике снег припудрил землю у взлетной полосы. Когда «леар» оторвался от земли и выровнялся, Мэри спросила:
– Как вы себя чувствуете?
– Я не совсем уверен, – сказал Броснан. – Прошло много времени с тех пор, как я был в Белфасте. Лиам Девлин, Анн-Мари… Это было так давно.
– А Син Диллон?
– Не беспокойтесь. Я его не забыл и никогда не забуду.
Он повернулся и уставился в окно, а самолет уже прошел через облака и повернул на северо-запад.
Диллон не знал, что, когда его самолет коснулся бетона в аэропорту Алдергроув в окрестностях Белфаста, Броснан и Мэри уже приземлились и были на пути к гостинице «Европа». Полчаса он ждал, пока доставят багаж. Получив свой чемодан, он устремился к зеленому коридору и влился в поток прилетевших пассажиров. Таможенники останавливали некоторых для досмотра, но он не попал в их число и через пять минут вышел из здания аэропорта и сел в такси.
– Англичанин, я не ошибся? – спросил водитель. Диллон заговорил с ирландским акцентом:
– А что, похож?
– Господи, извините. Куда едем?
– Я бы хотел попасть в гостиницу на Фолз-Роуд, поближе к Крейг-стрит.
– Вы там много не получите.
– Места моей молодости, – объяснил ему Диллон. – Я уже несколько лет работаю в Лондоне. Оказался здесь по делу на одну ночь. Думал, будет приятно увидеться со старыми приятелями.
– Решайте сами. Есть «Дипден», но это то еще местечко, скажу я вам.
Проехал бронированный автомобиль, а когда они повернули на главную дорогу, то увидели армейский патруль.
– Ничего не изменилось, – сказал Диллон.
– Точно, хотя многие парни еще даже не родились, когда началась заваруха. Я все думаю, куда мы идем? Еще одна Столетняя война?
– Один Бог знает, – произнес набожно Диллон и развернул газету.
Водитель оказался прав. «Дипден», высокое здание в викторианском стиле, находился в маленьком переулке близ Фолз-Роуд. Диллон расплатился с водителем, вошел и оказался в запущенном холле со старым ковром на полу. Когда он дернул за колокольчик, висевший над стойкой, появилась полная, похожая на домохозяйку женщина.
– Могу помочь, дорогой?
– Комнату, – сказал он. – На одну ночь.
– Прекрасно. – Она подтолкнула к нему регистрационную книгу и сняла с доски ключ. – Номер девять на втором этаже.
– Заплатить сейчас?
– Обычно я беру деньги вперед, но сейчас в этом нет необходимости. Я всегда узнаю джентльмена.
Он поднялся по лестнице, нашел номер и открыл дверь ключом. У комнаты был запущенный вид, как он и ожидал. Узкая, с металлической сеткой кровать, комод. Он поставил чемодан на стол и вышел, закрыв дверь на ключ. Пойдя по коридору в другую сторону, нашел черную лестницу, которая вывела его в грязный дворик. Дальше улочка петляла между заброшенными домами, но это совершенно не удивило Диллона. Это был район, который он знал как свои пять пальцев. В свое время он доставлял здесь британским солдатам адские муки. Он двинулся вниз, с улыбкой на лице вспоминая прошлое, потом свернул на Фолз-Роуд.
XI
– Я помню, как открывалось это заведение в семьдесят втором, – сказал Броснан Мэри. Он стоял у окна номера на седьмом этаже гостиницы «Европа» на Грейт-Виктория-стрит рядом с железнодорожным вокзалом. – Некоторое время эта гостиница была главной мишенью бомбометателей ИРА.
– Вы, конечно, не были в их числе?
В вопросе прозвучал легкий сарказм, но он не обратил на это внимания.
– Конечно, нет. Мы с Девлином слишком любили здешний бар. Были его постоянными посетителями.
Мэри рассмеялась:
– Какая чепуха. Вы серьезно думаете, что я поверю, будто вы с Лиамом открыто сидели в баре, когда британская армия охотилась за вами по всему Белфасту?
– Иногда мы ходили и в ресторан. Пошли, я покажу вам. Лучше взять с собой пальто, вдруг будут какие-нибудь новости…
Когда они спускались в лифте, она спросила:
– Вы ведь не вооружены?
– Нет.
– Хорошо. Это лучше во всех отношениях.
– А вы сами?
– Конечно, у меня есть оружие, – сказала она спокойно. – Но я другое дело. Я действующий офицер Королевской армии в зоне активных действий.
– Ну и что у вас есть?
Мэри открыла сумочку и позволила ему взглянуть на свое оружие. Это был маленький автоматический пистолет, немногим больше ее ладони.
– Что это? – спросил Броснан.
– Довольно редкая вещица, старый кольт-0,25. Я его достала в Африке.
– Не похоже на оружие на слонов.
– Нет, но он хорошо работает. – Она горько улыбнулась. – Пока вы еще в состоянии стрелять.
Двери лифта открылись, и они пошли через ХОЛЛ гостиницы.
Диллон быстро шел по Фолз-Роуд. Ничего но изменилось, совершенно ничего. Все было как в старые времена. Он дважды видел патрульные машины с солдатами, один раз мимо него проехали два армейских бронетранспортера, но никто не обращал на них внимания. Наконец он нашел то, что искал, на Крейг-стрит, в миле от гостиницы. Это был маленький, выходящий на две улицы магазин с железными ставнями на окнах. Над входом висели три бронзовых шара, означавшие, что здесь находится ломбард или лавка ростовщика. На вывеске было написано: «Патрик Масей».
Диллон открыл дверь и вошел в темное тихое помещение. Магазин был забит самыми разнообразными предметами: телевизорами, видеомагнитофонами, часами. Была здесь даже газовая плита и чучело медведя в углу. Вдоль прилавка была сооружена сетка, за ней на табурете сидел человек с увеличительным стеклом ювелира на одном глазу, ковырявшийся в часах. Ему было за шестьдесят, лицо серое, бледное. Он поднял голову:
– Чем могу служить?
– Ничего не меняется, Патрик. Здесь даже пахнет так же, – сказал Диллон.
Масей вынул лупу и нахмурился:
– Я вас знаю?
– А как же, Патрик? Помнишь ту жаркую ночь в июне семьдесят второго, когда мы подожгли склад «оранжевого» Стюарта и застрелили его и двух его племянников, когда они выскочили на улицу. Дай вспомнить, нас там было трое. – Диллон взял сигарету и медленно раскурил ее от зажигалки. – Там был ты, твой сводный брат Томми Мак-Гир и я.
– Пресвятая Богородица, Син Диллон! Ты ли это?
– Собственной персоной, Патрик.
– Господи, Син, я никогда не думал, что увижу тебя снова в этом городе. Я думал, ты…
Он замялся, и Диллон спросил:
– Думал что, Патрик?
– Что ты в Лондоне или где-нибудь еще, – пролепетал Патрик, заикаясь.
– А откуда у тебя такие мысли?
Диллон подошел к двери, запер ее и опустил жалюзи.
– Что ты делаешь? – спросил Масей с тревогой.
– Я просто хочу по-дружески поболтать, старина Патрик.
– Нет, Син, нет! Я не связан с ИРА, уже давно.
– Ты знаешь, как они говорят, Патрик: можно войти, но выхода нет. Кстати, как поживает Томми?
– А… Син, я думал ты знаешь. Бедный Томми мертв уже пять лет. Застрелили свои. Глупая ссора между Провосом и одной из отколовшихся группировок. Предполагали, что это была ИНЛА.
– Это правда? А ты случайно не видел кого-нибудь из старых приятелей в эти дни? Например, Лиама Девлина?
Диллон попал в точку: Масей не смог скрыть испуг.
– Лиама? Я не видел его с семидесятых.
– Да ну? – Диллон поднял крышку в конце прилавка и обошел его. – Какой же ты ужасный врун! – Он ударил его по лицу. – Теперь ступай туда, – сказал он и втолкнул его в каморку за ширмой.
Масея охватил ужас.
– Я ничего не знаю!
– О чем? Я еще ни о чем тебя не спрашивал, но хочу сказать тебе пару слов. Томми Мак-Гир не умер. Он живет где-то здесь, в этом прекрасном городе, под другим именем. И ты мне скажешь где именно. Во-вторых, Лиам Девлин навещал тебя. Я прав, не так ли? – Масей помертвел от страха, а Диллон опять ударил его по лицу. – Так я прав?
Масей был сломлен.
– Пожалей меня, Син, пожалуйста. Мое сердце… у меня может быть приступ.
– Да, если ты будешь упрямиться. Обещаю тебе это.
– Хорошо. Девлин был здесь рано утром и спрашивал про Томми.
– Сказать тебе, что он говорил?
– Пожалуйста, Син… – Масея трясло. – Я болен.
– Он сказал тебе, что старый скверный Син Диллон на свободе, в Лондоне, что он хочет помочь схватить его и что не может быть лучшего источника информации о нем, чем старый приятель Диллона Томми Мак-Гир. Я прав?
Масей кивнул: – Да.
– Ладно, уже лучше. – Диллон закурил еще одну сигарету и указал на большой старомодный сейф в углу: – Там ты хранишь оружие?
– Какое оружие, Син?
– Перестань, не делай из меня идиота. Ты годами торговал оружием. Открой сейф.
Масей достал ключ из ящика стола, подошел и открыл сейф. Диллон оттолкнул его в сторону. Внутри было несколько пистолетов: старый вебли, пара револьверов, смит-вессон. Один пистолет заинтересовал его – американский армейский автоматический кольт-0,45. Син взял его в руки и проверил, заряжен ли он.
– Превосходно, Патрик. Я знал, что могу положиться на тебя. – Он положил пистолет на стол и сел напротив Масея. – Итак?..
Лицо Масея стало пепельным.
– Мне плохо.
– Ты почувствуешь себя лучше, когда скажешь мне. Давай выкладывай.
– Томми живет совершенно один, в полумиле отсюда, на Канал-стрит. Он устроился в старом складе, в конце улицы. Зовет себя Келли, Джордж Келли.
– Я прекрасно знаю этот район, каждый сучок, каждый камень.
– Девлин спросил номер телефона Томми и сразу позвонил ему. Он сказал, что им нужно увидеться, что это касается Сина Диллона. Томми согласился встретиться с ним в два часа.
– Ладно, – сказал Диллон. – Видишь, как все просто? Теперь я смогу навестить его до того, как это сделает Девлин, и мы поговорим о прошлых временах. Только я не буду беспокоить его по телефону. Лучше удивлю. Так интереснее.
– Тебе не удастся войти, – заявил Масей. – Это можно сделать только через переднюю дверь, все остальные приварены. Он уже несколько лет явный параноик. До смерти боится, что кто-то собирается убить его. Но ты не войдешь и через переднюю дверь. Везде установлены камеры.
– Всегда есть выход из положения, – произнес Диллон.
– Для тебя – всегда. – Масей рванул ворот рубашки, он задыхался. – Таблетки, – прошептал он, выдвигая ящик стола. Но пузырек, который он достал, выпал из его рук. Он откинулся на спинку стула. Диллон встал, обошел стол и поднял пузырек.
– К сожалению, Патрик, как только я выйду за дверь, ты позвонишь Томми, а меня это не устраивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26