Ц Молодец, Перри, Ц сказал он, снова отпуская поводья.
Показалась хижина. В ней было темно. Из-под крыльца вылезла тощая собака,
залаяла на Баярда и не умолкала, пока он привязывал Перри и онемевшей рук
ой стучался в дверь. Наконец из хижины послышался голос, Баярд крикнул:
Ц Здорово! Ц и добавил: Ц Я заблудился. Откройте.
Собака все еще заливалась лаем. Наконец дверь чуть-чуть приоткрылась, из
щели блеснул отсвет тлеющих углей, пахнуло острым запахом негров, и в теп
лой струе воздуха показалась чья-то голова.
Ц Эй, Джули, заткни свою пасть! Ц скомандовала голова. Собака послушно у
молкла, но все еще ворча, скрылась под крыльцом.
Ц Кто там?
Ц Я заблудился, Ц повторил Баярд. Ц Можно, я переночую у вас в сарае?
Ц Нет у меня никакого сарая, Ц отвечал негр. Ц Там подальше будет еще од
ин дом.
Ц Я заплачу, Ц сказал Баярд. Он пошарил онемевшей рукой в кармане. Ц Моя
лошадь выбилась из сил.
Голова негра четко выделялась на фоне проникавшего сквозь щель в дверях
огня.
Ц Ну что же ты, дядюшка, человека на морозе держишь, Ц с нетерпением пром
олвил Баярд.
Ц Кто вы, белый человек?
Ц Баярд Сарторис из Джефферсона. На, возьми. Ц Он протянул руку, но негр д
аже не шевельнулся.
Ц Вы из тех Сарторисов, которые банкиры?
Ц Да. Бери же.
Ц Обождите минутку.
Дверь закрылась. Баярд натянул поводья, и Перри с готовностью двинулся в
округ дома, ступая по сухим промерзшим стеблям хлопка, которые больно ще
лкали седока по коленям. Когда Баярд спрыгнул на мерзлую неровную землю
возле зияющей двери, свет фонаря вырвал из темноты обломки стеблей и огр
омные ножницы человеческих ног, и негр с бесформенным тюком под мышкой н
аправил фонарь на Баярда, который расседлывал Перри.
Ц И как вы, белый человек, ухитрились забраться так далеко от дома в тако
й поздний час? Ц с любопытством спросил он.
Ц Заблудился, Ц коротко буркнул Баярд. Ц Куда мне поставить лошадь?
Негр осветил фонарем стойло. Перри осторожно переступил через порог, и в
полосе света от фонаря глаза его загорелись фосфорическим блеском, а Бая
рд, войдя за ним следом, принялся растирать его сухим концом попоны. Негр и
счез. Вскоре он снова появился с охапкой кукурузных початков, бросил их в
кормушку Перри, и лошадь с жадностью зарылась в них мордой.
Ц Пожалуйста, будьте осторожны с огнем, белый человек, Ц сказал негр.
Ц Ладно. Я просто не буду зажигать спичек.
Ц У меня тут вся скотина, инструменты и корм, Ц пояснил негр. Ц Нельзя, ч
тоб они сгорели. Страховой агент так далеко от города не ездит.
Ц Ладно, Ц повторил Баярд. Он закрыл Перри в стойле, под любопытным взгл
ядом негра взял мешок, который уже раньше прислонил к стене, и вытащил кув
шин. Ц Чашка у тебя найдется?
Негр снова исчез; сквозь щели в противоположной стене Баярду был виден с
вет фонаря; потом он снова явился, держа в руке ржавую жестянку; он дунул в
нее, и оттуда вырвалось облачко мякины. Они выпили. Позади жевал кукурузу
Перри. Негр подвел Баярда к лестнице на сеновал.
Ц Вы не забудете про огонь, белый человек? Ц озабоченно спросил он.
Ц Не бойся, не забуду, Ц отвечал Баярд. Ц Спокойной ночи.
Он взялся рукой за лестницу, но негр остановил его и дал ему бесформенный
тюк, который принес с собою из хижины.
Ц У меня только одно лишнее одеяло, но все же лучше, чем ничего. Придется в
ам сегодня померзнуть.
Рваное заскорузлое стеганое одеяло было насквозь пропитано характерны
м запахом негров.
Ц Спасибо, Ц сказал Баярд. Ц Весьма тебе обязан. Спокойной ночи.
Ц Спокойной ночи, белый человек.
Фонарь замелькал, вперекрест освещая удаляющиеся ноги, и Баярд полез в т
емноту, из которой пахнуло пряным запахом сухого сена. Он вырыл себе нору,
забрался в нее, закутался в грязное вонючее одеяло, сунул ледяные руки по
д рубашку и прижал их к дрожащей груди. Через некоторое время руки стало п
окалывать, и они начали медленно согреваться, хотя все тело еще дрожало о
т холода и усталости. Внизу, в темноте, неустанно и мирно жевал кукурузу Пе
рри, временами топая копытом, и Баярд постепенно успокоился. Уже засыпая,
он выпростал из-под одеяла руку и взглянул на светящийся циферблат. Час н
очи. Рождество уже настудило.

Солнце, проникавшее красными полосами через щели в стене, разбудило его,
и он немного полежал на своем жестком ложе, ощущая на лице чистый ледяной
воздух и не понимая, где он находится. Потом вспомнил, шевельнулся и почув
ствовал, что тело его онемело от стужи, но кровь начинает двигаться по жил
ам маленькими шариками наподобие дробинок. Он вытащил из пахучей постел
и ноги, но, так как он спал в сапогах, они совершенно одеревенели, и ему приш
лось некоторое время сгибать их и разгибать, пока колени и лодыжки ожили
и их закололо, словно острыми иголками.
Неуклюже передвигая застывшие члены, он медленно и осторожно спустился
с лестницы в море алого солнечного света, которое, словно торжественный
голос трубы, вливалось в проход между стойлами. Огромное солнце, едва под
нявшись над горизонтом, осветило крышу хижины, частокол, в беспорядке ра
збросанный по двору ржавый сельскохозяйственный инвентарь и мертвые с
тебли хлопка, поле которого подступало вплотную к заднему крыльцу; красн
ые лучи превратили покрывавший все предметы серебристый иней в блестящ
ую розовую глазурь, какой украшают праздничный пирог. Перри просунул в д
вери стойла свою изящную морду и, дыша парой, радостным ржанием приветст
вовал хозяина, и Баярд поговорил с ним, погладив его по холодному носу. Пот
ом он развязал мешок и приложился к кувшину. В дверях показался негр с мол
очным ведром.
Ц С рождеством, белый человек, Ц сказал он, поглядывая на кувшин.
Баярд угостил его. Ц Спасибо, сэр. Вы ступайте в дом, к огню. Я накормлю ваш
у лошадь. Старуха уже сготовила вам завтрак.
Баярд взял мешок; из колодца за хижиной он достал ведро ледяной воды и пле
снул себе в лицо.
В полуразвалившемся очаге среди золы, обгорелых поленьев и беспорядочн
о расставленных горшков пылал огонь. Баярд закрыл за собой дверь, остави
в снаружи чистый холодный воздух, и густая, теплая, сырая затхлость обвол
окла его, как дурман. Женщина, склонившаяся над очагом, робко отозвалась н
а его приветствие. Трое негритят неподвижно застыли в углу и уставились
на него, вращая глазами. Среди них была девочка в засаленных лохмотьях, с г
рязными разноцветными лоскутками в тугих косичках. Второго негритенка
с одинаковым успехом можно было принять и за мальчика и за девочку. Трети
й малыш, в хламиде, сшитой из шерстяного мужского белья, был совершенно бе
спомощным Ц он еще не умел ходить и в бесцельной сосредоточенности полз
ал по полу; блестящие сопли, стекавшие из его ноздрей к подбородку, напоми
нали следы улиток.
Женщина, угрюмо стараясь держаться в тени, поставила к очагу стул. Баярд с
ел и протянул замерзшие ноги к огню.
Ц Ты уже выпила по случаю рождества, тетушка? Ц спросил он.
Ц Нет, сэр. Нынче у нас и выпить нечего, Ц отозвалась она откуда-то сзади.

Баярд подвинул в ее сторону мешок.
Ц Угощайся. Тут на всех хватит.
Дети неподвижно сидели на корточках у стены и молча смотрели на гостя.
Ц Рождество пришло, ребята, Ц сказал он им, но они только смотрели на нег
о серьезно, как зверюшки, пока наконец женщина не подошла и укоризненно с
ними не заговорила.
Ц Покажите белому дяде, что нам Санта-Клаус принес, Ц сказала она. Ц Сп
асибо вам, сэр.
Она положила ему на колени оловянную тарелку и поставила на печку у его н
ог надтреснутую фарфоровую чашку.
Ц Покажите скорей. А то дядя подумает, что Санта-Клаус к нам и дороги не зн
ает.
Дети зашевелились и из темного угла, куда они при появлении Баярда спрят
али было свои подарки, вытащили маленький оловянный автомобиль, нитку ра
зноцветных деревянных бус, зеркальце и длинную, облепленную грязью мятн
ую конфету, которую тут же принялись с серьезным видом по очереди лизать.
Женщина налила в чашку кофе из стоявшего на углях кофейника, сняла крышк
у со сковороды и, подцепив вилкой, положила ему на тарелку толстый ломоть
шипящего мяса, потом, покопавшись кочергой в золе, извлекла какой-то серы
й предмет, разломила его пополам и тоже положила на тарелку. Баярд съел со
лонину и кукурузную лепешку, запивая бледной безвкусной жидкостью из ко
фейника. Дети тихонько возились со своими рождественскими подарками, но
время от времени он замечал, что они не отрываясь исподлобья на него смот
рят. Вскоре пришел с ведром молока хозяин.
Ц Старуха вас накормила? Ц осведомился он.
Ц Да. Сколько отсюда до ближайшей железнодорожной станции?
Ц Восемь миль.
Ц Ты можешь сегодня доставить меня туда, а потом как-нибудь на этой неде
ле отвести мою лошадь к Маккалемам?
Ц Я одолжил зятю мулов, Ц отозвался негр. Ц У меня всего одна упряжка, и
я ее ему одолжил.
Ц Я заплачу тебе пять долларов.
Негр поставил на пол ведро, и женщина подошла и унесла его. Он медленно поч
есал затылок.
Ц Пять долларов, Ц повторил Баярд.
Ц Зачем так торопиться на рождество, белый человек?
Ц Десять долларов, Ц с нетерпением сказал Баярд. Ц Разве ты не можешь з
абрать своих мулов у зятя?
Ц Пожалуй, могу. Я так думаю, что к обеду он их сам приведет. Тогда и поедем.

Ц А сейчас ты почему не можешь? Возьми мою лошадь и поезжай за ними. Мне на
до успеть на поезд.
Ц Сегодня рождество, белый человек. Круглый год работаешь, так хоть на ро
ждество отдохнуть-то надо.
Баярд мрачно выругался, но сказал:
Ц Ну ладно. Только сразу же после обеда. Позаботься, чтоб твой зять заран
ее их привел.
Ц Они будут на месте, вы не беспокойтесь.
Ц Ладно. Вы тут с тетушкой угощайтесь, вот вам кувшин.
Ц Спасибо, сэр.
Тяжелая духота притупила его чувства, тепло потихоньку просачивалось в
кости, усталые и одеревеневшие после студеной ночи. Негры двигались по к
омнате Ц женщина хлопотала со стряпней у очага, негритята забавлялись ж
алкими игрушками и грязной конфетой. Сидя на жестком стуле, Баярд продре
мал все утро Ц он как будто и не спал, но время затерялось где-то, где не бы
ло времени, и, долго пребывая в каком-то смутном состоянии между сном и яв
ью, он не сразу заметил, что кто-то безуспешно пытается проникнуть в его м
ирную отрешенность. В конце концов эти попытки увенчались успехом, и до е
го сознания дошел голос, возвестивший, что обед готов.
Негры выпили с ним дружески, хотя и немного смущенно Ц два непримиримых
начала, разделенных Кровью, расой, природой и средой, на какое-то мгновень
е вдруг соприкоснулись, слившись воедино в общей иллюзии Ц род человече
ский, на один-единственный день забывший свои вожделения, алчность и тру
сость.
Ц С рождеством, Ц робко промолвила женщина, Ц Спасибо вам, сэр.
Потом обед: опоссум с ямсом, еще одна серая кукурузная лепешка, безвкусна
я спитая жидкость из кофейника, десяток бананов, зубчатые ломтики кокосо
вых орехов. Ребятишки, почуяв еду, словно щенята, копошились у ног Баярда.
В конце концов он понял, что все ждут, когда он кончит есть, и уговорил их по
обедать вместе с ним. После обеда внезапно появились мулы, словно чудом д
оставленные так и не материализовавшимся зятем, и, усевшись на дно фурго
на и поставив почти опорожненный кувшин между колен, Баярд в последний р
аз оглянулся на хижину, на стоявшую в дверях женщину и на поднимавшуюся и
з трубы прямую струйку дыма.
Рваная сбруя бренчала и позвякивала на тощих ребрах мулов. В теплом возд
ухе веяло неуловимой прохладой, которая усилится с наступлением темнот
ы. Дорога шла по светлой равнине. Порою в блестящих зарослях бородачевни
ка или из-за бурых обнаженных лесов раздавался печальный звук ружейного
выстрела; временами навстречу попадались люди на повозках, верхами или
пешком, и кто-нибудь приветственно махал темной рукой негру в застегнут
ой доверху армейской шинели, исподлобья бросая короткий взгляд на сидев
шего рядом с ним белого. «Здорово, с рождеством!» На горизонте, за желтыми
зарослями бородачевника и бурыми верхушками деревьев, уходили в бездон
ное небо голубые холмы. «Здорово».
Они остановились, выпили, и Баярд угостил возницу папиросой. Солнце тепе
рь стояло у них за спиной, в безмятежной бледной синеве не было ни облачка
, ни ветерка, ни птицы. «Дни нынче короткие! Еще четыре мили. Веселей, мулы!»
Сухой стук копыт по расшатанным мосткам, под которыми, журча, переливалс
я и сверкал ручей меж неподвижных ив, упорно не желавших расставаться с з
еленою листвой. Рыжая лента дороги поползла вверх, на фоне неба с обеих ст
орон бастионами встали зубчатые сосны. Фургон поднялся на гребень холма
, и перед ними открылось плато с узором из блестящего бородачевника, темн
ых вспаханных полей, бурых пятен леса и разбросанных тут и там одиноких х
ижин; оно уходило в мерцающую лазурь, а над низкой полосою горизонта стоя
ло густое облака дыма. «Еще две мили». Позади висело солнце, словно медный
шар, привязанный к небу. Путники снова выпили.
Когда они посмотрели вниз, в последнюю долину, где блестящие нити рельсо
в терялись среди деревьев и крыш, солнце уже коснулось горизонта, и возду
х медленно донес до них глухие раскаты далекого взрыва.
Ц Все еще празднуют, Ц сказал негр.
С солнечных холмов они спустились в сиреневые сумерки, в которых украшен
ные венками и бумажными фонариками окна отбрасывали блики на усыпанные
хлопушками ступени. Дети в разноцветных свитерах и куртках носились по у
лицам на сайках, в повозках и на коньках. В полумраке где-то впереди снова
послышался глухой взрыв, и они выехали на площадь, по-воскресному тихую и
тоже усыпанную обрывками бумаги. То же самое всегда бывало и дома Ц мужч
ины и юноши, которых Баярд знал с детства, точно так же проводили рождеств
о: немного выпивали, зажигали фейерверк, наделяли мелочью негритянских м
альчишек, которые, пробегая мимо, поздравляли их с рождеством. А дома Ц ро
ждественское дерево в гостиной, чаша гоголь-моголя возле камина, и вот уж
е Саймон с неуклюжей осторожностью, затаив дыхание, на цыпочках входит в
комнату, где они с Джонни лежат, притворяясь спящими, и, улучив минутку, ко
гда он, забыв об осторожности, наклоняется над их постелью, во все горло кр
ичат: «С рождеством!», а он обиженно ворчит: «Ну вот, опять они меня перехит
рили!
…опять они меня перехитрили. Ц По старинному обычаю, распростране
нному на Юге США, тот, кто первым успел поздравить другого с рождеством, вп
раве требовать в ответ подарок или монетку.
» Но к полудню он утешится, к обеду разразится длинной, добродушной,
бессмысленной речью, а к ночи станет уже совсем hors de combat
Etre hors de combat Ц выйти
из строя (фр.).
, между тем как тетя Дженни будет в ярости бегать по комнатам и, приз
ывая в свидетели самого Юпитера, клясться, что, покуда у нее достанет силы
, она ни за что не позволит превращать свой дом в трактир для бездельников
негров. А когда стемнеет, в каком-нибудь доме начнутся танцы, и там тоже бу
дут остролист, омела и серпантин, и девочки, которых он знал всю жизнь, с но
выми браслетками, веерами и часами, среди веселых огней, музыки и беззабо
тного смеха».
На углу стояло несколько человек, и когда фургон проезжал мимо, они внеза
пно бросились врассыпную, в сумерках блеснуло желтое пламя, и громкий вз
рыв ленивыми раскатами прокатился меж молчаливых стен. Мулы дернули и ус
корили шаг, и фургон, дребезжа, покатился быстрее. Из освещенных дверей, ув
ешанных фонариками и венками, настойчиво зазвучали мягкие голоса, и дети
, неохотно отвечая на зов, печально росли по домам. Наконец показалась ста
нция; возле нее стоял автобус и несколько автомобилей. Баярд слез, и негр п
одал ему мешок.
Ц Премного благодарен, Ц сказал ему Баярд. Ц Прощай.
Ц Прощайте, белый человек.
В зале ожидания горела докрасна раскаленная печка, вокруг толпились вес
елые люди в лоснящихся меховых шубах и в пальто, но заходить ему не хотело
сь. Прислонив мешок к стене, он зашагал по платформе, стараясь согреться. В
доль путей с обеих сторон ровным светом горели зеленые огни стрелок; на з
ападе, над самыми верхушками деревьев, словно электрическая лампочка в с
теклянной стене, мерцала вечерняя звезда. Он шагал взад-вперед, заглядыв
ая сквозь светившиеся красноватым светом окна в зал ожидания для белых,
где в праздничном воодушевлении беззвучно жестикулировали веселые люд
и в шубах и в пальто, и в зал ожидания для негров, где пассажиры, тихонько пе
реговариваясь, терпеливо сидели в тусклом свете вокруг печки. Повернув т
уда, он вдруг услышал, как в темном углу возле двери кто-то застенчиво и ро
бко проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41