Ц В чем дело, молодой человек? Ц сердито спросила она. Ц Надеюсь, правит
ельство не запрещает упоминать в телеграммах новорожденных младенцев?

Телеграфист поднял на нее глаза.
Ц Да, мэм, все в порядке, Ц выговорил он наконец, и она дала ему доллар, и в
то самое время, когда он сидел, держа монету в руке, а мисс Дженни с еще боль
шей досадой на него смотрела, доктор Пибоди вошел в контору и взял ее за ру
ку.
Ц Пойдемте отсюда, Дженни, Ц сказал он.
Ц Доброе утро, Ц отозвалась она, оборачиваясь на его голос. Ц Наконец-т
о вы явились, Люш. Уже столько лет вы принимаете Сарторисов, а теперь вдруг
на целый день опоздали. Как только я заставлю этого идиота вернуться дом
ой, снова настанет доброе старое время, как выражается Саймон.
Ц Да. Саймон мне сказал. Идемте.
Ц Дайте мне получить сдачу, Ц Она опять повернулась к стойке, за которо
й стоял телеграфист, держа в одной руке телеграмму, а в другой серебряный
доллар. Ц Что такое, молодой человек? Надеюсь, доллара достаточно?
Ц Да, мэм, Ц повторил он, обратив встревоженный немой взгляд на доктора
Пибоди. Доктор Пибоди протянул свою толстую руку и забрал у него телегра
мму вместе с монетой.
Ц Идемте, Дженни, Ц повторил он.
Секунду мисс Дженни стояла неподвижно. Одетая в черное шелковое платье,
в черной шляпке, плотно надвинутой на голову, она смотрела на него прониц
ательными старыми глазами, которые видели так много и так ясно. Потом тве
рдым шагом направилась к двери, вышла па улицу, дождалась его и недрогнув
шей рукой взяла сложенную газету, которую он ей дал.
АВИАТОР ИЗ МИССИСИПИ Ц гласил напечатанный заглавными буквами скромн
ый заголовок, и она тотчас вернула доктору газету, достала из-за пояса мал
енький тонкий носовой платочек и вытерла им пальцы.
Ц Мне незачем это читать, Ц сказала она. Ц Они попадают в газеты всегда
по одному только поводу. Я знаю, что он был где-то, где ему вовсе не следовал
о быть, и делал что-то, к чему не имел ни малейшего касательства.
Ц Да, Ц сказал доктор Пибоди. Он подвел ее к коляске и, когда она поднимал
ась на подножку, неуклюже поддержал обеими руками.
Ц Не трогайте меня, Люш, Ц отрезала она. Ц Я не калека.
Но он поддерживал ее под локоть своей огромной ласковей ручищей и, пока о
на садилась, а Саймон полотняным пологом укутывал ей колени, с непокрыто
й головой стоял рядом.
Ц Возьмите, Ц сказал он, протягивая ей серебряный доллар. Мисс Дженни п
оложила монету в сумочку, щелкнула замком и снова вытерла пальцы носовым
платочком.
Ц Ну, что ж, Ц сказала она и, помолчав, добавила: Ц Слава богу, это уже посл
едний. Во всяком случае на некоторое время. Домой, Саймон.
Саймон величественно восседал на козлах, но ввиду столь важных обстояте
льств несколько смягчился.
Ц Когда вы приедете поглядеть молодого хозяина, доктор?
Ц Скоро, Саймон, Ц отозвался тот, и Саймон цокнул на лошадей, сдвинул шля
пу набекрень и, небрежно помахивая кнутом, торжественно покатил прочь.
Доктор Пибоди остался стоять на улице Ц бесформенная туша в потрепанно
м альпаговом пальто, со шляпой в одной руке и со сложенной газетой и желты
м бланком неотправленной телеграммы в другой Ц и стоял так до тех пор, по
куда стройная спина мисс Дженни и прямые несгибаемые поля ее шляпки не с
крылись из виду.

Но это был не последний. Неделю спустя рано утром в одной из негритянских
хижин в городе нашли Саймона. Неведомая рука каким-то тупым орудием прол
омила его седую голову.
Ц В чьем доме? Ц спросила мисс Дженни по телефону. «В доме женщины по име
ни Мелони Гаррис», Ц ответил голос. Мелони... Мел… Перед глазами мисс Джен
ни промелькнуло лицо Белл Митчелл, и она вспомнила молодую мулатку, чья к
окетливая наколка, фартук, а также стройные блестящие икры придавали так
ую пикантность вечеринкам Белл и которая ушла от нее, чтобы открыть косм
етический салон. Мисс Дженни поблагодарила и повесила трубку.
Ц Старый седой распутник, Ц сказала она, отправилась в кабинет Баярда и
села. Ц Так вот на что пошли церковные деньги, которые он «дал взаймы». А я
-то думала…
Стройная, безукоризненно прямая, она сидела на стуле, праздно сложив на к
оленях руки. «Да, это действительно последний», Ц подумала она. Впрочем,
нет, он ведь не совсем Сарторис, у него была хоть какая-то тень здравого см
ысла, тогда как остальные…
Ц Пожалуй, мне пора немножко заболеть, Ц сказала мисс Дженни, которая н
е провела ни единого дня в постели с тех пор, как ей исполнилось сорок.
И именно так она и поступила. Улеглась в постель, подложила под голову мно
жество подушек, надела легкомысленный кружевной чепец и не разрешила зв
ать никаких врачей, кроме доктора Пибоди, который явился с неофициальным
визитом и в течение получаса покорно слушал, как больная вымещала на нем
свою хандру и рецидив негодования из-за фиаско с мазью. Здесь же она ежедн
евно совещалась с Айсомом и Элнорой и в самые неожиданные минуты яростно
обрушивалась на Айсома и Кэспи, которые торчали во дворе у нее под окном.

Младенец и невозмутимая, увенчанная ярким тюрбаном гора, которая была к
нему приставлена, тоже проводили большую часть дня в этой комнате; здесь
же была Нарцисса, и все три женщины часами шушукались, совместно предава
ясь некой оргии экстатического самоотречения, между тем как предмет оно
го спал, переваривая пищу, просыпался, заново наполнял свой желудок и сно
ва засыпал.
Ц Он безусловно Сарторис, Ц сказала мисс Дженни, Ц но только усоверше
нствованного образца. У него нет их безумного взгляда. Я думаю, тут все дел
о в имени Баярд
…все дело в имени Баярд. Ц Имеется в виду легендарный фр
анцузский шевалье Пьер дю Терай де Баярд (1476-1524), прозванный за свои подвиги
«рыцарем без страха и упрека».
. Мы хорошо сделали, что назвали его Джонни.
Ц Да, Ц промолвила Нарцисса, с тихой и безмятежной грустью глядя на спя
щего сына.

И здесь мисс Дженни оставалась, пока не истекло ее время. Три недели. Она н
азначила дату заранее, еще до того как легла в постель, и стойко выдержала
срок, отказавшись встать даже для того, чтобы присутствовать при крещени
и. Этот день пришелся на воскресенье. Был конец июня, и аромат жасмина ровн
ыми волнами вливался в окна. Нарцисса и кормилица в еще более ярком, чем об
ычно, тюрбане принесли к ней в комнату младенца, выкупанного, надушенног
о и облаченного в приличествующие церемонии одежды, а потом она услышала
, как они уехали в коляске, и в доме опять стало тихо. Занавески мирно колых
ались на окнах, и солнечный ветерок вносил в комнату мирные запахи лета и
звуки Ц щебетанье птиц, воскресный звон колоколов и голос Элноры Ц сле
гка приглушенный по случаю ее недавней утраты, однако все еще мягкий и зв
учный. Занятая приготовлением обеда, она двигалась по кухне, напевая гру
стную бесконечную песню без слов, но, случайно обернувшись и увидев в две
рях мисс Дженни, еще слабую, но, как всегда, тщательно одетую и прямую, мгно
венно умолкла.
Ц Мисс Дженни! Да что ж это такое! Ступайте обратно в постель. Позвольте, я
вам помогу.
Но мисс Дженни решительно продвигалась вперед. Ц Где Айсом?
Ц Он в сарае. Ступаете обратно в постель. Я мисс Нарциссе скажу.
Ц Оставь меня в покое, Ц заявила мисс Дженни. Ц Мне надоело сидеть дома
. Я еду в город. Позови Айсома.
Элнора все еще пыталась возражать, но мисс Дженни твердо стояла на своем,
и Элнора подошла к дверям, кликнула Айсома и разразилась множеством злов
ещих предсказаний, но тут появился Айсом.
Ц Вот, возьми, Ц сказала мисс Дженни, вручая ему ключи. Ц Выведи автомоб
иль.
Айсом удалился, и мисс Дженни медленно последовала за ним. Элнора поплел
ась было следом, преисполненная мрачной заботливости, но мисс Дженни отп
равила ее обратно на кухню, перешла через двор и уселась в автомобиль ряд
ом с Айсомом.
Ц Смотри у меня, парень, будь осторожен, а не то я сама сяду за руль, Ц сказ
ала она ему.
Когда они добрались до города, на стройных шпилях, поднимавшихся среди д
еревьев к пухлым летним облакам, лениво звонили колокола. На окраине мис
с Дженни велела Айсому свернуть в заросший травой переулок, и, проехав не
много дальше, они вскоре остановились у железных ворот кладбища.
Ц Хочу посмотреть могилу Саймона, Ц пояснила она. Ц В церковь я сегодн
я не пойду Ц я достаточно просидела в четырех стенах.
От одной этой мысли она слегка оживилась, как мальчишка, сбежавший из шко
лы.
Негритянское кладбище располагалось за главным кладбищем, и Айсом пове
л мисс Дженни на могилу Саймона. Похоронное общество, членом которого бы
л Саймон, позаботилось о его могиле, и теперь, через три недели после похор
он, холмик все еще был покрыт венками, но цветы осыпались, и с мирно ржавею
щих проволочных остовов свисала жалкая кучка поникших стеблей. Элнора и
ли кто-то другой успели побывать здесь до мисс Дженни, и вокруг могилы нер
овными рядами были натыканы фарфоровые черепки и кусочки разноцветног
о стекла.
Ц Я думаю, ему тоже надо поставить надгробный камень, Ц громко сказала
мисс Дженни и, обернувшись, увидела, что обтянутые комбинезоном ноги Айс
ома лезут на дерево, вокруг которого с сердитыми криками мечутся два дро
зда. Ц Айсом!
Ц Да, мэм. Ц Айсом послушно соскочил на землю, и птицы выпустили в него по
следний залп истерической брани.
Они вошли на кладбище для белых и теперь проходили между мраморными глыб
ами. На равнодушном камне были высечены хорошо знакомые ей имена и даты в
их мирной суровой простоте. Кое-где памятники были увенчаны символическ
ими урнами или голубками и окружены аккуратно подстриженным газоном; св
ежая зелень резко выделялась на фоне белого мрамора, синего неба с пятна
ми облаков и черных можжевельников, из которых доносилось бесконечное м
онотонное воркованье голубей. То тут, то там на бело-зеленом узоре пестре
ли еще не увядшие яркие цветы, и вот уже среди купы можжевельников появил
ась каменная спина Джона Сарториса и его надменно простертая рука, а за д
еревьями круто врезался в долину высокий отвесный обрыв.
Могила Баярда тоже представляла собой бесформенную груду увядших цвет
ов, и мисс Дженни велела Айсому собрать их и унести. Каменщики готовились
выложить вокруг могилы бордюр, и неподалеку уже лежал прикрытый парусин
ой надгробный камень. Она подняла парусину и прочитала четкую свежую над
пись: «БАЯРД САРТОРИС. 16 мая 1893 Ц 11 июня 1920». Это лучше. Просто. Теперь уже нет н
и одного Сарториса, который мог бы выдумать что-нибудь витиеватое. Эти Са
рторисы даже в земле не могут лежать спокойно, без тщеславия и спеси. Рядо
м с могилой стоял еще один надгробный камень, точно такой же, если не счита
ть надписи. Но хотя в этой могиле не было праха, в надписи тоже безошибочно
угадывался стиль Сар-торисов, и потому все вместе производило впечатле
ние похвальбы в пустой церкви. Впрочем, здесь чувствовалось и что-то друг
ое Ц казалось, будто веселый, бесшабашный дух юноши, который всегда высм
еивал завещанное предками угрюмое напыщенное фанфаронство, даже несмо
тря на то что кости его покоились в неведомой могиле далеко за морем, каки
м-то образом сумел смягчить дерзкий жест, которым они его напутствовали:


ЛЕЙТЕНАНТ ДЖОН САРТОРИС К.В.Ф.
убит в бою 5 июля 1918 года
«Я носил его на орлиных крыльях
И принес его к Себе»
«Я носил его на орлиных крыльях и при
нес его к Себе» Ц перефразировка библейского речения.
.

Легкий ветерок, словно долгий вздох, прошелестел в можжевельниках, и вет
ви горестно закачались. Над неподвижными рядами мраморных глыб монотон
но ворковали голуби. Айсом воротился и унес еще одну охапку увядших цвет
ов.
Надгробие старого Баярда тоже было скромным, ибо он появился на свет сли
шком поздно для одной войны и слишком рано для другой, и мисс Дженни подум
ала о том, какую злую шутку сыграло с Баярдом Провидение, сначала лишив ег
о возможности стать головорезом, а потом отказав ему даже в привилегии б
ыть похороненным людьми, которые могли бы сочинить и ему какой-нибудь па
негирик. Разросшиеся можжевельники почти совсем закрыли могилы его сын
а Джона и невестки. Солнечный свет проникал к ним только редкими бликами,
испещряя выветрившийся камень затейливым пунктирным узором, и надписи
можно было разобрать лишь с большим трудом. Но мисс Дженни и так знала, что
там написано, Ц ей было слишком хорошо знакомо всепоглощающее честолю
бие, пагубное влияние и пример того, кто поработил их всех и придал этому м
есту, отведенному, казалось бы, для успокоения усталых людей, претенциоз
ную торжественность, имевшую столько же общего с понятием смерти, скольк
о переплеты книг со шрифтом, которым они напечатаны, и рядом с ними надгро
бия их жен, которых они вовлекли в свою дерзновенную орбиту, несмотря на и
мпозантные генеалогические ссылки, выглядели такими же скромными и нез
аметными, как песнь дроздов, живущих под гнездом орла.
Он стоял на каменном пьедестале, в сюртуке, с непокрытой головой, чуть-чут
ь выдвинув вперед одну ногу и легонько опершись рукою о каменный пилон. Н
емного приподняв голову с тем выражением надменной гордости, которое с р
оковою точностью передавалось из поколения в поколение, он повернулся с
пиной ко всему миру, и его высеченные из камня глаза смотрели на равнину, г
де проходила построенная им железная дорога, на голубые неизменные холм
ы вдали и еще дальше, на бастионы самой бесконечности. Пьедестал и статуя
были покрыты пятнами и щербинками от солнца и дождя, усыпаны иглами можж
евельников, и хотя четкие буквы заросли плесенью, их все еще можно было ра
зобрать:

ПОЛКОВНИК ДЖОН САРТОРИС
К.А.Ш.
К.А.Ш. Ц Конфедерация Американских Штатов.

1823-1876
Солдат, государственный деятель, гражданин мира

Всю жизнь свою отдав людскому просвещенью,
Он жертвой пал неблагодарности людской.
Остановись, сын скорби, вспомни смерть.

Эта надпись вызвала смятение среди родственников убийцы, которые заяви
ли формальный протест. Однако, уступая общественному мнению, старый Баяр
д все же отомстил: он приказал стесать строку: «Он жертвой пал неблагодар
ности людской» и ниже добавить: «Пал от руки Редлоу 4 сентября 1876 года».
Мисс Дженни немного постояла, погрузившись в раздумье Ц стройная пряма
я фигура в черном шелковом платье и неизменной черной шляпке. Ветер долг
ими вздохами шелестел в можжевельниках, и ровные, как удары пульса, в солн
ечном воздухе без конца раздавались заунывные стенанья голубей. Айсом п
ришел за последней охапкою мертвых цветов; и, окидывая взором мраморные
дали, на которые уже легли полуденные тени, она заметила стайку ребятише
к Ц чувствуя себя несколько стесненно в ярких воскресных нарядах, они т
ихонько резвились среди невозмутимых мертвецов. Да, это был наконец посл
едний Ц теперь уж все они собрались на торжественный конклав среди угас
ших отзвуков их необузданных страстей, средь праха, спокойно гнившего по
д сенью языческих символов их тщеславия и высеченных в долготерпеливом
камне жестов, и, вспомнив, как Нарцисса однажды говорила о мире без мужчин
, она подумала, что не там ли расположены тихие аллеи и мирная обитель тиши
ны, но ответить на этот вопрос не смогла.
Айсом вернулся, и, когда они двинулись к выходу, мисс Дженни услышала, что
ее зовет доктор Пибоди. Он, как всегда, был в неизменных брюках из черного
сукна, в лоснящемся альпаговом пальто и в бесформенной панаме. Его сопро
вождал сын.
Ц Здравствуй, мальчик, Ц сказала мисс Дженни, протягивая руку молодому
Люшу.
У него были резкие, грубые черты, прямые черные волосы ежиком, спокойные к
арие глаза и большой рот, однако некрасивое, скуластое, доброе, насмешлив
ое лицо сразу внушало доверие. Он был очень худ, небрежно одет, руки у него
были огромные и костлявые, но этими руками он с ловкостью охотника, снима
ющего шкуру с белки, и с проворством фокусника делал тончайшие хирургиче
ские операции. Жил он в Нью-Йорке, где работал в клинике знаменитого хирур
га, и раз, а то и два раза в год ехал тридцать шесть часов поездом, чтобы пров
ести двадцать часов с отцом (все это время они днем гуляли по городу или ра
зъезжали по окрестностям на старой покосившейся пролетке, а ночью сидел
и на веранде или у камина и беседовали), потом снова садился в поезд и чере
з девяносто два часа после отъезда из Нью-Йорка был уже снова у себя в кли
нике. Ему было тридцать лет, он был единственным сыном женщины, за которой
доктор Пибоди четырнадцать лет ухаживал, прежде чем смог на ней жениться
. Было это в те дни, когда он прописывал лекарства и ампутировал конечност
и жителям всего округа, объезжая его на пролетке;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41