Ах, батюшки!
Нина . Я страховой агент.
Квашнева . Агент? Софья, уйди-ка, посбирай грибы…
Сонечка встает.
Иди, иди…
Сонечка . Кажется, не маленькая… (Ушла направо.)
Квашнева (очень заинтересованная). Замужем?
Нина . Нет.
Квашнева . Девица?
Нина . Право, не знаю, как ответить. Я самостоятельная, моя фамилия Степанова, зовут Нина Александровна.
Квашнева . А не из евреев?
Нина . Нет, не из евреев.
Квашнева . То-то, хотя евреи хорошие бывают. (Рассматривает.) Агент… (Жалобно.) Ай, ай, ай, милая, это страховое-то для вида у вас только?
Нина . Как для вида, я этим живу, небольшой пока заработок, но все зависит от старания.
Квашнева . Стараться приходится?
Нина . Не всегда, конечно; вот как сегодня в лесу – право, не хочется ни о чем хлопотать.
Квашнева . Размякли?
Нина . Почему-то мои воспоминания все связаны с такой вот осенью…
Квашнева . Значит, было дело…
Нина . Да, женщины трудно забывают некоторые вещи.
Квашнева . По холостым, чай, больше ездите?
Нина . Что?
Квашнева . А вы на старуху-то не фыркайте. (Шепотом.) Дело женское, – сама скажу по секрету, – дочь мою Софью насилу держу, так и рвется. Вот какие девицы пошли. Подите-ка поближе.
Нина подходит.
Есть у нас один помещик, нахал и мот; именьишко половину в карты проиграл, половина – под векселями. Словом, одни усищи – весь его капитал. Хорошо. Дочь моя Софья и влюбись в него, прямо вынь да положь! Много ли девчонке нужно. А ведь я мать, милая. Сами едва выкручиваемся. Одна надежда на Коровина. Говорю прямо – свои мы, одной семьей живем… А этот прохвост видит, что кусочек мимо рта проходит, возьми да и расскажи все Коровину, Клавдию Петровичу. Тот и уперся, не женюсь и не могу. Прямо в стену рогами. А мне дурацкий предлог придумал с каким-то портретом. Видела я этот портрет. Так – мордашка, – на вас похожа отчасти… Да какая бы ни была, нельзя же в портрет втюриться, его не ущипнешь. Словом, еду окончательно припереть жениха… Ах, милая моя, увидела я вас и сразу поняла, что мне господь помощницу послал.
Нина . Что вы, какой же я вам совет подам?
Квашнева . Не совета, душа моя, а дело… Вам все равно. Вы женщина видная, да и занятие ваше по мужской части, вертнете раза два хвостом, Артамошка этот и голову потеряет, о моей дуре забудет и думать. Падок он до женщин, Артамон-то Васильич.
Нина . Какой Артамон Васильич?
Квашнева . А Красновский.
Нина . Он здесь!
Квашнева . А вы разве знакомы?.. Еще бы, его все дамы очень знают. Вот я и говорю – вас бог послал… едем, едем со мной, душенька. Проживете денька три, Клавдий Петрович даме нипочем не откажет, застрахуется у вас непременно; экипаж вам дадим новешенький, поедете отсюда уж не одна, а с приятелем. Ну, что? Согласны, красавица?
Нина (отходит). Ах, подождите.
Квашнева . Подожду, не каплет. Подумайте, душенька, в эту вашу страховку все равно никто не поверит.
Никитай (входит). Барыня!
Квашнева. Что тебе?
Никитай . Муха лошадей заела.
Квашнева . Сейчас побегу твоих мух отгонять! Иди, иди прочь, сорви ветку, отмахивайся.
Никитай стоит.
Пошел!
Никитай . Не пойду я, меня там Володька срамит.
Квашнева . Какой Володька?
Никитай . Ихний кучер.
Квашнева . И срамит, верно, за дело.
Никитай . Не за дело срамит; в ноги кланяется: прости, пожалуйста, говорит, ты меня конокрадом обозвал.
Квашнева . Ах, батюшки, он моих лошадей украдет! (Встает, торопливо идет в кусты и под кручу.) Разиня!
Нина (стоит, страшно задумавшись; потом бежит к кустам). Владимир, Володька, ямщик! Ну что, можно ехать? Как-нибудь? А верхом? Что? Ну, а села нет поблизости? (Отходит.)
Голос Сонечки (вдали). Ау!
Голос Артамона (поближе). Ау!
Так несколько раз. Голос Артамона все ближе, Сонечкин удаляется.
Нина (вслушивается со страхом). Знакомый голос. Артамон (входит). Соня, где ты? (Увидал Нину.)
Нина горько усмехается.
Что за черт?.. Неужто ты? Нина. (Засмеялся.)
Нина отвернулась.
Ведь это прямо анекдот, вдруг ты – в нашей глуши. Да каким же ветром?.. Ведь ты же в Москве живешь?
Нина . Нет, здесь.
Артамон . Голубушка моя, но ведь ты чертовски похорошела!..
Нина . Ах, что там.
Артамон . Нет, прямо красавица!
Нина . Что вам нужно?
Артамон . Значит, сердишься?
Нина . На что? Просто странно…
Артамон . А разве ты забыла?.. Ведь хорошо было… посмотри, совсем, как тогда, в Царицыне.
Нина . Что в Царицыне? О чем вы говорите, опомнитесь, пожалуйста, вы шли куда-то, идите, вас звали…
Артамон . Фу, какая злючка… О тебе, Ниночка, я всегда вспоминаю с благодарностью…
Нина (резко смеясь). Я думаю, благодарить было за что.
Артамон . Ага, значит, помнишь. Скажу откровенно, я страшно раскаиваюсь.
Нина . Мне от этого не легче.
Артамон . Я поступил не так, – должен был немедленно жениться…
Нина . Скажите…
Артамон . Подожди. Но ведь мы сделаны не идеально. А мое правило – не раскаиваться и всегда начинать сызнова.
Нина . А мое не такое… Да, вы очень оригинальный тип, Артамон Васильевич.
Артамон . Оригинальный? Я не из обидчивых; кстати, зачем ты заехала сюда?
Нина . По делу.
Артамон . Неужто все еще уроки и уроки? Я нахожу вообще – учить детей глубоко безнравственно. Учишь, учишь, и вдруг какой-нибудь гадости научишь.
Нина . Успокойтесь. Теперь я страховой агент.
Артамон (засвистал). Здорово. Суфражистка? Суфражистка – иронизируя над стремлением Нины к освобождению от зависимости и предрассудков (эмансипации), Артамон сравнивает ее с женщинами – участницами движения в США, Англии и других западноевропейских странах-за предоставление избирательных прав (от англ. Suffrage).
Нина . Глупо.
Артамон . То-то, смотрю – ты премило одета. Знаешь, что? Тебе все равно придется заехать в Коровино… Останься на неделю – и все там застрахуй… А? Я тебе помогу Клавдия Петровича уговорить.
Нина . Мерси. (Садится.) Вас, кажется, ждут.
Артамон . Да, увы!
Нина . Бедная девушка.
Артамон . Ты про кого?..
Нина . Про ту, кто вас зовет.
Артамон . Откуда ты знаешь?
Нина . Боже мой, – знаю… Мне даже поручено спасти ее.
Артамон . Тебя Квашнева просила меня отбить… (Смеется.) Милая моя, она всех молодых женщин об этом просит. Тебе, конечно, все равно, но клянусь, девочка влюбилась, но я почти как брат, ухаживаю для тренировки.
Нина . Успешно идет эта ваша тренировка?
Артамон . Ах, Нина, ты немножко только войди в мое положение… После тебя – никто, поверь, никто не может понравиться.
Нина . Даже певичка от Яра.
Артамон . Фи! Это было под пьяную руку, ты слишком нетерпима… И притом совершенно недооцениваешь себя… Ведь ты чертовская женщина! И я люблю эту твою дьявольскую ревность.
Нина . Пожалуйста, я ни к кому не ревную…
Артамон . Нина… приходи вечерком в сад… По некоторым причинам я удираю сию минуту и не явлюсь до вечера… Родная моя, на минутку забудь, попробуй, приди… Я должен рассказать невероятно много…
Нина (после молчания). А если приду?
Артамон . Ты же знаешь, что!.. Мне здесь смертельно скучно… Я понял, что без тебя нет жизни нигде. Ну, приди… Если нужно – ругай меня, поколоти, только приди…
Голос Сонечки. Ау!
Нина . Зовет, идите.
Артамон . Милая, согласись… (Хватает ее, целует.) Родная моя, как я тосковал.
Нина . Пусти…
Квашнева (глядит на них из-за кустов.) Ох, батюшки, запыхалась…
Артамон исчезает. Квашнева входит. Как воз везу, разорвет меня как-нибудь в одночасье. Входит Сонечка с охапкой листьев. Сонечка. Это не вы аукали, нет? Нина не отвечает.
В лесу то там, то здесь аукнется, смотрите, какие листья. (Вздыхает.)
Квашнева . Нилку этого посылать, как за смертью… (Соне.) Кто аукался?
Сонечка . Я почем знаю. Ходят в лесу по грибы и аукаются… Мама, кого мы ждем? Пойдемте…
Квашнева . Уйдешь, а без хозяйского глаза коляску рычагами разворочают… Отсырела я, вот что… Чаю хочу.
Вдали голоса.
Идут, никак, слава богу… Софья, покричи! Сонечка (идет и аукает). Ау! мы здесь!
Голоса приближаются – откликаются ближе.
Квашнева . Мать за дуру почитает; знаем мы, какие в лесу грибы аукаются, отвернись на минутку. (Быстро перекинулась к Нине.) Ну что, красавица, надумали? Видела, все видела, время не теряли, спасибо, – так-то лучше, сразу быка за рога. Чем могу, отблагодарю – брата моего уговорю страховаться… Согласны… значит?
Нина (с трудом). Хорошо. Согласна.
Сонечка . Мужики пришли.
Квашнева . Спасибо вам, милая. Заварим с вами кашу – только ложку припасай.
Уходят.
Занавес
Действие второе
Зал в доме Коровина. Под вечер. Три высоких окна прямо; убранство залы старое, перед окном кресло с большой спинкой, скрывающей Клавдия Петровича. Направо дверь, налево ступени, арка и видна столовая. На ступеньках стоит Нил, повыше Катерина.
Катерина . Ну что, Нил?
Нил (шепотом). Я уж распорядился, побежали выручать; приказал, чтобы рычаги захватили беспременно. Спит наш?
Катерина . Бог его знает, голубчика, спит, али так глазки закрыл. Давно чего-то не шевелился.
Нил . Сказать надо бы, что гости-то.
Катерина . Да как сказать; сама не знаю, что надо; помутилось в глупой моей голове. Нил, ведь срок завтра моему аттестату.
Нил . Катерина, любезная моя, воздержитесь, время не такое; дайте молодых окрутим, тогда пейте на здоровье.
Катерина . Пропадущая моя голова; за что, за что господь наслал такую скверность…
Нил . Бестолку не пошлет, была, стало быть, к тому причина; ведь вы не без яду, Катерина Ивановна…
Катерина вздыхает.
Гостям приготовили покушать?
Катерина . Петуха велела зарезать, с кашей его сварю.
Нил . Что это вы, Катерина Ивановна: с кашей только бедные едят…
Катерина . Так с чем же, петух ведь лиловый.
Нил . Изрубить его мелко и в котлету.
Катерина . И то надоумил – обеспамятела я, обестолковела.
Нил . А вы погромче, может, наш-то проснется…
Катерина . Ох, боюсь, – вдруг раскроет глазки и огорчится…
Нил . Что же нам делать? Приедет Квашнева, кинется к нему сразу – хуже будет.
Катерина . Ты сам постучи.
Нил . И то постучать, да прибрать, пока гости не наехали. А вдруг возьмут да наедут. Долго ли до беды. (Сходит в залу, будто прибирает, двигает кресла, роняет вещи.) Артамон Василич, вот уж хлюст, боюсь я его до смерти.
Катерина . Насилу его после чая в сад прогнала; вчера говорил, говорил, говорил, говорил – птица и та помолчит в свое время; наш-то совсем затосковал; что делать будем?
Нил . Чего ему у нас нужно, никак не добьюсь.
Катерина . Барину паровик свой продает. У нас паровиков и без его достаточно; а он: ты, говорит, Клавдий Петрович, купи все-таки, по крайности ездить на нем будешь.
Нил . Станет вам Клавдий Петрович на паровике ездить! (Таинственно.) Дело не в паровике; Артамон Василич воду мутит, охота ему за Сонечку с нашего барина получить отступного.
Катерина . Вот грех, прости господи! (Вздыхает.) Пойду петуха щипать.
Нил . Идите, да воздержитесь, Катерина Ивановна.
Катерина вздыхает и уходит.
(Громко.) Ох, приедут гости: Марья Уваровна с дочкой и еще неизвестная путешественница. Ей-богу, сейчас приедут… (Роняет кресло.) Клавдий Петрович, а Клавдий Петрович!
Клавдий (высовывает из-за спинки голову). Что ты так стучишь?
Нил . А я говорю – гости могут приехать.
Клавдий . Не надо их…
Молчание . Послушай… (Садится на диван.)
Долгое молчание.
Сегодня она опять приснилась.
Нил . Портретная-то?..
Клавдий . Да. Сначала вижу – будто я маленький и залез на дерево. На ветках все гнезда, и птицами пахнет. Залез и сижу, а внизу на земле красные бумажки валяются, от прошедшего фейерверка. Вдруг стало мне грустно, а потом еще грустнее… Сижу на дереве и заплакал… (Задумался.)
Нил . Вот со мной тоже бывает. Сижу, сижу, и ни с того ни с сего заплачу.
Клавдий . Странно стало – отчего грущу, и вдруг понял – вижу, по нашей поляне идет фигура. Так и захолонуло. Потом все перепуталось, перепуталось, перемешалось.
Нил . И у меня тоже, постоянно в голове все перепутается.
Клавдий . Сны оттого чудесны, что легко перелетаешь, не нужно ходить, маяться… То на дереве сидишь, и вдруг уже перед балконом… А полукруглое окно, знаешь, под крышей, сразу раскрылось, на подоконник облокотилась девушка, глядит глазами на небо, на сад, на дорожки и улыбается грустно… А сердце мое вот так и стучит; вглядываюсь, у ней знакомое лицо, родное… Хочу, чтобы и на меня посмотрела – посмотрит, и будет счастье… Рукой бы махнуть – не двинуться – а лицо у нее такое знакомое, боже мой…
Нил . На Сонечку сходственное?
Клавдий . Нет. Сонечку никогда не вижу во сне, она не настоящая… А на нее, на Нину, на наш портрет… (Встает.) Нил, найди портрет… Прошу тебя… Он никуда не мог деваться, его спрятали нарочно… Он сто лет висел здесь, тридцать лет я гляжу на него… Найди, жить не могу… Она единственная… Мне казалось, если я долгие годы буду глядеть и хотеть, она придет. А жизнь пролетела… я ничего не сделал… К чему все это, когда любить некого…
Нил . Осмелюсь посоветовать, Клавдий Петрович, – женились бы на Квашневой. Ей-богу, а то одна тоска у нас – хоть в лес беги…
Клавдий . Женюсь, только не на ней. Послушай, какое имя – Нина!
Нил . Почему Нина? Может, ее совсем и не так звали. Слушать вас прямо опасно – виданное ли дело жениться на изображении!
Клавдий . Ничего не понимаешь – если суждено, она придет. Чем я виноват, что полюбил только портрет; но ведь лицо у нее единственное – другого не полюбишь: я вот даже и не знаю, откуда он попал в наш дом. А люблю. Не просто это. Оставь. Не можешь найти, так не разговаривай.
Нил . Ох, беда какая! Где же я его найду?
Клавдий (сел в кресло напротив, Нил стал у стены, где ободрана штукатурка). Тут я про Наполеона Третьего разобрал, ты перепиши в тетрадь, а то видишь, как высоко, – читать трудно.
Нил (влезает на стул, читает). «Пруссаки заняли все высоты – французы отступают…»
Клавдий . Какое было кровопролитное сражение.
Нил . Да ведь это, Клавдий Петрович, давно очень было…
Клавдий . Ну что же, а я говорю: кровопролитное.
Нил . Учитель здешний рассказывал: немцы вот поссорятся и бранят друг друга, а рукой ни-ни. А французы всегда дерутся молча.
Клавдий . Глупости какие… Где мой носовой платок?
Нил . В кармане, чай.
Клавдий . И то, в кармане. Вот что – ты пойди, а я посижу, устал что-то сегодня.
Нил . Как же сидеть, Клавдий Петрович? Господи, Ведь гости сейчас приедут.
Клавдий (с испугом). Какие гости? Нил. Да все она же, Квашнева с Сонечкой, и еще путешественница одна…
Клавдий . Ах, как это, Нил, наверно, ты сам их зазвал.
Нил . Вот лопнуть – сами.
Клавдий . А ты скажи, – меня дома нет, в поле уехал.
Нил . Не поверят, Клавдий Петрович, виданное ли дело, чтобы вы по полям ездили.
Клавдий . Ну в город, что ли, уехал, в гостиницу… Я знаю – Квашнева опять начнет уговаривать жениться.
Нил . Эх…
За окном шум голосов.
Идут!
Клавдий . Что вы со мной делаете, всегда помешают, человек только подумать собрался, минуты нет спокойной. (Идет к столовой.)
Нил . Куда вы…
Клавдий . Спрячусь… а ты что-нибудь придумаешь.
Нил . Ничего не придумаю. Клавдий Петрович, ведь они через столовую пройдут.
Клавдий . В самом деле… (Поспешно идет направо.)
Нил (отчаянно). Клавдий Петрович, да что же я им скажу?..
Клавдий (пробуя запертую дверь). Скажи ты им, скажи… Кто дверь запер?
Нил . Давеча сами приказали.
Клавдий . Что делать… Ах!.. Вошли… Пропал! (Стал у двери.)
Из столовой выходят Квашнева и Сонечка. Квашнева. Опять, чай, спрятался. Клавдий кланяется.
Квашнева . Вот он, сударь, здравствуй, в гости приехала, дочь привезла. Рад? Да ты что к двери прилип?
Клавдий . Я за носовым платком…
Квашнева . Платок в руке, не ври…
Клавдий. Ах, какая забывчивость. (Подходит, здоровается.) Присядьте, пожалуйста…
Квашнева и Сонечка садятся. Нил стоит на ступеньках.
Квашнева . Ну, отец, я на тебя в суд подаю, за дороги… Ну, что выпучил глаза, – пошутила, не подам. А ты вели нарубить тальнику, да и завали дорогу.
Клавдий . Сейчас распоряжусь. (Вскочил.)
Квашнева . Успеешь, успеешь, садись. Коляску все равно на твой счет починю. Садись. Ну, делал что?
Клавдий . Думал много…
Квашнева . Об ком думал, об нас?..
Клавдий . Отчасти…
Квашнева . Отчасти! ах ты, тугодум. Об нас подумай, ведь дочь, смотри – выросла, куда ее дену? трудно мне старухе.
Клавдий (глядит на Соню). Должно быть, очень трудно.
Сонечка . Мама…
Клавдий . Кушать не хотите?
Квашнева . Хорош хозяин… Очень даже хотим.
Клавдий . Сейчас распоряжусь. (Вскакивает.)
Квашнева . Сядь, опять сорвался…
Клавдий (уже подбежал к Нилу). Вот я ему насчет завтрака и насчет дороги скажу…
Сонечка (тихо). Мама, нельзя так сразу, мне, правда, противно.
Квашнева . А мне очень приятно. Плюну вот и уеду. Все скажут – старуха лезла, лезла – а жених за дверь поворот указал. Так и скажут…
Сонечка .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Нина . Я страховой агент.
Квашнева . Агент? Софья, уйди-ка, посбирай грибы…
Сонечка встает.
Иди, иди…
Сонечка . Кажется, не маленькая… (Ушла направо.)
Квашнева (очень заинтересованная). Замужем?
Нина . Нет.
Квашнева . Девица?
Нина . Право, не знаю, как ответить. Я самостоятельная, моя фамилия Степанова, зовут Нина Александровна.
Квашнева . А не из евреев?
Нина . Нет, не из евреев.
Квашнева . То-то, хотя евреи хорошие бывают. (Рассматривает.) Агент… (Жалобно.) Ай, ай, ай, милая, это страховое-то для вида у вас только?
Нина . Как для вида, я этим живу, небольшой пока заработок, но все зависит от старания.
Квашнева . Стараться приходится?
Нина . Не всегда, конечно; вот как сегодня в лесу – право, не хочется ни о чем хлопотать.
Квашнева . Размякли?
Нина . Почему-то мои воспоминания все связаны с такой вот осенью…
Квашнева . Значит, было дело…
Нина . Да, женщины трудно забывают некоторые вещи.
Квашнева . По холостым, чай, больше ездите?
Нина . Что?
Квашнева . А вы на старуху-то не фыркайте. (Шепотом.) Дело женское, – сама скажу по секрету, – дочь мою Софью насилу держу, так и рвется. Вот какие девицы пошли. Подите-ка поближе.
Нина подходит.
Есть у нас один помещик, нахал и мот; именьишко половину в карты проиграл, половина – под векселями. Словом, одни усищи – весь его капитал. Хорошо. Дочь моя Софья и влюбись в него, прямо вынь да положь! Много ли девчонке нужно. А ведь я мать, милая. Сами едва выкручиваемся. Одна надежда на Коровина. Говорю прямо – свои мы, одной семьей живем… А этот прохвост видит, что кусочек мимо рта проходит, возьми да и расскажи все Коровину, Клавдию Петровичу. Тот и уперся, не женюсь и не могу. Прямо в стену рогами. А мне дурацкий предлог придумал с каким-то портретом. Видела я этот портрет. Так – мордашка, – на вас похожа отчасти… Да какая бы ни была, нельзя же в портрет втюриться, его не ущипнешь. Словом, еду окончательно припереть жениха… Ах, милая моя, увидела я вас и сразу поняла, что мне господь помощницу послал.
Нина . Что вы, какой же я вам совет подам?
Квашнева . Не совета, душа моя, а дело… Вам все равно. Вы женщина видная, да и занятие ваше по мужской части, вертнете раза два хвостом, Артамошка этот и голову потеряет, о моей дуре забудет и думать. Падок он до женщин, Артамон-то Васильич.
Нина . Какой Артамон Васильич?
Квашнева . А Красновский.
Нина . Он здесь!
Квашнева . А вы разве знакомы?.. Еще бы, его все дамы очень знают. Вот я и говорю – вас бог послал… едем, едем со мной, душенька. Проживете денька три, Клавдий Петрович даме нипочем не откажет, застрахуется у вас непременно; экипаж вам дадим новешенький, поедете отсюда уж не одна, а с приятелем. Ну, что? Согласны, красавица?
Нина (отходит). Ах, подождите.
Квашнева . Подожду, не каплет. Подумайте, душенька, в эту вашу страховку все равно никто не поверит.
Никитай (входит). Барыня!
Квашнева. Что тебе?
Никитай . Муха лошадей заела.
Квашнева . Сейчас побегу твоих мух отгонять! Иди, иди прочь, сорви ветку, отмахивайся.
Никитай стоит.
Пошел!
Никитай . Не пойду я, меня там Володька срамит.
Квашнева . Какой Володька?
Никитай . Ихний кучер.
Квашнева . И срамит, верно, за дело.
Никитай . Не за дело срамит; в ноги кланяется: прости, пожалуйста, говорит, ты меня конокрадом обозвал.
Квашнева . Ах, батюшки, он моих лошадей украдет! (Встает, торопливо идет в кусты и под кручу.) Разиня!
Нина (стоит, страшно задумавшись; потом бежит к кустам). Владимир, Володька, ямщик! Ну что, можно ехать? Как-нибудь? А верхом? Что? Ну, а села нет поблизости? (Отходит.)
Голос Сонечки (вдали). Ау!
Голос Артамона (поближе). Ау!
Так несколько раз. Голос Артамона все ближе, Сонечкин удаляется.
Нина (вслушивается со страхом). Знакомый голос. Артамон (входит). Соня, где ты? (Увидал Нину.)
Нина горько усмехается.
Что за черт?.. Неужто ты? Нина. (Засмеялся.)
Нина отвернулась.
Ведь это прямо анекдот, вдруг ты – в нашей глуши. Да каким же ветром?.. Ведь ты же в Москве живешь?
Нина . Нет, здесь.
Артамон . Голубушка моя, но ведь ты чертовски похорошела!..
Нина . Ах, что там.
Артамон . Нет, прямо красавица!
Нина . Что вам нужно?
Артамон . Значит, сердишься?
Нина . На что? Просто странно…
Артамон . А разве ты забыла?.. Ведь хорошо было… посмотри, совсем, как тогда, в Царицыне.
Нина . Что в Царицыне? О чем вы говорите, опомнитесь, пожалуйста, вы шли куда-то, идите, вас звали…
Артамон . Фу, какая злючка… О тебе, Ниночка, я всегда вспоминаю с благодарностью…
Нина (резко смеясь). Я думаю, благодарить было за что.
Артамон . Ага, значит, помнишь. Скажу откровенно, я страшно раскаиваюсь.
Нина . Мне от этого не легче.
Артамон . Я поступил не так, – должен был немедленно жениться…
Нина . Скажите…
Артамон . Подожди. Но ведь мы сделаны не идеально. А мое правило – не раскаиваться и всегда начинать сызнова.
Нина . А мое не такое… Да, вы очень оригинальный тип, Артамон Васильевич.
Артамон . Оригинальный? Я не из обидчивых; кстати, зачем ты заехала сюда?
Нина . По делу.
Артамон . Неужто все еще уроки и уроки? Я нахожу вообще – учить детей глубоко безнравственно. Учишь, учишь, и вдруг какой-нибудь гадости научишь.
Нина . Успокойтесь. Теперь я страховой агент.
Артамон (засвистал). Здорово. Суфражистка? Суфражистка – иронизируя над стремлением Нины к освобождению от зависимости и предрассудков (эмансипации), Артамон сравнивает ее с женщинами – участницами движения в США, Англии и других западноевропейских странах-за предоставление избирательных прав (от англ. Suffrage).
Нина . Глупо.
Артамон . То-то, смотрю – ты премило одета. Знаешь, что? Тебе все равно придется заехать в Коровино… Останься на неделю – и все там застрахуй… А? Я тебе помогу Клавдия Петровича уговорить.
Нина . Мерси. (Садится.) Вас, кажется, ждут.
Артамон . Да, увы!
Нина . Бедная девушка.
Артамон . Ты про кого?..
Нина . Про ту, кто вас зовет.
Артамон . Откуда ты знаешь?
Нина . Боже мой, – знаю… Мне даже поручено спасти ее.
Артамон . Тебя Квашнева просила меня отбить… (Смеется.) Милая моя, она всех молодых женщин об этом просит. Тебе, конечно, все равно, но клянусь, девочка влюбилась, но я почти как брат, ухаживаю для тренировки.
Нина . Успешно идет эта ваша тренировка?
Артамон . Ах, Нина, ты немножко только войди в мое положение… После тебя – никто, поверь, никто не может понравиться.
Нина . Даже певичка от Яра.
Артамон . Фи! Это было под пьяную руку, ты слишком нетерпима… И притом совершенно недооцениваешь себя… Ведь ты чертовская женщина! И я люблю эту твою дьявольскую ревность.
Нина . Пожалуйста, я ни к кому не ревную…
Артамон . Нина… приходи вечерком в сад… По некоторым причинам я удираю сию минуту и не явлюсь до вечера… Родная моя, на минутку забудь, попробуй, приди… Я должен рассказать невероятно много…
Нина (после молчания). А если приду?
Артамон . Ты же знаешь, что!.. Мне здесь смертельно скучно… Я понял, что без тебя нет жизни нигде. Ну, приди… Если нужно – ругай меня, поколоти, только приди…
Голос Сонечки. Ау!
Нина . Зовет, идите.
Артамон . Милая, согласись… (Хватает ее, целует.) Родная моя, как я тосковал.
Нина . Пусти…
Квашнева (глядит на них из-за кустов.) Ох, батюшки, запыхалась…
Артамон исчезает. Квашнева входит. Как воз везу, разорвет меня как-нибудь в одночасье. Входит Сонечка с охапкой листьев. Сонечка. Это не вы аукали, нет? Нина не отвечает.
В лесу то там, то здесь аукнется, смотрите, какие листья. (Вздыхает.)
Квашнева . Нилку этого посылать, как за смертью… (Соне.) Кто аукался?
Сонечка . Я почем знаю. Ходят в лесу по грибы и аукаются… Мама, кого мы ждем? Пойдемте…
Квашнева . Уйдешь, а без хозяйского глаза коляску рычагами разворочают… Отсырела я, вот что… Чаю хочу.
Вдали голоса.
Идут, никак, слава богу… Софья, покричи! Сонечка (идет и аукает). Ау! мы здесь!
Голоса приближаются – откликаются ближе.
Квашнева . Мать за дуру почитает; знаем мы, какие в лесу грибы аукаются, отвернись на минутку. (Быстро перекинулась к Нине.) Ну что, красавица, надумали? Видела, все видела, время не теряли, спасибо, – так-то лучше, сразу быка за рога. Чем могу, отблагодарю – брата моего уговорю страховаться… Согласны… значит?
Нина (с трудом). Хорошо. Согласна.
Сонечка . Мужики пришли.
Квашнева . Спасибо вам, милая. Заварим с вами кашу – только ложку припасай.
Уходят.
Занавес
Действие второе
Зал в доме Коровина. Под вечер. Три высоких окна прямо; убранство залы старое, перед окном кресло с большой спинкой, скрывающей Клавдия Петровича. Направо дверь, налево ступени, арка и видна столовая. На ступеньках стоит Нил, повыше Катерина.
Катерина . Ну что, Нил?
Нил (шепотом). Я уж распорядился, побежали выручать; приказал, чтобы рычаги захватили беспременно. Спит наш?
Катерина . Бог его знает, голубчика, спит, али так глазки закрыл. Давно чего-то не шевелился.
Нил . Сказать надо бы, что гости-то.
Катерина . Да как сказать; сама не знаю, что надо; помутилось в глупой моей голове. Нил, ведь срок завтра моему аттестату.
Нил . Катерина, любезная моя, воздержитесь, время не такое; дайте молодых окрутим, тогда пейте на здоровье.
Катерина . Пропадущая моя голова; за что, за что господь наслал такую скверность…
Нил . Бестолку не пошлет, была, стало быть, к тому причина; ведь вы не без яду, Катерина Ивановна…
Катерина вздыхает.
Гостям приготовили покушать?
Катерина . Петуха велела зарезать, с кашей его сварю.
Нил . Что это вы, Катерина Ивановна: с кашей только бедные едят…
Катерина . Так с чем же, петух ведь лиловый.
Нил . Изрубить его мелко и в котлету.
Катерина . И то надоумил – обеспамятела я, обестолковела.
Нил . А вы погромче, может, наш-то проснется…
Катерина . Ох, боюсь, – вдруг раскроет глазки и огорчится…
Нил . Что же нам делать? Приедет Квашнева, кинется к нему сразу – хуже будет.
Катерина . Ты сам постучи.
Нил . И то постучать, да прибрать, пока гости не наехали. А вдруг возьмут да наедут. Долго ли до беды. (Сходит в залу, будто прибирает, двигает кресла, роняет вещи.) Артамон Василич, вот уж хлюст, боюсь я его до смерти.
Катерина . Насилу его после чая в сад прогнала; вчера говорил, говорил, говорил, говорил – птица и та помолчит в свое время; наш-то совсем затосковал; что делать будем?
Нил . Чего ему у нас нужно, никак не добьюсь.
Катерина . Барину паровик свой продает. У нас паровиков и без его достаточно; а он: ты, говорит, Клавдий Петрович, купи все-таки, по крайности ездить на нем будешь.
Нил . Станет вам Клавдий Петрович на паровике ездить! (Таинственно.) Дело не в паровике; Артамон Василич воду мутит, охота ему за Сонечку с нашего барина получить отступного.
Катерина . Вот грех, прости господи! (Вздыхает.) Пойду петуха щипать.
Нил . Идите, да воздержитесь, Катерина Ивановна.
Катерина вздыхает и уходит.
(Громко.) Ох, приедут гости: Марья Уваровна с дочкой и еще неизвестная путешественница. Ей-богу, сейчас приедут… (Роняет кресло.) Клавдий Петрович, а Клавдий Петрович!
Клавдий (высовывает из-за спинки голову). Что ты так стучишь?
Нил . А я говорю – гости могут приехать.
Клавдий . Не надо их…
Молчание . Послушай… (Садится на диван.)
Долгое молчание.
Сегодня она опять приснилась.
Нил . Портретная-то?..
Клавдий . Да. Сначала вижу – будто я маленький и залез на дерево. На ветках все гнезда, и птицами пахнет. Залез и сижу, а внизу на земле красные бумажки валяются, от прошедшего фейерверка. Вдруг стало мне грустно, а потом еще грустнее… Сижу на дереве и заплакал… (Задумался.)
Нил . Вот со мной тоже бывает. Сижу, сижу, и ни с того ни с сего заплачу.
Клавдий . Странно стало – отчего грущу, и вдруг понял – вижу, по нашей поляне идет фигура. Так и захолонуло. Потом все перепуталось, перепуталось, перемешалось.
Нил . И у меня тоже, постоянно в голове все перепутается.
Клавдий . Сны оттого чудесны, что легко перелетаешь, не нужно ходить, маяться… То на дереве сидишь, и вдруг уже перед балконом… А полукруглое окно, знаешь, под крышей, сразу раскрылось, на подоконник облокотилась девушка, глядит глазами на небо, на сад, на дорожки и улыбается грустно… А сердце мое вот так и стучит; вглядываюсь, у ней знакомое лицо, родное… Хочу, чтобы и на меня посмотрела – посмотрит, и будет счастье… Рукой бы махнуть – не двинуться – а лицо у нее такое знакомое, боже мой…
Нил . На Сонечку сходственное?
Клавдий . Нет. Сонечку никогда не вижу во сне, она не настоящая… А на нее, на Нину, на наш портрет… (Встает.) Нил, найди портрет… Прошу тебя… Он никуда не мог деваться, его спрятали нарочно… Он сто лет висел здесь, тридцать лет я гляжу на него… Найди, жить не могу… Она единственная… Мне казалось, если я долгие годы буду глядеть и хотеть, она придет. А жизнь пролетела… я ничего не сделал… К чему все это, когда любить некого…
Нил . Осмелюсь посоветовать, Клавдий Петрович, – женились бы на Квашневой. Ей-богу, а то одна тоска у нас – хоть в лес беги…
Клавдий . Женюсь, только не на ней. Послушай, какое имя – Нина!
Нил . Почему Нина? Может, ее совсем и не так звали. Слушать вас прямо опасно – виданное ли дело жениться на изображении!
Клавдий . Ничего не понимаешь – если суждено, она придет. Чем я виноват, что полюбил только портрет; но ведь лицо у нее единственное – другого не полюбишь: я вот даже и не знаю, откуда он попал в наш дом. А люблю. Не просто это. Оставь. Не можешь найти, так не разговаривай.
Нил . Ох, беда какая! Где же я его найду?
Клавдий (сел в кресло напротив, Нил стал у стены, где ободрана штукатурка). Тут я про Наполеона Третьего разобрал, ты перепиши в тетрадь, а то видишь, как высоко, – читать трудно.
Нил (влезает на стул, читает). «Пруссаки заняли все высоты – французы отступают…»
Клавдий . Какое было кровопролитное сражение.
Нил . Да ведь это, Клавдий Петрович, давно очень было…
Клавдий . Ну что же, а я говорю: кровопролитное.
Нил . Учитель здешний рассказывал: немцы вот поссорятся и бранят друг друга, а рукой ни-ни. А французы всегда дерутся молча.
Клавдий . Глупости какие… Где мой носовой платок?
Нил . В кармане, чай.
Клавдий . И то, в кармане. Вот что – ты пойди, а я посижу, устал что-то сегодня.
Нил . Как же сидеть, Клавдий Петрович? Господи, Ведь гости сейчас приедут.
Клавдий (с испугом). Какие гости? Нил. Да все она же, Квашнева с Сонечкой, и еще путешественница одна…
Клавдий . Ах, как это, Нил, наверно, ты сам их зазвал.
Нил . Вот лопнуть – сами.
Клавдий . А ты скажи, – меня дома нет, в поле уехал.
Нил . Не поверят, Клавдий Петрович, виданное ли дело, чтобы вы по полям ездили.
Клавдий . Ну в город, что ли, уехал, в гостиницу… Я знаю – Квашнева опять начнет уговаривать жениться.
Нил . Эх…
За окном шум голосов.
Идут!
Клавдий . Что вы со мной делаете, всегда помешают, человек только подумать собрался, минуты нет спокойной. (Идет к столовой.)
Нил . Куда вы…
Клавдий . Спрячусь… а ты что-нибудь придумаешь.
Нил . Ничего не придумаю. Клавдий Петрович, ведь они через столовую пройдут.
Клавдий . В самом деле… (Поспешно идет направо.)
Нил (отчаянно). Клавдий Петрович, да что же я им скажу?..
Клавдий (пробуя запертую дверь). Скажи ты им, скажи… Кто дверь запер?
Нил . Давеча сами приказали.
Клавдий . Что делать… Ах!.. Вошли… Пропал! (Стал у двери.)
Из столовой выходят Квашнева и Сонечка. Квашнева. Опять, чай, спрятался. Клавдий кланяется.
Квашнева . Вот он, сударь, здравствуй, в гости приехала, дочь привезла. Рад? Да ты что к двери прилип?
Клавдий . Я за носовым платком…
Квашнева . Платок в руке, не ври…
Клавдий. Ах, какая забывчивость. (Подходит, здоровается.) Присядьте, пожалуйста…
Квашнева и Сонечка садятся. Нил стоит на ступеньках.
Квашнева . Ну, отец, я на тебя в суд подаю, за дороги… Ну, что выпучил глаза, – пошутила, не подам. А ты вели нарубить тальнику, да и завали дорогу.
Клавдий . Сейчас распоряжусь. (Вскочил.)
Квашнева . Успеешь, успеешь, садись. Коляску все равно на твой счет починю. Садись. Ну, делал что?
Клавдий . Думал много…
Квашнева . Об ком думал, об нас?..
Клавдий . Отчасти…
Квашнева . Отчасти! ах ты, тугодум. Об нас подумай, ведь дочь, смотри – выросла, куда ее дену? трудно мне старухе.
Клавдий (глядит на Соню). Должно быть, очень трудно.
Сонечка . Мама…
Клавдий . Кушать не хотите?
Квашнева . Хорош хозяин… Очень даже хотим.
Клавдий . Сейчас распоряжусь. (Вскакивает.)
Квашнева . Сядь, опять сорвался…
Клавдий (уже подбежал к Нилу). Вот я ему насчет завтрака и насчет дороги скажу…
Сонечка (тихо). Мама, нельзя так сразу, мне, правда, противно.
Квашнева . А мне очень приятно. Плюну вот и уеду. Все скажут – старуха лезла, лезла – а жених за дверь поворот указал. Так и скажут…
Сонечка .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61