- Ну да, - кивнул Герб. - Все правильно. А что потом? Каждый из соз-
данных миров становится живой лабораторией с экстремальными, стрессовыми
условиями, и население подвергается разнообразным испытаниям, принуждено
сталкиваться с ситуациями, от решения которых зависит их жизнь. Вы
представляете себе: разумные существа выступают в роли подопытных живот-
ных. Конечно, таким образом создатели миров получают массу информации,
до тонкости изучают всякие социальные проблемы, но это, безусловно, жес-
токо по отношению к населению планет. И бесцельно, на мой взгляд.
- А может быть, какая-то цель в этом есть, - предположила Жанет. -
Пойми, я вовсе не оправдываю подобную практику, но цель у них наверняка
есть. Может быть, не такая, какую бы мы одобрили, но...
- Я ничего об этом не знаю, - сказала Энн. - Но склонна сомневаться.
Обязательно должна существовать какая-то универсальная, вселенская эти-
ка. Во всем пространстве и времени должны существовать вещи безусловно
хорошие и безусловно дурные. И мы никак не можем простить и оправдать
жестокую цивилизацию, совершающую дурные поступки, на том основании, что
она дурна и порочна, а потому другой способ поведения ей неведом.
- Такой спор, - махнул рукой Джеймс, - можно продолжать вечно.
- А Эрни удалось определить координаты этих создателей планет?
- Думаю, нет, - сказал Герб. - Он возвращался туда несколько раз. У
него даже появился интерес к ситуациям, создаваемым в тех мирах, которые
эта цивилизация пекла, как блины. Но в конце концов интерес пропал, и он
решил больше туда не возвращаться.
- Пожалуй, он был прав, - задумчиво проговорил Джеймс. - И ему повез-
ло, что он сумел вовремя выбраться оттуда. Порой просто ничего нельзя
поделать с собой - начинает тянуть туда. Мэри же вот потянуло обратно в
Рай.
- А я вот о чем думаю, - проговорила Мардж. - Помните, несколько лет
назад Бетси напоролась на выживший из ума старый компьютер? Где-то в од-
ной из шаровидных туманностей, как раз за границей Галактики. Этот
компьютер до сих пор правит целой армадой фантастической техники, соз-
данной с совершенно непостижимой, загадочной целью. Состояние дел там,
похоже, в полном развале - техника постепенно выходит из строя из-за от-
сутствия должного ухода. Чем должны заниматься все эти машины, Бетси вы-
яснить не удалось. Вся планета была похожа на свалку ржавой рухляди.
Скорее всего, когда-то там существовала разумная биологическая жизнь, но
она ли создала всю эту технику, Бетси выяснить не удалось. Органической
жизни там на сегодняшний день либо совсем не сохранилось, либо те ее
представители, что ухитрились выжить, скрываются.
- Бетси продолжает работать над этим, - уточнила Энн.
- Да, скорее всего, какое-то время она еще будет этим заниматься, -
согласишься Герб. - Ватикан проявляет особый интерес к этому компьюте-
ру-маразматику. Им, наверное, хочется выяснить, как он сошел с ума. Пря-
мо никто ничего не говорит, но, я думаю, в Ватикане опасаются, как бы
чего-нибудь в этом роде не стряслось с Его Святейшеством.
- Но Папа не такой уж старый, - возразила Мардж. - И вряд ли у ко-
го-то есть основания подозревать его в старческом слабоумии.
- О да, - улыбнулся Джеймс. - Он у нас еще хоть куда, мальчишка, мож-
но сказать. Но время идет. Пройдет, скажем, миллион лет... Ватикан может
смотреть на миллион лет вперед.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - кивнул Герб. - Роботы - самые уп-
рямые создания на свете. Вот уж кто не отступится от задуманного ни за
какие коврижки. А уж ватиканские роботы всех упрямцев переупрямят. А уж
через миллион лет... Вся Галактика будет у них в руках, это я вам точно
говорю.

Глава 36.
Джилл решила, что пора, наконец, навестить Мэри. Она пришла в клинику
и разыскала палату, где лежала Мэри. В дверях ее встретила сестра.
- Вы можете побыть у нее буквально несколько минут, - предупредила
она Джилл. - Не разговаривайте с ней, прошу вас.
Джилл сделала несколько шагов, но остановилась, не спуская глаз с
мертвенно бледной женщины на кровати. Тело с трудом угадывалось по прос-
тыней, до того Мэри исхудала. Седые волосы разметались по подушке. Руки
были сложены на груди поверх простыни, скрюченные пальцы сплелись так,
что казалось, никогда не расцепятся. Тонкие, сухие губы были плотно сжа-
ты. Скулы и подбородок, обтянутые тонкой, как пергамент, желтоватой ко-
жей, резко выступали на изможденном, изборожденном морщинами лице.
№Живые мощи, - подумала Джилл. - Мумия, настоящая мумия! Точь-в-точь,
как тот средневековый отшельник, который умудрился довести себя до тако-
го состояния изнурительным постом. Да-да, я видела такой рисунок в одной
древней книге. И эту несчастные собираются провозгласить святой!¤
Глаза Мэри медленно приоткрылись - словно это стоило ей величайшего
усилия. Голова ее была повернута так, что казалось, она смотрит на
Джилл.
Губы вяло зашевелились, и хриплый шепот разорвал могильную тишину па-
латы.
- Кто ты?- спросила Мэри.
Невольно понизив голос, Джилл прошептала:
- Я - Джилл. Вот пришла навестить вас.
Губы Мэри скривились в усмешке.
- Не-е-т. Ты не Джилл... Про Джилл я слыхала... но никогда ее не ви-
дела... А тебя я видела... где-то я тебя видела...
Джилл медленно покачала головой, пытаясь успокоить больную.
- Я узнаю тебя, - упрямо шептала Мэри. - Давным-давно мы с тобой раз-
говаривали, а вот где - не помню...
Сестра подошла к Джилл и хотела ей что-то сказать, но в этот момент
Мэри снова заговорила.
- Подойди поближе... - попросила она. - Подойди, дай мне разглядеть
тебя... Я сегодня плохо вижу. Наклонись... я разгляжу тебя...
Джилл послушно подошла к кровати и наклонилась к больной.
Руки Мэри с трудом разъединились. Мэри подняла руку и коснулась щеки
Джилл.
- Да-да, - проговорила она, слабо улыбнувшись, - я тебя знаю.
Рука ее тут же упала на простыню, веки сомкнулись.
Сестра потянула Джилл за рукав.
- Мисс, уходите, - потребовала она. - Вам надо уйти.
- Сама знаю, что надо, - отрезала Джилл и, вырвав руку, повернулась и
вышла из палаты,
Выйдя из клиники, она глубоко, всей грудью вдохнула. Ей казалось, что
она вышла из тюрьмы на волю. №Там, в палате, смерть, - сказала она себе.
- Смерть и... что-то еще...¤
Солнце клонилось к западу, посылая планете последнее закатное тепло,
ласковое, баюкающее. Сейчас, только сейчас, впервые за все время, что
она прожила на Харизме, Джилл вдруг заметила красоту окружающего мира.
Этот мир перестал быть для нее чужим, странным местом, где стояла непос-
тижимая громада Ватикана, он стал родным и близким - здесь она жила,
здесь ей было хорошо.
Ватикан был частью этого мира, он пустил корни в его землю и теперь
рос здесь, как растут деревья и трава. К востоку и югу простирались сады
и огород! - пасторальный, идиллический оазис, окружавший здания Ватикана
и поселка и роднивший Ватикан с планетой. На западе высились горы -
скопление причудливых теней, театр, в котором никогда не прекращалось
представление. Горы, в которые Джейсон влюбился с первого взгляда. А она
тогда пожимала плечами и удивлялась - что он в них такого нашел? Горы
как горы.
№Как я ошибалась, - думала Джилл, щурясь от лучей заходящего солнца.
- Горы - друзья, по крайней мере, могут быть друзьями¤.
Красота гор входила в нее день за днем, и теперь она смотрела на них
с радостью и восторгом, покоренная их величием. Глядя на них, она осоз-
навала, что найдена некая точка опоры, нечто незыблемое и вечное. Пос-
мотришь - горы на месте, значит - стоит жить.
№Просто до сих пор, - поняла она, - у меня не было времени остано-
виться и посмотреть на горы. Я была не права, а Джейсон - прав¤.
И как только она произнесла мысленно имя Теннисона, она поняла, что
хочет видеть его. Раз его не было в клинике, то, скорее всего, он пошел
к себе. Хотя - как знать, может быть, по обыкновению отправился на
большую прогулку - не исключено, пошел навестить Декера.
Когда она постучала в дверь Теннисона, ей никто не ответил. №Навер-
ное, лег вздремнуть¤, - решила Джилл. Она толкнула дверь, - дверь отво-
рилась. На Харизме никто не запирал дверей - в замках нужды не было.
В гостиной было пусто. На кухне никто не гремел посудой - значит, не
было и Губерта, На каменной плите играли блики заходящего солнца.
- Джейсон! - негромко позвала Джилл. Она сама не знала, отчего ей
вздумалось говорить так тихо. Наверное, потому, что в комнате было так
тихо. Она увидела в зеркале над камином свое отражение - одинокую фигур-
ку посреди пустой комнаты и бледное лицо с уродливым красным пятном.
- Джейсон! - повторила она громче.
Не получив ответа, Джилл вошла и приоткрытую дверь спальни. Кровать
была убрана, покрыта разноцветным пледом. Дверь ванной была открыта -
значит, Джейсона точно не было дома.
Немного расстроившись и глядя в пол, Джилл распихнула дверь из
спальни в гостиную и, к своему удивлению, увидела Джейсона, стоявшего к
ней спиной. Джилл обошла его сзади... Лицо его было непривычно суровым,
словно окаменевшим. Казалось, он не видит ничего вокруг.
№Откуда он взялся? - подумала Джилл. - Как я могла его не заметить?
Дверь не скрипела, да и в спальне я не так долго пробыла, чтобы он успел
войти!¤
- Джейсон! - воскликнула она. - Что с тобой?
Он поднял голову и посмотрел на нее, не узнавая. Джилл подошла к нему
совсем близко, заглянула в глаза, обняла за плечи, тряхнула...
- Джейсон, да что с тобой?!
Его взгляд, по-прежнему устремленный куда-то сквозь нее, немного про-
яснился.
- Джилл, - проговорил он срывающимся голосом, как будто и впрямь
только что заметил ее. - Джилл... Я был далеко... - проговорил он, нежно
обнимая ее.
- Ясно. И где же ты был?
- Не здесь... В другом месте.
- Джейсон, не надо! В каком другом месте? Что ты говоришь?
- Я был... в математическом мире.
- В том, который ты видел во сне? Опять страшный сон?
- Да, но... теперь это был не сон. Я там был наяву. Ходил по поверх-
ности, и... Мы были там с Шептуном.
- Шептун? Это то маленькое облачно алмазной пыли, о котором ты мне
рассказывал?
- Мы там были как единое целое, - не ответив на вопрос, сказал Тенни-
сон. - Вместе.
- Ну-ка, давай садись в кресло, - приказала Джилл. - Выпить хочешь?
- Нет, не нужно ничего, - покачал головой Теннисон. - Только не уходи
никуда, побудь со мной.
Он поднял руку и нежно погладил Джилл по щеке - той, которую безжа-
лостно изуродовало красное пятно. Он привык делать это - казалось, он
показывал ей, что любит, несмотря на физический недостаток. Поначалу она
отстранялась, будто эта ласка напоминала ей о существовании пятна. А он,
с тех пор как они встретились, ни разу, ни единым словом не обмолвился,
что помнит о проклятом пятне. А она, думая об этом, понимала, что именно
поэтому так любит его - единственного мужчину, который сумел полюбить
ее, преодолев отвращение, - нет, не преодолев, а просто не испытывая ни-
чего похожего на отвращение, - он действительно не замечал страшного
пятна, забыл о нем. И она больше не противилась его ласке и нежности,
воспринимая их, как милосердие.
Теплая ладонь скользила по щеке Джилл. В зеркале над камином Джилл
видела свое отражение, она видела, как движется рука Джейсона, поглажи-
вая ее щеку, и любовь была в этом движении...
И вдруг, когда рука Джейсона еще не успела оторваться от ее лица,
Джилл задохнулась от изумления,
№Нет-нет! - мысленно проговорила она. - Этого не может быть! Это во-
ображение, просто такое мгновение, когда вдруг кажется, что мечта сбыва-
ется! Ничего я не вижу, все это мне только кажется. Пройдет секунда-дру-
гая, и чары рассеются, и все станет как было...¤
Она стояла, не шевелясь, а секунды шли и шли... Джилл закрыла глаза и
снова открыла, а мечта сбывалась и сбывалась...
- Д-джейсон... - запинаясь, выговорила Джилл.
Он молчал.
- Джейсон! - крикнула Джилл, не помня себя от счастья.
Щека была гладкая. Опухоль исчезла!!!

Глава 37.
Место, где можно было заночевать, Декер отыскал задолго до заката. У
подножия холма бил родник, давая начало небольшому ручейку, который, ве-
село щебеча, сбегал в долину. Густые заросли невысоких кустов тянулись к
северу от ручья, обещая защиту от ночного ветра - по ночам со стороны
заснеженных горных вершин всегда дул холодный ветер. На самом берегу
ручья лежало поваленное дерево, упираясь одним концом в кучу валунов.
Значит, и дров для костра хватит.
Декер принялся за работу. Нарубил сучьев, развел костер, приготовил
дров на ночь и укрыл их от ночной росы. Наполнил кофейник родниковой во-
дой и подвесил над костром, потом достал из рюкзака две рыбины. Он их
поймал раньше, по пути, вычистил и завернул в сырые листья. Теперь он
достал сковороду и положил на нее рыбу. Ружье он поставил поблизости -
прислонил к большому валуну, чтобы на всякий случай было под рукой. Сде-
лал он это чисто автоматически - ему крайне редко доводилось пользо-
ваться ружьем во время вылазок в горы, но природная осторожность застав-
ляла его все время думать о том, что оно, неровен час, может приго-
диться.
Шептуна с ним на этот раз не было, да и быть не могло. Ведь он не
знал, что Декер собирается в горы. Да, по сути дела, он и не собирался -
просто взял и пошел. Он сам не знал зачем. В этом не было никакой необ-
ходимости. Все вышло само собой. Делать по дому было нечего, сад и ого-
род вскопаны, дров на зиму заготовлено с избытком. Готовясь к вылазке,
он не задавал себе никаких вопросов. Решил, что поищет по пути камней -
вдруг повезет. Подумал - а что если сходить в Ватикан и узнать, не сво-
боден ли Теннисон - может быть, захочет к нему присоединиться, но потом
махнул рукой, решив, что время для Теннисона вряд ли подходящее. Как
штатный врач Ватикана, он, наверное, не спускает глаз с Мэри. №Как-ни-
будь в другой раз¤, - решил Декер.
Не то чтобы ему хотелось идти одному. Теннисон ему нравился - это был
первый человек за долгие годы, который ему по-настоящему понравился.
№Чем-то он похож на меня, - думал Декер. - Не болтает попусту, лишних
вопросов не задает, а если и задает, то такие, на которые нетрудно отве-
тить. Ему не откажешь в воспитании и дипломатичности. И еще - он не врет
и говорит искренне и просто о самых трудных вещах. Вот заговорил же он
первый о Шептуне - тема нелегкая, что тут говорить, но он все рассказал
прямо, с подкупающей честностью, так что мы оба не почувствовали ни не-
ловкости, ни смущения¤.
Склонившись над костром и переворачивая поджарившуюся с одного бока
рыбу, Декер вдруг почувствовал, что ему хочется, чтобы Шептун сейчас был
рядом. Если бы Шептун знал, что Декер идет в горы, он, наверное, увязал-
ся бы за ним. Шептуну нравились их совместные вылазки. Побеседовать им
всегда было о чем, а уж про камни и говорить нечего - Шептун просто обо-
жал поиски камней, прямо впадал в спортивный азарт. Но никогда не хвас-
тался, если находил камень, мимо которого Декер прошел, не заметив.
Когда Теннисон рассказал ему о своей встрече с Шептуном, Декер сразу
понял, что теперь они будут видеться реже, чем раньше. В этом был свой
плюс - порой, когда Шептун уж очень надоедал, Декеру хотелось побыть од-
ному. Но он был уверен, что старая дружба не кончится, ведь они с Шепту-
ном так долго были вместе, вряд ли он бросит его насовсем. Просто сейчас
Шептун увлечен Теннисоном и мечтает с его помощью осуществить какие-то
свои давние замыслы. Осуществит и вернется, Декер не сомневался. Может
быть, даже очень скоро вернется. Придет, увидит, что Декера нет дома, и
по следам приплетется сюда.
Кофейник зашипел, забулькал, и Декер протянул руку, чтобы снять его с
рогульки над костром. Но вдруг кофейник взорвался у него в руках! Кипя-
щий кофе забрызгал лицо и грудь, а сама посудина отлетела в сторону,
движимая невидимой силой.
Не обращая внимания на ожоги, Декер бросился за ружьем, и не успел он
его схватить, как прогремел другой выстрел - со стороны холма, выше того
места, где Декер устроил привал.
Не выпуская из рук ружья, Декер упал на землю за валком, с трудом
удерживаясь, чтобы не выглянуть. Стреляли явно из-за груды камней на
полпути к вершине холма, но, казалось, там никого не было.
- Поторопился, ублюдок, - сказал Декер вслух. - Нет бы поближе подоб-
раться, тогда выстрел бы удался наверняка. Нервничает он, что ли?
Простреленный кофейник валялся в добрых десяти футах от костра. Рыба
на сковороде аппетитно потрескивала.
№Проваляюсь тут, так она, чего доброго, сгорит, - огорченно подумал
Декер. - Вот незадача!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38