Поэтому он только моргнул.
– Кроме того, – продолжала Спэн, – «Беретта» при каждом выстреле разбрасывает гильзы. Что, если одна из них попадет твоему напарнику под рубашку? И потом я вообще не понимаю, зачем вам спотыкаться на стеклянных гильзах? И вообще, у вас есть длинные стволы, и если вы подпустили врага близко, значит, вы паршивые стрелки. Но и в этом случае вам куда лучше иметь «Рюгер», чем «Беретту».
– Аминь, – сказала, Моника и повернулась к Льюису. – Ну, что ты думаешь?
Рыжему Льюису было 29 лет. Он был чуть полноват и вечно казался полусонным, но в целом обладал вполне привлекательной внешностью.
– Кэти выиграла, – сказал он.
– Господи, Бешеный Пес! – воскликнул Рик. – Женщина уложила тебя на лопатки!
Моника притворно вздохнула:
– Кэти, ты избавила меня от уколов против бешенства!
Все рассмеялись.
Кроме Рабидовски.
* * *
11.56
– Как ты его разделала, – сказал Рик Скарлетт.
– Ну у тебя и друзья!
– Не такой уж он мне друг. Просто работаем вместе. Откуда ты все знаешь? Я прямо не ожидал.
Кэтрин Спэн сердито взглянула на него:
– А что ты ожидал? Что я ударюсь в слезы, едва речь зайдет об оружии? Не будь идиотом.
– Ладно. Не буду. Давай лучше сменим тему. Не забудь, нам приказано работать вместе.
Они сидели в кафетерии на углу Кэмби и Кинг-Эдвард и ждали заказанный ланч. Они заказали бургеры с жареным картофелем. Скарлетт пил кофе, Спэн – чай.
Когда они заканчивали есть, Рик Скарлетт сказал:
– И еще одна проблема. Мы – летучий отряд и должны ловить этого Охотника. Как ты думаешь, с чего начать?
– Сначала, – ответила Спэн. – Изучим материалы следствия.
* * *
12.37
Моника Макдональд и Рыжий Льюис вошли в кафетерий, как только Спэн и Скарлетт вышли оттуда. Они сели за тот же столик и заказали по отбивной.
– С чего начнем? – спросил Льюис, отпивая кофе.
– Выбор у нас небогатый. Оперативный отдел работает с местной информацией, поэтому я считаю, что нам лучше отправиться на юг.
– И что? Запрашивать ФБР?
– Помнишь, пару лет назад здесь похитили ребенка? Потом нашли в Орегоне. Я работала над этим делом с парнями из ФБР и познакомилась с одним работником Бюро из Сиэтла.
– Ты с ним общаешься?
– Нет, но он должен меня помнить. Поэтому я предлагаю сегодня же двинуть в штат Вашингтон. Поработаем с их материалами и, может быть, обскачем другие отряды.
– Звучит заманчиво. Кто поведет машину, ты или я?
– Я, – сказала Моника. – У тебя слишком усталый вид.
* * *
14.45
Отдел экономических преступлений.
Объект: Стив Ракстроу (Лис).
Начало записи: 31 октября, 9.00.
Конец записи: 31 октября, 11.30.
Абоненты: «Хорек»
(установленный как Джон Линкольн Харди) и неизвестный по кличке «Волк».
Местный звонок.
Хорек: Привет.
Лис: Здорово.
Хорек: Как дела?
Лис: Сам такой.
Хорек: (смеется): Эй, ниггер, что происходит?
Лис: Готовься... сам знаешь. Уже скоро.
Хорек: Готов.
Лис: А как дом? Барнети?
Хорек: Порядок. Все съехали.
Лис: Отлично.
Хорек: Жаль, там были классные девочки.
Лис: Ага.
Хорек: Заводили белых ребят с пол-оборота.
Лис: Ладно, хер с ними. Так ты точно готов?
Скоро получишь свое «худу».
Хорек: Скорей бы.
Лис: Ладно, все.
Хорек: Пока.
Лис (смеется): Пока, пока.
* * *
15.57
Междугородный звонок.
Лис: Алло.
Оператор: Вам звонит мистер Волк. Будете разговаривать?
Лис: Да. Конечно.
Волк: На 6-й заваривается каша. Закипит к полуночи.
Лис: Я готов. Вас встретят.
Волк: Тогда скоро увидимся.
Лис: Ну, бывай.
Волк: Оревуар.
* * *
16.01
Местный звонок.
Хорек: Алло.
Лис: Слышишь, всем «худу» пора собираться. Это на 6-й.
Хорек: Понял. Я буду.
Лис: Передай привет маме... ты меня понял?
Хорек: Понял. Увидимся.
Лис: Бывай.
Хэллоуин
18.15
Луна сегодня почти полная. И еще сегодня Хэллоуин. Есть те, кому не надо смотреть в небо или заглядывать в календарь, чтобы знать, что наступило полнолуние. Это полицейские, пожарные, психиатры и шоферы «скорой помощи». Годы опыта подсказывают им, что в ночи перед полнолунием гораздо больше насилия, внезапных вспышек эмоций, конфликтов. Гораздо больше странных вещей.
В психиатрических лечебницах давно замечено, что самое странное поведение больных приходится на сутки или двое перед полнолунием. Теперь этому нашли научное объяснение; оказывается лунный магнетизм воздействует на магнитные поля Земли. Ученые из Чикаго предположили, что это воздействие влияет на человеческую психику и физиологию.
Но Хэллоуин не имеет никакого отношения к науке.
Хэллоуин всегда имеет отношение только ко злу.
Так случилось и в этот год.
В 18.15. из ворот монастыря вышла монахиня. Думая о чем-то благочестивом, она прошла краем парка, вдоль сонного пруда и направилась к остановке автобуса.
Хэллоуин ждал новую жертву.
* * *
19.05
Библиотека располагалась на первом этаже штаб-квартиры. Долгие годы ее использовали как склад, и вдоль всех четырех стен стояли полки, заваленные всякой всячиной. Несколько больших столов, находившихся в комнате, были так же завалены бумагами-фотокопиями материалов, относящихся ко всем трем убийствам.
За одним из столов сидели Скарлетт и Спэн.
– Если приглядеться, фактов не так уж много, – шепотом сказала женщина.
– Я только что подумал о том же.
– И этот стог растет быстрее, чем мы успеваем отыскать в нем иголку.
– Точно.
– Хочешь перекусить?
Скарлетт взглянул на часы:
– Вообще-то я уже собирался уходить.
– Свидание?
– Нет, мать. Она живет в Ист-Энде и ужасно боится бандитов. Мы с сестрой приезжаем к ней каждый Хэллоуин.
– Извини. Не знала, что ты такой внимательный сын.
Рик Скарлетт пожал плечами, словно хотел сказать: «А что ты вообще знала?» Но сказал он другое:
– Что же делать? Нужно выбрать какую-то одну линию, иначе мы потонем во всем этом.
– Надо взглянуть на фотографии. Может быть, они что-то подскажут.
– Тогда давай сделаем это прямо сейчас.
– Они еще не готовы.
– Так давай заглянем к суперинтенданту. Он же говорил, что его дверь всегда открыта.
Двадцать минут спустя они уже стучали в дверь кабинета Деклерка. Никто не ответил, и Скарлетт повернул ручку. Дверь была незаперта. Они вошли и включили свет.
Плоды работы суперинтенданта поражали. Две стены от пола до потолка были покрыты фотографиями и копиями документов. Спэн присвистнула и принялась разглядывать отчеты, протоколы и телексы на стенах. Потом повернулась к своему напарнику:
– Завтра поедем в город. Выпьем пива в каком-нибудь притоне.
– Ага, замечательно. Пить в рабочее время. И где же ты намереваешься совершить это профессиональное самоубийство?
– Начнем с «Рук лунного света».
– Главный штаб наркоманов? Уважаю твой вкус.
– Там я однажды встретила этого парня. Есть шанс встретить его еще раз.
Рик Скарлетт проследил движение ее пальца, указавшего на фото Джона Линкольна Харди, предполагаемого сутенера Хелен Грабовски.
* * *
20.17
Негр ворвался в квартиру с лицом, искаженным от гнева. Он хлопнул дверью так, что дерево затрещало.
– Джонни? – окликнула она, поднимаясь с кушетки.
Он схватил ее за волосы. Он был сильным человеком, и от одного его толчка она пролетела через всю комнату. Она налетела на стол, сбила с него лампу; по всему полу рассыпались осколки. Прежде чем она смогла встать, он подскочил к ней и схватил рукой за подбородок. Внезапно она почувствовала страх. Очень сильный страх.
– Где оно? – прошипел он, брызгая слюной ей в лицо.
– Я... я не знаю, о чем ты.
– Не виляй, сука! – он почти кричал. – Ты отлично знаешь!
– Прошу тебя, Джонни, пусти. Мне больно.
– Заткнись или я перережу тебе горло!
Ее глаза расширились от ужаса, рот раскрылся в беззвучном крике. Но она не могла выдавить ни звука, поскольку он все сильнее сдавливал ей лицо.
– Теперь послушай меня, – его глаза от ярости сузились в щелки. – Это не просто какой-то кусок дерева. Это моя религия, поняла, сволочь! Где оно?
– Джонни... прошу тебя, – выдохнула она еле слышно. – Мне было так плохо. Ты пропал, совсем пропал, и тебя не было. Я уж думала, что-то случилось. Я чуть с ума не сошла...
– Где оно? – выплюнул он сквозь сжатые зубы и внезапно хлестко ударил ее по щеке. – Где? – еще один удар. – Где? Где?
– О Боже! Я продала его! Прошу тебя, перестань!
Он отпустил ее, и она упала на пол и осталась лежать, тихо всхлипывая. Услышав металлический щелчок, она вскинула голову и увидела, что на нее нацелено лезвие ножа. На его стальной поверхности плясали блики света от люстры.
– Что ж, бэби, – глаза его были полузакрыты, как будто у него сильно болела голова. – Пора нам поболтать немного. Жаль, что так все получилось.
* * *
22.19
Дождь начался внезапно.
С утра у горизонта собирались темные облака, но высокое давление не давало им скатиться с гор. Но теперь битва была проиграна. Сперва пошла мелкая морось, потом с неба хлынул целый поток воды. Не успев уйти с остановки, монахиня промокла насквозь.
Но это не беспокоило ее. Дождь – такой же Божий дар, как и все остальное.
Она медленно прошла по тропинке вдоль монастырского сада, мимо бассейна, покрытого теперь рябью дождевых капель, мимо уединенных скамеек, где не раз сидела днем. Она была погружена в свои мысли. Полная луна наверху спряталась в тучах.
Монахиня провела день со старой женщиной, доживающей свой век в ветхом домике в Ист-Энде. Ее руки были скрючены артритом, глаза почти ослепли, и она едва могла двигаться, но упорно отказывалась переехать в дом престарелых. Это упрямство напомнило монахине ее детство, в котором та же женщина, ее мать, так же упорно внушала ей веру в Христа. Теперь она проклинала Бога за свои страдания, и дочери было больно это слушать.
Сегодня она с особым нетерпением спешила к вечерне.
Внезапно горло ей сжала чья-то рука. Дыхание прервалось, и она не смогла даже вскрикнуть. Рука швырнула ее на землю. Сверху ее придавило тяжелое тело: рука зажала ей рот, и монахиня почувствовала, что задыхается.
Глаза ее расширились, когда она услышала треск рвущейся материи. Над собой она видела черную нейлоновую маску, в отверстиях которой блестели глаза. Третьим отверстием был рот, оскаленный в усмешке. Потом она почувствовала между ног что-то твердое, двигающееся. «О Господи, это изнасилование!» – промелькнула мысль. Внезапно она вспомнила о сестре, на которую напали в Нью-Йорке. О других сестрах, изнасилованных и убитых в Сан-Сальвадоре. О Господи, как же Ты допустил все это?
Тут над ней сверкнул нож.
И вонзился ей в горло.
Джек-с-фонарем
Понедельник, 1 ноября, 1.03
Роберт Деклерк видел больше смертей, чем большинство других людей, но так и не смог привыкнуть к этому зрелищу.
Как все мужчины и женщины, имеющие дело со смертью, Деклерк постоянно сталкивался с объективным воплощением самого субъективного из человеческих страхов – страха смерти. Он не мог заставить себя относиться к этому ни с профессиональным цинизмом, ни с кладбищенским юмором. Постепенно он выработал в себе главное чувство, с каким встречал смерть, – печаль. Печаль о потере еще одного человека.
Тридцать лет это работало, но только не сегодня.
Сегодня главным чувством Деклерка был гнев.
Тело монахини лежало на земле футах в тридцати от дороги. Вокруг нее суетились люди, профессии которых тоже связаны были со смертью. Одни из них щелкали вспышками, другие водили по земле металлоискателями. С поводка рвались немецкие овчарки. У ног трупа склонился Джозеф Авакумович; рядом стояли инспектор Макдугалл и суперинтендант. То, что сделали с монахиней, не могло не вызвать у Деклерка гнев.
– Тот же почерк, – сказал Авакумович, поднимаясь и показывая на то место, где должна была быть голова. – Видите, под горизонтальной линией обезглавливания – вертикальный разрез. Мне нужна гортань для исследования.
Инспектор Макдугалл кивнул. Он тоже был зол: уже второе тело в Северном Ванкувере, в пределах его компетенции. Нужно поспешить с раскрытием дела.
– Изнасилование, – сказал русский, – и разрез на груди. – Он нахмурился. – Очень жестокое преступление.
– Вы имеете в виду, что она была девушкой?
– Не в этом дело. Этот парень – настоящий дикарь.
– Вещи разорваны или разрезаны? – спросил суперинтендант.
– И то, и другое. На животе и ниже он действовал ножом, а от шеи до талии разорвал руками.
– Ее убили здесь?
– Да. Слишком много крови. Дождь смыл все следы, но кажется, что ее оттащили с дороги в кусты. На дороге имеются следы борьбы.
– А кто ее нашел?
– Другая сестра, – ответил Макдугалл. – Она вышла запереть ворота и увидела горящую свечу.
– Скорее бы узнать, что за извращенец вытворяет все это.
В этот момент из просвета в тучах выглянула полная луна и осветила троих мужчин, молча стоявших над трупом монахини. Каждый думал о случившемся по-своему, но ни один из них не мог понять ход мысли Охотника. Несомненно, они имели дело с маньяком. Деклерк думал о том, что Охотник, должно быть, преследовал свою жертву или поджидал ее в кустах. Он изнасиловал ее, убил, а потом отрезал голову. Что может быть проще? Беспокоил его вертикальный разрез на горле. Он знал, что так часто делают убийцы, чтобы жертва издавала меньше шума. Но здесь было что-то другое. Это чудовище не только отрезало монахине голову, но и поместило на ее место Джека-с-фонарем. В тыкве были вырезаны два треугольных отверстия для глаз и рот, искривившийся в злобной усмешке. Внутри горела свеча, и именно ее свет увидела сестра, вышедшая закрыть ворота. Теперь свеча догорела, и тыква смотрела пустыми глазами на обезглавленное тело.
К Макдугаллу подошел капрал с испачканными землей руками и мундиром. Он только что закончил обыскивать пруд.
– Ничего, шеф. Мы использовали собак и детекторы, но безрезультатно. Насколько я могу сказать, в пруду тоже ничего нет.
– Ищите дальше, – коротко бросил Макдугалл. Капрал кивнул и пошел выполнять приказание.
"О Господи, – подумал Деклерк, – четыре тела и никаких улик. Это более чем странно".
Авакумович что-то пробормотал.
– Извини, Джозеф. Я отвлекся.
– Я говорю, что попытаюсь снять с тыквы отпечатки пальцев.
– С тыквы, политой дождем?
– Именно. У меня с собой суперклей.
Увидев недоуменный взгляд Деклерка, Макдугалл улыбнулся:
– Он говорит о «Визупринте». Я вижу, вы отстали.
– Похоже, что так. Расскажи мне, Джозеф.
– Все, что у нас есть, – это тыква. Мы знаем, что убийца принес ее с собой в качестве заменителя головы. Вырезал он ее не здесь, и на ней могло что-нибудь остаться – пыль из его дома, следы химикатов, что-то в этом роде. Можно узнать что-то из характера надрезов. А можно найти на ней отпечатки пальцев. Несколько лет назад полисмен и Онтарио по фамилии Бурдон клеил суперклеем бачок для проявления пленки. После этого он обратил внимание, что на пластиковой поверхности проступили его отпечатки пальцев. Исследования показали, что химикат, входящий в состав клея, – это цианоакрилат, – соединяясь с жидкостью, оставляет отпечатки пальцев человека на любой поверхности и проявляет их, что невозможно при использовании старых технологий с порошком или парами йода. Этот метод уже помог раскрыть не одно преступление. В одном случае уликами послужили отпечатки пальцев на бутылке, выловленной у места стоянки украденной яхты, в другом – отпечатки на взломанной металлической кассе.
– Да, сильно я устарел, – заметил Деклерк.
– Это не твоя епархия, – успокоил его русский. – Кстати, я хочу кое-что попросить.
– Что же?
– Помнишь, ты просил меня взглянуть на кости, найденные теми двумя девочками? Так вот, я хотел бы взглянуть на останки всех четверых. Я могу найти что-нибудь, чего не заметили патологоанатомы.
– Хорошая идея.
– Нужен ордер. Остатки Портмэн уже отправили родителям, но остальные еще доступны, – он взглянул на тело монахини.
– Завтра у тебя будет ордер, – пообещал суперинтендант.
– Думаете, имеет значение, что Портмэн и монахиня были католичками? – спросил Макдугалл. – Может быть, какой-нибудь сатанинский культ. Что-то вроде черной мессы.
– Может быть, – сказал Деклерк.
– А пока нам лучше пойти и немного поспать. Когда начнется паника в газетах, будет не до сна.
– Согласен, – сказал Авакумович.
Поколебавшись, Деклерк согласился с ними. Он взглянул на часы: до обычного времени его подъема оставалось четыре часа. Он чувствовал себя вымотанным. А ведь предстояло еще вынести то, что начнется днем.
– До завтра, – сказал он. Двое других кивнули.
Повернувшись спиной к трупу, Деклерк пошел к воротам. Возле них, у скопления полицейских машин, уже собирались зеваки и репортеры. При его появлении замерцали вспышки. Он знал, что за их молниями последует гром вопросов. У самых ворот он обернулся.
У серебряной статуи, изображавшей распятие, сбились в испуганную кучку несколько монахинь. За ними белел монастырь.
Роберт Деклерк давно уже не ходил в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Кроме того, – продолжала Спэн, – «Беретта» при каждом выстреле разбрасывает гильзы. Что, если одна из них попадет твоему напарнику под рубашку? И потом я вообще не понимаю, зачем вам спотыкаться на стеклянных гильзах? И вообще, у вас есть длинные стволы, и если вы подпустили врага близко, значит, вы паршивые стрелки. Но и в этом случае вам куда лучше иметь «Рюгер», чем «Беретту».
– Аминь, – сказала, Моника и повернулась к Льюису. – Ну, что ты думаешь?
Рыжему Льюису было 29 лет. Он был чуть полноват и вечно казался полусонным, но в целом обладал вполне привлекательной внешностью.
– Кэти выиграла, – сказал он.
– Господи, Бешеный Пес! – воскликнул Рик. – Женщина уложила тебя на лопатки!
Моника притворно вздохнула:
– Кэти, ты избавила меня от уколов против бешенства!
Все рассмеялись.
Кроме Рабидовски.
* * *
11.56
– Как ты его разделала, – сказал Рик Скарлетт.
– Ну у тебя и друзья!
– Не такой уж он мне друг. Просто работаем вместе. Откуда ты все знаешь? Я прямо не ожидал.
Кэтрин Спэн сердито взглянула на него:
– А что ты ожидал? Что я ударюсь в слезы, едва речь зайдет об оружии? Не будь идиотом.
– Ладно. Не буду. Давай лучше сменим тему. Не забудь, нам приказано работать вместе.
Они сидели в кафетерии на углу Кэмби и Кинг-Эдвард и ждали заказанный ланч. Они заказали бургеры с жареным картофелем. Скарлетт пил кофе, Спэн – чай.
Когда они заканчивали есть, Рик Скарлетт сказал:
– И еще одна проблема. Мы – летучий отряд и должны ловить этого Охотника. Как ты думаешь, с чего начать?
– Сначала, – ответила Спэн. – Изучим материалы следствия.
* * *
12.37
Моника Макдональд и Рыжий Льюис вошли в кафетерий, как только Спэн и Скарлетт вышли оттуда. Они сели за тот же столик и заказали по отбивной.
– С чего начнем? – спросил Льюис, отпивая кофе.
– Выбор у нас небогатый. Оперативный отдел работает с местной информацией, поэтому я считаю, что нам лучше отправиться на юг.
– И что? Запрашивать ФБР?
– Помнишь, пару лет назад здесь похитили ребенка? Потом нашли в Орегоне. Я работала над этим делом с парнями из ФБР и познакомилась с одним работником Бюро из Сиэтла.
– Ты с ним общаешься?
– Нет, но он должен меня помнить. Поэтому я предлагаю сегодня же двинуть в штат Вашингтон. Поработаем с их материалами и, может быть, обскачем другие отряды.
– Звучит заманчиво. Кто поведет машину, ты или я?
– Я, – сказала Моника. – У тебя слишком усталый вид.
* * *
14.45
Отдел экономических преступлений.
Объект: Стив Ракстроу (Лис).
Начало записи: 31 октября, 9.00.
Конец записи: 31 октября, 11.30.
Абоненты: «Хорек»
(установленный как Джон Линкольн Харди) и неизвестный по кличке «Волк».
Местный звонок.
Хорек: Привет.
Лис: Здорово.
Хорек: Как дела?
Лис: Сам такой.
Хорек: (смеется): Эй, ниггер, что происходит?
Лис: Готовься... сам знаешь. Уже скоро.
Хорек: Готов.
Лис: А как дом? Барнети?
Хорек: Порядок. Все съехали.
Лис: Отлично.
Хорек: Жаль, там были классные девочки.
Лис: Ага.
Хорек: Заводили белых ребят с пол-оборота.
Лис: Ладно, хер с ними. Так ты точно готов?
Скоро получишь свое «худу».
Хорек: Скорей бы.
Лис: Ладно, все.
Хорек: Пока.
Лис (смеется): Пока, пока.
* * *
15.57
Междугородный звонок.
Лис: Алло.
Оператор: Вам звонит мистер Волк. Будете разговаривать?
Лис: Да. Конечно.
Волк: На 6-й заваривается каша. Закипит к полуночи.
Лис: Я готов. Вас встретят.
Волк: Тогда скоро увидимся.
Лис: Ну, бывай.
Волк: Оревуар.
* * *
16.01
Местный звонок.
Хорек: Алло.
Лис: Слышишь, всем «худу» пора собираться. Это на 6-й.
Хорек: Понял. Я буду.
Лис: Передай привет маме... ты меня понял?
Хорек: Понял. Увидимся.
Лис: Бывай.
Хэллоуин
18.15
Луна сегодня почти полная. И еще сегодня Хэллоуин. Есть те, кому не надо смотреть в небо или заглядывать в календарь, чтобы знать, что наступило полнолуние. Это полицейские, пожарные, психиатры и шоферы «скорой помощи». Годы опыта подсказывают им, что в ночи перед полнолунием гораздо больше насилия, внезапных вспышек эмоций, конфликтов. Гораздо больше странных вещей.
В психиатрических лечебницах давно замечено, что самое странное поведение больных приходится на сутки или двое перед полнолунием. Теперь этому нашли научное объяснение; оказывается лунный магнетизм воздействует на магнитные поля Земли. Ученые из Чикаго предположили, что это воздействие влияет на человеческую психику и физиологию.
Но Хэллоуин не имеет никакого отношения к науке.
Хэллоуин всегда имеет отношение только ко злу.
Так случилось и в этот год.
В 18.15. из ворот монастыря вышла монахиня. Думая о чем-то благочестивом, она прошла краем парка, вдоль сонного пруда и направилась к остановке автобуса.
Хэллоуин ждал новую жертву.
* * *
19.05
Библиотека располагалась на первом этаже штаб-квартиры. Долгие годы ее использовали как склад, и вдоль всех четырех стен стояли полки, заваленные всякой всячиной. Несколько больших столов, находившихся в комнате, были так же завалены бумагами-фотокопиями материалов, относящихся ко всем трем убийствам.
За одним из столов сидели Скарлетт и Спэн.
– Если приглядеться, фактов не так уж много, – шепотом сказала женщина.
– Я только что подумал о том же.
– И этот стог растет быстрее, чем мы успеваем отыскать в нем иголку.
– Точно.
– Хочешь перекусить?
Скарлетт взглянул на часы:
– Вообще-то я уже собирался уходить.
– Свидание?
– Нет, мать. Она живет в Ист-Энде и ужасно боится бандитов. Мы с сестрой приезжаем к ней каждый Хэллоуин.
– Извини. Не знала, что ты такой внимательный сын.
Рик Скарлетт пожал плечами, словно хотел сказать: «А что ты вообще знала?» Но сказал он другое:
– Что же делать? Нужно выбрать какую-то одну линию, иначе мы потонем во всем этом.
– Надо взглянуть на фотографии. Может быть, они что-то подскажут.
– Тогда давай сделаем это прямо сейчас.
– Они еще не готовы.
– Так давай заглянем к суперинтенданту. Он же говорил, что его дверь всегда открыта.
Двадцать минут спустя они уже стучали в дверь кабинета Деклерка. Никто не ответил, и Скарлетт повернул ручку. Дверь была незаперта. Они вошли и включили свет.
Плоды работы суперинтенданта поражали. Две стены от пола до потолка были покрыты фотографиями и копиями документов. Спэн присвистнула и принялась разглядывать отчеты, протоколы и телексы на стенах. Потом повернулась к своему напарнику:
– Завтра поедем в город. Выпьем пива в каком-нибудь притоне.
– Ага, замечательно. Пить в рабочее время. И где же ты намереваешься совершить это профессиональное самоубийство?
– Начнем с «Рук лунного света».
– Главный штаб наркоманов? Уважаю твой вкус.
– Там я однажды встретила этого парня. Есть шанс встретить его еще раз.
Рик Скарлетт проследил движение ее пальца, указавшего на фото Джона Линкольна Харди, предполагаемого сутенера Хелен Грабовски.
* * *
20.17
Негр ворвался в квартиру с лицом, искаженным от гнева. Он хлопнул дверью так, что дерево затрещало.
– Джонни? – окликнула она, поднимаясь с кушетки.
Он схватил ее за волосы. Он был сильным человеком, и от одного его толчка она пролетела через всю комнату. Она налетела на стол, сбила с него лампу; по всему полу рассыпались осколки. Прежде чем она смогла встать, он подскочил к ней и схватил рукой за подбородок. Внезапно она почувствовала страх. Очень сильный страх.
– Где оно? – прошипел он, брызгая слюной ей в лицо.
– Я... я не знаю, о чем ты.
– Не виляй, сука! – он почти кричал. – Ты отлично знаешь!
– Прошу тебя, Джонни, пусти. Мне больно.
– Заткнись или я перережу тебе горло!
Ее глаза расширились от ужаса, рот раскрылся в беззвучном крике. Но она не могла выдавить ни звука, поскольку он все сильнее сдавливал ей лицо.
– Теперь послушай меня, – его глаза от ярости сузились в щелки. – Это не просто какой-то кусок дерева. Это моя религия, поняла, сволочь! Где оно?
– Джонни... прошу тебя, – выдохнула она еле слышно. – Мне было так плохо. Ты пропал, совсем пропал, и тебя не было. Я уж думала, что-то случилось. Я чуть с ума не сошла...
– Где оно? – выплюнул он сквозь сжатые зубы и внезапно хлестко ударил ее по щеке. – Где? – еще один удар. – Где? Где?
– О Боже! Я продала его! Прошу тебя, перестань!
Он отпустил ее, и она упала на пол и осталась лежать, тихо всхлипывая. Услышав металлический щелчок, она вскинула голову и увидела, что на нее нацелено лезвие ножа. На его стальной поверхности плясали блики света от люстры.
– Что ж, бэби, – глаза его были полузакрыты, как будто у него сильно болела голова. – Пора нам поболтать немного. Жаль, что так все получилось.
* * *
22.19
Дождь начался внезапно.
С утра у горизонта собирались темные облака, но высокое давление не давало им скатиться с гор. Но теперь битва была проиграна. Сперва пошла мелкая морось, потом с неба хлынул целый поток воды. Не успев уйти с остановки, монахиня промокла насквозь.
Но это не беспокоило ее. Дождь – такой же Божий дар, как и все остальное.
Она медленно прошла по тропинке вдоль монастырского сада, мимо бассейна, покрытого теперь рябью дождевых капель, мимо уединенных скамеек, где не раз сидела днем. Она была погружена в свои мысли. Полная луна наверху спряталась в тучах.
Монахиня провела день со старой женщиной, доживающей свой век в ветхом домике в Ист-Энде. Ее руки были скрючены артритом, глаза почти ослепли, и она едва могла двигаться, но упорно отказывалась переехать в дом престарелых. Это упрямство напомнило монахине ее детство, в котором та же женщина, ее мать, так же упорно внушала ей веру в Христа. Теперь она проклинала Бога за свои страдания, и дочери было больно это слушать.
Сегодня она с особым нетерпением спешила к вечерне.
Внезапно горло ей сжала чья-то рука. Дыхание прервалось, и она не смогла даже вскрикнуть. Рука швырнула ее на землю. Сверху ее придавило тяжелое тело: рука зажала ей рот, и монахиня почувствовала, что задыхается.
Глаза ее расширились, когда она услышала треск рвущейся материи. Над собой она видела черную нейлоновую маску, в отверстиях которой блестели глаза. Третьим отверстием был рот, оскаленный в усмешке. Потом она почувствовала между ног что-то твердое, двигающееся. «О Господи, это изнасилование!» – промелькнула мысль. Внезапно она вспомнила о сестре, на которую напали в Нью-Йорке. О других сестрах, изнасилованных и убитых в Сан-Сальвадоре. О Господи, как же Ты допустил все это?
Тут над ней сверкнул нож.
И вонзился ей в горло.
Джек-с-фонарем
Понедельник, 1 ноября, 1.03
Роберт Деклерк видел больше смертей, чем большинство других людей, но так и не смог привыкнуть к этому зрелищу.
Как все мужчины и женщины, имеющие дело со смертью, Деклерк постоянно сталкивался с объективным воплощением самого субъективного из человеческих страхов – страха смерти. Он не мог заставить себя относиться к этому ни с профессиональным цинизмом, ни с кладбищенским юмором. Постепенно он выработал в себе главное чувство, с каким встречал смерть, – печаль. Печаль о потере еще одного человека.
Тридцать лет это работало, но только не сегодня.
Сегодня главным чувством Деклерка был гнев.
Тело монахини лежало на земле футах в тридцати от дороги. Вокруг нее суетились люди, профессии которых тоже связаны были со смертью. Одни из них щелкали вспышками, другие водили по земле металлоискателями. С поводка рвались немецкие овчарки. У ног трупа склонился Джозеф Авакумович; рядом стояли инспектор Макдугалл и суперинтендант. То, что сделали с монахиней, не могло не вызвать у Деклерка гнев.
– Тот же почерк, – сказал Авакумович, поднимаясь и показывая на то место, где должна была быть голова. – Видите, под горизонтальной линией обезглавливания – вертикальный разрез. Мне нужна гортань для исследования.
Инспектор Макдугалл кивнул. Он тоже был зол: уже второе тело в Северном Ванкувере, в пределах его компетенции. Нужно поспешить с раскрытием дела.
– Изнасилование, – сказал русский, – и разрез на груди. – Он нахмурился. – Очень жестокое преступление.
– Вы имеете в виду, что она была девушкой?
– Не в этом дело. Этот парень – настоящий дикарь.
– Вещи разорваны или разрезаны? – спросил суперинтендант.
– И то, и другое. На животе и ниже он действовал ножом, а от шеи до талии разорвал руками.
– Ее убили здесь?
– Да. Слишком много крови. Дождь смыл все следы, но кажется, что ее оттащили с дороги в кусты. На дороге имеются следы борьбы.
– А кто ее нашел?
– Другая сестра, – ответил Макдугалл. – Она вышла запереть ворота и увидела горящую свечу.
– Скорее бы узнать, что за извращенец вытворяет все это.
В этот момент из просвета в тучах выглянула полная луна и осветила троих мужчин, молча стоявших над трупом монахини. Каждый думал о случившемся по-своему, но ни один из них не мог понять ход мысли Охотника. Несомненно, они имели дело с маньяком. Деклерк думал о том, что Охотник, должно быть, преследовал свою жертву или поджидал ее в кустах. Он изнасиловал ее, убил, а потом отрезал голову. Что может быть проще? Беспокоил его вертикальный разрез на горле. Он знал, что так часто делают убийцы, чтобы жертва издавала меньше шума. Но здесь было что-то другое. Это чудовище не только отрезало монахине голову, но и поместило на ее место Джека-с-фонарем. В тыкве были вырезаны два треугольных отверстия для глаз и рот, искривившийся в злобной усмешке. Внутри горела свеча, и именно ее свет увидела сестра, вышедшая закрыть ворота. Теперь свеча догорела, и тыква смотрела пустыми глазами на обезглавленное тело.
К Макдугаллу подошел капрал с испачканными землей руками и мундиром. Он только что закончил обыскивать пруд.
– Ничего, шеф. Мы использовали собак и детекторы, но безрезультатно. Насколько я могу сказать, в пруду тоже ничего нет.
– Ищите дальше, – коротко бросил Макдугалл. Капрал кивнул и пошел выполнять приказание.
"О Господи, – подумал Деклерк, – четыре тела и никаких улик. Это более чем странно".
Авакумович что-то пробормотал.
– Извини, Джозеф. Я отвлекся.
– Я говорю, что попытаюсь снять с тыквы отпечатки пальцев.
– С тыквы, политой дождем?
– Именно. У меня с собой суперклей.
Увидев недоуменный взгляд Деклерка, Макдугалл улыбнулся:
– Он говорит о «Визупринте». Я вижу, вы отстали.
– Похоже, что так. Расскажи мне, Джозеф.
– Все, что у нас есть, – это тыква. Мы знаем, что убийца принес ее с собой в качестве заменителя головы. Вырезал он ее не здесь, и на ней могло что-нибудь остаться – пыль из его дома, следы химикатов, что-то в этом роде. Можно узнать что-то из характера надрезов. А можно найти на ней отпечатки пальцев. Несколько лет назад полисмен и Онтарио по фамилии Бурдон клеил суперклеем бачок для проявления пленки. После этого он обратил внимание, что на пластиковой поверхности проступили его отпечатки пальцев. Исследования показали, что химикат, входящий в состав клея, – это цианоакрилат, – соединяясь с жидкостью, оставляет отпечатки пальцев человека на любой поверхности и проявляет их, что невозможно при использовании старых технологий с порошком или парами йода. Этот метод уже помог раскрыть не одно преступление. В одном случае уликами послужили отпечатки пальцев на бутылке, выловленной у места стоянки украденной яхты, в другом – отпечатки на взломанной металлической кассе.
– Да, сильно я устарел, – заметил Деклерк.
– Это не твоя епархия, – успокоил его русский. – Кстати, я хочу кое-что попросить.
– Что же?
– Помнишь, ты просил меня взглянуть на кости, найденные теми двумя девочками? Так вот, я хотел бы взглянуть на останки всех четверых. Я могу найти что-нибудь, чего не заметили патологоанатомы.
– Хорошая идея.
– Нужен ордер. Остатки Портмэн уже отправили родителям, но остальные еще доступны, – он взглянул на тело монахини.
– Завтра у тебя будет ордер, – пообещал суперинтендант.
– Думаете, имеет значение, что Портмэн и монахиня были католичками? – спросил Макдугалл. – Может быть, какой-нибудь сатанинский культ. Что-то вроде черной мессы.
– Может быть, – сказал Деклерк.
– А пока нам лучше пойти и немного поспать. Когда начнется паника в газетах, будет не до сна.
– Согласен, – сказал Авакумович.
Поколебавшись, Деклерк согласился с ними. Он взглянул на часы: до обычного времени его подъема оставалось четыре часа. Он чувствовал себя вымотанным. А ведь предстояло еще вынести то, что начнется днем.
– До завтра, – сказал он. Двое других кивнули.
Повернувшись спиной к трупу, Деклерк пошел к воротам. Возле них, у скопления полицейских машин, уже собирались зеваки и репортеры. При его появлении замерцали вспышки. Он знал, что за их молниями последует гром вопросов. У самых ворот он обернулся.
У серебряной статуи, изображавшей распятие, сбились в испуганную кучку несколько монахинь. За ними белел монастырь.
Роберт Деклерк давно уже не ходил в церковь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32