– А мне сказали, что вы интересуетесь вуду.
– Я – да, – сказала Спэн, улыбаясь. – А мой друг таскает сумки.
Лицо Скарлетта побагровело, но он ничего не сказал.
– Мари Лаво, – пояснил Джефферсон – была мулаткой и Великой Королевой вуду.
– Вуду! – фыркнул Уэнтворт. – Кусок дерьма! – это были его первые слова за всю дорогу. В основном он смотрел в окно и явно находил общество гостей скучным.
– Что ж, – сказал Джефферсон, игнорируя мнение джентльмена из ФБР, – если вас интересует вуду, я к вашим услугам. Что вы хотите узнать?
– Насколько оно распространено сегодня? – спросила Спэн.
– Очень широко и очень далеко от своих корней. Правда, чистый культ еще существует. И, конечно, остается Гаити.
– Скажите, в этом есть что-то? Понимаете меня? – вопрос удивил Скарлетта и заставил Уэнтворта оторваться от созерцания луизианских пейзажей.
– Сам я родился в Филадельфии, – улыбнулся Джефферсон, – но мой кузен вырос здесь, в маленьком луизианском городке. Я навестил его однажды, когда мне было лет восемь или девять. Тогда я и узнал, что в этом городишке было несколько докторов худу и колдунов. Внешне они не отличались от других, но к ним ездило много людей, даже из соседних штатов. Один из этих колдунов заходил иногда к моей бабушке, и тогда нас с братом выгоняли играть на улицу. Даже мой отец, хоть и получил хорошее по тем временам для черного образование, уважал эти южные обычаи.
Справа Спэн увидела громадный Луизианский супердом, похожий на приземлившееся летающее блюдце.
– На Гаити правда жутко, – продолжал Джефферсон. – Вечером на перекрестке я видел там двоих мужчин, одного в белом, другого в черном, которые кружились без остановки, спина к спине, как сиамские близнецы. Колдуны – там их называют «зобоп», – организуются в группы наподобие масонских лож. Они собираются по зову барабанов на перекрестках и совершают свои церемонии. Гаитяне верят, что можно увидеть едущий пустой автомобиль, который ведет невидимый зобоп.
Уэнтворт достал платок и с шумом высморкался.
– На одной из наших пленок имеется фраза «зомби пошел». Можете объяснить, что это значит?
– Это долгая история.
– Так начинайте сейчас.
– На перекрестках они оживляют зомби путем пролития крови. Я, конечно, не думаю, что вы в это верите...
– Не верю, – подтвердила Кэтрин Спэн.
– ...но основная версия такова. Человеку, который должен стать зомби, сначала дают яд. В тот же день его хоронят – не забудьте, что это жаркая страна, – а на другой день зобопы собираются на кладбище и оживляют его. Когда он выходит из земли, ему дают лекарство, изгоняющее яд, и он становится кататоником, чем-то вроде чудовища Франкенштейна. Потом его заковывают в кандалы, чтобы он не сбежал, – и у зобопа появляется раб.
– Значит, вот как у вас развлекаются? – спросил Уэнтворт. – Ездят охотиться на зомби?
«Достал», – подумала Спэн с раздражением.
– А зомби на Гаити действительно убивают людей? – спросила она.
– Говорят, что несколько человек в год. Но они же просто орудия, они не делают это сознательно. Их посылает зобоп, и они иногда приносят ему какой-нибудь знак того, что работа сделана.
– Интересно, – сказала Спэн.
– Завтра советую съездить в парк Чэлметт, – вставил Уэнтворт.
– А что там?
– Место битвы при Нью-Орлеане, где Энди Джексон расколошматил проклятых англичан.
– Люк, – Джефферсон с улыбкой повернулся к нему, – почему бы тебе не засунуть свой изысканный язык туда, где солнце светит не так ярко?
Уэнтворт в ответ только ухмыльнулся.
– Ну вот, все это идет с Гаити. И, конечно, она оттуда.
– Кто?
– Нынешняя Королева вуду.
– Не знала, что она сейчас есть, – призналась Спэн.
Второй раз за время поездки Джон Джефферсон оторвался от руля и поглядел на нее.
– Вы ищете Джона Линкольна Харди, – сказал он. – Он вырос в Штатах, но его семья не отсюда. Его мачеха три года назад приехала с Гаити. Ходят слухи, что она и есть наша новая королева. Я думал, что вы об этом знаете.
– Нет, – сказала Спэн. – Мы этого не знали.
* * *
Полицейские любят показывать достижения.
В нью-орлеанской полиции обрадовались случаю продемонстрировать канадским гостям свое искусство.
– Вам дается по машине. Смотрите, не разгрохайте, – сказал Эрни Ходж. – В машине «электрические зубы», уже настроенные, так что не перенастраивайте их. Не спугните рыбку и не гоняйтесь сразу за несколькими. Понятно?
– Да, – ответили хором Скарлетт и Спэн.
Эрни Ходж имел четыре подбородка и лицо, которое Рабидовски наверняка назвал бы «будкой». Когда он говорил – исключительно на полицейском жаргоне, – изо рта у него брызгала слюна. Что-то в его маленьких глазках заставляло канадцев думать, что его предки с особым наслаждением секли своих рабов. Но полицейским он был отменным; они вынуждены были это признать.
– Тогда послушайте еще три требования. Во-первых, не стрелять без крайней необходимости. Потом будет масса хлопот. Во-вторых, самим никого не задерживать, а дожидаться наших. У нас закон построже в отношении процедуры ареста, чем у вас. И, в-третьих, будьте осторожны. Я вовсе не хочу, чтобы вы отправились кормить рыб. Если они будут уходить за город, свяжитесь с полицией штата. Но тоже в крайнем случае – время вертолетов дорого стоит. Вопросы есть?
– Есть, – сказал Скарлетт, усмехаясь. – Что мы можем делать?
– Можете делать все сами, если хотите.
– Чтобы вы знали, – вставил Уэнтворт, – это говенная работенка.
Эрни Ходж нахмурился. Было ясно, что Уэнтворт и ему не нравится.
– Ладно, – сказала Спэн. – Так где же Джон Линкольн Харди?
Они находились в районе трущоб на берегу Миссисипи. Музыка из баров повисла в напоенном влагой воздухе, сладкая и неотвязная, как запах ночных цветов.
– Четырьмя кварталами вниз по реке вы увидите Джефферсона в машине. Напротив будет аптека, перед которой стоят четыре автомобиля. Харди там со своими приятелями. Поверьте, что это самая странная аптека из всех, какие вы видели.
– Может, и нет, – сказала Спэн, садясь в машину. – В нашем холодном городе есть китайский квартал.
Она включила зажигание.
* * *
– Странно, что они отпустили нас без «хвоста», – заметил Рик Скарлетт.
– Это ФБР. Они хотят иметь свободу рук в Канаде.
– Думаешь, поэтому старина Ходж так нервничал?
– Конечно. Если что случится, они его затаскают.
– А как тебе наш Люк Твердая Рука?
– Задница, – лаконично ответила Спэн.
– С чего бы он в такую жару запаковался в костюм? Наверняка у него там «Беретта» или что-нибудь еще более экзотическое.
– Ага, как у Джеймса Бонда.
– И как такого урода держат в ФБР?
– Не знаю. Вид у него скользкий. Не удивлюсь, если по вечерам он подглядывает за раздетыми девицами в соседских окнах.
Рик Скарлетт моргнул.
– Хочешь сэндвич? – спросил он, чтобы сменить тему.
Было все еще жарко. Они купили по большой бутылке апельсинового сока и устроились в проулке неподалеку от аптеки. В соседнем доме с глиняными стенами и ржавой жестяной крышей никто не жил; дверь была сорвана с петель и валялась внутри. Дальше на веранде сидел старик в кресле-качалке. Иногда слышался треск орехов, падающих с деревьев.
Аптека располагалась между двумя маленькими кладбищами.
Среди белых надгробных камней возвышались кое-где монументальные чугунные гробницы. В аптеке за плотно закрытыми ставнями горел свет.
Оставив Спэн в машине, Рик Скарлетт прошелся по улице и зашел в магазин. Над прилавком висела надпись: «Правила запрещают распивать спиртное перед магазином». Он купил два сэндвича: для Спэн с креветками и майонезом по-французски, для себя с устрицами. Себе он купил еще бумажный стаканчик кофе, который выпил на обратном пути. Кофе отдавал цикорием.
Спэн наблюдала за аптекой в бинокль, который передала ему в обмен на сэндвич. Он заглянул в него и увидел, что аптека была грязной и старой, с облезшей краской. Над прилавком громоздилась такая же облезлая полка с книгами и какими-то корнями. Внутри находилось несколько человек, в основном старухи в белом. Они расположились прямо на полу, куря сигары и перебирая артритическими пальцами какие-то маленькие свертки. По-видимому, их сняли с устроенного в глубине комнаты алтаря. Скарлетт разглядел статую, окруженную дешевыми олеографиями Св. Петра, Св. Георга и Св. Патрика. Вокруг алтаря на полу стояли бутылки рома и вермута вперемежку с маленькими фарфоровыми горшочками. Тут к сидящим присоединилась еще одна старуха, одетая в белое, которая держалась руками за голову.
И тут же из двери показались двое. Одна, старая женщина лет семидесяти пяти, была в выцветшем халате и черных лаковых туфлях. Ее седые редкие волосы были связаны сзади в пучок. Зайдя за прилавок, она указала на висящие на стене семь барабанов, четыре из которых были выкрашены зеленым. Потом – на висящий там же кнут.
Второй из вошедших, мужчина, начал снимать барабаны.
– Вот он, – сказал Скарлетт. Мужчина был Джоном Линкольном Харди.
Спэн посмотрела на часы:
– Помнишь запись разговора? «Варево закипит к полуночи».
Что-то должно случиться, и ждать осталось недолго.
* * *
Все четыре машины отъехали в 23.00.
Скарлетт и Спэн насчитали семнадцать человек – пятнадцать черных и двух белых, причем все, кроме двух, были женщины.
– Поехали за ними, – сказал Скарлетт. – Если они разделятся, мы сможем проследить.
Каждый из них сел в свою машину и достал «электрические зубы», о которых говорил Ходж. Они имели небольшой экран, на котором высвечивалась та часть города, где они находились. На картах мигали четыре маленьких огонька – преследуемые машины, – а дисплей сбоку отмечал расстояние до них.
Рик Скарлетт и Кэтрин Спэн следовали за Харди до границ города и дальше – в глубь страны «кажунов» Так называют потомков французских колонистов в Луизиане.
.
В Луизиане граница между землей и водой весьма условна. Заболоченные рукава рек и речушек, извиваясь, сплетаются между собой и превращают местность в лабиринт, где потеряться – значит пропасть. Там, среди гниения и сырости, в дебрях тростника и пальм, ужас приходит быстро, а следом приходит смерть.
За городом Хума кортеж машин свернул с шоссе на еле заметную проселочную дорогу. Вокруг нее стояли полуразвалившиеся хижины, распространяющие кругом себя густой аромат рыбы, дерьма и отбросов. Вокруг росли манговые деревья с тяжелыми гроздьями плодов. Через несколько миль хижины пропали, и остались только четыре машины среди бескрайних болот.
Полицейские выключили фары и ехали дальше при свете луны, направляемые «электрическими зубами». Через двадцать минут точки на карте остановились.
Уже десять миль вокруг них не было никакого жилья. Может быть, не было и дороги, по которой они ехали прежде.
Скарлетт и Спэн отъехали вправо и остановили машины так, чтобы их нельзя было заметить с дороги. Рик выскочил из машины и подбежал к Спэн.
– Пошли скорее, не то они уйдут! – он указал влево, где за деревьями виднелись уходящие вдаль факелы.
Когда они вышли на дорогу, свет уже исчез. Осторожно, на случай, если ушедшие оставили сторожа, они подобрались к четырем машинам. Там никого не было, и полицейские отправились следом. Вокруг возвышались огромные кипарисы, покрытые мхом. После первых же шагов Скарлетт и Спэн погрузились в воду по колено, потом по грудь, соображая, водятся ли в этой части Луизианы водяные змеи.
– Что это? – Скарлетт резко остановился.
Перед ними возвышалась груда камней, похожая на остатки какого-то странного монумента. За нею виднелись несколько хижин, перед которыми стояла виселица со свисавшими с нее костями.
В этот момент из-за деревьев донеслись первые удары барабанов – рокочущий, неумолимый звук «бум... бум... бум».
– Мы их нашли, – прошептал Скарлетт. – Пойдем поглядим.
* * *
Воскресенье, 7 ноября, 0.07
Пригнувшись, они проскользнули мимо молчаливых хижин и направились к месту, откуда доносился барабанный бой. Каждый раз, когда барабаны замолкали, они слышали монотонные, леденящие душу песнопения. Порой вырывался пронзительный вскрик, от которого волосы вставали дыбом. За деревьями открылся островок среди болота, на котором, насколько они могли видеть, располагалось кладбище – быть может, первое в Луизиане кладбище беглых рабов. Из земли, как гнилые зубы, торчали покосившиеся надгробия.
Следующие двадцать минут ни Скарлетт, ни Спэн не проронили ни слова. Скорчившись в три погибели на опушке леса, они наблюдали за тем, что происходило на острове.
Там горел костер, и вокруг него плясали семь обнаженных фигур – одна из них белая. Круг танцоров обрамляли виселицы, такие же, как те, что стояли у хижин, и с каждой свисало еще дергающееся тело козы. Одна коза была еще жива, и время от времени воздух оглашали ее пронзительные крики. Земля вокруг виселиц была усыпана сотнями черепов, среди которых двигались танцоры, подчиняясь ритму не умолкающих барабанов.
Коза испустила последний крик и издохла.
Потом чей-то голос выкрикнул слово «Дамбалла!», и хор ответил:
– Кровь, стань серебром!
В круг танцующих ворвался мужчина со змеей на шее.
«Бум... бум... бум», – били барабаны.
Скарлетт тронул Спэн за мокрое грязное плечо и указал вправо.
В двадцати футах от костра стоял приземистый квадратный мавзолей – единственное сооружение на острове. Он был сделан из блестевшего в свете луны белого камня, и одна сторона его казалась красной в отблесках костра.
Вокруг сооружения сидели две группы людей. Одну составляло четверо барабанщиков, а вторую – четыре женщины в резных деревянных масках, изображающих демонов. В руках они перебирали красные свертки ткани. На вершине, скрестив ноги, сидела та самая старуха в халате из аптеки. Одна ее рука была вытянута в сторону мужчины со змеей.
Рядом с ней стоял Джон Линкольн Харди, сжимающий в руке кость.
«Бум... бум... бум», – грохотали барабаны.
Внезапно барабанщики прекратили выбивать общий ритм и начали стучать вразнобой, как бы переговариваясь друг с другом. Это привело танцующих в совершенное неистовство.
«Бум-бум... бум... бум... бум-бум-бум... бум».
Человек со змеей – «Дамбалла!» – приблизился к гробнице – «Дамбалла!» – и старуха на вершине поднялась.
– Дам – бум-бум – Ба – бум – Ла!
Бум... бум...
Старуха задрала халат вверх, и лунный свет осветил ее дряблые груди и складки жира на животе.
Она раздвинула ноги.
Бум... бум...
Ее голова откинулась назад; руки взметнулись вверх, словно пытаясь схватить луну.
Бум...
Она выпятила живот. Низ его густо покрывали спутанные седые волосы, спускаясь между ног, как побеги плюща.
«Господи!» – подумала Скарлетт, когда мужчина поднял змею к ногам старухи.
– Дам – бал – ла! Дам – бал – ла! – запели женщины в масках.
Джон Линкольн Харди подобрал с земли череп и начал бить по нему костью. Старуха наклонилась вперед и легла на гробницу, раскинув ноги и придавив голову змеи к своему животу. Она принялась сводить и разводить бедра в такт ритма барабанов; четыре женщины в масках тоже сорвали с себя одежду и начали ритмично раскачиваться.
Когда мужчина отпустил змею, Спэн невольно закрыла глаза.
Открыв их, она увидела, что змея, длина которой составляла не менее шести футов, проскользнула к шее колдуньи и обвилась вокруг нее.
– Ползи, Дамбалла! – прохрипела старуха.
Тут человек, принесший змею, начал бешено извиваться, высоко подпрыгивая в воздух. Лицо его потеряло всякое выражение. Его мускулы цепенели один за другим, пока внезапно он не замер после очередного прыжка.
Одна из женщин подтанцевала к нему и обернула вокруг его талии зеленый платок, а через плечо перекинула красную перевязь, другой конец которой завязала на груди. Потом она вложила ему в руку мачете, и он снова начал двигаться.
Бум... бум-бум... бум-бум... бум-бум...
Старуха наверху испустила хриплый вопль оргазма.
Джон Линкольн Харди отбросил череп и подошел к ней с костью в руке. На какой-то момент Рику Скарлетту показалось, что кость светится, но потом все исчезло. Он костью подхватил змею под брюхо и ловко сунул ее в мешок.
Позади Скарлетт услышал, как Спэн с облегчением вздохнула.
"Боится змей? – подумал он. – Ничего, леди, когда-нибудь я подсуну вам змею, которая вам понравится".
Из кольца танцующих донесся стон.
Одна из женщин вырвалась из круга и начала плясать перед мавзолеем, вертясь все быстрее и быстрее, пока ее лицо не исказилось в агонии. Она вцепилась ногтями в свои щеки, пытаясь бороться с охватившим ее наваждением или, наоборот, следуя ему.
Круг танцоров теснее сомкнулся вокруг огня. В экстазе некоторые ступали в пламя босыми ногами.
К ним приблизился один из барабанщиков, продолжая выбивать дробь. Ближайшая к нему женщина стала биться в конвульсиях, выкрикивая «Нет! Нет! Нет!» Но барабан продолжал грохотать – населявшие его духи овладели женщиной и нашептывали ей в ухо свои тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Я – да, – сказала Спэн, улыбаясь. – А мой друг таскает сумки.
Лицо Скарлетта побагровело, но он ничего не сказал.
– Мари Лаво, – пояснил Джефферсон – была мулаткой и Великой Королевой вуду.
– Вуду! – фыркнул Уэнтворт. – Кусок дерьма! – это были его первые слова за всю дорогу. В основном он смотрел в окно и явно находил общество гостей скучным.
– Что ж, – сказал Джефферсон, игнорируя мнение джентльмена из ФБР, – если вас интересует вуду, я к вашим услугам. Что вы хотите узнать?
– Насколько оно распространено сегодня? – спросила Спэн.
– Очень широко и очень далеко от своих корней. Правда, чистый культ еще существует. И, конечно, остается Гаити.
– Скажите, в этом есть что-то? Понимаете меня? – вопрос удивил Скарлетта и заставил Уэнтворта оторваться от созерцания луизианских пейзажей.
– Сам я родился в Филадельфии, – улыбнулся Джефферсон, – но мой кузен вырос здесь, в маленьком луизианском городке. Я навестил его однажды, когда мне было лет восемь или девять. Тогда я и узнал, что в этом городишке было несколько докторов худу и колдунов. Внешне они не отличались от других, но к ним ездило много людей, даже из соседних штатов. Один из этих колдунов заходил иногда к моей бабушке, и тогда нас с братом выгоняли играть на улицу. Даже мой отец, хоть и получил хорошее по тем временам для черного образование, уважал эти южные обычаи.
Справа Спэн увидела громадный Луизианский супердом, похожий на приземлившееся летающее блюдце.
– На Гаити правда жутко, – продолжал Джефферсон. – Вечером на перекрестке я видел там двоих мужчин, одного в белом, другого в черном, которые кружились без остановки, спина к спине, как сиамские близнецы. Колдуны – там их называют «зобоп», – организуются в группы наподобие масонских лож. Они собираются по зову барабанов на перекрестках и совершают свои церемонии. Гаитяне верят, что можно увидеть едущий пустой автомобиль, который ведет невидимый зобоп.
Уэнтворт достал платок и с шумом высморкался.
– На одной из наших пленок имеется фраза «зомби пошел». Можете объяснить, что это значит?
– Это долгая история.
– Так начинайте сейчас.
– На перекрестках они оживляют зомби путем пролития крови. Я, конечно, не думаю, что вы в это верите...
– Не верю, – подтвердила Кэтрин Спэн.
– ...но основная версия такова. Человеку, который должен стать зомби, сначала дают яд. В тот же день его хоронят – не забудьте, что это жаркая страна, – а на другой день зобопы собираются на кладбище и оживляют его. Когда он выходит из земли, ему дают лекарство, изгоняющее яд, и он становится кататоником, чем-то вроде чудовища Франкенштейна. Потом его заковывают в кандалы, чтобы он не сбежал, – и у зобопа появляется раб.
– Значит, вот как у вас развлекаются? – спросил Уэнтворт. – Ездят охотиться на зомби?
«Достал», – подумала Спэн с раздражением.
– А зомби на Гаити действительно убивают людей? – спросила она.
– Говорят, что несколько человек в год. Но они же просто орудия, они не делают это сознательно. Их посылает зобоп, и они иногда приносят ему какой-нибудь знак того, что работа сделана.
– Интересно, – сказала Спэн.
– Завтра советую съездить в парк Чэлметт, – вставил Уэнтворт.
– А что там?
– Место битвы при Нью-Орлеане, где Энди Джексон расколошматил проклятых англичан.
– Люк, – Джефферсон с улыбкой повернулся к нему, – почему бы тебе не засунуть свой изысканный язык туда, где солнце светит не так ярко?
Уэнтворт в ответ только ухмыльнулся.
– Ну вот, все это идет с Гаити. И, конечно, она оттуда.
– Кто?
– Нынешняя Королева вуду.
– Не знала, что она сейчас есть, – призналась Спэн.
Второй раз за время поездки Джон Джефферсон оторвался от руля и поглядел на нее.
– Вы ищете Джона Линкольна Харди, – сказал он. – Он вырос в Штатах, но его семья не отсюда. Его мачеха три года назад приехала с Гаити. Ходят слухи, что она и есть наша новая королева. Я думал, что вы об этом знаете.
– Нет, – сказала Спэн. – Мы этого не знали.
* * *
Полицейские любят показывать достижения.
В нью-орлеанской полиции обрадовались случаю продемонстрировать канадским гостям свое искусство.
– Вам дается по машине. Смотрите, не разгрохайте, – сказал Эрни Ходж. – В машине «электрические зубы», уже настроенные, так что не перенастраивайте их. Не спугните рыбку и не гоняйтесь сразу за несколькими. Понятно?
– Да, – ответили хором Скарлетт и Спэн.
Эрни Ходж имел четыре подбородка и лицо, которое Рабидовски наверняка назвал бы «будкой». Когда он говорил – исключительно на полицейском жаргоне, – изо рта у него брызгала слюна. Что-то в его маленьких глазках заставляло канадцев думать, что его предки с особым наслаждением секли своих рабов. Но полицейским он был отменным; они вынуждены были это признать.
– Тогда послушайте еще три требования. Во-первых, не стрелять без крайней необходимости. Потом будет масса хлопот. Во-вторых, самим никого не задерживать, а дожидаться наших. У нас закон построже в отношении процедуры ареста, чем у вас. И, в-третьих, будьте осторожны. Я вовсе не хочу, чтобы вы отправились кормить рыб. Если они будут уходить за город, свяжитесь с полицией штата. Но тоже в крайнем случае – время вертолетов дорого стоит. Вопросы есть?
– Есть, – сказал Скарлетт, усмехаясь. – Что мы можем делать?
– Можете делать все сами, если хотите.
– Чтобы вы знали, – вставил Уэнтворт, – это говенная работенка.
Эрни Ходж нахмурился. Было ясно, что Уэнтворт и ему не нравится.
– Ладно, – сказала Спэн. – Так где же Джон Линкольн Харди?
Они находились в районе трущоб на берегу Миссисипи. Музыка из баров повисла в напоенном влагой воздухе, сладкая и неотвязная, как запах ночных цветов.
– Четырьмя кварталами вниз по реке вы увидите Джефферсона в машине. Напротив будет аптека, перед которой стоят четыре автомобиля. Харди там со своими приятелями. Поверьте, что это самая странная аптека из всех, какие вы видели.
– Может, и нет, – сказала Спэн, садясь в машину. – В нашем холодном городе есть китайский квартал.
Она включила зажигание.
* * *
– Странно, что они отпустили нас без «хвоста», – заметил Рик Скарлетт.
– Это ФБР. Они хотят иметь свободу рук в Канаде.
– Думаешь, поэтому старина Ходж так нервничал?
– Конечно. Если что случится, они его затаскают.
– А как тебе наш Люк Твердая Рука?
– Задница, – лаконично ответила Спэн.
– С чего бы он в такую жару запаковался в костюм? Наверняка у него там «Беретта» или что-нибудь еще более экзотическое.
– Ага, как у Джеймса Бонда.
– И как такого урода держат в ФБР?
– Не знаю. Вид у него скользкий. Не удивлюсь, если по вечерам он подглядывает за раздетыми девицами в соседских окнах.
Рик Скарлетт моргнул.
– Хочешь сэндвич? – спросил он, чтобы сменить тему.
Было все еще жарко. Они купили по большой бутылке апельсинового сока и устроились в проулке неподалеку от аптеки. В соседнем доме с глиняными стенами и ржавой жестяной крышей никто не жил; дверь была сорвана с петель и валялась внутри. Дальше на веранде сидел старик в кресле-качалке. Иногда слышался треск орехов, падающих с деревьев.
Аптека располагалась между двумя маленькими кладбищами.
Среди белых надгробных камней возвышались кое-где монументальные чугунные гробницы. В аптеке за плотно закрытыми ставнями горел свет.
Оставив Спэн в машине, Рик Скарлетт прошелся по улице и зашел в магазин. Над прилавком висела надпись: «Правила запрещают распивать спиртное перед магазином». Он купил два сэндвича: для Спэн с креветками и майонезом по-французски, для себя с устрицами. Себе он купил еще бумажный стаканчик кофе, который выпил на обратном пути. Кофе отдавал цикорием.
Спэн наблюдала за аптекой в бинокль, который передала ему в обмен на сэндвич. Он заглянул в него и увидел, что аптека была грязной и старой, с облезшей краской. Над прилавком громоздилась такая же облезлая полка с книгами и какими-то корнями. Внутри находилось несколько человек, в основном старухи в белом. Они расположились прямо на полу, куря сигары и перебирая артритическими пальцами какие-то маленькие свертки. По-видимому, их сняли с устроенного в глубине комнаты алтаря. Скарлетт разглядел статую, окруженную дешевыми олеографиями Св. Петра, Св. Георга и Св. Патрика. Вокруг алтаря на полу стояли бутылки рома и вермута вперемежку с маленькими фарфоровыми горшочками. Тут к сидящим присоединилась еще одна старуха, одетая в белое, которая держалась руками за голову.
И тут же из двери показались двое. Одна, старая женщина лет семидесяти пяти, была в выцветшем халате и черных лаковых туфлях. Ее седые редкие волосы были связаны сзади в пучок. Зайдя за прилавок, она указала на висящие на стене семь барабанов, четыре из которых были выкрашены зеленым. Потом – на висящий там же кнут.
Второй из вошедших, мужчина, начал снимать барабаны.
– Вот он, – сказал Скарлетт. Мужчина был Джоном Линкольном Харди.
Спэн посмотрела на часы:
– Помнишь запись разговора? «Варево закипит к полуночи».
Что-то должно случиться, и ждать осталось недолго.
* * *
Все четыре машины отъехали в 23.00.
Скарлетт и Спэн насчитали семнадцать человек – пятнадцать черных и двух белых, причем все, кроме двух, были женщины.
– Поехали за ними, – сказал Скарлетт. – Если они разделятся, мы сможем проследить.
Каждый из них сел в свою машину и достал «электрические зубы», о которых говорил Ходж. Они имели небольшой экран, на котором высвечивалась та часть города, где они находились. На картах мигали четыре маленьких огонька – преследуемые машины, – а дисплей сбоку отмечал расстояние до них.
Рик Скарлетт и Кэтрин Спэн следовали за Харди до границ города и дальше – в глубь страны «кажунов» Так называют потомков французских колонистов в Луизиане.
.
В Луизиане граница между землей и водой весьма условна. Заболоченные рукава рек и речушек, извиваясь, сплетаются между собой и превращают местность в лабиринт, где потеряться – значит пропасть. Там, среди гниения и сырости, в дебрях тростника и пальм, ужас приходит быстро, а следом приходит смерть.
За городом Хума кортеж машин свернул с шоссе на еле заметную проселочную дорогу. Вокруг нее стояли полуразвалившиеся хижины, распространяющие кругом себя густой аромат рыбы, дерьма и отбросов. Вокруг росли манговые деревья с тяжелыми гроздьями плодов. Через несколько миль хижины пропали, и остались только четыре машины среди бескрайних болот.
Полицейские выключили фары и ехали дальше при свете луны, направляемые «электрическими зубами». Через двадцать минут точки на карте остановились.
Уже десять миль вокруг них не было никакого жилья. Может быть, не было и дороги, по которой они ехали прежде.
Скарлетт и Спэн отъехали вправо и остановили машины так, чтобы их нельзя было заметить с дороги. Рик выскочил из машины и подбежал к Спэн.
– Пошли скорее, не то они уйдут! – он указал влево, где за деревьями виднелись уходящие вдаль факелы.
Когда они вышли на дорогу, свет уже исчез. Осторожно, на случай, если ушедшие оставили сторожа, они подобрались к четырем машинам. Там никого не было, и полицейские отправились следом. Вокруг возвышались огромные кипарисы, покрытые мхом. После первых же шагов Скарлетт и Спэн погрузились в воду по колено, потом по грудь, соображая, водятся ли в этой части Луизианы водяные змеи.
– Что это? – Скарлетт резко остановился.
Перед ними возвышалась груда камней, похожая на остатки какого-то странного монумента. За нею виднелись несколько хижин, перед которыми стояла виселица со свисавшими с нее костями.
В этот момент из-за деревьев донеслись первые удары барабанов – рокочущий, неумолимый звук «бум... бум... бум».
– Мы их нашли, – прошептал Скарлетт. – Пойдем поглядим.
* * *
Воскресенье, 7 ноября, 0.07
Пригнувшись, они проскользнули мимо молчаливых хижин и направились к месту, откуда доносился барабанный бой. Каждый раз, когда барабаны замолкали, они слышали монотонные, леденящие душу песнопения. Порой вырывался пронзительный вскрик, от которого волосы вставали дыбом. За деревьями открылся островок среди болота, на котором, насколько они могли видеть, располагалось кладбище – быть может, первое в Луизиане кладбище беглых рабов. Из земли, как гнилые зубы, торчали покосившиеся надгробия.
Следующие двадцать минут ни Скарлетт, ни Спэн не проронили ни слова. Скорчившись в три погибели на опушке леса, они наблюдали за тем, что происходило на острове.
Там горел костер, и вокруг него плясали семь обнаженных фигур – одна из них белая. Круг танцоров обрамляли виселицы, такие же, как те, что стояли у хижин, и с каждой свисало еще дергающееся тело козы. Одна коза была еще жива, и время от времени воздух оглашали ее пронзительные крики. Земля вокруг виселиц была усыпана сотнями черепов, среди которых двигались танцоры, подчиняясь ритму не умолкающих барабанов.
Коза испустила последний крик и издохла.
Потом чей-то голос выкрикнул слово «Дамбалла!», и хор ответил:
– Кровь, стань серебром!
В круг танцующих ворвался мужчина со змеей на шее.
«Бум... бум... бум», – били барабаны.
Скарлетт тронул Спэн за мокрое грязное плечо и указал вправо.
В двадцати футах от костра стоял приземистый квадратный мавзолей – единственное сооружение на острове. Он был сделан из блестевшего в свете луны белого камня, и одна сторона его казалась красной в отблесках костра.
Вокруг сооружения сидели две группы людей. Одну составляло четверо барабанщиков, а вторую – четыре женщины в резных деревянных масках, изображающих демонов. В руках они перебирали красные свертки ткани. На вершине, скрестив ноги, сидела та самая старуха в халате из аптеки. Одна ее рука была вытянута в сторону мужчины со змеей.
Рядом с ней стоял Джон Линкольн Харди, сжимающий в руке кость.
«Бум... бум... бум», – грохотали барабаны.
Внезапно барабанщики прекратили выбивать общий ритм и начали стучать вразнобой, как бы переговариваясь друг с другом. Это привело танцующих в совершенное неистовство.
«Бум-бум... бум... бум... бум-бум-бум... бум».
Человек со змеей – «Дамбалла!» – приблизился к гробнице – «Дамбалла!» – и старуха на вершине поднялась.
– Дам – бум-бум – Ба – бум – Ла!
Бум... бум...
Старуха задрала халат вверх, и лунный свет осветил ее дряблые груди и складки жира на животе.
Она раздвинула ноги.
Бум... бум...
Ее голова откинулась назад; руки взметнулись вверх, словно пытаясь схватить луну.
Бум...
Она выпятила живот. Низ его густо покрывали спутанные седые волосы, спускаясь между ног, как побеги плюща.
«Господи!» – подумала Скарлетт, когда мужчина поднял змею к ногам старухи.
– Дам – бал – ла! Дам – бал – ла! – запели женщины в масках.
Джон Линкольн Харди подобрал с земли череп и начал бить по нему костью. Старуха наклонилась вперед и легла на гробницу, раскинув ноги и придавив голову змеи к своему животу. Она принялась сводить и разводить бедра в такт ритма барабанов; четыре женщины в масках тоже сорвали с себя одежду и начали ритмично раскачиваться.
Когда мужчина отпустил змею, Спэн невольно закрыла глаза.
Открыв их, она увидела, что змея, длина которой составляла не менее шести футов, проскользнула к шее колдуньи и обвилась вокруг нее.
– Ползи, Дамбалла! – прохрипела старуха.
Тут человек, принесший змею, начал бешено извиваться, высоко подпрыгивая в воздух. Лицо его потеряло всякое выражение. Его мускулы цепенели один за другим, пока внезапно он не замер после очередного прыжка.
Одна из женщин подтанцевала к нему и обернула вокруг его талии зеленый платок, а через плечо перекинула красную перевязь, другой конец которой завязала на груди. Потом она вложила ему в руку мачете, и он снова начал двигаться.
Бум... бум-бум... бум-бум... бум-бум...
Старуха наверху испустила хриплый вопль оргазма.
Джон Линкольн Харди отбросил череп и подошел к ней с костью в руке. На какой-то момент Рику Скарлетту показалось, что кость светится, но потом все исчезло. Он костью подхватил змею под брюхо и ловко сунул ее в мешок.
Позади Скарлетт услышал, как Спэн с облегчением вздохнула.
"Боится змей? – подумал он. – Ничего, леди, когда-нибудь я подсуну вам змею, которая вам понравится".
Из кольца танцующих донесся стон.
Одна из женщин вырвалась из круга и начала плясать перед мавзолеем, вертясь все быстрее и быстрее, пока ее лицо не исказилось в агонии. Она вцепилась ногтями в свои щеки, пытаясь бороться с охватившим ее наваждением или, наоборот, следуя ему.
Круг танцоров теснее сомкнулся вокруг огня. В экстазе некоторые ступали в пламя босыми ногами.
К ним приблизился один из барабанщиков, продолжая выбивать дробь. Ближайшая к нему женщина стала биться в конвульсиях, выкрикивая «Нет! Нет! Нет!» Но барабан продолжал грохотать – населявшие его духи овладели женщиной и нашептывали ей в ухо свои тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32