Но, князь, я вижу смятение чувств ваших.
Князь . Великое смятение… Совершенно так… Смятение превеликое.
Полокучи . Ах, в таком разе сядемте на качели! (Бежит к качелям.) Ну, садитесь же.
Князь . Анна Александровна, матушка моя, я в большой беде!
Полокучи . Качайте меня.
Князь (садится на другой конец и качает доску). Будучи в нежных годах, я, сударыня, – поверить трудно, такой необыкновенный случай, – объелся болотной ягодой бзникой, Бзника – черный паслен. Приторно-сладкая ягода, от которой слабит.
с тех пор впадаю в непробудный сон как за трапезой, так и помимо оной.
Полокучи . Каково название ягоды вредоносной?
Князь . Бзника. (Показывает пальцами.) На кусточках, черненькая, произрастает по мокрым местам. Сладимая и противная весьма. Наелся по молодости лет и с той поры маюсь.
Полокучи . Сколь детство ваше полно было меланхолии, князь!
Князь . Анна Александровна, умолите государыню, дабы не гневалась. Страшно сказать – заснул в присутствии монарха империи Российской и носом притом свистел.
Полокучи . Князь, утешьтесь: государыня поняла ваш поступок не иначе, как вы намерение имели нас рассмешить.
Князь . Что вы! Так и поняла? (С радостью.) Именно так – намерение имел рассмешить. Еще до фрыштыка подумал, – дай, думаю, чем-нибудь возьму и рассмешу государыню. (Сильно начал качаться.)
Полокучи . Ай!.. Ай!.. Падаю!
Князь . И носом свистел для того ж.
Полокучи . Умереть можно от смеха…
Князь . У нас в роду и деды и прадеды посмеяться любили. Дед, бывало, сядет к окошечку, возьмет яблочко кисленькое, ест и морщится, вот так. (Показывает.) Бывало, со смеху все и лягут.
Полокучи . В жизни не видывала кавалера, столь любезного женскому полу. Сами не понимаете, князь, сколь вы милы.
Князь . Анна Александровна, и сколь же я несчастлив в супружеской жизни.
Полокучи . О! Придвиньтесь ближе. Вы раздираете мне сердце. (Иным, низким голосом.) Иван Ильич, объяснитесь же. Не страшитесь меня.
Князь (молчит некоторое время, затем лезет в задний карман кафтана за книжкой; дрожащим голосом). В сей книжице на все случаи изрядные ответы бывают.
Полокучи . «Любовь – книга золотая»? Я слушаю вне себя.
Князь . Вот это место я ниткой заложил. «Находчивость…»
Полокучи . Находчивый тот, кто…
Князь (говоря наизусть, дрожащим голосом). «Находчивый тот, кто, не теряя минуты времени золотого, случись задержаться ему с особой иного пола, хотя бы даже за углом дома, или за ширмой, или в другом уединенном месте, особу сию со всей смелостью хватает и к себе прижимает, и к устам приближает, и на восклицание: „Ах“ или притворный вопль – „увы“ – ответствует с находчивостью: „Сударыня, и боги в сем повинны не раз бывали“, разумея под оными богов греческих».
Полокучи . Неужто на подобную отчаянность способны?
Князь . Способен.
Полокучи . Сейчас?
Князь . Да хоть сейчас.
Полокучи . Пощадите мою честь… Вы жестоки… Я в ваших тенетах, как мошка. (Обнимает князя.)
Он держит ее за талию. Появляются Екатерина и Завалишин.
Екатерина . Аннет!.. Вы весьма расторопны, как я вижу.
Полокучи вскрикивает, вскакивает. Князь валится с качелей, сейчас же вскакивает и, держа в руке свалившийся парик, кланяясь, пятясь, скрывается.
Сие даже вне этикета…
Полокучи . Ваше величество, в глаз влетела мошка, и князь был столь любезен, что языком достал ее из глаза.
Екатерина . Но почему он со стыдом бежал?
Полокучи . Я просила принести свинцовую примочку для глаза.
Екатерина . Подите, сударыня, и приведите его вместе с примочкой.
Полокучи . Боюсь, с испугу не приключилось бы с ним какой беды. (Уходит.)
Екатерина садится на качели. Завалишин также садится на качели и с задумчивым видом покачивает доску.
Екатерина . Аннет – отважнейшая из женщин, известных в истории. Любовные сражения она выигрывает не хуже Суворова. Она права тысячу раз. В любви вздыхают и томятся только дураки. Любовь – жажда. А кто же будет ждать невесть чего у полного бокала? Его берут и пьют до дна… А если вино кислое, стакан швыряют на землю. Сегодня у меня счастливый день, Валерьян. У каждой женщины бывает день, когда она хочет быть счастливой. Когда ей улыбается солнце и улыбается тот, кого она хочет. (Обернувшись.) Вы все еще находите учтивым молчать?
Завалишин . Я почтительно внимаю словам той, которой изумляется весь мир.
Екатерина . Вечером вернемся ко двору, – я посажу вас под арест на две недели. Вы будете тащиться в телеге в конце поезда и глотать пыль.
Завалишин . Слушаюсь.
Екатерина . Вы влюблены в княгиню?
В это время сквозь окна видно, как вдоль них по дому, озираясь, в ужасе пробегает князь, за ним с протянутыми руками Полокучи.
Завалишин . Прошу истолковать мое молчание, как происходящее от сильнейшей головной боли.
Екатерина . Очарование женщины в восемнадцать лет! Ах, друг мой, и вот вы получили взамен головную боль. Верю, награда будет гораздо более сладкая, но так часто и она оканчивается сильной головной болью, и только. В вас мало благоразумия. Вы рискуете многим, господин майор.
Завалишин . Майор?.. Достоин ли я сего чина?..
Екатерина . Судите сами. Надеюсь, на поле битвы против турок или татар вы будете более отважны.
В дверях появляется княгиня.
А в наказание за дерзость, – вы должны быть наказаны, мой друг, – оставляю вас вдвоем с княгиней. Она мила, как Психея. Взгляните! Нет, будь я гвардейским офицером… благоразумие? Что? Какая скука! (Подходит вместе с Завалишиным к княгине, стоящей в дверях.) Все будущее, бог мой, – голову за один поцелуй!.. Иду к себе немного освежиться льдом.
Княгиня . Могу я услужить вам, ваше величество?
Екатерина . Но вот досада – единственный наш кавалер умирает от скуки. Не оставляйте его одного. (Уходит в дом.)
Княгиня и Завалишин молча, опустив головы, идут к качелям.
Княгиня . Сколь душно. Завалишин. Душно и жарко. Княгиня. И комары досаждают.
Завалишин. Что ж, пусть пьют кровь. Хоть всю, до капли.
Садятся на качели, покачиваются, не глядя друг на друга.
Княгиня . После ужина государыня отъедет от нас?
Завалишин . Так точно. Еще до ужина уедет.
Княгиня . Недолго погостили.
Завалишин . И то придется заморить тройки две, покуда догоним поезд.
Княгиня . К нам гости редко заезжают. Живем – на сто верст дикие и страшные леса. Грибы да брусника – вот и все счастье.
Завалишин (тихо). Княгиня, почему столь жестокий поворот чувств ваших?
Княгиня . Какой поворот? Какая была, такая и осталась.
Завалишин . Государыня сказала, что вы Психея… (Со страстью.) Нет! бог мой!.. Глаза слепит красота! Глядеть невозможно! (Хватает за руку.) Хочешь, сейчас заколюсь? У ног твоих…
Княгиня . Пустите, не верю вам, что заколетесь. (Вырывает руку.)
Завалишин . Не пущу руку, поколе не скажешь, что веришь.
Княгин я (с внезапным гневом). Вы любите другую, сударь, не меня!
Завалишин . Неправда.
Княгиня (вспыхнув). Как вы можете лгать? Я видела. В орешнике.
Завалишин . Что, что видела в орешнике?
Княгиня . Целовались!.. О, как вы жестоко насмеялись надо мной!
Завалишин . Не я целовал! А если и целовал когда – и помнить не хочу… (Вновь схватив ее за руки.) В первый раз бог любви Эрот жестокий сердце мое насквозь пронзил… Умираю от любви… (Поднимает княгиню с качелей.) Веришь мне?
Княгиня . Что вы делаете со мной?
Завалишин . Оберни ко мне лицо.
Княгиня . Не хочу.
Завалишин . Зачем зажмурилась? Раскрой глаза! Гляди на меня.
Княгиня . Вовек глаз не раскрою.
Завалишин . Слышишь, сердца наши бьются рядом?
Княгиня . Понапрасну бьются. Пустите меня.
Завалишин . Скажи, что простила…
Княгиня . Не знаю еще…
Завалишин . Скажи, что любишь…
Княгиня . Не знаю…
Завалишин . Ведь любишь? Ты не можешь лукавить сейчас… Ну, говори же.
Княгиня (тихо, глядя в лицо). Люблю… Видите сами… Доныне никогда не любила, и полюбить пришлось на один часок.
Завалишин . Клянись мне, что любишь до гробовой доски.
Княгиня . Клянусь.
Завалишин . Подожди… Клянись на сей книжке…
Княгиня . Клянусь сей книгой золотой: люблю вас до гробовой доски.
Завалишин . Моя, моя, отрада жизни!
Княгиня (внезапно освобождается). Но ведь я же замужем!.. Валерьян!..
Завалишин (делает жест, как бы выпадая шпагой). Не суть важно.
Княгиня . Заколете его? Нет, я так не хочу!..
Молчание.
Что же нам делать?
Завалишин . Есть преткновение пострашнее.
Княгиня . Она?
Завалишин . Да. Гнев государыни немногие способны выдержать.
Княгиня . Валерьян, значит вы должны отказаться от меня.
Завалишин . Как? Ты столь легко уступаешь?
Княгиня (с нежным упреком). О нет. Лучше мне одной погибнуть в слезах, в чахотке, но ты будь здоров.
Завалишин . В сколь плачевный час мы встретились. Ты – замужем, я связан присягой. Только что государыня произвела меня в майоры. Душа моя, любовь моя несказанная, лучше смерть, чем хотя бы короткий час не видеть глаз твоих.
Княгиня . Друг мой, нам нужно умереть.
Завалишин . Как! Умереть? Не видеть этого света? Не чувствовать твоих поцелуев?
Княгиня . В книге «Любовь – книга золотая» сказано: «Любви сопутствует меланхолия, как дню темная ночь».
Завалишин (повесив голову). Увы, ты права.
Княгиня . Над прудом есть обрыв, обнимем друг друга и кинемся… И так, в объятиях, «вместе навеки». И над бедным прахом нашим поставят мавзолей и надпись на нем: «Здесь сладостно и печально окончилась любовь Валерьяна и Дарий».
Завалишин . Жаль только, что не сможем уже сидеть с тобою в тени того мавзолея…
Княгиня . Так как же быть-то? И жить нельзя, и умереть жалко…
Завалишин . Горестный случай…
Из-за угла появляется Санька в слезах.
Санька . Ваше сиятельство…
Княгиня . Ну, чего тебе опять? Как ты всегда не вовремя!
Санька . Сударыня, сил моих нет с Микиткой… Он уж не одну Наташку, – всех нинф стал хватать… Извините, реву, реву, не переставая…
Княгиня . Ты его любишь, Саня?
Санька . Сама не знаю, сударыня… Уж очень досадно… Такой был смирный парень, а как произвели его в сатиры, на меня и смотреть не хочет. Ты, говорит, горничная, тебе – тряпки считать, а мы, говорит, грецкие – лесные – вроде ангелов, нас, говорит, и пороть нельзя…
Княгиня . Перед вечной разлукой надо оставить добрую память. Не плачь, Саня, велю ему на тебе жениться и еще пригрожу как нужно. Хочешь?
Санька . Очень вами довольна, сударыня… Микитка, э-эй!.. Барыня зовет… Скорее…
Княгиня (Завалишину). Пусть наши сердца бьются в их груди, наши поцелуи горят на их устах… Не правда ли, Валерьян?
Завалишин . Конечно, сие весьма утешительно…
Никита входит с балалайкой.
Никита (поет).
Полюбила одного,
Он не хочет ничего…
Княгиня . Прелестный.
Никита . Чего?
Княгиня . Хочешь взять замуж Саню?
Санька . Отвечай, окаянный.
Никита . Мы – лесные, нам это ни к чему.
Санька . Видите, сударыня, как он отвечает. Это Наташка, змея, так его научила. Давеча распознала у Анны Александровны про греческих богов, про их проказы. И не распознала она хорошее, а распознала все плохое. Дозвольте ее позвать? Наташка, барыня зовет. Скорее.
Наташа входит вместе с другими нимфами.
Наташа . Кто зовет, тот и подождет, – мы купаться идем…
Санька . Видите, сударыня.
Нимфы (поют).
Нимфа лен брала,
Нимфа холст ткала,
Рубашонку себе шила,
Да по самые колена –
Коротеньку.
Никита (подпевая, с балалайкой).
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Нимфы.
На румяной заре
Она мылася,
Надевала рубашонку
На свое на бело тело –
Коротеньку…
Никита.
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Санька . Сударыня, велите ему барской властью…
Нимфы.
Нимфа улицей идет,
И смеется весь народ
Да над этой рубашонкой –
Коротенькой…
Никита.
Рубашонка по колена,
По колена – ничего…
Санька . Об землю расшибусь, ни пить мне, ни есть на этом свете. Сударыня, отправьте Микитку на конюшню, постылого, отправьте девок на скотный двор…
Княгиня . Ах, Саня, Саня, мне не до строгостей сейчас… Не слушаются – ну и пусть живут как хотят… Спасибо вам за веселые песни, нимфы прелестные… Вспоминайте и вы обо мне с добром. Даю вам всем вольную, резвитесь вволю на лугах и в лесах.
Наташа . Чего это она?
Никита . Да так, блажит.
Завалишин . Сие разумно. Девки все равно перченые.
Княгиня . А ты, Саня, не убивайся, – тебе оставлю все мои платьица, чулочки, башмачки, ленточки. (Плачет.)
Санька . Ой-ой-ой!
Завалишин . Дарья Дмитриевна, а не подумать ли еще?
Княгиня . Нет, нет, – пусть будет мавзолей над нами и на нем два голубка мраморных.
Завалишин . Ну, разве что два голубка…
Незаметно входит Екатерина, закрывает руками глаза княгине.
Княгиня . Ай!
Санька, Никита и девушки скрываются.
Екатерина . Как видно – шел дождь. Мои пальцы мокры. Что это означает?
Княгиня . Ваше величество, я плакала.
Екатерина (Завалишину). Сие бросает тень на вашу любезность.
Завалишин . Так точно, я был причиной слез.
Екатерина (весело). Не делает вам чести, господин майор. Надеюсь, вы искупите вину и за каждую женскую слезинку заплатите геройским подвигом на поле брани.
Княгиня . Ваше величество, не горьких слез он был причиной, но слез счастья.
Екатерина . Что ты сказала? Объяснитесь вразумительно.
Завалишин . По причине злой судьбы, в сей жизни, не дающей нам счастья, приняли решение броситься в воду с ужасной и превысокой кручи.
Княгиня . Мы поклялись…
Екатерина . В самом деле, вы оба спятили с ума.
Завалишин . Так точно.
Княгиня . Мы полюбили друг друга.
Екатерина . Не что иное, как бредни от чтения глупых книг… (Княгине.) Поди подай мне скверную книжонку.
Княгиня бежит и подает книжку.
Про мавзолей говорили?
Княгиня . Говорили.
Екатерина . Про надпись: «Здесь сладостно и печально почиет любовь» – говорили?
Княгиня . Говорили.
Екатерина . Все понятно. Господин майор, вы тоже собираетесь объясниться?
Завалишин . Никак нет.
Екатерина (с гневом). Собираетесь мне объяснить, что воспользовались моим советом и отдаете голову за один поцелуй?
Завалишин . Да, ваше величество, я поклялся отдать жизнь за одно мгновение любви, страстной и чистой, как глаза этой дамы.
Пауза. Входит Федор, одетый лешим.
Федор . Хохотать-то еще потребуется, что ли? А то я бы пошел. Лошаденка в поле непоеная, это во внимание надо принять? Сделайте милость…
Екатерина . Пошел прочь, дурак!
Федор (обрадованно). Иду, иду, матушка… Не угодил – виноват. Да ведь наше дело такое – пора горячая, работешка не ждет. Осенью, после Покрова, Покров – церковный праздник, отмечавшийся 1 октября ст. ст.
уберемся, – тогда сделай милость: хохотать али плясать… Новые надену лапти… Мужику, знаешь, дай волю, – он тебе спляшет…
Екатерина . Прочь! (Швыряет книжку.)
Федор . Извините. (Ушел.)
Екатерина (Завалишину). Приказываю вам немедленно собираться в путь. Шпагу и шляпу положите в мою карету, сами станете на запятки. Ступайте.
Завалишин . Повинуюсь. (Уходит.)
Появляются князь и Полокучи.
Князь . Ваше величество, виноват кругом, – мошку из глаза хотел достать у дамы.
Екатерина . Что ж из того, – не резон даме лазить языком в глаз. Уголок платка имеется на сей случай.
Князь . Платок-то у меня весь в табаке.
Екатерина . Затем, – что это за вспышки необузданного нрава? Бросаться на гостя со шпагой – сие варварства гнусный обычай. Вы, слава богу, русский дворянин…
Князь . Попугать хотел.
Екатерина . А пошлая склонность к неумеренному сну за столом!
Князь . Шутил, шутил и носом гудел смеха ради.
Полокучи . Ваше величество, могу быть свидетельницей, что князь большой шалун.
Князь . Истинно преогромный шалун… И деды и прадеды мои…
Екатерина . Довольно, сударь… Извольте собираться в путь, – я беру вас в Крым… Аннет по дороге займется вашим воспитанием.
Полокучи . Приложу все старания…
Князь . В Крым? Батюшки светы!..
Полокучи . Благодарите ее величество…
Князь . Как же тут все так и бросить?.. Все разворуют. А как же насчет супруги моей?
Полокучи . Тссс! Государыня окончила аудиенцию, и далее разговаривать не по этикету.
Екатерина отходит и садится в беседке.
Князь . Когда же ехать-то? Полокучи. Да сей час.
Князь . Как же, в чем есть – так и поеду? Ведь две тысячи верст…
Полокучи . В пути нам неплохо будет служить бог любви.
Князь . Так-то оно так… Решето!
Решето входит с деревянной чашкой.
Решето . Квас, дядюшка, с хреном.
Князь . Какой там к черту квас! Хватай бельишка какого-нибудь да халат старый, суй в мешок… В Крым с тобой едем.
Решето . Светопреставление!
Князь . Приказано мне быть шалуном…
Решето . Да ведь года не те, дядюшка…
Князь . Сам знаю. Скажи там кому-нибудь, чтоб велели попу денно и нощно молебен служить за мое здравие…
Решето убегает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Князь . Великое смятение… Совершенно так… Смятение превеликое.
Полокучи . Ах, в таком разе сядемте на качели! (Бежит к качелям.) Ну, садитесь же.
Князь . Анна Александровна, матушка моя, я в большой беде!
Полокучи . Качайте меня.
Князь (садится на другой конец и качает доску). Будучи в нежных годах, я, сударыня, – поверить трудно, такой необыкновенный случай, – объелся болотной ягодой бзникой, Бзника – черный паслен. Приторно-сладкая ягода, от которой слабит.
с тех пор впадаю в непробудный сон как за трапезой, так и помимо оной.
Полокучи . Каково название ягоды вредоносной?
Князь . Бзника. (Показывает пальцами.) На кусточках, черненькая, произрастает по мокрым местам. Сладимая и противная весьма. Наелся по молодости лет и с той поры маюсь.
Полокучи . Сколь детство ваше полно было меланхолии, князь!
Князь . Анна Александровна, умолите государыню, дабы не гневалась. Страшно сказать – заснул в присутствии монарха империи Российской и носом притом свистел.
Полокучи . Князь, утешьтесь: государыня поняла ваш поступок не иначе, как вы намерение имели нас рассмешить.
Князь . Что вы! Так и поняла? (С радостью.) Именно так – намерение имел рассмешить. Еще до фрыштыка подумал, – дай, думаю, чем-нибудь возьму и рассмешу государыню. (Сильно начал качаться.)
Полокучи . Ай!.. Ай!.. Падаю!
Князь . И носом свистел для того ж.
Полокучи . Умереть можно от смеха…
Князь . У нас в роду и деды и прадеды посмеяться любили. Дед, бывало, сядет к окошечку, возьмет яблочко кисленькое, ест и морщится, вот так. (Показывает.) Бывало, со смеху все и лягут.
Полокучи . В жизни не видывала кавалера, столь любезного женскому полу. Сами не понимаете, князь, сколь вы милы.
Князь . Анна Александровна, и сколь же я несчастлив в супружеской жизни.
Полокучи . О! Придвиньтесь ближе. Вы раздираете мне сердце. (Иным, низким голосом.) Иван Ильич, объяснитесь же. Не страшитесь меня.
Князь (молчит некоторое время, затем лезет в задний карман кафтана за книжкой; дрожащим голосом). В сей книжице на все случаи изрядные ответы бывают.
Полокучи . «Любовь – книга золотая»? Я слушаю вне себя.
Князь . Вот это место я ниткой заложил. «Находчивость…»
Полокучи . Находчивый тот, кто…
Князь (говоря наизусть, дрожащим голосом). «Находчивый тот, кто, не теряя минуты времени золотого, случись задержаться ему с особой иного пола, хотя бы даже за углом дома, или за ширмой, или в другом уединенном месте, особу сию со всей смелостью хватает и к себе прижимает, и к устам приближает, и на восклицание: „Ах“ или притворный вопль – „увы“ – ответствует с находчивостью: „Сударыня, и боги в сем повинны не раз бывали“, разумея под оными богов греческих».
Полокучи . Неужто на подобную отчаянность способны?
Князь . Способен.
Полокучи . Сейчас?
Князь . Да хоть сейчас.
Полокучи . Пощадите мою честь… Вы жестоки… Я в ваших тенетах, как мошка. (Обнимает князя.)
Он держит ее за талию. Появляются Екатерина и Завалишин.
Екатерина . Аннет!.. Вы весьма расторопны, как я вижу.
Полокучи вскрикивает, вскакивает. Князь валится с качелей, сейчас же вскакивает и, держа в руке свалившийся парик, кланяясь, пятясь, скрывается.
Сие даже вне этикета…
Полокучи . Ваше величество, в глаз влетела мошка, и князь был столь любезен, что языком достал ее из глаза.
Екатерина . Но почему он со стыдом бежал?
Полокучи . Я просила принести свинцовую примочку для глаза.
Екатерина . Подите, сударыня, и приведите его вместе с примочкой.
Полокучи . Боюсь, с испугу не приключилось бы с ним какой беды. (Уходит.)
Екатерина садится на качели. Завалишин также садится на качели и с задумчивым видом покачивает доску.
Екатерина . Аннет – отважнейшая из женщин, известных в истории. Любовные сражения она выигрывает не хуже Суворова. Она права тысячу раз. В любви вздыхают и томятся только дураки. Любовь – жажда. А кто же будет ждать невесть чего у полного бокала? Его берут и пьют до дна… А если вино кислое, стакан швыряют на землю. Сегодня у меня счастливый день, Валерьян. У каждой женщины бывает день, когда она хочет быть счастливой. Когда ей улыбается солнце и улыбается тот, кого она хочет. (Обернувшись.) Вы все еще находите учтивым молчать?
Завалишин . Я почтительно внимаю словам той, которой изумляется весь мир.
Екатерина . Вечером вернемся ко двору, – я посажу вас под арест на две недели. Вы будете тащиться в телеге в конце поезда и глотать пыль.
Завалишин . Слушаюсь.
Екатерина . Вы влюблены в княгиню?
В это время сквозь окна видно, как вдоль них по дому, озираясь, в ужасе пробегает князь, за ним с протянутыми руками Полокучи.
Завалишин . Прошу истолковать мое молчание, как происходящее от сильнейшей головной боли.
Екатерина . Очарование женщины в восемнадцать лет! Ах, друг мой, и вот вы получили взамен головную боль. Верю, награда будет гораздо более сладкая, но так часто и она оканчивается сильной головной болью, и только. В вас мало благоразумия. Вы рискуете многим, господин майор.
Завалишин . Майор?.. Достоин ли я сего чина?..
Екатерина . Судите сами. Надеюсь, на поле битвы против турок или татар вы будете более отважны.
В дверях появляется княгиня.
А в наказание за дерзость, – вы должны быть наказаны, мой друг, – оставляю вас вдвоем с княгиней. Она мила, как Психея. Взгляните! Нет, будь я гвардейским офицером… благоразумие? Что? Какая скука! (Подходит вместе с Завалишиным к княгине, стоящей в дверях.) Все будущее, бог мой, – голову за один поцелуй!.. Иду к себе немного освежиться льдом.
Княгиня . Могу я услужить вам, ваше величество?
Екатерина . Но вот досада – единственный наш кавалер умирает от скуки. Не оставляйте его одного. (Уходит в дом.)
Княгиня и Завалишин молча, опустив головы, идут к качелям.
Княгиня . Сколь душно. Завалишин. Душно и жарко. Княгиня. И комары досаждают.
Завалишин. Что ж, пусть пьют кровь. Хоть всю, до капли.
Садятся на качели, покачиваются, не глядя друг на друга.
Княгиня . После ужина государыня отъедет от нас?
Завалишин . Так точно. Еще до ужина уедет.
Княгиня . Недолго погостили.
Завалишин . И то придется заморить тройки две, покуда догоним поезд.
Княгиня . К нам гости редко заезжают. Живем – на сто верст дикие и страшные леса. Грибы да брусника – вот и все счастье.
Завалишин (тихо). Княгиня, почему столь жестокий поворот чувств ваших?
Княгиня . Какой поворот? Какая была, такая и осталась.
Завалишин . Государыня сказала, что вы Психея… (Со страстью.) Нет! бог мой!.. Глаза слепит красота! Глядеть невозможно! (Хватает за руку.) Хочешь, сейчас заколюсь? У ног твоих…
Княгиня . Пустите, не верю вам, что заколетесь. (Вырывает руку.)
Завалишин . Не пущу руку, поколе не скажешь, что веришь.
Княгин я (с внезапным гневом). Вы любите другую, сударь, не меня!
Завалишин . Неправда.
Княгиня (вспыхнув). Как вы можете лгать? Я видела. В орешнике.
Завалишин . Что, что видела в орешнике?
Княгиня . Целовались!.. О, как вы жестоко насмеялись надо мной!
Завалишин . Не я целовал! А если и целовал когда – и помнить не хочу… (Вновь схватив ее за руки.) В первый раз бог любви Эрот жестокий сердце мое насквозь пронзил… Умираю от любви… (Поднимает княгиню с качелей.) Веришь мне?
Княгиня . Что вы делаете со мной?
Завалишин . Оберни ко мне лицо.
Княгиня . Не хочу.
Завалишин . Зачем зажмурилась? Раскрой глаза! Гляди на меня.
Княгиня . Вовек глаз не раскрою.
Завалишин . Слышишь, сердца наши бьются рядом?
Княгиня . Понапрасну бьются. Пустите меня.
Завалишин . Скажи, что простила…
Княгиня . Не знаю еще…
Завалишин . Скажи, что любишь…
Княгиня . Не знаю…
Завалишин . Ведь любишь? Ты не можешь лукавить сейчас… Ну, говори же.
Княгиня (тихо, глядя в лицо). Люблю… Видите сами… Доныне никогда не любила, и полюбить пришлось на один часок.
Завалишин . Клянись мне, что любишь до гробовой доски.
Княгиня . Клянусь.
Завалишин . Подожди… Клянись на сей книжке…
Княгиня . Клянусь сей книгой золотой: люблю вас до гробовой доски.
Завалишин . Моя, моя, отрада жизни!
Княгиня (внезапно освобождается). Но ведь я же замужем!.. Валерьян!..
Завалишин (делает жест, как бы выпадая шпагой). Не суть важно.
Княгиня . Заколете его? Нет, я так не хочу!..
Молчание.
Что же нам делать?
Завалишин . Есть преткновение пострашнее.
Княгиня . Она?
Завалишин . Да. Гнев государыни немногие способны выдержать.
Княгиня . Валерьян, значит вы должны отказаться от меня.
Завалишин . Как? Ты столь легко уступаешь?
Княгиня (с нежным упреком). О нет. Лучше мне одной погибнуть в слезах, в чахотке, но ты будь здоров.
Завалишин . В сколь плачевный час мы встретились. Ты – замужем, я связан присягой. Только что государыня произвела меня в майоры. Душа моя, любовь моя несказанная, лучше смерть, чем хотя бы короткий час не видеть глаз твоих.
Княгиня . Друг мой, нам нужно умереть.
Завалишин . Как! Умереть? Не видеть этого света? Не чувствовать твоих поцелуев?
Княгиня . В книге «Любовь – книга золотая» сказано: «Любви сопутствует меланхолия, как дню темная ночь».
Завалишин (повесив голову). Увы, ты права.
Княгиня . Над прудом есть обрыв, обнимем друг друга и кинемся… И так, в объятиях, «вместе навеки». И над бедным прахом нашим поставят мавзолей и надпись на нем: «Здесь сладостно и печально окончилась любовь Валерьяна и Дарий».
Завалишин . Жаль только, что не сможем уже сидеть с тобою в тени того мавзолея…
Княгиня . Так как же быть-то? И жить нельзя, и умереть жалко…
Завалишин . Горестный случай…
Из-за угла появляется Санька в слезах.
Санька . Ваше сиятельство…
Княгиня . Ну, чего тебе опять? Как ты всегда не вовремя!
Санька . Сударыня, сил моих нет с Микиткой… Он уж не одну Наташку, – всех нинф стал хватать… Извините, реву, реву, не переставая…
Княгиня . Ты его любишь, Саня?
Санька . Сама не знаю, сударыня… Уж очень досадно… Такой был смирный парень, а как произвели его в сатиры, на меня и смотреть не хочет. Ты, говорит, горничная, тебе – тряпки считать, а мы, говорит, грецкие – лесные – вроде ангелов, нас, говорит, и пороть нельзя…
Княгиня . Перед вечной разлукой надо оставить добрую память. Не плачь, Саня, велю ему на тебе жениться и еще пригрожу как нужно. Хочешь?
Санька . Очень вами довольна, сударыня… Микитка, э-эй!.. Барыня зовет… Скорее…
Княгиня (Завалишину). Пусть наши сердца бьются в их груди, наши поцелуи горят на их устах… Не правда ли, Валерьян?
Завалишин . Конечно, сие весьма утешительно…
Никита входит с балалайкой.
Никита (поет).
Полюбила одного,
Он не хочет ничего…
Княгиня . Прелестный.
Никита . Чего?
Княгиня . Хочешь взять замуж Саню?
Санька . Отвечай, окаянный.
Никита . Мы – лесные, нам это ни к чему.
Санька . Видите, сударыня, как он отвечает. Это Наташка, змея, так его научила. Давеча распознала у Анны Александровны про греческих богов, про их проказы. И не распознала она хорошее, а распознала все плохое. Дозвольте ее позвать? Наташка, барыня зовет. Скорее.
Наташа входит вместе с другими нимфами.
Наташа . Кто зовет, тот и подождет, – мы купаться идем…
Санька . Видите, сударыня.
Нимфы (поют).
Нимфа лен брала,
Нимфа холст ткала,
Рубашонку себе шила,
Да по самые колена –
Коротеньку.
Никита (подпевая, с балалайкой).
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Нимфы.
На румяной заре
Она мылася,
Надевала рубашонку
На свое на бело тело –
Коротеньку…
Никита.
Рубашонку по колена,
По колена – ничего.
Санька . Сударыня, велите ему барской властью…
Нимфы.
Нимфа улицей идет,
И смеется весь народ
Да над этой рубашонкой –
Коротенькой…
Никита.
Рубашонка по колена,
По колена – ничего…
Санька . Об землю расшибусь, ни пить мне, ни есть на этом свете. Сударыня, отправьте Микитку на конюшню, постылого, отправьте девок на скотный двор…
Княгиня . Ах, Саня, Саня, мне не до строгостей сейчас… Не слушаются – ну и пусть живут как хотят… Спасибо вам за веселые песни, нимфы прелестные… Вспоминайте и вы обо мне с добром. Даю вам всем вольную, резвитесь вволю на лугах и в лесах.
Наташа . Чего это она?
Никита . Да так, блажит.
Завалишин . Сие разумно. Девки все равно перченые.
Княгиня . А ты, Саня, не убивайся, – тебе оставлю все мои платьица, чулочки, башмачки, ленточки. (Плачет.)
Санька . Ой-ой-ой!
Завалишин . Дарья Дмитриевна, а не подумать ли еще?
Княгиня . Нет, нет, – пусть будет мавзолей над нами и на нем два голубка мраморных.
Завалишин . Ну, разве что два голубка…
Незаметно входит Екатерина, закрывает руками глаза княгине.
Княгиня . Ай!
Санька, Никита и девушки скрываются.
Екатерина . Как видно – шел дождь. Мои пальцы мокры. Что это означает?
Княгиня . Ваше величество, я плакала.
Екатерина (Завалишину). Сие бросает тень на вашу любезность.
Завалишин . Так точно, я был причиной слез.
Екатерина (весело). Не делает вам чести, господин майор. Надеюсь, вы искупите вину и за каждую женскую слезинку заплатите геройским подвигом на поле брани.
Княгиня . Ваше величество, не горьких слез он был причиной, но слез счастья.
Екатерина . Что ты сказала? Объяснитесь вразумительно.
Завалишин . По причине злой судьбы, в сей жизни, не дающей нам счастья, приняли решение броситься в воду с ужасной и превысокой кручи.
Княгиня . Мы поклялись…
Екатерина . В самом деле, вы оба спятили с ума.
Завалишин . Так точно.
Княгиня . Мы полюбили друг друга.
Екатерина . Не что иное, как бредни от чтения глупых книг… (Княгине.) Поди подай мне скверную книжонку.
Княгиня бежит и подает книжку.
Про мавзолей говорили?
Княгиня . Говорили.
Екатерина . Про надпись: «Здесь сладостно и печально почиет любовь» – говорили?
Княгиня . Говорили.
Екатерина . Все понятно. Господин майор, вы тоже собираетесь объясниться?
Завалишин . Никак нет.
Екатерина (с гневом). Собираетесь мне объяснить, что воспользовались моим советом и отдаете голову за один поцелуй?
Завалишин . Да, ваше величество, я поклялся отдать жизнь за одно мгновение любви, страстной и чистой, как глаза этой дамы.
Пауза. Входит Федор, одетый лешим.
Федор . Хохотать-то еще потребуется, что ли? А то я бы пошел. Лошаденка в поле непоеная, это во внимание надо принять? Сделайте милость…
Екатерина . Пошел прочь, дурак!
Федор (обрадованно). Иду, иду, матушка… Не угодил – виноват. Да ведь наше дело такое – пора горячая, работешка не ждет. Осенью, после Покрова, Покров – церковный праздник, отмечавшийся 1 октября ст. ст.
уберемся, – тогда сделай милость: хохотать али плясать… Новые надену лапти… Мужику, знаешь, дай волю, – он тебе спляшет…
Екатерина . Прочь! (Швыряет книжку.)
Федор . Извините. (Ушел.)
Екатерина (Завалишину). Приказываю вам немедленно собираться в путь. Шпагу и шляпу положите в мою карету, сами станете на запятки. Ступайте.
Завалишин . Повинуюсь. (Уходит.)
Появляются князь и Полокучи.
Князь . Ваше величество, виноват кругом, – мошку из глаза хотел достать у дамы.
Екатерина . Что ж из того, – не резон даме лазить языком в глаз. Уголок платка имеется на сей случай.
Князь . Платок-то у меня весь в табаке.
Екатерина . Затем, – что это за вспышки необузданного нрава? Бросаться на гостя со шпагой – сие варварства гнусный обычай. Вы, слава богу, русский дворянин…
Князь . Попугать хотел.
Екатерина . А пошлая склонность к неумеренному сну за столом!
Князь . Шутил, шутил и носом гудел смеха ради.
Полокучи . Ваше величество, могу быть свидетельницей, что князь большой шалун.
Князь . Истинно преогромный шалун… И деды и прадеды мои…
Екатерина . Довольно, сударь… Извольте собираться в путь, – я беру вас в Крым… Аннет по дороге займется вашим воспитанием.
Полокучи . Приложу все старания…
Князь . В Крым? Батюшки светы!..
Полокучи . Благодарите ее величество…
Князь . Как же тут все так и бросить?.. Все разворуют. А как же насчет супруги моей?
Полокучи . Тссс! Государыня окончила аудиенцию, и далее разговаривать не по этикету.
Екатерина отходит и садится в беседке.
Князь . Когда же ехать-то? Полокучи. Да сей час.
Князь . Как же, в чем есть – так и поеду? Ведь две тысячи верст…
Полокучи . В пути нам неплохо будет служить бог любви.
Князь . Так-то оно так… Решето!
Решето входит с деревянной чашкой.
Решето . Квас, дядюшка, с хреном.
Князь . Какой там к черту квас! Хватай бельишка какого-нибудь да халат старый, суй в мешок… В Крым с тобой едем.
Решето . Светопреставление!
Князь . Приказано мне быть шалуном…
Решето . Да ведь года не те, дядюшка…
Князь . Сам знаю. Скажи там кому-нибудь, чтоб велели попу денно и нощно молебен служить за мое здравие…
Решето убегает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61