Тот, кто вышел встретить ее,
стоял на нижней ступени. Он снова указал на нее пальцем и крикнул:
- Ничтожество! Ничтожество! Ничтожество!

Глава 25.
Джилл ушла в библиотеку. Губерта не было уже около часа. Теннисон в
одиночестве сидел перед камином и смотрел на огонь. У него оставалось
совсем немного времени до начала приема в клинике, но, судя по всему,
вряд ли там была большая очередь. В Ватикане и на Харизме вообще люди
болели на удивление редко. Кроме Мэри, ни одного тяжелобольного у Тенни-
сона пока не было. Жалобы поступали самые обычные: зубная боль, просту-
да, боли в пояснице, расстройство желудка, растяжение лодыжки - вот,
собственно, и все.
А Мэри опять отправилась в Рай. Теннисон, борясь с утренней дремотой,
лениво размышлял о том, что ее заставило принять такое решение, ведь до
последнего момента она упорно отказывалась. Почему она решилась? Может
быть, думала, что на этот раз обнаружит какие-то доказательства, способ-
ные убедить всех, что она действительно нашла Рай? Или сама вернется в
сомнении? №Это не Рай, не может быть, чтобы это был Рай¤, - убеждал он
себя. Сама идея казалась ему донельзя нелепой, что-то было в этом из об-
ласти вызванных фанатизмом видений и откровений, которыми изобиловала
средневековая история Земли.
Не отрывая взгляда от огня, Теннисон вытянулся в кресле.
№Еще чуть-чуть посижу, - уговаривал он себя, - и на работу. Может,
меня люди ждут¤.
Подумав об этом, он ощутил что-то вроде легкого недовольства и тут же
выругал себя - с чего бы это? Как это, его, врача, может расстраивать,
что его ждут больные? Он заставил себя выпрямиться, повертел головой,
оглядывая комнату. В комнате, кроме него, никого не было, и в этом не
было ничего странного - он прекрасно знал, что кроме него здесь никого
нет и быть не может. Да, он был один, но вдруг он понял, что тут есть
кто-то еще.
Он встал, прошелся по комнате, встал спиной к камину, чтобы осмотреть
вторую ее половину, пытаясь обнаружить, кто же здесь прячется. Никого.
Ничего. Никто нигде не прятался. Он был в этом уверен. Но волнение не
проходило. Уверенности, что в комнате никого, кроме него, нет, не возни-
кало. Наоборот, он все более и более убеждался, что кто-то есть.
Теннисон заставил себя заговорить - ему было легче убить кого-нибудь,
чем что-то сказать.
- Кто здесь?
Словно в ответ он увидел в углу, над спинкой кресла-качалки, стоявше-
го около стола с мраморной крышкой, мягкое сияние колеблющегося облачка
алмазной пыли.
- А, это ты, - успел выговорить Теннисон, как облачко тут же исчезло.
Над спинкой кресла ничего не было. Да, но тот, кто перестал быть виден,
не исчез.
Теннисона обуревали вопросы. №Кто ты? Что ты? Почему ты здесь?¤ Но он
молчал. Он стоял, окаменев, не двигаясь, и не отрываясь смотрел в угол,
где только что видел облачко пыли.
Кто-то заговорил с ним внутри его сознания:
- Я здесь. Здесь, внутри твоего сознания. Хочешь, чтобы я ушел?
Теннисон уловил и понял сказанное.
- Нет, - мысленно ответил он. - Нет, не уходи. Но будь добр, объясни,
что происходит? Ты принадлежишь Декеру? Ты принес мне весточку от Деке-
ра?
- Я не принадлежу Декеру. Я никому не принадлежу. Я - свободное су-
щество и друг Декера. Вот и все. Я могу говорить с ним, но не могу быть
частью его.
- А частью меня - можешь? Почему ты можешь быть частью меня, а частью
Декера - нет?
- Я - Шептун. Так меня зовет Декер. Можешь считать это моим именем.
- Ты не ответил на мой вопрос, Шептун. Почему частью меня ты можешь
быть, а частью Декера - нет?
- Я - Друг Декера. Он - мой единственный друг. Я пытался подружиться
со многими, и они тоже могли бы стать мне друзьями, но они не слышали
меня, не узнавали. Не чувствовали, что я рядом.
- Ну и что? А я при чем?
- Я пытался проникнуть в Декера, но это оказалось невозможно. Разго-
вариваю с ним, да, но не проникая в сознание. А ты мне подходишь. Я по-
нял это сразу, как только увидел тебя.
- И теперь ты готов покинуть Декера? Нет, Шептун, ты не можешь так
поступить с ним. И я не могу с ним так поступить. Я не имею права отнять
у него друга.
- Я его не покину. Но позволь мне быть с тобой.
- Хочешь сказать, что не настаиваешь?
- Нет, не настаиваю. Скажешь №уйди¤, и я уйду. Скажешь №войди¤, и я
войду. Но... прошу тебя, пожалуйста!
№Безумие! - подумал Теннисон. - Это настоящее безумие! Галлюцинация.
Ничего нет. Мне все это просто кажется¤.
Дверь резко распахнулась. На пороге стоял Экайер.
- Джейсон, скорее! - выкрикнул он, не входя. - Пойдем со мной! Ты
должен пойти со мной немедленно.
- Конечно, - кивнул Теннисон. - А что случилось?
- Мэри вернулась из Рая! - ответил Экайер. - И она в очень плохом
состоянии.

Глава 26.
Декер вновь пережил те страшные минуты. Годами он не вспоминал об
этом, не думал, но вот сходил к катеру - и ничего не мог поделать. Вновь
разрезал ножницами финишную ленточку памяти, и старые, запыленные воспо-
минания ярко и отчетливо встали перед ним.
Он протянул руку и коснулся поверхности металлического ящичка, стояв-
шего на столе. Этот ящичек он принес с катера. №Там есть все, - думал
он, - в этих записях, что сделаны на корабле¤. Но открыть ящичек и прос-
мотреть записи он не решался. №Наверное, - думал он, - не стоило иску-
шать себя и забирать черный ящик с катера. Пусть бы лежал там, такой же
забытый и заброшенный, как катер.
Почему же я так боюсь, - спрашивал он себя, - просмотреть записи? Мо-
жет быть, я боюсь того ужаса, кошмара, который там записан? Мог ли там
быть страх? Можно ли его было записать? Мог ли он сохраниться там, такой
же дикий и ясный, как в тот день, много лет назад? ¤
Он зажмурился, спрятал лицо в ладонях, попытался вспомнить...
Он знал корабль как свои пять пальцев, водил его долгие годы, помнил
его весь, до последнего винтика, любил его, гордился им, разговаривал с
ним в часы одиночества в черных безднах пространства. Порой ему каза-
лось, что корабль отвечал ему...
Он помнил все, но была одна-единственная деталь, в которой он не был
уверен, и сомнения его могли развеять только записи. А то, что мучило
его и не давало покоя, там наверняка было. Записи велись с предельной
скрупулезностью. Регистрировались такие параметры, как местонахождение
корабля, расстояние до различных объектов, их координаты с точностью до
многих цифр после запятой; для каждой звезды и планеты записывались тем-
пература, давление, химический состав атмосферы, сила притяжения, данные
о формах жизни, если таковые обнаруживались, о наличии скрытой опаснос-
ти. Но эмоции? Могли ли быть зарегистрированы эмоции? Мог ли быть запи-
сан тот всепобеждающий ужас, который погнал его вышколенную, верную ко-
манду в безумном порыве к спасательным катерам?
Декер сидел у стола, пальцы его лежали на поверхности ящичка. Он заж-
мурился, пытаясь припомнить и убеждаясь уже, наверное, в десятый раз за
последние несколько дней, что одна-единственная подробность упорно ус-
кользала от него, а он никак не мог ее вспомнить.
...Тогда они направлялись в самый центр системы Кунскин, и их завер-
тело в космическом смерче.
№Странно, - думал он, а ведь до того момента я и слышать не хотел ни
о каких смерчах, считал, что это обычная выдумка, легенда, - смерч, ко-
торый способен подхватить корабль и перебросить в другое время или
пространство¤.
Разговоры о таких смерчах можно было услышать в каждом баре на любой
из планет фронтира, но то, как о них рассказывали, возводя глаза к небу,
колотя себя в грудь и клянясь всем святым на свете, мало в чем убеждало,
рождало сомнения даже в теоретической возможности существования таких
смерчей.
Короче говоря, смерч это был или нет, но с их кораблем случилось
что-то непостижимое и ужасное. Все шло как обычно, как всегда бывает при
выполнении пространственно-временных полетов - корабль, казалось, повис
без движения в черной, непроглядной пустоте, и вдруг его ни с того ни с
сего начало бросать из стороны в сторону, вертеть, качать, будто бы
чья-то громадная рука выхватила его из пустоты пространства. Декер пом-
нил, что он стоял перед одним из обзорных экранов и глядел в безликую
тьму за бортом корабля, не уставая удивляться тому, что глазу не за что
было зацепиться. У пустоты нет ни названия, ни образа. Было черно и пус-
то, но ведь для того чтобы понять, что такое №черное¤, нужно видеть ря-
дом какой-то другой цвет для сравнения. Так вот, было черно, потому что
больше ничего не было и черноту не с чем было сравнить, и пусто было не
потому, что чего-то не хватало, а потому, что больше ничего не было. Ни-
кого и ничего. Скорее всего, ничего и быть не могло. Не раз он удивлялся
себе - и с чего его влекло в эту бездонную черную пустыню, но сколько он
ни думал, не мог себе ответить.
Неожиданно палуба задрожала, закачалась под ногами, его швырнуло на
пол. Он ударился о палубу и покатился в ту сторону, куда накренился ко-
рабль. Пытался найти точку опоры, ухватиться за ускользающие предметы,
но, едва он хватался за что-нибудь, пальцы тут же срывались. Он стукнул-
ся обо что-то твердое и покатился дальше. Потом еще сильнее ударился обо
что-то головой, в глазах вспыхнули искры, и все потемнело.
Наверное, на какое-то время он потерял сознание, но надолго или нет -
не понял. Он много раз пытался вспомнить, сколько же прошло времени, но
никак не мог.
Придя в себя, он попытался встать на ноги, встал и добрался до одного
из кресел, стоявших перед пультом управления. В голове звенело, а где-то
вдали, в глубине корабля, слышались отдаленные голоса насмерть напуган-
ных видавших виды звездолетчиков, утративших над собой всякий контроль.
№Что они, взбесились, что ли?¤ - думал он тогда. Но можно было не за-
давать этого вопроса - было понятно, что случилось с командой. Ужас, на-
полнивший корабль, добрался до Декера и коснулся его, нанес ему удар под
дых, словно был чем-то осязаемым, физическим, а не эмоцией. Где-то вда-
ли, перекрывая крики, звучал голос, который Декеру был незнаком, и имен-
но этот голос, казалось, излучал страх, наполнивший корабль. Слов нельзя
было разобрать, но сам звук генерировал непрекращающийся кошмар, дикую,
животную панику.
Корабль перестал трястись и раскачиваться. Это произошло так резко,
что у Декера снова подкосились ноги. Но он удержался за спинку кресла.
Его мутило, волны страха, не отступая, били, колотили по нему, словно
злейший враг, смертельный противник.
Самое удивительное, что, кроме криков команды и незнакомого голоса,
не было слышно ничего, а страх буквально пронизывал все кругом. На ка-
кое-то мгновение Декеру почудилось, что слова, которые произносил жуткий
голос, обращены к нему, к нему одному. Вопли перепуганной команды стих-
ли, и вскоре он ощутил толчки и услышал выхлопы - это отчаливали спаса-
тельные катера.
Теперь он уже более или менее твердо стоял на ногах. Он поднял руку к
голове и почувствовал, что в одном месте волосы слиплись. Взглянув на
руку, он обнаружил на ней кровь. Отойдя от кресла, побрел к ближайшему
иллюминатору. Добрался, вцепился руками в холодный металл, припал лицом
к гладкой поверхности стекла.
Внизу, в опасной близости от корабля, виднелась поверхность планеты.
Декер видел какие-то строения - картина их расположения напоминала коле-
со, спицы которого сбегались к некоему центру, и этот центр лежал прямо
под ним. Корабль, понял Декер, попал на орбиту спутника планеты и все
приближается к поверхности. Если бы он не был так напуган, то уже давно
расслышал бы, как корабль со свистом рассекает атмосферу.
Хотелось спрятаться, сжаться в комочек, упасть куда-нибудь, как пада-
ет с дерева осеннее яблоко, зарыться в траву и перезимовать. Декер еще
крепче вцепился в металлическую раму иллюминатора. В этом не было ника-
кого смысла, но он держался, как за соломинку, и пальцы его, казалось,
срослись с ледяным, гладким металлом. Он смотрел вниз и уже более ясно
видел воображаемую ось, к которой сбегались спицы-дороги. Ось представ-
ляла собой возвышение, утыканное каменными шпилями и вздымавшееся над
окружающей равниной. Он видел, что дороги не обрывались у подножия вели-
чественного каменного исполина, а взбирались по холму и заканчивались
только на самой вершине. На краткое мгновение он остановил взгляд на
центральной постройке, и ему почудилось, что тонкие шпили тянутся к не-
му, приближаются, стремясь проткнуть его насквозь... Одного взгляда хва-
тило, чтобы понять - именно оттуда исходит тот дикий леденящий ужас. Из
груди вырвался хриплый вопль, он отшатнулся от иллюминатора и замер. На-
конец в нем проснулся профессиональный инстинкт, дали о себе знать дол-
гие годы тренировок, опыт, и он бросился к пульту управления. Одним рыв-
ком он выхватил из гнезда на пульте черный ящик - полетный дневник, су-
нул его под мышку, повернулся и бросился прочь из отсека.
На бегу он пытался припомнить, сколько выхлопов слышал - два или три.
№Два, два, - твердил он себе, - я не мог ошибиться. Если два, то ос-
тался еще один спасательный катер¤.
При мысли о том, что он мог не услышать еще один выхлоп, его прошиб
холодный пот.
Но память не подвела его. Толчков было только два. Третий катер был
на месте.

Глава 27.
Мэри металась в постели и пыталась сесть.
- Они выгнали меня! - крикнула она. - Они вышвырнули меня из Рая!
Без сил она упала на подушку. В уголках рта пузырилась пена. Ее глаза
были широко открыты, но взгляд, казалось, ничего не выражал.
Сестра подала Теннисону шприц, он воткнул иглу в предплечье Мэри и
медленно ввел лекарство. Отдал шприц сестре.
Мэри подняла руку. Пальцы судорожно сжимались, хватая воздух. Она не-
которое время шевелила губами и наконец пробормотала:
- Большой... черный... Он тыкал в меня пальцем...
Она дернулась и расслабилась. Голова опустилась на подушку. Веки
прикрыли обезумевшие глаза. Она пыталась поднять руку, шевеля пальцами,
но вскоре пальцы разжались, и рука упала на простыню.
Теннисон оторвал взгляд от Мэри и посмотрел на Экайера, стоявшего по
другую сторону кровати.
- Расскажи, что случилось, - попросил он. - Подробно, как было.
- Она вернулась из наблюдения. Я понимаю, звучит нелепо, но лучше не
скажешь. Она вернулась из наблюдения совершенно обезумевшая. Думаю, от
страха...
- Такое бывает? Бывало такое с другими Слушателями?
- Иногда, - кивнул Экайер, - но редко. То есть очень редко. Бывало,
что по возвращении некоторые испытывали страх, но такой... как бы ска-
зать... поверхностный. Скорее испуг, чем страх. В таких ситуациях они
быстро осознают, что эксперимент окончен, что они снова дома, что ничто
им не угрожает. Порой наблюдение оставляет какой-то след. Им может
сниться пережитое. Но все это быстро проходит. Такого кошмара, как у Мэ-
ри, я еще ни разу не видел.
- Скоро ей станет лучше, - сказал Теннисон. - Я ввел ей сильное успо-
коительное средство. Несколько часов она будет крепко спать, а когда оч-
нется, у нее будет немножко кружиться голова. Поскольку психика ее нес-
колько подавлена, она будет что-то помнить, но воспоминания не будут
столь остры и болезненны. А потом посмотрим.
- Она все еще думает, что нашла Рай... - покачал головой Экайер. - Ее
выбросили оттуда, а она думает, что нашла Рай. Вот что ее так потрясло.
Представь себя на ее месте. Ты нашел Рай, а тебя оттуда - пинком под
зад...
- Она еще что-нибудь говорила? Кроме того, что сказала сейчас?
Экайер пожал плечами.
- Совсем немного. Там был кто-то большой и черный. Он толкнул ее, и
она покатилась по лестнице - по золотой лестнице. Она уверена, что вся в
синяках.
- Но на ней нет ни царапинки!
- Безусловно, но она в этом уверена. Это наблюдение, Джейсон, было
для нее очень реально, живо по своей жестокости.
- Ты еще не смотрел кристалл?
- Пока нет. Честно говоря, не горю желанием. Хотя сознаю, как это
важно...
- Понимаю, - кивнул Теннисон.
- Больше всего меня волнует сам Рай, его обитатели. Что бы там такое
ни творилось, кто бы они ни были, они явно заметили, что за ними наблю-
дают. Они могли пойти за Мэри, выследить нас, и... В общем, нам следует
принять какие-то меры.
- Думаю, ты зря так волнуешься. Не представляю, как они могли следить
за ней. Как они могли ее заметить-то? Она же там не в телесной оболочке
была?
- О Боже! - всплеснул руками Экайер. - Если бы я знал! Нельзя, ни в
коем случае нельзя было позволять ей идти туда еще раз. Нужно было пред-
видеть, как это опасно!
- Нет, - упрямо качнул головой Теннисон. - Прости, но я не думаю, что
ее там могли заметить, что могли обнаружить Проект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38